Старики, которые хорошо пахнут

– А ну брысь! Пошли вон! – Крис яростно размахивал игрушкой, словно в его руке был настоящий меч. Кошки испуганно шипели и совершали угрожающие выпады в сторону Криса, но на более откровенные действия не решались.

Пёс жался к ногам молодого человека – и эти двое представляли поистине ужасающий дуэт отчаявшихся. Ладно, может, я немножко и преувеличила, описывая происходившую сцену. Но ведь – вы должны меня понять – это лишь для большего антуража и красочности происходившего! Пусть большей части из того, что я рассказала, и не было, но доля правды всё же присутствует…

Чуть позже на кухне состоялся праздничный ужин, посвящённый победе над пушистой братией двора.

– Они тебя не задели, ничего не болит? – спрашивал хозяин, осматривая болонку. – Вроде крови нет…

Крис отпустил собаку на пол – та сразу же принялась бегать из угла в угол. Складывалось впечатление, что за те две минуты, которые она провела на руках в качестве пациента, в ней накопилось слишком много энергии, а теперь эту энергию необходимо высвободить, иначе случится взрыв. Беготня и беспорядок, устраиваемый мягким шерстяным комком, сопровождались приступами звонкого заливистого лая.

Второй день подряд в этом доме прибегали к помощи полуфабрикатов быстрого приготовления. И второй день подряд расстраивали диетологов всего мира небрежным отношением к своему весу и здоровью.

***

Ночь, утро прошли спокойно, не случилось никаких незапланированных происшествий. Всё странное и интересное началось по дороге на работу. Во-первых, вопреки календарям и прогнозу погоды на улице валил снег. Крупные, ломкие, нежные снежные хлопья падали на пальто, на носки туфель и разбивались на блестящие осколки. Во-вторых, Клара. Она несколько раз подходила к кофейному автомату в комнате отдыха и каждый раз бросала вызывающий взгляд в сторону Криса. Ну абсолютно невозможно сосредоточиться на работе!

Ха! А мне наблюдать за этим? Мало того, что эта наглая девчонка вчера вечером в парке совратила мой невинный объект наблюдений, так она ещё и сегодня над ним издевается. Неужели думает, что Юдин станет за ней бегать? В женщине должна быть загадка, не спорю. Эта аксиома работает уже на протяжении столетий, но как она смеет так небрежно относиться к Крису? Вдруг из-за её непродуманных действий изменится внутренний мир парня и он выбросит весь хлам из-под своего матраца?.. Тогда результат исследования навсегда останется для меня тайной. Страшной тайной – так как она частично касается и меня самой. Ведь книги – это мои предшественники, мои прародители, едва ли не первые внешние носители информации. Вот почему меня интересует такая сильная и верная привязанность к ним у молодого человека. Никогда ему не прощу, если он влюбится раньше, чем я успею докопаться до истины.

На обеденный перерыв Крис повторил вчерашнюю практику бесплатного перекуса. К его удивлению, в этот раз за прозрачной перегородкой никого не было, ну почти никого. Единственным представителем бухгалтерских червей оказалась интересующая молодого человека особа.

Клара выглядела одинокой в окружении пустых кресел и нагромождённых бумажных кип. Она расслабленно сидела на своем месте и рассеянно водила указательным пальцем по краю стола. Смею заметить – по весьма шершавому краю. Некачественный лак отошел от деревянной основы, и его острые углы, постоянно цепляющие одежду, создавали интересные ощущения на подушечках пальцев. Девушка задумчиво смотрела в сторону, противоположную от приближающегося молодого человека, поэтому его присутствие она заметила несколько поздно, лишь когда тень Криса упала на недавно напечатанные листы счетов.

– Привет, – начал он. – Я набрался смелости и решился прийти к тебе. Может, пообедаем вместе?

Девушка медленно повернула голову, но большие объёмные серьги всё равно весело звякнули.

– Ты что-то принёс с собой?

– Деньги. Обычно я ем в соседнем кафе. Там вкусно и недорого.

– Я знаю, где ты обычно обедаешь. Меня интересует другое, почему ты решил, что можешь делать это со мной?

– Но ведь вчера возле фонтана мы…

– …?

– Мы целовались, я думал, что теперь имею право пройти поесть с тобой…

– Как тебе такая глупость в голову пришла?

– Видимо, было свободное место…

– Что?..

– Что…

В воздухе повисло напряжённое молчание. Девушка снова отвернулась. Но её руки, её ноги, её шея казались напряжёнными. Даже если она сейчас попросила бы Криса уйти, он никогда не согласился бы на эту провокацию. Нет, он больше не повторит такой глупости, какая произошла вчера вечером. Он больше не уйдет добровольно, не отпустит из объятий. Пусть кричит, пусть молит о пощаде, пусть требует свободы…

Но девушка ни кричала и не возмущалась. Она просто сидела и ждала. Чего она ждала? Внезапного озарения, импульса, открытия дара всеведения. Кто знает. Может, ей просто нужно было окунуться в саму себя, прислушаться к ощущениям внутри. Как бы там ни было, но Клара произнесла весьма забавную вещь, нисколько не согласующуюся с напряженной атмосферой.

– Мои звёзды погасли. Сегодня ночью они впервые не ответили мне на мои молитвы… – из накрашенных глаз девушки потекли слезы, оставляя тёмные дорожки на щеках. – Это ты виноват… Если бы не ты, я бы никогда не стала задумываться о том, чтобы выделить в своем сердце даже небольшой кусочек для кого-то, кроме ночных жрецов… Я предала их…

– Что ты говоришь? Клара, приди в себя. Очнись! Ты несёшь полный бред. Звёзды, не звёзды, да какая к черту разница, какая цена была заплачена ради нашей встречи?..

Девушка вздрогнула и в попытке вытереть слезы только ещё больше размазала косметику по лицу.

– Знаешь, мне всегда приходится платить высокую цену. Ты прав, мир несправедлив. Здесь не о чем печалиться, вернуть чьё-то расположение трудно, вернуть веру в самого себя ещё сложнее… Мне сегодня не спалось. Как только я закрывала глаза, то сразу чувствовала твои прикосновения. Наверное, поэтому у меня и не получалось сосредоточиться на чём-то возвышенном. Ты пришёл поесть? Давай поедим. Сегодня в меню не только рис и консервы. Я надеялась, что ты заглянешь в отдел на перерыве, даже утром несколько раз пыталась пригласить покушать вместе…

– Так вот зачем ты наведывалась к кофейному аппарату?

– Да, только кофе я не люблю, – девушка, нервно смеясь, выдвинула верхний ящик стола. Там стояло несколько пластиковых стаканчиков, доверху наполненных коричневой жидкостью.

– Прости, мне самому нужно было подойти к тебе. Первым.

– Не прощу. Сначала возмести убытки! – Клара вытянула в направление молодого человека открытую ладонь. Крис сжал тонкую кисть и поцеловал запястье.

– Такая расплата подойдет? – Крис, улыбаясь, отпустил руку девушки.

– Жмот, – вяло ответила раскрасневшаяся девушка. – Бери стул и подсаживайся.

– Слушай, а почему здесь сегодня нет людей? Вчера, даже несмотря на перерыв, было полно народу и все были дико заняты…

– Так ведь вчера утром большая планерка была – по поводу задержек документов перед сдачей. Вот мы всем отделом поднапряглись и титаническими усилиями выбили себе сегодня время на обеденный перерыв.

Крис удивился, но вида не подал.

– Так что мы будем есть?

– Сегодня у нас итальянская кухня.

– Макароны? – Крис печально вздохнул. – Надеюсь хоть с сахаром?

Клара загадочно ухмыльнулась и достала из знакомой тряпичной сумки контейнер и две вилки.

– Нет, ты не угадал. Я не стала бы мучить ни тебя, ни себя голодом второй день подряд. Сегодня у нас лазанья болоньезе – мясная, – девушка открыла пластиковую крышку и всё вокруг наполнилось невероятными запахами томатного соуса, приправ и мяса. Настоящего мяса… У Криса второй день подряд происходило пиршество.

– А почему ты не ходишь есть в кафе, как все остальные работники?

– Я люблю готовить. И к тому же не в ладах с коллегами. Даже с Семёном Львовичем.

– Почему ты сейчас про него вспомнила? Почему «даже»?

– Видела, как вы на днях разговаривали в курилке.

– Ты куришь? – у парня медленно сползла с вилки порция лазаньи.

– Иногда, если сильно нервничаю. Ничего не могу с собой поделать, сколько раз пыталась бросить, но так ничего и не получается.

– Понятно. А с коллегами почему не дружишь?

– А ты почему не завел себе в рабочей среде хороших знакомых?

Крис рассмеялся:

– Хорошо, ты меня поймала. И все же ты не кажешься такой отрешённой, каким кажусь я. Ты красивая, милая, хорошо готовишь, наверняка были предложения сблизиться…

– У меня слишком много скелетов в шкафу. Редко, очень редко кто-то хочет растрясти их трухлявые косточки…

– А ты сама этого хочешь? Чтобы о них узнали?

– Не знаю. Может быть. Слишком сложно быть королевой Марго: глубинные тайны рвутся наружу, везде находят зеркальные отклики. Люди пугаются близости со мной, они видят во мне свою темноту и страшатся, пытаются убежать… – Клара подняла на Криса кошачьи глаза. – Но тебе нечего бояться. Ты чистый, словно сегодняшний утренний снег. Если существует во всем мире человек, способный полюбить меня, то это ты…

Обеденное время подходило к концу, сотрудники в отдел все прибывали и прибывали.

– Прости, я должен идти, – засобирался Крис. – Поговорим об этом после работы? Я подожду тебя возле фонтана.

– Как скажешь.

Блюдо, приготовленное девушкой, показалось, наверное, одним из самых вкусных, какие доводилось пробовать Крису. Оно невероятно тонко подчеркивало саму сущность Клары. Такое же острое, пряное, необычное и – главное – незнакомое. Не было в нем той притертости, как, например, к жареной картошке, когда точно знаешь, что получится, и слишком полагаешься на результат. Здесь же всё обстояло совершенно иначе. Загадочно, увлекательно, поэтично. Но если предположить, что вдруг парню не понравился вкус, или запах, или внешний вид? Ведь бесполезно доказывать, что в других руках тот же самый рецепт приобрёл бы другую гамму вкуса. Навряд ли вы по новой согласились бы пробовать то, что вам не по душе. Так и с людьми. К кому-то вас тянет, и вы ждёте их звонка как праздника, а кого-то, наоборот, ненавидите и стараетесь перейти дорогу, увидев неприятеля издалека. С Кларой все сложилось наилучшим образом. И Крис в этом отношении будто выиграл джек-пот – поймал один шанс на миллион. На его пути повстречалась родственная душа, способная не просто идти рядом, но и непременно возвращаться после всех неудач. Хотя в этом, возможно, я и слишком сильно загнула. Дружба этих двоих ещё никак не проверена и не испытана, но что-то подсказывает моим шестеренкам: «Здесь зарождается нечто особенно великое, редкое и потому бесценное».

Крис уже полчаса ходил вокруг фонтана в ожидании девушки, но та не появлялась. Терпеливость упала на весы, стала тягаться со злостью и раздражённостью. Словно в довершение конфликту не хватало только щепотки красного перца – чтобы надежда уступила место почётной славе последнего героя – ещё одного мужчины, не дождавшегося кульминационной развязки и ушедшего за пятнадцать минут до титров. В голове у Криса носились беспорядочные мысли, он никак не мог придумать тему для разговора.

Работа, работа, работа. Деньги, деньги, деньги. О чём ещё говорят люди за двадцать пять с хвостиком? Ни о чем. Музыка, рисование, ночные гулянки, самовыражение, все это остаётся за пределами какого-то убийственного возрастного рубежа. Когда умираешь не ты сам, а только часть твоей души, отвечающая за радость бытия. И этот ужасный момент человечество чествует лаврами великой благодати, открывающей золотые врата в новый этап жизни – взросление. В определенный момент вы – сначала неловко, а потом все решительнее – начинаете осознавать, что жить в одном доме с родителями неудобно, вам требуется больше личного пространства. Что ваши финансовые расходы растут вместе с вашими потребностями – и нужно либо отказываться от частых встреч с друзьями, либо идти где-то подрабатывать. И мысли о том, что ваш гардероб не соответствует внутреннему миру, все реже и реже посещают вас. Вы стремитесь создать свою семью, в которой не будет тайн, в которой вы сможете укрыться от прилипчивых повседневных дел – вроде ежедневной еды и такой надоедливой стирки вещей. Но это только иллюзия. Сами того не замечая, вы создаете вокруг себя новый муравейник, наделяете окружающие вас вещи новыми ролями и, когда все вокруг снова становится привычным, вы впадаете в апатию и уныние.

И опять ищете новые интересные жизненные повороты. Переезжаете, меняете работу, жену, начинаете ходить на нелепые курсы по бальным танцам или становитесь завсегдатаем хост-клуба или бара. Все живут в меру своей распущенности, но эта самая мера определяется к двадцати пяти годам. О чем вы думаете, прожив четверть века? Уж точно не о том, кем вы станете, когда вырастете, закончите учёбу, женитесь. Нет. То время прошло и сейчас для вас то будущее, которое витало в облачной дымке грядущего, стало настоящим. И от этого никуда не спрятаться. Пришла пора взять быка за рога и встать на ноги. Теперь вы сами являетесь опорой для кого-то. Теперь с вами больше никто не считается – как с растущим талантом, способным перевернуть мир. Вы выросли – и больше никому нет до вас дела. И если вам вдруг не посчастливится уронить сахарную вату в грязь – прямо у вагончика, где вы её купили, – новую по доброте душевной вам уже не дадут… Придётся смириться. Теперь мир жесток к вам – по-другому, на совершенно новом уровне.

Но не отчаивайтесь, если вам повезёт, то у вас есть ещё шанс вернуться к безоблачной и беззаботной жизни, связанной с ловлей бабочек и вышивкой золотыми нитями. Пусть эта вероятность и крайне мала, но, может, небо смилостивиться над вами и пошлет на старости лет маразм?..

«Отличную тему придумал, ничего не скажешь…» – упрекал себя Крис.

Но, тем не менее, за этими рассуждениями прошло ещё полчаса, а Клары так и не было.

«Пора принять это – она не придет».

Крис сел на край отключившегося фонтана. Забавное изобретение совсем недавно появилось в массовом производстве. Тёплый фонтан. Подогрев воды срабатывал при температуре окружающего воздуха плюс пять и выключался при нуле. Это нормальная температура для зимы в Европейских странах, но не для Сибири, где полгода стоит лютый мороз. Круглогодичный фонтан в родном городе Криса работал только семь месяцев. «Непредвиденные обстоятельства» – так выразилась администрация города, когда осенью выпал первый снег.

Ждать больше не имело смысла. Крис встал, отряхнул брюки и двинулся в сторону остановки.

«Вчера я уходил от неё этим же путем…»

Чувства обиды, досады начали подогревать остывшую на морозе кровь, но Крис не стал поддаваться. Он старался ни о чем не думать, ни о чем не помнить, просто быть. Да, пусть это не радостное существование в роли главной примы-балерины большого театра, но и на задворках арены работы для всех хватит. Таким жалким только и остается наблюдать.

«Лучше бы я никогда не видел солнца, чем теперь постоянно довольствоваться лишь жалкими отблесками в чужих окнах…»

***

И вновь завертелась его обычная жизнь. Дом – работа – дом. Отступления немыслимы, провалы в числах неизбежны. Собака росла и наглела, Крис всё больше уходил в себя. Девушка на горизонте не объявлялась – да и вообще поговаривали, что она уволилась. Просто написала заявление одним тихим вечером и исчезла не прощаясь, по-английски. Никто её в этом не упрекнул, она мало кого интересовала, а если коллег и задел самовольный уход девушки, то они предпочитали молчать. Но как бы там ни было, Криса бухгалтерский отдел больше не интересовал. Единственными развлечениями для парня стали маниакальный психоз и собирание буклетиков с акциями на алкоголь. Он тяжело переживал разрыв, чувствовал себя подавлено и угнетенно – ведь никто не мог ему объяснить, что на земном шаре живут несколько миллиардов людей и каждого из них предавали.

Скажу честно, я старалась как могла. Всю электронную почту ему заспамила крутыми отзывами психотерапевтов, семейных психологов, там даже было несколько шаманов. Вирусов с голыми тетками ему на комп понапускала, а он… Ну хоть бы малейшую заинтересованность проявил, так нет же – сразу айтишника звать. Неблагодарный.

И – как бы там ни было – пока мой вожделенный объект наблюдения предавался грусти и печали, он был и мне не интересен…

Глава 5

– Бандит! Хранитель моего дома и холодного очага, ты меня слышишь? – на зов хозяина прибежала пухленькая болонка и стала в стойку «собака мордой вниз» – на самой верхней точке, словно знамя, во все стороны развевался пушистый белый хвост. – Я ухожу, присмотри за квартирой. И, умоляю, только не шкодь! Дверь в спальню оставляю открытой – надеюсь на твою порядочность, ещё одной встряски книги не переживут. Ты меня понял, хулиган? – собака радостно фыркнула и припала к ногам Криса. – Ну хватит, задерживаешь!

Крис слегка толкнул входную дверь, но та не поддалась. Чуть сильнее – вот он уже приложился плечом – и вроде как пошло. С усилиями, но дверь всё же открылась, завернув и половичок, и что-то ещё.

«Неужели труп?.. – обливаясь холодным потом, думал про себя Крис, пока пытался собраться с мыслями и заглянуть за дверь. И тут же одёргивал себя. – Что за бред?.. Откуда в моей голове берется такая дичь?..»

Видимо, было свободное место…

«Так, все, хватит! Соберись, тряпка, пора подключать внутренние резервы храбрости!»

Крис шагнул на лестничную клетку и в ужасе заглянул за дверь – в поисках причины, из-за которой она стопорилась. Следом выбежал пёс и радостно залаял.

– Тише, – шептал остолбеневший Крис, – тише, всех соседей разбудишь!..

Там и вправду было чему изумиться. На резиновом коврике аккуратным столбом стояла стопка книг, перевязанных атласной лентой. Всё это сильно напоминало памятное происшествие, случившееся три недели назад. И снова поверх посылки лежала записка:

Пожертвование в фонд собачьей радости.

Не знаю, как это объяснить, но создалось такое ощущение, будто Крис включился – как по щелчку пальцев. Осознанность и блеск в глазах, плечи расправились и хорошее настроение появилось. Парень подхватил подарок, загнал собаку и с силой захлопнул за собой дверь.

– Вот так сюрприз… Ну-ка, посмотрим, что тут у нас!

Крис, не особенно заботясь о внешнем виде костюма, расположился на полу. Дергая и теребя тугой бант, он как будто напевал что-то невероятно приятное. Наконец узел ослаб и лента плавно съехала по бокам книг. На этот раз перед Крисом лежал сборник сочинений А.П. Чехова в 6-ти томах, датируемый 1974-м годом. Это составляло треть от полного собрания сочинений. А значит – прибегая к простейшему методу дедукции, – можно было предположить, что будут ещё поставки этого бумажного наркотика, от которого Криса вставляет получше, чем от дури…

Но в тоже время это означало, что Крис ошибся, что год издания ни о чём не говорит. И что его анонимный покровитель может оказаться любым человеком, просто заказывающим книги через Интернет.

«Нет. Стоп. Не думать об этом. Эти томики родом из прошлого века и никак иначе».

И все же подозрение и брезгливость сделали свое дело. Запал пропал, и теперь Крис будто видел на своих руках грязь и нечистоплотность онлайн-магазинов, сбывающих любую имеющуюся у них дрянь за копейки. И все же Крис встал и бережно перенёс книги в спальню. Плотно закрыл дверь…

Утренний маршрут отличался от обычного. Начальник уже давно наседал на Криса – за его пунктуальность и ответственность. Так что в этот раз – безо всякого зазрения совести у Криса – автобус вёз его по другим улицам и районам. Прямиком в городскую библиотеку, представляющую из себя весьма уродское здание, сконструированное без особого шика и роскоши, стоящее на отшибе, являвшееся единственной избой-читальней на протяжении нескольких десятков километров. Одно из последних в своём роде, чудом пережившее репрессии к себе подобным, проводимые государством ещё со времён внедрения спутникового Интернета в широкое пользование.

– Конечная станция, молодой человек, – напомнила соседка Криса, сидящая у окна и терпеливо ждущая, когда она сможет пройти по салону в сторону выхода.

– Да, простите, задумался, – извинился он и поспешил сойти с последней ступеньки автобуса.

Вблизи библиотека выглядела ещё более жуткой, чем из грязного окна автобуса. Большие нелепые створчатые двери, открывались с трудом, и так и норовили поддать входящему под зад. Слева, за невысокой стойкой, сидела женщина средних лет и разгадывала кроссворд. На появление посетителя она почти не отреагировала, проронила лишь одно замечание:

– Торговый центр – остановкой выше, футбольное поле за углом, селфи с книгой – сто рублей, селфи со стеллажом – двести рублей. С развернутым прейскурантом цен можете ознакомиться вот тут, – женщина ткнула заточенным концом карандаша в ламинированную табличку у себя над головой.

Крис озадаченно оглянулся, но к стойке всё же подошёл.

– Извините, – неуверенно начал он, – я не ошибся, это городская библиотека?

– Да, все верно, – громогласно ответила тётка и по новой начала перечислять список услуг. – Селфи с книгой – сто рублей, селфи со стеллажом – двести, стоимость профессиональной фотосессии зависит от времени, первые пятнадцать минут – триста, последующие – по двести. – Она подняла на Криса водянистые глаза. – Чего молчишь, язык проглотил? Может, немой или не слышишь, тогда смотри сюда, – она снова указала на табличку, – и читай. Если просто пришёл посмотреть, то уходи. Нечего мне здесь грязь разводить. Ну?

– Как же я могу быть немым или глухим, если я с вами разговариваю?

– Кто вас разберёт, молодых, позатыкаете наушники во всевозможные дырки, а потом удивляетесь, что машину при переходе дороги не заметили!.. – женщина надела очки и внимательно рассмотрела Криса. – Кто ты такой? Никогда тебя раньше здесь не видела.

– Это не удивительно, ведь я здесь раньше не бывал, – Крис пожал плечами.

– И зачем сейчас пожаловал? – напирала недружелюбная тётка.

– Я хотел бы завести абонемент.

– Зачем?

– Хочу прочитать несколько книг.

Женщина обомлела, от удивления у неё даже рот открылся.

– Что мне нужно сделать, чтобы получить читательский билет? – Крис явно наслаждался тем, как стушевалась его собеседница.

– Ч… читатель!.. – восторженно воскликнула тётка и вылетела из-за своей стойки. – Я так рада, что вы зашли к нам. Буду стараться быть вам полезной! – женщина хотела обнять Криса, но в последний момент сдержалась и, схватившись за руку нового читателя, начала яростно её трясти. – Чем могу помочь?..

Крис тактично высвободил руку из крепких объятий.

– Я бы хотел взглянуть на полное собрание сочинений А.П. Чехова, желательно, датируемое 1974 годом.

Женщина сложила руки на животе и потёрла их друг о дружку.

– Это, конечно, похвальное рвение, но прямо сейчас я не смогу предоставить вам то, что вы просите. Видите ли, библиотечный архив перегружен и чтобы отыскать одну единственную книгу, придётся делать заявку.

– И через какое время заявка пройдёт?

– Два, может, три дня, – женщина жалобно посмотрела на Криса, стараясь взглядом зацепить его, остановить, оставить в библиотеке.

– Не переживайте так сильно, я непременно вернусь через три дня! – Крис развернулся и шагнул к двери. Выходя, он услышал на прощание пожелание доброй дороги, утонувшее в скрипе ржавых петель.

Как выяснилось на остановке, автобус ходил каждые два часа, так что ждать казалось бессмысленным – иначе небольшое опоздание на работу может перерасти в настоящую катастрофу. Определив по карте маршруты других транспортных средств и ближайшие точки их пересечения, то есть остановки и станции, Крис двинулся в сторону намеченной цели.

Лужи так и бросались ему под ноги, и не удивительно, что через несколько минут его туфли начали издавать нелицеприятные чавкающие звуки.

Чафк… Тс-с-с… Чафк… Тс-с-с…

Как вы уже догадались, по не известной мне причине правая и левая туфля разговаривали отлично друг от друга. Видимо, на далёких диалектах или вообще на разных языках. Но, тем не менее, мучаться парню оставалось недолго. Уже виднелась остановка и наравне с Крисом к ней подъезжал забрызганный грязью автобус. И транспорт, и Крис – оба выглядели весьма подавлено и уставше. Что и сказать – они нашли друг друга.

Во время поездки ноги нагрелись, даже почти высохли. Можно было смело надеяться, что завтра наш юный путешественник не сляжет с температурой под сорок градусов Цельсия и не распустит сопли.

Ещё одним невероятным фактом являлось то, что автобус, в который сел молодой человек, был помечен тем же маршрутным номером, что и привычный для него транспорт, довозивший его обычно до работы. Значит, можно было расслабиться и наблюдать в окошко проплывающие мимо дома, скверы, голые лужайки и прекрасные тёплые фонтаны.

Парня разморило в тепле, он прикрыл глаза. Автобус плавно скользил по глубоким ямам, ухабам, неизвестно откуда взявшимся кочкам. За окном было прекрасное время года, когда асфальт на дороге таял вместе со снегом и появлялись первые «подснежники» на низких авто.