Зулейка Грин: Я Носитель

Поняв, что этот номер не проходит, я решила покорить одноклассников блестящей учебой. Я корпела над учебниками даже ночью, брала в библиотеке дополнительную литературу, начала посещать кружки по необходимым предметам. И надо сказать, мои усилия не оказались безрезультатными.

Шли годы. Мальчишки стали взрослеть и оставили меня в покое. У меня появились подружки в классе. Зара тоже пошла учиться и довольно успешно заканчивала начальную школу. Отец все так же продолжал пить. Чувство тоски от потери близкого человека в нем давно притупилось и забылось, а пагубная привычка осталась. Мы с Зарой старались как можно дольше задержаться в школе. Я давно перестала беспокоиться об отце, что он ест, в чем нуждается. Он нуждался лишь в одном. Ночью, когда засыпала Зара, я потихоньку плакала в подушку от обиды на такую несправедливую и несчастную жизнь. Как хорошо, думала я, что на свете существуют школы, где можно получать знания и общаться со сверстниками.

А в школе мои дела наладились, и появились первые успехи. Учителя, видя мое упорство и усердие, по достоинству оценили мою учебу и иногда даже ставили меня в пример. Однажды на уроке литературы, когда под монотонный голос нашей учительницы всем классом одолела весенняя дремота, на мою парту неожиданно шлепнулся какой-то сверток. Моя соседка по парте сначала встрепенулась, но когда я прикрыла сверток рукой, снова погрузилась в транс. Развернув, я увидела записку со своим именем и шоколадку. Несколько потрясенная, я даже не стала читать, успела только заметить в конце записки фамилию – Савельев. С колотящимся сердцем я изорвала ее на мелкие клочки и сунула в карман. Шоколадку завернула и метнула обратно, приблизительно в ту сторону, откуда она прилетела. Украдкой оглянулась на то место, где сидел Савельев, и увидела его склоненную голову с пунцовым лицом. Я была слишком юна и глупа, и некому было мне дать разумный совет или хотя бы разъяснения: если на тебя обратил мальчик другой национальности, это не значит, что ты прямым ходом отправишься в ад. Все, что говорилось старшими в нашем роду, было для меня беспрекословным законом. Просто я тогда еще не знала, что есть много разновидностей лжи: ложь во имя спасения, ложь по невежеству, ложь во благо и так далее. Я до сих пор не знаю, была ли та шутка моих одноклассников, или же сам Савельев написал записку, так как я не успела ознакомиться с ее содержимым: страх перед адом был для меня слишком велик.

Наступил, наконец, и выпускной вечер. Мне было очень грустно расставаться со школой и одноклассниками, хотя я и натерпелась от них в свое время. На выпускной, этот один из самых важных вечеров в моей жизни, мне удалось вырваться с трудом после долгих уговоров и просьб, и после совещания у бабушки моих родственников.

Сразу после выпускного меня сосватали за молодого человека из другого поселка. Но прежде были смотрины. В один из летних дней пришла двоюродная сестра Амина, велела мне одеться и пойти с ней – на меня хотят посмотреть какие-то люди. Я догадывалась, что все это означает. Амина довольно удачно вышла замуж за человека из обеспеченной семьи, была любима и уважаема, наверное, потому, что так долго и упорно добивались ее руки. Родители сумели набить ей цену. И вот какие-то знакомые ее мужа искали невесту для своего сына. Наспех умывшись и надев свое самое нарядное платье, я пошла с Аминой. Это была моя триумфальная минута! Не знаю, почему у меня был этот комплекс неполноценности, я не была дурнушкой, напротив, часто слышала в свой адрес, что я красавица. Но не верила этим словам и всегда думала, что люди стараются таким образом утешить бедную сиротку.

Но сегодня! Я достойна быть чьей-то невестой! И мне так хотелось увидеть того необыкновенного человека, который хочет со мной познакомиться. У Амины дома было много гостей. Я поздоровалась с ними, какая-то женщина поднялась и со слезами обняла меня. «Такая же красивая, как и своя мать» – проговорила она, всхлипывая. Выше этого комплимента для меня не было больше никогда.

Они стали расспрашивать меня о нашей с Зарой жизни и заодно делать двусмысленные намеки. Теперь-то я понимаю, что родственники моего мужа присматривали для себя подходящую молодую здоровую кобылку. Я подходила по всем параметрам. Сиротка, следовательно, не буду никогда капризничать и возникать, трудиться уже умею, и учить не нужно, да вдобавок ко всему еще и красавица, не стыдно будет перед людьми такой красавицей похвастаться. Потом вошел мой будущий супруг. Взволнованная и оробевшая, я не успела даже хорошенько его разглядеть. Он о чем-то спрашивал меня, я что-то невпопад отвечала. Первые впечатления от общения с ним говорили о его самодовольстве и снисходительности по отношению ко мне.

Вскоре мне опротивел весь этот цирк. Первая моя встреча с молодым человеком была омрачена присутствием нескольких пар бдительных глаз, которые старались не упустить ни один мой жест, ни одно слово, чтобы на следующий день распространить это событие по поселку с профессионализмом какого-нибудь репортера. Не таким образом я мечтала встретить свою мечту и судьбу.

Через месяц меня сосватали и увезли в дальний поселок. Была пышная свадьба, было много народу, была пальба и гудки автомобилей. Только жениха не было на свадьбе – у нас это не принято, он появляется только в конце недельных торжеств. Я так хотела, чтобы мне кто-нибудь заменил маму. И когда я думала о замужестве, немаловажным фактором было приобретение свекрови. Увы, моя надежда не оправдалась, так как моя несостоявшаяся свекровь скончалась несколько лет назад, а отец моего мужа и того раньше. Всю неделю мне пришлось стоять, как и положено чеченской невесте, в углу, отлучаясь только тогда, когда мне нужно было что-то делать по дому. В присутствии старших я не могла ни сесть, ни поесть. Эта свадьба была для кого угодно, но только не для жениха с невестой.

Я узнала о возрасте мужа, когда его племянница – егоза Элиса, принесла мне кусочек торта. 27 лет! В тогдашнем моем представлении он был для меня стариком. Это немного омрачило мое настроение. Элиса выболтала мне еще много секретов семьи: а Мовсар напился на свадьбе, об этом узнал дядя Альви и выбил ему все зубы; а Умар весь вечер танцевал с Айзой, хотя у него жена и двое детей; а Рустам привез на свадьбу всех своих сестер, которых никак не могут выдать замуж, и танцевал с ними по очереди до тех пор, пока на него не наорал назначенный тамадой старый Юсуф; а одна тетенька сказала Элисе, что она очень красивая и непременно возьмет ее замуж за своего сына; а Руслан (при упоминании имени моего мужа у меня забилось сердце) прячется от всех у одного своего друга; а жена Вахида нацепила на себя все свои бриллианты; а Рома приглядел себе девушку на свадьбе и хочет ее украсть. Мне очень понравилась эта девочка, она чем-то напоминала Зару, но была побойчее и совершенно свободно себя вела. Бедная Зара! В этой свадебной суматохе я совсем забыла про нее.

Впервые увидав своего мужа после свадьбы и хорошенько его разглядев, сердце мое сжалось от боли: он был человеком заурядной внешности и заурядного ума, и вся его заурядность сочеталась в нем с огромным самомнением.

Эх, если бы я только знала, что меня ожидает в супружестве, я бы прыгнула головой вниз с нашего единственного моста!

Шел 91-й год. Августовские события затронули каждого. Бытовые и личные темы ушли на задний план. Разговоры велись только о ситуации в стране и о тревожном будущем. Тревога распространялась и на настоящее, порождая по всей стране внезапные стычки с этническим окрасом. Обычный бытовой конфликт с соседями переходил в межнациональные разборки и неизменно заканчивался одним и тем же: «Езжай в свой Капказ!» Коренные жители, до сих пор отличавшиеся миролюбием, настроились против нас, кавказцев, и в каждом их взгляде, брошенном на кого-нибудь из нас, сквозила непонятная враждебность. Такое оскорбительное отношение вынудило наших мужчин сплотиться, и кое-где даже зазвучали призывы вооружаться, не оставлять без ответа ни одно покушение на честь. Тут же припомнили всех национальных героев, защищавших свою честь и достоинство и проливших море вражеской крови.

Но конфликты со временем прекратились сами. То ли в результате усилий, которые активно прилагали представители власти, то ли по причине наступившего в стране экономического кризиса. Обнищавшим людям, борющимся за свое выживание, не оставалось сил еще и на межнациональные раздоры. Все чаще и чаще раздавались мнения, что вайнахам необходимо перебираться на родину отцов. На этой волне эмигрантского настроения стала готовиться к переезду и семья моего мужа. Немало времени ушло на то, чтобы собрать все вещи, упаковать и отправить по назначению в грузовых контейнерах. Вслед за вещами отправились и мы.

Перед отъездом брат мужа повез меня попрощаться с бабушкой и Зарой.

– Тина приехала! – с радостным визгом выбежала навстречу сестренка.

– Ой, вы на Кавказ уезжаете!? Ну и везет же тебе, Кавказ увидишь! – затараторила Зара, обнимая меня.

– Ты-то как? Хорошо учишься? – спросила я ее.

– Не до учебы, – совсем по-взрослому отмахнулась Зара. – Бабушка болеет, приходится за ней ухаживать.

– О-ох, внученька моя приехала! – появилась на крыльце бабушка. Она тяжело дышала и опиралась на перила лестницы.

– Кто знает, свидимся ли мы еще? – С этими словами она заплакала.

– Не говори так, бабушка! Зачем ты портишь мне настроение перед самым отъездом?

– Не буду, Тина. Ну, пойдемте в дом.

Мы с Зарой взяли бабушку за руки и вошли в дом, подвели ее к дивану и усадили.

– Ох, не люблю я эти диваны, – закряхтела бабушка. – Да Валид запрещает на кровать днем ложиться, говорит, что тогда совсем слягу.

Валид был старшим ее сыном, и, как полагалось, в нашем роду слово старшего мужчины в доме было законом.

– Бабушка, какая ты нарядная! Там на Кавказе я подыщу тебе жениха, – пошутила я.

– Подыщи, подыщи, – согласилась бабушка. – А эти вещи мне Валид привез. И лекарства дорогущие откуда-то достал. В аптеках ведь теперь ничего нет. Не люблю я их, – неодобрительно покачала она головой.

Я знала о ее недоверии к лекарствам, да и вообще, ко всей медицине в целом.

– Нужно пить лекарства, бабушка, – укорила я ее.

– Добрый день! – вошел Рома, преднамеренно припозднившийся. – Как ваше здоровье? – вежливо поинтересовался он у бабушки.

– Неважно, – повернулась к нему бабушка. – Но я благодарю Аллаха, что жива, что дышу и вижу всех вас. Как вы поживаете? Все живы-здоровы?

Ответив на расспросы бабушки, Рома немедленно ретировался, сказав, что заедет за мной попозже.

– Рассказывай, внучка, – обратилась ко мне бабушка. – Как ты поживаешь? Справляешься с их семейством?

– У меня все отлично, бабушка, ко мне хорошо все относятся, – с наигранным оптимизмом ответила я ей.

Но бабушку не убедили мои слова, наверное, мои чувства ясно читались у меня на лбу.

– Послушай меня, – сказала она мне. – Каким бы сказочным ни было замужество, оно никогда не бывает гладким. А тебе еще повезло – свекрови у тебя нет (я мысленно запротестовала), золовки все замужем. Помнишь, как Яхит свою сноху в могилу свела? А тебе будет намного легче. С женой твоего старшего деверя вы уживетесь, тем более, что он очень набожный человек. Но помни, Тина, делай все, что тебе велят, и муж, и его родственники. Что бы тебе ни говорили – терпи, все плохое проходит. Не давай ни малейшего повода, чтобы злые языки очернили твое имя. Помни, чья ты дочь, такой матери, как у тебя, ни у кого не было.

При этих словах что-то сдавило мне горло. Я молчала. Даже под пытками я не смогла бы сейчас выдавить из себя слово.

Зара появилась с чайником в руках. Она расставила на бабушкином столике чашки, принесла масла, нарезала хлеб.

– Умница, Зарачка! – похвалила ее бабушка. – Корову погнала сегодня в стадо?

– Да, бабушка, – ответила Зара с набитым ртом. – Корова сегодня не хромала.

Сделав глоток чая, я почувствовала себя легче.

– А ты, бабушка, почему не хочешь переехать на Кавказ? – спросила я ее. – Там я чаще смогла бы вас всех навещать.

– Не-ет, – покачала головой бабушка. – Твой дед здесь похоронен, твои мать и дядя тоже. И я здесь умру, хочу быть рядом с ними. Жена Валида ворчит каждый раз на своего мужа – в Чечню хочет. Но он без моего согласия не поедет, вот и колотит ее часто, чтобы выбить из ее бестолковой башки Кавказ. Ты отца-то своего видела?

– Нет, первым делом мы к тебе заехали.

– Обязательно попрощайся с ним! Каждый день молю Аллаха, чтобы этот непутевый одумался. Никак не угомонится, все пропивает. И откуда только он эту водку берет? Бедный Валид, сколько забот у него! Кроме твоего отца еще и семья Салмана на нем. С Ларисой виделась?

– Виделась, бабушка, они тоже скоро переедут.

– Знаю, знаю, – печально проговорила бабушка. – Все поразъехались. Скоро мы с Зарой совсем одни останемся. Но мое место здесь. А там… Я не смогу, придется заново ко всему привыкать.

Мы беседовали до тех пор, пока Рома не заехал за мной.

– Что ты там наговорила про меня? – язвительно поинтересовался он у меня в машине.

– Ничего я не наговаривала!

– Тогда почему бабка так недовольно на меня посмотрела?

– Не знаю, просто она грустит, что я уезжаю так далеко.

– Уж если ей так тяжко с тобой прощаться, мы можем и без тебя уехать.

Тон его был взвинченный, и я предпочла промолчать. Ехали всю дорогу, молча. Увидев кого-то из своих знакомых, Рома притормозил и вышел из машины. Я смотрела, как он разговаривает с мужчиной и думала, правильно ли я себя веду, нужно ли мне выйти из машины и поздороваться? Поговорив со знакомым, Рома сел в «Жигули» и завел двигатель. Я уже по его затылку почувствовала, что он крайне чем-то недоволен.

– Кто это был? – поинтересовалась я, собираясь загладить свое поведение на тот случай, если оно оказалось неподобающим.

– Твое какое дело? – взорвался вдруг он. – Ты думаешь, я не заметил, что ты, как самая распоследняя шлюха, строила ему глазки? Чему только тебя учили дома?

Этот неожиданный выпад лишил меня дара речи.

– Тебе повезло, что Руслан мало бывает дома и не видит, на какой твари женился. А я теперь приглядывай за его идиоткой женой!

Я разрыдалась. Стала клясться, что у меня и в мыслях не было строить глазки кому бы то ни было.

– Заткнись! – прервал он меня. – Такие, как ты, вы умеете изворачиваться. Иди, объясняй все своей бабушке, а меня ты не проведешь!

Если бы я вздумала пожаловаться своему мужу, было бы только хуже: его вполне устраивало, что у него есть такой бдительный надсмотрщик за его женой. А Рома считал своим долгом предохранить семью от позора, который рано или поздно могу навлечь я. Мой муж, конечно же, не был в состоянии как следует проследить за моим поведением, поэтому обременительную обязанность взял на себя Рома и муштровал меня словно непутевого и слабоумного солдата.

Так началась моя семейная жизнь, а растянулся этот кошмар почти на два десятка лет.

3

ГДЕ-ТО ЗА ЗОНОЙ КАРАНТИНА

– Итак, вы разработали план.

– Да.

– Вы определились с носителем?

– Да.

– Хотелось бы услышать детальное описание плана.

– Ситуация создалась довольно сложная и неразрешимая. Наши противники не поддаются ни на какие переговоры и склонны стоять на своих позициях до конца. Учитывая тот факт, насколько жестко и бескомпромиссно они себя ведут, мы решили принять беспрецедентные меры предосторожности. Мы знаем, что у них оказалась информация о носителе и антивирусе Сатья. Они попытаются завладеть носителем любой ценой, пойдут на любые меры и жертвы, потому что антивирус угрожает самому их существованию. Мы не можем рисковать этим носителем. Мы уже и так достаточно потеряли наших людей. Они никогда не прекратят попытки завладеть носителем и навредить ему. До момента появления активирующего фактора, а это может занять десятки лет, носитель должен быть спрятан в таком месте, где им даже в голову не придет искать.

– Интересно, где же это?

– Каким способом можно защитить и сохранить ценную вещь, которую надлежит использовать через некоторое время? Самый лучший способ спрятать что-либо до определенного времени – позволить похитителям украсть эту вещь и держать их под наблюдением. При очередной попытке мы позволим похитить нашего носителя.

– ???

– Они спрячут его сами и будут охранять со всей тщательностью, на которую способны. А мы отследим и будем наблюдать. Когда придет время, заберем носителя. Нужно внушить им уверенность, что мы сокрушены пропажей носителя и не осведомлены о его местонахождении.

– Очень большой риск.

– Риск будет в любом случае. Но этот вариант мы считаем наилучшим.

– А не подвергнется ли жизнь эмбриона опасности? Зачем им сохранять ему жизнь и тем самым угрозу своему существованию?

– Они не посмеют. По Закону за физическое устранение носителя их ждет неминуемая кара. Они решатся на устранение лишь в крайнем случае. Если будет хоть малейшая опасность для нашего носителя, мы вмешаемся без промедления.

– Как действует антивирус?

– После случившейся Катастрофы выпущенный вирус Кали изменил не только геном человека. Он повлиял также на структуру материи и пространства. Генетические цепи организма повреждены, органы восприятия работают в ограниченном режиме. Инфицированный в состоянии различать и осязать материю только определенной энергоинформационной частоты. То есть, мы можем стоять рядом с инфицированным, и он нас даже не заметит. Вначале мы пытались вмешаться через сознание больных, но это привело к трагическим последствиям. Вирус обрел зачатки интеллекта и действует крайне агрессивно. Вирус Кали очень устойчив, практически неуловим и неистребим, передается по воздуху, через кровь и гены и в основном действует через сознание. При малейшей попытке изменения среды, которая пригодна для его выживания, вирус проявляет высокую активность и мобилизует все доступные ему средства. По этой причине вся планета была заключена в зону карантина. Было уничтожено огромное количество многих видов животных и растительности. Оставшиеся в живых инфицированные получили значительное повреждение генома и нарушение мозговой деятельности. В результате этого вид потерял большую часть своих способностей, сохранив лишь инстинкты, необходимые для выживания. Значительно сократилась и продолжительность жизни. Истребить инфицированных посчитали антигуманным, и было решено создать антивирус. Для этого мы получили определенный срок, по истечении которого при отсутствии изменений в сложившейся ситуации зона будет дематериализована.

Наши исследователи разработали антивирус Сатья, который создан на основе генетического материала донора. Чтобы не быть распознанным вирусом, антивирус внедряется в тело носителя на этапе внутриутробного периода и практически не отличим от вируса. По мере развития организма, антивирус из спящего режима включается в работу, маскируясь под вирус, и постепенно растворяет его. При этом регенерируются пораженные участки мозга, и это довольно болезненный процесс для носителя. Чтобы восстановить пораженные части, требуется какое-то время и мобилизация всех сил организма. После полного излечения все функции мозга восстанавливаются, и он в состоянии принимать и транслировать чистую энергию в окружающую среду. Таким образом распространяется антивирус.

– Хорошо. Насколько высока вероятность эффективности антивируса Сатья.

– Достаточно высокая, если заболевание не носит тяжелый характер, и инфицированный находится в начальной стадии. Как известно, вирус реагирует на малейшие всплески излучения при проявлении эмоций, в особенности негативных эмоций. Вирус Кали привлекается низкочастоным излучением и увеличивается в размерах, поскольку эмоциональность человека является пищей для вируса. Увеличение вирусов влечет за собой потерю способности мозга принимать информацию из внешней среды. Вирус как щит накрывает центральную нервную систему и создает для мозга энергоинформационный вакуум. Большинство детей находится в начальной стадии заболевания, и их мозг функционирует в оптимальном режиме. И на этой стадии действие антивируса предельно эффективно. По этой причине вероятность излечения в детском возрасте очень высока.

– Что ж, скоро решим вопрос и с другими носителями. Нужно подстраховаться.

4

НОСИТЕЛЬ

Замужняя жизнь не задалась с первых же дней. Но Тина долго не хотела признавать этот факт. С пеленок впитав образ кроткой, героической женщины, она приняла на себя роль молодой жены, безропотно прислуживающей мужу и его братьям, стойко и самоотверженно перенося все невзгоды. Фанатичная преданность новой семье доводила ее до мазохизма.

Возможно потом, когда старость скрутит ее и превратит в злобную сварливую старуху, она сможет отыграться и за свою никчемную молодость, и за унижения. Уж тогда-то она выместит всю свою злобу на невестках – должен же, в конце концов, кто-то расплатиться за ее неудавшуюся жизнь.

В чеченских семьях приоритет отдается мужчине – он защитник, он наследник и продолжатель рода. Девочка с рождения на положении временной гостьи, так как рано или поздно выйдет замуж и уйдет в другую семью. А до тех пор ее честь нужно сторожить как зеницу ока, чтобы избежать крайностей, которые нередко проявляются в жесткой форме.

И поэтому женщин в семье в целях профилактики держали в черном теле, ограждая от влияния некоторых непутевых женщин из поселка.

Тина не могла допустить, чтобы когда-нибудь ее сравнили с такими женщинами, и изо всех сил пыталась соответствовать идеалу образцовой жены. Она выслуживалась и надеялась, что ее рвение оценят по заслугам. Многие замечания воспринимала, как обоснованные, коря себя в том, что недостаточно рьяно придерживается норм поведения и путается в соблюдении традиций. Не хотелось услышать в свой адрес страшную фразу «сорвалась с катушек», что в дословном переводе означает «сорвалась с привязи». Привязь, как для лошади или собаки. Уж кому как повезет.

Женская образованность в семье не особо поощрялась. Более того, такая «умница» плохо подходила на роль обслуживающего персонала для всей многочисленной семьи мужа. Польза от образования виделась лишь в том случае, если оно могло обеспечить семью необходимыми благами.

Руслан, неожиданно получивший статус семейного человека, был не совсем готов к роли главы семьи и не чувствовал за собой никакой ответственности. Его обязанности сводились к покрикиванию на Тину да назиданиям о том, какой должна быть настоящая хозяйка и жена. Тина боготворила своего мужа. Первый мужчина в глазах вчерашней школьницы выглядел необыкновенно мудрым и неотразимым. Его насмешки казались ей забавными, а нелепые поступки – простительными.

Сестра Руслана, Зарина, за театральной праведностью скрывала свой ядовитый нрав, который иногда вырывался из-под контроля и жалил ее жертву прямо в сердце. При этом она напускала на себя благочестивое смирение перед необходимостью сосуществовать с неисправимым нечестивцем. Унизить и вызвать чувство вины было для нее привычным приемом, который позволял ей с легкостью использовать пристыженных невесток в своих целях. Правда, цели были мелковаты и ничтожны. Главой семейства после смерти родителей стал Аслан, но решения всегда принимала серый кардинал в юбке. Она выбирала невест для братьев, и она же настояла на том, чтобы Аслан оставил свою чересчур образованную жену. Безвольный Аслан и впрямь верил, что управляет порядком в семье. Нужно было поддерживать видимость мужского правления.

После рождения сына обнаружились проблемы, связанные с материальным недостатком, которым ее попрекали постоянно. Ей не на что было купить ребенку необходимое питание и лекарства, нечем угостить многочисленных гостей, нечем обставить скромное жилище.

Руслан пропадал неделями, объясняя свои отлучки какими-то коммерческими сделками. Но толку от его коммерческих телодвижений не было никакого. Когда родился Тим, бабушка прислала небольшие деньги. На первое время они выручили Тину, но потом опять наступила беспросветная нужда. Как-то Тина заикнулась о том, что неплохо бы Руслану устроиться на работу, но наслушалась много чего в свой адрес и больше не предпринимала попыток повлиять на мужа.

Вскоре после того, как они переехали на Кавказ, Чеченская республика вернулась во времена средневековья. Дудаев заявил, что девочкам нет нужды учиться, а с мальчиков достаточно и начального образования. Начал действовать шариатский суд, по которому пьяных вылавливали и отстегивали плетьми прямо на площадях. Руслану пришлось завязать с выпивкой, иначе и ему попало бы по первое число. Такой порядок вещей его совсем не устраивал.

Среди населения хватало как приверженцев, так и противников Дудаева. Сторонники были одержимы этим новоявленным лидером и вполне серьезно считали его богоизбранным и святым. В их присутствии было небезопасно пренебрежительно отзываться о достоинствах Дудаева. Скептики в узком кругу высмеивали действия нового главы республики и сочиняли анекдоты. Самым ходовым стал анекдот про наставление Дудаева: окруженный старейшинами, он призвал молиться трижды в день, а когда ему напомнили, что вообще-то количество предписанных молитв пять, он, нимало не смутившись, поправился – чем больше, тем лучше. А в целом, создавалось впечатление, что Дудаев, как глава республики, совершает отчаянно провокационные действия, нарываясь на развязывание масштабного конфликта. Не мог политик такого уровня заниматься откровенно абсурдными и заведомо провальными вещами.