bannerbanner
Маяки. Антология гуманистической фантастики
Маяки. Антология гуманистической фантастики

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 5

– Кто проводил брифинг?

– Непосредственно заместитель начальника отдела расследований мистер Арад.

– Вы упомянули представителя заказчика, мистера Хайнриха?

Кауфман пожал плечами.

– Мистер Хайнрих? Он сидел, выпятив нижнюю губу, и многозначительно молчал. В конце брифинга он достал распечатку последнего рапорта своих людей, полученного из Чили…

– В Мемфисе вы сказали, что последний рапорт – это видеообращение специалистов, отправленное в адрес компании-заказчика. Значит, ролик вы не видели?

– Нет. Я получил на руки распечатку сообщения.

– Что вы можете сказать о Хайнрихе, мистер Кауфман?

Питер поднял глаза и внимательно посмотрел на Эванса.

– Хайнрих? Весьма неприятного вида пожилой мужчина, чуть ниже среднего роста, избыточный вес, легкая одышка. Волевые черты, лицо уверенного, я бы даже сказал – самоуверенного человека. Скорее всего, бывший военный. Задача выяснить подробности биографии заказчика передо мной не стояла. Самодеятельность в компании не поощряется.

– Хорошо. Расскажите подробнее о материалах, переданных вам для ознакомления мистером Арадом. Подробности авиакатастрофы можете опустить.

Кауфман нацедил минералки, сделал глоток, затем встал со стула и, держа стакан на весу, прошелся по комнате. Агент Пек внимательно наблюдал за каждым его движением из-под полуопущенных век. Агент Эванс поглаживал указательным пальцем подбородок и терпеливо ждал. Кауфман допил воду, поставил стакан на стол и, облокотившись о стену, продолжил:

– Основная часть брифинга касалась моего расследования. Вернее, задачи, которую ставило передо мной руководство отдела. Не уточнялось, почему заказчик решил отправить на поиски собственную группу, после того как официальное решение комиссии было опубликовано, а поисково-спасательная операция, в которой были задействованы специализированные службы с новейшим оборудованием, судами и самолетами, не принесла никаких результатов. Также я не получил никаких сведений о характере груза, находившегося на борту самолета, и о конечном получателе. Передо мной стояла задача отыскать возможного свидетеля.

– Свидетеля чего, мистер Кауфман?

Питер вернулся за стол и некоторое время молча смотрел перед собой. Наконец он вздохнул и заговорил:

– Давайте по порядку. Думаю, хронология событий вам и так известна, но тем не менее. Борт 901 рейсом из Орландо в Сантьяго через Каракас пропал с радаров рано утром восемнадцатого марта. Самолет был исправен, экипаж опытный, погода стояла отличная. Никаких свидетельств о взрыве, пожаре на борту, аварийной ситуации. Самолет просто исчез. Организованная поисково-спасательная операция не дала никаких результатов. Место предполагаемого крушения посетили специалисты из соответствующих ведомств, в том числе и американских, но окончательного мнения, касающегося катастрофы, они так и не составили. Официальная версия была такова – самолет попал в грозовой фронт, двигающийся с Анд, потерял высоту и разбился при падении в океан. Обломки затонули на большой глубине. Спустя неделю после окончания официального расследования в Сантьяго прибыла группа специалистов в количестве семи человек. Двое граждан Канады, двое – Германии, и три колумбийца. Те самые люди из компании Бьерна Хайнриха. Они привезли с собой поисковое оборудование и арендовали судно для водолазных работ, без экипажа. Через трое суток связь с ними прервалась. Вся группа пропала без вести в районе предполагаемого падения самолета. В последнем своем видеосообщении начальник группы передал в офис компании-заказчика информацию о том, что в океане они встретили рыбацкое судно с единственным членом экипажа. Этот самый рыбак предостерег их от поисков пропавшего самолета, не объясняя характер опасности, он посоветовал поскорее возвращаться на берег и никогда больше не приближаться к этому месту. Старшему группы одинокий рыбак показался странным, даже более того, в своем сообщении он описывает его как человека «явно не в себе», точные слова – «полностью долбанутого на всю голову». Бьерн Хайнрих считал, что этот рыбак и есть единственный свидетель.

– И компания поручила именно вам найти этого свидетеля на побережье Чили?

– Да. Именно так. Это была моя единственная задача. Найти и получить от него любую информацию о группе пропавших специалистов и о районе возможного падения самолета.

Как только Кауфман закончил, Эванс переглянулся с напарником и извлек из кейса толстый блокнот в темно-красном кожаном переплете. Некоторое время он перелистывал страницы, сделал несколько пометок карандашом и положил блокнот перед собой.

– И вы нашли этого свидетеля, мистер Кауфман?

– Да. Причем без всякого труда. Во-первых, достаточно подробное описание лодки и свидетеля, полученное мною от Хайнриха. Во-вторых… Рыбаков-одиночек на побережье не так уж и много. Промысел ведут в основном крупные предприятия и артели. Есть лишь несколько человек, которые выходят в океан ловить акул и крупных угрей на продажу. Так что никаких трудностей с поиском свидетеля не было. Я посетил набережную и порт и очень быстро нашел нужного человека. Им оказался довольно известный на побережье рыбак из Сан-Бернардо по имени Маноло Эрсилья.

Кауфман сделал ударение на имени и внимательно посмотрел на агентов. Эванс все так же бесстрастно разглядывал блокнот, Пек по-прежнему внимательно смотрел на него из-под полуопущенных век.

– Вам ничего не говорит имя Маноло Эрсилья?

Эванс оторвал взгляд от блокнота и слегка пожал плечами.

– Нет. На ваш взгляд, в имени свидетеля есть что-то особое?

Кауфман приложил кулак к губам и несколько секунд молчал, словно раздумывая. Затем неспешно проговорил:

– В том-то все и дело… Всему миру, кроме бывших и действующих сотрудников разведывательного управления, известно имя Маноло Эрсилья.

Агенты вновь переглянулись, и Эванс спросил с некоторым недоумением:

– Что вы подразумеваете под словами «всему миру»? И давайте будем конкретнее. Вы нашли свидетеля и опросили его? Вы получили информацию о пропавших специалистах?

Кауфман с улыбкой выслушал его и ответил:

– А вот здесь начинается самое интересное. Я действительно нашел свидетеля, собственно, он ни от кого не скрывался, и любая собака на Винья-дель-Мар могла привести к нему. Мне не пришлось придумывать легенду, использовать специфические приемы, привлекать арсенал отработанных годами мероприятий и так далее. Я просто пришел к нему домой. Но свидетель оказался практически бесполезен.

Агент Эванс заметно напрягся.

– И почему же? Он действительно «не в своем уме»?

– Да. Более чем. Ну и еще одно… – Кауфман помолчал и добавил: – Дело в том, что Маноло Эрсилья глухонемой.

В комнате «для уточнения некоторых обстоятельств» повисла напряженная тишина. Спустя несколько секунд агент Эванс осторожно, словно подбирая слова, спросил:

– Мистер Кауфман, вы утверждаете, что свидетель, который, возможно, последним видел и даже беседовал с группой пропавших специалистов, оказался глухонемым и к тому же, очевидно, не совсем психически здоровым человеком. Не хотите ли объяснить?

– Вы читали книги Харлана Вудворда, агент Эванс?

Эванс поднял глаза и недоуменно пожал плечами. Было заметно, что вопрос привел его в некоторое замешательство.

– Вудворда? Нет, не читал. А это имеет какое-то значение?

– Имеет. Здесь все имеет значение. Вы или не обратили внимания на мою фразу о всемирной известности простого чилийского рыбака по имени Маноло Эрсилья, или просто проигнорировали, посчитав мои слова неважными в контексте данного выяснения обстоятельств. А ведь я сказал это очень серьезно. – Кауфман печально улыбнулся.

– Мистер Кауфман, насколько я понял, вы пытаетесь связать книгу какого-то Харлана Вудворда с событиями в Чили?

– Да, агент Эванс. К сожалению, первоначально я тоже не обратил на это внимания и не придал значения совпадениям, хотя книгу Вудворда частично прочел.

– Я не совсем понимаю, мистер Кауфман, при чем здесь книга? Сейчас нас больше интересуют события в Сантьяго.

Кауфман прижал ладонь к глазам и некоторое время сидел неподвижно. Потом убрал руку, откинулся на спинку стула и заговорил:

– Все гораздо сложнее, агент Эванс. После первой встречи с рыбаком я некоторое время провел в отеле, пытаясь решить загадку. Глухонемой не мог говорить с людьми из поисковой группы по простой и понятной причине, а значит, либо это был не тот человек, либо Бьерн Хайнрих почему-то дал «Сафети» заведомо неверную информацию. Тогда я вернулся в порт и снова попытался выяснить, кто еще мог быть в предполагаемом районе. И снова наткнулся на загадку. Одна женщина рассказала мне о том, что именно Маноло Эрсилья встретил в океане иностранцев, разыскивающих пропавший самолет.

– А откуда она узнала об этом?

– Он ей сказал.

– Глухонемой?

– Да.

Эванс чуть повернул голову в сторону коллеги и едва заметно кивнул. Агент Пек легко поднялся и вышел из комнаты. Кауфман проводил его взглядом и несколько секунд молча смотрел на закрытую дверь. Агент Эванс крутил в пальцах желтый карандаш, словно собираясь с мыслями, и наконец осторожно спросил:

– Вы не могли бы пояснить свои слова, мистер Куафман? Дело в том…

– Подождите с выводами! – Питер прервал агента и продолжил: – Вы пока не понимаете и не поймете, если и дальше будете следовать исключительно в русле примитивной логики. События, в которых мне пришлось принимать участие помимо своей воли, нельзя объяснить в двух словах. Поверьте мне. Здесь нет никакой мистики или паранормальных факторов, выходящих за пределы нашего с вами познания, но есть нечто… Назовем это обстоятельствами, которым сложно дать оценку, не прибегая к псевдонаучным объяснениям. Харлан Вудворд. Это ключ к пониманию. Точнее, его книга «Темные начала новой цивилизации». Несколько лет назад я провел отпуск на Гавайях в обществе одной дамы. Она была без ума от идей Вудворда и таскала с собой эту книгу везде. Я заглянул из любопытства, пробежал несколько страниц, и то лишь потому, что некоторое время автор и сама книга были у всех на устах.

Эванс бесстрастно смотрел на Питера и не перебивал.

– По вашему лицу я вижу, что вы не имеете никакого понятия ни о Вудворде, ни о его главной книге. Думаю, вам придется ее осилить, и в кратчайшие сроки, потому что в ином случае мы будем говорить с вами на разных языках и любая информация, которую я вам передам, не будет иметь никакой ценности. Специалисты в управлении посчитают мои слова бредом, шизофазией, чем угодно. И будут правы, пока вы не получите ключ. Полковник Уиллкот в Мемфисе решил, что я пытаюсь водить Управление за нос. Спорю на свою пенсию, он даже толком не прочитал мой рапорт, а спихнул его по инстанциям.

– Ну хорошо… – Эванс отложил карандаш в сторону. – По вашим словам, книга Харлана Вудворда – это ключ к событиям в Сантьяго. Так что представляет из себя эта книга?

– Вы меня опять неправильно поняли, агент Эванс. Книга Вудворда – это ключ не только к событиям, которые произошли весной в Сантьяго. Это ключ к разгадке всего того, что происходит сейчас. Почему упал «Макдуглас». Почему упал «Боинг» в Египте. Почему взорвался А-330 в Париже. Почему сбили «Боинг» на Украине. Почему в Чаде голод и эпидемия, а в Южном Судане гражданская война. Почему падает евро, растет юань и дешевеет нефть. Это ключ к разгадке, куда делась группа специалистов в Чили и почему я сейчас сижу здесь. И пока вы решаете, не сумасшедший ли перед вами, еще раз прочтите мой послужной список.

Кауфман наполнил стакан минералкой, залпом выпил и заходил по комнате. Четыре шага от одной стены к другой.

– Послушайте. Исток всего, веретено, на которое наматываются события, – это «Темные начала новой цивилизации», еще эту книгу называют «библией антиглобалистов». В 2005 году Харлан Вудворд был никому не известным ученым-экологом из скромной лаборатории где-то в Вайоминге. Год спустя Вудворд уже видный общественный деятель с армией поклонников самых леворадикальных взглядов. Его резкие выступления в защиту стран «третьего мира» будоражат общественность и вызывают негативную реакцию государственного аппарата и воротил с Уолл-Стрит. Вудворд пользуется бешеной популярностью у журналистов, он выдает один разгромный материал за другим и становится знаменитой медиаперсоной. Он издает подряд несколько книг весьма сомнительного содержания, но в 2007-м выходят «Темные начала новой цивилизации». Книга вызывает серьезный общественный резонанс и обсуждается чуть ли не на государственном уровне. Собственно, это обширная, на тысячу страниц компиляция из статей об экологических катастрофах, ненаучных допущений, вымыслов и размышлений на футурологическую тематику. Основные тезисы, которые предлагает читателю Вудворд, – это прогрессирующее разделение человеческой цивилизации на два неравных по размеру лагеря. С одной стороны несколько высокоразвитых стран с четко ограниченным количеством населения, которые объединяются в некий конгломерат, в короткий срок обеспечивают себя всеми ультрасовременными технологиями и новыми источниками энергии и приступают к освоению ближайших звездных систем. С другой стороны большая часть человечества, которой придется довольствоваться ролью подопытных кроликов, при этом истребляя себя в бесконечных войнах на зараженной планете. Второй посыл Вудворда касался общечеловеческих ценностей, которые тоже претерпят некоторые изменения. Меньшая, но более высокоразвитая часть населения будет избавляться от основных моральных принципов, как от сдерживающих оков, все более и более отдаляя себя от основной массы.

Кауфман остановился, уперся руками в спинку стула и посмотрел Эвансу в глаза.

– Так вот, агент Эванс. Книга «Темные начала новой цивилизации» написана Харланом Вудвордом от лица некоего Маноло Эрсильи, философа, поэта и простого чилийского рыбака, наделенного даром предвидения и другими странными способностями, которые он якобы получил в результате бесчеловечных экспериментов над детьми-сиротами в тайных лабораториях, расположенных в Куарто Ангел да ла Гуардо. И знаете что, агент Эванс?

– Что?

– Харлан Вудворд никогда не был в Чили. Он вообще никогда не покидал территорию США. Он выдумал этого персонажа для своей книги, как выдумывал до этого много разных историй. О судне под флагом Белиза, бесследно исчезнувшем у берегов Сьерра-Леоне с грузом некоего лабораторного оборудования. О случайно найденной там же, в Сьерра-Леоне, флешке с видеозаписью экспериментов над людьми. О небольшом военном перевороте в этой же африканской стране, после которого с лица земли исчезло сразу несколько поселений, где, собственно, и велась злополучная видеозапись. Все это Вудворд выдумал. Он выдумал историю про фармакологические корпорации, поставляющие в страны третьего мира препараты, применение которых изучено не до конца, и про международные гуманитарные фонды, которые ведут тщательный мониторинг последствий использования этих препаратов. И знаете, какой ресурс Вудворд считал самым ценным в своем выдуманном мире?

Агент Эванс откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и кивнул:

– Продолжайте.

– Время. Вот какой ресурс Вудворд считал самым ценным. То, что нельзя добыть в шахтах Африки и Южной Америки. То, что нельзя купить у России или Саудовской Аравии. Что нельзя изготовить на заводах в Китае. Время. Единственный невосполнимый ресурс. На исследования, если проводить их в ограниченном объеме и под надлежащим контролем, уйдут годы и десятилетия. Но представьте, если полем экспериментов станет весь мир? Одновременно тысяча экспериментов в реальном времени и на живых людях? Не на мышах и компьютерных моделях, а на целых социумах.

– И кто, по-вашему, этим занимается, мистер Кауфман?

– Тот, кто отправил самолет в Куарто Ангел да ла Гуардо. Или корабль в Сьерра-Леоне. В тот самый, выдуманный Харланом Вудвордом мир.

Кауфман сел на стул, веки его слегка подрагивали, лицо покрылось испариной.

– Послушайте, Эванс. Я узнал, что произошло с поисковой группой. Чей-то эксперимент вышел из-под контроля. Это был сбой в отработанной системе. Мир не получил новой сенсации, кто-то лишился огромного массива данных для анализа и обработки. Не случилось новой эпидемии очередного «звериного» гриппа, а может быть, провалился социальный эксперимент по внедрению самых современных способов управления наиболее податливыми слоями населения. А может быть, что-то другое, чему еще название не придумали. Думаю, господин Хайнрих мог бы рассказать гораздо больше…

– Кстати, о Хайнрихе. – Эванс поставил на колени кейс и стал неспешно складывать в него блокнот, папку… – Дело в том, мистер Кауфман, что не существует никакого господина Хайнриха.

Кауфман вздрогнул, на его длинном тяжелом лице застыла гримаса непонимания. Агент Эванс сунул диктофон в кейс, затем толкнул пальцем пачку сигарет в сторону Кауфмана и печальным голосом добавил:

– Закуривайте, Питер. Вы же курите, об этом сказано в вашем досье, которое я действительно выучил до последней запятой. Так вот, повторюсь, никакого Бьерна Хайнриха в природе не существует. Мистер Арад и мистер Мэнселл никогда не встречались и не могли встречаться с этим человеком. Как и не существует и никогда не существовало Харлана Вудворда, автора международного бестселлера, написанного от лица глухонемого чилийского рыбака про загадочную организацию, использующую планету для своих бесчеловечных экспериментов. Впрочем, и рыбака тоже нет. В нашем, не придуманном мире, мистер Кауфман, вам придется разобраться со своими воспоминаниями, настоящими и мнимыми, и ответить на главные вопросы. В каком месте потерпел аварию «Макдуглас», почему вы убили несколько человек, похитили гражданский самолет и спешно покинули территорию Чили. Думаю, мы располагаем соответствующим штатом специалистов, которые вам помогут. А пока всего доброго, Питер.


– Ну и как вам это, Бьерн?

– Интересно, интересно, сенатор. Параноидальная шизофрения, я так полагаю? Или алкогольная энцефалопатия? Впрочем, я не специалист. Но каков расклад, я впечатлен. Только давайте мы не будем играть с этим Кауфманом? Не в этот раз. Нам вполне достаточно проблем от Вудворда и его сумасшедших последователей. Где Кауфман сейчас?

– В психиатрической клинике Святого Винсента, в Льюистоне.

– Вы хотели сказать – на кладбище психиатрической клиники Святого Винсента? Сделайте милость, сенатор. И сосредоточьтесь на Мьянме. У нас впереди Северная Корея, Филиппины, столько дел, столько дел. Давайте мы больше не будем тратить время. Наш единственный невосполнимый ресурс.

Анна Голубева

Линия жизни

Кто работал и устал —Называется морал,Обеспечил себе старостьИ достойный капитал.Считалочка

– Вопрос на миллион – что с моей кармой? Вопрос жизни и… идеальной жизни! Сколько добра я принес в мир? Хватит ли этого для медицинской страховки? Для бесплатной парковки? А может, меня ждет кое-что особенное? – Серафин Арно выразительно чиркнул себя пальцем по шее. Его голова и тело не совпадали по оттенку. Сейчас контраст в моде, но Серафин слишком стар и богат для таких игр. Значит, настоящая пересадка.

– Завтра мы получим ответ. А сегодня – последний день в году, день чудес и любви. День щедрости. Я и программа второго шанса начинаем ежегодный марафон «Спешите делать добро!». Совершайте хорошие дела, фиксируйте и отчитывайтесь в моем окулусе. Пусть мир согреют ваши сердца!

– Отличная идея, – отозвался Харв и выключил дорогой, самой последней модели телевизор. Вручную. Умный дом опять выкинул коленце – церебральное управление ломалось пятый раз за год. Техник разобрался бы с этим за пару часов, но у Харва Бойера не было времени. Сегодня последний день, когда можно поднять карму. И, ей-богу, на этот раз он сорвет куш!

Подойдя к зеркалу, Харв пригладил седые, но еще густые волосы. Он не прилагал усилий к омоложению. Нет более жалкого зрелища, чем юное лицо на природном теле. Вот если он получит новый корпус… Но для этого нужно семь тысяч плюсов. Не меньше. За один день – почти невозможно.

Харв улыбнулся отражению, сделал быстрый снимок и кинул в Сеть. Опрятный, бодрый вид – не более пары плюсов, но в погоне за главным призом мелочей не бывает.

Чистая одежда, улыбка, вежливость – все это хорошо для кармы. Если повезет, то случайный прохожий не просто плюсанет, а зайдет в твой окулус, посмотрит события и добавит в свою ленту. Ерунда? Как посмотреть. Следуя таким нехитрым правилам, к шестидесяти годам можно рассчитывать на стабильно положительный баланс.

Открыв ленту, Харв нашел окулус Серафина. Пост, в котором предлагалось пообщаться на тему последних добрых дел в этом году, предварял красочный снимок: Арно придерживает дверь для пожилой леди. Снимок от третьего лица, хорошее освещение – скорее всего, постановка. Один из ста поставит плюс. Но при большой аудитории этого достаточно. Точное число подписчиков не знает и сам Арно, однако, имея свое шоу в прайме, можно не волноваться.

«Я – Харв Бойер. Бывший детский врач, сейчас пенсионер из Урбы. Сегодня я отправлюсь на окраину для консультации и, возможно, лечения детей аморалов. Приглашаю всех в мой окулус – с часа дня там будет идти прямая трансляция. Посмотрим, что из этого выйдет?»

К посту Харв добавил сегодняшний снимок, сложил текстовую панель в карман и покинул квартиру.


– Вставай, приехали!

Кто-то тряс его за плечо. Харв с трудом разлепил веки. В ушах звенело от резкого пробуждения. Щурясь, он выбрался из синего жучка такси и застыл в изумлении.

Привычный мир оказался вскрыт, как консервная банка, и в него хлынуло небо. Слепяще-белое, оно навалилось не только сверху, но, казалось, со всех сторон. Крепко сцепившись перемычками сараев и пристроек, жались к земле дома. Харв даже мог видеть их крыши! Между этими прямоугольниками пробивались лысые ветви кустарника и внезапно высокие деревья – огромные, как на старых картинах.

– Эй, приятель, ты в порядке? – Таксист вылез из машины.

– Какой простор!

Два часа в дороге сморили его, и Харв не заметил, когда закончились небоскребы с наружными садами и начались пустоши окраины.

– Старая застройка. Жаль, место пропадает. Говорят, через пять лет Моралитет здесь порядок наведет.

– Деревья на земле. Разве не странно?

– Не знаю, я уже привык. Бываю часто. Брата навещаю, он выключил окулус года три назад, когда карма совсем в минуса ушла. Неплохой парень, резкий только. – В руке у таксиста оказался примитивный телефон. – Хотите, позову его? Проводит куда надо.

– Да, конечно! – Харв пожалел, что во время поездки так и не поговорил с этим милым человеком.

Забежав в окулус таксиста, он не глядя плюсанул три последних поста.

– Готово. Минут через пять подойдет.

– Даже не знаю, как вас благодарить.

– Лучше всего материально, – усмехнулся таксист.

Харв рассчитался за поездку, добавив щедрые чаевые. Перед глазами всплыл будильник – ровно час дня, пора начинать трансляцию:

– Окраина. Я только что подъехал, жду местного, который, проводит меня к школе или поликлинике.

Харв огляделся. Низкие дома казались непропорционально приплюснутыми, а растения напротив – непомерно вытянутыми. Слишком мало зелени, слишком много света.

– Записываете на память? – хмыкнул таксист.

На руке, которой он прикрывал глаза от солнца, была простенькая татуировка с небольшим дефектом.

– Смещенный луч на звезде – он что-то значит? – спросил Харв, меняя тему.

Говорить о трансляции во время самой трансляции считалось дурным тоном.

Таксист быстро раскатал рукав, закрывая тату.

– Обычный брак – машинка делала.

– Понятно… кажется, я вижу вашего брата!

По дорожке, усыпанной гравием, приближался человек. Женщина.

– Проклятье! – выругался таксист.

– Что такое?

– Я… совсем забыл, у меня еще вызов! – Растерянное выражение сменилось любезной улыбкой. – Думаю, теперь вы без труда доберетесь куда надо. Брату я сообщу.

– Погодите!

Но таксист спешно забрался в нутро своего жучка и рванул к центру.

Ничего не понимая, Харв обернулся к женщине. Она подошла уже достаточно близко, но Харв все никак не мог ее просмотреть. Проверил уровень Сети – норма.

«У нее нет окулуса!» – осенило его.

То есть совсем! Даже начальной странички – ни имени, ни возраста.

Будто впервые посмотрел он на незнакомку – полная, даже тучная, с копной рыжих волос, забранных в хвост. Немолодая, но с непривычки Харв не мог точно сказать, сколько ей лет.

Вероятно, у него был растерянный вид, потому что женщина засмеялась:

– Не смущайтесь так! Пытались меня просмотреть, верно?

– Да.

– Здесь мало у кого включен окулус. Ребят с окраины на счетчик не поставишь. – Она заговорщически подмигнула, как бы говоря: «Мы-то с тобой понимаем, что к чему».

Харв тут же проникся симпатией к этой женщине.

– Вы ведь Бойер, верно? Детский врач.

На страницу:
4 из 5