Тотем ночи

– А он сильно… – старший по званию замялся, – пахнет?

– Да что вы, товарищ майор! – зевнул в очередной раз сержант. – Свеженький, как молочный поросёнок!

Того от такого красочного сравнения передёрнуло, но вариантов ему не оставили. Выход был через вход. Стараясь не смотреть под ноги и не думать о том, что лежит в заднем отсеке, он занял место в машине и приглушённо икнул. Капитан тихо чертыхнулся, сержант проскрежетал коробкой передач, и они поехали.

В луже крови одиноко светилась Луна. На дорогу, прихрамывая, вышла тощая волчица и начала жадно её лакать. Казалось, что она целует дробящееся отражение и никак не может остановиться.

00:46

В машине было тихо, как в гробу. В лобовом стекле отражались огоньки сигарет, словно из темноты за ними следили два волчьих глаза.

– Ну, я же тебе говорил, что всё обойдётся, – Сергей затушил сигарету в пепельнице.

– Один хрен – это в последний раз!

– Ты же всегда говорил, что любишь острые ощущения. Адреналин там, шампанское и всё прочее. Местечко, кстати, как раз к этому располагает.

– К чему?

– Как к чему? К распитию шампанского, конечно! А так как его нет, то мы можем мрачно хохотать или плакать от радости. Тебе решать – что лучше! Однако должен предупредить, что над этой проблемой бились веками лучшие умы человечества…

– Ладно, хватит, Бирюк, чушь молоть! Сегодня был тяжёлый день, и я думаю, что пора по домам.

– Пешком?!

Вовка пожал плечами.

– Ты серьёзно собираешься оставить машину здесь?

– Лучше здесь, чем на штрафплощадке, – против такого коварного с его точки зрения софизма Бирюк не нашёлся с возражением, а Данков тем временем продолжил: – Выходи, я закрою дверь.

– Ты – настоящий друг! – произнёс Сергей, стараясь по мере возможностей вложить в эти слова противоположный смысл.

Он взялся за ручку, чтобы открыть дверцу, и тут всё вокруг залил яркий свет.

– Что это?!

Рука друга пригнула его голову. Свет погас, и по двору морга запрыгали синие блики милицейской мигалки.

– Обойдётся, говоришь, хулера ясна! – зло прошипел Вовка и зазвенел ключами, снова вставляя их в замок зажигания.

– Отпусти голову, идиот! – Бирюк выпрямился и огляделся. – Ты что делать собираешься? Впереди забор, позади – менты. Мы в аншлаге – как говаривал один мой знакомый артист кукольного театра.

– Плевать я хотел на твоего театрала! – в сердцах произнес Данков, но провернуть ключ не торопился, потому что в словах друга была-таки обескураживающая правда – деваться им сейчас абсолютно некуда.

00:47

Едва «уазик» остановился и из «бардачка» снова посыпались запасные лампочки, куски проводов и прочая мелочь, как майор выскочил из машины и дрожащими руками достал сигарету. Он не был заядлым курильщиком, поэтому спичек с собой не носил.

– Есть у кого-нибудь огонёк? – спросил он.

– Не курю, – ответил сержант.

Капитан, сосредоточенно роясь в хламе, оказавшемся на коленях, отрицательно покачал головой. Его брови удивлённо поползли вверх, когда он обнаружил импортный набор для снятия отпечатков пальцев.

– А это у тебя откуда?

Загоруйко цыкнул зубом.

– Нашёл.

Ершов сплюнул липкой слюной и повертел головой по сторонам. В глубине двора морга стояла машина, а внутри, если присмотреться, мелькали головы.

– Было бы совсем недурно убедить нашего жмурика сбацать нам на пианино, – сказал капитан за его спиной. – Ни одной ксивы у него нет, так, быть может, удастся по пальцам узнать, кто такой. Помоги-ка мне.

И они с сержантом принялись играться в дактилоскопию.

00:48

– Ты, главное, не спеши с выводами, если, конечно, не хочешь – а ты, я знаю, этого точно не хочешь, – чтобы нас вывели отсюда, как говорится, под белы рученьки, – успокаивал друга Бирюк. – Если бы они приехали за нами, то давно окружили бы и звенели наручниками. Может, у них здесь свои какие-то дела.

– Ага, выпить шампанского им негде! – фыркнул Вовка и посмотрел в зеркальце заднего вида. – Вот один к нам уже за стаканом идёт. Готовь деньги, Серёга, готовь!

– О, ч-чёрт! – пробормотал тот, оглянувшись назад и убедившись, что Данков не берёт его «на пушку». – А у тебя с собой нет?

– У меня их и дома нет! Зима скоро, а резину менять не за что.

Блюститель порядка неумолимо приближался к машине.

– Вечер добрый! Огонька не найдётся? – спросил милиционер с погонами майора.

– И вам… – неуверенно ответил Сергей, начиная понимать, что они все-таки влипли. Никакого разумного объяснения их присутствию здесь не было. – Прикуриватель подойдет?

Правоохранитель кивнул в том смысле, что почему бы и нет. И тут же не замедлил задать вопрос о том, что они забыли так поздно да ещё в таком заповедном месте.

– За телом бабушки приехали, – выдавил Бирюк из себя первое, что пришло на ум.

Вовка, протянувший раскалённый прикуриватель, не поверил своим ушам. Кроме того, лицо без спичек показалось ему смутно знакомым.

«Паранойя, – подумал он. – Типичная паранойя. Меня окружают…»

– Машина в дороге поломалась, – продолжал тем временем фантазировать приятель, – еле добрались. А завтра похороны. Все родственники уже в сборе.

– Да-а, пришла беда – отворяй ворота, – довольно лояльно отнёсся к его бреду майор и отошёл к своим.

– Слушай, дай сколько-нибудь, – лихорадочно забормотал Сергей на ухо Вовке. – Дай пару копеек, и я тебе гарантирую, что дело будет в шляпе. Или ты мог объяснить здесь наше присутствие как-то иначе?

Данков нахмурился. В словах друга вроде присутствовала логика, хотя сам Вовка милиционерам предпочёл бы зубы не заговаривать, а дёргать.

Он неохотно полез в карман и достал десять долларов.

– Это всё, что есть. Держи, Бирюк, и делай, что хочешь, но если…

Бирюк его не слушал. Он выпрыгнул из автомобиля и через три секунды уже барабанил в дверь морга. За спиной, у патрульной машины слышалась возня и приглушённые голоса. К тому времени, когда дверь, наконец, открылась, его уже два раза прошиб пот, несмотря на лёгкую одежду не по сезону.

– Чего надо?! Дня вам не хватает, уже и ночью повадились космонавтов таскать!

С порога на него щурилась грузная мужеподобная пожилая тётка в грязном белом халате. Даже несмотря на выпитое в гараже, густой перегар, шедший от неё, показался Бирюку осязаемым, как противомоскитная сетка. Неожиданно она сменила гнев на какую-то свою разновидность юмора.

– Давай заноси, мы здесь всегда, хе-хе, всем рады!

Милицейская мигалка явно сбила её с толку, и Сергей сообразил, что дежурная приняла его за санитара. Это было неплохо для начала.

Он поморщился от убойного выхлопа и заговорил, глотая слова:

– Слышь, мать, выручай, мать! Бабку надо – бабки есть!

Как и следовало ожидать, тётка ничегошеньки из его сбивчивой речи не разобрала и поняла только, что от неё требуют каких-то старух.

– Какие бабки? Не привозили ко мне никаких бабок! Чего ты хочешь?!

– Да любого давай, – Сергей захрустел купюрой. – Или деньги не нужны?

– За что деньги?! – непонимающе взвизгнула женщина.

– Тише ты! За покойника.

– Какого покойника? – уже поспокойнее поинтересовалась дежурная.

– Покойного, мать, – Бирюку страстно хотелось оказаться в другом месте и другом времени. – Спокойного такого, холодного и неподвижного.

– Так они все такие… – пожала плечами она.

– Мне не все нужны, а какой-нибудь один.

– А зачем он тебе?

До тётки вроде начало доходить, чего он от неё хочет. Будь она трезвее, то ни за что не догадалась бы. Этим грех было не воспользоваться.

– Бабка у меня померла пять лет назад, понимаешь, а похоронить кого-нибудь хочется, – понёс уже совершеннейшую ахинею Бирюк, всей кожей спины чувствуя, как приближаются милиционеры. – Неужели нет у тебя какого-нибудь ничейного неопознанного трупа?

– Тьфу, так бы сразу и сказал! Так ты за этим бесхозным, которого вчера привезли? – Женщина посторонилась, пропуская его внутрь. – А то бормочешь и не разобрать тебя. Давай бумаги, плати за хранение и наше вам с бирочкой!

– Да нет у меня никаких бумаг!

– Нет бумаг – нет трупа! – отрезала тётка.

Сергей, слышавший в своё время это выражение несколько в другой редакции, даже зажмурился.

– Ты не подмигивай! – снова начала повышать голос дежурная. Чувствовалось, что так она делала всегда, когда её понимание ситуации не совпадало с тем, что слышала. – Припёрся посреди ночи и жмура ему подавай!

– Да тише ты, мать! Войди в моё положение. Вот тебе десять баксов, и я с глаз долой, но с трупом вон! Ну как, договорились?

От таких речей Валерия Терёшкина окончательно вернулась на Землю, в том смысле, что протрезвела. Трупами ей торговать ещё не приходилось, но… Если есть на них спрос, то почему бы не удовлетворить сделанное предложение? Тем более что был один, подходящий к предъявленным требованиям просто идеально. Да заодно и доброе дело сделает – а нахрена ментам ещё один «висяк», которым – она это чувствовала, не сойти ей с места! – суждено стать вчерашней жертве наезда? У него ж, бедолаги, даже документов не нашли…

Дежурная решительно смяла доллары в кулаке.

00:52

Пыхтя сигаретой, к «уазику» спустя несколько минут вернулся майор. Увидев болтающуюся, как у дохлого цыплёнка, голову убитого, он с трудом подавил позывы желудка и глубоко затянулся, пробормотав осуждающе сквозь зубы:

– Маньяк!

– Это убийство, майор, – многозначительно буркнул Захарченко.

– Вот и не лезьте не в своё дело! Нужно вызвать опергруппу.

Капитан утвердительно промычал в ответ, сплюнул и скомандовал сержанту:

– Теперь давай левую руку.

– Свою? – удивился тот.

– Его, идиот! – едва не простонал капитан Захарченко.

Ершов молча курил. Он видел, как убитый горем внук с помощью рослого товарища вынес из морга завёрнутое в простыню тело горячо – не каждый ведь попрётся сюда за телом посреди холодной ночи! – любимой родственницы и как они с трудом разместили его на заднем сидении. Бабулька оказалась женщиной довольно рослой, что говорило о том, как измельчала её семья за полвека. Затем машина завелась и уехала.

Никаких побочных ассоциаций она у майора не вызвала. Ему продолжала не давать покоя мысль, кто же объявил сегодня этот проклятый «Перехват» и что он с ним сделает. От сигареты снова начало поташнивать. Ужасно захотелось горячего чаю. Было бы неплохо, чтобы с лимоном.

00:54

– И куда теперь? – не без сарказма поинтересовался Данков. – На кладбище?

– Нет, туда нам нельзя, – ответил Сергей после непродолжительной паузы. – Если тело завтра найдут и снова приволокут в морг, то бабка не выдержит.

– Какая бабка?! Мы же мужика загрузили! Слава богу, волки сегодня оказались настолько тупыми, что не стали ничего проверять! – Вовка заскрежетал зубами. – Ух, хулера ясна, ненавижу!

– Я имею в виду дежурную, – спокойно пояснил Бирюк. – Она обязательно поднимет шум, а волки, – тут он фыркнул, – какими бы тупыми не казались, в этот раз уж точно номера засекли.

– И что ты предлагаешь?

– Нам нужно спрятать его на несколько дней.

– Глубокая мысль, – кивнул трупокрад поневоле. – И где же нынче прячут ворованные тела?

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Сергей тоже об этом не имел ни малейшего понятия. Как насквозь современный человек стараниями средств массовой информации он был совершенно убеждён в том, что трупы находят везде, где бы те не прятались. Сами или с чужой помощью. На свалках, в канализации, в подвалах и на чердаках… Одним словом, у него уже сложилось поразительное впечатление, что покойники – единственный доступный клад, даже если…

– А что, если нам его закопать?

– Где?! – Вовка даже притормозил от настолько прямолинейного предложения.

– Да где угодно! На выезде из города, к примеру. Я там как раз местечко знаю около заброшенного крематория.

– Ты думаешь, что говоришь? Идёт операция «Перехват», проверяют все машины, а тут мы со старым покойником. Вот уж доставим им удовольствие!

– А ты что предлагаешь? – обиделся на издёвку в голосе друга Сергей.

– Отвезём его к тебе домой, – заявил по зрелом размышлении Данков. – Пусть до завтрашнего вечера полежит, а завтра ночью закопаем.

– Ты с ума сошёл!!! – возмутился друг, и в ответ на вопросительный взгляд тут же обосновал фразу: – У меня дома мать!

– Сам же говоришь, что у неё зрение плохое, – тут же нашёлся Вовка. – Скажем, что, мол, приятель перебрал…

– А завтра вечером он тоже будет не в состоянии передвигаться, и мы скажем, что его разбил паралич, да?

Данков хмыкнул. Идея была хороша, но и в словах друга есть своя правда. Некоторое время они медленно ехали молча. Вдруг Сергей оживился:

– Давай отвезём его к тебе! Ты живёшь один. Твоя домохозяйка в отъезде. Никаких свидетелей!

– Кроме соседей. Я же снимаю квартиру на пятом этаже.

– Вот им как раз и можно сказать, что приятель перебрал, – Бирюк старался быть очень убедительным, когда дело касалось его шкурных интересов.

– И шляется в подъезде в чем мать родила! – фыркнул Вовка. – Эксгибиционист он у нас, так выходит, да?!

Сергей бросил оценивающий взгляд на друга, а потом сказал:

– Вы с ним почти одного роста. Найдёшь ему что-нибудь одеться…

Какое-то время тот ещё неуверенно сопротивлялся, но доводы Бирюка становились всё убедительнее и, в конце концов, они подъехали к неосвещённому подъезду пятиэтажного дома, где снимал квартиру.

– Темно, – с одобрением констатировал Бирюк. – Сейчас мы можем его не одевать.

– Вот уж несказанно повезло, – зло буркнул Данков. – Если бы не ты, хулера ясна, я давно спал бы. Мне снилось бы всё, что угодно, но только не переноска голых трупов.

– Таковы суровые реалии бытия, – отмахнулся Сергей, вышел из автомобиля и осторожно прикрыл дверцу. – Нечего рассиживаться – берём и потащили.

– Не рассчитывай, что я ещё повезу тебя домой, – сказал Вовка, вытаскивая голые ноги из салона. Они были холодные и мясистые, как два дохлых удава.

– Догадываюсь! – Друг подхватил тело.

Стараясь громко не материться, они с грехом пополам занесли тело на пятый этаж. Опустив свою половину покойника, Данков открыл входную дверь и зажёг свет.

– Куда теперь? – спросил Бирюк, оказавшись вслед за ним в коридоре.

– На балкон. Пусть воняет там.

Кряхтя, они потащили труп дальше.

– А соседи? – эта мысль пришла в голову Сергею, когда друг уже взялся за замок, чтобы открыть дверь.

– Здесь лоджия. Даже самая любопытная дура неспособна видеть сквозь доски, – успокоил его Вовка.

– Логично.

Они бросили тело на бетонный пол и вернулись в квартиру. Там, тяжело дыша, Бирюк сел на диван и поинтересовался таким тоном, будто таскать трупы для него самое привычное, но немного утомительное дело:

– А выпить у тебя ничего нет?

– Только чистый спирт. – В ответе чувствовалась гордость за стоматологию.

– Разводи. Не знаю, как ты, а я чувствую настоятельную потребность. Всё-таки большое дело сделали!

– Угу, – недовольно промычал Данков уже из кухни, доставая из холодильника апельсиновый сок. – Чем толще труп, тем солиднее дело, чёрт бы тебя побрал!

– Вот видишь, у тебя прорезалась способность к каламбурам. Попробуй ещё. Девушкам это нравится. Кстати, а зачем на балконной двери такой серьёзный замок? – Сергей кивнул на два английских замка, украшавших обе балконные двери. – А решётки на окнах пятого этажа вообще ни в какие ворота не лезут!

– У хозяйки не всё в порядке с головой, – пояснил Вовка, заходя в комнату. – Боится, как бы её не ограбили.

– Покойники ещё никого не обворовали! – фыркнул друг. – Барахло им ни к чему.

Данков молча поставил на журнальный столик приготовленный коктейль и сел в кресло напротив.

– Как жаль, – протянул Бирюк, отхлебнув из стакана, – что мы даже не знаем его имени. Закопаем завтра человека, будто он без роду, без племени. Я даже на бирку не сообразил глянуть… А ведь никто не узнает, где могилка его.

Друг молча таращился на него. Смысл содеянного медленно, но верно пропитывал мозг. Ситуация, в которой оказался, была совершенно идиотской. На балконе в центре города в самом деле лежит абсолютно незнакомый покойник, а этот спокойно предлагает выпить за упокой его души. Такое не приснится даже в кошмаре!

Как человеку, не привыкшему, что жизнь выходит из-под контроля, Данкову вдруг ужасно захотелось, чтобы труп на лоджии оказался знакомым, и тело его принадлежало Бирюку. Кто, как не этот придурок, виновник всего происшедшего?!

Он изо всех сил сжал стакан и сказал чужим голосом:

– Я хочу спать.

– Намёк понял, – Сергей залпом допил сногсшибательный напиток.

Всякая крепкая мужская дружба имеет границы, а тон хозяина не оставлял сомнений, что злоупотреблять гостеприимством не стоит.

– Надеюсь, что он, хе-хе, не оживёт, – сказал Бирюк на прощание. – Приятных кошмаров!

– Типун тебе на язык! – Вовка захлопнул дверь.

Никто из находящихся по обе стороны дверей ещё не подозревал, что такое настоящий кошмар.

00:58

– Болван, – сказал майору оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант милиции Кротов, прибывший в морг вместе с оперативной группой.

Внутренности Ершова, обречённого всю сегодняшнюю ночь выслушивать оскорбления от младших по чину, горели от изжоги – верной, по его мнению, примете гастрита, а то и язвы. Он решительно побледнел в ответ и зашёлся в истерике, брызгая слюной и тыкая пальцем в капитана Захарченко:

– Да какое право?! Это всё он!!! Я ему говорил! Я предупреждал!!! У меня больной желудок!!!

Старлей брезгливо поджал губы и повернулся к капитану:

– О чём это он?

– Язва, наверное.

– А у тебя, утупок, с головой всё в порядке? – тихим противным шёпотом поинтересовался Кротов, раскачиваясь с пяток на носки и заглядывая в глаза капитану, которого был ниже на целую голову, снизу вверх. – Какое вы имели право перемещать жмура с дорожки? Кто вам позволил трогать вещдоки преступления? Как теперь, по-вашему, мне удастся восстановить картину износа, совершённого барбосом?

– Износа?! – изумлённо пробормотал Захарченко и тут же потерянно уточнил: – Ты имеешь в виду ебок?

– А что может, по-твоему, ещё означать порванные, разбросанные и местами окровавленные женские шмотки, в том числе и нижнее бельё? Которое вы, между прочим, изъяли у терпилы без её согласия!

– Терпилы?! – капитан был ошарашен нарисованной картиной. Из слов Кротова следовало, что где-то в кустах продолжала лежать без сознания голая женщина, над которой жестоко надругались. – Я же хотел, чтобы как лучше… Я там всё осмотрел…

– Ты морщерогий кизляк, которого на пушечный выстрел нельзя подпускать к трупу даже собственной матери! – в глазах оперативника появилось бесноватое выражение, его рука потянулась к кобуре, а следующая фраза вылетела едва ли не с пеной: – Таким, как ты, место только на кладбище!!!

– На кладбище?!! – шарахнулся от него Захарченко и издали поинтересовался: – Ты чего так психуешь? Что б я так себе уздечку рвал из-за какой-то тётки!.. Она же тебе – тьфу, тьфу, тьфу, – даже не родня…

– Ладно, это я так, фигурально… С профессиональной, так сказать, точки зрения, – включил заднюю старлей, сообразив, что слишком уж разошёлся из-за всамделишного пустяка, который, правда, вступил в незаконный, но закономерный резонанс с хроническим переутомлением.

Он, с одной стороны, вполне отдавал себе отчёт, почему иногда его охватывает тёмное желание разрядить пистолет в собеседников. На непредвзятый взгляд Кротова, это было следствием приобретённого в результате несчастной подростковой любви суицидального синдрома. Естественно, с другой стороны, единственное, что мог с этим поделать, так это сдерживать себя до поры до времени, чтобы, когда придёт звёздный час – а об этом он уж точно узнает! – перестрелять побольше окружающих его чудаков на букву «м» и с чувством исполненного долга пустить себе пулю в рот.

В общем, победив становящийся в последнее время довольно-таки навязчивым синдром и на этот раз, оперативник закончил мысль предупреждением:

– Но со стряпчим сам разбираться будешь!

– Да он только спасибо скажет, что его не подорвали среди ночи…

– Дай-то бог… – хмыкнул старлей. – Где это произошло?

– На объездной.

– Точнее нельзя? Может быть, там есть какие-то особые приметы?

– Приметы?.. – растерялся поначалу капитан, на какой-то момент задумался, а потом весело глянул на майора. – Конечно, есть!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.