Дух зверя. Книга вторая. Рожденные из пепла

Марианна нахмурилась, но вместо неё ответил Родимир:

– Дорогая баронесса, если бы вы действительно так думали, то не посылали ли бы ей письмо с приглашением на второй же день после свадьбы.

Изабелла не нашлась, что ответить и поспешила перейти на другую тему.

– Кстати о летнем бале, я так и не получила ответа. Надеюсь моя настойчивость не спугнула вас, графиня?

– Нет, что вы. Честно признаюсь, я просто забыла о вашем письме. Но мой муж только что напомнил мне о нём. И чтобы не тратить нашего и вашего времени и средств на переписку, я прямо сейчас дам положительный ответ. Мы с удовольствием посетим ваш праздник. А сейчас позвольте мне удалиться в дамскую комнату. Родимир, проводите меня пожалуйста.

Она встала и не оборачиваясь вышла из ложи. Граф догнал её в коридоре, взял под руку.

– Великолепно, – со смехом проговорил он, – твои слова были хуже пощечины. Бедняжка чуть не лопнула от злости. Где ты научилась так велеречиво изъясняться?

– Книжки читала, – буркнула девушка. От пережитого страха и негодования её слегка потряхивало, щеки горели, словно с мороза.

– Не ожидал от тебя, – граф остановил её у дверей буфета, попросил пробегающего мимо официанта принести стакан воды для графини, – Ты обычно такая тихая и благовоспитанная, а тут напала на незнакомую женщину, назвала меня по имени. Не скрою, последнее было мне приятно!

Родимир улыбнулся, подавая ей стакан. Марианна молча выпила, всё так же мрачно глядя в сторону. Тем временем к их паре стали проявлять активный интерес собравшиеся у буфета господа и дамы, знакомые и малознакомые графа. Тот, со свойственной ему вежливостью, быстро ретировался обратно в ложу, увлекая за собою Марианну. Когда они остались один на один в аванложе, граф откупорил бутылку, предусмотрительно взятую в буфете и подал девушке бокал шипучки. В нос ударил пряный яблочный дух.

– Это сидр. С него вряд ли захмелеешь. Так ты расскажешь, что с тобою?

– Я встречалась с нею раньше, и наша встреча закончилась этим, – она отдернула рукав и показала графу небольшой белый шрам на запястье. Родимир тут же переменился в лице, брови сурово сошлись на переносице. Девушка вкратце рассказала ему историю.

– Кажется, она не вспомнила меня, я тогда была совсем маленькой девочкой. Иначе в её распоряжении была бы весьма пикантная история о том, как она обварила жену графа Соколова кофе.

Оба помолчали.

– И что ты намерена предпринять?

Марианна долго думала, потягивая маленькими глотками колючий напиток. Под сводами зала раздался третий звонок, оркестр заиграл вступительную сюиту.

– Если честно, не знаю.

Граф отдернул портьеру, приглашая девушку занять кресло.

– Подумай.

Вторая часть оперы как по волшебству влилась в разговор темой мести. Героя ни к чему хорошему она не привела. Сидя за столиком в кафе и вдыхая прохладный вечерний воздух, Марианна наконец успокоилась. Непринужденная беседа с графом во время прогулки вдоль парка после представления, сказочное впечатление от первого посещения оперы, сам спектакль, музыка, всё это было столь волшебно, что девушка решила не портить чудесный день мыслями о мести.

– В конце концов, вы правы.

– В чем же?

– На её фоне я выгляжу победителем. Нет смысла мстить, я уже отомщена обстоятельствами.

– Ты простила баронессу?

– Нет, я просто выбираю бездействие и полагаюсь на волю случая. Пусть всё идёт своим чередом, а там будет видно, как дальше поступать.

– Ты уверена? Изабелла нанесла тебе довольно глубокую травму.

– Ну не буду же я её за это убивать,– со смехом отозвалась Марианна.

– Как пожелаешь, – граф неопределенно пожал плечами, отправляя в рот очередной кусок мяса. Глаза его недобро сверкнули. Девушка испуганно замерла.

– Вы изволите шутить?

– Как пожелаешь, – Родимир улыбнулся, салютуя ей бокалом, но Марианна поняла, он не шутил.

День четвертый.

Пробуждение было резким.

Проснись!

Марианна села в кровати, сон как рукой сняло. Комнату наполнял предрассветный сумрак. В изножье кровати сидел мужчина белый с ног до головы: волосы, одежда, кожа, глаза. Сквозь него было видно входную дверь и резной бортик кровати. Он внимательно смотрел на девушку и по его губам скользила задумчивая улыбка. Видимо я всё ещё сплю, подумала Марианна, зачарованно глядя в мерцающие, будто звезды, бельма. Она знала об оракулах, но видела впервые. Тем временем мужчина заговорил:

– У тебя больше шансов, чем у других его женщин. Ты мне нравишься, девочка. Бойся Сокола, если ты понесешь от него, то вряд ли выживешь, – он задумчиво потер подбородок, – Я тебе немного помогу. Думаю это защитит тебя до поры от его посягательств.

Оракул протянул призрачную руку и коснулся её лба. В глазах резко потемнело, грудь сдавило ледяным кольцом, и Марианна провалилась в ничто.

Проснись!

Марианна села в кровати, недоуменно глядя перед собою. В комнате по-прежнему было сумрачно, часы на стене показывали двадцать минут пятого. Девушка торопливо сбросила одеяло и подошла к зеркалу, потрогала лоб, коснулась груди. Отражение никаких видимых изменений не показало. Она заглянула в ванну, дверь в коридор была распахнута как и дверь спальни графа. Повинуясь внезапному порыву, Марианна вошла в комнату мужа, приблизилась к кровати. Родимир спал нагишом, уткнувшись лицом в подушку. Мускулистая спина мерно вздымалась и опадал в такт глубокому дыханию, срамное место стыдливо прикрыла сбившаяся простынь, но эта маленькая пикантность мало заинтересовала девушку. Её внимание привлекла очередное видение: вдоль позвоночника графа, по его лопаткам и плечам пульсирующим светом наливалась похожее на татуировку витиеватое изображение крыльев, хотя возможно это были и не крылья, а какой-то абстрактный узор. Марианна пристально вглядывалась, пытаясь поймать четкую картинку, но, как и в случае с Черной и Плоской, мерцающие линии исчезали в зоне прямого взгляда и проявлялись на периферии.

– Печать не принадлежит видимому миру, – мысль была настолько чёткой и голос, произнесший ее, таким уверенным, что девушка вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть говорившего. Комната была пуста. Марианна глубоко вздохнула, пытаясь унять неистово бьющееся сердце. Взгляд остановился на потрепанной тетради с историей о Змее, лежашей не прикроватной тумбе. Девушка взяла книгу и вернулась к себе. Искать давешнего гостя не имело смысла, скорее всего он, как и мистическая печать, густо покрывающая спину Родимира, не принадлежал “видимому миру”. Она села в кресло у окна, зажгла лампу, и раскрыла тетрадь в том месте, где заложил страницу граф. Марианна попыталась разобрать написанное и обнаружила, что забыла язык своей бабушки. Она с трудом продиралась сквозь чужой алфавит и спустя некоторое время вынуждена был признаться самой себе в том, что потерпела сокрушительное фиаско. Тогда она принялась перелистывать книгу, ища знакомые слова и имена собственные. Чаще всего ей попадались Олга, Змея и некий Лис. И только в конце она нашла Родимира, Нияву, Богдана – тех кого девушка знала, или кого упоминал граф. Она откинулась на спинку кресла и кажется задремала, утомленная напряженной работой ума. Странное состояние полусна сопровождалось чередой видений, будто люди и нелюди, которых она никогда не видела, из книги, которую она не могла прочесть, появлялись и исчезали прямо в её спальне, словно тот призрачный оракул, разговаривали между собою не обращая на хозяйку никакого внимания.

В дверь постучали, и Марианна не сразу поняла, наяву или во сне. Не дождавшись ответа вошел Родимир, одетый для тренировки.

– Я увидел свет и решил узнать, всё ли впорядке. Так рано, а ты не спишь. Что-то случилось?

Девушка долго смотрела на мужа, покуда до неё дошел смысл вопроса. Она сморгнула и ответила тихо и монотонно.

– Всё в порядке, господин граф. Мне приснился странный сон, будто ко мне приходил оракул. Это было настолько похоже на явь, что я немного испугалась, и больше не смогла уснуть.

– Оракул? – Родимир присел на кровать, внимательно изучая девушку, – Как он выглядел? Он что-то говорил?

– Не помню, – Марианна удивленно замерла, пытаясь воспроизвести детали сновидения, но они ускользали от неё так же, как нити печати под прямым взглядом, – Помню только его белые глаза и он что-то говорил про вас… Что я должна опасаться вас, что вы можете мне навредить.

Граф нахмурился, задумчиво почесал кончик носа, потом кивнул на книгу, лежащую у девушке на коленях.

– Ты заходила ко мне, но не разбудила. Почему?

– Мне стало неловко, – она протянула графу книгу, – к сожалению, я не могу прочитать это. Слишком сложно. Такое чувство, что эти буквы мне не знакомы. А кто такой Лис?

Родимир ответил не сразу. Пролистал несколько страниц, и внезапно начал читать вслух по славийски. Марианна с удивлением обнаружила, что понимает почти всё. Значения слов всплывали в памяти вместе с голосом бабушки и смехом матери. Дочитав отрывок, описывающий черноволосого звереподобного йока, граф вопросительно посмотрел на девушку, та кивнула.

– Почти всё поняла. Странно, но речь мне намного проще воспринимать, чем письмо. Это Лис?

– Да, это учитель моей матери.

– Учитель? Постойте, так вчера в опере… вы говорили что спектакль о нём.

– Да, грустная и страшная история мальчика до момента, как он погиб, чтобы стать йоком. И эта книга так же о нём. И о том как погибла молодая девушка, чтобы стать йоком. История ещё более страшная, но не такая грустная. Интересно?

– Ещё бы!

Родимир улыбнулся, устроился на кровати, освобождая место для девушки.

– Садись рядом, я тебе почитаю.

Он открыл книгу на первой странице, и начал медленно и выразительно читать, водя пальцем по строчкам, чтобы девушка видела написание произносимых слов, переводя непонятные места на польский. Марианна оперлась щекою о его обнаженное плечо. Кожа, теплая и гладкая, источала чуть уловимый горьковатый запах полыни, приятный голос уносил в те далекие времена, когда бабушка баюкала ее своими сказками. Девушка задремала.

Когда она проснулась, граф всё так же сидел рядом с нею на кровати и, погруженный в книгу, поглаживал её лодонь, лежащую у него на колене. Мирная картина происходящего вызвала странное щемящее чувство в сердце Марианны. Как будто она очень хорошо знала этого мужчину и могла доверять ему, но это ощущение защищенности и расслабленности было настолько чуждо ей, несвоевременно и обманчиво, что вызвало лишь протест, страх и тоску. Девушка поспешно отодвинулась, окончательно приходя в себя после необычного утреннего происшествия. Всё-таки оракул что-то сделал с нею. Только сейчас она осознала, что спала в одной кровати с полуобнаженным мужчиной, что она простоволоса и почти нагая в своей тонкой ночной сорочке. Краска стыда залила её щеки. Марианна спешно накинула халат, села у туалетного столика и принялась судорожно заталкивать непослушными пальцами волосы под чепец. Родимир внимательно смотрел на всю эту суету. Она видела его вдумчивый взгляд в отражения зеркала.

– Простите, ваше сиятельство, – ещё гуше покраснев, пролепетала девушка, – из-за меня вы пропустили свои утренние упражнения.

Он ничего не ответил. Встал и, приблизившись к ней, снял чепец, провел ладонью по волосам, расправляя их.

– Такой редкий цвет, я никогда не встречал ничего подобного. Удивительно…Ты так похожа на оракула. Знаешь, ведь не бывает женщин-оракулов, за исключением моей сестры. Как и не бывает женщин- йоков. За исключением моей матери, – Родимир пропустил прядь между пальцами, – Не прячь их больше. Они тебя ничуть не портят.

Книга легла перед нею.

– Я думаю мы ещё почитаем вместе, как только выпадет свободная минута. А сейчас уже пора завтракать.

И Родимир направился в ванну.

– Интересно, – граф отставил недопитый кофе, расправил газету- баронесса уже анонсировала свой летний праздник.

Он беглым взглядом просмотрел статью.

– Так-так, великолепный бал-маскарад ожидает нас в летней резиденции…приглашены все сливки, ну это понятно… великолепный стол, представление знаменитого театра масок, красочное убранство, катание в лодках, загадочные лабиринты…оказывается уже через два дня. Странно, я думал через неделю. Хм…там же нужны какие-то карнавальные наряды. Интересно кто-нибудь сможет пошить достойное платье за 2 дня?

Он вопросительно глянул на Марианну, та отрицательно покачала головою. В разговор вмешался Никола, прислуживающий за завтраком.

– Ваше сиятельство, позвольте высказать предложение. По просьбе госпожи Ниявы, я вчера распорядился упаковать кое-какие вещи из ее старого гардероба, дабы отправить их в поместье вместе с прочим грузом. Там было несколько сценических костюмов, которые, как мне кажется, подошли бы ее сиятельству для намеченного праздника. Если вам будет угодно, я могу показать их.

– Никола, ты гений! – граф просиял, – Я и не знал, что сестра оставила здесь свою одежду.

– Ничего удивительного, ваше сиятельство, ведь вы ни разу не заходили в её гардеробную, да и зачем это вам, – Никола аккуратно, поставил кофейник на тележку, – желаете посмотреть сейчас или позже?

– Марианна?

Та кивнула.

Гардеробная находилась в правом крыле и примыкала к большой спальне с великолепной резною кроватью под балдахином. Полки и вешала были пусты, вдоль прохода выстроилась аккуратная стена коробок, каждая из которых была маркирована и запечатана. Граф с интересом принялся рассматривать альбом с миниатюрами, найденный на столике. Никола открыл один из шкафов, пропустил вперёд Марианну.

– Если эти вам не подойдут, я могу распаковать другие.

Марианна восхищенно разглядывала наряды. Они были немного старомодны по крою, но их шили явно не для повседневной носки, и вообще не для того чтобы носить. Все они представляли собою какой-то нереальный образ. Девушка вынула белое платье. На крючке плечиков висела бумажная бирка с именем “Ингрид”. Белый с голубым отливом шелк, великолепное шитье красной и серебрянной нитью, розовый жемчуг.

– О, это же из вчерашнего спектакля! – Родимир перехватил у Марианны плечики, встряхнул, расправляя ткань, показал девушке узор и нашивки, – Посмотри, здесь даже перья есть. Помнится к нему полагался такой, – он неопределенно покрутил в воздухе рукой – затейливый головной убор, похожий на корону.

– Вот он, ваше сиятельство, – Никола вынул из шляпной коробки и подал Марианне венец – тот самый, что красовался на голове Изгоя из её видений, серебро и ярко-алые рубины. Девушку прошиб холодный пот.

– Это одна из её любимых пьес, – с нежностью произнёс граф, – я кажется уже говорил об этом. Костюм Ингрид, матери Белой Чайки. Марианна, по-моему он тебе подойдет.

– Да, там корсет, даже подгонять не придется, но вот это, – она указала на венец, – я одевать не буду.

– Мой господин…

– Да, моя госпожа?

Марианна смущенно потупилась. До сих пор она не смогла перейти на поименное обращение к графу, и тот уже начал подшучивать над её излишней вежливостью.

Вечер выдался прохладным. Зажженные фонари отражались в речной глади, вода с тихим влажным шелестом ласкала гранитные уступы набережной. В парке на противоположной стороне канала ресторанный оркестр играл какой-то вальс, в просветах между деревьями видны были пары, кружащиеся на ярко освещенной террасе.

Они остановились посредине моста. Граф с интересом рассматривал приближающуюся лодку с развеселой компанией студентов, судя по их форме, курсантов какого-то военного училища. Переполненное суденышко опасно раскачивалась, норовя искупать подвыпивших парней. Марианна же снова украдкой глянула на мужа, потом на вальсирующих.

– Господин Родимир, на празднике баронессы будут танцы?

– Да, конечно, – рассеянно ответил тот. Лодка всё же перевернулась, и горе-плаватели с хохотом и руганью попадали в воду. Когда стало понятно, что никто из них не утонет, граф подал руку девушке и они двинулись дальше по направлению к парку.

– Насколько я знаю Изабеллу, она очень любит это дело. Танцы и скачки – две её страсти.

– Господин граф, я не умею танцевать.

– Не переживай, я тоже не умею, – он улыбнулся и, внезапно подхватив Марианну, закружил, сделал несколько грациозных движений, заставляя девушку следовать за собою, отступил на шаг и поклонился, – Но, насколько я знаю, современный танец не предусматривает особых умений, главное – не наступать на ноги партнеру и стараться избегать столкновений с другими парами. И ещё желательно попадать в такт музыке.

Он снова обхватил её за талию и начал кружить в такт вальсу. Набережная был пустынна, потому девушка смогла немного расслабиться и изгнать чувство стыда от неприличия всего происходящего. Музыка закончилась, граф завершил танец очередным поклоном, коснулся губами руки партнерши. Из -под моста донеслись аплодисменты и свист, мокрые курсанты скандировали “браво вашблагродие!” Марианна зарделась, граф коснулся шляпы, широко улыбаясь.

– Марианна, ты переживаешь по поводу таких мелочей, что я удивляюсь. Ты вряд ли когда-то ещё раз встретишься со всеми этими людьми. Скоро мы покинем и этот город и эту страну. Какая тебе разница, что они о тебе подумают? Более того, я тебя уверяю, пройдет пара месяцев, ну может год, и они забудут о нас. Так что наслаждайся! Всем этим, – он обвел рукою вокруг себя, – ну не знаю, блеском, высшим обществом, комфортом. Наслаждайся всей этой человеческой обыденностью. И не усложняй то, что по природе своей просто. Быть человеком очень просто.

Марианна первой заметила его, замершего, словно тень, у поворота в темную аллею, и потянула графа за локоть, но тот и сам остановился. Девушка почувствовала, как напряглись его мышцы под тканью рукава, как подобралось тело, словно готовясь к прыжку, как вышел сокрытый масками Сокол. Незнакомец ступил на свет и коротко кивнул графу. Марианна сдавленно пискнула и спряталась за спиною мужа, с трудом преодолевая желание кинуться наутек. Это был надзиратель.

Откуда она это знала? Знала и всё. Какое-то животное чутье подсказывало ей: это смерть, беги! Граф же наоборот расслабился, настороженное выражение лица сменилось недовольным.

– Приветствую тебя, живорожденный, – голос у надзирателя был неприятный, больше похожий на глухое рычание, чем на человеческую речь.

– Ты напугал мою спутницу! Видел, что я не один и всё равно посмел приблизиться. Я решил, что ты хочешь напасть. А ты прекрасно знаешь последствия таких решений. К чему такой риск?

– Прошу простить меня, но риск оправдан. Срочно нужна твоя помощь. Я боюсь, что и без того потеряли много времени, разыскивая тебя.

– Сейчас не самый подходящий момент.

– Прошу, живорожденный! – йок сделал ещё шаг, свет уличного фонаря проявил его лицо, и Марианна наконец увидела, что это был совсем ещё мальчишка, наподобие тех студентов в лодке, и что он ранен: кровь пропитала его кожанку, и не переставала сочится из широкой раны поперек груди. Граф быстро огляделся по сторонам и шагнул навстречу надзирателю, оттесняя его в темноту, Марианна неуверенно последовала за мужем.

– Кто, где и когда это с тобою сделал? – он помог надзирателю опуститься на землю.

– Я не знаю, кто это был, скорее всего один из наших, но я не смог опознать его. Он был в маске. Примерно час назад. На севере в угодьях Липсберга. Он напал на моего Наставника и убил его. И самое главное он забрал его духа. Понятия не имею зачем…Меня он ранил, но я слишком быстро бегаю, – лающий смех йока перешел в надсадный кашель, на губах выступила кровавая пена. Марианну замутило.

– Короче, я успел удрать. Но похоже он идёт по моему следу. Если бы не эта странная рана, я бы не просил помощи. Он слишком силен, я не хочу чтобы и мой зверь достался этому убийце. Помоги мне, живорожденный.

Родимир, присев на корточки, внимательно осмотрел рану.

– Я – не моя мать, и не обладаю навыком исцелять.

На лице надзирателя появилось вполне человеческое выражение отчаяния.

– Враг задел место слияния зверя и человека, потому рана так долго кровоточит. Нужно время и покой.

– Ни того ни другого у меня к сожалению нет.

Граф задумчиво почесал кончик носа.

– Можно было бы конечно попробовать выследить убийцу, но не думаю, что он настолько силён, что захочет драться со мною один на один. Если это конечно не Лис.

Йок хмыкнул.

– Если бы это был Предатель, я бы с тобою сейчас не разговаривал.

Родимир некоторое время задумчиво смотрел на йока.

– Ты же знаешь, что здесь живёт страж?

– Слышал бы ты, что он мне сказал. Не уверен, что он захочет меня терпеть здесь и уж тем более защищать.

– Есть кто-то в городе из ваших, кто может взять тебя под свою опеку?

– Думаешь, я стал бы рисковать и обращаться к тебе, если бы мог пойти к своим?

– Резонно. Хорошо, я позабочусь о тебе. Но ты лично и твой клан будете должны мне услугу.

Йок помрачнел, но согласно кивнул.

– Даже если я погибну от чужой руки, долг оплатит тот, кто придёт следом, – без особой охоты пробубнил он, и сплюнул кровавую слюну. Девушке показалось, что фраза имеет какой-то ритуальный характер. Граф ухмыльнулся, явно удовлетворенный услышанным, повернулся к жене и протянул ей бумажник.

– Милая, извини, но мне придётся провести вечер с этим упырем. Я провожу тебя до ресторана, позвони оттуда домой, пусть Никола пришлет за тобою машину, либо если у них не окажется телефона, попроси метродателя нанять тебе экипаж. Главное, не ходи по темным улицам одна. Обещаешь?

– А как же вы, господин Родимир? – взволнованно прошептала она, испуганно озираясь по сторонам. Граф весело рассмеялся.

– Марианна, конечно очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, но, поверь, со мною не случится ничего непоправимого. Сегодня точно. Не переживай.

Дальше всё происходило по плану графа. Марианна чувствовала его пристальный взгляд до того момента, покуда не захлопнулась дверь экипажа и извозчик не тронул вожжи, направляя лошадь по указанному адресу. Дома её встретил Никола и, не скрывая своего удивления, поинтересовался, где граф. Марианна вкратце рассказала, и увидев реакцию дворецкого – тот побледнел и опустился на стул – не на шутку испугалась. До этого она не знала, стоит или нет волноваться за мужа, ведь он был так уверен и азартен в момент расставания. Девушка подумала, что подобное происшествие – обыденность для него.

– Никола, скажите честно, Родимиру угрожает что-то серьезное?

– Не думаю, ваше сиятельство. Просто вся эта история с надзирателями…Скажите мне, что вы знаете о сынах смерти?

– Моя бабушка собирала истории, связанные с Великим Змеем. О йоках я знаю почти всё.

– Тогда вам известно, как они чтят свой кодекс. То, что среди них появился убийца – плохой знак. И это не первый случай. За последние несколько лет подобные убийства происходят с завидной регулярностью. Кто-то ворует духов у кланов.

Марианна недоуменно пожала плечами. О внутриклановых проблемах нелюдей она ничего не знала, и, если честно, знать не хотела. Эта тема её пугала. Удивление вызывало то, как сильно озабочен этим Никола, о чем она ему и сообщила. Дворецкий озадаченно посмотрел на графиню, потом сдержанно улыбнулся.

– Ваше сиятельство, я понимаю ваше недоумение. Вы совсем недавно знакомы с графом, и скорее всего у вас было слишком мало времени, чтобы принять одну его особенную черту. Он прежде всего живорожденный дух зверя, и больше принадлежит к миру сынов смерти, нежели к привычному вам. Его сиятельство бережет вас, потому что видит: вы ещё не готовы к тому, чтобы войти в его реальность полностью.

Марианна задумалась. Дворецкий был прав. К тому же стало понятно, что имел в виду Родимир, говоря о наслаждение обыденностью и простотой человеческой жизни. Никола подал горячий какао, как он сказал, для успокоения нервов и умиротворения тревог. Но какао мало помогло девушке умиротворится. Чем больше она размышляла над произошедшим, чем больше осознавала увиденное, тем страшнее ей становилось. В тени парковых деревьев прямо в центре города перед ней приоткрылась дверца тайного, нечеловеческого и очень опасного мира, где странные, почти волшебные существа, некогда бывшие людьми, жили и умирали, дрались и убивали друг друга. Смерть там была повсюду, ходила по пятам нелюдей, сидела внутри каждого и каждый являлся ею. Тот мальчик -, кстати, сколько на самом деле ему лет?– весь был в крови. Марианна ни разу не видела таких ран наяву. Как она не свалилась в обморок, загадка. Наверное ему было очень больно, или может он не испытывает боли? А Родимир! Он вел себя, как обычно. Рассудительный спокойный, бесстрашный. Золотые глаза сверкали в темноте, нечеловеческие глаза. Сокол прекрасно разбирается в законах своего мира, но понимание этого почему-то не успокаивало Марианну. Граф обещал вернуться к полуночи, и чем дольше длилось ожидание, тем тревожнее становилось на сердце у девушки. Она не ложилась спать, зная, что не уснет, бродила по дому, не понимая чем себя занять. Любое дело валилось из рук. В конце концов она села в кресло и принялась рассматривать альбом, найденный графом в гардеробе сестры. Это был обычный салонный альбом, где гости оставляли свои небольшие и в основном милые приветы хозяйке: стихи, зарисовки, анекдоты, глубокомысленные высказывания, – в общем что-то, напоминающее о писавшем. Марианна таких альбомов никогда не видела, потому на некоторое время забавная вещица отвлекла её. Она рассеянно перелистывала пожелтевшие страницы: стихи были хорошие, в духе прошлого века, картинки нарисованы мастерски, шутки смешные, – видимо графиня не давала кому попала заполнять свой альбом, да и люди, посещавшие её салон, были не лишены вкуса и таланта. Внимание девушки привлекло одно короткое высказывание.