Долг платежом красен

– Успокойся, Лиза! – взмолился Вадим. – Всеволод, зачем Лизку уводить?

– Да, Всеволод, – поддержал юношу Егор, – не тронь Лизавету…

– Нет-нет, Всеволод, все верно! – горячо возразила Агата. – Там ей самое место!

Василек ограничился лишь угрожающим взглядом, от которого, как и от слов волшебников, Болотный лишь отмахнулся.

– Лизавета побудет под охраной, пока мы не разберемся с Елизаром – чтобы он не имел возможности воспользоваться ее интригующими талантами. Мы не сможем справиться с Елизаром, если не сумеем колдовать.

– Но, Всеволод, – впервые вставил слово в разговор Семен, – при ней колдовать не сможем не только мы, но и сам Елизар. По-моему нам стоит воспользоваться способностями барышни.

– Семен! Ты верно мыслишь! – заулыбался чародей. – Пожалуй, стоит держать их вместе и воздействовать издалека. Отправим Лизавету в Верхнюю комнату и туда же выпустим Елизара. Там он будет не опасен, да еще и перестанет доставлять неприятности Георгию.

– Не надо! – запротестовал Вадим. – Вы хотите оставить ее наедине с этим психопатом? – юноша указал на, горящий ярким светом и дымящийся, перстень Егора.

– Госпожа Обломова уже провела достаточно времени с Елизаром наедине, и ничего страшного он с ней не сделал, так что ей нечего бояться.

Взмахнув рукой и, не обращая внимания на дальнейшие протесты Вадима, Егора, Василька и Вани, Всеволод приказал охране увести Лизу, что и было выполнено. Сам Всеволод так же проследовал за ней в сопровождении Егора. Обломову охватило отчаяние, а на глазах выступили слезы – ну почему же ей так катастрофически не везет?! Сопротивляться не имело смысла, и девушка послушно поднималась по красивой лестнице все выше и выше, отстраненно думая о том, сколько же этажей в этом тереме?

«Верхняя комната» оказалась небольшим светлым помещением под самой крышей, с зарешеченными окнами и минимумом мебели. Охранники ввели туда Лизу и вышли, следом на порог ступили Егор и Всеволод. Чародей обратился к Воронцову:

– Выпускай мальчишку. Я подстрахую, если он что-нибудь учудит. Хотя вряд ли он сумеет – Лизавета Александровна не позволит, – улыбнулся девушке маг. – Хорошо, что вы не воздействуете на артефакты – иначе мы не могли бы при вас освободить Елизара…

– Иначе, вы бы его и не поймали при мне, – здраво рассудила девушка.

– Вероятно, вы правы, – пожал плечами Болотный. – Не медли, Георгий!

Егор выставил руку вперед, морщась от боли, и из перстня повалил густой то ли дым, то ли пар, постепенно обретая цвет и плотность и формируясь в Елизара. Полностью преобразовавшись, юноша упал на пол, не удержавшись на ногах. Егор поспешно отступил за порог, с явным облегчением потирая пальцы. Всеволод окинул взглядом Елизара и, оценив, насколько тот безопасен, улыбнулся Обломовой:

– Что ж, Лизавета Александровна, вы сработали безукоризненно – наш Елизар пока даже в себя прийти не в состоянии. Не бойтесь, вам недолго придется пребывать с ним в этой комнате – скоро мы избавим вас от общества этого юноши, – Всеволод развернулся и вышел из помещения, обернувшись на пороге: – Ах, да! Вы вероятно, голодны – можете пожелать что угодно – все тут же появится! Стол волшебный – а с магией предметов, насколько я понял, вам не так легко справиться. Если не выйдет – стучите в дверь – охрана в вашем распоряжении.

И, сказав это, все еще с улыбкой на приятном лице, Всеволод закрыл за собой дверь, оставляя Лизу и сидящего на полу Елизара одних в комнате.

Глава сорок третья, в которой Егор, наконец, освобождается от долга

Агата нервно постукивала туфелькой по ковру, раздраженно барабаня пальцами по столу – эта девчонка ее оскорбила! Унизила! Да что она возомнила о себе?! Рядом похмыкивал и покашливал Алексей, стараясь привлечь к себе внимание, но Агата не реагировала на него, понимая, что если сейчас заговорит с ним, то обязательно сорвется и устроит скандал. Ей нужно было успокоиться. Желательно – в тишине и одиночестве. Но, естественно, желания волшебницы никого не волновали – Ваня тихонечко подкрался к ней и как можно более спокойно и убедительно, сказал, легко угадывая мысли Агаты:

– Лиза не специально. Она не хотела вас обидеть.

Колдунья резко обернулась к племяннику и, нахмурившись, отчеканила:

– Не нужно ее оправдывать. Тебе следует извиниться за собственное поведение! Ничего не хочешь мне объяснить? Например – почему сбежал от меня и отправился к лесовичам?

Ваня смутился, покраснел и собрался ретироваться, пробормотав что-то о том, что пойдет подождет отца в холле, и начал быстро отступать к двери, но Агата ловко ухватила его за локоть.

– Нет-нет, молодой человек! Нас ожидает до-о-олгий разговор. Идем!

И волшебница решительно потащила племянника за собой из кабинета, с мрачным удовлетворением думая о том, что ей есть теперь на ком сорвать раздражение. Иван обернулся на присутствующих в поисках поддержки, но Семен лишь проводил его бесстрастным взглядом, Алексей страдальчески вздохнул, понимая, что в очередной раз лишился возможности переговорить с Агатой, а Василек и Вадим помахали мальчику вслед, сочувственно улыбнувшись.

Агата и Ваня, проносясь через холл, столкнулись с неспешно возвращающимися в кабинет Всеволодом и Егором. Ваня успел лишь окликнуть отца, но Агата перебила его, оповестив удивленного брата:

– Я проведу с Иваном воспитательную беседу!

И, не интересуясь мнением самого Егора на этот счет, взбежала по лестнице, уводя за собой племянника. Воронцов перевел вопрошающий взгляд на довольно улыбнувшегося Всеволода, и тот сказал:

– Что ж, думаю за манеры твоего сына больше не стоит переживать – его воспитанием занялся нужный человек.

На это Егор мог лишь кивнуть, и они с Всеволодом прошли в кабинет.

– Господа! – обратился чародей к присутствующим. – У нас с Георгием осталось одно небольшое незавершенное дело, требующее конфиденциальности, поэтому прошу вас всех ненадолго покинуть это помещение. Кроме Семена. Вадим, кажется, Алексей, хочет побольше узнать о твоей подруге – будь добр, предоставь ему нужные сведения и, пожалуйста, развлеки нашего гостя, – маг кивнул на недовольного Василька.

На деле слова «развлеки гостя» означали «проследи за гостем», и все прекрасно это понимали. Парень возмущенно посмотрел на Егора, собираясь воззвать к его совести и напомнить об обещанной награде, но Всеволод тут же заверил лесовича:

– Не волнуйся, Василек, хоть Георгий и передает Елизара в мое распоряжение, обещание остается в силе – мальчишка лишится своей истинной сущности. Если ты, конечно, не передумаешь.

– Не передумаю, – жестко ответил Василек, и вышел из кабинета.

Вадим с Алексеем тоже вышли, направляясь в крошечную гостиную на втором этаже, где они могли бы спокойно поговорить. Всеволод уселся в свое кресло, предложив Егору расположиться напротив, и выхватил из воздуха лист с договором, сияющий легким светом в предвкушении подписания.

– Я же могу подписать за Елизара? – нервно уточнил Воронцов.

– Конечно, – заверил его Всеволод. – Нам нужно лишь внести некоторые коррективы в текст соглашения.

Чародей провел ладонью по листу, и Егор увидел, как меняются на нем строчки и перестраиваются предложения. Вздохнув с облегчением, когда рядом с определением «Должник» увидел вместо своего имени имя Елизара, Воронцов потянулся за ручкой – своей собственной, чтобы не дать Всеволоду возможность подсунуть ему какую-нибудь зачарованную канцелярскую принадлежность.

Мгновение – и Георгий Воронцов больше ничего не должен Всеволоду Болотному! Хотелось кричать от радости, но Егор все же был солидным взрослым мужчиной, да и в очередной раз выглядеть смешным перед Всеволодом не хотелось.

– Вот видишь, как все оказалось просто, – мягко улыбнулся Всеволод, пряча договор в появившуюся перед ним папку, которая тут же исчезла в воздухе. – Остались лишь мелочи. Твой перстень, который я дал тебе при закреплении договора… Ты ведь к нему прикрепил Елизара, верно? – Воронцов кивнул. – Отдай его мне.

– Конечно.

Егор стянул с пальца перстень, который не мог снять уже несколько сотен лет, и с непередаваемым облегчением вложил его в ладонь Всеволода.

– Только если Елизар будет бунтовать – я уже не при чем! – усмехнулся Воронцов.

Всеволод улыбнулся в ответ, надевая полученное кольцо на указательный палец, и проговорил:

– Что ж, Елизар теперь мой, ты – свободен.

– А…

– А твоя жена больше не под действием заклятия. Правда, Семен?

Всеволод обернулся к старику – тот на мгновение прикрыл глаза, будто бы сосредоточенно размышляя над чем-то, а когда резко раскрыл их, изрек:

– Заклятие снято.

Болотный прищелкнул пальцами, и перед Егором зависло большое волшебное зеркало, на котором проявилось изображение Анастасии, открывающей глаза и приподнимающейся на больничной койке в клинике Олега Громова и удивленно оглядывающейся по сторонам.

– Убедился? – осведомился Всеволод.

Егор кивнул и как можно сдержаннее спросил:

– Я могу идти?

– Конечно. И не забудь забрать сына! Нерадивый родитель.

Чародей усмехнулся, наблюдая за возмущением Егора, но тот, хоть и был оскорблен, возражать не посмел – он действительно не сумел уследить за сыном. Ну, будет ему урок на будущее.

Болотного не волновали угрызения совести и душевные терзания Егора, и он взмахнул рукой, прощаясь:

– До встречи!

Воронцов скривился:

– Нет, Всеволод, извини, но встречаться больше как-то не хочется.

Болотный весело рассмеялся, глядя на недовольную физиономию Егора, и развел руками:

– Как хочешь. Очень жаль, конечно, но что поделать?

Егор выдавил из себя усмешку на прощанье и развернулся к дверям.

– И кстати! – окликнул Воронцова Всеволод, когда он уже переступил порог. – Помирись с сестрой.

– Это приказ? – вздернул бровь Воронцов.

– Совет, – дружелюбно улыбнулся Всеволод, и дверь в кабинет захлопнулась.

Совет был верный – и Егор это прекрасно понимал. К тому же, Ване видимо тетушка очень понравилась, и чувство это было взаимным. Правда, в данный момент Иван, скорее всего, хотел сбежать от Агаты подальше… Егор помнил сестру в гневе, поэтому поспешил отыскать ее и выручить сына. Разузнав у Машеньки местонахождение кабинета Агаты, Всеволод помчался туда, с шумом отворил незапертую дверь и… удивленно воззрился на идиллическую картину – Агата и Иван попивали чай, сидя за круглым столом в обществе смущенного Алексея и нахмуренного растерянного Вадима, чью коленку, похоже, волшебница сжимала под столом.

– Папа! – воскликнул Ваня, и в голосе его слышались сразу и радость, и осуждение, и удивление одновременно.

– Уже закончили? – мелодично проговорила Агата. – Ну, да, отдать по договору не свою свободу всегда получается быстрее. К тому же, для тебя это не ново…

Да уж, помириться с сестрой, похоже, все же не получится.

– Ты отдал Елизара? – неверяще прошептал Ваня.

– Да, – только и ответил Егор.

Агата похлопала растерянного племянника по плечу, успокаивая:

– Не стоит переживать, Иван – у Всеволода твоему приятелю будет даже лучше, чем у твоего отца. По крайней мере, его никто не превратит в изображение на холсте.

Ну, конечно же Агата не могла удержаться от едких замечаний! Егор решил, что не стоит даже пытаться заключить с сестрой перемирие – по крайней мере, сегодня. Может быть, потом, в другой раз…

– Идем, Иван! – Воронцов протянул сыну руку. – Заберем твою маму из больницы и вернемся домой.

При словах «вернемся домой» Вадим тихонечко ойкнул, вспоминая какой там царит разгром. Агата поняла по его глазам, что Вадим хочет предупредить Егора о бардаке и самоуправстве предметов интерьера, и легонько наступила ему на ногу под столом, давая понять, что ему стоит промолчать. Юноша не был дураком, и попридержал язык, не понимая, правда, зачем это нужно. Хотя он имел подозрение, что это своеобразная мелкая месть Агаты.

– Не торопись, Георгий, – промурлыкала ведьма. – Вадим рассказывает нам такие интересные вещи о твоей секретарше…

– Черт! – спохватился Воронцов и хлопнул себя по лбу. – Лиза! Больше нет необходимости держать ее рядом с Елизаром, так что я забираю и ее.

– Притормози! – усмехнулась Агата. – Девушка уйдет отсюда только тогда, когда Всеволод ее отпустит. А я не думаю, что это так скоро произойдет.

– Ага… – улыбнулся Алексей, пробегаясь взглядом по исписанным страничкам своего блокнота, в который он конспектировал рассказ Вадима. – Девушка интересная! Хотелось бы понаблюдать ее в, хм… различных жизненных ситуациях… и…

– Никаких наблюдений! – жестко отрезал Егор. – Она вам не лабораторная мышь.

– Без Лизы мы никуда не уйдем! – вставил слово Ваня.

– Что ж, оставайтесь, – безразлично пожала плечами волшебница.

– Но, Агата… – осторожно заметил Вадим. – Лизу можно, по крайней мере, отсадить уже от Елизара. Раз он теперь принадлежит Всеволоду, то вряд ли сможет противиться приказам… Извините, Георгий, но вы недостаточно сильный маг, чтобы удивляться тому, что Елизар сумел ослушаться ваших приказаний. Он безопасен теперь! Так что незачем Лизке торчать рядом с ним! Агата?

Волшебница задумалась – в словах Вадима был смысл. Но она догадывалась, что юноша просто-напросто хочет вызволить свою подружку и поможет Лизе бежать, стоит только его к ней подпустить. К тому же, пока от Болотного не поступит распоряжение, Агата не намерена была выпускать ни Лизу, ни Елизара. Ей решительно не нравились нахмуренные лица брата, племянника и очаровательного Вадима, которые желали Лизиного освобождения, но неожиданно ее поддержал Алексей, проговоривший, откашлявшись:

– Елизар не причинит девочке вред. Смотрите! – следопыт ткнул пальцем в крохотную горелку, стоящую на столе, от которой шел слабый розоватый дымок. – Он, хм… спокоен… сонлив… почти в трансе…

– Что-что? – не понял Егор.

– Ну… Видишь, какого цвета дым? Если бы Елизар злился или нервничал, то цвет сменился бы на бурый… в лучшем случае коричнево-малиновый. А сейчас… наверное, это последствия пребывания в перстне – ему должно быть очень… фигово.

Ваня осуждающе посмотрел на отца, но Егора, похоже, ничего не смущало. Плохо ли хорошо Елизару – ему больше нет до этого дела! А вот до Лизы – есть.

– Так ты хочешь сказать, – обратился он к Петровичу, – что, раз Елизар временно безопасен, то пускай Лизавета сидит с ним взаперти? Меня что-то этот вариант не устраивает. А можешь ты по дыму определить и ее состояние?

Алексей даже не стал отвечать – лишь надменно фыркнул и сжег на огне горелки одну черную волосинку. Дым тут же приобрел красивый бирюзовый цвет и заклубился причудливыми волнами и кольцами.

– Красиво… – протянула Агата, не отрывая взгляда от дымовых узоров.

– Ага, – согласился Алексей. – И не меняется.

– Это хорошо? – волновался Вадим. – Или плохо?

Петрович наморщил лоб, подбирая слова. У Вани появились подозрения, что сказать-то следопыту и нечего – мальчик видел, что Лиза Алексея интересует мало. Петрович лишь использует ее как предлог, чтобы подольше быть рядом с Агатой! Странно, что сама волшебница этого не понимает. Вот и теперь, стараясь потянуть время, Алексей немного неуверенно, отвечая на вопрос Вадима, сказал лишь:

– Это… странно.

– Как и все, что связанно с Лизой, – с видом знатока изрек Вадим и вздохнул, устало подперев ладонями подбородок.

Глава сорок четвертая, в которой Лиза слышит из уст Елизара невероятное признание

Пока Агата в своем кабинете отчитывала племянника за непослушание, кражу метлы и общение с подозрительными личностями, Алексей расспрашивал Вадима о Лизе и конспектировал ответы в блокнот, Василек прожигал окружающих презрительным взглядом, а Всеволод и Егор в присутствии Семена обговаривали окончательные условия договора, Лиза Обломова вопрошала у потолка маленькой комнаты, расположившейся под самой крышей терема, воздев к нему руки:

– Ну почему мне так не везет?!

Сидящий рядом на полу Елизар негромко застонал, и Лиза, вспомнив о том, что кое-кому не повезло еще больше, кинулась к юноше и помогла ему подняться. Усадив волшебника на длинную скамью возле стены, девушка, поморщившись, пробормотала:

– Что за средневековый интерьер?

– Наверное, Всеволод тут вспоминает юность и ностальгирует, – натянуто усмехнулся Елизар.

Лизе эта натянутость, как и общий болезненный вид юноши ни капельки не понравилась. Коснувшись его бледного лба ладонью, проверяя, нет ли у Елизара жара, Обломова озабоченно спросила:

– У тебя что-нибудь болит? Как ты себя чувствуешь? Тебе не холодно? – добавила она, бросив многозначительный взгляд на его голый торс – футболка так и осталась на поляне.

– Все нормально, – отмахнулся Елизар, слегка скривившись.

Лиза, разумеется, не поверила: глаза у юноши запали, пальцы мелко подрагивали, а кожа была почти белой. Правда, Обломова уже успела привыкнуть к тому, как часто и как сильно бледнеет Елизар. К тому же, его щеки постепенно начали розоветь, так что, немного успокоившись, Лиза отодвинулась от юноши, а потом, немного поразмыслив, все же спросила о том, что ее очень заинтересовало, хоть она и ожидала отрицательной реакции на свой вопрос:

– Я вот все думаю… А когда тебя запихнули в кольцо… как это было? Что ты при этом чувствовал?

– А что бы ты чувствовала, если бы тебя обратили в дым, а потом сжали и запечатали в крохотном камушке?! – ядовито прошипел Елизар.

Обломова не ответила, поджав губы, лишь мысленно согласилась, что это очень неприятно. Но откуда ж ей знать – может внутри этот «камушек» был размером больше чем эта комната! Волшебство все же… Немножко подождав, пока юноша перестанет раздраженно фыркать, поражаясь глупости ее вопроса (а раздражение явно шло ему на пользу – цвет лица стал уже почти нормальным), Лиза очень осторожно поинтересовалась:

– А ты слышал то, о чем мы говорили?

– Слышал.

Лиза ожидала, что он скажет еще что-то, но, ограничившись кратким бесстрастным ответом, Елизар замолчал, плотно сжав губы и уставившись прямо перед собой. Обломова понимала, что лучше бы оставить его в покое, но любопытство подстегивало ее.

– И? – протянула девушка, снова подвигаясь немного ближе к Елизару. – Что теперь будет? Ты правда перестанешь быть лесовичем? А как это возможно?

Лиза не ожидала, что волшебник ей ответит, но тот, видно, сообразил, что от Обломовой так просто не отвязаться, поэтому проще будет удовлетворить ее любопытство. Особенно после того, как девушка нетерпеливо повторила последний вопрос.

– Это… не так уж сложно, – слабо отозвался Елизар с такой тоской в голосе, какую Лизе прежде слышать не приходилось. – И очень быстро. И я не смогу отказаться, если мне прикажут…

– А ты правда можешь превратиться в дерево?

– Правда.

– И… стать потом снова человеком? – почти с благоговением глядя на Елизара, тихо спросила Лиза.

– Не обязательно, – покачал головой юноша. – Только при определенном стечении обстоятельств. И не обязательно в человека.

– Например?

– Все зависит от того, кто первым съест плоды с дерева, которым я стану – в данном случае с кедра. Но это должна быть обязательно беременная самка. Скорее всего, это будет белка. И тогда, когда у нее появятся бельчата…

– Одним из них будешь ты?! – догадалась Лиза шокировано. – Кошмар какой!

– Почему? – искренне удивился Елизар.

Лиза не могла объяснить почему, но видеть Елизара белкой она не желала. А все же, чтобы юноша лишился такой интересной возможности, она не желала еще больше.

– Василек, оказывается, отвратителен! – вдруг нахмурилась Лиза. – Ну, или ты все же сделал ему что-то совсем уж премерзкое…

– Обломова, хватит во всех грехах подозревать меня! – возмутился Елизар. – Другие люди тоже, знаешь ли, способны на плохие поступки.

– Извини, – пожала плечами девушка. – Но ты мог бы мне, наконец, рассказать обо всем, что привело тебя сюда в столь жалком состоянии, чтобы я, возможно, перестала тебя подозревать. Давай начнем с того, каким образом ты стал волшебником, и почему ушел из дома?

– С чего это мне открывать тебе душу? – ощетинился Елизар, покосившись на девушку, и отодвинулся от нее на край скамьи.

Лиза сделала вид что задумалась и, активно жестикулируя, пояснила:

– Ну, может с того, что торчать здесь очень скучно, а за разговором время пройдет быстрее. К тому же, скоро тебя подарят Всеволоду, и у нас вряд ли появится еще одна возможность поговорить.

– Не скажи! – довольно злорадно усмехнулся Елизар. – Ты явно заинтересовала Болотного, так что можешь тоже задержаться здесь.

После этих слов и при виде ухмылочки Елизара, на Лизу снова накатил, утихший было, страх. Обхватив себя руками и подтянув ноги на скамью, девушка сдавленно спросила:

– Как думаешь, что он со мной сделает?

Елизар окинул девушку взглядом, явно подбирая какой-нибудь язвительный или пугающий ответ, но посмотрев в расширившиеся от страха карие глаза, сжалился над Лизой и, пожав плечами, ответил

– Постарается понять, что с тобой не так. Быстро обнаружит проклятие. Поймет, как им управлять… Может, предложит служить у него.

– Что?! – Обломова аж подскочила. – Я не хочу!

– Почему? – вновь удивился юноша. – Твой друг… тот парень – Вадим – он же твой друг, да? Так вот он, похоже, доволен службой. Да и на Агафью посмотри – ее тоже все устраивает.

– Ааа… – осознав что-то, протянула Обломова. – Так Вадик не в рабстве, а просто работает на Всеволода?

Елизар насмешливо фыркнул, поняв заблуждение девушки, и подтвердил ее догадку:

– Ну, да, работает. И, не сомневаюсь, получает за это неплохие деньги!

– А я думала – он как ты… Как же я рада, что это не так! – с облегчением выдала Лизавета.

Елизар поморщился:

– Это средневековые методы. По-моему, такие договоры вообще пора запретить. Всеволод давно уже никого в таком качестве не держит – Воронцовы были его последними должниками.

– Так может, он и тебя отпустит? – оптимистично предположила Лиза.

То, как рассмеялся после этих слов Елизар, ясно дало девушке понять, насколько сильно она ошибается. Юноша смеялся в голос, запрокинув растрепанную голову назад, смеялся искренне, долго, до слез. Но Обломовой показалось, что слезы эти были уже не от смеха.

– Ты просто прелестна в своей наивности! – смахивая слезинки, произнес Елизар.

– Я просто надеюсь на лучшее, – насупилась Лиза. – Хотя это, конечно, глупо – с моей-то невезучестью…

Девушка неожиданно замолчала, уставившись перед собой, слегка приоткрыв рот, и не реагировала на требовательное «отчего ты зависла, Обломова?» Елизара. В глазах Лизы засияли огоньки – в ее голове быстро оформлялась одна чудная идея.

– Что-то не нравится мне твой хитрый взгляд… – насторожился волшебник, косясь на Лизу.

– Елизар! – Обломова всем корпусом повернулась к юноше. – Сними с меня проклятие!

– Чего?! – протянул Елизар. – Ты что это вдруг?

– Я хорошо подумала! Лучше я не буду уметь контролировать магию, но зато неудачи перестанут меня преследовать. Да и к тому же, Всеволоду я тогда буду не интересна! Тебе же больше нечего терять – расколдуй меня!

Елизар с сомнением глядел на девушку, явно не зная, что ответить. Наконец, после томительного ожидания, Лиза услышала недовольное, но твердое:

– Нет.

– Почему?! – оторопела Обломова.

– Я же тоже не могу при тебе колдовать. Тебя для этого вместе со мной и заперли.

– Но у тебя же иногда получалось! – не отступалась Лиза.

Елизар кивнул – с довольно гордым видом.

– Получалось. Но почему – я тебе не скажу.

– Я и не спрашиваю! – Обломова обиженно дернула подбородком. – Но мог бы и сказать… Я же не стану тебе вредить.

– Как ни странно, но в этом я тебя и не подозреваю, – усмехнулся юноша. – Но и помочь ты мне не сможешь – даже если вдруг захочешь, все равно не получится. Остальные вообще не понимают, зачем ты за меня заступилась!

– Я сама не понимаю… – пробормотала Лиза себе под нос.

Елизар уставился на нее с искренним удивлением широко распахнутыми серыми глазами.

– А я думал – ты в меня влюбилась!

Лиза аж поперхнулась воздухом от столь неожиданного заявления. Ничего себе! Надо ж было такое удумать!

– Что же тебя натолкнуло на такие мысли?! – воскликнула девушка.

Елизар, уже менее удивленный, но не менее убежденный в своей правоте, пожал плечами:

– Ну, начнем с того, что я неотразим…

Лиза расхохоталась так же, как до этого Елизар смеялся над ее наивностью. То же мне – неотразим! Смазливая мордашка, да шикарные волосы – вот и вся его красота. Больше похвастать-то и нечем!

– Твое самолюбие тебя погубит! – все еще хихикая, сказала Лиза. – Вернее – уже погубило… Ой!

Девушка неожиданно протянула руку к лицу Елизара, и тот удивленно замер, не понимая, чего она хочет. А Лиза тем временем остановила руку рядом с серьгой, вдетой в ухо волшебника, не решаясь к ней прикоснуться.