Турецкий. Гамбит

– В том-то и дело что пока ничего не нашли, соответственно и мне нечего докладывать. Обычное стандартное убежище первого класса, у нас точно такое же.

– Тайники?

– Да в первую очередь согнал туда специалистов. Чисто.

– Но ведь должна быть причина, почему там находилась гвардия рода. Не просто же так они там были, да ещё и с двумя кругами охраны.

– Полковник Синельников наотрез отказался разговаривать на эту тему, сославшись на тайну контракта. А когда люди Сутормина попытались его прижать государственными интересами, то попросту рассмеялся им лицо, заявив, что развалины усадьбы никакого интереса для Империи представлять не могут. Он даже отдал приказ своим лиходеям дать под зад исошникам, когда те будут покидать территорию ЧВК.

– И? – Георгий с интересом посмотрел на Великого князя.

– Те и дали. Из троих – двое в больнице с переломом копчика. И не придерёшься, те якобы незаконно проникли на охраняемую территорию. Синельников предусмотрительно отобрал у них все документы.

– Что с поиском самого княжича? – посмеиваясь, поинтересовался Император.

– Сутормин клянется, что у него уже появились первые сведения из проверенных источников, но их пока недостаточно для установления местонахождения князя. Я не оговорился, после смерти князя Андрея и старшего княжича, он автоматически стал князем.

– Но бумаги о переходе титула я не подписывал. И не подпишу, пока он не объявится. Для всех он пока княжич Кирилл, не более.

– Как скажете, Ваше Величество, – кивнул Александр, – Разрешите вам напомнить, Государь, что до объявления роспуска Имперского совета осталась неделя.

– Наши люди готовы?

– Да, под Петербургом уже собрано три батальона теней, готовых выступить по первому же приказу Императора. Всё идёт по плану.

***

Лика тихо сопела рядом, отлёживая мне руку, а мне не спалось. С мясом я погорячился, всё же тяжёлую пищу после пяти дней лежания бревном есть не стоило. Но пахло оно умопомрачительно и я съел пару кусков с пюрешечкой. Было безумно вкусно; я еле удержался, чтобы не набить живот просто из жадности.

Мне не давали покоя слова Рыси о даре. Судя по разветвлённой сети каналов внутри моего организма, воздействовать на него я мог практически из любой точки. Но я не знал, как именно это можно делать. С кольцами всё стало понятно – давая им импульс, я заставлял их запускать дар на определённое время. В данном случае эти аккумуляторы срабатывали, как конденсаторы, вбрасывая в меня весь накопленный заряд одномоментно, а не постепенно. Значит мне надо узнать, как можно посылать импульс напрямую. И тогда… я смогу прыгать гораздо дальше. Да, цена вопроса – резкая потеря собственной энергии, но ведь и её можно прокачать. Рысь сказал, что источника у неё нет, она распределена по телу равномерно. Значит и брать её можно не точечно, как это делается при использовании умения, а сразу со всего тела. Такая техника не нанесёт большого вреда, организм не будет метаться в поиске чем бы заполнить образовавшуюся дыру в "энергосети организма".

Решено. В задницу всех этих Стариковых и Суторминых, первым делом родовое хранилище. Тем более, мне всё равно ничего нельзя будет делать, Константин Борисыч сказал Лике, что полное восстановление займёт минимум десять дней. А ещё он отругал её за попытку моего лечения, сказав, что секс даёт тот же эффект, что и алкоголь при похмелье – сначала кратковременное улучшение, затем резкое ухудшение состояния. Так что нам обоим придётся десять дней поститься.

Через час я уже пожалел, что меня вывели из состояния овоща. Я начал вспоминать свою прежнюю жизнь, о которой все эти дни усердно пытался забыть. Но, как говорится, собственную жизнь на второй план не отодвинуть, от себя не убежать. Повседневные заботы дают возможность отрешиться, они заполняют собой пустоту в душе, но когда остаёшься один на один с собой… Воспоминания хлынули рекой, картинки менялись с калейдоскопической быстротой. Главными, безусловно, были видения о том июньском утре, но были и давно забытые события. Рождение Алёнки, уроки деда, первая молния, сорвавшаяся с моих пальцев и, конечно же, получение кольца и первый прыжок назад. Я заплакал. Вроде бы совсем бесшумно, сжав зубы, но внезапно проснулась Лика, и даже не спросив причины моих слёз, принялась меня утешать. Я зарылся лицом в её волосы и завыл от бессилия – никакой дар не сможет вернуть моих родных к жизни, они потеряны для меня навсегда.

Ночь прошла… с нарушением всех предписанных Борисычем процедур. Мне уже было плевать на своё физическое состояние, гораздо важнее было залечить душевные раны. А что может быть лучше любви, которую не только отдаёшь, но и получаешь? Уже под утро, лёжа на влажных от пота простынях и тупо разглядывая потолок в ожидании отходняка, я неожиданно почувствовал в голове пульсацию. Она то нарастала, то пропадала на короткое время. Поначалу испугавшись, я задёргался и хотел было звонить и каяться Борисычу, но так же внезапно всё и прекратилось. Лика уже спала и я решил "окунуться" в себя дедовским способом – медитацией. Не с первой попытки, но я сумел это сделать. И не пожалел. Передо мной развернулась та же картина, что я видел в коме – серебристая сеть каналов. И источник уже не выглядел скромным пятном – он сиял. Смотрел бы я на него глазами, то несомненно ослеп бы, а так разум просто отметил, что он очень яркий. Полезная штука собственный разум, но только в части реальных мыслей, а не фантазий, которые надо отсекать, ибо мешают сосредоточиться. Вот и сейчас, словно бы из ниоткуда, всплыли обрывки наставлений деда, которые я слышал от него в пятилетнем возрасте.

" Когда меня не станет, ты найдёшь оставленные мной подсказки и отыщешь решение тайны Турчаниновых… Не доверяй никому, кроме себя. То, что ты сочтешь хорошим, окажется ужасным… Жизнь – это равновесие и выбор… Величайшее из сокровищ – любить и быть любимым. Я очень надеюсь, что ты его обретешь."

Ко мне пришло понимание, как я могу воздействовать на дар, минуя кольцо. Могу… но не могу. Нужна сама техника и тренировки, а не только знание принципа. Чёрт, вот теперь меня зацепило, что мне ещё два дня быть слепым; про хранилище знают только Рысь и Лика и оба не знают фарси. Я ж с ума сойду, меня уже жаба глодать начинает, требуя новых знаний.

Боль за родных растворилась, оставив после себя лишь тихую грусть. Но я пообещал себе, что больше ни за что не окажусь в таком положении, нет у меня желания заниматься самоедством. Такое копание в себе убивает похлеще файерболов или пуль.

Лика пошевелилась и закинула на меня ногу. Э, нет, подруга, хватит сексотерапии. Осторожно высвободившись из её захвата, я встал и на ощупь добрался до ванной комнаты. Включив душ, с удовольствием подставил тело под горячие струи воды. Мышцы постепенно расслабились и мне пришлось даже сесть на пол. В таком состоянии и нашла меня Лика.

– А я то думала, что придётся тебя в кровати обтирать. Подвинься, что ли.

Я почувствовал щекой прикосновение её бедра.

– Лика, а может нам пора домой переезжать? Там душевая пошире.

Глава 3

В тот же вечер мы благополучно свалили из "Ада". Кузьмы не было и Лике пришлось вызывать такси, потому что ехать слепым на байке я категорически отказался.

С переездом в отчий дом у меня началась весьма насыщенная жизнь. Первые два дня я погряз в ремонтных вопросах, и это не смотря на слепоту. Меня дёргали с материалами, планировкой и перепланировкой, с новым кухонным оборудованием, а к вечеру второго дня главный дизайнер проекта, – Берендей нанял и такого спеца, – поймав меня на цокольном этаже, добил вопросом, какую кровать я предпочитаю – двух или трёхспальную. Пришлось сделать небольшую проверку на наличие лишних ушей:

– Лика, ты как считаешь?

– Её тут нет, Евгений Андреевич.

– А Дана здесь?

– Позвать их?

– Ни в коем случае.

Убедившись, что рядом нет девочек, я шёпотом поинтересовался, а бывает ли четырёхспальная кровать, на что получил утвердительный ответ.

– Вот её и закажите. Иногда требуется простор – отползти куда-нибудь в уголок и заныкаться, чтобы никто не нашёл, – попросил я, и предупредил дизайнера, – И никому из домочадцев ни слова, соберёте уже тут, чтобы никто не видел.

– Я вас услышал, Евгений Андреевич, – ответил тот, и заговорщицки подмигнул.

Подмигнул! Ну наконец-то я прозрел. Смутно и не чётко, но всё же я вижу. И первое, что я разглядел за спиной дизайнера – малый шагоход класса Тиамат. Да, мать вашу, это уже ни в какие ворота!

– Где Линки? – остановил я первого попавшегося охранника.

– А кто это? – на полном серьёзе спросил он.

– Это плохо выбритый дядька, который тут руководил, пока меня не было, – как смог объяснил я.

– Рысь, что ли? Он на втором этаже.

Вот оно значит как, конспиратор хренов. То не называй его Рысью, он типа для всех Линки, а теперь все в моём доме знают, что он именно Рысь. Какого чёрта? Под этим именем его Сутормин знает, и если его погоняло всплывёт за пределами особняка, то жди нового визита. А это опять ремонт, Берендей и на этот-то денег выделил в обрез. Это я узнал от прораба, когда попросил того сделать отсекающие двери в коридорах первого и второго этажей. Жмотяра, теперь я без дополнительной защиты.

– Рысь! Ты где?! – заорал я, едва поднявшись по лестнице.

С тем же успехом можно было орать в глухой тайге. Звукоизоляцию уже везде переделали и теперь если дверь была закрыта, то хоть из автомата стреляй – никто не услышит ни звука. С одной стороны – комфорт, но с другой стороны могут возникнуть проблемы. Причём большие. Надо бы узнать, как этот вопрос решают другие аристократы.

Я достал смартфон и нажал быстрый вызов. Рысь ответил на третьем гудке.

– В библиотеке, – услышав ответ о его местонахождении, я свернул направо.

К своему удивлению, кроме Рыси я увидел в библиотеке Вжика и Карибыча.

– Вот, полюбуйся на двух идиотов, – Рысь махнул рукой в их сторону, – Один из них привёл неизвестно кого работать ко второму, а второй… адский хакер, даже не проверил её браслет на соответствие словам первого.

– Ты про тот случай? – риторически спросил я, усаживаясь в кресло.

– Оу, да ты никак глаза обратно получил? – улыбнулся Рысь.

– Пять минут назад открылись. Так что там с нападением?

– К Карибычу… простите, к Василию Карябину в одно прекрасное утро заявилась бабища почти такой же комплекции, как и он сам, и заявив, что она дальняя родственница, попросила найти ей работу в стольном граде. Купившись на упоминание имён родни, наш друг Василий, ничтоже сумняшеся, приволок бабищу в логово адского хакера и слёзно попросил того пристроить бедную родственницу к какому-нибудь несложному делу. На что адский хакер только махнул рукой и милостиво разрешил той мыть полы в своём подпольном "ресторане".

– Вася, тебе колено вылечили? – спросил я, еле сдерживая улыбку.

– Да, Евгений Андреич.

– Теперь ты будешь работать на меня, поскольку Вжик временно нищий и столуется в моём доме, перебиваясь… Кстати, а с чего на что ты перебиваешься?

– С картошки на мясо, – буркнул Вжик.

– Неплохо так перебиваешься, – заметил Рысь, – Насчёт твоей просьбы о коньяке я помню, но попозже, не до него сейчас.

– Фигасе. Это что тут за товарно-безденежные отношения? – поинтересовался я, – Или наш хакер решил работать по бартеру, за коньяк?

Рысь промолчал, а Вжик, заметив, что я перевёл взгляд на него, замялся.

– Ну… это мне для мозговой деятельности. Организм привык.

Я махнул рукой в направлении минибара:

– Возьми там бутылку, если уж совсем невмоготу.

Снова повернувшись к Карибычу, я продолжил:

– К тебе лично, Василий, претензий нет, но есть несколько требований. Первое – никого сюда не водить, второе – по всем вопросам надоедать исключительно Линки, а не мне, и третье, самое главное – ежедневно мыться. Ты хотя бы одежду сменил, эту от твоего специфического запаха уже не отстирать. Я, конечно, понимаю, что она проверена в боях временем, но будь добр избавиться от этих обносков.

– Дык нет в магазинах моего размера, а на заказ мне некогда было делать, служба.

– Вжик, – окликнул я копающегося в шкафчике хакера, – Вызвони сюда портного попроще, пусть мерки с Василия снимет. Но дальше первого этажа его не пускать. Кстати, Карибыч, твоим местом службы опять будет парадный вход, пост на первом этаже. Никого не пускать, список допущенных тебе будет предоставлен. Приступаешь сразу, как помоешься и приоденешься. График будет чисто дневной, ночью к нам никто чужой не шастает, там уже будет работать охрана. Всё понятно?

Гигант кивнул.

– Чего стоим? – спросил я Вжика, сжимающего в руке бутылку довольно дорогого коньяка.

– Евгений Андреевич, мне бы компьютер повнушительнее.

– Чем тебе этот плох? – удивился я, – Он же почти новый.

– Вот именно, что почти. Уже есть модели помощнее, я ж не для себя прошу, а для дела.

– Хорошо, бери что тебе нужно, на адских хакерах грех экономить.

Когда парочка бывших "рестораторов" удалилась, я повернулся к Рыси.

– Вы тут совсем кукухой поехали? Что делает в доме боевой шагоход?!

– А по мне так очень изящное решение вопроса защиты от проникновений всяких уродов. Никто в дом с гранатомётом не полезет, и такой вот нежданчик, может стереть возникшую проблему за пару секунд. Ты не заметил, что задняя дверь теперь броневая? И не только она, но и весь блок вокруг неё. Это чтобы потом не ремонтировать.

Я покачал головой и, громко вздохнув, спросил:

– Когда хранилищем займёмся?

– Ночью и пойдём, когда все угомонятся. Лика на стрёме пусть посидит, а то там даже сигнал не ловит, случись чего и не узнаем.

– Хорошо, пойду её предупрежу, – я начал приподниматься.

– Погоди, разговор есть, – тормознул меня Рысь, – Кузьма весточку подал.

Я уже был в курсе, куда отправился бывший спецназёр. Приказ Императора получили все "тени" работающие на Берендея. Не стал исключением и Кузьма Фёдорович. Даже странно, что этот человек-кремень решился-таки нарушить свои же принципы и сообщить об этом Рыси.

– Рассказывай, – бросил я, усаживаясь обратно, – Где он сейчас?

– В твоём поместье, – хихикнул Рысь.

– Не понял? – я поднял брови вверх.

– Император Георгий использует убежище Турчаниновых, как сборный пункт для "теней".

– Опаньки… – я мгновенно провернул в уме всю доступную мне информацию и поинтересовался, – Выходит, что Синельников и Берендей заранее об этом знали?

– Молодец, быстро сообразил. Берендей получил сведения от своего человечка, которому пришло предписание явиться именно туда. В целях секретности все спецназёры получали приказ за неделю до срока, чтобы решить все свои дела, и на разные даты, чтобы не привлекать внимания силовиков массовым перемещением. Ну, а когда точно такое же предписание получил второй его "теневик", то было решено поставить там прослушку и приглядку. Всё тщательно замаскировали под локальную сеть наблюдения за убежищем с его же главного поста, а на самом деле сигнал дублируется к Синельникову. Люди Берендея контролируют убежище, но точной даты выступления пока озвучено не было. Так что, Кирилл, когда начнётся заваруха – мы узнаем заранее и одними из первых.

– А куда Синельников выезжал?

– За своей роднёй. Средство давления на себя надо держать рядом и защищать от посягательств.

– Чего-то ты не договариваешь… Не такой великий секрет, чтобы от меня его скрывать.

– Пётр Ильич попросил молчать. Он себе заодно и новую жену привёз.

Вот тут уже мои глаза округлились, ведь Синельников был бобылём со стажем и жизнь свою менять не собирался. Хотя… Мужик он крепкий и основательный, но в хозяйственных и житейских делах полный лох. Слова не мои, так сказала Белка, давая мне как-то раз характеристику на своего начальника. Ну что ж, может быть жена – это именно то, что ему сейчас надо. А то после уничтожения рода, он сам не свой. Да и операция ему предстоит осенью, будет кому поддержать.

– Ладно, отложим пока жён в сторону, – меня даже передёрнуло после этой фразы, – Вернёмся к заварухам. У меня возник вопрос… – я запнулся.

Рысь заинтересованно посмотрел на меня.

– А нам-то за кого выступать? – растерянно спросил я.

– Я за нейтралитет, Берендей за Императора. Но твоё слово решающее – это твоя гвардия, хотя она сейчас и числится, как ЧВК. Да и какое там выступление? Мы всё равно вмешиваться особо не будем, только если нас серьёзно зацепят.

– Знаешь, Рысь, чует моё сердце, что нас обязательно зацепят. ЧВК уровня гвардии рода – это сила с которой надо считаться и если дело затянется, то начнётся перетягивание всех нейтральных сил на свою сторону. Так что пусть Синельников булки не расслабляет, решать вопросы ему придётся практически мгновенно. Причём очень дипломатично, не стоит говорить да и нет впрямую.

– Да ты стратег, – рассмеялся Рысь.

– Я сын главы Посольского приказа, что такое дипломатия знаю с детства. И… я тоже за нейтралитет, но случись прямое столкновение, то, пожалуй, пойду за Императором.

– Уже думали над этим, поэтому все переговоры возьмёт на себя Берендей под своим настоящим именем, как соучредитель ЧВК, Мстислав Игоревич Кожемяка. Он, кстати, уже временно сворачивает дела в столице, закрывая свои предприятия и отправляя персонал в отпуска. Типа перестройка-переделка.

В дверь просунулась голова Вжика.

– У меня новости, – и заметив кивок Рыси, он протиснулся весь, – Стариков переслал в Петропавловку приказ об освобождении Альхи Фарносовой.

– Хмм… может быть встретить её? – я посмотрел на Рысь.

– Оно тебе надо? – поинтересовался тот, – Сообщи Берендею, он же на себя пригляд за ней брал. Да и какой смысл тебе туда соваться? Она тебя всё равно не узнает.

– Ну да, твоя правда, – я уже доставал смартфон, чтобы предупредить Мстислава Игоревича.

– Здравствуй, Кирилл. Как твоё здоровье?

Я включил громкую связь и положил гаджет на столик.

– Сегодня прозрел. У меня к вам небольшое дельце, Мстислав…

– Если ты насчёт Альхи Фарносовой, то в данный момент мои люди едут за машиной, на которой её везут домой, – перебил меня Берендей, – Если я чего-то обещаю, то это выполняется. Или ты во мне сомневаешься?

– Нет, Мстислав Игоревич, ни в коем случае, я вообще насчёт Альхи от вас первого услышал. Спасибо вам огромное за заботу о ней, – решил я переобуться на ходу, и взглянув на Рысь, увидел, как тот восхищённо показывает мне большой палец, – Я по поводу шагохода в моём доме. Вы о чём думали, когда решали его там поставить?

– О безопасности моей дочери я думал. Я и себе две штуки установил, так что будешь в гостях – не удивляйся.

Не удивлюсь. Такой человек, как Берендей, и ракетную установку в доме может поставить, если моча в голову ударит. Поэтому желание с ним спорить моментально испарилось. О чём я и уведомил жестом, внимательно наблюдавшего за мной Рысь – разведя руками в стороны, я скорчил гримасу отчаяния. Рысь тихо рассмеялся и подал голос:

– Берендей, ты скорректировал планы по нашей вылазке к дедушке?

– А сколько Кириллу выходных выписали?

– Еще минимум неделя отдыха.

– Укладываемся. Если раньше заваруха не начнётся. Тогда по обстоятельствам.

…

– Вот это тебе, это снова тебе, а это мне, и это опять мне…

Мы с Рысью сидели в хранилище и разбирали бумаги моих предков. Хотя в прошлый раз мы с Ликой и рассортировали часть бумаг, но теперь надо было разбирать всё по-новой – поменялись цели и приоритеты. После беглого ознакомления с первыми страницами, я передавал Рыси всё, что представляло интерес к области дара и его использования, оставляя себе всё относящееся к личным делам рода.

– Что-то у тебя кучка больше моей раз в десять, – на глаз сравнил Рысь.

– А чего ты удивляешься? Думаешь, что мои пра-пра только о даре и писали? У них и своих дел кроме него было выше крыши. Я вот вообще не вдупляю, как можно было столько от руки написать.

Компьютеры были изобретены ещё до Омера Мехметоглу, но по неизвестной мне причине и он, и прадед Хасан пользовались каллиграфическим письмом. Может чернилам доверяли больше, чем кристаллам? Фигня какая-то.

– Ты где этого жаргона успел нахвататься, Кирилл? Ты же почти князь, – хмыкнул Рысь, – Берендей даже при общении со своими ухарями старается им не пользоваться.

– Из князи в грязи. Это обычный молодёжный сленг, а вовсе не воровской жаргон, – улыбнулся я в ответ, передавая ему очередную бумагу, – Как думаешь, может под шумок завалить Сутормина? Наверняка же он на стороне Имперского совета будет. Лика его легко из снайперки снимет, а свалить можно будет на тех же "теней" или ещё каких бойцов Императора.

– Да ты кровожаден, Кира. Подумаем, когда начнётся вся эта суета и будет ясен расклад. Просто не действуй импульсивно, даже если тебе покажется, что представилась хорошая возможность. Я тебе уже говорил, что мне Сутормин как бы ещё нужен.

Ну да, Рысь как-то рассказывал про внутреннюю тюрьму в Шлиссельбурге и роль Сутормина в экспериментах, ведущихся в этой крепости.

– Кстати, Берендей расшифровал тебе ту бумагу, что мы в его сейфе нашли?

– В том то и дело, что не сумел. Его человечка куда-то перевели и теперь у него там информационная дыра. Поэтому мне нужен или сам Сутормин, или тот, кто знает этот долбанный шифр.

– Ясно. Тогда пусть пока живёт… гнида казематная, – я открыл следующий талмуд и, прочитав заглавие "Великие семьи Массалы", задал давно интересующий меня вопрос, – Слушай, Рысь, а ты не пытался выяснить, почему у тебя дар императорской семьи?

– С чего бы это? – удивился Рысь, – У них совсем другой принцип действия дара, так что даже не думай об этом.

– Что значит другой? Ведь у них та же невидимость.

– Та, да не та, Кира. Они становятся невидимыми… как бы тебе объяснить… отводя глаза, что ли. Тонкая аппаратура их всё равно достаёт, а вот меня не видит даже техника.

– Всегда догадывался, что ты круче Императора. А откуда рысья башка? Я когда первый раз увидел, чуть не обделался.

– Не знаю. Она многим при моём переходе мерещится, но некоторые этого не видят. Какая-то побочка, лично я на неё забил, мне не мешает.

Так мы и разговаривали ни о чём ещё с полчаса, пока мне в руки не попала потрёпанная тетрадь, на кожаном переплёте которой был вытеснен герб Омера Мехметоглу – вставший на дыбы грифон на фоне полумесяца. Открыв её, я увидел тщательно выведенную надпись на фарси – "Основные Истины Дара и Искусство Воспитания". Быстро пролистав первые страницы, я всхрюкнул от неожиданности, нарвавшись взглядом на одну из строчек. "Если вы желаете, чтобы дети выполнили какое-либо действие или сделали это иначе, когда они его забывают или делают неудачно, заставляйте их много раз переделывать, пока они не достигнут совершенства".

– Рысь… – тихо позвал я напарника, – Я, кажется, нашёл, то что мы искали.

Глава 4

– Теперь вопрос – как нам это переправить наверх? Просто так тетрадь не вынести, она тут же в пепел превратится.

– Найти артефакт и отключить, – предложил я первое, что пришло мне в голову.

– Боюсь, Кирилл, что он вделан в проход намертво и вряд ли отключаем. Связь отсюда не берёт, даже не надиктовать по телефону. Ноутбук со сканером?

– Сейчас притащу, проверим.

Через десять минут мы убедились, что в пепел превращается не только бумага, но и кристаллы накопителей.

– Предусмотрительные у тебя были предки, – истерично рассмеялся Рысь.

В таком состоянии я увидел его впервые. У него даже руки тряслись от возбуждения.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался я, на всякий случай отодвигаясь в сторонку.

– Прости, со мной такое бывает, когда азарт накатывает. Не обращай внимания, со мной всё нормально.

Я заглянул в его глаза и чуть не отшатнулся – зрачки приобрели форму вертикального веретена, как у кошек. Натуральная рысь, а не человек.

– Кира, вспомни, что тебе рассказывали про хранилище. Любая деталь важна.

– Да ничего не рассказывали, я тут был всего один раз. Не забывай, я был младшим княжичем, сюда Костика часто водили, а не меня.

– Чёрт! Что за непруха.

– Эй! У меня чувство, что ты жалеешь, что спас меня, а не брата.

– Дурак ты, Кира. Я спас того, кого мог спасти. Поверь, если бы была возможность – я бы спас весь ваш род. Но я не Многоликий, я всего лишь человек.

Я с силой прикусил нижнюю губу. Ну какой же я идиот, вот кто за язык тянул? Такую хрень ляпнул.

– Ладно, давай поднимемся, успокоимся и подумаем, – казалось Рысь даже не обиделся на мои слова, – А то смотрю на нас обоих что-то не то накатило.

Я согласно кивнул, и мы начали подниматься по лестнице. Наверху нас встретила сонная Лика.

– Ну, как успехи, мальчики?

– Слышь, девочка, это с каких пор я для тебя мальчиком стал? – хмуро поинтересовался Рысь.