Месяц тому левее

– До завтра?

– Даже до понедельника. Завтра у подруги день рождения, я не могу его пропустить.

– Эххх, какая жалость.

– Не расстраивайтесь. Вот еще немного для поднятия настроения.

И в чате появились новые фотографии.

– Простите, мама зовет. Напишите потом, понравилось ли.

Оксана вышла из сети, оставив Сергея наедине с его мыслями. И интимными снимками. Было совершенно непонятно, что с этим всем делать. Еще один вопрос – что делать с Катей: «Надо ли ей все это рассказать? Только вот что рассказывать-то? Прости, дорогая, тут вдруг внезапно оказалось, что в тот самый момент, когда мы с тобой трахались, я занимался виртом со своей студенткой. Я, правда, ничего из этого не помню, но помнит интернет. Нет, я не спятил. Нет, это не шутка. И что она после этого обо мне подумает?» Конечно, можно решить, что все это сон, но это было бы слишком просто. Желание работать над статьей ушло напрочь, зато появилось желание совсем иного рода. Сергей поймал себя на мысли, что фантазирует о сексе втроем. Вот это уже действительно был перебор. Нет, конечно, можно было списать все на довольно длительное воздержание, но все-таки. От всех этих мыслей у него страшно разболелась голова. Выпив таблетку нурофена, он практически сразу уснул. На часах не было еще и половины одиннадцатого. Такого с ним тоже давно не было.

Как и следовало ожидать, утро оказалось ничуть не мудренее вечера. Дурацкие мысли никуда не ушли из головы, переписка все так же была сохранена в Телеграмм. Номер Кати в телефоне тоже был на месте – последний вызов вчера. Самое худшее, что и головная боль никуда не делась, даже стала еще сильнее. Но вызывать скорую, конечно же, из-за такой ерунды он не стал. Вместо этого он занялся тем, чем не стоит заниматься ни при каких обстоятельствах – стал гуглить симптомы, напевая при этом строчку из недавно услышанной песни какого-то шведского врача: «Never google your symptoms». Как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не вышло. Проблемы с головой были очевидны, но совершенно непонятно, как их можно решить.

В результате Сергей выбрал самое оптимальное, как ему показалось, решение – он сделал вид, что ничего особенного не произошло. В конце концов, он взрослый мужчина. Если ему хочется встречаться с одной девушкой, а флиртовать с другой – то что в этом такого. А то, что он ничего не помнит об этом флирте, то с кем не бывает, месяц был очень насыщенным, мозг просто устал. Что же касается совпадения по времени, то скорее всего он просто не помнит про какой-то перерыв во время секса с Катей. Ему даже удалось убедить себя в том, что да, было такое – она уходила в ванную по своим женским делам, когда он переписывался с Оксаной. Разрешив для себя эту задачу, Сергей почувствовал, что голове стало полегче. Не настолько, чтобы заняться серьезным делом, но вполне достаточно для того, чтобы посмотреть что-то легкое на Кинопоиске. В результате воскресенье прошло незаметно и бесполезно. Обычно за такое времяпровождение Сергей потом себя винил, но не в этот раз.

Безжалостный звонок будильника ознаменовал начало рабочей недели. Стоя у зеркала в ванной, Сергей с удивлением разглядывал целую прядь седых волос, которая появилась как будто из ниоткуда. Он был готов поклясться, что вчера утром ее не было. Видимо, вчерашнее болезненное состояние не прошло даром. Но это явно не могло служить оправданием для опоздания на работу, так что надо было поторопиться. За воскресный день, проведенный дома, на улице все успело измениться – теперь дорога напоминала море, посреди которого местами торчали небольшие островки грязной суши. Это означало только то, что путь в университет превращается в лотерею, шанс победить в которой крайне мал. Сергей шел на работу с грацией коровы на льду, стараясь заниматься любимым делом, однако думать было тяжело. Мысли словно превратились в неотесанные камни, которые удавалось ворочать только приложив воистину невероятные усилия. В какой-то момент он вдруг понял, что не может вспомнить дату начала Крымской войны – это его напугало настолько, что на мгновение Сергей превратился в соляной столб, подобно жене Лота из печально известного города Содом. Ступор продолжался всего пару секунд, но оставил после себя крайне неприятное ощущение, которое сохранялось вплоть до того момента, как Сергей Петрович зашел в свой рабочий кабинет.

Привычная обстановка подействовала на него успокаивающе. Несмотря на то, что работы было, как всегда, выше крыши, она, по крайней мере, была понятной и даже, по большей части, предсказуемой. Пар сегодня не стояло, поэтому можно было спокойно поработать с учебными планами. Елена Владимировна – Леночка – предупредительно заварила ему крепкого чая. За такое он ее особенно ценил, ему нравилось то, что можно не отвлекаться на всякие мелочи. Сделав пару глотков, Сергей погрузился в работу, пытаясь понять, как перестроить план с учетом обязательного введения новой дисциплины для всех первокурсников. Так прошел час, а потом внезапно раздался звонок от декана.

– Серега, пойдем покурим, – отношения между ними были достаточно близкими, чтобы называть друг друга без всякого официоза.

– Ты же знаешь, что я не курю.

– Поговорить надо.

На той стороне положили трубку. Сергею снова стало не по себе. Нет, они и раньше с Пашей выходили за территорию университета, чтобы спокойно пообщаться, пока тот выкуривал сигарету. Просто после такого провала в памяти можно было ожидать чего угодно, неизвестность очень напрягала. Собственно, предчувствия его не обманули. Паша, он же Павел Геннадьевич Серов, кандидат исторических наук, специалист по сибирским инородцам и декан факультета вот уже на протяжение десяти лет выглядел слишком серьезно даже для утра понедельника.

– Я тебе, конечно, по-мужски завидую, но ты как-то поосторожнее себя веди.

– Ты сейчас о чем? – непонимающе поднял брови Сергей.

– Нет, я понимаю, что Лена – огонь, но давай ты будешь трахать ее не на рабочем месте. Тебе оно надо, чтобы студенты слухи потом распускали. Знаешь же, что рано или поздно до ректора дойдет.

– С чего ты это вообще взял?

– Потому что двери надо закрывать. Ладно это я был, а если бы кто из студентов?

– Да не сплю я с ней!

– Ага, просто массаж спины делал, когда она в стол руками упиралась. И стонала она исключительно от того, что ты ей защемление выправил.

– Когда это было-то? – Сергей чуть не взорвался от негодования.

– Это ты мне сам расскажи, когда у вас все началось. А я увидел это в пятницу прошлую, когда уже уходить собрался, решил зайти попрощаться, раз у тебя свет горел. То-то я думаю, что это ты в последнее время задерживаться стал. Ладно, я тебя не осуждаю, правда. Даже реально завидую. Просто предупреждаю, чтобы вы осторожнее себя вели.

– Да погоди ты, не мог я в пятницу этим заниматься. Я сразу после конца рабочего дня ушел, у меня с Катей свидание было.

– С какой Катей?

– Ну с журналисткой этой, я тебе говорил. Да ты сам мне ее статью показывал о совещании по экстремизму.

– Погоди, Серега. Это про то совещание, где ты отказался выступать, потому что тебя машина грязью окатила? Но там же не было никакой статьи. Ты еще потом жаловался, что день потратил зря, даже отчитаться нечем.

На этих словах у Сергея опять начала болеть голова: «Похоже, придется-таки к врачу записаться». Но слова Паши вообще не лезли ни в какие ворота. Он полез в смартфон, пролистал переписку с деканом на месяц назад и торжествующе показал ссылку, которую тот сам кинул ему.

– Вот!

– Что вот?

– Та самая статья.

Сергей нажал на ссылку, чтобы открыть ее. Перед ним появилась та самая статья с теми же фотографиями. Он повернул экран так, чтобы и Павел его тоже видел. Тот взглянул, потом поднял глаза на коллегу.

– Ну да, я же предлагал тебе в отчет вставить это объявление о том, что совещание планируется и твой доклад в повестке.

– Ты что прикалываешься?

– Да в смысле? Серега, с тобой все нормально? Выглядишь что-то не очень. – В голосе декана прозвучала озабоченность.

– Нет, не нормально, – Сергей взглянул на экран смартфона и увидел там именно то, о чем сказал Паша. – пиздец, как не нормально. У меня крыша едет, причем конкретно.

– Ты что, из-за этой ссылки так решил? Да ладно, с кем не бывает, замотался, забыл. И из-за Лены не волнуйся, кроме меня вас тогда никто не видел, уже никого на этаже не было.

– Да не было у меня с ней ничего! Не помню я этого! – едва не заорал Сергей, – я уже вообще не понимаю, что у меня было, что нет.

– Так, перестань истерить. У тебя пары сегодня есть?

– Нет.

– Значит сейчас докурю, потом ты вернешься в свой кабинет, соберешь вещи и пойдешь домой отлеживаться. Или нет, сначала в медпункт заглянешь, пусть тебе что-то успокоительное дадут. Может тебе скорую вызвать?

– Да я и сам хотел к врачу сходить, честно говоря.

– Вот и правильно. Говорил я тебе, что надо меньше засиживаться за программами. И нервничать меньше из-за двоечников. Все равно мы с тобой на пару будем огребать за них, что уже переживать. Значит все, сейчас домой идешь, если к вечеру легче не станет, напиши Свете, пусть она с завтрашнего дня тоже пары снимет.

Павел отбросил бычок в урну, и они двинулись обратно в университет. Головная боль у Сергея не собиралась отступать. Поднявшись на третий этаж, его начальник, прежде чем скрыться в деканате, еще раз сказал ему сразу же идти домой. Сергей прошел несколько дальше по коридору, а зайдя в свой кабинет в изнеможении опустился в кресло. Елены Владимировны в приемной не было, так что проверить правдивость истории Паши он не смог. Закрыв глаза, он решил посидеть пару минут, прежде чем собираться домой. Внезапно в мозгу всплыл образ Кати: «А ведь я с субботнего вечера с ней не общался вообще. Что если я ее просто придумал? Да нет, это бред какой-то». Однако мысль эта его напугала. Широко распахнув глаза, он быстро достал телефон, нашел ее номер в быстром наборе и нажал на вызов. Катя ответила практически мгновенно, как будто только и ждала его звонка.

– Да, сладкий, что-то случилось?

У Сергея отлегло от сердца. Значит все-таки она существовала. И они, судя по ее реакции, были близки.

– Ты только не пугайся, но у меня что-то с головой.

– Потерял ее от любви ко мне?

– Мне очень нравится твое чувство юмора, но сейчас я серьезно. Скажи, ты писала статью о совещании по экстремизму?

– Это том, где мы с тобой познакомились? Конечно, писала. Ты ее даже хвалил потом. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что сегодня я увидел, что ее нет. Точнее сначала она была, а когда я ее показал декану, то ее больше не стало. Да и вообще что-то такое происходит непонятное.

– Что там у тебя происходит? Ты меня пугаешь.

– У меня такое ощущение, что кто-то меня жестоко троллит. Судя по всему, я в последнее время вообще трахаю все, что движется. Причем в то самое время, когда мы вместе.

– Таааак, вот с этого момента давай поподробнее. Только не по телефону. Я хочу лично в твои глаза посмотреть, развратник ты мой.

– Меня декан отправил домой, потому что я слишком хреново выгляжу. Так что я сейчас беру такси и еду, подходи ко мне минут через двадцать.

– Жди.

Катя положила трубку. По ее голосу Сергей так и не понял, сердится она, переживает или просто шутит. Но самочувствие как-то не улучшалось, надо было действительно ехать домой. Он открыл приложение и вызвал такси. Время ожидания высветилось всего три минуты. Поэтому Сергей быстро сложил некоторые документы в свою сумку и двинулся на выход.

– Сергей Петрович, Вы куда? – в дверях он столкнулся с Леночкой.

– Елена Владимировна, что-то я плохо себя чувствую, так что поеду домой. Павел Геннадьевич в курсе.

– Ой, поправляйтесь скорее. Вы мне нужны живым и здоровым, – и девушка весьма недвусмысленно подмигнула ему.

Головная боль между тем только усилилась. Сергей, слегка пошатываясь, спустился в гардероб, накинул пальто и вышел из университета. Машина его уже ждала. Сев на переднее сидение, он закрыл глаза и открыл их только тогда, когда такси остановилось у его подъезда. Еле-еле поднявшись на своей этаж, он открыл дверь, разулся и сел на стул в прихожей. Спустя несколько минут раздался звонок в дверь. Сергей сделал несколько шагов, повернул ключ в замке, а потом его ноги подкосились, и он рухнул на пол…

Глава 3. В комнате с белым потолком

Потолок над головой сразу вызывал ассоциацию с известной песней Наутилуса. Стоящая рядом с кроватью капельница, наталкивала на всякие нехорошие мысли. Самое неприятное было то, что он вообще не помнил, как оказался в этой комнате. Непонятно было и где находится сама комната, потому что на известную ему городскую больницу это не походило. Правда определенную толику оптимизма в эту ситуацию вносил тот факт, что голова уже не болела, осталось только чувство некоторой слабости. Сергей покрутил головой и увидел два стула, стоящих с обеих сторон кровати. На их спинках висели белые халаты. «Все-таки больница» – проползла усталая мысль. Окна были закрыты непроницаемыми шторами, поэтому выяснить, какое сейчас время суток не получилось. Больше всего удивляло то, что в комнате (или, правильнее, палате?) стояла абсолютная тишина. Просто оглушающе громкая тишина, какой никогда не бывает в здании, находящемся в городе.

Сергей попытался сесть, опершись на руки, и поморщился от боли. Болело с внутренней стороны локтя правой руки – именно там он обнаружил следы от капельницы. «Интересно, сколько я под ней пролежал, если так болит теперь?» – зачем-то вслух сказал в недавнем прошлом успешный преподаватель и университетский администратор, а теперь – просто пациент неизвестной больницы.

– Четыре стандартных земных дня, – незнакомый голос как будто только и ждал слов Сергея, чтобы моментально дать ответ.

Дверь в комнату-палату распахнулась и на пороге возник обладатель этого голоса, меньше всего похожий на врача, хотя лицо его было очень интеллигентным. На нем была надета какая-то незнакомая униформа, поверх которой наброшен медицинский халат. Но что-то явственно показывало, что к медицине он не имеет никакого отношения. Видимо, дело было в глазах, в которых читалось, что лозунг «не навреди» – это пережиток. Он быстро подошел к кровати, развернул стул и уселся, положив руки на спинку.

– Ну что, Сергей Петрович, как Вы себя чувствуете?

– Ссспасибо, жить буду. Наверное.

– Я бы на Вашем месте так не шутил, – нахмурился незнакомец, – Вам крупно повезло, что мы успели.

– Да что, черт возьми, происходит? – Сергей начал закипать, несмотря на то что каждое слово давалось ему с определенным трудом.

– Успокойтесь, пожалуйста, Сергей Петрович. Я обязательно отвечу на все Ваши вопросы, но постепенно. Сейчас Вам надо больше отдыхать и меньше нервничать.

– Скажите, по крайней мере, где я нахожусь? И как я здесь оказался?

– Сейчас Вам это покажется странным, но первый вопрос куда сложнее, чем можно было подумать. А со вторым все просто – мои коллеги из медицинского отдела успели привезти Вас сюда до того, как стало бы слишком поздно.

– Мне кажется, что Вы надо мной издеваетесь. Я вообще ничего не понял.

– Обычно так и происходит. Ладно, – человек в форме вздохнул, – просто примите как факт то, что я сейчас скажу. Если Вас интересует, где мы находимся, то географически это тот же город, где Вы были в тот момент, когда почувствовали себя плохо. Но тут правильнее задавать вопрос не «где?», а «когда?».

– В смысле? Вы же сами сказали, что я четыре дня пролежал здесь. Или я что-то не так понял?

– Да нет, все верно, у нас Вы находитесь четыре дня. И да, сегодня четверг, двадцать второе марта две тысячи двадцатого года, если пользоваться привычным Вам времяисчислением. Нюанс в том, что это двадцать второе марта находится в пятидесяти восьми годах от того, откуда мы Вас забрали.

Это прозвучало как бред. Сергей ошарашенно посмотрел на собеседника, но на его лице не было даже тени улыбки. Он сглотнул и потряс головой. Человек напротив с пониманием следил за этим, похоже, что такую реакцию он видел не в первый раз. Немая сцена продолжалась почти минуту.

– В пятидесяти восьми годах куда? – наконец задал максимально глупый вопрос человек, историческое образование которого буквально протестовало против подобной формулировки.

– Ну, тут все зависит от того, под каким углом посмотреть, – хмыкнул человек в форме, – можно сказать правее, можно – левее. У нас в институте предпочитают «левее», но общепринятой формулировки не существует. Я лично считаю, что в случае с паутиной времени вообще лучше отказаться от пространственного мышления, потому что оно только запутывает.

Легче от этого не стало. Незнакомец увидел, что в глазах Сергея не было даже искорки понимания. Он вздохнул и продолжил.

– Вы главное не волнуйтесь, Сергей Петрович. То, что я попробую сейчас объяснить – это будет очень упрощенная версия. Более детально мы Вам расскажем после того, как Вы окончательно поправитесь. Возможно, как историку некоторые вещи покажутся Вам абсурдными, но пока просто примите их как факт.

– Так, подождите. Давайте начнем с простого. Кто Вы такой?

– Думаете, что это самое простое? – хмыкнул человек в форме, – Ну хорошо. Владимир Игоревич Непряев, заведующий отделом контроля за перемещениями во времени Института времени. Доктор исторических наук, так что мы с Вами в некотором роде коллеги.

Лицо Сергея вытянулось. Владимир Игоревич, увидев это, первый раз за время разговора открыто проявил эмоции и расхохотался.

– О, поверьте, это не шутка.

– Так, подождите, это что, как в приключениях Алисы Селезневой что ли?

– Если не считать того, что там это была фантастика, а в нашем случае – реальность, то да, определенные сходства есть. Но вообще я бы скорее сравнил работу именно своего отдела с «Патрулем времени» Пола Андерсона.

– Вы сейчас серьезно? Думаете я поверю, что существуют путешествия во времени, и есть специальная служба, которая следит, чтобы прошлое не изменили? Я не понимаю, зачем весь этот маскарад. Я что, все-таки сошел с ума и попал в дурку?

– Сергей Петрович, успокойтесь, пожалуйста. С ума Вы не сошли, хотя были близки к этому, не скрою. Наши специалисты с трудом успели Вас вытащить из критического состояния. Но нет, Вы не в сумасшедшем доме. И да, путешествия во времени существуют, хотя не в таком виде, как их описывают большинство фантастов. Мне кажется, что сейчас Вам надо бы еще немного отдохнуть, а потом я расскажу Вам все более подробно.

Сергей действительно понял, что этот короткий разговор отнимает много сил. В голове все путалось, отступившая вроде боль снова начала подкрадываться. В этот момент дверь снова распахнулась, и вошел еще один человек в белом халате, на этот раз без формы под ним. Он с укоризной посмотрел на Владимира Игоревича.

– Ну я же просил не слишком утомлять нашего пациента. Учитывая, сколько ему пришлось вынести, четыре дня – это слишком мало.

– Извините, Виктор Михайлович, виноват, – шутливо поднял руки заведующий отделом с таким непонятным названием.

– Конечно, виноват. И сотрудникам своим скажите, чтобы вещи тут не разбрасывали, а с собой забирали, – и доктор показал на спинки обоих стульев.

– Будет сделано! – ответил ему Владимир Игоревич, а потом повернулся к Сергею, – А Вы отдыхайте, мы еще поговорим, и я постараюсь ответить на все вопросы.

С этими словами он встал и устремился к выходу, захватив с собой два висевших на стульях халата. Когда дверь за ним закрылась, доктор сел на другой стул и обратился к своему пациенту.

– Так, Сергей Петрович, теперь давайте серьезно. Как Вы себя сейчас чувствуете? Как голова?

– Когда я проснулся, то мне казалось, будто ничего не болит. Но вот теперь снова чувствую, что мозг начинает пульсировать. Доктор, скажите, что со мной случилось?

Врач озабоченно покачал головой и достал из кармана халата небольшой прибор, похожий на обычный смартфон. Включив его, он несколько раз провел им над головой у Сергея. Видимо, показатели не соответствовали ожиданиям эскулапа, потому что он нахмурился, понажимал какие-то кнопки, после чего повторил процедуру. Потом вздохнул, поцокал языком и посмотрел на капельницу.

– Ну что ж, дорогой мой человек, придется нам повторить процедуру. Я понимаю, что у Вас, наверное, уже рука отваливается из-за капельницы, но сейчас это необходимо.

– Доктор, Вы не ответили на мой вопрос.

– Да-да, сейчас я попробую объяснить, – колдуя с ваткой над сгибом локтя, начал врач, – Это довольно сложно сделать, не используя специальной терминологии. Так, хорошо. Вот представьте, что мозг – это суперкомпьютер, который может обрабатывать десятки и даже сотни процессов одновременно. Причем большинство – в фоновом режиме, так что Вы о них даже не знаете. А если и задумываетесь, то все равно не можете ими управлять. И вот этот компьютер вдруг начинает получать противоречивую информацию, но при этом вся она проходит все проверки на истинность. Тогда он начинает забирать все больше ресурсов на обработку ее, но все равно не может вписать эти противоречия в стройную систему. Тут у компьютера и происходит сбой. Вот Ваш мозг столкнулся именно с этим.

– И что же это за противоречивая информация?

– Вот тут и начинается сложность. Скажите, Вы хорошо ориентируетесь в пространстве?

– Честно говоря – не очень. Если пытаюсь ориентироваться по карте в незнакомом месте, то обязательно пойду в противоположном направлении.

– Но право и лево не путаете? Сможете понять, если я скажу, что надо пройти двести шагов направо, потом повернуть еще раз направо и сделать еще сто шагов?

– Это, пожалуй, мне под силу, – засмеялся Сергей.

– Теперь попробуйте описать мне, что Вы будете делать, если я скажу, что надо пройти на два дня левее, потом на три – выше?

– Чего? Теперь Вы мне говорите, что время может идти левее?

– А, Владимир Игоревич уже успел Вам это озвучить. Так понимаю, что сейчас Вы запутались окончательно?

– Ай! – за этими разговорами Сергей не заметил, как доктор воткнул иглу от капельницы ему в вену, – Объясните мне, наконец, по-человечески!

– Ладно, попробую объяснить на простом примере. Вот утром Вы проснулись, позавтракали и пошли на работу, выбрав пройтись пешком. По дороге встретили старого знакомого, заболтались и опоздали. Но ведь Вы могли и поехать на автобусе и тогда бы успели вовремя. Теперь представьте, что оба эти варианта реализовались одновременно. Как Вы поймете, опоздали Вы на работу или пришли вовремя?

– Как это – оба варианта произошли одновременно? Так не бывает.

– О, поверьте мне, именно так всегда и бывает. Каждую секунду каждый человек делает выбор. Каждый выбор порождает свою цепочку событий. И постепенно эти цепочки все больше расходятся друг от друга. Только происходит это не в привычном нам трехмерном пространстве, а в четырехмерном.

В этот момент Сергей понял, что слова доктора звучат в его голове как будто через запертую дверь – начало действовать лекарство в капельнице. Несколько секунд он пытался бороться, но очень быстро проиграл. Мир вокруг перестал существовать.

Сколько времени продолжалось это «безвременье» он так и не понял. Когда его глаза открылись, внешний вид комнаты нисколько не изменился – тот же белый потолок, те же зашторенные окна, тот же болезненный свет. Стулья точно также стояли с двух сторон от кровати, халатов на них не было. Не было и никаких следов доктора. Единственное, что претерпело хоть какие-то изменения – это уровень раствора в капельнице. Но, поскольку Сергей был историком, а не физиком, то сделать вывод о том, сколько прошло времени, исходя из скорости перетекания жидкости из емкости в его вену, было проблематично. «Время… Черт, здесь все просто повернуто на времени!» – ругнулся он про себя: «Это какой-то бред, все эти слова про левое и правое время».

В этот раз чувствовал себя он гораздо лучше – все-таки местные врачи явно знали свое дело. Голова совершенно прошла, какой-то особой слабости тоже не ощущалось. Единственная проблема – от лежания все затекло. Поэтому он решил немного размяться и попробовать хотя бы обойти вокруг кровати. Осторожно, держась руками за спинку стула, Сергей встал с кровати. Сделал шаг, потом другой. Вроде все было нормально. В комнату никто не вошел, поэтому он решил продолжить свою разминку. Несмотря на то, что он очень долго пролежал без движения, тело прекрасно слушалось. Тогда было принято решение попробовать дойти до окна. Получилось. Но вот когда он потянулся, чтобы попробовать поднять шторы, то сзади раздался знакомый голос.

– Сергей Петрович, я бы не советовал сейчас делать это.

Едва не подпрыгнув от неожиданности, он резко обернулся. В дверном проеме стоял Владимир Игоревич, в той же самой форме и халате. На мгновение Сергей даже подумал, что он пролежал в отключке не больше нескольких минут, хотя ощущения говорили о другом. А непрошенный гость продолжал.