Темное влечение

Со мной никогда не случалось ничего подобного. Но с Кайлом казалось, что я сама становилась кем-то другим.

А потому я склонилась к нему и накрыла губами маленький сосок на плоской, рельефной груди. Позволила себе то, от чего еще вчера пришла бы в ужас. Обвела языком твердую горошину и слегка прикусила, наслаждаясь этим ощущением. И низким стоном, что сорвался с губ мужчины. Восторг оттого, что ему нравится, сводил с ума.

Однако в следующий миг мне было уже не до этого. Кайл внезапно пошевелился, слегка меняя позу, и между моих ног вдруг вновь появилась его рука, мгновенно проникая сквозь мокрые под водой складочки.

Я резко выдохнула, не сдержав стон. Острое удовольствие пронзило меня насквозь от легких движений его пальцев, порхающих по самой чувствительной, почти звенящей от напряжения точке.

Невольно я чуть плотнее обхватила член Кайла, продолжая двигать рукой. Подалась вперед и, не удержавшись, накрыла его губы, бедрами двигаясь навстречу руке, будто упрашивая его не останавливаться. Продолжать еще и еще.

Почти готовая умолять, так обжигающе хорошо мне было.

– Да… – сорвавшимся голосом проговорил Кайл, и, распахнув глаза, я вдруг увидела, что он, не отрываясь, смотрит на меня. И его черный, как ночь, взгляд подернулся дымкой неконтролируемого желания. Голода, в котором было страшно сгореть.

В котором хотелось сгореть.

А в следующий миг он сам подался вперед, с жадностью целуя меня и одновременно проникая внутрь меня одним пальцем. Лаская изнутри, надавливая на что-то настолько чувствительное, что все вокруг меня тут же потемнело. Я запрокинула голову, хватая ртом воздух, как кит, выбросившийся на берег. Лихорадочно сжимая и разжимая бедра, подаваясь навстречу этой руке, что делала меня послушной рабыней. Что доставляла мне такое удовольствие.

И в один миг напряжение лопнуло. Разорвалось обжигающей лавой, растекаясь по венам, заставляя дрожать, замирать и выгибаться, не чувствуя ничего, кроме этого огня.

Вслед за мной Кайл напрягся, сильнее прижавшись рукой к моему лону и глубже войдя в меня, словно это доставляло ему удовольствие. И через секунду я почувствовала, как под моими пальцами, сжавшимися на его члене, проходит дрожь и жгучая пульсация, от которой у меня вновь немного наливался низ живота. Затем граф замер и расслабился, а на моей руке красноречиво осталась горячая влага его удовольствия.

– Это было так… страстно, – выдохнула я, тяжело дыша, опуская руку под воду и глядя на мужчину широко распахнутыми глазами.

С каждой секундой мне все сильнее становилось стыдно. А Кайл… улыбался, глядя на мою реакцию. Провел по моим мокрым волосам, откидывая пару прядей назад, а затем, вдруг сжав пальцы у меня на затылке, привлек к себе и поцеловал.

Уже не так ураганно, как пару минут назад, но ласково и мягко, что, впрочем, не отменяло каких-то едва уловимых собственнических оттенков в этом поцелуе. И это было то, что мне в нем нравилось. Между бедер даже вновь появилось легкое напряжение.

– Очень страстно, – медленно повторил он, не сводя с меня темного взгляда. Вновь опустил руку, проведя пальцами по моему бедру.

Я громко сглотнула, потому что вдруг поняла одно: его член продолжал оставаться твердым.

Кайл втянул носом воздух, провел рукой вниз, снова скользнув мне между ног.

Темные глаза покрывались пеленой голода. Словно ему было недостаточно.

И я знала, что так оно и есть. Ему было мало, потому что и мне было мало.

Вот только почему-то я была уверена, что во второй раз ласками рук Кайл не обойдется.

Я громко сглотнула и жалобно покачала головой.

Граф улыбнулся и замер. Затем и его рука исчезла, заставив меня слегка сожалеть.

– Лети к себе, маленькая бабочка, – словно через силу выдохнул он. Затем отвернулся и, хмыкнув, добавил: – Если, конечно, хочешь остаться девственницей… еще некоторое время.

И снова, улыбаясь, посмотрел на меня. Только на этот раз его улыбка была слишком уж обещающей.

Меня бросило в жар от этой очевидной угрозы, которая должна была напугать, но лишь еще сильнее выбила почву из-под ног.

Кайл протянул мне полотенце, предлагая вылезти из ванны, и я не стала рисковать его терпением. И крепостью своей воли, в которой вовсе не была уверена. Только переспросила тихо:

– Бабочка?

Кайл улыбнулся.

– Бабочка… – проговорил низко и мягко, с легкой хрипотцой в голосе, от которой у меня чуть ноги не подогнулись.

Я быстро вытерлась под тяжелым изучающим взглядом, накинула свое платье на влажное тело и, поклонившись, поспешила к выходу.

– Смотри не забывай про своего графа, – с улыбкой проговорил он, когда я уже стояла в дверях.

Я бросила на мужчину короткий взгляд, снова поклонилась и выскочила вон, лишь в коридоре прошептав:

– Вряд ли я вообще когда-нибудь о вас забуду.

И это была правда. Всю следующую неделю Кайл снился мне практически каждую ночь.

День 15

Следующие несколько дней я снова не встречалась с графом. Днем он уезжал куда-то по делам. Я убиралась в его комнате и в нескольких соседних. Разжигала камины, прогревала помещения, перестилала постель и к приезду хозяина приносила ужин и готовила ванну. А вечером возвращался граф, ужинал и ложился спать. Один раз мы встретились в коридоре, но он лишь скользнул по мне, склонившейся в приветствии, безразличным взглядом, словно между нами никогда ничего не было. И ушел.

Это оказалось очень обидно. И еще обиднее то, что я все это время думала о нем, не в силах выкинуть из головы. Он словно стал моим наваждением. А ведь я так долго и настойчиво уверяла себя, что мне не нужны отношения с хозяином! Теперь оказывается, что все как раз наоборот.

Мне крайне необходимо было проявить силу воли и больше не думать о графе. Откопать эту самую силу где-то на дне озера темных и очень жарких мыслей, очистить от ила и песка и носить в руках как боевой штандарт. А там уже пусть тайные желания сами что хотят, то с этим штандартом и делают.

Раздумывая об этих дурацких аллегориях, я вышла к кухне. Признаться, в голове вертелась смутная надежда урвать у одной из поварих булочку или пирожок. Обед уже прошел, а жгучие фантазии, как оказалось, навевают ужасный аппетит. Никакой пользы от них! Мало того, что от работы отвлекают, так еще и для фигуры вредны. Где там мой штандарт?..

Но, очутившись недалеко от дверей кухни, я вдруг увидела впереди незнакомого мужчину. Он был невысок, из-под распахнутого черного камзола виднелось массивное брюшко, которое не смог утянуть даже жилет. Серые волосы сплетались в тонкий хвост, а на макушке поблескивала лысина. Мужчина держал в руках черную широкополую шляпу и с легким волнением мял ее коротенькими пальцами.

Однако, несмотря на некоторую комичность его внешнего вида, если судить по одежде, передо мной стоял высокородный. Какой-нибудь виконт или барон. Что он делал на кухне и вообще в замке? Я готова была поспорить, что вижу его впервые.

– Скажите мне, милая девушка, я могу рассчитывать на то, что они у вас будут к вечеру? – настойчиво спрашивал он у одной из поварих.

В глазах незнакомца светилась самая настоящая яркая, как звезда, надежда.

– Не знаю, ваша милость, мы, конечно же, очень постараемся, – отвечала дородная молодая женщина. – Но вы ведь понимаете, что на базаре нам не продадут подобного товара. А ведь необходимо убедиться в его качестве, прежде чем подавать на стол.

– О! Уверяю вас! Простые озерные вполне сгодятся! Я даже вот здесь написал вам рецептик, извольте ознакомиться, мои милые. Мы с вами договорились?

Кухарка по имени Полли взяла протянутый лист, захлопнув распахнутый от удивления рот и так ничего и не сказав.

– И, пожалуйста, добавьте их в ваше постоянное меню. Я привык есть их каждый день. Между прочим, я знаю как минимум десять рецептов их употребления. В том числе, уверен, мне известны такие, о которых вы и не догадываетесь!

Мужчина хитро подмигнул.

– Я вас поняла, – через силу выдавила она и улыбнулась.

Толстяк довольно оскалился в ответ, надел свой смятый головной убор и, слегка кивнув женщине, удалился в другую сторону коридора. Уже когда он поворачивался, я заметила, что на полях его черной шляпы был вышит маленький красный ворон. Символ некроманта.

По спине прокатилась прохладная дрожь. Вот так вот может показаться, что видишь перед собой просто неказистого смешного толстяка, а он, оказывается, черный колдун.

Я же мгновенно подбежала к поварихе и спросила, снедаемая любопытством:

– Кто это был?

– Это виконт Блаунш, – ответила Полли, и мне показалось, что ее лицо при взгляде на листок с рецептом слегка посмурнело.

– И что он хотел? Неужели учил вас готовить и от этого ты так расстроилась? – попыталась пошутить я, заглядывая в бумажку.

Читать я умела, мама, когда еще была жива, втолковала, как это делается. Но разобрать слова я не успела.

– Да вот, не поверишь, – хмыкнула женщина, взмахнув листком и передав его мне. – Совсем уже эти некроманты головой двинулись. Хоть бы наш хозяин не пошел туда же! Верно говорят, что от мертвяцкой магии мозги протухают раньше времени.

– Да что случилось-то? – удивилась я, вчитываясь в текст.

Через несколько секунд мои брови приобрели независимость и самолично двинулись на лоб в сторону макушки. Вероятно, они были так поражены, что собирались спрятаться от стыда под волосами.

– Это что, рецепт приготовления лягушек? – выдохнула я. – Озерных лягушек?

– Да! – воскликнула Полли, хватаясь за голову. – Вот и где я ему найду до вечера лягушек? Да и как приготовить их успею?

Я отдала ей листок и покачала головой.

– Сочувствую. Может, сказать хозяину? Он решит вопрос. Откуда, кстати, взялся этот виконт?

– Да так, – махнула рукой Полли, кажется, смирившись с дурацким заказом на ужин. – Приехал ведь по приглашению графа. Скоро день Чернолуния. Граф всегда отмечает этот праздник, устраивает бал, зовет гостей. Этот вот и приехал раньше всех.

– То есть скоро здесь будет полно народу? – выдохнула я.

– Да, работы прибавится, – фыркнула женщина. – Ладно, мне идти пора. Бывай!

Развернулась и захлопнула перед моим носом дверь.

Живот что-то возмущенно проурчал по поводу того, что мы с ним остались без булочки.

– Зато с новостями! – попыталась я его обрадовать. Но новый звук дал понять, что вступать в диалог с внутренними органами бесполезно.

Легкая голодовка должна была пойти нам обоим только на пользу, поэтому я с чистой душой развернулась и пошла прочь с кухни.

Однако, несмотря на то, что я в очередной раз дала себе слово не думать о графе, стоило остаться в одиночестве, как его образ вновь всплыл перед глазами. Меня безнадежно тянуло к нему. В полумраке каменных коридоров я вспоминала его сильные руки, скользящие по моей коже, его поцелуи, от которых перед глазами темнело, а внутри загоралось темное пламя.

Я тосковала. Страшно тосковала.

Иногда в часы, когда вся прислуга разбредалась по своим каморкам, ноги сами несли меня к хозяйским покоям. Будто случайно. Я же при этом убеждала себя в том, что мне просто необходимо выполнять свою работу. Что я забыла протереть пыль в его кабинете или разложить свежевыстиранное белье по полкам.

В этот раз произошло то же самое. Стоило мне задуматься, пару раз свернуть не туда, блуждая по дворцу и рассматривая его мрачновато-готичное убранство, как внезапно я оказалась около знакомых хозяйских дверей на первом этаже. Однако на этот раз несмотря на ранний час двери оказались открыты настежь.

Сердце у меня в груди пропустило удар. Я шумно сглотнула, чувствуя, как кровь мгновенно прилила к лицу, забурлила в груди, перехватывая дыхание. Так всегда происходило, стоило мне осознать, что граф где-то рядом. Этот раз не был исключением.

Вот только стоило мне случайно, будто ненароком, заглянуть в открытую комнату, как оказалось, что в графских покоях находится вовсе не граф.

На широкой лиловой софе с подлокотниками из лакированного дерева сидели две удивительно красивые… близняшки. Две женщины примерно тридцати лет с густыми огненно-красными волосами. На одной было дорогое синее платье с серебряными вставками, а на второй – зеленое с жемчугом. Сразу становилось ясно, что дамы эти благородного происхождения и довольно богаты. Вот только очевидно окрашенные волосы и глубокие декольте придавали им… странный, несколько распущенный вид.

– А кто это тут к нам пришел? – воскликнула одна, неожиданно завидев меня в коридоре. Вскочила с места и фурией выросла на расстоянии шага. – Что это ты тут подглядываешь, милочка? – задала она вопрос, широко распахнув простые карие глаза, по цвету которых я предположила, что ее собственный оттенок волос такой же… обычный.

– Нет, госпожа, я пришла прибраться. Я служанка графа Шерье, – ответила как можно спокойнее.

– Да что ты говоришь? – воскликнула вторая женщина. Ее голос и манера говорить мало отличались от сестринской. Разве что тембр был чуть более мягкий.

Она тоже встала и медленно начала обходить меня по кругу.

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и не нервничать, несмотря на то, что неожиданно почувствовала себя загнанным зверем.

Впрочем, ничего страшного же не происходило. Немного расслабившись, я постаралась не сказать чего-нибудь лишнего. Но неожиданно оказалось, что «лишнее» уже прозвучало.

– И что, прямо-таки личная служанка? – с каким-то скрытым подтекстом выдохнула первая близняшка в синем.

– Нет, не личная, – попыталась я поправить положение. – Мне еще доверены несколько комнат.

– Ну надо же, – поцокала языком та, что была в зеленом платье.

Ее взгляд тоже стал цепким и неприятным. Казалось, что эти женщины не смотрят на меня, а обшаривают руками.

– Ни за что бы не подумала, что наш милый Кайл может взять себе в личную прислугу вот “это”, – усмехнулась она, подмигнув сестре.

Было ли мне обидно от ее слов? Пожалуй, было. Но обиднее оказалось то, что они, в общем-то, правы. “Это” – всего лишь служанка в старом платье. Без прически, макияжа и дорогих украшений, которые могли бы подчеркнуть мою, в принципе, совсем не маленькую грудь, тонкую талию или симпатичное лицо. И, хотя я старалась делать вид, будто между нами с графом никогда ничего не происходило и мне все это вовсе не интересно, на самом деле я бы хотела быть красивой. Для него.

Я хотела, чтобы, глядя на меня, в его глазах зажигался голод. Чтобы его мышцы напрягались, а от его потемневшего взгляда у меня подкашивались ноги.

Вот только это все глупые фантазии. А граф Шерье наверняка интересуется мной лишь из тяги к чему-то новому. Стоит ему получить свое, и я вообще забуду, какой жгучей волной по позвоночнику всегда ощущается внимание его черных глаз.

– Действительно, – кивнула дама в синем. – Видимо, совсем оголодал без нас мальчик.

И широко улыбнулась.

– Без вас? – зачем-то спросила я, не успев закрыть свой любопытный рот. Тут же прикусила язык, да побольнее, но было уже поздно. “Зеленая” зацепилась за этот вопрос:

– Без кого же еще? – весело переспросила она. – Или что?.. Погоди-ка, ты что же, спала с нашим графом?

В голосе женщины проскочило изумление.

Я неожиданно покраснела. Вот как, бывает, не вовремя организм подводит!

– Ну конечно, – фыркнула “синяя”. – Смотри, как мило розовеют ее щечки. Как пить дать – спала!

– Нет! – воскликнула я нервно. – Вы что-то путаете. Я просто служанка. Пришла вытереть пыль с камина и полок. Если вы не возра…

– Конечно-конечно, – прыснул со смеху кто-то из них, я уже не разобрала кто. – Ты просто служанка. Но только не придумывай, милочка, себе красивых сказок. Если между вами с Кайлом что-то и было, то это лишь пустая интрижка. Мужчины, конечно, любят доступных женщин. Но недолго.

Мелькнули две сестринские улыбки, в точности повторяющие друг друга.

А мне вдруг ударила в голову вспышка понимания: обе эти девушки говорили о графе, как о своем любовнике. Выходит, он мало того, что был с ними обеими, так, возможно, еще и одновременно?

От этой мысли меня бросило в жар. А последние слова близняшек еще усилили эффект, от которого перед глазами слегка помутилось, а потому я медленно, четко отделяя одно слово от другого, ответила:

– То, что его светлость любит доступных женщин, мне вполне очевидно.

Полагаю, эта фраза не оставляла сомнений в том, что под доступными женщинами я имела в виду именно их двоих.

Жаркая волна прошла по пищеводу и вспыхнула в желудке. Я ожидала какой угодно вспышки ярости от двух высокородных, но ничего подобного не последовало. Сестры переглянулись, а затем одна из них с улыбкой ответила, шагнув ко мне:

– Похоже, кто-то влюбился, – проворковала она, попытавшись коснуться моего подбородка.

Я резко дернулась и отошла на шаг назад.

– Ты только не мечтай, что Кайл ответит тебе взаимностью, маленькая милая мышка, – снисходительно продолжала она. – Если бы граф хоть немного интересовался твоими услугами как женщины, ты бы уж наверняка не драила его камины. Поверь мне! Это он хорошенько отдраил бы тебе кое-что другое!

На последних словах обе женщины расхохотались. А у меня внутри все неприятно перевернулось.

– Спасибо за личный пример, добрые госпожи. Однако я лучше буду хранить свой камин не отдраенным вовсе. Ведь на вашем месте я бы слишком переживала. Вы же понимаете: рано или поздно его светлости надоест драить то, что до него уже много раз драили, – ответила я, распаляясь все сильнее.

Это было уже совсем не похоже на меня. И лучше всего было бы сейчас уйти, но шальные, самодовольные взгляды этих женщин, внезапно оказавшихся в покоях графа, держали меня словно стальными крючьями.

На этот раз одна из дам побагровела. Синее платье оказалось ей еще больше к лицу. Теперь насыщенный малиновый цвет кожи великолепно контрастировал с оттенком ткани.

Смотреть на нее стало если не приятнее, то гораздо веселее.

Женщина медленно подошла ко мне на расстояние дыхания.

Я не двинулась с места, когда между нами осталось не больше пары сантиметров и когда ее лицо едва не впилось в мое.

– Наказать бы тебя за длинный язык, – проговорила она. – Да незачем. Ты же просто влюбленная пташка, да, милочка? Не отвечай, я вижу и так. Но если захочешь увидеть тех, кто остался в памяти нашего графа дольше, чем на пару ночей, то зайди в Рубиновую комнату. Стены тебе подскажут.

– Что за Рубиновая комната? – выдохнула я.

Она улыбнулась.

– Видишь, ты даже не знаешь… – Она протянула руку к дальней стене помещения, где виднелась вечно закрытая дверь. Убираться за ней мне не позволялось. – Вот и ответ!

Я стиснула зубы, пытаясь сделать вид, что эти слова меня вовсе не трогают. И личная жизнь графа – его дело. Вот только мне теперь невероятно хотелось узнать, что же хранится за закрытой дверью. И что подсказали бы мне ее стены.

Неужели там развешены картины с изображением всех его любовниц? И как много их было?

Признаться, любопытство во мне подскочило до небывалых высот.

– А вы не беспокоитесь о том, что кроме вас в памяти графа осталось ещё множество других женщин? – выдавила я, слушая собственный стук в ушах.

Близняшки с улыбками переглянулись.

– Главное не то, сколько их. А то, кто из них всех будет последней, – ответила дама в синем. – Кто станет женой графа Шерье. Кто разделит с ним владение огромной провинцией, пожизненную ренту, годовые доходы в сотни тысяч золота!

– Но граф же в опале, – пробубнила я, не понимая.

Женщина пожала красивыми плечами.

– Король даровал ему помилование и не лишил ни имущества, ни титулов. Кайл Шерье так и остался принцем крови. Хоть и в изгнании.

Я задумалась. Выходит, далеко не все высокородные боялись попасть в немилость, общаясь с опальным некромантом. Некоторых это вполне устраивало.

Однако продолжить этот не самый приятный разговор нам не дали. В дверях появился новый управляющий.

– Господин Герини, – поклонилась я.

Дворецкий окинул меня спокойным взглядом.

– Что вы здесь делаете? – проговорил он, и тон его мне совсем не понравился.

Я ужасно испугалась, что мне вот-вот влетит за то, что я повторно захожу в покои хозяина. Ведь мне было необходимо убраться здесь еще до обеда и забыть сюда дорогу до завтрашнего дня. А я самовольно явилась с непонятной целью. Значит, либо не выполнила работу утром, за что меня можно наказать, либо замыслила какую-то пакость. Может, и вовсе кражу.

Приготовившись оправдываться, я уже открыла было рот, как дворецкий продолжил, шагнув вперед и строго взглянув вовсе не на меня, а на двух высокородных дам:

– Дамы, я вынужден снова спросить вас, что вы здесь делаете? Кажется, я выделил вам комнаты на втором этаже.

Я не поверила своим ушам, переводя взгляд с крайне недовольного управляющего на двух женщин, которые явно были в числе приглашенных на будущий бал.

– Мы – личные гости графа Шерье! – визгливо воскликнуло “зеленое платье”. – И я попросила бы вас обращаться с нами подобающим образом.

Дворецкий поклонился, ни капли не изменившись в лице.

– Очень рад это слышать, но, боюсь, вам придется немедленно покинуть эту комнату. Это личные покои графа, и никто не имеет права находиться здесь. Кроме тех, само собой, кому это разрешено самим графом.

В этот момент Фейн кинул на меня короткий взгляд, давая понять, кого имел в виду.

Я даже покраснела. Выходило так, будто он меня, служанку, сейчас защитил. А этих двух высокородных – выгонял.

Обычно все бывало наоборот.

– Но граф разрешил нам! Еще в прошлый раз, когда мы приезжали в замок. Вот, у меня есть ключ.

“Синее платье” сунуло руку в складки юбки и вынуло из его недр один маленький ключик.

– Позвольте уточнить, когда это случилось? – невозмутимо поинтересовался дворецкий.

– Какое это имеет значение? – пожала плечами одна из близняшек и отвернулась, лениво бросив: – Около полугода назад.

Фейн так же спокойно шагнул вперед, просто выхватил из женской руки ключ и тут же, не дожидаясь скандала, с поклоном сообщил:

– Спасибо, что вернули, я обязательно передам его графу вместе с вашими наилучшими пожеланиями.

– Но граф нам разрешил! Немедленно верните ключ! – взвизгнула одна из женщин, встряхнув красной шевелюрой и поправив свои синие перчатки в тон наряду. – Я – виконтесса Илона Шиварис!

– Безмерно рад знакомству, – с очередным поклоном проговорил управляющий. – К сожалению, распоряжений на ваш счет мне не поступало. Буду рад проводить вас.

С этими словами он протянул руку к двери в приглашающем жесте.

Женщины переглянулись, сверкая гневными физиономиями, и, подхватив платья, вышли прочь из комнаты.

А я лишь продолжала ошарашенно хлопать глазами, удивляясь происходящему и восхищаясь железной невозмутимостью нового дворецкого.

Уходя из комнаты вслед за близняшками, Фейн бросил на меня спокойный уверенный взгляд и проговорил:

– Работайте, граф скоро вернется.

И захлопнул дверь.

Мне же оставалось лишь гадать, с какого перепугу так жутко повезло.

Впрочем, как раз на это я тратить время не собиралась. Две сестры изрядно выбили меня из зоны комфорта, намекая, что Кайл Шерье когда-то развлекался с ними обеими. А может, и сейчас продолжает это делать, параллельно и меня пытаясь затащить к себе в постель. Но я старалась думать о хорошем.

В конце концов, я никогда не считала, что граф должен быть полон целомудрия, а то и вовсе до старости оставаться девственником. Стоило взглянуть в его темные порочные глаза, пройтись взглядом по полным улыбающимся губам, обещающим так много, как становилось ясно, что он уже соблазнил не одну девушку.

Но стоило мне подумать об этом предметно, как меня начинала снедать такая жгучая и неконтролируемая ревность, что становилось страшно. За себя в первую очередь. Ведь ревность означает, что я допустила этого мужчину в свое сердце. Самого неподходящего мужчину для этой роли. И мысли о нем забрались в меня уже слишком глубоко, выходя за рамки простых фантазий “хозяин-служанка”.

Это было ужасно, но я ничего не могла с этим поделать.

Медленно двигаясь по комнате, почти не задумываясь, куда иду, я случайно вспомнила отца Кайла. Короля по прозвищу Джейк Злая голова. Поговаривали, что он любил убивать и превращать людей в зомби. По моему родному селу ходили сплетни, что многие личные слуги Джейка не избежали подобной участи. За провинности он просто лишал их жизни, возвращая в этот мир совсем иными. И оставалось только догадываться, понимали ли они после этого, что с ними произошло. Ведь если у зомби остается память о прошлой жизни, то, по-моему, их участь еще хуже, чем простая смерть.

И в свете этого вставал закономерный вопрос: много ли Кайл Шерье перенял от своего отца? Достаточно ли его организм затронут некромантией, чтобы в какой-то момент мозг подернулся пленкой безумия, как это случилось с его родителем?