2015-й: пора Пробуждений, или Проспать нельзя проснуться

– Да, верно подмечено, – похвалил старпом. – У нас не только моряки и пехота герои Великой войны, а вся страна по-геройски защищалась. Вот и мотайте на ус. У кого они есть, конечно. Но так как в команде таких не видно, мотайте на другое выпирающее место, – пошутил он, добавляя главное: – На ум!

Группа двинулась к следующему мемориалу.

– Катер, торпедный катер “ТКА-12”, – объявлял старший помощник: – Им в годы Великой Отечественной командовали одни герои Советского Союза.

Пощупав красный нос скромного – в размерах корабля, уважительно рассказал:

– Этот воевал с подлодками и кораблями противника. Учувствовал в диверсионных операциях и постановках мин на маршрутах движения вражеских транспортов, что снабжали двадцатую армию генерала Дитля: те самые – перехваленные Гитлером егеря, которые к счастью так и не смогли взять герой-город Мурманск!

– Такой маленький, а какие дела делал, – вырвалось у кого-то из команды.

– И еще, – продолжал старпом: – Катер высаживал и снимал разведывательные группы на побережье противника; выходил далеко в море для оказания помощи экипажам потерпевших аварии и подбитых в боях самолетов; конвоировал транспорта; обеспечивал боевую подготовку кораблей других соединений флота. Поэтому – да, он маленький – но очень удаленький. Его в сорок первом доставили по железной дороге из Ленинграда. И уже в сентябре, потопил свой первый конвойный корабль фрицев. Вообще-то, у “Двенадцатого” восемь побед!

Подключился Пескарев – озвучивая очередную заготовку:

– Непоколебимость защитников русского Заполярья заставила хваленных победителей Европы навсегда остановиться и окопаться. Уже к осени, они построили первые долговременные сооружения и инфраструктуру: Доты и Дзоты. Представляете, какая это колоссальная затрата сил и средств? Нападающим окапываться в скалах. Только одна их канатная дорога, протяженностью в семьдесят “кэмэ” чего стоит.

– Канатная?! – переспросил мичман Ерохин, находя в себе единственное объяснение такому – “Туризм”.

– Да, для быстрой доставки грузов к немецкой передовой. К примеру: на наши полуострова “Рыбачий” и “Средний”, что с первых дней войны стали блокадными, – припасы завозились с моря. Только все равно гранитные линкоры фашисты взять не смогли! Вот так, на линии побережья Западная Лица – в тридцати километрах от Мурманска и простояли войну поганцы. Пока мы не прогнали. Ну, а если бы пали “Рыбачий” со “Средним”, то Мурманску реально грозила оккупация. А так, не а каком внезапном десанте к городу, не могло быть речи. Островные советские батареи днем и ночью – в упор расстреливали все дерьм…что двигалось с фашисткой стороны.

– Теперь сами видите, как все связано. В точности, как у нас – у подводников: все зависят друг от друга. Ведь Таллин, Лиепа, Одесса и Севастополь, к сожалению, к “сорок второму” были захвачены. Хотя, к примеру – только один русский город-герой Севастополь, продержавшийся “двести пятьдесят дней и ночей” сковывал такую громаду фрицев, что весь Юг и Закавказье – где по сути, серьезных войск никогда не было – оставались нетронутыми, имея время на подготовку обороны. А еще, снова и снова атакуя Мурманск, Севастополь и Ленинград, Гитлер ослаблял главное направление – Москву. И так как Северный флот выстоял, прилегающие населённые пункты остались нашими. Думаю, каждый понимает: подлодка без снабжения и своевременного ремонта не может эффективно воевать. Поскольку ходить в район боевых действий издали – теряется время и топливо. А с сохранением северных баз, подводники по-прежнему совершали быстрые и дерзкие рейды на транспорта противника. Как потом воспоминали ветераны фашистских кораблей: “Из-за русских лодок мы теряли как драгоценные грузы, так и свои корабли”.

Еще пример: подлодка “К-22”. Под командованием Виктора Котельникова, в январе 42-го потопила два небольших транспорта. В одном из них находилось то ли тридцать, то ли пятьдесят – по-разному пишут, тысяч комплектов зимнего обмундирования. То бишь: овчинных полушубков для готовящегося в зиму – самый страшный период обороны, наступления на Мурманск. Получается: когда немцы поняли, что и осенью Русский север не взять, то несколько месяцев готовились к следующему, решающему наступлению. Для чего многократно увеличивали количество: как военной техники, так и живой силы. Но вот курьез: воевать в своих европейских шинельках, они больше не желали. Суровый климат. И передовым частям горных стрелков направили большую партию верхней одежды. Однако наш простой и очень добрый парень: Виктор Котельников не задумываясь – взял и потопил фашистское тряпье.

Хотя, думаю, ему неважно было: Что топить?! Просто следовал общему правилу: Раз фашисты – значит топим! Нет им места на наших: Земле и Море. Так сорвался очередной план Гитлера по-новому – мощному штурму. И пока фрицы ждали новую одежонку, мы подтянули резервы. И к следующему наступлению подготовились. Только поэтому, продолжались конвои в наши порты. Хотя конечно, эти поставки, в количественном выражении ничто – по сравнению с тем, сколько требовалось Красной армии для сдерживания мирового зла. Однако в первый год войны, когда вся наша военная промышленость практически была эвакуирована в тыл, где начинала с нуля – в чистом поле выходить на плановую мощность; вот в это переходное время – западная помощь оказывалась очень кстати. Так вот, при нынешнем отношении запада к России, многие заокеанские русофобы задаются вопросом: Что если бы мы тогда не помогали СССР? А более открыто поддержали Гитлера: была бы современная Россия? Таким злыдням, я официально отвечу: Мы победим в любом случае!! Только – без помощи союзников, на это могло потребоваться больше времени. И вероятно, еще больше наших граждан погибло бы в жерле самой страшной войны. Вот в этом вся соль: они – помогая нам, сберегали своих солдат и свою землю – имущество. Потому что долго воевали с фрицами нашими руками. А когда тут – у нас, Гитлеру безоговорочно был перебит хребет – вяло открывали второй фронт, который, в сущности уже ничего не решал.

Заметив шептания в рядах молодых слушателей, капитан-лейтенант поинтересовался: – Вам что, это известно?! Что шепчетесь? Или есть вопросы по теме?

Покрасневший акустик Свиридов, что что-то доказывал матросам, спешно оправдывался:

– Вы все правильно говорите. В стране есть молодые, что часто смотрят на запад. Хотя, многие не специально – а в практическом плане. Я просто спрашивал у парней, где тут можно джинсы купить в подарок брату на совершеннолетие. Уж очень просит. Вот и хотелось отправить – в посылке. Рост и талию знаю… А то в деревне нашей, спекулянты все втридорога продают.

– Ну, ты Леша артист. Спросил бы у меня, как всегда помогу… Подойдешь потом, – пожурил Пескарев. И вспомнив что-то по теме, продолжил:

– Джинсы значит хотите? А знаете-ли вы, что первые джинсы попали в СССР… именно во время Великой Отечественной? Тогда слушайте: Когда наши бравые ребята встретились с американскими матросами, ну а те – естественно, были в рабочих комбинезонах; тогда и приглянулась эта заокеанская ткань. И недолго думая, предприимчивые русские просто меняли на какие-то сувениры. А бывало, что и дарили иностранцы по дружбе. Попросту в войну дружат по-настоящему: перед смертью некогда притворяться! Короче наши отстирывали и одевали на выход… Думаю понятно, что было не до легкой промышленности. Ну а после Победы, наладили выпуск у себя, насколько я знаю. А почему в наше время есть дефицит, честно говоря – не пойму. Видимо, на местах не дорабатывают некоторые чиновники.

– Да не, товарищ капитан-лейтенант. Нет дефицита. Просто в дальнюю деревню завозят только перекупщики, и бессовестно задирают цену из-за ограниченного товара. Вот мне и дешевле тут купить – на Севере и отослать в глубинку, – объяснил парень.

– Ясно, – воспитатель вздохнул. – Давно пора навести порядок на гражданке. Сколько можно со своих в три дорога драть? Везде должны быть одинаковые цены. Ладно. Я уверен, что все наладим… Теперь сделаем перерыв и тронемся к подлодке. Ну а после, как сказал командир – у всех будет свободное время. Повторяю: Сбор на Мор.вокзале, возле пушки Космачева. Это тоже памятник: в 1941-ом, пушка потопила вражеский тральщик.

8

А тот самый командир Смелов, уже спустился внутрь Краснознаменной подлодки “К-21”; хотя были в запасе еще минут пять… По привычке – за своим “Батей” ринулись подводники, притормозившие у бортов витрины, где собственно говоря и замерли. Смелов остался в центре. Он только успел подумать: Где тут кто?! Как сразу, поправляя на ходу огромно-пышную прическу, из глубины музея на шум выбежала невысокая рыжая девушка. Она была очень: молодая и неспокойная. Все потому, что пробовала одновременно улыбаться незнакомым мужчинам и незаметно – а на самом деле наоборот, смотреть на часы.

Так барышня, со знаменитым на бейджике именем: Маргарита; разрешила подводникам пройти: – Пожалуйста, заходите. Ждем-с!

Работница музея переживала не зря: ей поручили торжественно(!) встретить защитников Родины. А каравай с солью – незаменимый в этом благодарном деле, не успели выдать. Вот поэтому, опытный экскурсовод и рванул за ним лично, оставив свою неопытную – в связи со стажировкой коллегу одну. Только российский командир не был бы нашим, если бы сразу и без каравая не понял – в чем тут вся соль; показывая девушке руками: Мол, все нормально; пожалуйста, не волнуйтесь.

Смелов тактично успокаивал – аккуратно пожал ей ручку и предложил выход:

– Мы раньше обещанного пришли – да?! – Давайте подождем – да?! – Вы Маргарита Батьковна не нервничайте. Просто, полчаса ходим кругами – как акулы перед нападением, – подшутил подводный офицер.

– Да-да, – подхватила спасательный круг девушка, поправляя свое красное шерстяное платье.

– Наш экскурсовод скоро будет. А пока, пожалуйста, давайте смотреть экспонаты, представленные в начале экспозиции. Я правда, не все еще запомнила – стажируюсь второй день…

Короче, смущаясь от количества мужественных глаз, негромко начала: – Мы рады приветствовать вас в мемориальном корабле-музее Боевой Славы Северного флот…

– Да все нормально. Второй – не первый. Хотите, я сам расскажу хлопцам?

– Большое спасибо, – девушка так обрадовалась, что переставала соревноваться лицом с цветом платья.

И пятнадцать самых голодных до музеев пар глаз, снова смотрели на своего батю. Так что Смелов резонно продолжил:

– Что парни, разве можно время терять? Мы же подводники. Давайте начнем. Еще вспомню…

Ребята привычно закивали и стоящий в центре командир – показывая на стену с множеством экспонатов, приступил:

– Вот, посмотрите сюда: это кажется… портрет Сергея Витте – министра финансов России; которому в 1895 году, сам царь Александр Третий поручил найти место для будущей базы Северного флота. Грамотный министр не подвел – выбрал Екатерининскую гавань, где в 1899 году, торжественно открывали город Александровск-на-Муроме. Для нас это город Полярный.

Молодежь прилипла к борту и к командиру, стремясь побольше узнать; так что старшие по возрасту и рангу, оказывались аутсайдерами – в хвосте экскурсии. Смелов вошел и в эту роль, показывая рукой представленные друг за другом макеты: – Вот модель первой русской подлодки: “Дельфин”, что принимала участие в войне с агрессивными японцами.

Он обернулся – осмотрев своих, напомнил:

– Такое должен знать каждый подводник! Именно после русско-японской, наши подводные силы были официально включены в состав ВМФ. Затем, была первая мировая и ускоренное развитие подводного флота, – командир сделал несколько шагов, пропуская экспонаты.

– А вот, – указывая на большой портрет, – Узнали?! Эта наш главком ВМФ, во время Великой Отечественной: Кузнецов Николай Герасимович. Он – как мы знаем, возглавил флот в тридцать девятом. Еще известно, что Николай добавил себе два года, когда пятнадцатилетним явился на службу. Сначала парень помогал при штабе – печатал на машинке. Однако уже тогда отмечали офицеры, что Кузнецов обладает невероятной обучаемостью. Став постарше, Николай Герасимович поступил в Академию и попутно получил профессию переводчика. То есть в совершенстве владел французским и немецким языками. Видите, какая славная он голова! – хвастался Смелов.

– Разрешите вопрос, товарищ командир? – поинтересовался дизелист Леха.

Командир кивнул.

– Как тогда мы проморгали наступление фашистов? Не подготовились…, – и, видя внезапно округлившиеся глаза своего личного командира БЧ-5, по-простецки объяснил: – Поначалу теряли подлодки и корабли.

Смелов подозвал Лешу ближе, объяснил:

– Есть такая поговорка: “Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает”. Хотя в этот раз, она не особенно актуальна. Что касается флота – то Николай Герасимович сделал больше, чем мог в своей должности; не был всемогущ. В стране были люди и выше в звании. А выше головы в то время, не особо прыгнешь… Давайте тогда расскажу подробней, чтобы не путали истину.

Уже и белолицая девушка-стажер, примкнувшая к подводникам старалась тише дышать, чтобы не пропустить интересную информацию. Просто того что рассказывают настоящие моряки, трудно найти в книгах. Или, на это надо потратить много времени – а тут, дарят материал.

Командир продолжал: – Начнем с причины. Бывший руководитель “Кригсмарине” – а так тогда назывался немецкий ВМФ, Эрих Редер; на суде Нюрнбергского процесса заявил: “Я узнал о нападении на СССР только накануне: 22 июня 41 года”.

Это ложь! В их архивах – что захватили в 45-м, официально значится: С такого-то декабря сорокового года, Гитлер направил всем родам войск директиву: “План Барбаросса”. Поэтому, каждый штаб самостоятельно планировал свое нападение. Аналогично было и на Мурманском направлении.

– Вот гады, – вырвалось у Лехи.

– Спокойно, об этом после… Как известно, по договору Молотова – Риббентропа, расположенная у самых границ Ленинградской области Финляндия, отходила к нашей зоне влияния. Это сложилось исторически – была частью Российской империи. Поэтому, готовясь к нападению на севере СССР, немцы не смогли заранее ввести войска. Но финны и так хорошо помогали: узнав про будущее наступление, спешно строили дороги в нашу сторону. А пока, немецкий горно-стрелковый корпус генерала Дитля расположился в Норвегии. И 22 июня, спокойно перешел финскую границу, где заранее включили зеленый свет. Вот поэтому, через неделю они оказались у наших рубежей. Уловили суть?! Северные пограничники не знали о нападении. Хотя о том, что немец нападет на западном направлении, руководство страны знало. Но для русского Севера, стало неожиданностью. В войсках вообще не понимали: финны нападают или немцы. Ведь финны проиграли в Зимней войне тридцать девятого года. И теоретически, с немецкой поддержкой, могли вновь атаковать. Ну а когда разобрались: что началась война, а не очередная провокация – дали отпор. Благодаря личному приказу Кузнецова, флот заранее вышел на запасные места стоянок; и поэтому был сохранен! Однако если бы война не началась, Николая Герасимовича и еще несколько подобно ему настоящих командиров, за самовольство и ослушание могли отстранить или что похуже сделать…

Смелов остановился. Вслед за ним, все услышали торопившиеся внутрь шаги. С которыми вбежали ноги, на коих останавливалось спортивное тело. И сбросив капюшон – парни увидели в нем короткостриженого, слегка подрумяненного симпатичного мужчину. Лет он прожил: примерно пятьдесят. Имел ровное, гладковыбритое лицо и чистые водянистые глаза. А поскольку широкоплечий мужчина освобождался от объятий пятнистой куртки – пуховика: снизу – вверх; то сначала, подводники усмотрели зеленый, теплый пиджак; после: под ним черную, блестящую рубашку. Появившийся походил больше на делового менеджера, чем на служащего культурного заведения. Ведь несомненно: подлодка-музей “К-21” это и история, и культура современной России.

Но все-таки пара матросов прыснули в кулаки – как иначе? Потому как с отстегиванием им последней верхней клепки заметили и среагировали на зачем-то обмотанную белым пуховым платком – и от этого кажущуюся длинной шею. В общем со стороны, она походила на забинтованную при ранении; а сам музейщик на героя блокадника.

– Извините за опоздание, пришлось отлучиться – будто по-гусиному, сначала прочищая связки: – Га-га, – прохрипел слегка удивленный – возможно, от такого массового появления экскурсантов вошедший.

– Горло прихватило. Экскурсия за экскурсией без остановок. Третий день как громкая речь не показывается. Но я все равно веду и буду вести! Потому что главное для любого музея – рассказать людям правду! Вот вчера и решился лечиться по-народному. И вот, уже лучше. Могу дольше говорить. Собственно для этого мы и пригласили в наш музей Риту.

Теперь улыбнулся и командир БЧ-3. Далее, его жизнерадостность летела дальше – от человека к человеку: вот только запаха бога возлияний и увеселений Бахуса – спиртного; моряки не улавливали. Однако сотрудник музея был настоящий русский мужик; и сразу понял этот всплывавший юмор, поясняя:

– Я не пью, просто полоскал водкой горло. Поэтому и стало лучше – это народный способ.

– Ну это понятно, не переживайте, – поддержал командир Смелов, давая понять чтобы приболевший берег его и тоже не нервничал по пустякам. Мы мол, с девушкой тут все осматривали и вообще, подводники сами могут осмотреть бабушку своего “Ростова-на-Дону”.

Только Иван Саныч, – так представился работник музея, своим давно поставленным – офицерским, но еще хриплым голосом, вежливо отвергая помощь – профессионально предложил:

– Пройдемте товарищи. Для нас большая честь принимать на “К-21” современных подводников. Как говорится: “настоящее исходит из прошлого”, поэтому без него – нет будущего. И посему, оставляя позади прошедшее – опираясь на него, мы можем двигаться вперед.

А на удивленные – оценившие глубокие знания взгляды объяснил: – Это наш великий Дмитрий Лихачев сказал.

Обернувшись на девушку, он поинтересовался:

– Маргарита Николаевна, скажите: Чего Вы уже показали?

Однако видя безучастное лицо, решил начинать сначала:

– Царь Александр 3, приказал в Архангельской губернии – а так раньше называлась местность, выбрать место для постройки базы Северного флота. Поэтому, в Екатерининской гавани основался город Александровск-на-Муроме. Был 1899 год. Однако после внезапной смерти императора, Александровск стал обычным поселением Кольского полуострова.

Как только гуру истории взял необходимую горлу паузу – команда запротестовала: – Знаем уже. Слышали. Давайте ближе к нам, к подводникам.

– Ну, хорошо, – согласился грамотный лектор. И указывая на макеты подлодок, поведал:

– Во время Первой мировой, на Севере России появились подводные лодки. Они должны были охранять доставку грузов от союзников. Поскольку Англия и Франция обязались поддерживать Россию в войне с Кайзером. К примеру, вот этот макет, – указывая на маленький пароходик, – подлодка “Дельфин”. Были еще так называемые: “Лодка №1 и № 2”. Но, как вспоминали подводники того времени: они обзывались “Северным недоразумением”. Таково было качество субмарин… Далее. В 1922 году, Владимир Ульянов-Ленин самостоятельно(!) решает, что ВМФ на Севере больше не нужен. И, и так небольшую беломорскую флотилию, коммунисты расформировывают. Однако через десять лет, разум все-таки восторжествовал. В 1933 году, товарищи Сталин, Киров и Ворошилов – посетили Мурманск. Иосиф Виссарионыч лично вышел в море и обследовал несколько акваторий. Он подтвердил, наша Екатерининская гавань самим Богом предназначена для базы ВМФ. Только города тут уже не было – лишь небольшой рабочий и рыбацкий поселок: Полярное. Командующим Северного флота назначили Константина Душенова, который принялся налаживать службу с нуля; обучать новобранцев, посылая их в Северное море в район Новой земли. Но в сороковом случилось несчастье: погибла подлодка “Д-1”. И хотя командующий добился повышения статуса флотилии до Северного флота; был расстрелян как враг народа. К сожалению, в то время много хороших людей погибло. Ну что теперь сделаешь? Главное: не повторять прошлых ошибок.

– После гибели “Д-1”, из Москвы пришла директива: “Запретить подлодкам Северного флота длительные переходы, а также глубоководные погружения”.

– Именно поэтому, подводники оставались малоопытными. И как следствие – в 1941-ом гибли. Пройдемте дальше, – профессионал указал новую витрину:

– Флаг и колокол с “К-21”… А вот и сам герой: Николай Лунин, командовавший с марта 42-го по декабрь 43-его. И так как все вы подводники, объяснять назначение и применение подлодки не имеет смысла. Сами больше расскажите…

– Га-Га, – вновь прочищая горло, лектор попытался засмеяться.

Смелов подправил: – Пожалуйста, если тяжело – не рассказывайте. Или, только ключевые моменты. Хотя, в нашей истории все важно. И действительно нужно напоминать молодежи: в каких тяжелых и героических условиях воевали дедушки.

– Согласен. Я вообще не понимаю, – признался лектор, – как мы, обладая лучшей образовательной и воспитательной системой в мире, перешли на эти липовые западные тесты “ЕГЭ”. Теперь наши дети вообще ничего не знают. Что говорить тогда про Историю и Культуру России. Тем более, их еще зомбируют в интернете… – Поэтому давайте, молодежь, подходи ближе, – попросил лектор.

– Длина “Катюши” – 97.5 метров; ширина – 7.5. Вооружение носового первого отсека: шесть торпедных аппаратов с 16-ю торпедами. Седьмого торпедного: четыре аппарата с четырьмя торпедами. Снаружи, вы уже видели: в надстройке установлены две зенитки 45-мм и две пушки 100-мм. Еще имеется 20 мин, в минно-балластной цистерне. – Га-га…Экипаж состоял из 65-и человек. Автономность: 50 суток. Однако по факту, редко получалось, что больше двадцати. Так как на больший срок, питьевой воды было не взять. Что же еще?! Эта лодка пришла на Север с Балтики, по Беломор-балтийскому водному пути; и была зачислена в первый дивизион, под руководством Магомеда Гаджиева. А всего на Севере воевали 15 подлодок в трех дивизионах. И за всю войну, со всех флотов – целых 47 советских лодок не вернулись домой.

Вновь вмешался Дмитрий Владимирович: – Напомните пожалуйста, в каких условиях воевали ребята. У нас-то, на “Ростове” сейчас как на курорте.

– Да-да, – подхватил Саныч. – Условия были спартанские. В первом отсеке, спали на торпедах – это было спасение. Просто на остальных стелажах-шхонках, нельзя было вытянуть затекающие ноги. Их длина составляет 160 сантиметров. Могу еще удивить: на подлодках серии “К”, было холодно. Поэтому, подводники спали в одежде.

Тут есть фотографии, – он указал на очередную витрину вдоль борта:

– Вот командир Лунин в своей знаменитой шубе на “Центральном” посту. Пройдемте дальше.

Группа потянулась следом.

– А вот и “Центральный”, – надрывался Иван Саныч.

– Под нами артиллерийский погреб, где находились снаряды для пушек. По поводу заряда – заряжались они изнутри, а снаружи: наводчик и стрелок вели стрельбу по надводным и береговым целям.

Саныч разрешил желающим покрутить перископ: – Пожалуйста, все работает. Здесь, – продолжая экскурсию, – находится вахтенный офицер. Его задача – наблюдать в перископ за водной обстановкой и Зенитом – воздушным целям, от которых исходила главная опасность.

– И каково главное достижение “К-21”? – решил проэкзаменовать молодых ребят выздоравливающий экскурсовод. Сразу похвалил, так как стоящие напротив, все как один твердили:

– Атака на немецкий линкор “Тирпиц”.

– Молодцы, что помните… Дело было так: Летом 1942 года, наши союзнички сформировали конвой: “PQ-17”. Но немцы в ответ, разработали операцию “Ход конем”, – по уничтожению материальной помощи России. Для этого, целых две немецких группы – во главе с линкором, вышли на перехват. В эскадру помимо самого большого корабля Германии, входили 12 эсминцев и 2 тяжелых крейсера. Сопровождаемый англичанами конвой шел со скоростью десять узлов. И как только охранение узнало, что “Тирпиц” в море; бросили грузовые суда. Как следствие, транспорта не поставили в известность – совершенно не понимали, куда уходят эсминцы. А согласно прежнего приказа, продолжали следование к месту назначения: порты Архангельска и Мурманска.

– Тут снова необходимо вспомнить о Николае Кузнецове и Арсении Головко. Именно они – оперативно приняли решение об охранение конвоя уже нашими силами. Для этого, командующий Северного флота отправил и экипаж Николая Лунина. Так, наша подлодка, пусть и самая мощная во флоте, стала искать иголку в стогу сена: вражескую эскадру. Однако повезло, “Катюша” первой обнаружила неприятеля. Николай Лунин решил атаковать. Хотя: это все равно, что… Ведь если бы его обнаружили, легко могли закидать глубинными бомбами. Поскольку в тот Полярный день – 5 июня, как назло стоял полный штиль: все просматривалось. И поднятый над поверхностью перископ, замечался издали. Только отчаянный командир сумел не только скрытно обнаружить “Тирпиц”, но и атаковать: выпустив четыре торпеды, подлодка ушла на глубину. Акустик слышал мощные взрывы, а когда всплыли – эскадры уже не было. Вот тогда состоялось знаменитое радиосообщение. Как впоследствии оказалось, немцы перехватили его, расшифровали и поняв, что раскрыты; отдали приказ: “Немедленно возвращаться в Норвегию”. Поэтому(!), всего одна наша лодка, не допустила грозные вражеские корабли к Семнадцатому конвою. И хотя впоследствии он был сильно побит; сделали это подлодки и авиация, а не разрекламированный, дорогостоящий “Тирпиц”…