Пятый легион Жаворонка

– О, госпожа, твое приветствие принесет мне удачу.

– Надеюсь. Я молю богов даровать тебе победу.

– Благодарю. Я и сам побывал в храме. Уверен, нынче я надену венок победителя. Я видел во сне Пегаса, летевшего перед моей колесницей.

– Добрый знак, – улыбнулась Виния. – Будь жив отец, он поставил бы на тебя все свое состояние. Да и Авл Виттелий тоже. Но и я билась об заклад. Скажу по секрету: сам префект Фуск за тебя.

– Весьма мудро с его стороны, – ухмыльнулся Мепп. – Соберет кучу денег, сможет с долгами расплатиться.

– Ах, дерзкий, ты еще не победитель!

– Но буду им.

Взмахнув рукой, он вышел. Улыбка медленно сползла с лица Винии. От всего сердца надеясь, что завтра вновь увидит в своем атрии отважного Меппа – боги знают, сколь многие разбиваются на ристалищах, а калечатся как! – Виния приказала подавать лектику.

…Цирк гудел. Известно было, что император не почтит зрелище своим присутствием, но это не помешало остальным горожанам, истомленным зноем и скукой, искать развлечения. Об упряжке Меппа, его гнедой кобыле, говорил весь город. Еще до восхода солнца были заняты места, отведенные простым горожанам. Едва же мрамор храмов и портиков порозовел от солнечных лучей, как начали прибывать обитатели величественных тибрских дворцов. В окружении рабов и клиентов, возлежа на шелковых подушках, в лектиках, изукрашенных слоновой костью и перламутром, благоухая нардом и розовым маслом, приближались они к цирку и, пройдя под мраморными аркадами, меж увитых розами колонн, занимали скамьи у самой арены. Лучшие места отводились сенаторам, следующие ряды принадлежали всадникам. Императорский подиум, затененный зеленым, расшитым золотом пологом, пустовал.

Виния окинула взглядом цирк. Зрители нижних рядов были облачены в белое. По капризу Домициана сенаторы должны были являться в цирк, словно в курию – в парадных одеяниях. Средние ряды пестрели самыми яркими красками – там разместились богатые горожане. Однако случалось и простолюдинам отвоевать место, и тогда дорогой виссон, египетский лен, косский шелк соседствовали с грубой шерстью, и среди изысканных сиреневых, синих, изумрудных тонов возникало черное или коричневое пятно. Верхние ряды занимала беднота в тускло-серых, некрашеных туниках.

Виния сидела между дядей и братом и тихонько вздыхала: между ней и Фуском пролегла арена – ложа префекта преторианцев была напротив, рядом с императорским подиумом.

– Виния, – нежно позвал Гай Элий. – Не хочешь ли ты поменяться местами с дядей?

– Зачем это? – подозрительно спросила Виния.

Гай нагнулся к ее уху.

– Затем, что в самый напряженный момент ты вопьешься ногтями в соседа.

– Вот еще, – рассердилась Виния. – Неправда. Я всегда очень сдержана.

– Можешь уверять в этом префекта Фуска, но не меня.

– Вот и садись на место префекта, а его пришли сюда, – сварливо возразила Виния.

– Это невозможно. Разве что отправить тебя на ту сторону, а сюда позвать его дочь.

– Как? – удивилась Виния. – Корнелию может увлечь столь низменное зрелище?

– Вчера она уверяла, что придет.

– Я не слышала.

– Она сказала это при прощании. Я провожал ее до лектики, – напомнил Элий.

Виния загорелась.

– Гай, пожалуйста, пригласи ее. А я там устроюсь. Успеем, консулы еще не прибыли.

К немалому изумлению Винии и еще большему – Анция, Гай Элий легко согласился.

– Хорошо, пойдем.

– Гай! – окликнул сына Анций, но тот, верно, не расслышал – шум, царивший в цирке, вполне мог служить оправданием. Но почему-то взгляд Анция стал еще удивленнее.

Корнелий Фуск, усадив дочь, с ног до головы закутанную в белое покрывало, подошел перекинуться парой слов с египтянином Криспином, сидевшим по другую сторону императорского подиума. Египтянин – говорили, предки его торговали рабами – получил всаднический перстень от Домициана и считался доверенным лицом императора. Фуск держал с Криспином пари и хотел расспросить его о гнедой кобыле (Криспин во всеуслышание заявлял, будто видел ее еще у перекупщиков, и она вовсе не так хороша), а заодно послушать, как прошло утро на Палатине и откуда нынче дует ветер.

Марк Веттий – утром он получил приказ сопровождать префекта, что, впрочем, было не в новинку, ему случалось охранять не только префекта, но и самого императора – чувствовал, что весь горит, хотя солнце еще только взошло. Разумеется, центурион-преторианец не мог осмелиться заговорить с дочерью префекта. С другой стороны, накануне они, волею судеб, оказались за одним столом. Так кто углядит дурное в том, что он осмелится ее приветствовать?

Корнелия, оглядываясь, на мгновение откинула покрывало. Как, она не обернется, и он не увидит ее лица? Искушение оказалось слишком велико.

– Да пошлют боги тебе долгих лет и здоровья, прекрасная госпожа.

Корнелия повернулась к нему. Без удивления и без усмешки – обычных спутников заносчивости.

– Здравствуй, центурион. Я помню тебя, но прости, не знаю твоего имени.

На этот вопрос Марк ответил не сразу, что получилось ужасно глупо, и она, конечно, удивилась. Просто он так жадно вслушивался в звук ее голоса, что не понял вопроса.

– Марк Веттий.

– Марк Веттий? Хорошо, я запомню.

Эта простая учтивость заставила Марка покраснеть от удовольствия. Он не знал, что еще сказать, и мучился при мысли, что она сейчас отвернется, но Корнелия сама продолжила разговор.

– Где ты получил отличие? – она смотрела на золотое запястье.

– В Британии, госпожа. Наш легион сражался там.

– Знаменитый Четырнадцатый?

– Да, госпожа, – хоть это он мог произнести с гордостью.

– Расскажи мне, как ты получил награду.

Марк ответил не сразу. Почетный знак он заслужил честно. Только как рассказать обо всем прелестной девушке? В той войне не было красивых, показательных сражений, когда расположенные в шахматном порядке манипулы с боевым кличем бросаются в атаку, с флангов налетает конница…

Нет, тот год казался ему сплошным переходом через болота, когда он, как вьючное животное, брел, не поднимая глаз от тропы, и по грудь барахтался в вонючей жиже, а враги, прекрасно знавшие местность, налетали внезапно, выныривали из тумана, выныривали и исчезали так быстро, что легионеры не всегда успевали схватиться за мечи. От легиона словно отхватывали кусок за куском. В той войне было много крови, но еще больше пота, и вряд ли рассказ о бесконечном марше, непросыхающей одежде, стертых ногах и гноящихся ранах мог развлечь девушку.

Для женщин у него имелась особая история, где встречалось все: начищенные значки легионов, сияющие доспехи, алые плащи; враги, бросающиеся в бегство при одном виде римских солдат; невероятная добыча; сражения от восхода до заката, когда в бой вводят сначала манипулы гастатов – молодых, неопытных воинов, за ними вступают принципы, а затем уже приходит черед триариев – лучших, опытных бойцов.

– Земля содрогается под нашими шагами, и орлы…

Тут он взглянул в серые с прозеленью глаза Корнелии и осекся, а спустя мгновение рассмеялся. Корнелия тоже улыбнулась, сказав:

– И отец мой, и дядя воевали. Я знаю, что военный поход мало напоминает описанную тобой веселую прогулку. К тому же Юлий Фронтин был частым гостем в нашем доме, я слышала его рассказы. Из Британии многие не вернулись.

– Многие, – как эхо повторил Марк.

– Друзья?

– Друг. Спас меня, а сам погиб.

– Ты недолго пробудешь в долгу.

– Что?

Но она, уже увлеченная другим, спрашивала.

– А женщины бриттов? Красивы?

Лицо Марка вновь заалело. Не мог же он сказать: «Я позабыл их, увидев тебя».

– Римлянки красивее, госпожа.

– Не лукавь. Говорят, у них длинные светлые волосы…

– Я предпочитаю черноволосых.

– И огромные голубые глаза…

«Громы Юпитера! И он должен терпеть?»

– Мне по сердцу иной цвет, госпожа.

Он все-таки позволил голосу дрогнуть. Расплата наступила мгновенно.

– Понимаю. Эта черненькая – твоя невеста?

– Что? – опешил Марк. – Какая?

Тут он вспомнил Панторпу, накануне сидевшую рядом.

– Легионерам запрещено жениться, госпожа.

– Жаль. Девушка миленькая, – Корнелия опустила покрывало.

Марк проклинал свою злосчастную судьбу. Окажись он богатым бездельником в тоге с пурпурной каймой, ему дозволено было бы сказать что-то о затмении солнца, или погасшей звезде. И Корнелия улыбнулась бы этим затасканным словам – дамы любят проверенные комплименты. Глядишь, она смилостивилась бы и вновь открыла лицо.

Пока Марк вздыхал, Гай Элий и Виния Руфина добрались до цели своего путешествия. Виния предоставила брату одному зайти в ложу, а сама примкнула к вполголоса беседовавшим Фуску и египтянину.

Спустя мгновение, Гай Элий покинул ложу рука об руку с Корнелией: горе Марка было безмерно.

Наконец, звуки труб возвестили о прибытии консулов. На арену выступила процессия жрецов, ведших белого жертвенного быка. Алтарь обагрился кровью.

Напряжение все возрастало. Смолкали разговоры, затихало даже шуршание одежд. Зрители застывали на своих местах: руки сцеплены, глаза устремлены к воротам, откуда должны вырваться колесницы.

И – зрители в едином порыве качнулись вперед, взревели трубы, ворота распахнулись, упала цепь, перегораживавшая арену – колесницы сорвались с места.

Виния застонала. По жребию квадрига Меппа оказалась ближе всего к зрительским трибунам. Чтобы победить, вознице предстояло прорваться к центру, обойдя пятерых соперников. Тогда колесница, огибая мету, полетит по самому короткому пути.

– Префект! Сто тысяч сестерциев на «зеленую»! – крикнул кто-то над ухом Фуска.

Он кивнул и вытянул два пальца, показывая, что принимает пари и удваивает заклад. Виния сорвала золотой браслет.

– Ставлю на Меппа!

Молодая женщина в соседней ложе подняла над головой жемчужное ожерелье.

– Против Меппа – на «зеленого».

– Твоя сестра опять проиграется, – сказал сыну Анций, хоть и не видевший племянницу, но прекрасно знавший, что с ней творится.

– Что? – Гай Элий проявлял к состязаниям поразительно малый интерес.

Квадриги приближались к повороту. Шли вровень. «Зеленый», рядом с ним – «белый», «красный», затем «золотой» и «пурпурный», цвета, введенные Домицианом, и наконец, у самого бортика, отделявшего арену от зрительских скамей, мчалась колесница с возничим в ярко-синей тунике.

– А-а-а, – стонала Виния. – А-а-а…

Колесницы прошли точно под ними. Клубы пыли вырывались из-под колес и копыт коней. Позолоченные спицы слились в один огненный круг. Слышалось щелканье бичей и резкие окрики возниц. Поворот. Виния пронзительно завизжала, но ее голос потонул в реве толпы. Префект Фуск почувствовал, как в руку ему повыше запястья впились острые ногти.

«Золотой» отстал. Квадрига Меппа летела по крутой дуге, перерезая дорогу возницам в красном и пурпурном. Послышался треск: красная и пурпурная повозки столкнулись. Колеса зацепились друг за друга, затрещали оси. Весь цирк замер, однако, возничим удалось каким-то чудом расцепить колесницы. Гонка продолжалась. На первом повороте к всеобщему изумлению обошлось без жертв. Виния, обливаясь потом, откинулась на спинку скамьи. Обменялась улыбками с Фуском. Цирк постепенно успокаивался, пронзительные вопли сменялись ровным гулом.

Квадриги неслись вдоль мраморного хребта, пересекавшего арену. Ближе всего к центру, как и прежде, держался возница в зеленом, рядом и вровень мчалась запряженная вороными колесница «белого». Мепп чуть отставал. Сзади и тоже вровень следовали «пурпурный» и «красный». «Золотой» шел последним.

– А лошади из императорской конюшни едва тянут! – крикнула Виния.

Фуск засмеялся и вновь удвоил ставку. Колесницы благополучно миновали второй поворот, их положение не изменилось, разве что «золотой» чуть нагнал остальных.

Повернулся мраморный дельфин на одной из высоких мачт в центре арены, показывая возницам, что первый круг пройден.

На третьем повороте произошло несчастье. Огибая мету, возница в белом хотел повторить прием Меппа: описать крутую дугу и вырваться вперед. Не рассчитал, колесница накренилась и опрокинулась. Возница успел выхватить из-за пояса нож, перерезать постромки и откатиться в сторону, спасаясь из-под копыт коней набегающей упряжки.

Возница в зеленом попытался отвернуть, кони замедлили бег, и в этот момент Мепп вырвался вперед.

Цирк взревел. Кричали все: непорочные весталки, величавые жрецы, благородные сенаторы. Чернь выла и улюлюкала.

– Гнедая! Гнедая! – вопила Виния.

– Мепп! – орал Фуск, одной рукой отводя от себя обе руки соседки.

Вспомнилась Винии другая гонка: мощеная дорога, летящая под копыта коней, крик Меппа на поворотах: «Держись!», собственные пальцы, скрюченные от холода, намертво вцепившиеся в борта колесницы… Резкий, слепящий ветер в лицо. Мепп, тогда еще пятнадцатилетний мальчишка, был возницей. А она – старше на год, но ничуть не умнее – стояла позади. И дорога вела в Синуэссу…

Синуэсса… Это название до сих пор вызывало головокружение и тошноту…

После пяти кругов стало ясно, что борьба идет между «синим», «зеленым» и сберегавшим до той поры силы «золотым». Бока коней лоснились от пота, дымились оси колесниц. Сами колесничие в поту, в пыли яростно взмахивали бичами.

Фуск утроил заклад. Виния последовала его примеру, и так как драгоценностей на ней больше не было, поставила на лектику. «Боги, что я делаю, дядя придет в ярость». Но тут же она позабыла о грозном Анции и обо всем на свете: колесницы вышли на последний круг.

Марк побился на первые наградные с солдатами конвоя.

Цирк стонал. Фуск мельком взглянул на Винию: как мог прелестный ротик издавать такие вопли? – и вновь обратил взгляд к арене. До меловой черты оставалось немного… совсем немного.

– Ха! – крикнул Мепп и по-особенному щелкнул бичом.

В цирке не слышали его возгласа, только увидели, как тройка вороных и гнедая кобыла вдруг рванулись вперед. Все быстрее, быстрее мелькали копыта. Мепп совершенно ослабил поводья, и вновь бич его щелкнул над головами коней.

– А-а-а, – нарастал рев на трибунах.

Виния первой вскочила на ноги. Сорвались с мест и остальные. Префект Фуск одной рукой обнимал Винию и потрясал в воздухе сжатым кулаком другой.

Вой и свист на трибунах достигли наивысшей силы – упряжка Меппа первой пересекла меловую черту.

Виния залилась слезами. Вспомнилось ей, как отец и Авл Виттелий торжествовали победу «синих» – они и сошлись-то на почве верности этой партии. Отец откидывался назад и лишь соединял кончики пальцев, намекая на аплодисменты. А Виттелий, перегнувшись через барьер, отделявший зрительские места от арены, так неистово размахивал руками и кричал, что напоминал рассерженного Юпитера. Казалось, из рук его вот-вот ударят молнии. А его густой, раскатистый хохот и впрямь был подобен грому.

Она отерла глаза. На колени упало жемчужное ожерелье и сапфировый браслет – залог неизвестной красавицы. Виния быстро обмахивалась веером из павлиньих перьев: страшно подумать, что сказал бы Анций, останься она в проигрыше. Она дрожала и чувствовала ужасную слабость. Фуск вытирал испарину со лба.

– Да, это была настоящая гонка, моя Виния.

– Уведи меня, – попросила она. – Я не хочу смотреть другие заезды.

Они подождали, пока Мепп сделает полный круг по арене – круг победителя. Со всех сторон под копыта коней летели охапки цветов – Виния бросила и свой букет, пронзительно крикнув:

– Мепп!

Возничий обернулся. Лицо его было серо от пыли и пота, он казался много старше своих лет. Среди сотен обращенных к нему лиц Мепп не разглядел лица Винии. Взмахом руки, наклоном головы отвечая на приветствия, продолжал объезжать арену.

Префект Фуск проводил Винию до ее лектики. Виния с нежностью провела рукой по деревянному ложу, которого едва не лишилась. Рабы-лектикарии (разумеется, одетые в синее) смотрели на хозяйку с испугом: верно, и впрямь тяжело больна, если покинула цирк до окончания гонок.

Прощаясь с Винией, префект поцеловал ей руку выше локтя. Сказал негромко.

– Вечером мне велено явиться на Палатин.

Глаза у нее расширились.

– Думаю, император желает взглянуть на представление «Антигоны», – веско проговорил Фуск.

* * *

Труппа Париса выступала в театре Марцелла, расположенном на берегу Тибра, близ моста, ведшего на Тибуртинский остров.

Ослепительной белизной сияли колонны скены – трехэтажного здания, в котором размещались комнаты актеров. Там хранились маски и костюмы, музыкальные инструменты, там актеры переодевались, оттуда выходили на широкий дощатый помост, на котором и давалось представление. Букетами живых цветов были украшены арки, колонны, скамьи. Императорский подиум издалека казался одной огромной клумбой.

Виния Руфина вошла или, вернее, вбежала в театр, когда звуки труб и гомон толпы уже возвестили о приближении императора. На ходу Виния переругивалась с Гаем Элием, имевшим несчастье зайти за ней по дороге в театр. Гаю Элию пришлось прождать сестру больше часа и теперь с неподобающей поспешностью занимать свое место в орхестре – полукруглой площадке перед помостом, где стояли кресла сенаторов. Гай Элий гневался тем сильнее, что рассчитывал до начала представления приветствовать дочь Корнелия Фуска, а теперь всякую надежду на это приходилось оставить. В свою очередь Виния, в спешке разбившая сосуд с розовым маслом и порвавшая нить выигранного накануне жемчуга, не склонна была кротко выслушивать упреки. Не стоило-де за ней заходить, если он намеревался только путаться под ногами, и нечего на нее кричать и топать, она не может идти в театр неодетой и непричесанной. Ну, а когда жемчуг рассыпался по комнате, Гаю Элию припомнились все грехи, начиная с молодости, включая нелепую приверженность партии «зеленых», которые вчера так постыдно, да-да, постыдно позволили себя обойти. И нечего затыкать уши, пусть хоть раз выслушает правду о себе.

– Анций безобразно тебя избаловал! – вскричали оба в один голос.

Гай Элий, превратившись из обвинителя в обвиняемого, принялся защищаться. Мол, есть на свете женщины, способные даже самого терпеливого мужчину довести до белого каления, и языком пользуются, как орудием пытки, чтобы непрестанно истязать своих близких. Виния может считаться достойной приемницей Ксантиппы.

– Но ты не Сократ, – парировала Виния.

И если вчера его мнение о женщинах улучшилось, то сегодня они вновь безнадежно пали в его глазах. Виния ехидно осведомилась, что же такое приключилось с ним вчера. При этом она смотрела на брата в зеркало и, отобрав у рабыни гребень, раздирала спутанные пряди.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Словарь терминов и названий, а так же словарь имен приведены в конце текста.

2

Список переводчиков приведен в конце текста.