Он не отступит

Мысленно пообещав себе, что это последнее, что я сегодня выпила; поднимаюсь. Вроде нормально на ногах держусь.

– Ну что, освобождайте стол, – дерзко заявляю ребятам, на что те под возгласы типа «воу-воу» и вправду следуют моим указаниям. Середина стола полностью освобождается, пустые бутылки и тарелки уносятся, а остальное отодвигается к краю, который у стены.

Тим услужливо подаёт мне руку, помогая взобраться на стол. При этом меня слегка ведёт, комната покачивается перед взглядом, а к горлу подступает тошнотворный спазм.

Сглатываю и заставляю себя пройти на середину стола. Вряд ли мне там долго танцевать надо будет. Если другие девчонки пасовали в самом начале, то протянуть хотя бы до припева песни, которую мне включат, будет достаточно. А это максимум минута с копейками, судя по репертуару. Я смогу.

Уже через несколько секунд мне включают какой-то танцевальный микс, и я начинаю двигать телом. Ноги на всякий случай даже не задействую, и так с трудом нашла положение, в котором они не подкашиваются. Так что плавно покачиваюсь под ритмы музыки лишь корпусом, параллельно поглаживая себя руками под одобрительные свисты ребят.

Хм, это не так уж сложно. Может, сейчас разойдусь, и вообще всю песню протяну. Девчонки до меня, видимо, сразу энергично начинали и ноги переставляли, вот и всё. А у меня и так неплохо получается, даже попой виляю. И уверена, что очень даже привлекательно.

Музыка и одобрительные возгласы ребят зарождают азарт. С каждым движением я всё меньше сомневаюсь, что делаю что-то неприличное или типа того. Мне нравится, что все смотрят, открыто балдеют и подбадривают. Я уже даже и ноги подключаю, что тоже неплохо даётся. Покачиваюсь в танце всё более провокационно и дразняще, отчего мне некоторые начинают кричать, чтобы одежду сняла.

Лукаво улыбнувшись, и вправду берусь за топик на себе, чуть приподнимая его – до пупка. Одобрительные возгласы заполняют пространство вокруг нас, но я эротично укоряюще машу пальчиком, типа, ни-ни. И обратно топик надеваю, продолжая двигаться.

Вот и припев. Я уже обошла всех девчонок до меня, но не собираюсь на этом тормозить. Я дотанцую всю песню, тем более что вызываю прямо нешуточный ажиотаж. Кажется, вот-вот действительно стану своей.

Призывно улыбаюсь, глядя вперёд перед собой и продолжая двигаться – больше не распаляясь в движениях, а чтобы дотянуть. Но вызывающие действия типа выставления ножки вперёд и постепенно оголяющего собирания пальцами юбки себе позволяю. Ажиотаж в такие моменты просто зашкаливает, сложно удержаться.

Но вдруг замечаю, что ажиотаж на этот раз скорее напряжённый какой-то. Бросаю взгляд на ребят, что рядом стоят – на их лицах тревога непонятная. А кто-то даже знаками даёт мне понять, чтобы слезала.

– Что не так? – нахожу удобный в музыке момент спросить.

– Дикий здесь, – говорит самая ближайшая ко мне девчонка. – Пришёл только что… Сейчас зайдёт, слезай!

В её голосе паника и неловкость одновременно, но я лишь пожимаю плечами и продолжаю танцевать. Пьяный разум подсказывает, что лучший способ снести Дикого с их трона – демонстративно показать всем, что не боюсь его. Да и с чего мне боятся? Это наша тусовка, что хотим, то и делаем. Я вообще не понимаю, с чего тут все взяли, что при Диком танцевать будет нельзя. Может, они ещё выпивку спрячут и сядут за учебники?

– Ты что, ты же его, – шипит мне парень, стоящий рядом с той девчонкой. – Он наверняка из-за тебя пришёл, тебе нельзя так себя вести!

Офигеть новости. Если до этой секунды мне и вправду в глубине души было не по себе от мысли танцевать при Диком, то теперь назло буду. И к чёрту это ускоренное сердцебиение и непонятное волнение. Я не боюсь этого придурка. И не ему решать, что мне делать!

Закрываю глаза, стараясь забыть всё мне тут сказанное и не думать о том, что скоро на меня будет смотреть и Дикий. Хотя танцевать хочется уже гораздо меньше. Больше тянет встряхнуть тут всех и спросить, что, блин, с ними не так; если на полном серьёзе считают, что я чья-то собственность. Причём просто потому, что этот кто-то так решил.

Трясу волосами, покачиваю бёдрами и продолжаю плавно двигаться корпусом. На этот раз мои движения скорее механичные, без души. Не получается снова войти в раж. И поддержки больше никакой. Вообще не слышу ничьего голоса – лишь тот, из динамиков, который в музыке звучит.

А потом и он вдруг утихает.

И ладно бы это, но чьи-то довольно сильные руки меня со стола срывают. Бескомпромиссно сжимают, когда пытаюсь вырваться. И всё это теперь уже в звенящей тишине, которую и сама почему-то боюсь нарушить возмущениями.

Открываю глаза и вижу перед собой лицо Дикого. Довольно близко. Он меня держит так, что на одном уровне с ним получаюсь. Вижу, как темнеют его зелёные глаза, припечатывая меня опасным блеском. Вижу слегка нахмуренные брови. И довольно чувственные губы…

– Так танцевать наедине со мной будешь, – когда наши взгляды сталкиваются, обозначает Дикий. – А не здесь.

Его голос звучит с суровой непоколебимостью, а руки держат меня так легко и в то же время крепко, что попытки вырваться оборачиваются лишь неуклюжим дёрганием, от которого кружится голова.

А ещё ребята на фоне тихо стоят, внимают происходящему. Слушают своего авторитета, некоторые даже головы опустили в покаянии.

Абсолютно долбанутая группа у меня. И Дикий этот реально дикий, раз не понимает, что девушка сама решает, как и с кем ей проводить время. Пояснил бы ему кто-нибудь за феминизм уже наконец. В двадцать первом веке живём.

Все эти мысли вертятся у меня в голове, но вслух не получается выдавить из себя протест. Сердце лихорадочно отбивает по груди, башка при этом уже конкретно так трещит, будто коктейль Андрея лишь только что по ней стукнул, а не был выпит песню назад.

И в итоге вместо уверенного протеста из меня вырывается лишь жалкий лепет:

– Я сама решаю…

Я и сама слышу, насколько неубедительно звучит этот почти что писк. Поэтому не удивительно, что Дикий ухмыляется, явно не воспринимая его всерьёз.

– Тебе на свежий воздух надо, – обозначает и, конечно, уже направляется к выходу вместе со мной на руках.

Я бы посопротивлялась хотя бы для виду, но на это всё меньше сил. Да и правда в том, что этот придурок прав – мне действительно катастрофически необходим воздух. Стены этого дома начинают душить.

Глава 4. Ник

Я не особо люблю появляться в универе. Тем более, с первых дней. Но сохранять авторитет важно, а для этого надо периодически показываться народу. Да и учёба требует внимания.

В общем, первого сентября я не пришёл, а вот уже второго здесь. Пока стою в общем коридоре, лениво опираясь о стену рядом с автоматами. Один вроде по напиткам, второй по еде. Никогда не пробовал их.

Взгляд скользит по студентам, вычисляя первашей. Им тоже скоро объяснят правила. Сам даже напрягаться не буду, нафиг надо. Делал это на первом курсе, а теперь система сама собой работает.

У одного из автоматов очередь из желающих хлебнуть с утра подобие кофе. Хотя, наверное, он сносный, раз тут некоторые постоянно ошиваются снова и снова. Стою чуть в тени, чтобы меня не видели и не налетали сразу с приветствиями. Всё-таки быть авторитетом иногда утомляет.

В очереди выделяется девчонка, которую не припомню. Не то чтобы в лицо всех знаю, но таких хорошеньких точно. Видимо, она первокурсница. Стройная, невызывающе одетая и почти не накрашенная – красивая сама по себе, всё, как я люблю. Тёмные волосы чуть ниже плеч, припухлые губки и невинные глаза. Белая рубашка и голубые джинсы. Вроде бы простая, но в то же время охуенная девчонка. Цепляет взгляд естественной красотой.

Ухмыляюсь в предвкушении. Скоро ей объяснят порядки тут, и наивной первокурснице наверняка захочется стать моей. Препятствовать не буду.

Очередь довольно подвижная, и уже скоро у аппарата стоит именно она, позволяя тем самым лучше разглядеть себя. Глаза довольно умные.. Не факт, что легко ко мне в руки пойдёт. За теплотой почти синих глаз я вижу характер. А ошибаюсь редко.

Кто-то в очереди сзади сетует на то, что не хватает мелочи на мокачино. И девчонка разворачивается, довольно мило обратившись и предложив чуть добавить. Делает это так  непосредственно и легко, что другая, более знакомая мне студентка, соглашается без неловкости.

Трогательно. В образ моей первокурсницы добавляются новые краски. Некоторые бы банально не решились предложить добавить, а у этой хватает инициативы. Ну и не пофиг ей, значит, скорее хорошая девочка, чем эгоистка.

Мне это нравится. И она нравится. Но это с одной стороны… А с другой, говоря объективно, вряд ли этой милахе подходит мой привычный формат «отношений».

Стоит забирать её себе или нет? Непривычно для себя зависаю, прикидывая. А не похер ли, какой там для неё формат привычен? Попробует новый. С каких это пор я надумываю за кого-то желания и ставлю их в приоритет?

Ко мне уже подваливает народ. Ну вот, как знал, что долго незамеченным не буду. Машинально отвечаю на приветствия и редкие вопросы с жалобами окружившим меня парням. Сам при этом провожаю взглядом уже удаляющуюся девчонку.

– Что, заинтересовала? – спрашивает Стас, которого в целом даже можно назвать моим другом. – Она к вам новенькой идёт.

Воу. Неожиданно. Но Стас вообще всегда в курсе событий, так что если говорит, значит, правда.

И довольно приятная.

– Учёл, – только и говорю.

Смысла развивать тему дальше нет – вот-вот, и познакомимся с девчонкой лично. Там и решу, стоит оно того или нет.

Неожиданно, но в аудиторию захожу раньше той милахи. И куда она тогда, получается, пошла уверенным шагом, раз запаздывает?

– У нас новенькая, – сообщает мне Марк, не так давно получивший право сидеть со мной. – Переводом из Дмитрова.

Перевод со второго курса в другой универ? Странно. Должны быть причины. Наш, конечно, круче дмитровских, но ездить же неудобно.

Нафига я об этом думаю?

– Что ещё узнал о ней? – буднично интересуюсь, как если бы просто контролирую обстановку.

– Девчонке восемнадцать, чуть младше нас. Снимает квартиру с сестрой тут недалеко, сестре тринадцать, что там родители, без понятия. Вчера на построении студентов совсем немного была, быстро ушла, – с готовностью вспоминает Марк. И, чуть помедлив добавляет то, что оглушает меня мгновенно: – Зовут вроде Ника Беликова.

Беликова? Нет, серьёзно, Беликова?..

Возможно, совпадение. Даже скорее всего оно. Но меня вдруг швыряет в прошлое настолько ощутимо, что не сразу ориентируюсь. И ведь узнал потом про двух дочерей… По возрасту вполне подходят. Имена не выяснял.

Если это дочь того самого Беликова, то разве имею я право трогать её? Есть вещи, через которые нельзя переступать. Есть события, которые не забываются. И есть поступки, которые не прощаются.

– Понятно, – наконец, осиливаю ответ. И неожиданно решаю: – Отсядь от меня.

– Что? Но почему? – тут же кипишует Марк. – Что я сделал?

– Пока ничего, не в тебе дело. Хочу освободить место для новенькой, – поясняю, не понимая самого себя. Но всё же объявляю уже всем, чтобы слышали: – Если сядет со мной, то она моя.

Монетку бросать не тянет. Пусть решит сама Ника. Смотрю на неё намеренно вызывающе, дерзко даже. Если в девчонке есть стержень – выдержит, и будь что будет. Если нет – отступит, и я тоже. Потому что только крепкий характер Ники может служить оправданием моим вспыхнувшим желаниям.

******

Ника на удивление расслабленная в моих руках, пока на улицу её несу. Не колючая совсем, скорее с любопытством меня рассматривающая. Непривычно открыто. Мне даже не по себе немного. Интересно, что она там высматривает.

– Дикий, да? – неожиданно хихикает, дразнится пьяно.

Причём скорее забавно, чем бесяче. Потому просто сажаю Нику на качели и сам сажусь за те, что рядом. Дурацкий вопрос, естественно, игнорирую.

Но девчонку это нисколько не смущает.

– Опааааасный, – тянет, то ли подначивая, то ли странно развлекаясь.

Я, конечно, не ведусь. Но любопытно, чего добивается Ника. И что вообще на уме у неё, такой расслабленной и нелепо дерзкой. Ведёт себя совершенно нетипично.

Хотя мы, конечно, не настолько знакомы, чтобы я судил о типичности её поведения. Пусть и всё равно кажется, что я её знаю.

– Сколько же ты выпила? – спрашиваю с ухмылкой, уверенный, что завтра Ника обо всём этом и не вспомнит.

Она и сейчас не то чтобы здесь. Такое ощущение, что и не слышит мой вопрос. Смотрит на меня изучающе, аж прищуривается слегка. И вдруг решительно выдаёт:

– А знаешь что, Дикий? – слегка подаётся ко мне. Приподнимаю брови, готовый внимать. Пожалуй, даже интересно, что она выпалит на этот раз. – Я тебя не боюсь, понял?

Неожиданно коробит, что Ника так важно заявляет именно это. Не планировал её пугать, да и не похоже, что девчонка из тех, кто робеет. Но досадно, что она, видимо, всерьёз думала, что я её шугаю, а не постепенно к себе приучаю.

– Мне и не нужен твой страх, – коротко отрезаю.

Но Ника, кажется, уже о другом грузится. Смотрит на меня своими потемневшими синими глазами с особой внимательностью. От этого даже странное ощущение появляется – будто ковыряет она там что-то внутри.  Не по себе немного. Наверное, потому что Беликова. Она одной своей фамилией меня всего выпотрошить может, а тут ещё и глазищи такие.

– Знаешь, почему ты Дикий? – неожиданно спрашивает вполголоса и почти мягко.

Эти её перемены в голосе или взгляде уже не столько забавляют, сколько слегка сбивают с толку. Да и слова тоже непредсказуемые.

– Почему? – с нескрываемым любопытством интересуюсь.

И вдруг ловлю себя на мысли, что мне приятно вот так, просто сидеть с ней. Пусть и с ней явно пьяной и несущей всякую чушь.

Ника уже совсем рядом ко мне. Держится за поручень моих качелей, клонится ко мне слегка. Вижу её лицо так близко, что, кажется, каждую чёрточку рассмотреть могу.  Тонкие естественные брови без следов убогого перманента, длинные ресницы, небольшой носик, губы… Нижняя пухлее верхней. Тянет попробовать на вкус. Личико вроде вполне себе кукольное, но в то же время живое. Каким-то образом выдаёт интеллект и характер.

Пока я там подвисаю и залипаю на девчонке, она тоже зря время не теряет. Не спешит отвечать на вопрос, а меня разглядывает. Очень даже открыто, ничуть не смущаясь, что спалил.

– Потому что тебе не говорили, что у тебя глаза красивые, – глубокомысленно выдаёт вдруг. Да ещё и вглядывается в меня чуть ли не заворожёно, голос слегка снижает: – Такие зелёные…

Удивительно, что может творить с человеком алкоголь.

Конечно, мне говорили, что глаза красивые. И не раз. Девчонки вообще довольно щедры на комплименты, особенно, когда чего-то хотят. Но от Ники это звучит как впервые. Сам не знаю, почему. Слишком уж нежданчиком, наверное. Другого ответа я ждал, пусть даже и не знаю толком, какого.

Кажется, я резко тупею, потому что на ум не приходит, что ей тут сказать. Хотя надо ли?

– Кстати! – вдруг воодушевлённо восклицает она. Судя по всему, её осеняет очередным гениальным умозаключением. Лицо Ники озаряется так, будто ей в голову пришло целое открытие, не меньше.

– Что? – с трудом сдерживаю улыбку.

– Ты как лис из Зверополиса, – с азартом и чуть ли не торжественно сообщает Ника. – Смотри, он тоже Ник и у него зелёные глаза, а ещё он тоже Дикий, Уайлд же, а это с английского так переводится.

Хм, узнала моё имя, значит. И с кем меня обсуждала, интересно?

Про её аналогию с мультиком, конечно, не собираюсь перетирать. Хотя Ника смотрит на меня так, будто очень ждёт реакции и не сомневается, что я вот-вот тоже должен офигеть с таких совпадений. Дикие вроде меня в её представлении смотрят мультфильмы?

Ну да, я его видел. Но сюсюкаться тут с ней и на полном серьёзе сравнивать себя с мультяшным животным не собираюсь.

– Поразительное знание английского, – только и бурчу в ответ. Резко осаждать её почему-то тоже не тянет.

Но, видимо, зря, потому что Ника начинает наглеть. Никак её не отпускает собственное дурацкое открытие:

– Можно я теперь тебя Лисом буду называть?

– Протрезвеешь и забудешь весь этот бред, – почему-то и сейчас не говорю жёстко. Более того, даже твёрдое «нет» не говорю.

– Не забуду, ты – Лис, – важно заявляет нахальная девчонка. – Ник Уайлд. Кстати, он в душе милашка, ты тоже?

– Нет, – вот теперь я выдаю то самое твёрдое отрицание. Сразу и без сомнений.

Не хочу, чтобы Ника обманывалась и додумывала мне образ, которому не могу соответствовать и не буду. Она должна знать, с кем связывается.

Хотя немного не по себе от того, как серьёзнеет от моего ответа девчонка. Вдруг даже хочется, чтобы снова смело и глупо подшучивала надо мной. Странные какие-то чувства.

– Кстати, а Ник – это Коля или Никита? – помедлив, тихо спрашивает Ника.

– Скажу, если поцелуешь.

Это вырывается само, когда ветерок слегка дует ей в волосы, чуть больше обнажая шею.

Ника удивлённо поднимает брови, но я больше ничего не говорю. Жду. Как бы там ни было, а тянуть нам уж точно не стоит. Я обычно легко беру девчонок нахрапом, и с этой ни к чему возится, будто увязнуть готов. Для обоих будет лучше, если наши «отношения» завяжутся как можно скорее, без лишних привязанностей.

Странно, но у Ники не возникает никаких праведных возмущений от моего заявления. Девчонка задумчиво прикусывает губу, снова разглядывая меня, а потом вдруг пожимает плечами и тянется в мою сторону.

Да ну нафиг. И вправду поцелует?

Почему-то замираю, внимая приближению её лица к моему. Без понятия, почему сам не двигаюсь – как будто спугнуть боюсь. Чертовщина какая-то со мной творится, ну да ладно. Пусть Ника уже целует наконец.

Но она вдруг резко отстраняется в противоположную сторону и блюёт. Её натурально выворачивает. Только и могу, что, нахмурившись, наблюдать, как трясётся её кажущееся сейчас особенно хрупким тело от очередных спазмов.

Какого хрена? Перепила?..

Не выдержав этих её страданий, подхватываю, придерживая за талию и убирая волосы. Вот уж меньше всего думал, что буду помогать кому-то блевать. Но в жизни всякая херня случается. Теперь, видимо, очередь такой.

Наконец Ника заканчивает. Смущённо выпрямляется, вытирая и без того чистые губы. Кидает на меня затуманенный взгляд.

Даже не пойму, это девчонка так в себя приходит, или вообще вырубиться может. Смотрит странно.

Прикладываю ладонь к её лбу… Блять!

– Да у тебя жар, – констатирую почти спокойно, хотя и начинаю беситься. – Какого хрена, чем тебя накачали?

– Коктейль… – бездумно проговаривает Ника. – Андрей просто смешал всё.

Её язык уже заплетаться начинает, едва улавливаю смысл слов. И то больше по опыту.

– Давай на ручки, – только и говорю и, не дожидаясь, пока откликнется, сам беру.

Обвиваю её руки вокруг своей шеи, несу. Осторожно, опасаясь, что ей опять плохо станет или голова закружится.

Но Нику, видимо, клонит в другую сторону – ко сну. Она закрывает глаза, податливо прижимая голову к моему плечу. Чуть ли не доверительно.

Хмыкнув этому, прихватываю девчонку поудобнее и несу к машине. Ко мне поедем. Вариантов всё равно не то чтобы, в таком её состоянии я адрес не узнаю. Да и не хочу. Пусть у меня побудет.

Что ж, Андрей, значит… Он был шестёркой у бывшего авторитета универа, а потому я даже не сомневался, что не просто так за Никой вышел, когда препод её отпустил. Нашёл возможность под меня копнуть. А та, небось, и рада была так называемому сообщнику.

Их тайные планы – ещё ладно, всё равно это не стоящий внимания детский сад. Но вот то, что Андрей набрался наглости подпоить мою девчонку…

Неужели взялся за старое? Помнится, раньше этот уёбок спаивал девушек, подсыпая им в так называемые коктейли что-то типа женской виагры. Чтобы давали ему и дружкам его. Я запретил такую херню, и вроде бы никто не решался ослушаться даже в моё отсутствие, благо, осведомителей у меня хватает. Но как тогда понять эту выходку с явно траванувшейся Никой? И танцы её эти вызывающие.

Ну всё. Нарвался Андрей.

Глава 5. Ник

Просыпаюсь быстро – непривычно спать на диване. На свою удобную просторную кровать Нику вчера ночью положил. Она как отрубилась, так в себя не приходила. Пришлось периодически заходить к ней и проверять, что по состоянию. Температуру сам ей померил, снова блевать нёс и держал, помог умыться, дал с трудом найденные таблетки от отравления и уже даже думал скорую вызвать. Что для меня охренеть как несвойственно.

Но девчонка вроде в целом в адеквате была. Выблевала лишнее, попила водички. И где-то с трёх ночи спокойно уже спала. Тогда и я вырубался – на диване, в другой комнате.

Смотрю на время – шесть утра. До универа три часа. Не пойти не вариант – мне там есть, чем заняться. И так еле ночь дотерпел.

Вот только Нику я бы сегодня не пускал в универ. Захожу в свою комнату – спит ещё. И вряд ли прям офигенно себя будет почувствовать при пробуждении. Небось похмеляться придётся.

Теоретически можно выйти вместе. Нику подкинуть до её дома, а самому в универ. Но даже не знаю… Будить не хочется. И вообще, хочется, чтобы здесь была. Особенно когда придёт во вменяемое состояние.

Оставлять её тут одну – не проблема. Папка Беликова у меня в сейфе. Ника не похожа на любительницу ковыряться в чужих вещах, но даже если вдруг долбанётся и обыск у меня тут устроит в моё отсутствие, в сейф не залезет. Это никто не сможет, кроме меня.

Потому спокойно поднимаюсь, иду в душ и завтракаю, даже не думая будить Нику. В оставшееся время занимаюсь работой. Мало кто знает, но я создаю сайты за деньги. С моим привычным всем образом это не вяжется, вот и думают, что до сих пор в подпольных боях морды бью. На деле это давно задолбало.

Ника просыпается неожиданно. Буквально за какие-то минуты до моего выхода. Уже стою в коридоре, напяливая ботинки, как появляется она.

Растрёпанная, помятая слегка, в моей футболке, которая девчонке почти до колен. Мелкая совсем. И довольно милая сейчас, когда такая растерянная.

Это я вчера переодел Нику в мою футболку, чтобы удобнее спала. Ну и попутно формы заценил, конечно. Охуенная у неё фигура. Ника вообще вся офигительная.

– Ты куда? – её голос звучит серьёзно и тихо, а ещё слегка хрипловато после сна.

Ухмыляюсь. Самый странный вопрос из всех возможных в ситуации, когда девчонка проснулась в моём доме и наверняка мало что помня.

– В универ, – всё-таки отвечаю серьёзно именно на него.

– Я с тобой, – решительно заявляет она и уже чуть не подрывается обратно в комнату переодеться; как морщится, притормозив.

Видимо, в голове стреляет. Вчерашние приключения дают о себе знать. Никуда не пойдёт она.

– Нет времени тебя ждать, – обозначаю, поскольку не привык к уговорам. – В холодильнике мясо осталось, ещё по мелочи всякого, разберёшься. Аптечка в моей комнате, верхний ящик. Я скоро.

Ника смотрит на меня с плохо скрытыми недоверием и недовольством. Мне аж почти обидно становится, что возился вчера с ней чуть ли не всю ночь; а всё равно не в милости.

– Я не буду тут оставаться, – вредничает она. – Если не успеваю в универ, то выйду с тобой и поеду к себе. Мне сестра уже весь телефон оборвала, я ей обещала.

Хм, значит, Ника проснулась не вот прям сейчас, раз успела сестре написать. Не решалась выйти? Тянула до последнего?

Значит, помнит явно больше, чем могла бы.

– Как зовут твою сестру? – неожиданно даже для себя спрашиваю.

Хочется именно сегодня выяснить, те это Беликовы или нет. Пока всё не полетело к херам. Имена дочек того самого Беликова мне не известны, но выясняю это за несколько минут.

Походу, сегодня будет насыщенный день.

Ника хмурится моему вопросу, руки на груди скрещивает, ерепенится вся.

– Тебе зачем?

Она спрашивает так, будто начеку, готовая в любой момент защитить. Похоже, несладкая там жизнь у сестричек была после смерти отца. Ника привыкла грудью за младшую вставать. Наверняка и огребать приходилось, отсюда и характер закалился.

Мне всё это знакомо. Но как-то коробит, что девчонка через подобное проходила. Неправильно это.

– Просто вопрос, – говорю как можно более невозмутимо, чтобы расслабилась.

Ника кивает, задумчиво смеряет меня взглядом и реально успокаивается. Наверняка понимает, что мне нет ни смысла, ни интереса на её сестрёнку посягать.

– Аня.

Киваю. Решаю не выделываться дурацким «красивое имя». Девчонка и так едва спрятала колючки, ни к чему сбивать  толку излишней любезностью.

Что ж, Ника и Аня Беликовы. Восемнадцать и тринадцать лет соответственно. Проверю.

– Аня подождёт буквально два или три часа, – решаю я. – Я не собираюсь сегодня все пары сидеть. Ты и в себя прийти не успеешь, как я вернусь.

Вроде не упрашиваю, просто перед фактом ставлю, как привык. Но почему-то жду реакции.