ЯЦК

Завершив наконец процесс само ублажения на ноте с придуманной оргией, Кенр избавившись от стояка и надев штаны вернулся в дом. Парень не подавал виду, что несколько минут назад страдал от ночного перевозбуждения. Дело не в его жене, у них в сексуальном плане все нормально, но девушка из сновидений регулярно навещала Кенра и ничего с этим нельзя сделать. Иногда во время соития со своей второй половинкой, выскакивал образ идеального манящего тела с татуировками.  Рассказывать о личных грезах парень супруге не собирался. Испортить отношения из-за несуществующей бабы в сказочных мечтах, такое себе.

Он пристальней прислушался к разговору жены с дочкой, почесывая рукой спутанную кучерявую бороду. Вытягивал её пальцами, рассматривая русые скрученные волоски. Сладкие голоса любимых девчонок и скрип пола под их ногами он готов слушать вечно. Светловолосая Анана рассказывала их чаду Майле о старом мире.

– Мамоська, а пот симу мы не ходим больфе в магазини?

 Дитя с золотыми кудряшками, говорить толком не научилась, а ей уже интересно. Яблоко от яблони, в общем. Жена не хотела загружать ребенка и не сказала, что произошло с потомками. Да и зачем знать о былом Майле в таком возрасте?

Кенр после всего услышанного провалился в свои мысли о прошлом. По старым архивам и кусочкам истории имелись записи. В атмосфере появились сущности, похожие на людей. Их тела зависли над землей высоко, как луна или солнце. Семеро в плащах. В тот день мир погрузился в хаос. Большая часть живых существ исчезла. Города, страны и цивилизации стерло. Лишь призрачный след остался от них. Многие считали, что нагрянул конец света с ангелами апокалипсиса из древней книги, но Кенр не разделял теорию. Больше склонялся к собственной версии, где пришествие семерых ― перезапуск, чтобы планета отдохнула от паразитов людей. Тогда судя по отрывкам данных, земля страдала от напора цивилизации, истощающей ресурсы. Нужен новый цикл.

Странно, что в то время люди верили в богов. Они достигли высот в медицине, строительстве и науке. Такое и не снилось нынешнему обществу. Почему находили книги в руинах о различных религиях? Всевышних не выдумали? Кенр отчаялся искать ответы. Теорий мозг созидал немало. Высший разум, контролирующий всё вокруг, среди них? Может быть… Достаточно обратить взор на небо, где семеро. А уж боги с ангелами они или нет, кучерявый не знал.

– Майла, детка. Люди сейчас живут иначе. Нужно находиться в гармонии с природой. Магазины и прочие вещи вредили планете. Семеро разозлись тогда и убрали всё плохое, беды позади, ― поцеловала Анана их кудряшку в губы, пересказав историю на детский лад, словно отрывок из несуществующей книги «апокалипсис для детей».

Человечество привыкло к фигурам на небе. Парили себе там, расставив руки. Они не спускались на землю. Кучерявый устал ломать голову над данной загадкой, не дававшей покоя, но со временем смирился. Если Майла пойдет по стопам отца, то терзания насчет смысла жизни или смерти, семерых и прочих тайн мироздания ждали так же её.

 Кенр любил читать про изобретения той эпохи, но сам родился уже в новом мире. Человечество утратило нажитые знания. Телефоны, интернет, радио и электричество канули. Кто-то считал, что не существовало такого, всё байки. Может, большинство не верили в богов и ангелов, но отметать развивающийся научный прогресс абсурдно. Кенр лично находил такие вещи в руинах, правда, в основном бесполезный мусор в нынешнем поколении. Притаскивал компьютеры, мониторы и камеры, но ничего из этого не функционировало, а лишь забивало семейный погреб. То, что хорошо сохранилось из находок, все равно мертво. Нужно очень многое сделать для оживления вещей древних и когда-нибудь он сможет реализовать их.

Самый интересный след ушедшей эпохи оставлял огромный призрак на двух островах, мелькающий на горизонте. Бродя по разрушенной станции МЦД, Кенр смотрел через ржавые пустые рамки на мегаполис, рябивший вдалеке. Огромные здания то появлялись со странными помехами, то исчезали в пространстве. Нутро подсказывало, что он видел этот город, но забыл когда.  Те, кто подходил близко к таинственному месту, не возвращались, поэтому в Камышах считали данную зону под запретом. Призрачный муравейник притягивал, но Кенр знал, там все ответы и хотел попасть внутрь, но вспоминал о дочке с женой. Если бы не они, то риск ради знаний имел бы смысл. Единственное, что осталось целым на станции, так это плакат под развалинами с рекламой витаминов. Кенр не мог пройти к нему, чтобы сорвать из-за завала, но рассматривая на расстоянии, ощущал что-то знакомое, словно уже видел такое.

Новая эпоха вообще не интересна, фиксируется недальновидным и остановившимся в развитии поколением деревень на «бумаге» из камыша. В такие моменты стыдно за нынешних людей. Старые страницы затхлых книжек с руин и то качественнее чем в деревне. Но никто не парился. Не хотели развиваться и восстанавливать утраченное. Считали, что такие действия снова приведут к гибели всех, но большинству просто наплевать. Никому до сего нет дела, кроме Кенра. От этого тоскливо на душе. Чувствовал бы он себя порой одиноким, если бы не две главные светловолосые женщины в жизни, вытаскивающие его из рутины грустной обыденности. По старым записям деревни, после хаоса наступил новый рассвет. Восставшие из тьмы и пустоты, избранные семерыми, вышли на поверхность. Лучшие из людей без пороков и злых умыслов, образовались в группы единомышленников, со временем создали поселения.  В одном из таких мест жил Кенр, в Камышах. Люди здесь всё делали по наставлению резчика с нынешним вельможей. Кучерявый сам уважал их, но многие взгляды не разделял.

Анана щекотала Майлу, а собаки во дворе не умолкали.

«Нужно проверить, что там за шум».

Кенр резко вскочил с кровати, сделанной из камыша, оставив за собой глухой звук качнувшихся стеблей.

– Куда пошел? Пирожки с клюквой поешь.

 Он вдруг вспомнил, про найденные с руин рецепты. Так хотелось реализовать именно их. Камышовая мука успела осточертеть, но естественно обижать жену не стоило.

– Опаздываю к резчику, любовь моя. Сегодня важный день, ты же знаешь, ― кучерявый улыбнулся, подмигнув дочери.

– Да возьми с собой! Перекусишь, ― расчесывая прядь золотых волос, стояла на своём Анана.

Он мигом поцеловал дочку с женой и запихнув весь пирожок в пасть, выбежал на улицу. Вспомнив про свой счастливый браслет, Кенр вернулся в дом, ловя взгляды девчонок.

– Опять что-то забыл?

Кенр не отвечая жене, подбежал к тумбочке и не обнаружив необходимой вещи, дальше шнырял по дому.

– На тумбочке смотрел?

– Конечно! ― кучерявый снова бросил взгляд на первое место поисков.

Браслет появился, но ведь изначально не лежал там. Как он проглядел? Недолго думая, Кенр схватил обручье из красных камней с тумбочки и нацепил на запястье, просунув защелку в четвертое деление. Именно так нужно одеть его, иначе денек весь насмарку. Хоть и слыл человеком науки, но всегда программировал себя на определенные действия, чтобы грядущие дела прошли удачно. Вера в приметы тут не при чем, больше зависимость, что-то вроде курения. Мозгу тяжко если он выбирал не привычные места на общих собраниях или же шел не конкретным маршрутом до ярмарки. С этими странностями приходилось мириться. Помахав рукой семье, чмокнулся три раза в зеркало, а потом дернул входную дверь, напевая под нос мелодию, услышанную из механической шкатулки, найденной на развалинах.

«Тронь…тронь тронь…тронь… тронь… т-р-о-о-о-н-ь…»

Щелканья песни внутри головы изо рта вылетали в виде «пам пампам пам папа пап-а-а-м, пам пампам пара папа-а-а-м. Он повторял мотив непрерывно.

Имя «Кенр» подарил отец, пропавший без вести. Его лицо он плохо помнил, зато остальные все подробно описывали. В Камышах папа на хорошем счету. Говорили, тоже питал страсть копаться в руинах былой цивилизации, но в отличие от сына, не спорил со старшими. Хотя ему думалось, так они специально сказали и касательно прозвища тоже сомнительно. Скорее всего, настоятельно порекомендовали Кенром назвать сына. А в Камышах настоятельные просьбы вельможи изящно перетекали к безоговорочному их исполнению без права на споры, а уж тем более отказы. Скорее всего, папу тоже все бесило и приходилось мириться с этим. Ведь, яблоко от яблони. Любил кучерявый данное выражение, вычитанное из найденных книг с руин.

Раньше имена давали совершенно другие. Кенру они нравились. Сейчас же выбор усложнили, придумывая уникальные неудобные прозвища, где язык сломаешь. Из страха перед семерыми, пытались оборвать все связи с той эпохой. Хотелось дочери подарить женское имя Мария. Прочитал из энциклопедии, что прозвище – значит «любимая», «желанная». Именно таким ребенком являлась девочка. Само слово из старой эпохи, еще до прихода семерых, поэтому жена категорически ушла в отказ. Да и вельможа прочитал нотацию. Имена новорожденных необходимо обсуждать заранее с лидером деревни. После такого возникала жажда кардинально скорректировать правила в Камышах. Ведь люди не дальновидные здесь. Большинство даже читать не умели. Кенра отец научил и мировоззрение его тогда, изменилось навсегда. Словно очнулся от тупости с беспамятством.  Подрастет Майла, он тоже займется ее образованием.

Оказавшись во дворе, Кенр обернулся на скрип двери своего одноэтажного дома и понял, что пора смазать петли. Постройки деревни сделаны из мусора, привезенного с руин. Смешно слушать о страшной науке древних, приводящей к гибели. Имена старых людей до семерых под запретом. Только вот куски шифера, профнастила, кирпичей и многое другое использовать жители не брезговали. Хотя не мне их судить. Они даже не понимали, что весь строительный мусор из того времени. В остальном же использовали камыш. Двадцать сантиметров плотно укрепленных стеблей растения защищали не чуть ни хуже кирпича, а при обильном отоплении печки внутри, отлично удерживали тепло и спасали от холода.

Кенр втянул носом воздух, выйдя со двора к дороге. На улице сразу стала ясна причина поднятого шума. Вот почему собаки непрерывно лаяли. Тощего парня с именем Тихар, избивал один из кандидатов на пост нового вельможи. Вокруг бегали дворовые псы, но кроме гавканья ничего больше не предпринимали.

– Если ты, отсталый урод, ещё хоть раз замахнёшься на собаку и будешь так коситься на всех! Убью! ― кричал мускулистый Мечил, лупя по физиономии, визжащего в агонии парня.

Рядом сборище зевак вместо того, чтобы помешать потасовке, лишь смеялись и наслаждались зрелищем. Проглотив остаток пирожка, он, недолго думая рванул в эпицентр происшествия, загородив собой Тихара.

– Не лезь, всезнайка! Тоже хочешь получить? ― возмутился здоровяк, схватив за воротник серой рубахи вставшего на защиту Кенра, чьи волосы хорошенько тряхнуло от рывка.

– Тронешь хоть пальцем такого же претендента в вельможи, тебя снимут с голосования! ― бросил кучерявый в лицо драчуну.

Кенр с огромным воином замерли. Обоих рассматривали в лидеры Камышей. Насчет драк не выдумка. Потасовки между кандидатами нарушали местный закон. Сражаться с Мечилом затея такая же безнадежная, как обычному жителю убеждать всю деревню возродить технологии прошлой эпохи. Здоровый черноволосый амбал, ему равных не найдется. Громила не носил верхней одежды, хвастался своими мышцами перед девками. Кенру только и оставалось припугнуть сегодняшними выборами. Предыдущие разговоры, что Тихар калека и не может биться на равных, лишь смешили Мечила. Упрекать его за избиение слабых смысла не имело. Он и сильнейших дубасил.

 Амбал плюнул в разбитое лицо Тихара, а затем удалился со всей остальной шайкой. Один из дурной компании, напоследок пожелал Кенру удачи на выборах, злостно хихикая.

– Дружище, ты в порядке? ― поднял защитник аккуратно калеку с земли.

Парнишка инвалид напоминал цаплю, ноги не толще рук, похожие на стебли. Кучерявый отряхнул его и повел медленно к дому. На пути встречались сборщики грибов и ягод с наполненными корзинами. Они возвращались с болот, приветственно кивая кандидату в вельможи, но при этом ускоряли шаг, чтобы не находиться дольше чем нужно в обществе больного парнишки цапли. Жил Тихар на чердаке своей тетки, терпевшей его из-за данного обещания покойной сестре. Родился нормальным, но затем в возрасте четырех лет стал путаться и плохо ходить. Лицо Тихара перекосило, и он странно смотрел на всех. Мальчик цапля часто выкрикивал слова не по делу, брызжа слюной. У жителей он вызвал разные эмоции, в основном негативные. Деревенские собаки обходили инвалида стороной, не давая нормально пройти бедолаге, скалили зубы, частенько могли и цапнуть с трудом стоящего на ногах парнишку. Он научился их отгонять палкой, за это и получил от Мечила, считавшего, что пользы от псов, больше, чем от Тихара. Долгий шум поднял многих на уши, ведь началась потасовка ещё с разборки калеки и собак, а уже в дальнейшем вмешались эти мерзавцы, прибежавшие раньше Кенра на лай с криками.

– Портянки! Работаем! Идем! Ваза! Еда! Тепло! ― дергаясь и заплевывая себе весь подбородок кровавыми слюнями, с большим трудом произнес Тихар.

Ему пришлось сильно напрячься, выдавливая все фразы.

– И тебе привет! Молодец! Выкрикиваешь нужные первые буквы еще быстрее, чтобы составить слово, как я и учил. Говорил, что получится! Скоро будешь песни петь, ― похлопывал по плечу инвалида Кенр, ― Ладно! Я к резчику, постарайся ходить нелюдной дорогой, подальше от собак и уродов. Путь длиннее, зато безопаснее.

Тихар ранее просто кричал постоянно что-то непонятное. Стало жаль его, и Кенр попробовал с ним одну методику из медицинского справочника с руин. Калеку не удалось вылечить, но вышло кое-что изменить. У Тихара не получалось нормально вести диалог из-за своего больного мозга.  Приходилось разбирать каждое слово в голове и из них он создавал уже новые бессмысленные предложения. «Бессмысленные» здесь берется смело в кавычки, ведь первые буквы всех фраз образовывали новое и при должном внимании нужное. Своего рода зашифрованное послание. Больное сознание удерживало начальные части слов, правда, остальные оставались той же бессмыслицей, что и ранее. Они тренировались так каждый день, пока практика не возымела плоды. Диалоги слыли долгими, но продуктивными в течение дня. Остальные все равно ничего не понимали, но Тихар радовался общению даже с одним человеком. Инвалид лично говорил Кенру об этом. Как после такого верить в слова вельмож, что люди из той эпохи ничего полезного не делали?

Глядя на мальчика цаплю, всезнайка Камышей вспоминал о цветах и гайке с болтом. Красота цветка неоспорима, а гайка с болтом вряд ли вызовет такие же эмоции у человека. Но есть вариант изменить банальное виденье. Люди способны на такое. Древние умудрялись создавать невероятные фотографии с ракурсов, где обычный мусор выглядел сногсшибательно, особенно после обработки на компьютере. Простой предмет смотрелся уже не так как в реальности. Вот и Тихар напоминал ему ту самую гайку с болтом. Необходимо найти нужный ракурс и для Кенра мальчик становился не таким уж глупым и больным.

Из статьи по коэволюции, всезнайка познал взаимодействие многих видов между собой. Растение производило ядовитую защиту против гусениц, насекомое в свою очередь приобретало нечувствительность к ядам. Затем на свет появлялась бабочка, брала роль опылителя и помогала цветам размножатся. Четко прослеживается взаимосвязь, у каждого свое предназначение. Крупная популяция белых ярких мышей, а темных малозаметных поменьше. Сов больше с обычным зрением, а меньшинство с острыми глазами. На белых грызунов охотятся все виды, что привело к их сокращению, а серых становилось больше. Оставшихся серых мышек смогли ловить только сычи с острым зрением. Все сыграли свою роль, что привело к размножению лучших видов и вымиранию худших. Так же и калека должен взаимодействовать с людьми, ему нужно дать шанс, но в Камышах этого не понимали. Жители слишком абстрагированы от всего, видят строго красоту или уродство. Считают истинную науку ложной, а ложную истинной во всем. В их глазах Тихар обычная стрёмная гайка с болтом, других ракурсов они не хотят пробовать. Возможно, мальчик цапля требуется для системы, как и все остальные.

– Колосья! Ели! Ножик! Ростки! ― калека, обратившись к Кенру по имени, немного завис, видимо запоминал первые буквы всех слов в голове, а затем выдал, ― Сны! Повозка! Архивы! Слизь! Иголки! Будешь! Орехи!

– Да не за что, Тихар. Не забудь обработать ссадины, ушибы.

Расставшись с беднягой, кучерявый удалился, не видя раскисшего инвалида. Единственный человек, «всё» в этом жестоком мире для Тихара, ушел. У многих богами являлись семеро, а в жизни калеки таким слыл Кенр. Кандидат в вельможи ускорился, успев ответить на приветствие двух охотников, разделывающих пойманную дичь.

Всезнайка задумался о старом мире, где люди выходили в мегаполисы и шатались в толпе, никого не знали. Суета рождалась совсем иной. В общественном транспорте или торговом центре, куча незнакомцев. В деревне полным ходом шла суматоха иного рода. Одни укрепляли дома на зиму стеблями камыша, скрученных плотно веревками вперемешку с мусором старой эпохи, остальные пасли скот и мастерили простые инструменты для работы в поле. Кто-то молился у алтаря семерых в центре деревни. Все друг друга знали в лицо, многих Кенр мог назвать по имени. Суета Камышей отличалась и надоедала. Как же ему хотелось на несколько секунд перенестись в то время. Он понимал, что до прихода семерых существовали жители из похожей деревни, но они могли спокойно уехать оттуда в любой город. Сегодня, если кандидат в вельможи захочет покинуть Камыши, то наткнется лишь на такую же деревню или бродячие группы кочевников. Варясь внутри пучины отчаянных желаний вернуться в прошлое, Кенр не заметил, как добрался до хижины резчика.

* * *

Дерево, а потом опилки. Для Кенра два разных запаха. Первый отдавал свежестью, а второй напоминал сухость. В доме резчика всегда встречал окружение из этих ароматов носом, а потом ушами, улавливающими скрежет резца. И то не обычный звук, а «музыка», вызывающая на свет фигурки животных, людей, семерых и много чего еще. Ручная работа завораживала.

– Расскажешь… Мхе! О своей цели, если станешь правителем? ― прокашлял слова старик в вязаном дырявом коричневом плаще.

Писклявый голос бил по перепонкам, как всегда. Мастер не смотрел на парня, просто вырезал что-то из дерева.

– Резчик. Я, возможно, объединю все деревни. Хочу заботиться о людях и делать их жизнь легче при помощи своих знаний. Если стану вельможей, буду нести науку, а также верну утраченное.

– Хочешь? Возможно? Если? Ты еще сомневаешься. Мхе! Твоих научных умений явно недостаточно, а может, это вообще… Мхе! Не нужно сегодня. Начни с простого, а там будет видно. Мхе-е!

Резчик постоянно кашлял, но его рука не вздрагивала, продолжая уверенно орудовать резцом.

– По книге вышло собрать схему с лампочкой. Батарейку сделал из картофелин, остальное все нашел в руинах. Еще чуток и доберусь до более мощного источника энергии. А дальше…

– Ересь эта не к чему нам! Мхе! В эпохе нового рассвета нужны не забытые умения древних, а сила. Четко сформированная цель актуальна в такие дни. Мхе! Всезнайка…

– Прогресс, то, что нам надо резчик! Вы не понимаете?

– Если основной задачей на посту вельможи будет твоя одержимость былой научной ерундой, я не хочу… Мхе-е-е! Не хочу знать об этом. Для своих мерзких экспериментов не выходит набиваться в лидеры деревни, а уж тем более навязывать идеи древних из личных побуждений. Хотят ли этого остальные? Очень похоже на эгоизм, а настоящий правитель думает об интересах каждого не только с собственной колокольни.

– Не правда! Я многим…

– Помогаешь своим умом… Я знаю. Но не хватает твердости, непреклонности и сил. Бесхребетные правители погубят народ, даже не подозревая об этом. Пост вельможи такому человеку не подходит. Мхе. Семеро не с тобой!

– Я им все равно стану, и ты сделаешь, идол с моим лицом! ― кинул взгляд, напоследок, всезнайка на незаконченную поделку в руке мастера.

– Кончишь как отец. Мхе! Он так же бредил наукой древних с руинами. Ушел в призрачный город и не вернулся.

После сказанного стариком Кенр пнул валяющуюся деревяшку на полу, но от своих приоритетов отказываться не собирался и удалился из хижины. Резчик посмотрел ему вслед, горько вздохнул, качая головой и издал свое громкое:

– Мхе!

Помещение заполнила нависшая тишина. Нарушал спокойствие лишь периодично повторяющийся скрежет по дереву с кашлем.

* * *

Около огромного костра на главной площади собралась вся деревня, возле обители правителей Камышей. Самодельные дома из обломков городов ушедшей эпохи оставили на собак и котов. Старейшины с нынешним вельможей сидели за огромным столом в центре круга, ожидая, когда вперед выйдут трое кандидатов. До церемонии избранные должны испить крепкого отвара, как требовали традиции. Со стула поднялся один из старейшин в черной мантии, вещал предвыборную речь. Такую одежду носили все, входившие в управление деревни. Только у вельможи она с нашивками камышей на рукавах. Сегодняшнему правителю пришло время передавать борозды, молча наблюдая за происходящим.

– Мечил. Сила… Мощь… Многих врагов одолел он. Защищает нас от нападений других деревень. Отлично показал себя во время командования отрядами, ― эхом пронеслись слова старейшины по всей площади, и он ткнул рукой на следующего претендента, ― Кенр. Несет мир с добром, заботиться о каждом жителе. Всезнайка Камышей, изобретатель, ― рука переместилась левее, ― Рыжая Агния. Огонь следопыта пылает внутри этой женщины. Его можно узреть лишь посмотрев на ее волосы цвета языков пламени. Лучший охотник. Обеспечивает дичью деревню. С ней мы не ведаем голода. Все достойны! Выбор трудный, но его нужно сделать каждому жителю! Во имя семерых!

Зашумели барабаны.  Ветер усилился, будто и сам хотел поучаствовать в церемонии. Сейчас должно произойти историческое событие. Внутри обители хранились записи, отражающие имена всех вельмож, а сегодня они дополняться еще одной строчкой с новым правителем. В кругу стояла большая корзина, плетенная из камыша, а внутри деревянные монетки с первыми буквами имен кандидатов в вельможи, подготовленных резчиком. Содержимое высыпали в тару и принялись подсчитывать голоса всех жителей. Процесс проходил основательно и поделки пересчитали другие старейшины и сам вельможа, передававший пост новому правителю. Так же подключили смотрящих, чтобы не производились махинации.

– Как только наши герои выпьют свои отвары, мы готовы объявить нового лидера деревни. Прошу взять напитки и…

Старейшину прервал вбежавший на площадь тощий парень цапля. Он носился в разные стороны, пытаясь собраться с мыслями.

– Осень! Трава! Решетка! Атака! Ведра! Армия! ― заорал во все горло Тихар, несуразно извиваясь телом и брызжа слюной.

– В кругу героев могут находиться только достойные! Он срывает церемонию! Уберите недоноска! Зря его ребенком не утопили в болоте! ― яростно закричал старейшина.

Начался галдеж, многие ринулись на калеку. Инвалид указывал пальцем на напиток в руках Кенра, потом подносил ко рту воображаемую кружку и хватался за горло.

– Ярость! Достойны!

Тихара сложно понять, но прокрутив в голове первые буквы его слов, Кенра осенило. Ведь калека наглядно показал, что произойдет если всезнайка выпьет из чашки. Все-таки жесты необходимы, как не крути, иногда суть первых букв сразу не улавливается, особенно в неспокойной обстановке.

– Успокойтесь! Он хочет сказать, что в кружке отрава! Там яд. Не трогайте его!

– Ты понимаешь слова этого безумца?! ― спросил вельможа, подняв от удивления брови. Первые слова правителя Камышей за всю церемонию.

 ― Дурной он только в ваших глазах! Но поверьте, Тихар учится, уже может общаться, пускай и таким изощренным способом.

Инвалид кивнул, продолжая показывать на кружку пальцем и кричал бессмысленные слова, но первые нужные буквы вставали всегда. Пришлось объяснять всю подноготную собравшимся, и некоторым, у кого шестеренки мозга делали хоть, сколько оборотов, получилось вникнуть в процесс, а вельможа даже растрогался.

– Так жалко его мать. Думал парнишка пропащий, а, оказывается, случаются чудеса. Кенр! Может тебе знахарем лучше пойти, если ты умеешь исцелять такие недуги?

Кучерявый хотел ответить парой «ласковых» своему правителю, о том, что «ересь» древних помогла пропащему, но сейчас не до этого. Его чуть не убили. Необходимо разобраться в данной ситуации и старейшина, словно прочитав мысли всезнайки, обратился к Тихару:

– Знаешь, кто за этим стоит?

Все жители затаили дыхание, один высокий и крепкий мужчина с седыми волосами, из шайки Мечила, стал пятиться назад. Его звали Грэм, и именно он пожелал тогда Кенру удачи на выборах.

– Ты видел подсыпавшего в отвар яд? ― подключился удивленный вельможа к разговору, до сих пор не верящий, в то, что инвалид умеет общаться, хоть и по-своему.