Спортивное пиратство для начинающих

– Они и сюда заявились? – оборвал он меня нетерпеливо. – Ну-ка отвечай: был здесь кто-нибудь чужой? Незнакомый?

– В… в смысле?.. Где был? Кто?

– Да уж всяко не мадьяры, пусть этот старый дурак не выдумывает. Нет уж… Знаю я, кто это был. Опять меня выследили, кашалот их покусай! – кулак его звучно впечатался в стол. – Сюда, спрашиваю, в библиотеку, они приходили?

Я наконец-то позволил себе осторожно выдохнуть. Отрицательно помотал головой.

– Никого не было.

Он слегка успокоился. В раздумьях теребя бороду, зашагал из стороны в сторону.

– Всякий раз!.. Всякий раз это повторяется: стоит на минуту отвлечься и расслабиться, как они уже норовят воткнуть мне кортик в спину… Хоть вторую пару глаз на затылке заводи… Хм…

Де Ла-Плата замер на месте и впился в меня взглядом.

– Слушай-ка, юнга, ты ведь уже, поди, догадался, чем я промышляю? Только не ври, по лицу вижу!

Я машинально кивнул. И лишь затем сообразил, что не понимаю смысла вопроса.

– Так я и думал, – продолжал он. – Сразу видать: парень ты смышлёный, дело знаешь. А чего не знаешь, тому научу. Взамен же – будешь нести вахту и доглядывать, чтобы эти чёртовы акулы ко мне втихаря не подобрались. В общем, так. Завтра на рассвете я из этой гавани рву якоря. Спрашиваю один раз, повторять не буду: хочешь быть пиратом?..

Я не знаю тебя, мой читатель. Может статься, ты опытный искатель приключений. Может статься, прямо сейчас вновь собираешься в дорогу. На карты твои уже нанесены все рифы и мели, какие только могут встретиться на пути, а сундуки полны лоциями и атласами, что проштудировал ты с неусыпным вниманием, дабы не застигли тебя врасплох штормы и ураганы судьбы. И тогда, умудрённый жизнью путешественник, ты, конечно же, осудишь меня. Безропотно принимаю твой справедливый укор.

Но, может быть, читатель, ты совсем не таков. Может быть, готов по первому зову без раздумий лететь на крыльях надежды к далёким и манящим тропическим островам. Как много лет назад готов был и я. И тогда я говорю тебе: остановись! Нет-нет, не отказывайся от мечты. Но задумайся. Спроси себя: всё ли я предусмотрел? Все ли скрытые подводные камни изучил, всё ли принял во внимание? И пусть беды и злоключения мои, что опишу я в этом рассказе, послужат тебе предостережением. Добрым напутствием, которое я сегодняшний так хотел бы дать самому себе тогда, в тот самый миг. Когда в ответ на вопрос Хуана де Ла-Платы сердце моё сделало перебой.

Кем бы ты ни был, читатель, представь себе мальчишку, которого подхватил внезапным порывом столь давно и столь тщетно вожделеемый ветер странствий. Пред которым распахнулась вдруг пещера сокровищ из волшебных снов. И если увидишь ты меня таким, то, надеюсь, сумеешь… Нет, не оправдать. Оправдания я не заслуживаю. Но понять. Понять, отчего сказал я с такой надеждой и трепетом:

– Вы… вы можете мне помочь?

– Ты ещё сомневаешься? В моей команде ты станешь самым ужасным, самым знаменитым и самым богатым пиратом, какого только жарили в аду черти. Не будь я Хуан Проворный Крюк!

Да простят меня небеса и бедные мои родители!.. В силах ли я был отказаться?..

Родителям я оставил письмо. Попытался объяснить, успокоить. Знаю, что вышло плохо. Но сообщить об отъезде, глядя им в глаза, духу бы у меня не хватило. Довольно было и другого разговора.

– Дженни?..

Нет ответа.

– Джен?..

Нет ответа.

Я робко потянулся к ней. Она с ненавистью отбросила мою руку.

– Не смей ко мне прикасаться, Питер! В который раз тебе повторяю, никакой он не пират. Что тебе опять в голову взбрело?.. Мы же договорились. Ты обещал. Обещал!

– Он сам сказал. Сам предложил.

– Он, он… Кто он вообще такой, этот он?.. Ты с ним сколько знаком? И по первому же свистку готов бежать следом, как собачка. А на моё мнение тебе плевать. На меня можно не обращать внимания, да?

– Дженни, это несправедливо. Ты прекрасно знаешь, это всегда было моей мечтой. Другого шанса не будет. И потом, давай уж начистоту. Мы в последнее время… Не знаю, мне кажется, ты меня избегаешь. Всё время с этими своими… Слушай, ну правда, когда мы последний раз хотя бы разговаривали? Как бывало раньше, помнишь?.. В общем, думаю, тебе так тоже будет лучше.

– Помню ли я?.. Лучше мне будет? – лицо её полыхало таким гневом, что я невольно попятился. – Ну и убирайся! Проваливай!.. Знать тебя больше не желаю!.. Питер Фаулз, ты… Ты – чёртов идиот!

Потирая горящий след пощёчины, с недоумением и растерянностью смотрел я, как исчезает она за поворотом улицы.

Понимать её тогда я ещё и впрямь не умел.

Глава вторая. Как штурмовать и защищать крепости

На рассвете следующего дня, взвалив на попутную крестьянскую телегу сундучок Проворного Крюка и мою котомку, мы бежали из городка. Дорога уводила в холмы. Обернувшись, бросил я прощальный взгляд с высоты на знакомые улицы, привычные силуэты домов, мерцающие в окнах редкие утренние огни. Усилием воли подавил вздох… Хлопнул себя по лбу.

– Стойте, стойте, вспомнил!.. Полотенце. Я забыл взять полотенце!

– Что с того? – Крюк даже не замедлил шага. – Полотенце нужно тем, кто собирается тонуть.

– Но я читал…

– Да брешут всё. Не паникуй, юнга.

Потянулись дни пути. Телеги сменялись наёмными экипажами, те – почтовыми дилижансами. Когда не попадалось ничего, мы шли пешком. Крюк нервничал, с подозрением вглядывался в лица попутчиков и встречных. Был немногословен, от моих расспросов о пиратском житье-бытье лишь отмахивался.

– Потом всё узнаешь, после…

В тот вечер нам повезло: мы оказались единственными пассажирами ползущего через горный перевал дилижанса. Крюк развалился на лавке и сразу же захрапел. Я некоторое время рассматривал теряющиеся в облаках заснеженные вершины, но вскоре мерная тряска и скрип колёс сморили и меня. Пробудились мы от встревоженного ржания лошадей и криков возницы. Дилижанс стоял неподвижно, за окном расстилался сумрак. Насторожённо переглянувшись, выбрались мы наружу. С обеих сторон над дорогой нависал густой лес. Снежная пороша скрипела под ногами.

– Эй, что случилось?

– Вот ведь, господа хорошие, напасть-то какая… Едва осадить успел, а то б ещё немного и вся недолга… – возница поднял масляный фонарь, освещая ствол рухнувшего поперёк тракта дерева. – Вы уж не обессудьте, однако ж подсобить надобно, одному мне не совладать.

– Ну, раз надо – значит, надо, – сказал Крюк. – Давай, юнга, за работу. Раз, два, взяли!.. А я пока ещё вздремну пойду.

Такое распределение обязанностей пришлось мне не очень-то по душе. Но даже и втроём тут было бы не управиться. Лишь с помощью выпряженных из дилижанса лошадей сумели мы расчистить дорогу. В ожидании, пока возница вновь приведёт упряжь в порядок, прогуливался я вдоль лежащего на обочине ствола, не без гордости оглядывая дело рук и копыт наших. Пнул ногой торчащий из земли пень и уже было собирался пойти обратно… Замер. Всмотрелся. Подозвал возницу.

– Вы не могли бы сюда посветить? Да-да, вот сюда, сюда, на пень…

– Эвона оказия, – возница поскрёб в затылке. – Нешто не само упало, нешто срубили?.. Это кто ж озорует?

Память и все прочитанные книги услужливо подсказывали мне ответ.

– Разбойники. Есть у вас тут разбойники?

– Да какое там… Бог миловал, почитай который год спокойно живём. Тишь да гладь да… – он вдруг запнулся и судорожно сглотнул. – Вот только сказывают… Ох, пронеси нелёгкая! Ходу отсель, господин хороший, ходу!

Возница опрометью бросился к лошадям. Я хмыкнул. Нет-нет, за малодушие я его не осуждал. Откуда ж было ему знать, что прямо тут, в дилижансе, спит знаменитый пират, который всяких разбойников погонит одной левой? И на зрелище такое, признаться, я бы глянул с превеликим удовольствием. В смутной надежде отыскать Крюку достойных соперников, углубился я в лес, вышел на небольшую прогалину… Вопль ужаса родился в моей груди, поднялся в горло, испугался сам себя, хрипло пискнул и вернулся обратно. Там, на прогалине, в призрачном свете луны, вперившись в меня пылающими бусинами глаз, расположилась тварь, быть которой здесь просто не могло. Весь мой – пусть и небогатый – жизненный опыт кричал о том, что водиться подобные твари могут лишь в кошмарных снах.

Монстр стоял пригнувшись, но даже в таком положении превосходил меня ростом. Массивная бесформенная туша опиралась на могучие задние перепончатые лапы. Лапы передние, с когтистыми, гибкими, едва ли не человеческими пальцами, он держал на весу перед собой, словно изготовившись вцепиться мне в горло. Всё тело его, включая вытянутую, почти лишённую шеи голову, покрывала косматая бурая шерсть. Кроме хвоста. Чешуйчатый плоский хвост волочился за ним по снегу, пробуждая мысли о весле Харона и тех краях, откуда путник ни один не возвращался.

Я попятился. Монстр распахнул пасть, обнажил пару длинных и плоских, расположенных вплотную друг к другу клыков. Издал протяжный свист. В ту же секунду из леса донёсся свист ответный. Справа. Слева. Отовсюду, со всех сторон. Что было духу рванул я к дилижансу. Бросил взгляд через плечо. Монстр опустился на все четыре лапы и зубами впился в ствол ближайшего дерева. Из-под бешено работающих челюстей его летел поток стружки.

– Гони! – крикнул я, запрыгивая на подножку дилижанса. – Гони, не то мы пропали!

Долго упрашивать возницу не пришлось. Дилижанс тронулся, стремительно набирая ход. Туда, где стоял он ещё миг назад, с протяжным скрипом рухнуло дерево.

Во весь опор летели мы по тракту. Ржали лошади, щёлкал кнут, неверный свет фонаря выхватывал из темноты силуэты всё новых и новых монстров. С неожиданным для столь массивных существ проворством галопом неслись они сквозь кусты по обеим сторонам от дороги. То и дело вокруг, едва-едва не задевая нас кронами, падали деревья. С трудом балансируя на подножке, распахнул я дверцу и перебрался внутрь дилижанса.

– Крюк, мы должны что-нибудь… Крюк?..

Знаменитый пират нашёлся под лавкой, с головой укутанным в попону. Пока я его оттуда вытаскивал, он отчаянно лягался.

– Что ты там… – страх одержал победу над вежливостью, и я перешёл на «ты». – Ладно, неважно… Пистолет!.. У тебя есть пистолет? Или хотя бы сабля?

Он отрицательно замотал головой.

– Ну хоть что-то же должно быть? Они сейчас до нас доберутся!

Крюк демонстративно распахнул крышку сундучка. С обречённой тоской глянул я на уже знакомых деревянных негритят и кипу листов бумаги. Вновь приник к окну.

Один из монстров поравнялся с дилижансом, напружинил тело, прыгнул, уцепился за стенку. Раздирая обшивку когтями, полез вверх. Через мгновенье он уже топтался по крыше. Нас обдало потоком стружки. Круглое отверстие в потолке быстро расширялось под ударами клыков. Не помня себя от страха, ухватил я какой-то предмет и запустил его прямо в оскаленную пасть. Монстр лязгнул зубами, пожевал. Морда его приобрела задумчивое выражение. Он пожевал ещё. Обиженно пискнул, развернулся и скатился с крыши.

– Эбен! Чёрное дерево!.. Они не могут его разгрызть! – закричал я.

Спешно набрав из сундучка пригоршню фигурок, взгромоздился я на лавку и по пояс высунулся в дыру в потолке. Прицелился в очередного готовившегося к прыжку монстра.

– Получай!

Тот поймал статуэтку на лету. Вздымая тучи снежной пыли, затормозил всеми четырьмя лапами, уселся на собственный хвост и сосредоточенно задвигал челюстями. Я уже искал глазами новую цель. Крюк снизу подавал заряды.

Вскоре всё было кончено. За кормой дилижанса слышались тающие в отдалении жалобный писк и стенания.

Убедившись, что опасность нам более не грозит, в изнеможении повалился я на скамью. Крюк тем временем оправился от ужаса битвы, вновь обрёл свой обычный вид и теперь с подозрением сверлил меня взглядом.

– Слушай-ка, юнга, а откуда ты знал, что это эбен?

Странное дело: ещё утром такой вопрос напугал бы меня до обморока. Теперь же… Теперь, к немалому своему удивлению, я спокойно ответил:

– Копался в твоём сундучке. А что?

И посмотрел на Крюка с вызовом. Тот свирепо пожевал губами. И вдруг расхохотался.

– А я ведь, бушприт мне в гакаборт, не ошибся! Пожалуй, что и выйдет из тебя толковый пират, – он помрачнел. – Только за разбазаривание имущества всё равно вычту у тебя из первой же добычи.

Я даже не расстроился. Пьянящее чувство победы наполняло меня. Вот видела бы меня сейчас… Нет-нет. Эту мысль я поспешил отбросить. Думать об этом никак не следовало.

Три четверти часа спустя мы сидели в трактире придорожной деревушки. Крюк откупорил вторую бутылку рома. По лицу его разлилось блаженство, он то и дело бросал масляные взгляды на хлопотавшую за стойкой прехорошенькую дочку трактирщика. Собравшиеся вкруг нашего возницы местные жители охами, вздохами и всплесками рук встречали повествование о необычайном происшествии. С каждой новой вливавшейся в горло возницы кружкой число и размеры монстров возрастали многократно. Я задумчиво водил пальцем по столу. Воспоминания о пережитой опасности настраивали на меланхоличный лад и пробуждали мысли о вечном: добре и зле, чести и бесчестье, жизни и смерти.

– А вот интересно, – спросил я Крюка, – это обязательно тех, кого грабишь, потом… ну это… убивать?

Он поперхнулся ромом и посмотрел на меня едва ли не с ужасом.

– Юнга, ты вообще в уме? Ты сам-то подумай. Если мы их будем убивать, то кого в следующий раз будем грабить?

У меня отлегло от сердца. Вопрос этот смущал меня давно, а столь простой и логичный ответ в голову почему-то не приходил.

– Нет уж, с такими кровожадными замашками тебе пиратом нипочём не стать. Умный пират никогда не станет подрывать свою кормовую баз… Подслушиваешь, мерзавец?! – он схватил за ухо худенького мальчишку-полового, с виду – моего ровесника. – Ух, я тебе сейчас!

Что именно грозило незадачливому половому, узнать нам было не суждено. Дверь трактира отворилась с протяжным скрипом. Могильным холодом дохнул на нас ворвавшийся с улицы ветер. На пороге стоял человек, с головы до пят укутанный в чёрный с алым подбоем плащ. Одним плавным движением, будто бы и не касаясь ногами земли, скользнул он к центру зала. Плащ распахнулся, явив безупречный фрак и мертвенно-бледное лицо в обрамлении тёмных, гладко зачёсанных назад волос.

– Приветствую вас, добрые поселяне! – хотя голос незнакомца, казалось, наполнял помещение целиком, рта он почти не раскрывал, словно не желая лишний раз обнажать зубы. – Я прибыл в сей неурочный час, дабы извиниться за то маленькое недоразумение, что имело…

С криками ужаса, опрокидывая лавки и столы, добрые поселяне повскакали с мест. Не разбирая дороги, ринулись к дверям и окнам. Через мгновенье в трактире остались только мы с Крюком, всё ещё сжимавшим ухо полового, да распростёртая без сознания на полу дочь трактирщика, которую поселяне затоптали во время отступления. Взгляд незнакомца впился в лицо девушки. С проворством летучей мыши очутился он подле неё.

– Не смей к ней прикасаться! Слышишь, ты, порождение тьмы!

Извернувшись всем телом, половой наконец-то высвободил ухо и теперь, подняв над головой табурет, наступал на незваного гостя. Тот, не глядя, отмахнулся рукой. Преодолев с десяток футов по воздуху, парнишка с треском впечатался в стену. Незнакомец подхватил дочь трактирщика на руки, окутал плащом и в одно мгновенье скрылся за порогом. Я выскочил вслед за ним, но единственным, что удалось мне разглядеть, была исчезающая во мраке тень.

На крыльцо трактира, с любопытством поводя носом, вывалился Крюк. Вслед за ним – прихрамывающий и с болезненной гримасой потирающий спину половой.

– Ну всё, – Крюк удовлетворённо кивнул. – Домой потащил. Там допьёт.

– Что… допьёт? – спросил я.

– Хех, мне казалось, ты более начитанный. Сам-то посуди: бледный как немочь мужик во фраке – это в диких-то горах – заявляется посреди ночи и утаскивает смазливую девчонку. Ну и кто, по-твоему, это может быть, а?.. Добрый фей?

– Граф Стокеш, – сказал половой. – Про него рассказывают… всякое. Говорят, те чудовища, что вы встретили, – его прислужники.

– Ну вот, пожалуйста! – Крюк торжествующе посмотрел на меня. – Жалко, конечно, девку. Видная такая… была.

– Белль. Её зовут Белль, – сказал половой. – Я хотел… Только не подумайте, я не подслушивал, честное слово!.. Но… В общем, слышал… Извините… А вы взаправду настоящие пираты?

– Нет!.. Да! – сказали мы с Крюком решительно и одновременно.

Крюк скорчил страшную рожу и отвесил мне подзатыльник.

– Я… – парнишка замялся. – В общем, я читал, что пираты – очень благородные люди. Вот и хотел спросить…

Крюк сразу же поскучнел.

– Э нет, так не пойдёт. Это тебе не к пиратам, это к робингудам каким-нибудь. Не собираюсь я твою зазнобу выручать, даже не придумывай. Мне вредно, у меня и так малокровие.

– Она не моя… гм… Извините… Ничего, я сам… тогда…

Нахохлившись и засунув руки в карманы, он быстро зашагал по уводящей в лес дороге. Я нагнал его и пошёл рядом.

– Должен тебя предупредить, я не совсем настоящий пират. Пока. Но… я тоже кое-что читал… Кстати, Питер.

– Патрик, – он с нескрываемым облегчением пожал протянутую мною руку. – Спасибо. Я не забуду.

– Ну и дураки оба, – сказал нам вслед Крюк. – Пожелайте там от меня графу приятного аппетита!

Что ж, выглядело это всё как в лучших образцах пиратских романов. Презрев грозящие ему опасности и невзгоды, благородный герой по первому зову судьбы отправляется на битву со злом и несправедливостью. Некоторое время благородный герой чрезвычайно собою гордился. Затем герою стало холодно. Затем, чего уж греха таить, страшно. Герой вдруг задался вопросом о том, что же именно мы будем делать, когда найдём графа. И как вообще собираемся его искать?

– Патрик, а ты в курсе, где этот Стокеш живёт? – спросил я.

Он ткнул пальцем куда-то вверх. Я задрал голову. На вершине ближайшей горы, словно бы вырастая из отвесных скал, высился полуразрушенный замок. Едва занявшаяся багровая заря подсвечивала обвалившиеся башни и чёрные провалы бойниц.

– Угу, – сказал я, поёжившись, – живописно. Одно хорошо, когда дойдём, уже светло будет. Ты там был когда-нибудь?

– Нет, что ты. Туда никто из местных не ходит. Никогда.

– Понимаю. Красиво, загадочно… И смертельно опасно.

– Почему?.. Ах, да… То есть – нет. Но это вам, проезжим туристам, такие штуки нравятся. А мы-то здесь привычные. Да и недосуг как-то всё…

Предсказание моё сбылось: когда наконец добрались мы до замка, солнце уже светило вовсю, озаряя поле грядущей битвы. Окованные железом ворота и уходящие ввысь стены порождали мысли о таранах, штурмовых лестницах, осадных башнях, льющемся за шиворот кипящем масле и летящих из-за зубцов арбалетных болтах.

– Мда… – сказал я. – Чувствую, здесь не обойтись без тщательной подготовки. Патрик, ты умеешь делать требюше?

– Нет, извини… Я же только за столами прислуживал. К кухне меня и не подпускали никогда… Странно… Мне казалось, днём он, наоборот, должен спать.

Он рассматривал выходящий из притолоки ворот шнурок с кисточкой на конце. Табличка под шнурком гласила: «Граф Стокеш. Приёмные часы: 09.00 – 18.00. Пять последних минут каждого часа – перерыв на проветривание».

– Хм… – сказал я. – Возможно, мы ошиблись. Возможно, имеет смысл дождаться ночи.

– Я не могу ждать, извини. Пока Белль там, в лапах этого чудовища…

Патрик решительно протянул дрожащую руку и дёрнул за шнурок. Из недр замка донёсся глухой удар колокола. Ворота растворились, открывая взору освещённый редкими факелами проход. Мы отпрянули, дружно взвизгнув от ужаса. Удивительным было то, что «мы» это включало меня, Патрика и уже знакомого косматого ночного монстра, который боязливо рассматривал нас, наполовину спрятавшись за воротной створкой.

– Давайте не будем делать глупостей и поспешных выводов! – я поднял руки, демонстрируя ему пустые ладони. – Мы всего лишь хотим… гм… обсудить условия вашей безоговорочной капитуляции.

Монстр недоверчиво потянул воздух круглым, будто у плюшевой игрушки, носом.

– Предупреждаю, сопротивление бесполезно, вы полностью окружены, – добавил я на всякий случай, неопределённым жестом указав на Патрика.

Благо тот уже совладал с паникой и теперь, набрав в грудь побольше воздуха и растопырив локти, делал вид, что и впрямь окружает замок со всех сторон. Монстр отступил вглубь коридора, замер и посмотрел на нас выжидающе.

– По-моему, он хочет, чтобы мы следовали за ним, – сказал Патрик.

Меня терзали сомнения. С одной стороны, это могло оказаться коварной ловушкой. С другой же… «Ох, горе ты моё… Если ты и правда намереваешься стать пиратом, может, стоило бы уже давно начать какие-нибудь тренировки?..» Я тряхнул головой, отгоняя непрошеное видение, и упрямо пошёл вперёд.

Коридор привёл нас в сводчатый зал. Середину его занимал монументальный круглый стол, вдоль стен выстроилось множество старинных рыцарских доспехов. Откуда-то сверху лилась тихая органная музыка. Монстр уселся на хвост и скрестил передние лапы на груди. Мы с Патриком переглянулись и, следуя его примеру, тоже опустились в приставленные к столу кресла. Удостоверившись, что предложение его истолковано верно, монстр довольно присвистнул и скрылся за дверью с надписью «Служебное помещение».

– Патрик, что мы, по-твоему, здесь делаем? – спросил я минут пятнадцать спустя.

– Боюсь ошибиться, но… Осаждаем?

– Ну, формально, да… Только не замок, а стол. Замки не так осаждают, я уверен. Предлагаю осаду завершить и переходить к штурму.

Дверь, за которой скрылся монстр, вела в новый длинный коридор. По сторонам его, за стёклами шкафов, лежали всевозможные пыточные орудия, при одном лишь взгляде на которые уши наполнялись фантомными воплями терзаемых жертв, и склянки, исписанные загадочными символами «O(I) Rh+» и «AB(IV) Rh−».

От картины же, открывшейся нам за следующей дверью, сердце моё нырнуло в наполненные липким ужасом глубины пяток. Свет ослепительно ярких фонарей заливал комнату. Воздух дрожал от гула исполинской машины, что целиком заполняла собою дальний угол. По сверкающим медным бокам её то и дело пробегали синие молнии. Всё тот же – а, может, просто похожий – монстр с натугой вращал приделанную к машине кривую рукоять. Разноцветные жидкости пузырились в колбах и ретортах, перетекали из одного сосуда в другой по извивающимся как змеи трубкам. Граф Стокеш, облачённый в белую мантию, высился над затянутым белой материй алтарём. Руки его были раскинуты в стороны, лицо обращено к небу.

– Диагносис экс ювантибус. Абитус аэгроти ин оптима форма, – бормотал он таинственные заклинания. – Она жива!.. Она жива!

Сидевшая на алтаре Белль и впрямь выглядела живой. Смотрелась в ручное зеркальце и деловито оправляла пришедшие в беспорядок локоны. Патрик метнулся вперёд. Оттолкнул Стокеша, встал между ним и девушкой.

– Даже не думай прикоснуться к ней, исчадие ада! Ты не пройдёшь! – на этом запас решимости его, по-видимому, исчерпался, потому закончил он уже другим тоном: – Если тебя… вас… не затруднит не проходить, конечно же… Спасибо… Извините…

Монстр бросил крутить рычаг и с жалобным писком укрылся за машиной. Гул стих, в комнате сразу же стало темнее.

– О, мой спаситель, мой герой! Прильни же скорее к моим жаждущим устам! – управившись с причёской, Белль деловито распахнула объятия и выпятила губы.

Патрик в один миг сделался белее Стокеша. Помешкав, робко потянулся к девушке.

– Да не ты, дурак!.. Вот он!

Стокеш, на которого указывал палец Белль, в свою очередь сделался белее Патрика.

– Гм… Милая барышня, я, разумеется, благодарен вам… хм… за благодарность… Но, боюсь, профессиональная этика не позволит мне её принять. Видите ли, отношения между врачом и пациентом не допускают…

– Паци… кем?! – в голосе Белль звучало нечто, заставляющее усомниться в том, что самым страшным в этой комнате был монстр.

– Ах да, прошу прощения, я же не представился. Граф Стокеш, доктор медицины. Очень рад знакомству, – он повернулся к Патрику. – А ты, если не ошибаюсь, тот самый юноша, которого я имел неосторожность так грубо толкнуть при прошлой встрече? Приношу мои искренние и глубочайшие извинения… Я, понимаете ли, ошибочно диагностировал у барышни тяжёлую черепно-мозговую травму. А в таких случаях показана экстренная госпитализация. Нельзя терять ни секунды. К счастью, диагноз не подтвердился и всё, как видите, закончилось благополучно.

– Закончилось?.. Ну уж нет. Даже не надейся. Ничего не закончилось! – Белль соскочила с алтаря, который в свете новых обстоятельств следовало считать хирургическим столом, и теперь воинственно наступала на Стокеша. – Так ты, выходит, всего лишь жалкий докторишка? А вовсе не древний, могучий и состоятельный вампир, это я правильно сейчас поняла?.. То есть ты даже и не собирался при свете полной луны нежно кусать меня за шею, даруя любовную истому, бессмертие, вечную молодость и кольцо с бриллиантом?.. Может, и графство твоё фальшивое? Может, скажешь, и замок не твой?