Наемник. Наследственная изменчивость

"Система "Игры в жизнь" регистрирует нового персонажа”.

Комнатка растворилась перед глазами, уступая место какой-то неведомой хреноте. Пустая, ярко освещенное помещение, в которой на фоне ростовой полицейской линейки стоял… я, собственной персоной. В руках у меня была табличка с номером.

“Введите игровое имя персонажа” – высветилась надпись на зеркале комнаты.

Сказать, что я был удивлен такой метаморфозой, которая за долю секунды полностью изменила грязное вонючее логово в общежитии – это не сказать ничего. Вокруг меня творился какой – то феерический, сюрреалистичный кошмар, который я не мог объяснить. В голове мелькнула было мысль про перемещение во времени или пространстве, попадание в иномировую реальность, которые легли в сюжеты многих фантастических книг.

“Что за хня?”, – мелькнуло у меня в голове и на табличке словно по мановению волшебной палочки появилось это же самое. Впрочем, надпись тут же стала красной, моргнула и пропала.

“Имя занято. Введите внутриигровое имя персонажа”.

“Да твою мать”.

“Имя занято. Введите внутриигровое имя персонажа”.

“Так, успокойся. Это всего – лишь галлюцинация, вызванная помешательством от страха. Валить надо отсюда. Глядишь и попустит”.

“Указанное имя слишком длинное. Введите внутриигровое имя персонажа”.

– Отвали! – рявкнул я.

“Имя занято. Введите внутриигровое имя персонажа”.

Я замер, неподвижно глядя на табличку, и ожидая, когда меня хоть немножечко попустит. Хотелось бежать из этой “волшебной комнаты”, да вот только я совсем потерялся в пространстве. Галлюцинация была настолько реалистичной, что я боялся выбрать неправильную дорогу к отступлению, и ненароком выйти в окно. Остатков самообладания хватило лишь на то, чтобы пялиться на табличку, растянув губы в широкой, словно у дурака, ухмылке.

"Система зарегистрировала долгое время отклика игрока. Калибровка системных настроек …

Калибровка завершена.

Применение автовыбора имени для персонажа.

Имя: Хэппи".

Ярко щелкнула вспышка фотоаппарата, и начались совсем уж необъяснимые вещи.

"Загрузка интерфейса…

Загрузка завершена.

Имя: Хэппи.

Сбор информации об игроке…

Выбор класса:

Линчеватель

Ассасин

Разбойник".

Понимая, что этот балаган затягивается, я ткнул в первую попавшуюся строку.

"Игроком выбран класс: Наемник.

Особенности класса:

Не зная страха. Вступив на тропу войны с преступностью, линчеватель не ведает ни страха, ни раскаяния.

Палач: При совершении казни, навыки используемые при выполнении задания, получают 20% бонус прироста за задание

Манифест: При объявлении манифеста, навыки манипулятора растут на 10% быстрее

Автономность: С первого уровня прокачка веток: “координатор”, “дознаватель”, “ищейка”, приносит 15% прирост к базовым параметрам прокачки.

На острие атаки: При выборе пути школы наемника, навык “стрелок” приносит 10% прирост к базовым параметрам прокачки.

Каратель: При выборе школы мстителя, навык “социопат” приносит 10% прирост к базовым параметрам прокачки.

Список игроков. Заблокировано. Достигните десятого уровня для разблокировки списка игроков.

Вам доступно одно очко умений. Вам доступно два умения на выбор: “Боец" или "Ищейка”.

“Да от…вали ты уже, чертов глюк!!!”.

"Обработка запроса…

Автовыбор умения Системой….

Система присваивает игроку умение “боец”.

Получен пассивный навык “Владение холодным оружием”.

Вы неплохо умеете обращаться с колющим, режущим и рубящим оружием”.

Я стоял, словно громом пораженный. В голове металась одна мысль:

“Это точно происходит со мной”?

Комната и не думала никуда пропадать. А события меж тем продолжали набирать обороты.

«Калибровка персонажа завершена. Обучающее подзадание «Скрытое убийство” выполнено. Вы доказали свою решимость. Навык «не зная страха» доступен.

Навык владения Боец улучшен.

Навык владения Боец улучшен.

Вы получили новый уровень. Вам доступно одно нераспределенное очко умений. У вас есть два навыка на выбор: Знаток анатомии (активируемое умение) или “стрельба” (пассивное умение)».

«Что еще за знаток анатомии”?

Мысли мои все еще путались, и поэтому я, не думая, дрожащей рукой ткнул в первое, что увидел.

«Выбрано новое умение: “Знаток анатомии”. Активируемое. Команда для активации по умолчанию – “Знаток анатомии”. Для того чтобы сменить команду вызова активного умения, зайдите в настройки системы и выберите строку “Сменить команду”.

Описание: Для простоты и скорости устранения жертв, лучше всего поражать жизненно важные органы. Вы так долго упражнялись во владении холодным оружием, что безошибочно знаете куда лучше ударить, чтобы покончить с жертвой быстрее всего».

«Получено задание:

Серый порошок.

Уничтожьте четырех торговцев наркотиками в указанном районе

Дополнительные задания:

– Никто из гражданских не должен пострадать;

– Сделать, не привлекая внимания полиции».

– Какого черта ты там так долго возишься? – прорвался сквозь треск и помехи рации голос Гоблина, вмиг вышибая меня из интерфейса системы. – Время подходит к концу.

Сообщения померкли, медленно растворяясь перед глазами и уступая место грязной вонючей комнате, в которой я завалил наркоторговца. Мертвец лежал прямо у ног. Только теперь, глядя на него, я не чувствовал ни страха, ни раскаяния за содеянное. Цепкая совесть разжала когти, которыми она сжимала мою душу, краткая судорога на миг сковала тело, и я переменился. Внутри рождалось сильное чувство, что я в кои-то веки совершил правильный поступок. Возможно, первый за всю жизнь. Тот, которым, возможно, не стоит гордиться, но и причин для стыда за него тоже нет. Помер и ладно. Зато многие потом скажут спасибо, что я избавил общагу от такого беспокойного соседа. А не исключен и тот факт, что я совершил акт гуманности, избавив вырожденца и наркомана, торговавшего хмурым, от бесполезного существования на этой планете. А про пользу для общества и говорить не стоило. Она была очевидна. Я спокойно вытер жало отвертки об грязные, засаленные обноски, которые некогда были мертвецу одеждой, и сделал шаг в сторону двери.

– Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш… Прием. Ты чего там затих? – вновь зашипела голосом Гоблина рация.

«Он прав. Пора валить».

Я вышел из комнаты, осторожно прикрыл за собой обшарпанную дверь, и зашагал по грязному коридору к лестничной клетке. Навстречу мне, хрипя и шатаясь, ковыляла фигура, напоминавшая зомби из хоррор – сериалов про то, как феерический конец накрыл всю планету, и теперь, горстка уцелевших пытается выжить, отбиваясь от орд упырей и разыскивая пропитание. Шаркая ногами и пошатываясь, существо брело в сторону комнаты, из которой я вышел несколько секунд назад.

«А там сюрприз в виде жмурика. Вот шуму-то будет».

Убрав отвертку и засунув руки в карманы толстовки, я быстро сбежал по лестнице. Не было ни переживаний, ни угрызений совести. В голове лишь настойчиво вертелся простенький мотивчик какой-то песенки. Помер барыга – и ладно. Как говаривал Гоблин, никто плакать не станет. Так к чему были эти страхи, переживания? Все оказалось проще простого.

Глава 3. Уровень розыска

"Бенжамин Франклин как-то сказал, что демократия – пространство договоренности свободных вооруженных мужчин. Однако на практике свободные и вооруженные мужчины создают не только демократию, но и, например, б…во и бардак".

Василий Федорович. "Faciam lit mei mernineris".

– Какого хрена так долго?

Темная фигура вынырнула из-за деревьев, едва за мной захлопнулась дверь общежития.

– Как все прошло? Завалил его?

– Сходи да проверь! – не останавливаясь, зло прошипел я. – Валим отсюда.

Оглянувшись по сторонам, Гоблин поспешил за мной.

Мы свернули во дворы, наискось пересекли пустую детскую площадку и вышли на оживленную улицу. Перешли на противоположную сторону дороги и двинулись вдоль сквера.

Взгляд скользнул по парку. Вот несколько коротко стриженных крепких парней, смеясь, распивают пиво вокруг лавки. Мимо них проходит, виляя бедрами, девочка в короткой юбке. Один парень провожает ее взглядом и что-то кричит вслед. Не останавливаясь, девочка оборачивается и улыбается ему. Вот чуть дальше сидит, озираясь по сторонам, паренек. К нему подсаживается. Парень что-то ему передает. Подсевший кивает, встает и уходит прочь…

"Сканирование системы…"

Буквы перед глазами вспыхнули так неожиданно, что я свернул с дороги, едва не рухнув в аккуратно подстриженные кусты, которые окружали парк на манер живой изгороди.

“Сканирование завершено. Цель опознана. Вы обнаружили второго наркоторговца, фигурирующего в задании “Серый порошок”. Устраните дилера».

Одиноко сидящий на лавочке парень в толстовке подсветился красным цветом. От неожиданности я остановился, протер ладонями глаза. Только галлюцинация и не думала пропадать. Сидевшего на лавочке человека по-прежнему окутывал красный силуэт. Шедший следом Гоблин врезался в мою спину.

– Чего встал?

– Ты тоже видишь ту хню? – спросил я, указав на человека.

– Какую? – не понял Гоблин. – Сидит мужик на лавке, никого не трогает.

– Красный силуэт вокруг. И…

Я замолчал, подбирая нужные слова. Как бы мой собеседник ни решил, что я выжил из ума. Но Гоблин с интересом смотрел на меня:

– Что “И”? – переспросил он.

– И вроде как буквы перед глазами. Типа второй из тех четырех наркоторговцев.

Гоблин замер, потрясенно глядя на меня и беззвучно плямкая губами.

– Долбануться – гвозди гнутся, – с трудом протянул он – Походу все получилось.

– Да что, твою мать, получилось? – потеряв терпение, рявкнул я.

– У тебя были глюки? Странные, такие, видения типа комнаты дознавателя, или еще что-то непонятное? – вопросом на вопрос ответил Гоблин.

– Были, – не стал отрицать я. – И комната эта ваша несчастная.

– Значит, сработало, – задумчиво протянул мой собеседник. – Прав был Токарев, в тебе есть дар. Система тебя зарегистрировала. Так сказать, посвятила в игроки. Чудные дела. Игроки проходили жесткий отбор, а здесь.... Эх, что творится-то, что творится…

Гоблин трагически покачал головой, словно недоумевая, как я удостоился получить настолько нужную вещь. И если он имел в виду галюны, то я был с ним категорически не согласен. Зачем нужны такие приключения, когда тебя уносит дорогой каких-то чудных видений, порой в самый неподходящий момент?

– Что делать будем? – повторил я.

– Рванем домой отоспимся. А потом Токарев объяснит, что тебе придется делать, – просто сказал напарник.

– Да я не про то, – раздраженно ответил я, внутренне поражаясь безграничной тупости своего собеседника. – Что с этим делать будем?

Я указал на торговца.

– А зачем он нам сдался? – удивился Гоблин.

– Эта ваша Система сообщила, что мужик – второй барыга. А у меня на них типа квест.

– Что? – не понял Гоблин.

Я вздохнул.

“Так, успокойся. Тебе в напарники достался не самый сообразительный индивид. И если его распилить, можно будет установить его возраст по годичным кольцам, что с того? Придется работать с тем материалом, что есть”.

– “Серый порошок”. Убить четырех торговцев наркотиками, – медленно растягивая слова, принялся объяснять я.

– А, понял. Тогда валить его – и все дела, – бесхитростно ответил Гоблин.

От такого заявления у меня аж челюсть отвисла. В своем ли уме напарник?

– Здесь? – иронично уточнил я. – А свидетели?

– Кто тебя опознает в этом полумраке?

Гоблин кивнул на ряд фонарей. Ближайший горел метрах в пяти от барыги. Пятно света не доставало до нужной мне лавки.

Нет, – отверг я этот план. – Так решительно не годится.

– А когда, чудак – человек? Едва узнают об убийстве барыги – как в районе появятся владельцы героина, которые будут чуточку обескуражены тем, что кто-то посмел заниматься убийствами торговцев на их территории. Барыги залягут на дно, и хрен ты потом кого сыщешь. Нет, это решительно самый подходящий случай.

Я лишь покачал головой. Очень хотелось сказать напарнику, что его план – говно, и участвовать в подобном я не желаю. Останавливало только одно: Гоблин прав, завтра этих барыг днем с огнем не сыщешь.

– Эх, и вляпаемся, – прошипел я, поднимая с шеи и натягивая на лицо полумаску, на черной ткани которой был изображен оскаленный череп. Одернул пониже капюшон и свернул в парк.

Ни страха, ни мандража не было. Лишь холодный расчет: сделать все нужно быстро. Налететь, нанести два – три удара – и затеряться в глубине парка.

Видимо, торговец заметил наши с Гоблином манипуляции. А может, его чуйка сработала идеально – но парень встал с лавочки и направился вглубь парка.

Я прибавил шаг, стараясь его нагнать. Барыга обернулся, и, заметив быстро идущего за ним человека, бросился бежать.

– Ну, все. Теперь тебе точно конец! – прошипел я, тоже срываясь на бег.

В два прыжка я сорвал дистанцию, врезаясь барыге в спину, хватая его за толстовку и бросая на дорожку. Прямо под ноги двум идущим навстречу хорошеньким девочкам. Стройные, загорелые ноги, короткие юбки, милые мордашки. Они хихикали и о чем-то переговаривались. Но их веселье куда-то улетучилось, когда прямо перед ними упало тело, пытающееся освободится от преследователя. А преследователь, то есть я, уселся на нем верхом, пытаясь не дать ему вырваться, и отвешивая хорошие удары по корпусу и голове, дабы цель перестала брыкаться.

Одна из девочек с визгом отпрыгнула в сторону. А вот вторая встала как вкопанная, с ужасом глядя на возившихся на тротуаре людей.

– Да проходи ты, чего встала? – грубо рявкнул я, силясь удержать вырывающегося торговца. Второй рукой я пытался вытащить из рукава отвертку.

Девочка что-то пролепетала, обходя нас по дуге. Поминутно оборачиваясь, подружки быстрым шагом двинулись к выходу из сквера.

Я с силой приложил вырывавшегося по затылку:

– Да не рыпайся ты, только мешаешь. Сейчас я быстро тебя заколю – и поеду домой пить чай. А ты брыкаешься. Мешаешь только. Больнее же будет.

Заслышав мой монолог, барыга заорал благим матом, рванувшись и пытаясь встать. И тут отвертка, запутавшаяся в рукаве толстовки, наконец-то легла в ладонь.

“Как там эта погань называлась? Шарящий в анатомии? Мастер анатомии? Патологоанатом? А, вспомнил. Знаток анатомии».

Секунда – и тело лежавшего на дорожке барыги засветилось точками, став похожим на анатомический атлас. Силуэты почек, печень, сонная артерия. Проглянуло сквозь ребра неистово колотящееся сердце.

– А теперь лежи смирно. Иначе будет больнее.

Два быстрых удара в область почек. Потом еще пару – точно между ребрами, насквозь пробивая сердце. Тело подо мной задергалось – и резко утратило волю и силы к сопротивлению, распластавшись на аккуратно уложенной тротуарной плитке.

Быстро обшарив карманы толстовки убиенной мной жертвы, я вытащил несколько пакетиков с грязно-серым порошком, бросив их на спину трупа. Тяжело дыша встал, пряча отвертку.

"Навык владения холодным оружием улучшен.

Цель ликвидирована. Вы провели казнь, свершив правосудие на глазах обывателей. Разблокирован классовый навык: “Палач”.

Навык владения холодным оружием улучшен".

Народ словно испарился. Вот парк был полон подпившей молодежью – а теперь ни души вокруг. Оно и к лучшему.

– Твою маму.

Голос Гоблина за спиной раздался в наступившей тишине как удар колокола. Я обернулся.

Эта картина очень хорошо мне запомнилась. Ярко горящий фонарь у входа в парк, в круге света стоят люди в темно – красной форме с автоматами. А рядом – две девочки. Те самые, под ноги которым упал несколько минут назад барыга. Они что-то быстро сбивчиво рассказывали полицейским, то и дело оборачиваясь, и указывая на меня.

Я застыл. Время словно замерло. Вот один из полицейских направляется ко мне, что-то отрывисто говоря в рацию. Второй следует за ним.

«Это очень плохо», – отчего-то подумалось мне.

– Ноги. Вот попали.

Крик Гоблина вырвал меня из замешательства. Я бросился по дорожке.

«Вы совершили преступление при свидетелях, либо вас заметили сотрудники полиции. Получен третий уровень розыска. Оторвитесь от полиции и выйдите из зоны розыска, чтобы скинуть текущий статус розыска».

Системка появилась так внезапно, что я дернулся в сторону. Лоб встретился с чем-то металлическим, тревожно загудевшим, и я шлепнулся на задницу, потирая разбитый лоб.

– Что расселся? Отдохнуть решил?

Кто-то рывком поднял меня с земли, поставив на ноги.

– Валим.

И мы побежали.

Плохо думать, будто бег по ночному парку наперегонки с милицейским патрулем – занятие простое да очень увлекательное. Нет, когда я убегал от ППСМ в четырнадцать лет – эмоции, были другими. Адреналин и злой кураж, захватывающий тебя, не дает остановиться. Только вот попадись я в руки полиции тогда – ничего страшного бы со мной не случилось. Максимум поколотили бы дубинками, да заперли до утра в камере административного задержания. Сейчас же на мне висел свежий труп, да пожизненное заключение по приговору Ленинского районного суда в придачу. И хрен его знает, что в этом случае было бы хуже: жмур наркоторговца или приговор, вынесенный сегодня утром в административном здании на улице Космонавта Комарова. Так или иначе, меня ждет камера, сырость и большое количество соседей. А возвращаться в общежитие по адресу Гагарина одиннадцать. А я не собирался. Особенно теперь, когда свобода – вот она. И плевать, что потребует взамен Токарев. Я был готов на что угодно, только бы не попасться в лапы патруля и не отправиться на неопределенный срок в холодное заполярье. Поэтому я побежал так, как не бегал еще никогда в жизни. А впереди маячила тощая спина Гоблина, который умудрился меня обогнать.

– А ну, стоять! – раздался за сзади грозный окрик. – Или нам придется открыть огонь.

«Ага, сейчас. Взял и остановился. А вот стрелять вы точно не будете. Во всяком случае – не здесь. Если не совсем выжили из ума. Здесь же народу тьма».

За несколько секунд мы пересекли парк, чуть не сбив неторопливо прогуливающуюся пару, и выскочили на улицу.

Здесь царило оживление. По тротуару спешили по своим делам люди, под светившейся, переливающейся всеми огнями неоновой вывеской круглосуточного магазина на углу, стояли несколько парней.

Завыли, быстро приближаясь, сирены полицейских машин. Оперативно приехали. Такое в Городе Мечты случается. Правда, редко. В иные дни можно хоть целый день кричать: "караул!!! грабят – убивают" – и ни один из стражей правопорядка даже не почешется. А вот когда убьют, тогда пожалуйста. Впрочем, есть в этом городе районы, куда они не поедут даже после сообщения об убийстве. Не любят там людей в форме. И, может статься, что вместо одного трупа на месте преступления окажется несколько.

Загорелся зеленый сигнал светофора, и народ ломанулся на другую сторону дороги. Перейдя на шаг, Гоблин торопливо юркнул в толпу пешеходов. Я рванул за ним. Идея затеряться была неплохой, но…

– Вон они! Стоять!

Едва заслышав крик, Гоблин с места рванул вперед, расталкивая с дороги людей. Нырнул в темную арку, скрываясь во дворе. Я поспешил следом за ним, стараясь не упустить его из виду. А Гоблин уже остановился у подъезда серой девятиэтажки и торопливо набрал номер первой попавшейся квартиры:

– Простите, я ваш сосед сверху. Ключи дома забыл, – запыхавшись, затараторил он в динамик. – Не могли бы вы…

–Пошел вон отсюда! – раздался в ответ грубый мужской голос. Было видно: говоривший очень недоволен, что кто-то трезвонит в его квартиру среди ночи. – Весь подъезд обоссали. Вали пока цел, или я сейчас спущусь, и…

Что будет, когда мужик спустится, осталось втайне, так как Гоблин уже сбросил звонок и набрал номер другой квартиры.

– Кого там носит среди ночи?

– Я ключи забыл. Откройте, пожалуйста, дверь.

В этот раз голос Гоблина звучал так жалобно, что я думал, у меня слезы на глаза навернутся.

Раздался писк и Гоблин дернул дверь в подъезд, влетая внутрь. Я последовал за ним. В арке уже топали тяжелые ботинки наших поимщиков. Дверь захлопнулась, а в следующую секунду кто-то рванул ее. Запищали набираемые кнопки домофона.

– Полиция. Немедленно откройте дверь!

– М-а-а-а-альчик, тебе все неймется? – раздался протяжный голос мужика, которого умудрились разбудить второй раз за пять минут. – А ну, живо пошел отсюда, пока я не спустился и не сломал тебе руки.

Услышав знакомый злой голос, Гоблин хохотнул.

Во дворе завыли полицейские сирены.

– Наверх.

Широкими скачками он бросился по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

На лестничных клетках было темно, и я здорово боялся сломать себе шею, прыгая по ступеням.

– Только бы он был открыт, – бормотал Гоблин где-то в темноте.

– Кто?

– Путь на свободу.

Удача нам улыбнулась. Выход на крышу был не заперт. У двери стоял открытый чемоданчик с инструментами. Громыхая по железным ступенькам, Гоблин взлетел наверх, проскочил захламленное пред лифтовое помещение, через узкий люк выбрался на крышу и исчез в темноте. Я полез за ним.

– Да живее ты!

Он ухватил меня за капюшон толстовки, рывком вытаскивая на длинную крышу, покрытую лесом радиомачт и паутиной проводов. Вдалеке метались лучи фонариков. Рядом с входом суетился парнишка в форме кабельной компании, тихо матерясь и распутывая какие-то кабеля.

– Сейчас они прочешут подъезд. От подвала до крыши, – пытаясь восстановить дыхание, сбивчиво сипел Гоблин. – Отсюда у нас два пути: в тюрьму, или…

Он подошел к мачте, закрепленной у парапета, и подергал черный оптоволоконный кабель, уходивший в темноту, к соседней пятиэтажке.

– Хорошо натянут. Только бы анкера выдержали.

– Выдержали? – спросил я, пока еще не совсем понимая, что решил сотворить мой безумный друг.

– Прокатимся с ветерком, – ответил Гоблин, крепя что-то на черном кабеле. – Секунда – и мы на другом доме.

Эта идея мне не понравилась:

– У тебя совсем бак засвистел?

– Или так, или сразу вниз. Хватайся. Ты первый, я за тобой.

На кабеле уже висел спиральный зажим, какими обычно крепят оптический кабель к анкерам. Я ухватился за косичку, подходя к краю парапета. Ноги предательски тряслись, руки вцепились в металл так, что побелели костяшки. Грела меня только одна мысль: лучше сразу разбиться насмерть, чем вернуться в тюрьму.

– Держись крепче и не смотри вниз.

Толчок в спину – и в лицо ударил резкий порыв ветра.

– Встретимся на той стороне, – донеслось мне вслед.

Я полетел между домами по гудящему от натяжения тросу. За спиной раздался крик. Я обернулся. Паренек, что недавно распутывал кабеля, указывал на меня рукой и что-то кричал Гоблину. Ветер рвал разговор, донося до меня отдельные слова.

– Так не уходи далеко…. Может, еще одна авария будет, – донеслись до меня слова Гоблина.

Крыша пятиэтажки приближалась. И едва под ногами мелькнул черный рубероид, я отпустил косичку. Пробежал несколько шагов, гася энергию полета. А трос уже гудел, перевозя Гоблина.

– Это круче тарзанки, – весело крикнул он, едва приземлился рядом. Торопливо сорвал оба зажима с кабеля. – К торцу. Там должна быть лестница.

«Он точно с головой не дружит», – мелькнуло у меня в голове.

Гоблин перемахнул через парапет и быстро спускался по пожарной лестнице. Заскрипели, болтаясь в гнездах, анкера. Лестница опасливо накренилась, грозясь вот-вот оторваться.

«Главное – не смотреть вниз! Не. Смотреть. Вниз!»

Лестница заходила ходуном. И мне казалось, что я вместе с ней вот-вот полечу наземь. Как средневековый пехотинец при осаде крепости, которому не повезло и защитникам стены удалось оттолкнуть лестницу, отправив ее в полет вместе со штурмовиком. Поэтому я старался спускаться как можно быстрее. И не думать о том, что будет, если анкера не выдержат и эта конструкция все-таки оторвется.

– Везет нам сегодня, – лениво произнес Гоблин, едва ноги коснулись густой травы.

– П-п-п-п-очему? – с трудом произнес я. Зубы предательски стучали, ноги подкашивались. Руки ходили ходуном. Меня колотило от пережитых за вечер приключений.