Нет права жить, нет права умирать

– Если ты имеешь в виду пользование моими конспектами – так это и не дружба как-то. Ладно, живи, Лера, – язвительно произнесла я. – Мир?

– Мир! – согласилась она.

Временно разговор был завершен. Я выжидала, когда же закончатся занятия, чтобы позвонить папе. Наконец-то спасительный звонок оповестил всех о долгожданной свободе. Я набросила рюкзак на плечи, вышла на крыльцо, достала телефон и набрала заветный номер. Родной голос раздался в трубке через несколько секунд. Видимо, папа сейчас не ожидал моего звонка, потому как ответил удивленно:

– Кариша, как ты?

Было слышно, что он находится за рулем. Судя по его тону, он ничего не знал о вчерашнем происшествии. Да мать и не стала бы звонить ему.

– Папочка! Я так соскучилась! Как ты там?

– Работаю… Как учеба?

– Как обычно. Разве там может быть что-нибудь новое? Папочка, – сделала я небольшую паузу, собираясь с мыслями, – можно я к тебе приеду?

– Кариш… – Он немного промолчал. – Я не думаю, что Алиса одобрит. Да и у меня работы невпроворот. Я сам приеду к тебе, как только будет свободный день. И о подарке помню на День рождения.

Его тон стал серьезным. Я прекрасно понимала, что с новой семьей у него больше нет свободного времени, но мне было обидно, что я не могу его видеть, как прежде. Теперь некому больше поплакаться и просто почувствовать себя маленькой девочкой.

– Я позвоню тебе вечером, и мы поговорим. Обещаю, – ответил отец. – Я сейчас за рулем, извини, Кариш… – В трубке раздались короткие гудки.

Я тяжело вздохнула. Я знала, что он не забудет позвонить, в отличие от моей мамы. И понимала, что сама позвонила не вовремя, но мне все равно стало легче после того, как услышала его голос.

Солнце сегодня светило ярко, по-летнему. Не верилось, что еще месяц-полтора – и все изменится. И мир снова станет тусклым. Но пока даже бархатцы на немногочисленных клумбах вдоль тротуара напоминали, что лето еще где-то здесь, совсем рядом с нами.

Даже вода в облезлом круглом фонтане, который находился в маленьком сквере по пути, журчала весело, переливалась солнечными бликами. Вокруг фонтана гуляли голуби, и мамы с колясками активно что-то обсуждали, сидя на скамейке.

Кто вообще выдумал условные деления на месяцы, дни недели и другие мелочи, которые мешали людям просто жить? Если бы это было в моих силах, я бы все изменила по-своему. Ведь это люди решили, что с сентября начинается осень. А я бы перенесла его к летнему периоду.

Я прошла большую часть пути, когда мой телефон вновь запищал. Это оказалась мама. Странно, обычно она не звонила мне в это время.

– Да, – коротко ответила я.

– Карина! Ты уже закончила? Домой идешь? – напряженно спросила она.

– Да, сегодня всего три пары. А что?

– Неприятность… Твою бабушку забрали сегодня утром на скорой, отвезли в городскую четвертую больницу. Сердце. Мне ее соседка звонила. Ты же знаешь, бабушка никогда не поднимает трубку. Надо сходить к ней, посмотреть, как она там.

– Что? – Я подпрыгнула, споткнувшись о бордюр.

– Ты же знаешь, у меня работа. Придешь домой – возьми в тумбочке деньги. Пятьсот рублей. Купишь какой-нибудь йогурт и яблоки. И печенье… Карина, ты меня слышишь?

– Да, – произнесла я уже тише.

– Я буду поздно, но позвоню тебе.

– Ладно. Схожу, – согласилась я.

Эта новость взволновала. Конечно же, я пошла бы, даже если бы меня не просили. Я не видела бабушку несколько месяцев, только разговаривала раз в неделю по телефону.  Но в последние дни она не звонила совсем.

Бабушка никогда не жаловалась на жизнь, и это было ее главным отличием от моей мамы. Напротив, она старалась помочь всем, и не только своим родным. Я знала это не понаслышке, ведь раньше часто жила у нее на протяжении всех каникул. Соседи ее любили, но сама она лишний раз никого не беспокоила. Скорую, видимо, вызвала ее соседка, Воронина Наталья. Она одна из немногих, кто сам приходил к бабуле, чтобы принести продукты или просто помочь по дому, зная о ее слабом сердце. Она и меня звала всегда в гости, поила чаем. Ее дочери давно вышли замуж и разъехались, а муж погиб при исполнении, работал в милиции, и его пристрелили во время бандитских разборок. Его портрет в форме висел на стене, а рядом в рамочке местился его посмертный орден за героизм. С тех пор тетя Наташа стала другой, замкнутой, но ко мне и бабушке всегда относилась с теплом и заботой, хоть ей и нелегко пришлось в жизни, воспитывая в одиночку двоих дочерей. Не то, что моя мама, которая никогда не могла найти время для меня единственной.

Ехать пришлось на автобусе, ведь больница находилась в противоположной стороне города. Я вышла из маршрутки и направилась с остановки по мощеной дорожке туда, где располагались корпуса больницы. Вошла в справочную. Из окошка выглянула светловолосая девушка.

– Иванченко Раиса Павловна в какой палате? – спросила я.

Моя фамилия не совпадала с бабушкиной, ведь я носила фамилию отца.

Девушка покосилась на меня, ее отвлекли от телефона, где одно за другим сигналили сообщения. Еще бы, я бы тоже не хотела работать за такую мизерную зарплату.

– Кардиология, сорок вторая, – быстро ответила она, сразу же переключившись на телефон.

Бабушка сидела на кровати, молча глядя в окно.

В переполненной палате сложно было дышать шестерым находящимся там немолодым женщинам. Я заметила это, как только вошла. О кондиционерах не могло быть и речи, ведь здесь было все, как и везде в нашей стране.

– Здрасьте! – Я вошла, сразу же направившись к бабушке. – Привет, ба!

– Карина! – Бабушка попыталась подняться в места, но я остановила ее жестом. – Как же я рада видеть тебя!

– Как ты? – Я присела рядом, достав из пакета покупки.

– Зачем все принесла?! Забери, сама съешь дома!

– Нет уж. Мама велела тебе принести, – ответила я, не слушая ее возмущения. – Что доктора говорят?

– Да что… все одно и то же. Стенокардия. Говорят, меньше нервничать надо, да отдыхать больше.

– Так отдыхай, бабуль. Чего ты напрягаешься? – обеспокоенно взглянула на нее.

Она здорово изменилась за время, которое никого не щадило. Под глазами выступили новые морщинки, лицо похудело и осунулось. Но глаза сверкали ярко, будто ей до сих пор было лет двадцать пять.

– Когда, Карина? Сама же знаешь, хозяйство. А если все заброшу, на что жить буду? Ведь пенсии не хватает. Да и не могу я сидеть сложа руки. Мама как, все на работе?

– Где же ей еще быть. – Я не говорила о наших реальных отношениях. Бабушке нельзя нервничать, ведь и так сердце шалит. – Бабуль, а что с твоим телефоном? Почему не отвечаешь?

– Так вон он, в сумке лежит, – она кивнула в сторону тумбочки, – не звонит!

– Настройки смотрела?

– Какие? Я понятия не имею, где они находятся.

– Давай, сделаю. А то мама тебе дозвониться не может, переживает.

– Сделай. Только скажи, пусть не волнуется. Я сама позвоню ей, когда скажут, что к чему. Все равно меньше недели не продержат.

Разговор длился около получаса. А когда я вышла из здания, меня ожидал новый сюрприз. Меня окликнули. От звука знакомого голоса за спиной я резко остановилась и оглянулась. Я сразу же сообразила, кто это, ведь уже три дня этот «кто-то» раздражал меня своими нелепыми вопросами.

– А-а-а, это ты, Королев, – протянула я.

– Привет, Симкина! – обрадовано сказал он, подходя ближе.

– Вроде только недавно виделись, – огрызнулась в ответ.

– У меня мама лежит в том корпусе, на третьем этаже, – указал он на больницу.

Никита вел себя вполне естественно и почему-то в тот момент не вызывал раздражения. Мне вдруг стало жаль его. Я представила, что значит переехать в новый город, где никого не знаешь, где нет друзей, мама в больнице, а отец постоянно на службе.

Никита стоял передо мной и смотрел прямо в глаза, приглаживая одной рукой волосы. В другой руке держал перекинутую через плечо куртку. На нем была белая футболка с эмблемой какого-то клуба.

– Серьезное что-то?

– Да… Неважно. А ты что тут делаешь? – осторожно спросил он.

– Бабушка здесь, сегодня на скорой привезли, – объяснила я и поинтересовалась: – Ты сейчас куда?

– Домой, наверное. Вот только отсюда ничего прямого не едет. Придется с пересадкой, через центр. А ты где живешь?

Закралось подозрение, но я тут же его отбросила. Никита всего лишь мой одногруппник. И не представляет никакой угрозы.

Мы медленно шли по дорожке, и я ковыряла ногой мох, проступающий между швами в плитке. Я немного нервничала, ведь давно не ходила ни с кем вот так, рядом.

Но Никита оказался неплохим собеседником. В разговоре о книгах, которые он, как выяснилось, тоже читал, мы добрались до остановки, а потом вместе ждали автобус. Затем он ехал со мной до центра города, откуда мне предстояло идти домой уже пешком. Но Никита увязался следом, не отставая ни на шаг.

– Карина, подожди! Куда ты?

Я остановилась, глядя в его серые глаза.

– Вообще-то я иду домой, если ты еще не понял. Мы вместе доехали, а тебе, кажись, теперь пересаживаться.

– Я провожу тебя!

– Эй! Мне компания не требуется. Так что как-нибудь без тебя дойду, – огрызнулась я, шагая от него прочь по безлюдной в тот момент улице.

Подул ветер, понес мимо меня листву, заставляя ускорить шаг.

– Карина, постой!

– Нет! – отрезала я. – Завтра увидимся.

Он не стал догонять, так и остался посреди тротуара, глядя мне вслед. А я хотела быстрее попасть домой, чтобы закрыться в своей комнате.

Скоро должна была прийти моя мама. Но зато я быстрее лягу спать и вновь встречу в своем сне Дэна, которого я хотела видеть больше всех, хоть и боялась его.

В какой-то момент показалось, что мимо проехала знакомая серебристая машина. Да у меня какая-то мания преследования уже началась!

Но почему Ветров так странно смотрел на меня вчера?

Денис Ветров очень напоминал мне кого-то. И вообще был симпатичным. Если бы не события прошлого, я вполне могла бы в него влюбиться.

Я еще раз посмотрела туда, где мне померещился его автомобиль, и стало страшно. Вдруг кто-то знает мою тайну? Что будет тогда?

Отчасти в том, что случилось, была вина мамы. Она никогда не обращала на меня внимание, все жалобы игнорировала, а чаще ругала в ответ. Так было всегда и обострилось после развода родителей. Поначалу я боялась что-то рассказывать, а потом привыкла, что все проблемы нужно решать самостоятельно, ни к кому не обращаясь.

Себя я виноватой не считала. Я просто не могла бы поступить иначе.

Бывал кто-то в месте, где находился мой секрет? Я боялась даже думать об этом. И поделиться не с кем. Разве что с моим ночным кошмаром.

Я даже не представляла, что ждет меня в случае, если про Олега узнает кто-то на Земле. Перечеркнутое будущее? Всеобщее презрение и шушуканье за спиной? Тюрьма? Вселенский позор? Таскание по судам и кабинетам следствия?

Наверное, сразу я еще могла бы доказать, что имело место превышение самообороны. Но прозрение пришло лишь спустя время. Тогда было уже слишком поздно оправдываться. Меня все равно сочли бы виновной.

Меня не устраивал ни один из возможных сейчас вариантов, но и носить в себе тайну я больше не могла. Душа хотела поддержки, но только не от матери или кого-то из знакомых. Где же найти выход из лабиринта, в который я сама себя загнала? Неужели прошлое – и есть причина ненормальных снов, где я вечно ищу выход из сложившейся ситуации?

Наверное, я не совсем здорова, ведь только психически больному человеку могут во сне мерещиться демоны и лабиринты с непонятными локациями. Но если этот сон приятней реальности, зачем противиться своему же наркотику, хоть там и страшно?

Открывая двери в подъезд, я задумалась и не заметила, как выходит мой сосед по площадке. Мы столкнулась с ним лбами. И его документы упали.

Он выругался, потом уставился на меня. Так мы впервые встретились со Станиславом лицом к лицу.

– Извините! – пробормотала я, пытаясь пробраться мимо него в открытую дверь.

– Ты что, слепая? – Он наступал, и мне вдруг стало страшно.

– Я же извинилась…

– Ладно, живи, – рассмеялся он как-то злорадно, а я сморщилась в ответ, не понимая причину его смеха. – Смотреть надо, куда прешься!

– Хорошо, буду смотреть. Может, вам помочь? – предложила я.

– Держи это, – вручил он мне кипу бумаг, в которых я узнала бухгалтерские отчеты, ведь много раз видела, как похожее делала моя мама, – я пока остальное подниму.

Бумаги разлетелись по двору. Ветер так и не утих, а, напротив, усилился. Стас бегал, поднимал листки и складывал их на заднее сиденье своего автомобиля. Сейчас он был в костюме, поэтому несколько нелепо смотрелся, догоняя по двору документы. Пиджак он снял, бросил на руль джипа, а галстук перекрутился и теперь висел на спине. Ко всему прочему зазвонил его телефон.

– Да! – прокричал он в трубку, хватая на ходу листок с печатью, который кружил вокруг него и не давал себя поймать. – Я знаю, что завтра тендер! Все будет хорошо!

В трубке что-то говорили, а Стас скосился на меня, кивнув, чтобы я подошла.

– Да пошел ты! Говорю тебе, не успею заехать в банк! С утра деньги переведем!

Я вжала голову в плечи, опасаясь попасть под раздачу.

Стас повернулся, молча приняв из моих рук ценный груз. Краем глаза я видела, что суммы на документах проставлены немалые. Недаром он так переживал за каждый листок.

– Станислав, – протянул он руку мне, – будем знакомы… соседка.

– Карина, – тем же тоном произнесла я, впервые посмотрев в его глаза и протянув руку в ответ. Теперь уже без боязни.

Все с бумагами обошлось благополучно, и Стас, не говоря мне больше ни слова, сел за руль. Автомобиль развернулся, заехав задними колесами на клумбу, за которой ухаживали бабульки всего двора. Если бы кто-то увидел его злодеяние, не видать бы ему целых стекол в своей машине. Но сейчас никто, кроме меня, не смог оценить его поступок. Я же лишь улыбнулась, когда он, добавив газку, выскочил со двора, проскрипев на выезде тормозами, чтобы кого-то пропустить.

Из двора старого кирпичного дома выходила арка, выезд из которой был на одну из главных улиц городка. А во дворе росли старые толстые тополя. Чуть дальше, в густых зарослях колючей акации и высокого не стриженого можжевельника, скрывалась кирпичная будка с метр высотой, в которой сбоку была вмонтирована ржавая решетка.

Ее не открывали уже лет десять или больше. Такое ощущение, что про бомбоубежище, скрывающееся от посторонних глаз за бугорком, мусорными баками, между растениями и бетонным забором, давным-давно забыли местные власти. Но я о нем помнила постоянно.

Я отвела взгляд от этого места, тяжело вздохнула и направилась домой. Что со мной? Почему я так часто начала вспоминать прошлое? Наверное, сны так влияют на меня. Да еще эта встреча со следователем…

Мне стало страшно, когда я представила, что встреча могла быть не случайна, а все это закономерность, которая ни к чему хорошему не приведет.

Мысли возвращались ко вчерашним событиям. Может, стоило бы встретиться и поговорить с Денисом Андреевичем? Тогда мои сомнения исчезнут, и все вернется на круги своя.

Я слышала, как явилась мать. Она вошла и несколько минут спрашивала о том, как я съездила к бабушке, не вспоминая то, что случилось вчера. Видно, Ветров хорошо проработал ее, и за это я была ему благодарна.

Скорее бы наступила ночь! Я потрогала тонкую цепочку на своей шее.

Для меня даже Варитор лучше, чем моя настоящая жизнь…

Глава 8

Я оказалась у Дэна за спиной. Молча стояла и смотрела, как он принюхивается, будто кого-то ищет в помещении. Его скулы играли, он вытянулся, всматриваясь вдаль. Я осторожно сделала шаг навстречу, но остановилась, сама не знаю почему. Этого оказалось достаточно, чтобы Дэн заметил меня.

– Рина, наконец-то! – обрадованно произнес он.

– Уж как получилось. Я же не виновата, что не могу быть с тобой постоянно. Ты знаешь, у меня и другие дела имеются, – огрызнулась в ответ, чтобы не мнил о себе слишком много.

– Хотел бы я знать, что там у тебя за дела, да времени на это нет. А вообще я как-то даже соскучиться успел по твоим выходкам.

– У меня-то выходки? – возмутилась я. – Это ты постоянно издеваешься надо мной. И с какой это стати я должна тебе помогать, терпеть издевательства и домогательства?

– Ты о чем? – удивленно спросил он, подходя ко мне, а я уже и не была рада, что ляпнула это. – Ты об этом?

В этот миг некая сила подняла меня, опутав невидимыми цепями, вверх, удерживая в воздухе. Дэн приблизился ко мне, опалив своим дыханием, глаза яростно сверкнули оранжевым огоньком.

Я задергалась, но поняла, что невидимые оковы затягиваются еще сильнее. Я отрицательно замотала головой.

– Нет… нет… Отпусти меня, Дэн!

– Ах, так значит ты об этом… – Он впился в мои губы поцелуем.

Я почувствовала головокружение, пока его язык неумолимо что-то искал в моем рту, проводил по деснам и зубам, вновь нырял вглубь. Губы полностью захватили мои. Я закрыла глаза, чтобы не видеть страшного взгляда, а потом, резко открыв их, увидела, что Дэн наблюдает за моей реакцией. При этом он не касался меня руками и лишь своей магией удерживал на месте.

– Нет, не об этом, – сказала, отдышавшись.

– Странная ты. Я же не виноват, что Фор выбрал именно тебя, – ответил он, отпуская меня.

Я села на холодный полупрозрачный пол коридора и осмотрелась. Ничего нового я не увидела, разве что освещение сменилось на тусклое.

– И я тем более не виновата. Хотя иногда мне кажется, что лучше сдохнуть с тобой в лабиринте, чем моя жизнь на Земле.

– Э-э-э! – пресек он. – Никто тут умирать не собирается. Нам еще предстоит выбраться, а потом в Эймар попасть. Правда, я и сам не знаю, получится ли у нас это сделать.

– Уж скорее бы, чтобы избавиться от тебя.

– А мне показалось, что я тебе нравлюсь, но ты сама боишься признаться.

– Как ты мог такое подумать? – возмутилась я. – Ты абсолютно не в моем вкусе.

– А кто тогда в твоем вкусе? – передразнил он, пока мы медленно двинулись вперед.

– Непонятные существа, вроде тебя, в эту категорию точно не попадут, – выпалила я.

Он рассмеялся, а потом легко подтолкнул меня, оказавшись сзади.

– Многие почли бы за честь просто поговорить со мной, а наши женщины сами предлагают мне себя в качестве подарка. И до того никто не жаловался, что со мной было плохо.

– Какая радость, что я не отношусь к вашим странным женщинам, – заметила я, не поворачиваясь к Дэну. Я прекрасно знала, что его, скорее, забавляет этот разговор, да и сделать он ничего не мог, ведь меня защищал его же артефакт. – И много у тебя их было?

– Чего? – не понял он.

– Женщин, кого же еще!

Он сглотнул, я слышала это краем уха, а потом даже как-то приотстал на время.

– Ты что, думаешь, я считал? Достаточно, мне кажется, для того, чтобы немного разобраться, чего они хотят.

– Да кто же правду скажет, если ты такой там титулованный перец? Они все просто льстили тебе.

– А ты права, – согласился он вдруг, – правду мне скажешь ты.

– Боюсь, это нереально. Я, конечно, не могу тебе сильно врать, но не дам мной пользоваться.

– Ты сама скоро захочешь.

– Как-нибудь постараюсь этого избежать. И вообще, как ты себе это представляешь? – пробормотала я, не слишком уверенная в своих же словах. – На полу лабиринта? Или опять подвесишь меня на невидимых цепях? Думаешь, это добавит мне желания?

– Я постараюсь сначала выбраться отсюда. Кстати, эти цепи не могут держать долго, ты же знаешь, что мои силы работают лишь наполовину. Но думаю, что нам еще представится подходящая возможность.

– Ох, надеюсь, что нет, – ответила я, не представляя, как у нас с ним вообще могло быть что-нибудь большее.

От этой мысли меня охватывал панический страх, и Дэн, зараза, это чувствовал.

– Расслабься. Смотри, развилка!

– Вижу! – произнесла я, всматриваясь в кромешную тьму.

Система нашей форо-навигации работала безупречно. Но двигаясь во тьме, мы не заметили, как стены и потолок пропали вовсе, потом внезапно все оборвалось, а впереди нас в тусклом бирюзовом свечении возник обрыв, за которым виделся лишь сплошной туман. Я, не удержавшись, едва не полетела вниз. Крик улетел в дымку, но я вдруг почувствовала, что рука Дэна крепко держит мое запястье.

Я открыла один глаз, пытаясь рассмотреть, где нахожусь, потом второй. С ужасом увидела, что повисла над пропастью, а меня держит Дэн. Мне стало страшно даже представить, что случилось бы, не поймай он меня. Но об этом предстояло думать позже.

– Рина, ты как? – произнес он, но доставать меня не спешил.

– Может, ты меня поднимешь?

– Я еще подумаю! – насмешливо ответил Дэн, не отпуская моей руки.

– Дэн, пожалуйста! Мне страшно. Подними меня! – повысила я голос.

Я знала, что это лишь фарс. Он не станет отпускать в пропасть того, на ком надет его бесценный талисман. Но смотреть вниз тоже не могла, ведь в сизой дымке даже не было видно дна этого котлована.

– Ладно, уговорила. – Он резко поднял меня вверх, ловким движением поставив перед собой.

Я схватилась за его плечи, стараясь не смотреть, что там, внизу.

– Дэн, кажется, мы зашли не туда! Как мы будем отсюда выбираться?

– Мы шли правильно. Артефакт не может ошибаться, – уверенно произнес он.

– Полетим? – спросила я, вспомнив бой с Анмгрэном прошлой ночью.

– Слишком опасно. Должен быть иной путь. Сейчас посмотрим.

Он прошел вдоль обрыва, заглядывая под его края, а потом вдруг поднял голову, всматриваясь вперед.

– Вот же она! Левитирующая платформа!

– Чего? – не поняла я. – Какая, блин, платформа, Дэн?

– Смотри! – указал Дэн вперед, где из тумана медленно выплывал плоский камень метра полтора в диаметре.

Он парил в тяжелом сыром воздухе, при этом двигался на одном уровне с поверхностью пола, где стояли мы. Я широко открыла глаза, пытаясь осознать возможность существования этого чуда природы. Хорошие у меня сны, ничего не скажешь! Надо было меньше читать всякой фантастики в последнее время. Теперь чего только не приснится!

– Не стой на месте. Идем! – протянул мне Дэн руку.

– Дэн, пойдем, поищем другой выход. Я не полечу на этой штуке!

– У нас нет времени на споры. Чего ты испугалась?

– Я впервые вижу такую. На чем она держится?

– Магнитные антиполя… Ты чего? У меня весь дворец на таком стоит!

– И ты считаешь это нормальным? Ты что, летаешь оттуда?

– Ну да… – Он промолчал, а потом резко схватил мою руку, перекинув на странный камень, где я едва удержала равновесие. – Нет времени, говорю тебе.

Я с ужасом наблюдала, как дрожащая под нами платформа отъехала от края плато, за которым остался лабиринт, и двинулась в туман, постепенно раскрывающий перед нами новые картины. А вскоре Дэн меня снова обрадовал:

– Уверен, что эта платформа не одна. Тут могут быть тысячи таких камней.

– Ты надо мной явно издеваешься, – закатила я глаза в ответ, но мне тут же пришлось схватиться за его руку, так как платформа дернулась и вдруг изменила направление движения.

Он прижал меня к себе, сам вновь поднял голову.

– Вот следующая. Ты готова прыгать?

Я выглянула, пытаясь преодолеть свои страхи. Не было печали! А я-то думала, что самое ужасное позади. Камень примерно такого же размера выплыл из тумана, медленно двигаясь к нам, но вот траектории полетов несколько отличались. Судя по их направлению, прыгать нужно было всего-то ничего, пару метров. Подумаешь, ерунда какая. Эх!

– Как это сделать?

– Я помогу тебе, только не отпускай мою руку!

– Мы же упадем!

– Нет! Говорю тебе, держись за меня.

Он использовал свою призрачную ипостась. Иначе невозможно было бы перемахнуть расстояние, разделяющее платформы. Но я не успела закрыть глаза, когда мы уже находились на следующей.

– Ну и локация, – съязвила я. – Час от часу не легче!

– Вероятно, мы приближаемся к выходу.

– Хотелось бы в это верить!

Полет над пропастью затянулся на пару часов. К концу я уже успела привыкнуть к этим платформам и даже получала некое удовольствие от прыжков, когда вдалеке забрезжил тот же странный зеленоватый свет. Мы прыгнули на ровную твердую поверхность и отдышались.

– Какое счастье, что они закончились! Дэн! Скажи, а если бы я упала, я бы умерла или проснулась?

Глаза его вновь полыхнули огнем, будто пронзая меня насквозь в отместку за бесконечные нелепые вопросы. Даже как-то передернуло от этого.

– Если бы ты умерла, я бы не смог выбраться из Варитора, это уж точно. Кажется, что при смерти в любом из миров, ты погибла бы и здесь. Хотя я далеко не уверен. Судя по строению Метагалактики и свойствам Фора, если бы ты умерла у себя на Земле, Фор просто перестал перемещать тебя ко мне. Рина, прекрати задавать вопросы.

– Так что, мне вообще молчать? – обиделась я.