Драконы Бейлиза. Сборник рассказов

Прошло много времени, спорившие маги сгинули в неизвестность, равно как и их творения. Черный замок до сих пор возвышается над землей, но время не пощадило его. Стены и башни источили ветра и дожди, плесень раскрасила зеленым шпили и зубчатые стены, в пустующих залах бродили, стеная и плача, призраки умерших. Видимо еще не родился Великий, достойный жить в нем. От прекрасного леса остались лишь рощи золотолистых рододендронов (увы, все остальное вырубил человек!). Ну а созданный серым магом голем и вправду совершил множество величайших подвигов, о которых может быть будет еще мной рассказано. Но прошло время, волшебство иссякло, и существо обернулся вновь песком и глиной. А вслед за рассыпавшимся в прах магическим существом, сгинули в небытие, стали забываться и легенды о герое. Как говорится, увы, нет ничего вечного под луной! Да, и под солнцем тоже.

Сказка о ленивом тролле

Из всех народов тролли слыли самыми ленивыми. Даже праздные феи не могли сравняться с ними в искусстве ничегонеделания. Нередко такая склонность к лени могла привести к непоправимым последствиям. Могла и приводила. Вот что однажды случилось с одним маленьким и страшно ленивым тролленком Сплюхом, сыном Тьфуха.

Маленький Сплюх с самого раннего детства отличался отменной склонностью к лени. Лежа в колыбели, он целыми днями спал, не просыпаясь даже во время кормления. Разговаривать и ходить тролленок научился намного позже своих сверстников. В то время когда его шкодливые друзья убегали с самого раннего утра на речку или в лес за грибами, целыми часами играли во дворе в салки и прятки, Сплюх предпочитал покой. Его излюбленным местом был гамак, подвешенный в темной комнате дома. Там он нежился с утра до ночи, о чем-то мечтательно вглядываясь в бревенчатый потолок. Разумеется, такой образ жизни не мог не сказаться на его внешности. Большой, толстый, медлительный – он больше походил на разбуженного посредине зимы сурка. Взгляд с сонной поволокой, отвисшие к плечам щеки, серая, нездоровая кожа, длинные, грязные отросшие до плеч волосы, все в нем вызывало жалость. Но поскольку, сохраняя отменный аппетит (уж к завтраку, обеду или ужину он выползал из гамака обязательно!), Сплюх совершенно ничем ни помогал, ни матери, ни отцу, не следил за собой, оставаясь чумазым как последний гоблин, в один прекрасный день у его отца Тьфуха кончилось терпение. Схватив посох, он согнал Сплюха с его излюбленного ложа, вручил походную суму с запасом еды на три дня и послал пасти дедушкин скот, справедливо полагая, что лишь такая работа окажется по нутру этого неисправимого лентяя.

Казалось бы, маленький тролленок нашел свое призвание – лежи под деревом и грызи травинку, одним глазом присматривая за неповоротливым скотом. Если появятся волки надо лишь подуть в специальный рожок, вызывая подмогу из деревни. Вот и вся работа! Сплюха это устраивало, хотя первое время было трудно. Вручаемой еды было мало, он вечно оставался полуголодным. Нередкие дожди оставляли его мокрым с ног до головы. Да и когда скот уходил далеко, приходилось вставать и идти за ним. Но вскоре тролленок стал терпимее к дождям и вынужденному пригляду за непоседливой скотиной. Постоянное пребывание на свежем воздухе пошло ему на пользу. Постепенно Сплюх сбросил немного вес, его щеки втянулись, кожа приобрела здоровый оттенок. Голод он стал утолять дарами лесов. Грибы, орехи и ягоды в лесу можно было найти почти всегда.

Внешне тролленок изменился к лучшему, но он по прежнему оставался таким же кипучим лентяем. Часами он лежал неподвижно под зеленым пологом деревьев. Птицы и те принимали его за упавшее бревно или каменную статую и без боязни садились на него, щебеча о своих делах. И не замечал Сплюх, что день от дня он и вправду превращался в неподвижное изваяние. Суставы рук и ног становились все менее и менее подвижными. И однажды с лугов вернулся в родной хлев один скот. Обеспокоенный Тьфух бросился на поиски непутевого сына. Он нашел его под деревом холодного и неподвижного – Сплюх превратился в темный камень. Неизбежное следствие ли это непомерной лени или его так наказал, какой ни будь маг или фея, проходившие мимо, за леность, никто не знает.

Сказка о призраках Черного замка

Бросить вызов времени и оставить глубокие шрамы на гладком лице мироздания, не это ли самое дерзкое, что может позволить себе смертный?

Когда-то очень давно три мага – серый, белый и черный спорили о могуществе. Их спор между собой так и не был решен. О том кто из них оказался могущественней, показало само время. Волшебный лес благодаря стараниям человека, захирел и зачах, о нем напоминают лишь оставшиеся в небольшом количестве золотолистые рододендроны. Голем совершив множество подвигов, обратился в глину и песок, из которых собственно и был создан однажды. И лишь черный замок назло годам до сих пор возвышался на краю темного леса, знаменуя торжество силы темных сил над силами природы. С упорством сопротивляясь дождю и ветру, что являются смертельными врагами для любого камня, замок охраняемыми черными чарами, пережившие того, кто их творил, со временем стал обителью призраков. Оракул предсказал быть замку резиденцией для Владыки мира, но появление великого правителя все еще не предвиделось, и бесплотные, неприкаянные души потянулись в пустые залы, упиваясь злой энергией этого чертога.

Изгнать духов могли лишь эльфы, черный маг создавший замок или человек, увидевший и не испугавшийся теней умерших. Но эльфы ушли из этого мира, черный маг умер, а люди боялись злобных призраков. Многие из людей пытались освободить замок от привидений, но еще никому не удалось освободить замок для будущего хозяина мира. Люди верили в его приход и толкаемые жаждой власти и желанием бессмертия пытались выслужиться перед ним. Считалось, что тот, кто подготовит замок к появлению повелителя обретет бессмертие и будет его правой рукой.

Для освобождения замка требовалось доказать духам, что твое сердце свободно от любого страха. Надо было увидеть духов во всех их демонических обличьях и не испугаться. Малейший страх мог погубить все!

Ближе всего к выполнению этой задачи был паренек по имени Алар. Его имя означало «благородный». Он и вправду был наделен силой и благородством. А еще он слыл еще тем хитрецом. Одним ярким солнечным днем, он оседлал свою пегую лошадку, и на ней не торопясь, добрался до замка. Привязав лошадь, Алар напоследок постоял у ворот замка, не отрывая взгляда от голубого неба, свободное от облаков и ослепительно светящим яблоком солнца. Кто знает, о чем думал он тогда? Не о том мысли его были, а увидит ли он утро следующего дня? Вздохнув глубоко, он, в последний раз пристально взглянув на солнце, протер слезящиеся глаза, а затем поднялся по длинной лестнице в пустующий тронный зал, чтобы там дождаться прихода ночи.

Стоило светилу закатится за горизонт, как тишину ночи разорвали в клочья дикие вопли и стоны. Учуяв живого, сонм духов заклубился вокруг Алара. Стараясь запугать его до смерти и возыметь над ним власть, они в течение всей ночи испускали душераздирающие вопли, воплощались в огнедышащих драконов, вервульфов с пылающими как угли глазами, мерзких, истекающих слизью медуз и спрутов. Но паренек продолжал невозмутимо смотреть на все это своими голубыми глазами. И духи один за другим, истратив весь свой пыл и весь запас страшных образов, стали растворяться в воздухе, уходя в небытие. Только последний из духов что-то, заподозрив, стал вьюном виться вокруг смельчака. Внезапно раздался его пронзительный крик:

– Братцы, да он же слеп как летучая мышь! Нас обманули!

Перед тем как войти под своды замка Алар нанес волшебную глазную мазь на веки. Купленные у мага-целителя лекарство могло излечить слабое зрение, а могли и лишить человека возможности видеть. В глазах Алара сначала замелькали огненные мухи, а затем темным занавесом взгляд его застила темнота. Уверенный в том, что ни одному смертному не удастся перенести испытания духов, он лишил себя зрения в надежде, что призраки этого не заметят. Но тени умерших его тайный умысел разгадали. С рыком и визгом одураченные духи сворой диких собак бросились на Алара…

На рассвете напрасно люди ждали возвращения паренька с голубыми глазами. С криком ужаса на губах он погиб и его душа присоединилась к бесплотным обитателям Черного замка.

Сказка о страхе

1

– Мама, мне страшно! – малыш, дрожа, закутался в одеяло так, что оставались видимыми только его горящие глаза. Услышав своего сына, мама-фея, отложив в сторону все свои домашние дела, быстрым шагом пересекла комнату, чтобы присесть на край детской кроватки.

– Ну, что ты мой дорогой? Что случилось? – она привычно запустила руки под одеяло, нащупывая дрожащее, мокрое от пота и слез тельце горячо любимого сына.

– Я боюсь ночных теней! – дрожащим голоском прошептал малыш, обнимая свою маму-спасительницу. – Там, я только что видел, как горят у них глаза, слышал, как щелкают острые зубы.

Ручкой ребенок показал в круглое окно, за которым гудел, шумел листвой ночной лес. Мама-фея, обладавшая более острым зрением, тоже видела снующие по ветвям тени, посверкивающие огоньками глаза, слышала шорохи и царапанье коготков по шершавой коре. Она знала, то, что там за окном не опасно для них, но как убедить в этом своего маленького сына? Как помочь справиться ему со страхом? Мама-фея погладила малыша по голове, по спине, поправляя смявшиеся крылышки.

– Не бойся сынок. Ничего и никогда не бойся! Я смогу защитить тебя от всех бед!

– И от ночных теней? – голосок дитя дрожал, он вопрошал, он требовал ответа.

– Конечно!– мама улыбнулась ему – Даже когда ты вырастишь большим и бесстрашным как папа, я все равно буду рядом, оберегая тебя!

Выключив ночник, чтобы не привлекать внимания ночных теней за окном, как назвал их малыш, мама-фея запела ему колыбельную. А затем еще одну, а потом стала рассказывать сказки за сказкой… Едва стихал ее голос, едва она выпускала из своих объятий ребенка, как тот вздрагивал, просыпался и начинал плакать. Так и просидела всю долгую ночь у своего ребенка мать, оберегая беспокойный сон своей кровиночки. Кто-то осудит ее за такое излишне нежное поведение, кто-то расценит подобный поступок как материнский подвиг. Но по-другому поступить она просто не могла! Как оставить малыша наедине со своими страхами?

В самый темный, предрассветный час измученная мать, наконец, смогла оставить крепко уснувшее дитя. Расправляя крылья, она неслышной тенью выскользнула из дома на крыльцо. Там усевшись на ступени, она устало прислонилась к дверному косяку, взирая на лес вокруг. Тот жил своей ночной еще жизнью, вот-вот готовясь замереть с первыми лучами солнца. Стрекотали цикады, светляки кружились вокруг стволов в медленном вальсе, шумел ветер, запутавшись в ветвях, неясные тени сновали то сюда, то обратно. Слева сверкнули яркие, желтые огоньки… Сверкнули и погасли, чтобы вновь зажечься. Фея услышала осторожные, крадущиеся шаги. Ночная тень – огромная, горбатая – кралась к ней. Фея обеспокоенная, не проснулся ли там сын, прислушалась к звукам в комнате. Нет, ничего, тишина! Тень, застыла в двух шагах от феи. Сверкнули вновь огнем глаза, и глубокий, мяукающий голос вежливо поздоровался с феей. Та, вежливо, в ответ склонила голову.

– Здравствуй, соседка! – поздоровалась фея.

– Что опять всю ночь не спала? – участливо поинтересовалась тень.

– Да, снова. Устала очень. К счастью, подобные ночные страхи его стали беспокоить гораздо реже. Помнишь, когда ему не было и двух лет, как я мучилась? Почти каждую ночь, он вскрикивал, звал меня.

– Помню, соседка! – участливо согласилась тень, изгибаясь, перетекая с ветки на ветку.

– А у тебя как дела? – спросила фея, спокойно наблюдая, как по дуге перемещаются огни глаз, слыша как острые когти скребутся по коре.

– Все так же, дорогая! – пожаловалась тень. – Близится рассвет и мои двое, уже трясутся, забившись в угол. «Дневные страхи» все мучают и мучают, не отпускают их. Вот солнце своими лучами сожжет их, вот крылатые монстры прилетят и заберут их! И все такое, подобное!

– Ничего, они у тебя еще маленькие. Подрастут, смогут справиться со своими детскими страхами. Главное будь с ними рядом! – напутствовала тень фея. Та вздохнула.

– Конечно, буду! Кто кроме меня защитит их? Буду рядом, буду беречь сон своих детей до самого заката, не смыкая глаз!

Фея улыбнулась кротко ночной тени, что кружилась вокруг. Страхи и ощущение опасности у всех разные, лишь мать понятие универсальное. Ночная тень ты, или фея, но если ты мама, только ты убережешь своих детей.

– Слушай! Я тут подумала… – фея остановила тень, которая уже собиралась раствориться в предрассветных сумерках. – У меня есть план, как нам помочь нашим детям справиться со своими страхами. Только ты должна мне подыграть!

2

– Мама, я боюсь! – малыш привычно забился под одеяло, заворожено глядя в окно, в котором погас последний солнечный луч. Мама-фея, коротко взмахнув крыльями, подлетела к сыну.

– Чего ты боишься? Опять ночных теней? – спросила она малыша.

– Да! Я вижу, как горят в темноте их глаза. Они придут за мной! – малыш горько заплакал. Фея увидела, как в ночной мгле за окном вспыхнули, и погасла пара желтых огней. Привычно выловив из-под одеяла свое дрожащее чадо, она пристроила его у себя на коленях. Выловив из кармана платья округлый янтарь в серебряной оправе, фея протянула его сыну.

– Что это? – воскликнул малыш, уставившись на незнакомый предмет.

– Я сегодня побывала у одного темного мага. Известного мага… Я про него рассказывала историю. Помнишь, он соревновался с двумя другими магами? Именно этот маг построил Черный замок. Так вот я рассказала ему про твою беду, и он дал мне этот амулет.

– Амулет? А что он делает? – малыш на миг забыл про свои ночные страхи, вертя в ручонках мамино украшение, янтарный кобюшон.

– Многое! – фея обрадовало такое внимание малыша к мнимому амулету. – Тот, кто постоянно носит его с собой, сделается храбрым. А еще он поможет его владельцу раз и навсегда победить ночные тени.

– Здорово! – малыш вытер слезы, вцепившись намертво в амулет.

– Посмотри в окно! – потребовала мать. Ребенок осторожно глянул в темный провал окна и болезненно вскрикнул. Там плыли в воздухе, пара огней, там шевелилась тень, щелкая острыми зубами.

– Не бойся! Сожми амулет в руках, вытяни вперед в сторону тени и скажи, что ты не боишься ее! – строго наставляла сына фея, крепко держа дрожащее тельце ребенка в руках, не давая ему сбежать под одеяло. Ребенок вытянул вперед руку, шепча «Уходи! Уходи, я тебя не боюсь!» Фея сделала условный знак, и пламенеющие огоньки глаз за окном стали гаснуть.

– Смотри сынок! Она ушла!

Малыш, не веря своим глазам, уставился на тьму за окном. Тень сгинула, пропала, будто ее и не было вовсе!

– Пусть амулет, будет всегда с собой! Но знай, чтобы он обрел полную силу, и ты смог никогда не бояться ночных теней, а наоборот даже подружиться с ними, необходимо в предрассветный час, когда ночные тени лишены большей части своей силы выйти на крыльцо, вынести им подношение и произнести заклинание! Именно так мне сказал маг! – завершила фея.

Ребенок доверчиво слушал мать, крепко сжимая в руках подаренный чудодейственный амулет.

3

В ту ночь малыш спал крепко, без ночных кошмаров. Но все равно, чтобы обрести полную власть над ночными тенями ему однажды пришлось собрать всю свою храбрость. Случилось это не далеко сразу! Одним серым, предрассветным часом, он собрался с духом. Держась за дверную ручку, вышел на крыльцо, затравленно озираясь по сторонам. Выставив перед собой амулет черного мага, малыш дрожащим голоском произнес, необходимую магическую формулу:

– Я пришел с добром. Я принес дары. Я…

Договорить ему не удалось. Слова застряли у него в горле, слабость сковала ему ноги. Напротив, на ветвях шевельнулась ночная тень, вспыхнули огоньки глаз. Всхлипнув, малыш выставил вперед амулет. «Перед рассветом ночные тени слабы, – повторял он себе. Вон она, какая маленькая. Даже и двигается медленно и неуверенно»

– Привет! – тонкий голос неуверенно приветствовал его из темноты. Малыш даже не сразу понял, что этот голос принадлежал ночной тени.

– Привет! – машинально поздоровался эльф. Мама всегда его учила здороваться при встрече.

– А ты совсем не страшный! – голос немного приободрился. – Я чую у тебя там, что-то вкусненькое!

Малыш сбился с мысли. Слова волшебной формулы, которую он должен был проговорить до конца, вылетела у него совсем из головы. В нем смешались и страх, и удивление. Чего он только не представлял себе, выходя в предрассветный час на крыльцо! Какими только ужасными чудовищами он себя не пугал! Совсем растерявшись, малыш машинально протянул вперед сверток с дарами.

– У меня тут пирожки. Мама испекла, – произнес он, замирая от страха. Ночная тень замялась, нерешительно покачиваясь из стороны в сторону. В воздухе пахло сильно и вкусно свежей сдобой.

– О! Тут пирожки с мясом и с повидлом! Совсем как я люблю! – радостно мяукнула тень. – Можно, я позову сестру?

– Сестру? – малыш растеряно, согласился. Не так он представлял себе встречу со своими страхами. Где ужасные твари, которые попытаются напасть на него? В предрассветном сумраке мелькнули две маленькие тени. Сверкнули две пару огоньков глаз. Второй голосок – тонкий и дрожащий от страха – вежливо поздоровался со сжавшимся от страха трусишкой, готовым убежать обратно в дом.

– Здравствуйте! Мне очень приято познакомится с Вами! Меня зовут Хрум! А моего брата Хруст! – вторая ночная тень оказалась очень вежливой. – А вас как зовут?

– Меня? – малыш подумал и медленно-медленно опустил руку с защитным амулетом. – Меня зовут Сиваху… Мама зовет меня Сив. Угощайтесь, пожалуйста, пирожками!

Мнимое заклинание, которое малыш должен был произнести, так и осталось в тот предрассветный час не произнесенным. Оно, просто не понадобилось!

Сказка о тролле под мостом

Между деревнями Криволаповка и Семеновка протекала неспешно речка Зарянка. Неширокая, местами глубокая она несла свои тихие воды в море. Крутые берега реки, покрытые камышом, поросшие колючей ежевикой соединяли несколько мостов. Один из них, самый высокий, сложенный из темного камня, чья арка крутой дугой изгибалась над водной гладью, словно рассерженная кошка, принадлежала троллю. Звали того тролля Большой Тук.

Если Вы не знаете, как выглядят тролли, то представьте огромного детину… роста эдак под два метра. Широкая спина, короткие ноги, руки, что свиные окорока. Толстая шея, удерживающая огромную как котел голову. Характерной чертой для всех троллей, неважно горные, подгорные, ледяные или равнинные те, являлись больше уши и толстый, мясистый нос. У Большого Тука нос оказался огромен даже для тролля. Шишковатое образование, покрытое бородавками, утесом нависало над сморщенным ртом тролля, порой мешая обзору. Но Большой Тук при всей своей ужасной внешности оказался парнем вполне нормальным. Для тролля конечно! Характер мрачный, сварливый, но на людей никогда не нападал, да и мастеровитым оказался. В отличие от своих ленивых собратьев. В одного, Тук и соорудил тот самый мост из черного камня. Сам тесал огромные валуны, ворочал их, укладывал один к одному, скрепляя раствором.

Мост через реку Зарянку одновременно служил троллю и домом, и кормил его. Большой Тук, как и многие почтенные тролли жил под мостом, обустроив свое убежище под одним из мостовых пролетов. А за проезд по мосту Тук брал плату, покупая на вырученные деньги еду. Любил, как ни странно овощи. Особенно репу. И так как троллиный мост сильно сокращал путь от деревень к большому торговому тракту, был широк и прочен, позволяя без страха переправляться тяжелым обозам, Большой Тук жил припеваючи – отбою от желающих пересечь реку не было. И каждый исправно платил назначенную Туком цену.

И не сказать, что плата была высока. Так, пара медяков. Но жадность людская не знает предела! Так один из зажиточных крестьян, некто Пранас Диковатый пожалел каждый раз одаривать парой медных монет страхолюдину, как он говорил в этом случае «ни за что, ни про что». Проливая пенное пиво себе на необъятное пузо, он громко кричал каждый вечер в таверне, жалуясь на несправедливость. И ведь, прислушались к жадному фермеру, пошли за ним, прямо из таверны к мосту. Огнем и вилами прогнали Большого Тука, смеясь и кривляясь с пьяных глаз. Ушел огромный тролль из тех мест, ушел, не тронув ни одного из обижавших его крестьян. И Пранас довольный своей победой теперь мог спокойно гнать своих лошадок через мост, не платя его хозяину.

Прошло совсем немного времени и черный мост, прозванный «Троллиным» стал рушиться. Как-то быстро он обветшал, некогда крепкий камень стал крошиться, будто хрупкий песчаник… Большой Тук не только построил мост, он за ним следил, периодически починяя его. Но вот тролль был изгнан, и вместе с ним ушла и толика магии, что поддерживала мост из черного камня в отличном состоянии. Не прошло и полугода, как Тука изгнали, а опоры моста просели, а крутая арка обвалилась. Больше не стало переправы через речку Зарянку. Отныне тяжелые подводы груженные овощами и мясом шли в объезд, давая крюк в тридцать верст. Что по этому поводу думал Пранас Диковатый нам доподлинно неизвестно. Говорят, он еще долго костерил «страхолюдину», что построил такую ненадежную переправу. А через пару лет из-за ужасающей засухи Пранас пошел по миру. Разорившись, он подался на юг, к морю. С тех пор про него никто и никогда ничего не слышал…

Сказка о последнем эльфе

Говорят, когда боги создавали время, они создали его достаточно. Последний из эльфов знал это как никто другой. Его память бессмертного существа вмещала многие тысячелетия прожитых лет. Сейчас даже и не вспомнить тот мир, что некогда считал эльф родным…

Звали последнего эльфа Стесис. Когда-то он слыл поэтом, лучшим из всех. Но муза покинула его, и последние две тысячи лет он провел безвылазно высоко в горах, среди ледников, в одной из долин. Там, в ледяном саду, Стесис под сенью деревьев из прозрачного льда, в хрустальной беседке провел долгие года, тоскуя по своей единственной любви. Фея пробуждения, когда пришел ее срок, растворилась в окружающем мире, оставив эльфа наедине с его бессмертием, с его множеством прожитых жизней и пройденных миров.

Стесис оставшись один, погруженный в черную тоску, хотел было уйти вместе с другими эльфами, но фея остановила его. Лишившись физической оболочки, фея пробуждения стала толикой окружающего мира, и иногда имела возможность являться своему любимому в явлениях, чувствах, снах. И в тот раз, явившись ему ночью, она прошептала ему слова вечной любви, попросив не покидать этот мир. Когда, из этого мира, уйдет последний эльф, поведала она, вместе с ни волшебство окончательно покинет землю, а этого допустить никак нельзя! Жди знака, шептала фея эльфу, целуя его в горячие губы, жди и ты будешь свободен!

Долгие две тысячи лет он ждал, глядя в прозрачное око оракула, ожидая знака. А его все не было… Отчаявшись, Стесис хотел оставить свою печальную обитель, уйти в ту, дверь, через которую некогда пришли сюда эльфы, чтобы закрыть ее навсегда. Он даже, вышел за врата долины, чтобы никогда не возвращаться. Тогда, и явился ему знак. Он почувствовал его, всей своей поникшей, не до конца утратившей свой поэтический дар, душой. Вздрогнув, эльф замер, балансируя на остром, как бритва гребне горы, прислушиваясь к своим чувствам, к вибрациям пронизывающий этот мир – мир людей отныне. Зарыв глаза, он еще раз прислушался к своим чувствам. И ему удалось прочувствовать тот краткий миг, когда в этом мире вновь пробудилось большое волшебство. Перед его внутренним взором предстало молодое, увлеченное лицо, склонившееся над старым манускриптом. Буквы в тексте складывались в мелкий, убористый текст. Стесис даже успел разобрать несколько строчек: «Приветствие Эаренделя, светлейшего из ангелов, над средиземьем ниспослано людям…» Искра даст начало огню, и огню жаркому! Не хуже оракула эльф, предчувствуя замер, ощущая как чуждая магия, так одновременно похожая на магию его собратьев, что писали книгу знаний, и одновременно такая самобытная, в будущем набирает свою силу. Стесис охнул, когда в его голове загромыхали гномьи марши, звон клинков в битве при Пелеоноре, удары молотов, выковывающие волшебные кольца. Ветер – пронзающий насквозь, настоящее ледяное дыхание ледников – заговорил с эльфом, голосом его феи, ставшей навеки частью этого мира. «Время пришло, мой дорогой! – говорил ветер. – Теперь ты можешь идти! Ты свободен» Но, я не хочу! – шептал в ответ эльф. «Время скорби прошло» – вздохнул ветер и стих. Голос его души, любовь Стесиса замолкла навсегда. Оставшись совсем один, последний эльф побрел прочь, роняя скупые слезы, которые мгновенно застывали на его щеках в колючие льдинки.