Город Драконов. Книга пятая

– Как он?

И вся напускная веселость, вся бравада, все старательно демонстрируемое веселое настроение вмиг покинуло драконицу так, словно ветер сдул огонь со свечи, что только что сияла и вот теперь лишь пугает восковой белизной. Протянув руку, пожилая женщина сжала мою ладонь и, опустив взгляд, едва слышно прошептала:

– Плохо, мисс Ваерти, очень плохо.

Несколько мгновений она сидела, все так же опустив взгляд и словно бы желая высказаться и одновременно борясь с этим желанием, но решимость победила.

– Он практически перестал спать и едва ли ест. Говорит, что отобедал в ресторации, даже названия сообщает и количество заказанных блюд, но когда я посылаю Лиззи выспросить, выясняется, что мой сын не показывался ни в одном из ресторанов уже несколько недель. А кровать остается неразобранной, Лиззи проверяла. Это других горничных можно было бы обмануть, но не Лиззи – она сказала, что молодой господин не спал там уже около месяца. Несомненно, такое случалось и ранее, я говорю о том, что он не ночевал дома, мой сын – взрослый мужчина и… Ох, простите, мисс Ваерти.

Я сделала вид, что ничего не слышала.

Леди Давернетти, собравшись с духом, продолжила:

– В поместье Кристиан проводит время перед камином со стаканом виски в руках, практически как ранее, в те краткие моменты, когда бывал дома, но я мать, я вижу, как изменился его взгляд. Как изменилась его поза. И то, как он смотрит на огонь, когда полагает, что его никто не видит… Я спрашивала его много раз, но в ответ получала лишь: «Это служебные дела, они не подлежат обсуждению».

Все что я могла – лишь ободряюще сжать ее похолодевшую ладонь.

– И я не ведаю, что мне делать, мисс Ваерти, – продолжила леди Давернетти, – поистине он оживает, лишь услышав ваше имя. А сегодня, узнав, что я собираюсь к вам, он выплеснул виски в огонь и решительно настоял на том, чтобы сопровождать меня. Надеюсь, вы не сердитесь? – И она умоляюще посмотрела на меня.

– Что вы, нет, – прошептала в ответ.

Благодарно улыбнувшись, леди с затаенной мольбой спросила:

– А вы… мисс Ваерти, вы знаете, что… произошло? – Ее голос сорвался дважды на этой фразе.

Могла ли я промолчать? Могла ли оставить в неведении мать, снедаемую тревогой за своего единственного и горячо любимого сына? Я, которая сегодня узнала о том, что на протяжении всех шести лет родители ежедневно писали мне письма, сочла своим долгом уменьшить тревогу хотя бы одной матери в этом мире.

Грустно улыбнувшись, тихо сказала:

– Еще месяц назад я могла бы поклясться собственной жизнью, что на свете нет ужаснее, коварнее, чудовищнее и бесчеловечнее дракона, чем лорд Давернетти…

Леди Давернетти затаила дыхание, практически виновато взирая на меня. Я добавила:

– Но сейчас я вынуждена признать, что ваш сын является одним из самых добрых, отзывчивых и благородных джентльменов, которых я когда-либо знала.

– Ох! – едва ли не со слезами воскликнула леди Давернетти.

Однако я была вынуждена продолжить:

– Тем тяжелее для него оказалось узнать, что убийцей всех этих несчастных девушек был тот, кого в свое время лорд Давернетти искренне пожалел и оставил на службе в полицейском управлении.

Драконица замерла, лицо ее сделалось совершенно белым.

– С другой стороны, – поспешила я сгладить чудовищность сказанного, – именно проявленные к данному существу доброта и сочувствие спасли самого лорда Давернетти от участи быть убитым.

Но для умной женщины это, увы, не стало утешением.

– О, все золото мира, и сейчас он винит себя еще и в том, что вместо него погибли другие?! – прошептала леди Давернетти.

– Нет, – я отрицательно покачала головой, – вовсе нет, за него никого не убили, и никто не расплатился своей жизнью за жизнь вашего сына, об этом вам тревожиться совершенно не стоит. Лорда Давернетти злоумышленники планировали убить последним, но исполнитель попросту не сумел этого сделать, помня о проявленном к нему участии.

Ошеломленная леди Давернетти взирала на меня в абсолютном смятении, и я понимала, что сейчас, как никогда, ее терзает страх, но прежде чем я успела продолжить, женщина торопливо спросила:

– Но убийца пойман, ведь так? И сейчас Кристиану уже ничего не угрожает, не правда ли? Хотя… О, дарящий благосостояние, о какой безопасности может идти речь, когда мой сын пребывает на такой должности!

Я тоже об этом подумала, но, дабы развеять все страхи леди Давернетти, поспешила успокоить:

– Поверьте, в данный момент более никто в принципе не способен нанести вред вашему сыну.

Голубые, почти прозрачные глаза драконицы потрясенно округлились, в глубине вертикальных зрачков читался немой вопрос, а губы были прикушены в отчаянном стремлении не проронить ни звука, дабы не помешать мне сказать еще хоть слово.

Что ж, надеюсь, я оправдала ее ожидания, сообщив:

– Лорд старший следователь ныне дракон, способный летать, в полном смысле данного выражения.

Окончательно потрясенная, леди Давернетти сдавленно прошептала:

– Как? Истинный дракон? Полноценный и способный летать дракон? Это не было иллюзией и в городе действительно появились летающие в истинной форме драконы? Подобное действительно возможно?! Кристиан обратился? Как?!

Как много вопросов. В некоторой степени я уже пожалела, что завела данный разговор.

– Профессор Стентон разработал схему проведения трансформации оборотней. С небольшими доработками и изменениями данная система была опробована на драконах, и результат оказался ошеломляющим. В данный момент лорд Давернетти входит в число тех, на ком трансформация была проведена, и поэтому я с уверенностью могу заявить, что вашему сыну ныне мало что способно угрожать. Скорее наоборот.

Несколько секунд леди Давернетти пристально смотрела на меня, а затем вдруг вкрадчиво вопросила:

– И именно поэтому, потому что практически никто теперь не может угрожать Кристианчику, вы сорвались из дому поздней ночью в одних туфельках, и это в жесточайший мороз, и, несмотря на полное отсутствие способностей наездницы, примчались в управление полиции верхом, чтобы предупредить его об опасности?

Потрясенная ее осведомленностью, не в силах выговорить ни слова, я откинулась на спинку софы, в полном смятении взирая на леди Давернетти.

– Откуда вам это известно? – стало моим первым вопросом.

Леди попыталась придать своему бледному лицу выражение загадочности, после невозмутимости, затем даже коварства, но, пребывая в смятении, не сумела продолжить данную игру и, устало ссутулившись, произнесла:

– Анабель, моя дорогая Анабель, вы неравнодушны к Кристиану, и мне давно об этом известно.

Что ж, я порадовалась тому, что сижу.

– С его стороны, – убежденно продолжила леди Давернетти, – определенно также имеется к вам некоторый интерес, но будем откровенны – единственное, что Кристианчик любит истово и самозабвенно, так это свою работу!

На этом леди не сдержала гневного вздоха, но ничем иным более свои чувства не выдала.

– Откуда мне это известно? – повторила она мой вопрос. – О, девочка моя, мне известно о многом, о весьма многом. Например, о том, что Лиззи, которую мне навязал мой ныне уже покойный свекор в день моей свадьбы и которую сегодня я отдаю вам, неоднократно и нередко приходилось спасать мою жизнь.

Теперь потрясенно молчала я, не менее потрясенно взирая на леди Давернетти.

– О, вы же не знаете. – Она грустно улыбнулась: – В Городе Драконов леди убирают соперниц вовсе не с помощью слухов и сплетен, как в вашем обществе. Здесь все немного… иначе. Яд в чашку с чаем, ядовитая игла при рукопожатии, гребень, от которого выпадают волосы, в подарок…

Яд в чай? Игла при рукопожатии?!

Внезапно меня посетила весьма здравая мысль о том, что я как-то более не горю желанием стать частью подобного общества. И желания стать миссис Гордан во мне тоже существенно поубавилось.

Матушка же лорда Давернетти вдохновенно продолжила:

– И главное правило в свете – кто не с нами, тот против нас. Дела обстоят так, мисс Ваерти, что все браки в Вестернадане происходят только с одобрения женщин, в ином случае… кто-то из двоих попросту не доживет до свадьбы. И поверьте, леди Гордан сделает все, чтобы до свадьбы с ее сыном не дожили именно вы.

– Господь милосердный, да вы, должно быть, шутите! – воскликнула обнаружившаяся в дверях миссис Макстон.

И мы с леди Давернетти даже не заметили ее появления, в равной степени потрясенные поведанной друг другу информацией.

– Про леди Гордан? – несколько рассеянно уточнила леди Давернетти. – О, разве вы не знали?

Мы не знали. Миссис Макстон, прикрыв дверь за собой, подошла к нам, придвинула стул от ближайшего столика и села, готовая внимать и слушать, мне же все так же был интересен скорее ответ на вопрос, откуда леди Давернетти стало известно о том, что я примчалась ночью, дабы предупредить лорда Давернетти.

И к моему искреннему изумлению, драконица каким-то образом поняла это, лукаво улыбнулась мне и пояснила:

– Кристиан рассказал. Разбудил в ту же ночь и поинтересовался, какой у вас размер ноги и в каком магазине в Вестернадане лучше всего купить самую теплую обувь. Как вы понимаете, прежде чем ответить, я потребовала объяснений.

О да, теперь мне все было понятно.

– Благодарю за ответ. – Я улыбнулась.

– Извольте теперь предоставить ответ на мой, пусть и невысказанный, вопрос! – воинственно потребовала миссис Макстон.

Леди Давернетти повернулась к ней, тяжело вздохнула и произнесла:

– Миссис Макстон, что вам известно о таком учреждении, как «вдовий дом»?

Мне ничего не было известно, но моя экономка, судя по выражению лица, что-то знала и поэтому кивнула:

– Продолжайте.

И леди Давернетти продолжила:

– Лорд Гордан-старший, как всем известно, относится к своей супруге весьма… специфичным образом, а потому, как только в Гордан-холле появится новая хозяйка, миссис Гордан должна будет переехать на окраину Вестернадана, лишившись большей части своей прислуги, и удовлетворившись весьма скромным содержанием. Мне неизвестно, что произошло между этими двумя, но именоваться «леди» миссис Гордан прекратит в тот момент, когда ее сын женится.

Мы с миссис Макстон напряженно переглянулись.

– Досадно, – высказалась моя домоправительница.

– И не говорите, – поддержала леди Давернетти. – Вот такое чудовищное место этот Гордан-холл. Другое дело поместье Даверн-холл! В моем доме вас обожает вся прислуга, мисс Ваерти, а для меня вы будете как дочь, и я уже приказала начать отделку детской! Вам, безусловно, понравится! И пусть Кристиан любит лишь свою работу, но вы совершенно не будете испытывать одиночества, поверьте! К тому же я гарантирую, что мой сын будет хорошо относиться к вам, а это гораздо важнее столь мимолетного явления, как влюбленность!

Я сидела, предпочитая вести себя так, словно ничего не услышала, зато миссис Макстон заявила прямо:

– Жаль вас расстраивать, леди Давернетти, но ваш сын по уши, уж поверьте моему опыту, по самые свои драконьи уши влюблен в мою мисс Ваерти!

Леди Давернетти сделалась бледнее кружев ее собственного чепца.

Затем медленно, словно во сне, она повернула голову ко мне и спросила:

– Это… это правда?

Что ж, отмалчиваться смысла не было, и потому я ответила:

– К счастью – да.

– К счастью?! – возмущенно переспросила леди Давернетти.

– Конечно, – я даже кивнула в знак подтверждения, – ведь теперь, по словам лорда Давернетти, он никогда не женится на мне.

Леди Давернетти решительно поднялась, не скрывая своего возмущения, и вдруг совершенно немыслимым образом успокоилась, величественно опустилась обратно на мягкую софу и с самой невинной улыбкой поинтересовалась:

– Так что вы там говорили про то, что теперь Кристианчик уже полноценный, обретший крылья дракон?

Я внезапно и полномасштабно испытала чувство глубочайшего сожаления по поводу своей откровенности.

– Дракон, способный летать? – продолжила между тем леди Давернетти. – Хм, как интересно… И своевременно. Что ж, в таком случае, полагаю, нам понадобится еще и вторая детская, а возможно, и третья! Какой замечательный день!

И она выпорхнула прочь, оставляя и меня, и миссис Макстон в полнейшей растерянности. И воистину было от чего растеряться. Дело об убийствах в Вестернадане было завершено. Нам удалось вычислить и остановить Зверя, убивавшего девушек, Лаура Энсан находилась в тюремном заключении, а лорд Гордан, проявив свою истинную суть, стал полноценным драконом, над которым сущность Зверя уже не имела никакой власти.

И мне казалось, что все кончено!

Несомненно, определенной угрозой оставался лорд Арнел с его драконьим упрямством и совершенно неджентльменским поведением, но, учитывая все произошедшее, я была убеждена, что в ближайшее время градоправитель Вестернадана и его неимоверно добросердечный старший следователь будут заняты противостоянием с герцогом Карио, в котором мне, откровенно говоря, не было места. Не мне, слабому магу шестого уровня, вмешиваться в битву тех, чья сила исчислялась сотнями баллов по шкале магизмерителя. Ко всему прочему я не могла покинуть Железную Гору и была лишена возможности переселения в принципе, так что приходилось смиренно принять перспективу своего проживания в Вестернадане всю оставшуюся жизнь.

С другой стороны, приняв предложение лорда Гордана, я хотя бы обретала надежду на то, что моя жизнь продлится дольше, чем отмеренный до обнародования завещания год. Более того, согласившись стать женой младшего следователя, я получила и возможность влиться в местное высшее общество. И за истекшие недели мы приложили неимоверное количество стараний, дабы задуманное удалось исполнить, но слова леди Давернетти сокрушили всю мою решимость добиваться «достойного» положения.

Несомненно, мне и ранее было известно о различиях между человеческим обществом и приличным обществом драконов, но с первого взгляда отличия не казались столь уж существенными. Девушкам запрещалось находиться наедине с джентльменами и у драконов, и у людей. Так же строгим табу являлись проявление интереса, признания иначе, чем иносказаниями, кокетство, несоответствие положению и нарушения этикета. На мой дилетантский взгляд, различий не было в принципе: безупречная нравственность, скромность, приверженность этикету приветствовались, несоответствие своему положению, вульгарность манер и инициативные девицы – порицались.

По мнению высшего общества, как в империи, так и в Вестернадане, незамужняя леди благородного происхождения обязана была быть томной, вялой, лишенной собственных устремлений, покорной целям родителей и достойной снисходительно-одобрительных взглядов почтенных матрон. Эдакий болезненно-бледный идеал, с трудом поднимающийся с дивана, а то и вовсе не имеющий сил и желания подняться и просиживающий среди подушек в ожидании появления того самого идеального джентльмена, что подаст руку помощи этому в высшей степени беспомощному созданию. Впрочем, в драконьем высшем обществе имелось одно отличие: мужчина не мог протянуть руку и коснуться руки девушки, так что оставалось весьма интригующей загадкой, с помощью кого или чего девица на выданье все же обретала возможность восстать с дивана в гостиной.

В любом случае я к подобным девушкам не относилась. К сожалению, я являлась той самой пресловутой инициативной девицей, что порицалась как у людей, так и у драконов. И потому мне, моим домочадцам и лорду Гордану пришлось приложить немало усилий, чтобы организовать этот прием, первый в череде регламентированных и обязательных мероприятий официального ухаживания, которые должны были предшествовать объявлению о помолвке. И я пребывала в полной уверенности, что справлюсь с этой ответственной задачей… ровно до слов леди Давернетти.

Прижав ледяные пальцы к вискам, я простонала:

– У меня от всего этого голова кругом.

– О, боюсь, я в полной мере вас понимаю. – Миссис Макстон опустилась на софу рядом.

Помолчав, она осторожно заметила:

– Леди Давернетти отводилась совершенно иная роль на данном мероприятии.

– А лорда Давернетти здесь не должно было быть вовсе!

– И что скажет лорд Гордан теперь? – пробормотала миссис Макстон.

– Меня гораздо больше пугает то, что может сказать лорд Давернетти, – была вынуждена признать я.

И тут внизу послышался стук, затем входную дверь распахнули и мистер Уоллан громогласно и торжественно произнес:

– Лорд Гордан!

Мы с миссис Макстон переглянулись, и она поняла меня без слов.

– Я отвлеку старшего следователя, – решила она.

– Мне хватит и пяти минут, – заверила я.

Дальнейшее противоречило всем правилам хорошего тона, морали, этики и всего, что отличало респектабельный дом от напрочь лишенного репутации. Миссис Макстон, торопливо спустившись вниз, поспешила в основную гостиную и, «случайно» закрыв дверь за собой, громко осведомилась у леди и лорда Давернетти, не желают ли они чаю. Полагаю, еще никто и никогда не задавал им подобный вопрос с громкостью уличного продавца газет, и мистер Уоллан едва не выронил шляпу лорда Гордана от подобного поворота событий, а вот трость он не удержал, когда я, перегнувшись через перила, шепотом позвала:

– Лорд Гордан!

Младший следователь соображал быстро. Отдав дворецкому и плащ, он бесшумно взбежал вверх по лестнице и так же бесшумно последовал за мной в кабинет профессора Стентона. И даже когда я закрыла за ним дверь и призвала заклинание света, лорд Гордан все еще хранил молчание. Учитывая все вышесказанное, наша беседа наедине в глазах общества однозначно являлась свидетельством потери моей репутации, и я с грустью подумала о том, что для приличного общества я, вероятно, так и останусь падшей женщиной. В столице моя репутация была напрочь уничтожена профессором Стентоном, в Вестернадане же, судя по всему, пугающее высшее общество драконов не даст мне и шанса реабилитироваться.

И, вероятно, мне следовало бы честно сообщить о своих опасениях лорду Гордану, но к организации этого вечера он приложил не меньше сил, чем все мы. И я не решилась сообщить ему, что все усилия, вероятно, напрасны. В конце концов, один Господь ведает, что ожидает меня впереди, но раз уж я дала обещание, следовало хотя бы попытаться.

И потому, не став говорить о своих сомнениях, я озвучила лишь самую насущную проблему:

– С леди Давернетти приехал и лорд Давернетти.

– Я знаю, – спокойный тон дракона и на меня подействовал успокаивающе, – именно поэтому я прибыл ранее моих родителей.

Судорожно вздохнув, прошла к столу, присела на его край и была вынуждена признать:

– Не уверена, что в компании лорда Давернетти ужин пройдет соответствующе.

Впрочем, я утратила всякую веру в то, что вообще хоть что-то путное выйдет из этой затеи.

– Абсолютно уверен, что не пройдет, – высказался лорд Гордан.

Затем подошел ко мне, прикоснулся к подбородку, заставляя взглянуть себе в глаза, и произнес:

– Анабель, что бы ни произошло, это в любом случае будет в полной мере соответствовать нашему плану, не тревожьтесь.

Увы, поводов для тревог имелось предостаточно.

Глядя на лорда Гордана, я в очередной раз вспомнила сказанное градоправителем Вестернадана:

«Вы правы, Анабель, у меня много общего с профессором Стентоном. И потому вы должны понимать – если лорд Гордан продолжит «мило и трепетно» ухаживать за вами, он будет иметь дело со мной».

Данные слова стали главной причиной моего стремления как можно скорее провести сознательную трансформацию остальных драконов из числа тех, кому доверяли лорд Арнел и лорд Давернетти. Ведь только это могло ускорить момент, когда театр событий будет перенесен с Железной Горы в столицу и начнется прямое противостояние лорда Арнела и герцога Карио. И вот тогда времени на мысли обо мне у главы этого города не останется вовсе.

– Как вы себя чувствуете? – стараясь скрыть улыбку, неизменно возникающую при мысли о том, что я все же сумею провести лорда Арнела, тихо спросила я.

– Немного устал, – не стал скрывать правду младший следователь.

Оглянулся на дверь и произнес задумчиво:

– Удивлен, что старший следователь все еще на ногах.

Я в некотором смысле тоже была удивлена этому факту, потому как трем полноценным драконам Вестернадана приходилось нелегко – на их плечи и крылья ложилась и охрана Железной Горы, и отслеживание путей, по которым из города вывозили похищенных детей, и многое другое. Возможность летать, к моему искреннему изумлению, оказалась не единственной способностью трансформированных драконов. Лорд Арнел находил людей. Даже паря выше облаков, он с неимоверной точностью обнаруживал разыскиваемого или же тех, кто пытался проникнуть на территорию Железной Горы. А так же, к моему сожалению, мэр Вестернадана оказался способен ощущать любые колебания в магическом поле, что крайне мешало моим собственным планам. У лорда Давернетти проявились способности к ощущению пространства, и именно он видел пустоты тайных проходов, уничтожать кои приходилось лорду Гордану, в котором открылся дар управлять скальной породой.

– Сколько тайных ходов обнаружили сегодня? – поинтересовалась я.

– Всего четыре, – кратко ответил лорд Гордан. – Практически подошли к завершению.

О да, в первый день потайные ходы уничтожались десятками, и лорду Арнелу пришлось в буквальном смысле слетать и принести обессиливших следователей, а мне – оторваться от схемы сознательной трансформации, которую я доводила до идеала, готовясь к массовой трансформации, и обучать обоих драконов основам магической регенерации. Но я не возражала, ведь пока лорд Гордан и лорд Давернетти находились на земле, лорду Арнелу приходилось нести дежурство в небе, так что я была избавлена от чрезмерной опеки неведомо как прознавшего о моей пневмонии дракона.

Однако теперь я восстановилась и собиралась проводить трансформацию массово. Иного выбора не было. Лорд Арнел и лорд Давернетти дважды предприняли попытку использовать мою схему самостоятельно, и ничего путного из этого не вышло. Так что общим решением стало то, что трансформации придется проводить мне, исключительно мне, в ином случае драконы застревали в стадии контроля над сущностью. А я оказалась не готова к мысли о том, что перспективой на ближайший год станет еженощное магическое истощение, поэтому адаптировала имеющуюся схему под массовую, опираясь на опыт, полученный во время моей работы с профессором Стентоном. И воплотить задуманное в реальность планировалось в самое ближайшее время.

– Сегодня вы… сопровождаете меня к поместью Арнелов? – уточнила у лорда Гордана.

– Увы, нет, – последовал ответ.

Его «увы» было всего лишь данью хорошим манерам. На деле же младший следователь не настолько доверял себе, чтобы взять на себя риск перемещения меня по воздуху. Это было прерогативой исключительно лорда Арнела, но сегодня лорд Давернетти находился здесь, а не в небе, и я понятия не имела по какой причине. У меня ни единого предположения не имелось на данный счет, а более всего смущало отсутствие желания выяснять эти причины.

Я устала.

Безумно, бесконечно, невыносимо устала. Ко всему прочему информация о письмах от моих родителей потрясла меня куда больше, чем слова леди Давернетти о высшем обществе Вестернадана, и в данный момент я ощущала себя как человек, напрочь лишившийся опоры под ногами.

– Как вам статья? – учтиво поинтересовался лорд Гордан, подыскав достойный повод для возобновления беседы.

– Еще не имела чести ознакомиться, – несколько отстраненно ответила я.

– Ознакомьтесь, – порекомендовал младший следователь, – полагаю, сможете почерпнуть для себя множество фраз, речевых оборотов и подходящих случаю слов.

Смогу, но стоит ли?

И я не удержалась от вопроса:

– Что такое «вдовий дом»?

Полицейский помрачнел.

– Леди Давернетти беседовала с вами? – уточнил он.

Мне не было смысла отрицать очевидное, и я промолчала.

– Мисс Ваерти, – дракон с ледяным спокойствием смотрел мне в глаза, – вам известно о моем отношении к женщине, которая никогда не была мне матерью.

– И ваш отец подобное отношение… – начала было я.

– Полностью разделяет, – достаточно жестко и прямолинейно сообщил лорд Гордан.

Покачав головой, тихо произнесла:

– Это все просто ужасно.

– Подозреваю, что леди Давернетти была излишне откровенна, – задумчиво высказал младший следователь.

– Судя по вашей реакции – определенно недостаточно откровенна, – возразила я.

И, прижав холодные ладони к лицу, попыталась успокоиться.

– Анабель, – лорд Гордан мягко прикоснулся к моей руке, – мы можем вовсе отменить данный ужин, и вы отдохнете еще несколько часов перед… коллективной трансформацией.

Видит Господь, меня это не радовало, как, впрочем, и драконов, но в подземельях поместья Арнелов уже бились два основательно поврежденных дракона, и этого хватило Арнелу и Давернетти для того, чтобы любезно оставить все научные опыты ученым. Пусть даже единственным подходящим ученым была я.