Дневник Батарейкина, или Космолагерь зовёт!

Хлоп! Крепкая еловая шишка влетела в окно, отскочила от стенки и завершила свою траекторию в Ерохиной банке, громко и выразительно булькнув.

– Эй, узники! Вы ужинать-то идёте? – раздался с улицы звонкий и слегка нагловатый голос.

Ромыч снова произнёс плохое слово и устало прикрыл глаза. Игорь, поглощённый обдумыванием актуальных проблем современности, вообще никак не отреагировал. Так что переговоры пришлось вести мне.

Вежливо высунувшись наружу, я увидел симпатичную курносую девчонку с густой гривой ярко-красных волос, заплетённых во множество тонких косичек. По-пиратски прищурившись и засунув руки в карманы коротких джинсовых шорт, девчонка смотрела на меня и широко улыбалась. Будто ожидала, что вот-вот сейчас я перемахну через подоконник, ловко спрыгну на газон, перекувырнусь через голову, отряхнусь и по-джентльменски пророкочу, протягивая ей сорванный в полёте бутон розы: «Ужинать? Конечно, мадмуазель! Не составите ли вы мне компанию?»

– Ужинать? Э-э-э… Кхм-кхм… Ну да, в принципе… Так-то мы бы сходили пожрать, конечно, – осторожно проблеял я, мысленно проклиная ужасно некстати включившийся самый дурацкий вариант голоса. – Но только нас ведь не выпускают…

– И что? Это же всего лишь второй этаж!

Я посмотрел вниз. Там была клумба с колючим шиповником, по периметру заботливо огороженная угловатыми белыми кирпичиками. Прыгать туда мне решительно не хотелось. Да и сама девчонка внезапно показалась какой-то жутко подозрительной. Поэтому, сделав вид, будто меня позвали, я изобразил покер-фейс и молча сделал шаг назад от окна. И затаился в глубине комнаты.

С улицы послышалось презрительное «пффф!», но я убедил себя не поддаваться на провокации.

Наконец, ещё через час, замок в двери защёлкал. О, как я ждал этого момента! Я был готов! Едва появилась щёлочка, я сразу же прямо в неё громко и отчётливо выкрикнул:

– Мы отказываемся сниматься в вашем реалити-шоу! И на органы запрещаем нас распиливать! Всё, полный официальный отказ! То-то же!

Дверь слегка дрогнула, но потом всё же открылась до конца. В комнату шагнул крепкий дядька с мушкетёрской бородкой. Мускулистый, лысый и мрачный.

Посмотрел на меня. Потом на серо-зелёного Ромыча. Потом снова на меня. Спросил хрипловато:

– Так, я что-то не понял… Кто именно из вас центрифугой контужен?

– Ну я, – хмуро ответил Ромыч, медленно поднимаясь с кровати. – Выгонять из лагеря будете? Да и пожалуйста! Вообще-то, мы и сами убежать хотели!

И насупленно уставился на дядьку. Тот медленно подошёл ближе. Помолчал. А потом хлопнул Ромыча по плечу и расхохотался:

– А я смотрю, ты крепкий орешек! Там же нагрузка была на взрослого рассчитана! Это очень здорово, что ты такой живучий! Это ты молодец! Дай пять!

Дядька оказался обладателем не только лысины, мускулов и лукавого прищура, но ещё и чувства юмора. А ещё выяснилось, что он и есть директор лагеря:

– Вот вам совет, чисто по-дружески: вы пока никуда не убегайте. Сперва дождитесь завтрашнего дня. И ещё правило: больше в центрифугу без правильной настройки никогда не залезайте! Договорились?

– Да, – помрачнел Ромыч. – Мы больше не будем. Нам не понравилось.

А я почему-то подумал, что этот дядька только прикидывается взрослым, а на самом деле – такой же, как мы.

3 июня

Едва утром я услышал из динамика лёгкое потрескивание, как сон мгновенно улетучился. Мозг внутри черепа сморщился в ожидании очередного сверла. Но всё пошло не так.

Сначала тихо-тихо заиграла нежная музыка, что-то вроде арфы с флейтой. Громкость постепенно нарастала, а потом раздался звонкий и весёлый голос:

– Доброе утро, четвёртый отряд! Лагерь «Старт-Шум-Гам» приветствует новый отличный день. Ну-ка, выходите все на зарядку!

Э-э-э-э… Что это было? Мы сидели на своих кроватях, таращились друг на друга и ничего не понимали. Игорь сдёрнул с конопатого носа очки. Протёр. Напялил обратно. И изрёк:

– Похоже, мы сошли с ума. Пойду проверю.

На площадке перед домиком нас поджидала спортивного вида высокая загорелая старшеклассница в джинсовых шортах и ослепительно белой футболке. Длинные светлые волосы убраны в тугой хвост, а в сияющих ярко-синих глазах то и дело прыгают весёлые искорки.

– Привет, ребята! Вы уж извините, что я не успела приехать к началу смены. Экзамены перенесли, так что пришлось задержаться. Кстати, я Мира, ваша вожатая. А теперь раз-два, разминаемся! Поехали!

И тут же принялась приседать и выгибаться, показывая разные полезные упражнения. В общем, удалась зарядка. Всегда бы так.

Потом Мира подмигнула и сообщила, что сегодня на завтрак нас ждут вкуснейшие гренки с малиновым джемом. А потом мы будем прыгать на гигантских батутах и купаться в озере. А дальше будут сложные, но интересные соревнования. И что всё только начинается.

На экстренном военном совете, состоявшемся по пути в столовку, мы с Игорем и Ромычем единогласно постановили: «Только полный идиот будет сбегать из лагеря, когда в отряде есть ТАКАЯ вожатая». А мы же НЕ идиоты.

И в ту же секунду реальность изменилась. С дрожью внутри я ощутил, что стою на пороге огромного-преогромного лета, наполненного сосновым лесом, жарким солнцем, новыми друзьями, ночными кострами и интересными приключениями.

Глубоко-глубоко вдохнув свежий лесной воздух, так что даже голова закружилась, я засмеялся от нахлынувшего счастья. И побежал догонять свой отряд.

Позже

Во время завтрака Ромыч как раз закончил уминать первую добавку и приступил ко второй, когда воздух вокруг стал… как-то ещё ярче, что ли. Будто в дополнение к солнцу включили мощный театральный прожектор.

Лёгкой походкой в столовую зашла Мира. Остановившись возле нашего стола, она слегка потрепала Ромыча по его вечно лохматой голове, а затем громко объявила своим звонким голосом:

– Всем приятного аппетита! Четвёртый отряд, внимание! После завтрака делаем общий сбор на полянке возле батута, там всё обсудим!

В столовке воцарилась тишина. Наш отряд с гордостью любовался своей красивой вожатой, пропустив её слова мимо ушей. А остальные завидовали, от удивления распахнув рты, загруженные кашей (или гренками, у кого как).

Когда Мира улыбается, то немного поджимает верхнюю губу, слегка обнажая зубы. От этого улыбка её выглядит робкой и очень трогательной. Так и хочется ободряюще улыбнуться в ответ.

Хихикнув, Мира энергично развернулась и вышла из столовой. И прожектор погас.

Тут же раздался судорожный сиплый вздох, который издают люди, только что вынырнувшие с большой глубины. Это пунцовый Ромыч вспомнил о необходимости дышать. Естественно, недожёванная гренка сразу встала ему поперёк горла. Пришлось нам спасать жизнь друга: крепко дубасить по спине, а затем выводить на улицу, чтобы он там хорошенько прокашлялся.

Игорь шёл впереди, успокаивающе выставив вперёд ладошку, и авторитетно заявлял налево и направо:

– Спокойно, коллеги, это вовсе не жуткий коронавирус. Повторяю – сохраняйте спокойствие, все оставайтесь на своих местах, это НЕ коронавирус!.. Ситуация полностью под контролем.

На улице Ромыч прохрипелся и благополучно выкашлял кусок гренки. И снова приобрёл нормальный цвет лица. И тут же торжественно сообщил, что Мира на него запала.

Пока, сбившись в несколько отдельных стаек, наш отряд добирался до батутов, я снова увидел красноволосую девчонку. Сверкая крепкими загорелыми ногами, она уверенно шагала немного в стороне, с независимым видом засунув руки в карманы шорт. Коротко взглянув на меня, она снова изобразила что-то вроде «пф-ф-ф!» и отвернулась. А я тоскливо подумал, что нам с такими девчонками, наверное, никогда в жизни не подружиться. Я специально подумал про НАС (включив в этот список ничего не подозревающих Ромыча с Игорем), потому что думать только лишь про СЕБЯ было особенно тоскливо.

Впрочем, скоро все посторонние мысли улетели. Потому что… Да разве это батуты? Нет! Это БАТУТИЩИ!

Два огромных прямоугольных туго натянутых поля, каждое размером примерно в половину школьного спортзала. Обалдеть! Я даже не представлял, что такое бывает! Вот бы на них попрыгать! Но проходы в сетке оказались закрыты на хитрый электронный замок, полностью исключавший возможность пролезть внутрь.

Мира уселась на землю по-турецки, приглашающе похлопала ладошкой по травке. Мы потолкались, занимая наиболее козырные места, и расположились рядом.

Первым делом Мира устроила знакомство и попросила всех по очереди назвать своё имя.

Как обычно в таких ситуациях, я сразу же начал где-то внутри себя откашливаться и гыкать, чтобы прочистить горло. Но всё равно когда до меня дошла очередь, мой голос прозвучал на удивление мерзко, противно-сипло и пискляво. Поэтому оставшуюся часть переклички я сидел насупившись и внутри головы обзывал себя разными словами.

Короче говоря, я не услышал (и, конечно, не запомнил) НИ ОДНОГО имени. Зашибись познакомился с отрядом! Вот почему я всегда так?!

Когда я восстановил душевное равновесие, Мира уже рассказывала про наши ближайшие планы. Говорила, что нужно ответственно подготовиться к каким-то Суровым Играм. Что мы должны сплотиться. Что нужно быть сильными, умными и дружными, если хотим победить. Или хотя бы выжить. Но лучше победить, потому что тогда нас отправят в космос. Но не целиком. А только частично.

ТАК, СТОП! Она что, реально это сказала? Или мне почудилось?

Я открыл было рот, чтобы переспросить, но красноволосая девчонка меня опередила.

– Мира, а на батутах-то когда можно будет прыгать? – нетерпеливо спросила она.

– А вот прямо сейчас, Женечка! – подмигнула Мира, поднимаясь на ноги.

– Я не Женечка, а Жека! – буркнула в ответ девчонка, недовольно взмахнув своей гривой.

Я засмотрелся на то, как волна из тонких ярко-красных косичек красиво взлетела кверху, а потом так же красиво опала на плечи Жеки. И задумался, как она умудряется эти косички заплетать. Потом догадался, что для их заплетания наверняка есть какие-то специальные машинки. Вроде насадки для шуруповёрта. Хотя там скорость вращения слишком большая, пожалуй. И пока я об этом размышлял, из моей головы полностью выветрились все вопросы, которые я хотел задать вожатой. Ладно, потом спрошу как-нибудь! Главное – не забыть.

Своим электронным ключом Мира открыла проход на батуты. Сама подпрыгнула пару раз, всё проверила, а потом и нам разрешила. Но только по очереди.

И тут началось! Мы толкались, занимали очередь, ругались и ПРЫГАЛИ!

Как и все вокруг, я подскакивал с грацией тяжёлого сундука, то есть тупо взлетал вверх и падал вниз, изредка щёлкая челюстью и по-пропеллерному размахивая руками. Честно говоря, я просто-напросто наслаждался сладкими ощущениями в животе от мягкого приземления и упругого подбрасывания, и мне этого хватало.

– Ой, а мне страшно! – упёрлась вдруг одна из близняшек, когда очередь дошла до неё. – Вдруг я упаду?

– Не бойся, Машенька, – ободряюще улыбнулась вожатая. – Это самый безопасный батут в мире. Тут установлена система контроля, которая непрерывно следит за прыгающим человеком. В случае малейшей опасности она мгновенно надувает вокруг специальные подушки. Давай, смелее!

Близняшка сделала вид, что поверила, и немножко покачалась туда-сюда, непрерывно ойкая и повизгивая.

А вот красноволосая Жека поразила всех. Она порхала в воздухе, словно птичка-колибри. Взлетала высоко-высоко, замирала где-то почти в небе, а потом переворачивалась и яркой стрелой ныряла вниз. Иногда мне казалось, что на неё уже не действуют силы гравитации.

– Ура! Это же наш шанс! Отличный шанс! – Мира радостно захлопала в ладоши, глаза её сияли. – Думаю, на Суровых Играх вы сможете выиграть соревнование по прыжкам в высоту. Молодец, Женечка!

– …Я Жека! – донеслось упрямое откуда-то сверху.

Ромыч в это время сосредоточенно раскачивался на соседнем батуте. А окаменевший Игорь не отрывал восторженного взгляда от летающей Жеки. Он даже про справочник свой забыл. Словно только сейчас заметил красноволосую. А может, в его мире, состоящем из формул и графиков, таких девчонок действительно раньше не существовало?

В общем, один лишь я обратил внимание на Ероху. Разглядывая Жеку, он быстро-быстро шевелил пальцами и тихо хихикал, нервно дёргая широким слюнявым ртом. Несмотря на свою врождённую миролюбивость, в этот момент я испытал жуткое желание подраться. Вот взять и со всего размаху вмазать кулаком по этим слюнявым губам. Еле сдержался.

После сытного обеда мы валялись на травке возле столовой и поджидали, пока соберётся остальной отряд. Мира пообещала, что скоро пойдём на озеро. Наконец-то! Ромыч тихо подрёмывал, Игорь читал справочник, а я пытался сформировать и удержать в памяти список нашего отряда. Не так-то это просто оказалось – из головы постоянно всё выветривается. Поэтому решил записать…

Всего нас двадцать человек, распределённых по пяти комнатам.

На первом этаже – комната девчонок. Там живёт Жека, две совершенно одинаковые девчонки-близняшки, а ещё красивая Ника. Ещё на первом этаже большой общий холл, бойлерная и целых две уборные.

На втором этаже живут все пацаны.

Нашу комнату я уже описал. Эх, вот бы Ероху отселить куда-нибудь, вообще классно было бы!

Есть комната спортсменов. Самый главный у них – Руслан. Остальных суммарно зовут Диня-Гриха-Гоха. Руслан высокий и сильный, поэтому я с самого начала почувствовал к нему антипатию. Но пока что он ведёт себя адекватно. Впрочем, от этих спортсменов всего можно ожидать.

Ещё есть комната Михи Длинного. Действительно длинный и нескладный, а ещё добрый и улыбчивый пацан. Один из его соседей – лохматый Шурик – постоянно удивляет меня тем, что умудряется как-то видеть мир вокруг через свисающие почти до носа волосы.

Ещё есть Ваня-Сказочник. Он коренастый, занудный и жутко надоедливый, но это не главное. Главное – у него почти квадратная голова. В смысле, кубическая. Словно он из «Майнкрафта» сбежал. Просто суперская голова. Интересно, как он такую сделать себе умудрился?

– ТИ-ХА-А-А! – заорал рядом знакомый голос, и тут же раздался грохот от удара тяжёлым ботинком по железной крышке.

Оказывается, рядом со столовкой тоже есть ящик с песком. И Гаца привычно использует его в процессе общения с «курсантами». Сегодня её жертвами стали какие-то совсем мелкие младшеклассники из первого отряда. Под воздействием потока воплей они стояли сжавшись словно цыплята. У некоторых блестели глаза от слёз.

– Молча-а-ать! Все марш на тихий час – и быстро СПА-А-А-АТЬ!!!

Конечно же, мы сразу заржали. Не смогли удержаться, а зря. Гаца повела прицелом очков, заметила нас и снова распахнула рот:

– Ага, курсант Волков со своими дистрофичными дружочками-хлюпиками! Ко мне подошли, БЫСТРО! Назначаю вас на дежурство в столовой, отсюда и до самого ужина! В случае плохой работы оштрафую весь отряд! И не филонить!

Снова эти её мерзкие словечки! Сейчас они прилипнут к мозгу, и я опять до самой ночи не смогу от них отделаться… Да сколько можно?! Доколе?!

Внезапно я почувствовал себя словно бутылка лимонада, которую уронили на пол, хорошенько растрясли, а потом резко открыли. Шипучая бурлящая волна поднялась где-то внутри, целиком заполнив меня лёгкими колющимися пузырьками.

Видимо, это такая реакция организма произошла. Стресс, накопившийся за последние дни, резко потребовал выхода. Настолько резко, что даже голова закружилась от осознания собственной дерзости. И пока это головокружение не пропало, я расправил плечи (насколько смог) и громко выкрикнул, сурово глядя прямо на волосинку, криво торчащую из подбородка Гацы:

– Мы – не хлюпики! Так-то! И требуем уважения к себе! Мы – курсанты космолагеря!

– …И курсантки! – раздался знакомый голос.

Оглянувшись, я увидел стоящую рядом красноволосую девчонку. Засунув руки в карманы шорт и прищурив один глаз, она с нахальным видом разглядывала Гацу. Дождавшись, когда прицел толстых очков переведётся на неё, Жека демонстративно сплюнула на землю и расплылась в широкой улыбке.

Пока нас обливали истеричными воплями, я размышлял. Головокружение прошло так же стремительно, как и нахлынуло. Дерзить больше не хотелось. Хотелось осознать произошедшее. Получается, я СМОГ возразить самой Гаце. Я СМОГ выдержать её психованную энергетику, пусть и недолго. И – самое главное – кажется, мне удалось улучшить свою репутацию в глазах Жеки. Иначе зачем она поддержала меня? Получается, больше не будет этого презрительного «пф-ф-ф!»?

Извергнув последние проклятия, Гаца величественно удалилась, напоследок назначив Жеку дежурить вместе с нами. Вот так. Вместо купания в озере и валяния на песке – дежурство в столовой. От одних этих слов пахнет чем-то влажным и тухло-липким. По крайней мере если судить по опыту дежурства в школе.

Но всё равно. Настроение у меня почему-то зашкаливало. У всех зашкаливало. Даже у Жеки. Потому что, вместо того чтобы ругаться и плеваться, она дружелюбно улыбнулась и протянула для рукопожатия свою крепкую узкую ладошку:

– Ну что, давайте знакомиться заново?

В этот момент примчалась Мира. Ей уже рассказали, что Гаца напала на кого-то из четвёртого отряда, вот она сразу и прилетела на подмогу. Но, услышав про порученную нам работу, лишь грустно вздохнула: Валентина Артуровна тут почти что самая главная. С ней может поспорить только Никита-директор. Но не пойдёшь ведь ему жаловаться по каждому пустяку… Дежурство – дело обычное, всех курсантов периодически назначают. Правда, сегодня должен дежурить пятый отряд, но Гаца имеет право сдвинуть расписание, если считает нужным.

В общем, все остальные отправились купаться и брызгаться, веселиться и радоваться жизни. А мы потопали обратно в столовку. И приуныли…

Сто курсантов. Двадцать пять столов. Плюс ещё один большой стол для вожатых. Весь пол закидан крошками, а возле раковин – монументальная ГОРА немытой посуды. С объедками и жирными подтёками.

В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Гацы, со злобной радостью проконтролировавшая наше наличие и уточнившая весь перечень трудовых задач.

В общем, сначала всю посуду нужно перемыть. Тщательно. И загрузить в специальный шкаф – для дезинфекции и просушки. А затем подмести и вымыть пол. Она что-то ещё вещала, но я уже не слушал. Мой мозг наотрез отказался вмещать в себя такое количество негативной информации.

Оценив произведённое впечатление, голова Гацы довольно оскалилась, зловеще цыкнула на Ромыча и скрылась.

Естественно, настроение наше упало ниже нуля. Чтобы хоть как-то его приподнять, мы решили немножко попридуриваться – стали туда-сюда бегать, изображать припадочных артистов на сцене, играть на невидимых электрогитарах и орать в невидимые микрофоны.

Ромыч, забравшись в сушильный шкаф, принялся там стучать ложками по широким железным полочкам, будто по ударной установке. Игорь носился вокруг, растопырив руки и жужжа словно самолёт. Получалось весело и позитивно. Но недолго. То ли от вызванных музыкой колебаний, то ли от движения воздуха, то ли по собственной инициативе, но в итоге тяжёлая дверь шкафа пришла в движение и с сочным лязгом захлопнулась, плотно заперев Ромыча внутри.

Тот резко прекратил свою музыку, начал биться и орать истошно, что у него вот-вот клаустрофобия начнётся. И ещё чтобы мы не вздумали включать режим сушки и дезинфекции. Потому что он и так сухой и стерильный. Естественно, мы сразу же открыли дверцу и выпустили друга. Как только проржались.

Но Игорь успел зацепиться взглядом за переплетение проводов и труб, которые к этому шкафу подводятся. Задумался ненадолго. Потом что-то настырно потыкал на пульте управления… И торжественно заявил, что посуду мыть нам не придётся:

– Это же промышленная система полного цикла. Она делает абсолютно всё! И сортирует, и чистит, и моет, и сушит. Вот только все эти функции были почему-то отключены и заблокированы…

Жека, молча наблюдавшая всё происходящее со стороны, одобрительно хмыкнула и подвигала бровью. Думаю, на языке боевых красноволосых девчонок это означает что-то вроде одобрения.

Мы сразу же шустренько закинули грязную посуду в распахнутое нутро и захлопнули дверцу. Шкаф загудел, затарахтел, а спустя несколько минут на стоящий рядом специальный столик стали одна за другой выезжать стопки чистых до скрипа, тёплых и сухих тарелок.

Само собой, это событие вызвало у нас взрыв восторга. Мы снова принялись носиться туда-сюда и орать от радости.

А потом я заметил какие-то странные перевёрнутые вверх дном серебристые тазики, притаившиеся в дальнем углу, возле входа в кладовку. Гладкие и блестящие.

Пока я пытался аккуратненько поцарапать ногтем один из них (просто чтобы узнать, царапается ли этот материал), Жека с разгону запрыгнула на тазик, потом – на другой, и так по всем проскакала. И снова приземлилась рядом со мной, радостно улыбаясь.

Тазики тут же замигали огоньками, зажужжали и… МЕДЛЕННО ДВИНУЛИСЬ НА НАС! И стали кататься туда-сюда по полу, энергично всасывая в себя всю грязь и оставляя за собой чистый, слегка влажный след.

В общем, весь хитровыдуманный Гацей перечень противных задач по дежурству оказался выполнен легко и ненапряжно. Всё-таки ведь XXI век на дворе. Прогресс! Это только в школе полы моет злая бабка, раскидывая по углам миллиарды микробов с помощью старой вонючей швабры. А посуду там вообще не моют, а просто раз в неделю тряпочкой протирают, наверное.

Здесь, в космолагере, всё иначе. Здесь вместо бабок работают роботы. И мне это нравится.

Когда мы закончили носиться среди столов, орать «Уно! Дос! Кватро!» и танцевать в стиле «психойога», то призадумались. Роботов ЧЕТЫРЕ штуки, и они ползают по полу. Нас ЧЕТВЕРО, и мы стоим тут рядом. Ситуация сложилась очевидная.

Но, видимо, разработчики подозревали о чём-то подобном, поэтому сделали верхнюю часть корпуса до невозможности скользкой. Удержаться смогла только Жека.

Пока роботы елозили по полу, Жека хохотала и каталась, а мы с Игорем просто хохотали, Ромыч полез по всем кладовкам в поисках конфет или хотя бы печенья. А лучше всего – сгущёнки. Конечно же, ничего не нашёл. Не он один такой умный.

Но зато, в отличие от других искателей, Ромыч может быть ОЧЕНЬ упорным. В результате тщательного обшаривания самых дальних ящичков он умудрился-таки раздобыть несколько цветных упаковок с каким-то порошком внутри.

На зелёных пакетиках красовалась надпись YEAST, написанная весёлыми разноцветными буквами. Так что теперь у нас есть припас на чёрный день в виде растворимого лимонада!

Пока Ромыч старательно распихивал находки по карманам, к нему на своём роботе подъехала Жека, покрутилась вокруг, глядя, чем он занимается, а затем почему-то обозвала всех нас дурачками. И задорно уехала дальше.

На конопатом лице Игоря отразилась сложная гамма чувств. Он открыл рот, но слов не нашлось. Закрыл обратно. Протёр очки. А затем решительно попытался тоже залезть на робота. И ожидаемо грохнулся. И снова был обсмеян Жекой.

Так пролетело время до ужина. И сразу же Ероха материализовался за нашим столом, застенчиво моргая и улыбаясь толстыми слюнявыми губами.

Поздно вечером

ВЕЧЕРНИЙ ОГОНЁК – это когда весь отряд сидит на полу в холле домика на первом этаже, расположившись по кругу. В темноте. А посередине стоит зажжённая свечка. Вроде бы глупое мероприятие, но мне почему-то понравилось.

Конечно, сначала происходил обычный хаос: девчонки хихикали, пацаны ржали и толкались. Кто-то пытался о чём-то шутковать.

Но все сразу замолчали, когда Мира начала негромко рассказывать:

– Знаете, я ведь вожатой стала вот только-только. Ваш отряд у меня первый. Прошлым летом я уже работала здесь, но была простым стажёром, как Даня Крюгер сейчас. И знаете – я влюбилась в этот лагерь. Вот совсем-совсем влюбилась! Он очень необычный, потому что…

Тихий голос Миры, дрожащий огонёк свечи и окружающая темнота произвели на меня странное впечатление. Я вдруг почувствовал, что МНЕ ЗДЕСЬ НРАВИТСЯ. И в животе заворочалось то самое радостно-тревожное ощущение, которое возникает, когда осознаёшь – ВОТ ПРЯМО СЕЙЧАС МНЕ ХОРОШО.