Драконий василек. Дилогия

– Куда? – громыхнуло над самым ухом. Я вздрогнула и уставилась на закованного в железо стражника. Слова застряли где-то глубоко в горле. Там, в глубине забрала сверкали красноватые огоньки глаз стражника. – Ступай отсюда, сегодня не подают.

И даже толкнул меня, оторопевшую. Если бы не ударилась в чью-то грудь позади, так бы на зад и хлопнулась.

– Любезнейший, мне вот интересно. Все полы в пыточных вымыты?

– Н-не знаю, милорд, – как-то растерялся стражник.

– Так вперед! Твои таланты совершенно не приняты во внимание. Такое великолепное умение работать руками не должно пропасть даром.

Стражник не шелохнулся. Веселость с господина дракона мигом спала.

– Что-то непонятное сказал?

Скрежетнуло, заскрипело и один из многочисленных привратников, которые здесь стояли больше из протокольных соображений, поковылял в сторону замка. В такой амуниции особо не повоюешь. А уж если упадешь, то и вовсе не встанешь без посторонней помощи.

– Зачем вы так с ним? – изумрудный дракон повернулся ко мне и взял под руку.

– Дисциплина, Анотариэль, начинается с малого. Честь и достоинство воина не в умении носить латы и размахивать мечом. Этому научиться как раз несложно. А физический труд, как ни что другое ставит мозги на место. Тут ведь какое дело, – помолчав, добавил он. Мы пошли по широкой мощеной дорожке к императорскому дворцу. – Дай, думаю, встречу свою красавицу. Не дойдет ведь, испугается, развернется на полпути. И вот тебе, пожалуйста!

– Я не испугалась, – заявила, отступая и мягко убирая от себя драконову ладонь. – Не испугалась. Растерялась я!

Чистая правда. Эльф, применивший ко мне пространственно-временную магию с иллюзией так легко и просто, будто это ничего не стоит, не шел из моей головы. Мало того – ему все обо мне известно!

– Рука болит, гордая моя и непуганая?

Я шла рядом с драконом, пытаясь перестать думать о случайной встрече, но это было не так легко. В память буквально врезались раскосые глаза с золотистыми радужками. Даже у золотых драконов я таких радужек не видела. Тут что-то иное. Необычное. И ощущение с ним рядом было такое, словно я под водой… Магия. Абсолютная, всесильная!

– Уже нет. В аптекарской лавке госпожи Венеры есть все, чтобы залечить ожоги.

– На то и расчет был.

Не успела я и слова сказать да рот от возмущения раскрыть, как дракон улыбнулся и, водрузив на мое плечо тяжелую ладонь, указал куда-то вперед.

– Видишь? Там, за беседкой, скульптура дракона. Иди к ней, я скоро буду. И камушек достань. Изумрудный, – озорно сверкнув глазами, мужчина подмигнул и стремительно исчез, оставив меня одну в растрепанных чувствах.

Неспешно побрела вперед, минуя ухоженные клумбы и лужайки с газоном. Действительно, за постриженной в форме шара зеленью возле скульптуры дракона собралась пестрая как осенний сад толпа девушек. Они стояли полукругом и слушали высокого широкоплечего мужчину в сапфировом камзоле. Дракона слушали. А я, кажется, все же припозднилась.

Когда в мою сторону повернулись голов тридцать, не меньше, я так и застыла ледяным изваянием. Девушки, одна другой лучше да краше, смотрели на меня с откровенным презрением. Я же едва кошелку не выронила. Платье на мне простенькое, чистое и опрятное, но без подъюбников и кринолинов, к которым привыкли во дворе. Просто сарафан до пола с овальным вырезом и на тоненьких лямочках. На дамах же дорогие шелка, бархат, замша, шифон… Я в лавке госпожи Рикитюль к таким тканям даже подходить боюсь! Стоят они немеряно, а запачкать или испортить их раз плюнуть.

Аромат от дам исходил воодушевляющий, но хотелось держаться на расстоянии. Это как зайти в цветник в полуденный зной – лучше не надо так делать, лучше вечера подождать и легкого ветерка. Тогда можно прочувствовать тонкий аромат каждого отдельного цветка. От подобного же оркестра у меня невольно закружилась голова. Не только от запаха, но и сияния драгоценностей, коими кандидатки в хранительницы увешены, словно праздничные торты.

– Простите, госпожа, вам чем-то помочь? – спросил дракон, разорвав неловкую тишину.

Тот самый момент, когда я могу мило улыбнуться и сказать, что ошиблась, мимо проходила, на кухню иду или в каморку садовника. Как раз из кошелки васильки торчат, мне поверят. Но как только представлю, что до конца жизни мне каждую ночь возвращаться к графу Братстону, так слезами горючими плакать хочется. Если я и могу где-то узнать о сердце влюбленного дракона, то именно здесь. К тому же, наверняка во дворце мы получим доступ к библиотеке…

– Госпожа, – спокойно повторил дракон, а красивые леди захихикали.

– Айнари, – представилась, сделав неуклюжий книксен, а затем достала изумрудный камушек. Точнее, аметистовый. Изумрудный попался вторым. Дамы вмиг смеяться перестали и сейчас растерянно переглядывались. Странно, на камнях ведь не написано, что дали мне их владыка и верховный главнокомандующий. Или дамы не ожидали, что драконы могут дать камень кому-то без титула и денег? Я вот тоже не ожидала, чего уж там… До сих пор понять не могу, как удостоилась такой чести. Списываю исключительно на нити судьбы, прядомые исконной магией.

Я ведь про отборы хранительниц слышала. Сагита только о них и говорит, когда в лавку госпожи Венеры заходит. Они случаются время от времени по распоряжению императора. Неженатым боевым драконам сложно соблюдать баланс между человечностью и звериными инстинктами. На вылазках и охранных облетах часто приходится сталкиваться с обезумевшими цветными драконам и, после убийства своих сородичей – опасных, сумасшедших – сложно прийти в себя. Вот здесь и нужны хранители, которые могут достучаться до души и сердца своего дракона.

Несмотря на высокую смертность от съедения, желающих стать хранительницами меньше не становится. Многие женщины мечтают не только хранить человечность дракона, но и выйти за них замуж, приобщиться к силе и власти мужа, занять высокое положение в обществе. Рядом с лавкой госпожи Венеры в преддверии отборов все время суета поднимается. Кто к госпоже Рикитюль бежит за дорогими нарядами, кто к ведьме наведывается за «лекарством секретным», чтобы мужчинам нравиться. Госпожа Венера, она же не только лекарства продает, но и снадобья ведьминские под видом пилюль. Впрочем, в большинстве своем именно снадобья и помогают, потому что медицина в Гардии весьма посредственная.

Но дело в другом. Сейчас на меня смотрели с откровенной злобой, как на конкурентку. Вот только как объяснить им, что не конкурировать я сюда пришла, а за знаниями?

– Ipsitum! – прошептала негромко, заметив, как в мою сторону полетели черные облака злобных бытовых проклятий и нецензурных слов.

– Вот как, – дракон посмотрел на меня с интересом и жестом указал, чтобы проходила.

Встала с краю, рядом с сильно надушенной госпожой, с тремя короткими красными перьями в шляпке и, слушая речь дракона, внимательно разглядывала других девушек. Я отчетливо ощущала присутствие кого-то очень сильного, но сила эта родная, знакомая. Ведьма? Возможно, Борхес?

Внимательно рассмотрела всех и остановилась на высокой молодой женщине. В простом черно-зеленом платье без кринолина, что при дворе считается дурным тоном, она с не меньшим интересом смотрела в мою сторону. В этом мы с ней похожи: оскорбили двор одним своим присутствием без колец под подолом. Но привлекло меня не платье и даже не его цвет, а волосы: черные, с фиолетовым отливом. Конечно, один лишь цвет волос еще не говорит о том, что перед тобой ведьма, в противном случае, всех блондинок давно бы выжгли как ведьм Борхес, а брюнеток – Сотхо, но ощущения…

Нас, ведьм, сложно провести благодаря тому, что мы видим и чувствуем мир иначе. Воздух вокруг незнакомки едва заметно вибрировал, и даже сквозь толпу я чувствовала окружающий ее холод. Моя сила в тепле, солнечном свете, добре, прощении и любви. Сотхо черпают силы из тьмы, ночи и смерти. Казалось бы, странно, что при таком раскладе работать с духами получается лишь у нашего ковена, но мы, в основном, специализируемся на том, правильно проводить их за грань. Вызываем оттуда лишь в случае крайней необходимости, и убийства неуязвимых драконов к таким точно не относятся. Сотхо же специалисты в проклятиях и нападениях. В свое время именно они стояли на страже границ. Иметь в крепости ведьму Сотхо считалось невероятной удачей. Одна такая боевая единица могла обезвредить небольшой вражеский отряд, даже не поднимаясь со стула. Истреблять их начали в первую очередь и, как говорят сестры, сегодня встретить Сотхо почти невозможно. Но мне почему-то казалось, что это именно она.

А еще я талдоха вспомнила. Быть может, Сотхо нашли способ разорвать пространство между мирами, чтобы возвращать духов? Мы не рвем, мы раздвигаем нити, чтобы призвать духа на время, для помощи… А вот некроманты и колдуны его именно рвут. Впрочем, талдоха они призвать не в силах. Ведьма слушает лишь ведьму и придет лишь на ее призыв. Я достала из кошелки блокнотик и схематично записала вопрос, чтобы не забыть спросить у госпожи Венеры, может ли Сотхо призвать сущность второго уровня. Ведь в теории все возможно, а на практике? Если да, то передо мной возможная убийца драконов и моих сестер, ведь госпожа Венера недавно обронила, что сестры погибли странно. Словно от проклятья. А кто у нас накладывает проклятья? Правильно!

Передернула плечами – зябко стало. Даже кожа мурашками покрылась, хотя на небе ни облачка.

Госпожа Сотхо улыбнулась, да так, что у меня все обмерло внутри. Поспешила отвести взгляд и вскоре забыла о странной незнакомке, слушая важную информацию. И без того уже много прослушала, погрузившись в свои мысли.

– …бор четыре тысячи тридцать пятый раз. Не каждый раз это заканчивается успехом, поэтому, леди, я настоятельно призываю вас, отнеситесь к предстоящим испытаниям со всей серьезностью. Дракон не женится на вас лишь потому, что вы стали хранительницей. Почему-то многие думают, что это связано. Нет, нет и еще раз нет. В первую очередь, вы должны стать духовной связью человеческой ипостаси дракона с этим миром. Духовной, а не телесной! – и выразительно глянул на леди в темно-вишневом платье, которая смотрела на говорившего дракона как-то странно: прикрыв ресницы и рот приоткрыв. – Духовной. Это когда душа и сердце связаны. А не тела, – повторил он чуть тише, и леди рот закрыла, а глаза наоборот открыла и на дракона вообще смотреть перестала, разглядывая траву под сатиновыми туфельками. – Последствия неправильного выбора печальны для обоих: хранительница может погибнуть, а дракон утратить контроль и не суметь обуздать ящера. Поэтому еще раз призываю вас быть благоразумными, – он замолчал, внимательно оценивая реакцию дам.

Присутствующие, к слову, как-то сникли: опустились веера, растаяли улыбки, глаза больше не блестели.

– Вот вам печальная статистика: только за последний год в одной лишь столице от огня и зубов собственных драконов погибло двадцать пять девушек. Двадцать пять! Три дракона утратили человеческую ипостась.

На поляне стало очень тихо, а две девицы, стоявшие с другого от меня края толпы, медленно, маленькими шагами двинулись в сторону, стараясь сделать свой побег незаметным. Заметили, конечно. Но останавливать их никто не стал. Можно ли винить дам за малодушие, когда цена вопроса – жизнь? Ладно бы только твоя, жизнь дракона и обычных горожан! Сердце тревожно сжалось. Утрата человеческой ипостаси для дракона – смерть и безумие. Если успеет, он сможет скрыться и улететь на скалы, где гнездятся цветные драконы, а если нет…

Буквально недавно в Астории срабатывал сигнал боевой тревоги, небо вспарывали разноцветные стрелы драконов, озаряли вспышки их огня… Должно быть, один из трех случаев случился именно здесь.

Не знаю, как другие, но я отчетливо понимала серьезность должности хранительницы. Не понимала другого. Владыка страшно злится в моем присутствии, на меня злится и на то, что я человек, но зачем-то дал мне камень. Если он и других кандидаток в хранительницы по тому же принципу выбирал, мне заранее жаль всех нас. Мы обречены. Как и сам владыка.

– Сейчас у вас есть возможность без последствий отказаться от участия в отборе. Имя, репутация, брачные узы, при наличии таковых не пострадают, – тишина стала какой-то плотной, напряженной, а взгляд дракона – пугающим. Он будто отговаривал нас, пристально глядя на каждую. Всем, включая меня, достался жесткий взгляд, проверяющий наши нервы на прочность. – После того, как вы пройдете «коготь дракона», обратного пути не будет.

На сером мраморном столике стоял он – артефакт, через который нам предстояло пройти. О когте дракона мало что известно. Я слышала лишь, что это процедура магической привязки к драконьему племени. Не конкретному дракону, а роду в целом. Благодаря ритуалу потенциальный хранитель, кем бы он ни являлся, на духовном уровне роднится с драконами. Как ведьме мне стало крайне любопытно, как это происходит. Я вижу больше других, а потому сейчас зачарованным ребенком подошла ближе.

Словно завороженная, я следила, как мужчина объясняет первой девушке суть происходящего. У нее один камень – аметист, который она водрузила в первую из пяти ячеек, расположенных вокруг артефакта:

– Дракон раздает до пяти камней. Хранительница тоже может принять пять, – негромко пояснил дракон. – Это не просто цифра. Пять пальцев на руке и лапе, пять наростов на хребте дракона, пять видов чешуек, пять стадий взросления и умирания, пять уровней магии, пять видов каменных драконов. Цифра пять в нашем мире обладает сакральным смыслом. Пять – это не много, чтобы не считаться неразборчивым в связях, и не мало, чтобы иметь возможность выбрать другой вариант в случае ошибки в суждениях. Прошу, леди Руана. Вашу руку.

Девушка с чрезмерно белым цветом кожи протянула ладонь дракону. Он легонько прислонил ее указательный палец к вытянутому вверх когтю драконьей лапы у артефакта и капнул кровью в центр раскрытой пятерни каменного ящера. Капелька впиталась. Заискрился артефакт, активизировалась древняя магия. В отличие от других, я сейчас видела, как золотистые ленты, похожие на солнечные лучи, сочатся из камня, оплетают лежащий в ячейке аметист. Когда чары схлынули, камень уже был покрыт вязью золотистых символов. Казалось, кто-то облил его тончайшим слоем золота и неожиданно заморозил. Неописуемая красота!

– Вы подходите, – с полуулыбкой произнес дракон, и упомянутая леди немного расслабилась, хотя все равно ее руки подрагивали. Не мудрено, после такой-то речи, и я трепетала. – Теперь мудрость предков. Пейте.

В хрупкие ручки лег тяжелый хрустальный бокал, наполненный черно-бордовой жидкостью. Кровь? От подобного предположения стало не по себе.

– Это особое вино с добавлением крови драконов, участвующих в отборе и крови наших древнейших предков.

Леди Руана бросила встревоженный взгляд на девушек, которым лишь предстояло пройти немного жуткий ритуал и, решившись, сделала небольшой глоток. Пару мгновений ничего не происходило. Дракон забрал чашу из ее дрожащих ладоней, а вскоре мы увидели, как белая кожа ее рук покрывается замысловатыми золотистыми узорами. Они яркой вязью вскарабкались до локтей, а затем вспыхнули и исчезли.

– Поздравляю, леди Руана. Ваши помыслы чисты. Вы официально нарекаетесь аэлитой. Аэлита, – пояснил он для присутствующих, – потенциальная хранительница дракона. Да, дорогие дамы, вместе со статусом полагаются личные покои во дворце, слуги, наряды и материальное содержание.

Затрепетали веера, зашелестели юбки, расцвели улыбки на порозовевших лицах. Я лишь крепче сжала руками кошелку, пытаясь выровнять дыхание. Сердце трепетало в груди, казалось, вот-вот наружу вырвется и покинет тело.

– Следуйте за ирдой, аэлита Руана.

Сапфировый дракон указал рукой на красивые двустворчатые двери, возле которых стояла драконица в ярко-зеленом платье и обворожительно улыбалась.

Одна за другой девушки подходили к артефакту. Некоторые отказались проходить ритуал и, сложив камни в специальную корзинку, покинули дворцовый сад. Двоим отказали предки, признав их помыслы нечистыми, остальные получили благословение и стали аэлитами. Среди таких и госпожа ведьма Сотхо. Так ли чисты ее помыслы или ей удалось обмануть даже древнюю магию? Удастся ли обмануть ее мне, ведь помыслы мои не так чтобы чисты. Зла драконам я, разумеется, не желала, но истинная моя цель вовсе не хранительницей стать.

Прежде чем отправиться к драконице в ярко-зеленом платье, Сотхо почему-то посмотрела на меня и загадочно улыбнулась. Поняла. Поняла, что я тоже ведьма! Нужно будет как-то деликатно выяснить, что она делает на отборе. Учитывая, как драконы ненавидят ведьм, находиться здесь для нас опасно. На такой шаг можно решиться лишь в том случае, когда терять уже нечего. Вот мне нечего терять. Самое ценное, что у меня есть – моя свобода – уже украдено графом Братстоном.

– Госпожа Айнари. Прошу, – дракон протянул мне ладонь в приглашающем жесте.

Дыхание сперло, а под коленками разлилась предательская дрожь. Мне невыносимо хотелось броситься прочь, а сердце трепетало и билось о грудную клетку, как бьется бабочка в стекло, отчаянно пытаясь вырваться на волю. Я понимала, что пути назад не будет. Знала, что если выяснится моя принадлежность к Борхес – погибну. Страшной и мучительной смертью. Все понимала, тем не менее, сделала неуверенный шаг вперед. Еще один и еще. Что-то внутри само вело меня навстречу пропасти. Желание помочь графу? Желание обрести свободу? Я как та бабочка, что отчаянно ищет воли… Но я не стану биться в стекло, я буду старательно облетать препятствия и искать выход. Буду бороться до конца, потому что лучше сразу умереть, чем и дальше жить так. Жить, будучи привязанной к монстру, будучи связанной с ним. Магия темных эльфов коварна. Каждый год граф стареет на пять лет. Учитывая, что наши жизни связаны, последний вздох его сиятельства станет и моим последним мгновением.

– Госпожа Айнари?

Мягкий голос дракона вывел из оцепенения. Оказалось, что я уже стою возле артефакта, а внутри совсем не осталось страха. Только любопытство и решимость.

– Ваши камни, пожалуйста.

Я вложила аметист и изумруд в ячейки, обозначенные рунами соответствующих камней, отложила кошелку и покорно протянула ладонь мужчине. Легкий укол, капелька крови, а затем что-то пошло не по плану. До меня артефакт дарил участницам шелковые золотые ленты, которые мягко и нежно оплетали их камни. В моем же случае каменная лапа вспыхнула огнем, да так сильно, что мы с драконом отпрянули и зажмурились. Вот уж чего не ожидала, так появления разом десяти других драконов, которые, оказывается, внимательно следили за ритуалом под покровом невидимости. Они располагались под навесом на дорогих креслах и наблюдали за своими избранницами.

– Милорды, я… – озадаченно произнес распорядитель, переводя взгляд с меня на артефакт, а затем на драконов. Прижав к губам пораненный палец, я не могла отвести взгляд от огня. Наконец, пламя схлынуло, оставив после себя дымящиеся драгоценные камни. У других участниц они покрывались тонкой золотой сеточкой, едва различимой, в моем же случае покрылись толстыми затейливыми узорами.

– Госпожа Айнари, – поднялся ирд Д’Остраф и, сверкнув изумрудными глазами, поинтересовался: – предков-драконов имеем?

– Да что вы, милорд? Матушка – обычная аптекарша, отец – лесоруб.

– Нетипично для драконов, – иронично заметил он.

– Действительно, сильная связь с родом, – с интересом произнес другой дракон – хрустальный. – Вы уже храните чью-то сущность?

– Нет, милорд, – я совершенно ничего не понимала. Не могла же моя инициация с драконом повлиять на артефакт подобным образом? В противном случае, любые близкие отношения с ними приводили бы к таким вот последствиям.

Я посмотрела на камни, что еще дымились, словно те могли дать ответ.

– Не лжет, – хором ответили изумрудные драконы.

– Весьма любопытно, – ирд Д’Остраф подошел ко мне и, положив тяжелую ладонь на мое плечо, второй рукой камушек взял. Изумрудный. Прямо горячий! И так держал, словно тот не опаляет его пальцы! Мужчина поднял его вверх, так, чтобы солнечные лучи проходили сквозь прозрачные грани, искрясь и изламываясь, сверкая необычным, магическим светом. Я ощущала силу, исходившую от амулета. Это именно амулет – уже никаких сомнений не осталось. – Чувствуешь?

Он произнес негромко, но услышали все присутствующие.

– Абелард, – осадил его владыка. – Вернись на место. Продолжайте, распорядитель. Я не вижу причин, по которым госпожа Айнари не может быть допущена к мудрости предков. Думаю, эта часть ритуала разрешит все сомнения.

– Согласен, – вставил хрустальный дракон, который все время разглядывал меня с каким-то нехорошим интересом.

Не понравился он мне. Кипенно белые волосы забраны в мелкие длинные косы, оканчивающиеся маленькими хрустальными шариками. Все драконы носят длинные волосы – это своего рода дань зверю. Считается, что в человеческой ипостаси сила дракона кроется именно в них. Пожалуй, только прическами они и роднились, в остальном – совершенно разные. Почти прозрачная кожа хрустального дракона, под которой отчетливо выделялась синяя сеть вен, откровенно пугала, а уж черные узкие зрачки, окруженные мутно-белыми радужками вовсе выбивали воздух из легких. Вспомнились слова эльфа о том, что камни от хрустальных драконов принимать не стоит. Не знаю почему, но слова этого странного незнакомца, знающего обо мне неоправданно много, я восприняла всерьез.

– Дыши, Анотариэль. Все хорошо.

Повелитель мягко сжал мое плечо, положил камень на место и вернулся к остальным. Мимолетная, но все же забота, несколько приободрила. Но ясности все равно не хватало…

– Что ж, – сапфировый дракон – распорядитель – протянул мне кубок.

Присутствующие напряглись, подались вперед. Чувствуя давление и какую-то ответственность, я сжала двумя руками кубок и, стараясь не дышать – не люблю кровь – зажмурила глаза и сделала глоточек. Совсем маленький. Можно сказать, пригубила вино, даже не почувствовав вкуса, но это возымело уникальный эффект.

Хрусталь выпал из ослабших рук, но сапфировый дракон молниеносным движением успел подхватить его почти у самой земли. Я засветилась. Вся! Пальцы, запястья, локти, плечи… Свет вырывался из-под подола платья, магия обжигала грудь и опаляла живот. Вязью покрывалась я вся, даже лицо щекотало и горело, а смотреть вокруг было невыносимо. Драконы повскакивали с мест, а распорядитель мягко поддержал меня за плечи, чтобы не упала.

Когда открыла глаза, передо мной стояли остальные восемь драконов и все, как один, протягивали свои камни. Но я не на них смотрела, а на свои ладони. Золотые узоры, в которых смутно узнавались древние руны драконов вперемешку с языком эльфов, медленно впитывались в кожу и исчезали. Что-то менялось внутри. Странное тепло в груди изменяло мое мироощущение. Краски стали ярче, звуки – громче, а драконы… Я чувствовала их! Я так остро их чувствовала и сейчас мужчины, что стояли передо мной, все как один буквально жаждали, чтобы я взяла их камни. Их ящеры бесновались, едва не грызлись друг с другом, желая овладеть добычей. Мной овладеть!

– Госпожа Айнари…

– Возьмите…

– Вы не пожалеете…

– Мой камушек…

На меня словно стая собак напала и каждая из них пыталась оторвать себе кусок от добычи. Они все говорили и говорили, а негромкие голоса тяжелым молотом ударяли по ушам. Запахи духов давно ушедших леди, били в голову, цветы пахли так невыносимо остро, а где-то постригали траву и аромат свежего сока сводил с ума. А еще этот свет! Глаза вот-вот лопнут от напряжения.

– Госпожа Айнари…

Кто-то цапнул за запястье и потянул, затем потянули в другую сторону, снова в обратную, за подол платья.

– Милорды, спокойнее! – раздраженный голос распорядителя разбился звонким хрусталем. Он говорил что-то еще, призывал к порядку, но дальнейшие слова доносились, словно из глубокого колодца. Мельтешили лица, голоса слились в звон, и казалось, что переполненная голова попросту взорвется. Мир покачнулся, все закружилось, перед глазами потемнело…

А потом все резко прекратилось.

Я оказалась на чьих-то руках и ничего, кроме размеренного биения чужого сердца больше не слышала. Крепко зажмурилась, вцепившись в жесткую ткань камзола так, что костяшки на пальцах побелели. Стало легко и удивительно спокойно. Хотелось, чтобы эти спасительные объятия длились и длились, а обезумевший мир остался где-нибудь далеко и не возвращался больше.

– Госпожа Айнари минует первый этап отбора, – над моей головой раздался недовольный голос владыки. Я этот голос сразу узнала, но ни открывать глаза, ни шевелиться не хотелось. Только ладонь разжала, чтобы камзол не помять.

Притихла на руках мужчины, прижимаясь щекой к теплой груди и слушала, как мягко, но сильно, бьется в груди сердце дракона. И не было в нем сейчас холодной ярости или горячего гнева. Сила, спокойствие и уверенность, которые так мне необходимы. Они передавались мне, с каждым ударом, с каждым мигом, наполняя мой мир каким-то новым смыслом.