Любовь Айдола

Эм протягивает экземпляр моей книги на английском и улыбается. Растерянно дотрагиваюсь до знакомой обложки, и как в слоумоушн рисую закорючки.

– Еще вина? – буднично спрашивает низкий тембр, как будто мы старые друзья.

Киваю. Актер наклоняет бутылку, а потом занимает удобную позу в кресле напротив.

– Пишешь новую книгу? – кивком указывает он в сторону черного молескина, потертого как старый чемодан.

Происходящее напоминает галлюцинацию.

– Пока нет. – Заботливо поглаживаю кожаную обложку.

От нереальности происходящего начинает трясти. Сгребаю самообладание и тяну, как можно расслабленнее: “Просто заметки”.

В детстве меня шокировал слон в зоопарке, потому что реальность сильно отличалась от картинок в книжках, сейчас ощущения похожие. Экранный Эм вдруг стал ЗD и я даже улавливаю аромат его парфюма, смешанного с теплом кожи.

– Прости, что все это устроил с журналистом, – кивает мужчина в сторону выхода.

– Сегодняшнее интервью – не лучшая из его работ, – пытаюсь шутить я.

– Не хотелось официальности. И слухов.

– Если кто-то узнает тебя здесь, слухов не избежать. – Прячусь от прямого взгляда, в страхе, что галлюцинация растворится.

– У меня надежная маскировка. – Эм приподнимает кепку и улыбается, внутри переворачивается глыба отколовшейся рациональности.

– Я специально сначала сел за бар, – объясняет он на хорошем английском с милой мягкой “р”. – Мне понравилась твоя книга. – Он опускает взгляд, как будто смущается.

– Обычно те, кому нравится моя книга, пишут письма, – из-за растерянности выдаю я.

– Меня сложно назвать обычным.

Я смотрю на него и не понимаю, что происходит, но пусть это что-то длится как можно дольше. Мои мысли прерывает звонок от Риты. У нас с ней договоренность, если не сообщение – значит важно и срочно. Нажимаю “ответить”, виновато улыбаясь идеальному мужчине напротив.

– Нам не дали разрешение на фотосессию, – на одном дыхании вырывается из трубки.

– Какое разрешение? – Пытаюсь сосредоточиться, хотя, учитывая обстоятельства, это близко к невозможному.

– Команда, оборудование – все готово, но администрация парка в последний момент отменила доступ. Сейчас уже слишком поздно, чтобы искать другой приличный вариант, – голос всхлипывает. – Я обзвонила всех, но безрезультатно.

Рита мой – личный солдат сопротивления и обычно она всегда находит решение.

– Перенести и отменить тоже не можем? – спрашиваю, зная ответ. На том конце только сопливое молчание.

– А студия не подойдет? – не сдаюсь я.

– У нас согласована концепция, это должен быть парк.

– Парк? А если в лесу? – Всхлипы усиливаются и я понимаю, что ухудшаю ситуацию. – Давай перезвоню позже? – Сейчас ни одна из нас не готова к адекватному рассуждению.

Эм выглядит обеспокоенным, догадываюсь, что услышал плачь, но не понял причины. Перевожу на английский суть звонка в одном предложении.

– У меня есть вариант, – произносит медовый голос.

ОН

– Я знаю частный парк с потрясающим садом и заброшенным домом, – уверенно предлагаю Элис.

– А вдруг и там не разрешат?

– Минутку. – Нажимаю вызов, не отводя взгляда голубых глаз. Пытаюсь вспомнить, сколько я знаю людей с такими глазами и на ум никто не приходит.

– Добрый день. У меня к вам необычная просьба, можно завтра провести фотосессию в поместье? Нет, это не для меня, а для автора книги, которую я привез в прошлый раз. – Она поправляет тонкими пальцами русую прядь. – Да. Прекрасно. Спасибо.

Переворачиваю телефон экраном вниз.

– Парк твой.

ОНА

Улыбка не самодовольная, а ребяческая, как будто помог перевести старушку через дорогу. Интересно, кому он звонил и что сказал. Если бы я знала, что наши вселенные по какой-то причине сойдуться, учила бы не только английский. Хотя, даже так неплохо. Лучше, чем общаться через переводчика.

– Дай номер своего менеджера? – простит Эм, и я растерянно протягиваю ему телефон. – Агент 007, – вслух читает он.

Забыла, что перед выходом все-таки переименовала контакт.

– Надо и своего так записать, – смеется он, и каждой морщинкой в уголках глаз пронзает сердце насквозь.

Его никто не узнает, а может просто не подает вида. Мы выглядим, словно общаемся на рабочие темы. Никаких намеков, невербального флирта или того, что могли бы принять за сближение. Никаких сигналов. Ничего. И это очень логично. И грустно. Ведь я написала целую книгу о любви, которая бы могла быть между нами, будь мы в другом измерении. Закусываю губу, чтобы успокоить эти мысли.

Мы говорим больше часа о моих впечатлениях от города, он рассказывает о достопримечательностях, истории, кухне. Страсть, с которой Эм говорит, идеальное лицо, мягкий с хрипотцой голос. Не как наждачка, а как медовый скраб.

– Тебе нужно выспаться перед съемкой, – говорит он, поджимая губы.

– Можно мне тоже автограф? – Протягиваю ему свой молескин и ручку. Задерживаю дыхание, как будто боясь спугнуть момент. Вместо росписи, Эм выводит цифры номера. Кислорода становится еще меньше. У меня есть номер одного из самых талантливых и желанных мужчин на Земле. Мое “никогда-ни-при-каких-обстоятельствах” вдруг становится реальностью. Или это галлюцинация, а я сошла с ума, как главный герой “Бойцовского клуба”.

– Иди первая. – Взгляд скользит по моему лицу. От смущения слишком быстро хватаю молескин, сумку и телефон. Выскакиваю из зарослей зелени и, не оборачиваясь, почти бегу к лифту. Жму кнопку вызова раз десять, поторапливая механизм, словно за мной гонятся. Наконец двери открываются.

Сползаю по зеркальной стене лифта прямо на пол и начинаю рыдать. Внутри разрываются эйфория и ужас. Правильно ли я говорила, как выглядела, может быть от меня неприятно пахло или свет падал неудачно.Слезы сползают на шею, как поток воды через дырявую крышу. От вида распухшего носа начинается вторая волна страданий. "Он слишком идеальный", – без умолку барабанит в голове.

Никогда еще мне не было так хорошо и так страшно одновременно. Как будто летишь с обрыва, но успеваешь насладиться великолепием пейзажа. В конце – неумолимо размажусь о скалы, и, может, от этого еще острее хочется ловить каждый миг.

Боль от собственной слабости сдавливает грудь. Психотерапевт говорила, что в качестве защиты от серьезных обязательств и близости, я выбираю недоступных или не готовых к отношениям мужчин. Чего Эм хочет от меня и что вообще может между нами быть? Касаюсь пальцами страницы с цифрами его номера и чувствую, как снова кружится голова.

После душа отключаюсь в тревожный сон с его образами.

ОН

Согреваю ладонями телефон, в ожидании сообщения с незнакомого номера. Даже смайлика было бы достаточно. Отвлечься не получается, а рабочие вопросы только раздражают. Выключаю свет и укрываюсь одиночеством. Когда миллионы людей хотят прикоснуться к тебе или разорвать, начинаешь возводить стены. Внутри и снаружи. Защита становится выбором, если боишься испытать боль. Я боюсь.

КНИГА

“Столкнуться с тем, о чем долго мечтал страшнее, чем кажется. Потому что боишься: потерять, быть недостойным, не справиться. И самое страшное – понять, что мечта была лучше реальности”.

СОН

ОНА

Рита встречает меня в холле фирменной улыбкой и стаканом кофе в картонном стакане. Почему после пяти часов перелета она выглядит как на подиуме? Черные волосы спадают идеальными серпантинами, кожа переливается перламутром, костюм повторяет силуэт тела. Рита больше похожа на модель или жену миллионера, чем на менеджера. То есть агента.

– Как долетела?

– Прикинь, познакомилась с симпатичным пилотом, договорились встретиться завтра, – подмигивает Рита. Выражение лица становится серьезным и ледяным тоном она продолжает:

– Первая часть съёмочной группы уже в пути, они подготовят место к нашему прибытию. Сейчас у нас нет времени, но вечером я жду подробного рассказа о том, как черт возьми, получилась, что ты ужинала с одним из самых сексуальных мужчин на земле и скрыла это от меня.

– Все не так. – Воспоминания сталкивают меня в котел со смесью эмоций, дыхание на секунду перехватывает. – Вообще-то, он … – Договорить не получается, и это к лучшему, ведь я не представляю, что сказать дальше.

– Это за нами, – указывает Рита.

С облегчением семеню следом. Путь в загадочное место, о котором никто из съёмочной группы не слышал, по времени займет как полет в соседнюю страну. Первые полчаса бездумно ковыряю соц.сети, теряясь в таком количестве незапланированного времени, как среди витрин в торговом центре. В итоге, решаю написать Эм.

Его номеру присвоено всего одна буква "М", как у Конан Дойля. Только Эм – не враг. Хотя и не друг. Неопределенное нечто, в которое все еще невозможно поверить.

"Спасибо, что спас меня", – отправляю под бит ускоряющегося сердца. Самые главные слова, которые я хотела ему сказать. А теперь еще и повод подходящий.

Почти у всех девочек был любимый певец или актер, в которого влюбляешься как-то по-настоящему, как будто он живет на соседней улице. И ждешь, что вот сейчас обязательно будет счастливый финал, потому что ты особенная для него. Единственная. Хочется быть лучше, достойнее. Иногда с этого начинаются большие изменения.

Я все еще не знаю, почему он пришёл вчера. Буду считать, что вселенная дает шанс. А как им воспользоваться, зависит только от меня. И ради той маленькой девочки, которая мечтала о сказке, даже если это продлиться миг, я возьму от этого шанса максимум.

Сообщение остается непрочитанным, хотя я проверяю каждые пять минут, и даже делаю вид, что мне неважно. Занять себя чем-то полезным не получается, бесполезным тоже. Включаю первую песню плейлиста и скольжу на волнах обрывков мыслей, словно шарики с гелием они танцуют в невидимом потоке. Keshi – Alright заставляет почувствовать себя как в сюжете дорамы. Про любовь с хэппи эндом. Выключаю, чтобы не очаровываться. Два часа треки раздражающе мелодичны и романтичны, даже на других языках, где я не понимаю слов. Значит дело не в них?

Черные ворота расступаются и мы въезжаем на территорию загадочного поместья. Я выныриваю из своего погружения и убираю наушники. Сообщение все еще не прочитано. Как конверт, зависший между мирами. Дорога заканчивается у недостроенного особняка и люди высыпаются из машины.

ОН

– Дату пришлось изменить, – сообщает Дэн.

Он выдернул меня в офис, несмотря на выходной, который я сам себе устроил.

– Почему? – Догадываюсь, но решаю спросить.

– Данные слили в сеть, фандом уже в курсе, а значит будут и неадекватные. – Даже не удивляюсь новости.

– Понятно. Кто слил узнали?

– Новая уборщица. Хотя служба безопасности ее одобрила. Может пора менять службу безопасности. – Мой продюсер не отрывает взгляда от экрана компьютера.

Просматриваю расписание на следующий месяц, вижу название шоу, которое ненавижу. Цежу сквозь зубы, пытаясь сохранять спокойствие:

– Я говорил, что не хочу участвовать в этом. Там задания больше похожи на издевательства.

Ден наконец-то встает из-за стола и подходит ко мне. Смотрит на список и пожимает плечами.

– Come on, у него отличные рейтинги, а нам нужно выполнить план по приросту фанбазы и сдать kpi по доходу от мерча. Ты как хочешь, чтобы я выплачивал зарплаты сотрудникам? Они днями и ночами работают, а ты из себя строишь зажравшуюся звезду. – Еще сильнее сжимаю челюсть.

– Не нужно постоянно давить на меня этим.

– Я просто говорю как есть. Ты такой ранимый, может тебе подыскать доктора получше? Или увеличить количество таблеток?

Меня передергивает. Как он может говорить это с усмешкой?

Телефон в кармане дрожит. Одно непрочитанное с незнакомого номера. “Спасибо, что спас”. Я ее спас? Знала бы она, как важны эти слова. Печатаю: “Ты вернула мне смысл”. Стираю. Кажется, это слишком для первого сообщения. “Можешь отблагодарить ужином”, – идеальная причина увидеть ее еще раз. Улыбаюсь и выдыхаю.

Беру ручку и вычеркиваю из программы развлекательное шоу.

– Ты директор, ты взял на себя ответственность за сотрудников и за меня. Я не твой раб, не твоя собственность и не буду делать то, что вызывает у меня сопротивление. Можешь прислать альтернативные варианты. И со службой безопасности тоже пора разобраться, потому что если меня снова попытаются убить, у них может получиться.

Я и гордость выходим из кабинета.

ОНА

Обильно покрытое лимонником заброшенное здание в классическом стиле выглядит как декорации к книгам Шарлотты Бронте. Или что-то пост апакалептическое, с долей романтики.

Щедро раскинулись ветками одичавшие заросли рододендрона, сирени, гортензии, камелии. Видно, что за садом лет 20 не ухаживали, кое-где дорожки сужаются из-за наползших на них растений. Яркими пятнами цветут красные и белые цветы гибискуса.

Кажется, не только я потрясена. Ребята из команды ходят как лунатики с телефонами, пытаясь задокументировать эмоции.

Следующие пять часов сжимаются в суетные сборы, выполнение инструкций фотографа, смену одежды, перерывы на глоток воды и мысли о том, что он ответил. Когда наконец-то беру в руки телефон, там два сообщения от Эм.

"Можешь отблагодарить ужином" и "Я еду, отправь всех и дождись меня", – ощущения, словно меня сталкивают с обрыва на тарзанке. Адреналин смешивается с дофамином в безумном коктейле страха и предвкушения. Он едет ко мне. За мной. Как это может быть правдой?

Стоп. Никто не должен видеть!

Здесь фотограф с ассистентами, стилист с помощниками и Рита. Если он приедет сейчас, то увидит ее безупречность. Я десятки раз проходила это. Когда на интервью, продюсеры жалеют, что в кадре буду обычная я, а не ее идеальная улыбка, вздернутый нос и огромные глаза, как у принцессы из Диснея. Если бы Рита была хоть на процент менее профессиональна, я бы давно разорвала контракт. Но она знает и любит свое дело, плюс нам легко в общении, а это редкость.

Есть множество действительно красивых женщин. Те, кому выпал джекпот в лотерее генов. И те, кто не стал сетовать на природу и доверился людям в халатах. Мой агент как раз из второго эшелона. "Принятие себя для слабых и бедных", – между делом бросила как-то она, рассматривая морщинки в зеркале. Но красота – не равно принятие. Сотни тысяч и даже миллионы потрясающих женщин, проводят жизнь в болоте ненависти к себе и своему телу. А причины в голове.

Раздражение внутри шипит химической реакцией, потому что если увижу знакомое восхищение Ритой в глазах Эм, бесповоротно сломаюсь. Хотя, я ведь могу посмотреть на красивого мужчину, могу любоваться спортивной машиной или умиляться пушистому псу в парке. Это не значит, что я влюбилась, возьму автокредит и заведу питомца.

ОН

"Я еду. Отправь всех и дождись меня".

Чем ближе подъезжаем, тем заметнее волнение, у ворот поместья достигая уровня как перед выступлением на стадионе. В конце подъездной дорожки стоит один минивэн и несколько фигур. Элис оборачивается на звук приближающегося мотора и, кажется, закусывает губу. Рядом с ней высокая брюнетка на тонких шпильках и зрелая женщина.

Элис в белых брюках и бордовом топе выглядит расслабленной и живой. Как и в книгах, в людях важна обложка, но выбор зависит от предпочтений. Идеально для всех – не бывает.

Причина успеха бестселлера, часто, хороший маркетинг. Яркое оформление способно заинтересовать, но не всегда удержать. Если бы Элис была книгой, то на обложке было бы что-то неяркое, сдержанное, лаконичное, но не скучное. Что-то про внутреннюю силу, которую чувствуешь сразу. С такой книгой хочется провести много времени, вчитываться в каждую строчку, возвращаться к метафорам, наслаждаться, словно теплым закатом идеального дня.

Женщина средних лет садится в машину. Кукла рядом что-то говорит Элис, потом оборачивается и недовольно изучает тонированные окна моего седана, пытаясь просканировать взглядом. Догадаться, кто из них “Агент 007” не составляет труда. Для меня коллеги, помешанные на внешности, давно не кажутся книгами. Скорее глянцем с броскими фото, поверхностными статьями и кучей рекламы. Но и тут найдутся любители и коллекционеры.

"Я приехал. Смогу выйти только без свидетелей", – пишу на случай, если Элис не догадалась.

Девушка смотрит на экран сотового, поднимает взгляд и кивает. Кукла еще раз оборачивается, а потом скрывается в пузе черного минивэна. Элис переминается с ноги на ногу.

Ворота закрываются, отрезая нас от мира и я показываюсь из “убежища”. Писательница не отводит взгляда и 30 метров между нами превращаются в наэлектризованную сферу, которой не было вчера.

– Привет. Как все прошло? – спрашиваю, сократив расстояние так, что могу рассмотреть радужки ее глаз.

– Идеально. Спасибо еще раз, ты мой спаситель, – открытая улыбка, ямочка на левой щеке.

– Не то, чтобы я сильно напрягался, – пытаюсь шутить. – Прогуляемся?

Пробираемся через обнаглевшие шеренги кустов на заднем дворе. Мне жаль ее белые брюки, о чем я упоминаю вслух дважды и дважды получаю улыбку в ответ. Обещаю ей, что это приключение в терновнике оправдано. Поднимаемся по каменной лестнице, затянутой девичьим виноградом и теперь она видит. Океан. Несколько гектаров зелени, спуск к пляжу и бесконечные волны, отражающиеся в облаках.

КНИГА

“Мы не придаем особого значения встречам, но каждая может стать решающей. Исцелит или разрушит, продлится вечность или миг. Вселенная говорит с нами через других людей. И в тот день, Миру нужно было передать важное сообщение им обоим”.

ВРЕМЕНИ НЕТ

ОНА

Я застываю на месте и не могу пошевелиться, момент так прекрасен, что страшно упустить. Чудесный сон.

Не долго думая, снимаю туфли и делаю несколько шагов навстречу солнцу, подставляя лицо лучам и закрывая глаза. Потрясающее чувство быть счастливым просто потому, что можешь все это переживать. Просто быть здесь.

Нет условностей, статусов, границ, религий и языков. Только переполненное великолепием сердце живого человека. Нет социальных игр, ожиданий и условностей. Есть я. Этого достаточно.

Мы часто забываем, как ценен миг, когда наполняются легкие. Когда волны света, отражаясь, попадают на сетчатку глаз, а мозг по пикселям собирает все в четкую картинку. Каждый миллиметр кожи настроен чувствовать тепло, прохладу, движение воздуха. Волны звуков, которые бьют по перепонкам. Терабайты информации, которую обрабатывает подсознание. Мы усложняем то, что просто и забываем про бесценный и совершенный инструмент. Придумываем игры, погружаемся в них и страдаем. Но стоит только выйти из условных рамок, довериться миру, наполниться благодарностью – восприятие меняется.

Сейчас переживания о внешности кажутся пластмассовыми. Даже если стану самой некрасивой женщиной на свете, все равно смогу быть счастливой. Истинное ощущение жизни начинается внутри.

Меня – достаточно. Со мной все в порядке.

Кажется, проходит вечность. Или секунда. Я оборачиваюсь к Эм. Брюнет стоит босой, глаза скрыты темными линзами очков, но кажется, взгляд направлен в мою сторону. Чувствую, как важно сказать всего одно слово.

– Спасибо, – почти шепчу, приближаясь к высокой фигуре.

Гладкое лицо трогает улыбка. Кажется, сердце готово разорваться. От счастья, боли, восхищения и одиночества. От всего, что было и будет. От осознания, что это всего лишь сон.

ОН

Смотрю как ветер играет светящимися локонами, пока она неспешно подходит ближе.

– Спасибо, – Элис касается меня бархатом голоса.

Улыбаюсь и пытаюсь остановить момент. Мы вдвоём, словно на краю мира. Экран высвечивает звонок владельца поместья по Фейстайм. Он интересуется, все ли было в порядке.

– Да, Мы здесь с Элис, сами спросите ее, – говорю по-английски, чтобы она поняла. Направляю на нее камеру. Вместо смущения, на освещенном солнцем лице искренняя улыбка, словно она видит родного человека.

– Надеюсь, вас не слишком смутило состояние сада и дома, они совершенно запущены, – виновато вглядывается в камеру седой мужчина.

– Я словно попала в волшебный затерянный мир, – мягко скользят интонации ее голоса, собеседник, кажется, расслабляется.

– Оно такое уже давно. Детям, которых я собирался растить в том доме, могло быть столько же лет, сколько вам, – в словах почему-то совсем нет грусти.

– А почему не получилось? – искренне включается в диалог Элис.

– Потому что некого было растить. Женщина, ради которой я строил этот дом, не приняла мою любовь, – эту историю я слышал от него лишь однажды.

– Как жаль, – искренне вздыхает Элис.

– Ее семья перебралась в Америку, а я остался. Из трусости или малодушия. Помахал ей с пристани и навсегда потерял. Наивно мечтал разбогатеть, построить большой дом, вернуть ее и жить счастливо.

– Получилось?

– Да, денег заработать получилось. Дом был почти готов, но когда нашел ее в Америке, оказалось, что она и не моя уже…. Посмотрел издалека и вернулся домой.

Они продолжают общаться, а на телефон для экстренных случаев звонит Дэн. Только он знает номер. Симки на первом телефоне приходится менять каждые пару месяцев, а этот получается сохранить неизвестным для других уже лет 7. Наизусть я знаю только старый номер и вчера написал его на странице ежедневника Элис. В первый же день доверил ей тайну.

– Что случилось?

– Просто звоню спросить как ты, интересуюсь. Как продюсер.

– Ты никогда не звонишь просто так. Говори, – сжимаю трубку сильнее.

– Тебе сегодня нельзя домой, – слова врезаются под дых, прежде чем полностью понимаю смысл. – Не переживай, все уже решают. Завтра днем сможешь вернуться, – продюсер старается сохранять непринужденный тон.

– Что случилось? – жую каждую букву, стараясь заставить голос не дрожать.

– Кто-то снова оставил посылку, – в груди сдавливает и, как рвота, подступаете паническая атака.

Стараюсь ее сдержать, концентрируясь на дыхании, но реальность передо мной словно уезжает. Как будто схожу с ума и не принадлежу себе. Стробоскопами вспыхивают воспоминания, от которых хочется сбежать. Записки, написанные кровью, локоны отрезанных волос, даже куклы Вуду – разве можно привыкнуть к таким “подаркам” от фанатов?

– Просто пережди где-нибудь. Только сообщи, где будешь.

Сбрасываю звонок, не попрощавшись. Оборачиваюсь на Элис, рассказывающую что-то седому мужчине на экране. Она ловит взгляд и беспокойно улыбается. Отворачиваюсь, чтобы не выдать состояния. Кажется, я снова качусь в ад, из которого меня вытащила ее книга.

ОНА

Звонок, который принял Эм совершенно точно не был приятным, я заметила, как он напрягся всем телом и замер.

Владелец поместья продолжал свой рассказ, сквозь тревожное волнение за Эм, я слышала про лекции, проекты, инвестиции. Отмечая, что ни диалог, ни декорации дома не были эгоистичной попыткой доказать превосходство. Мой собеседник замечает, что я чуть глубже погрузилась в размышления. Он тактично сетует, что не уследил за временем и мы прощаемся.

Поднимаюсь с земли, сжимая в руке телефон мужчины, который исцелял мои сны. Неспешно сближаюсь с почти двухметровой фигурой. Даже встав на цыпочки, мне не дотянуться до его губ. Сглатываю от неожиданной мысли и на мгновение каменею. Вдруг он причинит мне боль? Вдруг мы больше не увидимся?

Никогда раньше я не испытывала столько эмоций на грани, когда каждая клетка словно взрывается от восторга, потом от печали, следом – благодарности и грусти. И вот, стоя на согретой солнцем траве заброшенного поместья, глядя на идеальный силуэт, понимаю, что этот мужчина – моя мечта. Но я не люблю его.

Любовь не появляется за пару дней знакомства. Любовь – как большое дерево, растет годами, закаляется жизненными вызовами, укрепляется доверием и преданностью. Невозможно искренне и безусловно испытать это чувство к тому, кого элементарно не знаешь. Симпатия, страсть, восхищение – в разных пропорциях, но не любовь.

Мысли об этом проясняют рассудок и освобождают от страха что-то испортить. Эм нуждается в близости и принятии так же, как я. Если он сделал шаг, значит хотел этого. Глубокий выдох и касаюсь напряженного предплечья.

ОН

Руку пронзает разрядом ее тепла. Я нырнул в мысли, как в холодную глубину перед нами, а это короткое прикосновение выдергивает из тревожных воспоминаний и сценариев будущего. Задерживаюсь на секунду и оборачиваюсь. Взгляд Элис открытый и уверенный, как берег, на котором мы стоим. Каким бы сильным и широким не казался океан – есть земля.

Становится спокойнее просто от ее присутствия. Обычно я стараюсь быстрее убежать, а сейчас хочется остаться.

Солнце лениво катится по синеве, мы говорим обо всем на свете, темы приходят сами собой и в каждой из них – понимание. Когда становится жарко, спускаемся в тень заброшенного парка. Кажется, время в какой-то момент перестает существовать, потому что в следующий раз при взгляде на часы, не хотя признаю: “Пора ехать”. Произношу это и понимаю, как не хочется возвращаться в “реальный мир”.