Миссия попаданки: пройти отбор!

Сдёрнув с моей головы полотенце, он присел на корточки и накинул его на мои испачканные коленки. Под дружный «Ах!» девиц, Фар подхватил меня на руки и вознёсся на дракона. У меня даже уши заложило от свиста ветра, а душа сбежала куда-то в пятки и прикинулась, что в обмороке. Сердце забыло, как биться. Мадинцы что, летать могут?!

Очухалась уже наверху. Сидение, которое было сегодня на драконе, отличалось от того, что я видела в нашем мире. Просторное, как в карете без крыши. Фар осторожно усадил меня на одну из двух «лавочек», а сам величественно уселся напротив. Посмотрел вниз и со скучающим видом приподнял кисть руки. Я думала, он прощается с раздосадованными невестами, но тут дракон поднялся в воздух.

Ощутив, как ветер раздувает щёки, я поспешно закрыла рот: я что, всё это время с отвисшей челюстью была?! Позор-то какой! С другой стороны, меня не каждый день на руках… летают! Можно простить лёгкое удивление… Ну, хорошо! Лёгкое офигение! Чтобы скрыть смущение, я поправила полы халата и, встряхнув полотенце, снова соорудила на голове тюрбан: волосы мокрые, ещё не хватало простудиться. Вдруг тут лечат не таблетками, как у нас, а кровопусканием?! Мне и так со здоровьем проблем хватает…

Воспоминание об опухоли и возможной скорой смерти испортили настроение, и я даже не смогла вдоволь насладиться замечательным и удивительным видом на летающие острова зависшие под потрясающего оттенка небом. Впрочем, нет, постепенно иномирный пейзаж захватил моё воображение, вытеснил уныние, оставив лишь лёгкую светлую грусть. На самом деле мне чертовски повезло. Даже если затея с отбором провалится, я получила за пару дней столько новых удивительных впечатлений, которые другие люди и за всю жизнь не наскребут.

– Почему ты грустишь? – спросил Фар.

Я вздрогнула и, вынырнув из своих мыслей, тут же широко улыбнулась:

– От радости, мой принц! Вы выбрали меня для приветственной прогулки. Как не восхищаться вашей добротой и щедростью?

Фар сузил глаза, и у меня сердце ёкнуло. Ох, чего-то я не то ляпнула! Но он же властный повелитель, который привык, что все падают ниц! Ими нужно восхищаться и всячески восхвалять, как велит нам детское руководство – старый советский фильм «Волшебная лампа Алладина». Отчего же Фар так странно на меня посматривает?

– Ты правду сказала? – спросил он. И когда я приподняла брови, пояснил: – В своём мире, когда заявила, что любишь меня, ты сказала правду?

– Разумеется! – с энтузиазмом кивнула я. – Истинная правда!

Ох, не нравится мне, как он поглядывает. Явно сомневается мужик. Но что ему ещё надо? Я же, как ненормальная, пробралась к нему в отель, рану обработала, на колени упала… Да и, чёрт побери, кто в здравом уме и без опухоли в голове рванёт неизвестно куда непонятно с кем?! Мне казалось, моё поведение показывает крайнюю степень, если не влюблённости, то одержимости. Но мужики же любят, когда на них вешаются?

– Как вас увидела, так сразу голову потеряла, – решила пояснить я. Вдруг то, что очевидно мне, для иномирного принца загадка? Кто знает, как у них тут положено… вешаться-то! – Вы такой… – И тут я споткнулась, скользнула взглядом по его фигуре и внешности. Что же меня так зацепило в нём? Лучше бы говорить правду… Ну, в большей степени. – Такой…

– Какой такой? – спокойно уточнил Фар.

– Обалденный просто! – выдохнула я. – И внешность ошеломительная, и лицо привлекательное… А взгляд какой проникновенный! Как посмотрите, так внутри всё переворачивается! – Ага, от страха всё крутит, что ничего у меня не получится, но это я не скажу. – Помните, в вашем номере, когда вы вышли полуобнажённый… Аполлон бы повесился на лампочке, увидев ваш торс!..

– Довольно, – холодно прервал меня Фар.

Я выдохнула с некоторым облегчением: поверил же, да? По-моему, я была достаточно убедительна. И сказала в основном правду… Ну, небольшую её вариацию.

– И что, внешности достаточно, – снова спросил кетч, и сердце моё сжалось от дурного предчувствия, – чтобы полюбить?

– Ч-что? – икнула я и тут же взяла себя в руки. – Что вы имеете в виду?

Он коротко усмехнулся, и я изумилась: о, как! Фар и на такие ужимки способен? А миленько он усмехается. Кетч пристально посмотрел на меня и жёстко пояснил:

– Очевидно, что ты считаешь меня не особо умным. Хотя бы потому, как одета. Или не пришло в голову, что я часто посещал ваш мир и ни разу не встречал на улице девушек, прогуливающихся в гостиничных тапочках, халате и полотенцем на голове?

Сердце моё словно кровью облилось: вот и он – писец пушистый. Мало того, что меня разоблачили, так ещё и заподозрили в актёрстве… Ох, Гонорат Иванович, завысил ты мне оценку, точно завысил! Права была Лиська, никудышная из меня актриса… Как же быть? Как выкрутиться из неприятного положения? Фар думает, что я его ни во что не ставлю? Или что использую? Но он же не знает об опухоли… Что делать?!

Если признаюсь, что охочусь за короной – выставит из мира и здравствуй, худенькая тётенька с косой! Нет, мне это совсем не подходит. Так, что там Марья Иннокентьевна, нелюбимый мой учитель не менее нудной философии говорила? В любом споре проще всего согласиться. Не идти против ветра, а использовать его. Хорошо, попробую. Сложила ладони на коленях и, глянув на Фара, словно примерная ученица, слегка склонила голову набок и улыбнулась:

– Вы правы. У нас действительно никто так не ходит. По улицам, во всяком случае. Но ведь сработало же!

– Что сработало? – нахмурился кетч.

Я улыбнулась ещё шире и развела руки:

– Я здесь, с вами наедине. На это и надеялась… – Судорожно воскрешая в памяти лекции Марьи Иннокентьевны, тщательно подбирала слова: – Поймите меня правильно… – Вот же, Леший побери их заковыристые имена! Но Фару нравится, когда его «обзывают», поэтому тщательно выговорила: – Кетч Арм-Фар! Фух… Поймите меня правильно, я лишь выказывала вам уважение.

На лице кетча промелькнуло выражение сомнения. Тяжеловесное такое недоверие, и промолчал Фар многозначительно так. Я обречённо вздохнула: ну, хорошо! Сейчас подведём соответствующую базу под это утверждение! Не зря же у меня, при всей аллергии на философию, пятёрка в зачётке!

– Я не знаю, как принято в Мадин, – с серьёзным видом начала я, – но в нашем мире влюблённая женщина во всём слушается своего избранника, причём с улыбкой и отличным настроением. Потому что угождать любимому – радость! Вы сказали, что пора выходить, и я не стала вас задерживать, пошла с вами по первой просьбе. И мне грустно, что вам это не понравилось.

А вот тут я сложила бровки домиком и часто-часто заморгала. Слезу выдавить не получится (ну не могу я реветь, как нормальные девчонки!), а вот сделать вид, что вот-вот заплачу – запросто! Ещё хлюпнуть носом… аккуратненько, а не как беспризорник. И замерла, ожидая реакции кетча.

Он всё ещё молчал, но взгляд тёмных глаз уже не был таким придавливающим. Я сочла это хорошим знаком и, отвернувшись, посмотрела на купающиеся в ярких лучах летающие острова чудесного мира. Стараясь не думать о том, что лечу сейчас на огромном ящере и подо мной неизвестно сколько километров до земли, негромко спросила:

– Считаете ли вы свой мир красивым, кетч Арм-Фар? Наслаждаетесь ли созерцанием пейзажей?

– Разумеется, – соизволил ответить иномирный принц.

– Возможно, – мягко проговорила я, – одной красоты для любви недостаточно. Но что такое любовь? Я смотрю на эти летающие острова, и у меня дух захватывает от невероятной красоты! Голова кружится, и сердце замирает… Хочется любоваться Мадин снова и снова. Что это? Мне кажется, я влюбилась в ваш мир, кетч, с первого взгляда. Разве это преступление? Я не могу утверждать, что эта любовь на веки вечные, но… когда я смотрю на вас, моё сердце тоже трепещет. Вы всё ещё сомневаетесь в моей искренности?

Фар вдруг поднялся и подал руку. Я растерянно посмотрела на кетча: ну что ещё?! Надеюсь, он меня не скинет с дракона, как Сенька Разин неугодную княжну из лодки? Осторожно вложила пальцы в мужскую ладонь и, ощутив лёгкое пожатие, тоже встала. Положила поверх его руки свою кисть и улыбнулась. Если вздумает сбросить, я ему покажу, насколько цепкие земные танцовщицы!

Да меня двое здоровых десантников не смогли отодрать от поручня в самолёте-кукурузнике, когда Толик решил устроить команде сюрприз – прыжки с парашютом. Я как-то не прониклась странным празднованием дня рождения друга и планировать над городом в коротком вечернем платье и на десятисантиметровых шпильках отказалась наотрез.

Кетч, глядя мне в глаза, улыбнулся одними уголками губ и проговорил таким бархатным тоном, что у меня в животе свернулся обжигающий жгут: вот это голос у принца! Когда не приказывает и не обдаёт ледяным высокомерием, даже ничего так… привлекателен.

– Я решил, что тебе не помешает краткая экскурсия по обители Повелителя, – проговорил он. – Ты одна из претенденток на место моей невесты и должна представлять, с чем придётся столкнуться. – Поднял руку, указывая на поднимающееся солнце и произнёс: – Там, в трёх днях полёта находится обитель Моробья…

Пока Фар рассказывал мне о влиятельных обителях, которых, кроме вотчины Повелителя, ещё семь, и показывал, где они находятся, я смотрела на его губы. Пухлые, красиво очерченные, они явно свели с ума множество женщин. Интересно, если я его поцелую сейчас, это даст мне фору перед другими «невестами». Нельзя забывать, что я ещё только в запасе. Нужно бороться за право носить корону с целебным камнем…

Кстати, а на головах девушек я украшений не заметила. Может, ещё не выдавали? Я же прибыла в Мадин вместе с Фаром, да сразу на костёр едва не попала. Повелителю, наверное, некогда было заниматься вручением подарков. Если, конечно, это не обязанность слуг.

– Понятно, – кивнула я, когда Фар замолчал. Он всё ещё держал мою руку, да и я не спешила отпускать его кисть. Если это знак расположения, стоит им воспользоваться. – Значит, как всегда, всё дело в дележе власти. Вы берёте жену, а взамен отдаёте её обители кусочек власти… Нет! Кусманище! – Широко улыбнулась и хитро посмотрела на Фара: – А вот если выберете меня, то вам не придётся терпеть давление ни одного из этих высокородных кетчей. Власть останется целиком ваша!

Хороший ведь ход! Я сама восхитилась открывшейся возможностью: это же плюс, что я по местным законам безродная? А кетчеры смотрели так, словно я не из другого мира прилетела, а из норы вылезла… с голыми ногами!

– Если ты стремишься завоевать моё сердце, – серьёзно проговорил Фар, – то придётся привлечь на свою сторону и обители. Или большинство, или сильнейшие.

Едва сдержалась, чтобы не выругаться: вот досада! Оказывается, кетчи тоже могут влиять на ход отбора… Мадин! Не могли в мире драконов нормальную монархию организовать? Зачем крылатым щерам демократия?! Это что же получается… Хозяева обителей вроде как депутаты, а Фар – драконий президент? Жаль. Я думала, что достаточно будет очаровать принца, чтобы получить камень.

– Ты можешь присесть, – милостиво разрешил Фар. – Я поведал обо всех расположениях обителей.

– Зачем же садиться? – не поняла я.

Было невероятно романтично стоять вот так, на драконе, и, держась за руки, смотреть на потрясающий мир! Как в старом мультике плотник с принцессой на Летучем корабле!

– Боюсь, ты можешь упасть, – пояснил Фар, – если я отпущу твою руку.

– Боитесь? – расплылась я в улыбке. Ого, да он уже проявляет интерес! Переживает за меня? Сама отпустила руку принца и, желая пощекотать нервы чрезвычайно сдержанного Повелителя, перегнулась через край сиденья: – А мы очень высоко над землёй?

Внизу заметила лишь ровное поле облаков, словно в самолёте. Удивилась: надо же! Совершенно не ощущается ни давления, ни сильного ветра, словно в Мадин властвовали иные законы природы.

– Там нет земли, – спокойно произнёс Фар.

Сердце пропустило удар, и я отпрянула от края. Вцепившись в сиденье, испуганно посмотрела на кетча:

– А что там, за облаками?

– Ничего, – безразлично ответил Повелитель и снова своим хорошо поставленным голосом громко приказал: – Эйч-Ду, возвращаемся!

Я же уселась прямо на полу. С трудом удерживаясь, чтобы в отчаянии не вцепиться в ноги Фара, будто в соломинку, облизала враз ставшие сухими губы. А всё потому кошмар, преследующий меня по ночам годами, настиг меня в Мадин. В тех снах меня поджидала бесконечная пугающая до обжигающего холода в сердце пустота

Глава 6

Я так распереживалась, что не заметила, как мы вернулись. Арм-Фар уже по-хозяйски подхватил меня на руки и медленно спланировал на землю летающего острова. Ветерок обдал моё лицо и словно смахнул липкую паутину страха. Я поддалась этому волшебству и с удовольствием захлопнула ту страшную дверь, за которой во снах меня поджидала жуткая бездонная пропасть. Смерть ли это или просто детский страх? Неважно!

Я ещё жива! Существую в удивительном мире, о котором другие могут лишь мечтать, лечу на руках потрясающего мужчины… Да, он мог бы быть чуточку мягче, немного улыбчивее, но кто знает: может, хозяевам обителей улыбнись лишний раз, они и с трона сбросят за недостаточную властность? Прямиком в это «ничего»…

На земле Арм-Фар не спешил отпускать меня и, важно ступая, понёс к замку. Я заметила неподвижную стайку девиц: кажется, мои конкурентки изрядно переволновались, раз всё это время не двигались с места. А теперь, видя, как Повелитель несёт меня на руках, и вовсе разыграли знаменитую сценку «К нам едет ревизор». Ох, девчата! Да ревизор по сравнению со мной детские хороводы водит!

– Ты сильно побледнела наверху, – неожиданно произнёс Фар и посмотрел на меня покровительственно. – Я забыл, что ты из мира, где многие испытывают недомогания во время полёта.

Я едва не рассмеялась: он что, решил, что я страдаю от воздушной болезни? Покосилась на девушек и, замечая, как быстро растут мои очки в их глазах, решила притвориться слабой. В конце концов мужчинам нравится быть рыцарями… А ещё такое их поведение чертовски сильно не нравится соперницам. Вздохнула и, опустив ресницы, проговорила:

– Мне гораздо лучше… – Опасаясь, что он опустит руки, быстро добавила: – Но голова всё ещё кружится.

Глядя на напряжённое выражение лица моего принца, улыбнулась (выглядел так, словно исполнял сложнейшую поддержку в балетной партии, кроссы мои дырявые!) и, поддавшись импульсу, обвила шею Повелителя и, потянувшись к нему, мягко прикоснулась к плотно сжатым губам нежным поцелуем. Фар застыл так резко, словно на ходу в стену впечатался, руки опустил-таки, и я, взвизгнув, упала. Лёжа на земле весьма в недвусмысленной позе (колени разведены, полы халата распахнулись) невольно сжалась в ожидании новых истеричных криков «Ноги!». Но, кажется, соперницы мои были в коллективном нокдауне, поэтому не раздалось ни писка.

Я решила не играть оскорблённую невинность (это же срежет на нуль все заработанные на глазах соперниц очки!), да простить моему принцу то ошеломление, в которое я ввергла дракона своей неожиданной шалостью. Оперлась на локоть и, закинув ногу на ногу, посмотрела снизу вверх игриво. Словно падать с мужских рук для меня так привычно, что не стоит и внимание обращать… Если вспомнить стопятьсот падений при попытке изобразить сложную поддержку, то так оно и есть!

Покачивая оголённой на злость соперниц ножкой, с придыханием проговорила:

– О, мой повелитель, благодарю вас за… Кхе! Незабываемую прогулку! Примите как скромный знак признательности мою бесконечную любовь к вам.

И подарила ему ещё один, только теперь воздушный, поцелуй. Фар резко развернулся и воспарил на своего дракона. Мне показалось, или властный господин попросту удрал? Хмыкнув, помахала ему и, щурясь от яркого солнышка, разлеглась на мягкой тёплой траве. Никуда ты от меня не денешься, принц иномирный! И тебя приручим, и кетчи не отвертятся… солнце загородила тень, и улыбка сползла с моего лица. Замечтавшись, я совсем забыла о других «невестах». И судя по мрачным минам окруживших меня девушек, очень даже зря.

Так, спокойно! Не будут же они меня, словно земные гопники, запинывать? Наверняка сейчас выступит самая главная драконица и, вперив руки в бока, начнёт права качать да к справедливому возмездию взывать. Чтобы и свой авторитет укрепить, и меня наказать, и другим дать понять, что будет, если по головам ещё хоть одна ящерица крылатая полезет…

Ох, девочки! По головам, как показала практика, путь самый сложный, неприятный и травмоопасный. Как говорил один нарисованный ворон «Лучше день потерять, потом за пять минут долететь!»8, и стоит прислушаться к мудрой птице. И хоть летать я не умею, но обязательно найду способ, как можно уйти от расправы драконов. Понимая, что сбежать (от драконов на парящем острове) не удастся, решила воспользоваться невыгодным положением, чтобы изучить «врага». Ведь проще выяснить истинные чувства соперника, когда тот считает себя победителем. Хотя бы в одном из раундов…

Что я и делала. Посматривая на соперниц, отмечала красоту некоторых, возмущение других и растерянность третьих. Первые просто «звёзды»: хрупкие и большеглазые, они рассчитывают исключительно на свою привлекательность и в бой не полезут… Просто чтобы ноготок не сломать. Даже в танцах от таких толку мало, ведь каждая считает себя солисткой! И не докажешь, что солистка должна больше вкалывать, чем остальные, вместе взятые, лишь губки свои пухлые выпячивают, да глазки прекрасные закатывают. И как правило, спекаются еще до первого экзамена. Не выдержав напряженного курса, уходят в модели, наивно полагая, что там потов меньше сойдёт. Вот уж дудки… Я как-то снималась в рекламном ролике. Лучше откатать пару тренировок и выступлений нон-стоп!

Соперницы «второго» типа, – те, что зло сверкают глазками, – опасные только когда даёшь им над собой власть… Но кто ж им даст? Я не таких «диких мустангов» в команде приручала, и с этими справлюсь. Мне такие даже нравятся! Стоит обломать лишние рога и копыта, запрячь в нужные удила, как такая «лошадка» прекрасно встаёт в связку, никогда не жалуется на сверхурочные тренировки, отсутствие сна и перерыва на еду. Более того, они за любого «своего» готовы глотку порвать.

Девчонки «третьего» типа самые неопределённые. Что там в рукаве, – туз, камень или яд? – придётся выяснить на практике. Половина из них зашоренные воспитанием или общественным мнением скромняжки, а другая половина – великолепные актрисы.

Интересно, какая из трёх групп прячет драконий «авторитет»?

– Вот же бессовестная! – рявкнула блондинка из «мустангов». – Едва одетая набросилась на Повелителя! И как такую бесстыжую острова выдерживают? Скинуть, и дело с концом…

Я насторожилась: если они действительно решат сбросить нелетающую соперницу вниз, то шансов выжить у меня немного. Двадцать на одну! Это вам не шутки. Придавив панику за горло, промолчала. Бежать не выход – это отбор. Раз в голосовании участвуют и кетчи, значит, мне в любом случае не избежать общения с претендентками и представителей их обителей. Нужно заручиться поддержкой? Отлично, я найду соратниц! А самый быстрый способ их получить – конфликт. Пусть думают, что загнали меня в угол.

– Не горячись, Циковия, – тихо проговорила одна из девушек. – Возможно, она не виновата… – Опустила скромно глаза и вздохнула с сочувствием: – Повелитель прав – иномирная невеста очень бледна. Наверняка перегрелась на солнце и не осознавала, что делает.

Я внимательно присмотрелась к девушке. Миловидное лицо, скромные манеры, сложенные вместе ладони: прямо ангел во плоти! Увы, из третьей группы, и из самой противной её части. Всё её смиренное и благородное сочувствие так и веет обманом. Усыпит сладкими речами бдительность и с улыбкой нежной подсыплет в бокал яд. К этой сопернице не стоит поворачиваться спиной. Да и вообще таких лучше выводить из строя ещё при знакомстве, раз уж не удалось его избежать.

– О, свет Рейши! – испуганно ахнула брюнетка с синими глазами. – Сингафия права! Мы должны не ругать, а помочь. Эй, там! Скорее, воды!

Я лишь скрипнула зубами: красотка Кортомия так активно беспокоится обо мне? Не к добру это… Ясно, что девушка из группы «звёзд», да ещё, судя по тому, как заметались после её призыва невесты, ещё и безоговорочный лидер. И с папочкой её у меня не сложилось… Непросто будет одолеть такую соперницу.

Единственная надежда, что та спечётся сама, не выдержав гонки соревнований и ломки принципов на дистанции, которая ведёт к каждой победе. Меня жизнь научила, что ни одна победа не обходится без поражений. Если на один триумф приходится всего лишь десяток неудач, то это удача! Как правило, потерь в сотню раз больше. Посмотрим, как будет осыпаться звёздная пыль с Кортомии на каждом этапе.

И тут на меня обрушился водопад. Захлебнувшись, я припала к земле и, откашливаясь, судорожно вдыхала. Едва пришла в себя, поднялась на колени и, оглянувшись, посмотрела на блондинку с чем-то похожим на деревянное ведро в руках. Судя по довольному лицу девушки и пустой посудине, окатила меня именно Циковия!

Я с трудом, скрипя зубами, сдержалась, чтобы не вырвать у неё это ведро и не надеть на голову. Вместо этого улыбнулась во все «тридцать три» зуба и, вытерев воду с лица, громко (чтобы все ящерицы крылатые расслышали) произнесла:

– Спасибо! Мне сразу легче стало. А то голова так кружилась после романтичной прогулки с Повелителем. Кто бы удержался на ногах после такого? – Полюбовавшись завистливой яростью на лицах невест, а особенно некрасиво скривившимся ртом Кортомии, я хитро подмигнула Циковии: – Кто хочет узнать подробности нашего свидания, жду у себя в комнате через полчаса. Клятвенно обещаю ноги свои, чтобы не травмировать ваши нежные чувства, надёжно спрятать!

Поднялась и, гордо хлюпая мокрыми тапками, удалилась.

***

В комнате своих вещей не нашла! Всё перерыла, но ни трико, ни топа, ни худи не было… Распахнула шкаф и перебрала пальцами тонкие струящиеся ткани пастельных оттенков: платья, платья, платья… Кошмар! И все, как одно, оголяют плечи и скрывают ноги, словно других фасонов в Мадин нет. Если я проведу свой первый девичник в мире драконов голышом, это точно врежется в историю… А я в тот же день вылечу с отбора. Меня не устраивал такой вариант, – наследить я и так сумею, без эксгибиционизма! – поэтому я выбрала длинное платье из нежно-зелёной похожей на шёлк ткани. Выбор оказался прост: оно единственное не было расшито кружевами или камешками.

Уселась на кровать и принялась ждать. Что же победит: любопытство или высокомерие? Если в Мадин девушки такие же, как у нас, то здесь вскоре будет некуда тапочкам упасть. Жаль, что комната небольшая, да и мебели маловато… Если я права, и невесты явятся, то придётся первое собрание отбора на полу проводить. Я не собиралась никого выставлять.

В универе приходилось подбирать ключик к каждому с курса, даже к Лиське! Наступив на гордость, забыв про обиду, искать компромиссы. Иначе легко провалить общее задание, которыми учителя частенько нас мучили. Легко танцевать только со своей командой, которая через полгода уже становится семьёй, но это тупиковый путь. Для тех, кто не готов положить своё вырванное сердце на алтарь танца… всегда есть модельный факультет. Фантомас вещал на каждом уроке, что лишь в спорах и конкуренции рождается совершенство!

Когда в дверь несмело постучали, родить была готова уже я. Ёжика. Потому что прошло не полчаса, а как минимум час! Перемерив комнату шагами, рассчитав общую и жилую площадь отведённого мне жилища, я уже готова была проделать то же самое с потолком, да и со всем замком…

Распахнула дверь и театрально поклонилась:

– Добро пожаловать, дорогие невесты! Проходите, не стесняйтесь.

К моей радости, пришли все двадцать! Видимо, целый час обсуждали, как поступить с наглой попаданкой. А попали вы, подружки мои, сами. В мои загребущие лапки! Никто не уйдёт отсюда, пока не договоримся о «водяном перемирии». Усмехнулась, вспомнив «душ», которым окатила меня Циковия, да обратилась к растерянно озирающейся в поисках свободного места блондинке.

– Расскажи про свою обитель.

– С чего вдруг? – нахохлилась та. – Это ты обещала рассказать про Повелителя.

– Но вы же не думали, что я буду вас развлекать без соответствующей оплаты? – хитро ухмыльнулась я. – К тому же это ваш дом. Мне кажется, приятно рассказывать о том, что любишь. Разве нет? – Обвела их взглядом и, не встретив возражений, кивнула: – А потом и я расскажу вам о прогулке. Всё, что было, поведаю. Кто не согласен с условиями, дверь вон там!

Но никто не решился покинуть комнату. Первой выступила Циковия, которая начала свой рассказ рвано и с явной неохотой, но вскоре лицо её разгладилось, а тон смягчился. Блондинка оказалась настоящей красавицей! Глаза сияют, по гладким щекам катятся слёзы… Не знаю, как в Мадин, а у нас её с руками бы в кинематограф оторвали: и за кукольную внешность, и за боевой характер. Играла бы она нежных трепетных созданий, а вне кадра превращалась во всеми обожаемую мегеру. Я и сама почти поверила, что девушка не такая уж и вредная, как услышала: