Галерея демонов Ламбранта

– Пастор, нет ли какой палки или грабли? – попросил он, и Роберт через пару минут принёс ржавую лопату.

Вадим, пыхтя и чихая, принялся выгребать блестящую вещицу из угла. Та оказалась довольно тяжёлой и плохо двигалась, словно цепляясь за землю острыми краями. Наконец, когда заветный предмет был ближе всего, Плетнёв просунул руку и вытащил его на свет.

Выглядела находка специфично. Поначалу парень решил, что это молоток, но у него оказалось двустороннее массивное лезвие. Верхушку покрывала металлическая дуга с шипами. Да и холодная рукоятка была с каким-то странным вьющимся узором вокруг небольшого красного камня.

Выбравшись в комнату, Вадим повнимательнее рассмотрел оружие. Безусловно, его использовали ночью, чтобы проломить пол. Вариант, что вещь пролежала там с прежних времён, отпадал сам собой, ведь металлическое изделие совсем не покрылось ржавчиной и застарелой пылью. Роберт присоединился к молодому помощнику, нацепив очки с круглыми линзами.

– Пастор, посмотрите, – прошептал Плетнёв, указав на круглый символ у основания топорика. – Чего это?..

Там чётко просматривался крестик в круге. Только он был каким-то кривым, словно помятым.

– Как милиция не нашла вот это? – продолжал возмущаться Вадим, отряхиваясь от пыли. – Они вообще ничего тут толком не посмотрели. Вот чего за халатность?!

– Я уже видел такой знак, – вдруг промолвил Роберт и хотел снять нитку паутины с верхушки находки, но резко отдёрнул руку.

– Чего??? – удивился парень.

– Током бьётся, – прошептал пастор и повторять попытку не стал. – Давай-ка сходим, проверим…

Бывший детский сад располагался перед лесным массивом, за которым начинался холм. Здесь даже пролегала дорога. Но ею никто особо не пользовался, поэтому она заросла и превратилась в тропу. Впрочем, вела она к развалинам церкви, которую и восстанавливала теперь местная община адвентистов. Правда, двигалось дело медленно, ведь только пару недель назад власти передали землю вокруг бывшего храма пресвитеру Джастину Тимшинскому. Собственно, благодаря ему Вадим познакомился с новым пастором и его семьёй и решился уйти от неблагополучных родителей.

– Учитель, этот символ как-то связан с нашей стройкой? – уточнил Плетнёв, поглядывая на встревоженного Роберта.

– Кажется, я видел его именно там, – признался пастор, уставившись на бегущего перед ними Юрца. – Не знаю, как всё это может быть связано. Что, если бывшие хозяева решили высказать таким образом свой протест…

– В смысле? – напрягся Вадим. – Похитили ребятишек, чтобы мы не строили церковь???

– Я думаю, это вполне вероятно. Местное население очень агрессивно нас воспринимает.

– Ну, это слишком уж, – не хотел верить в такую версию парень и тут же вспомнил недавнюю сцену с собственным ограблением, устроенным миловидной пенсионеркой.

Когда они взобрались на холм, открылся дивный пейзаж. Внизу чернели останки церквушки, сожжённой неизвестными пару лет назад. За нею покачивались осины и ели, а ещё чуть дальше начиналась соседняя деревня.

На дороге, которая здесь была уже гораздо лучшего качества, обнаружился незнакомый пикап. Какой-то мужчина колотил киркой перед сохранившимся фундаментом храма. Вадим поначалу решил, что это кто-то из общины. Ведь он ещё не был знаком со всеми.

– Солнечного дня! – поприветствовал Плетнёв незнакомца, и тот повернулся к ним лицом. Юрец неприязненно зарычал на него.

Физиономию незнакомца покрывали шрамы. Глаза прятались за массивными очками с тёмными линзами, а на голове сидела широкая шляпа с серебристой лентой вокруг. Чёрная одежда мужчины напоминала рясу священника, только лучшего покроя и с каким-то узором, вышитым тёмными нитками. Поэтому Вадим вновь задумался, что перед ним какой-нибудь член общины.

На появление пастора и его помощника незнакомец ничего не ответил. Он лишь как-то недовольно поджал скулы.

– Мы раньше не виделись? – уточнил у него Роберт, протягивая руку.

Мужчина настороженно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Вадима и покрепче сжал кирку. Парень же ничуть не смутился, ведь если что – у него в руках был найденный под полом топорик. Пёс продолжал недовольно рычать.

– Я неделю как назначен в этот приход, – продолжил пастор, – и ещё не знаю всех в лицо. Пресвитер Джастин говорил, что много добровольцев будут помогать нам восстанавливать церковь.

– Я что, похож на такого дебила? – отозвался наконец-то мужчина в рясе, глянув на собаку, и Юрец испуганно забежал за спину хозяина.

– О, простите, – смутился Роберт. – Я, верно, принял Вас за кого-то другого.

– Чего ты тут тогда трёшься? – решил не церемониться с ним Вадим. – Это наша территория, здесь нельзя просто так приходить и колотить камни.

– Да ну, – ухмыльнулся незнакомец. – Здесь не огорожено. – Он указал на дорогу и открытое пространство вокруг. – Никаких предупреждающих табличек. Так что место публичное.

– Вот я сообщаю сейчас, что здесь территория Заволжской Церкви праведных христиан, – твёрдым голосом произнёс Плетнёв, невзирая на то, что Роберт попытался придержать его за руку. – Это наша земля, и мы не хотим, чтобы кто-либо тут шастал.

Человек в рясе улыбнулся, отчего его лицо показалось ещё более неприятным. Сплошные царапины и застарелые шрамы покрывали практически всю его наглую физиономию. На мгновение даже показалось, будто это ожоги или следы каких-то пыток.

– Праведных христиан, – небрежно передразнил Вадима незнакомец и уставился на его необычный топор. – Святоши, значит… Ну-ну.

Он бросил кирку в кузов пикапа, мотнул головой, но отступил. Через пару минут непрошенный гость уехал, оставив за собой столб пыли, совсем как Вадим пару часов назад во дворе родительского дома. Лишь Юрец гавкал ему вслед.

– Зря ты так с ним, – подметил Роберт, сняв очки. – Со злыми людьми надо общаться добротой.

– Ага, а потом получить от него же по морде? – ухмыльнулся Вадим, но следом осёкся. – Простите, учитель. Я хотел сказать «по лицу»…

– Вон там лежала большая железяка, – проигнорировал его слова пастор, указав на обугленные головёшки в центре развалин.

Плетнёв осторожно взобрался туда, раскидал ногой почерневшие балки и кирпичи и поднял покрытую копотью круглую металлическую конструкцию. Она, действительно, по форме напоминала символ, который имелся на рукоятке найденного топорика. Правда, из-за пожара и времени железяка сильно погнулась.

– Похожа ведь? – уточнил пастор, вновь пристраивая свои неудобные окуляры на глаза.

– Но чего это может означать? – откровенно недоумевал Вадим, разглядывая очередную находку.

– Я говорил тебе как-то, что с этим местом связано много всяких страшных слухов, – напомнил Роберт, пробираясь к своему помощнику через торчащие проволоки и обгорелые балки.

– Вы о том, что здесь погибли люди? – Плетнёв осмотрел обугленный периметр и поёжился, представляя, что среди развалин может находиться пепел человеческих тел.

– Мне не дали точную информацию. Власти вообще как-то неохотно шли на контакт. Но пресвитер Джастин говорил, что это место нам отдали почти за даром, когда не состоялся аукцион по продаже земли.

– Вы думаете, что это связано с пропажей мальчишек? – напрягся Вадим, передав наставнику металлический круг с кривым крестом.

– Здесь была Церковь Равноапостольного Дмитрия Каримского, – продолжил пастор, разглядывая необычный символ. – Это православный приход, но ещё задолго до пожара он был закрыт. Мне сказали, что тоже из-за какой-то тёмной истории.

– Значит, тут давно уже не проводились службы. Кому же тогда могло не понравиться, что мы взялись на восстановление храма?

– Не знаю. Но этот вот знак…

Роберт покрутил странную конструкцию, совсем не похожую на православный атрибут.

– Учитель, это не поможет нам найти детишек, – заключил Вадим. – Ну, сами подумайте вот. Если б их похитили для того, чтобы мы оставили церковь в покое, то тогда бы уж злодеи вышли на связь… Какие-то условия бы свои обозначили…

Вдруг из-за холма раздался звук, похожий на выстрел, и оба адвентиста испуганно обернулись. Из-за деревьев повалил густой чёрный дым. Юрец испуганно прижался к земле.

– Иисус Всемилостивый, – прошептал Роберт, отбросив металлический круг.

Вадим не стал дожидаться, пока пастор взберётся на гору, и двинулся обратно к дому на максимальной скорости. Пёс бежал следом.

По мере приближения к бывшему детскому саду всё явственнее становился палёный запах. Когда же Плетнёв выбрался из леса, его пробрал шок. Серебристая «Девятка» полыхала красным огнём, лёжа на боку. То ли её перевернуло от взрыва, то ли это сделал кто-то специально. Но парень уже не мог думать. Он метался вокруг горящего автомобиля, не зная, что предпринять. Под рукой нет ни огнетушителя, ни даже ведра с водой или с песком. А машина тем временем превращалась в груду обломков.

На столб чёрного дыма сбежались люди. Несколько женщин в тёмных платках тревожно наблюдали за истерикой парня. Когда досюда добрался Роберт, началась борьба с пожаром. В конце концов, машину уже не спасти, но огонь может перекинуться на трухлявый дом, несколько дровяников и сарайчиков. Кто-то притащил землю, кто-то песок с огорода, и за полчаса огонь был потушен. На всякий случай двое мужчин в грязных телогрейках обдали уничтоженную «Девятку» огнетушителем.

Вадим лежал на траве, держась за грудь. Сердце от всего происходящего стало болезненно пульсировать в груди. Так что даже подняться ему было сложно.

Роберт кружил у собравшейся толпы зевак и пытался их как-то успокоить. Народ возмущался. Звучали реплики, что сектантам пора валить из этого посёлка. Но дальше пустых угроз ничего не происходило. А уж когда подъехал милицейский УАЗ, местные жители быстро разбрелись по своим делам.

– Ох, ни хрена-се! – радостным голосом воскликнул паренёк в серой форме, выйдя из служебной машины. – Вот это шашлычок-с…

– А мяска нету? – засмеялся его напарник в пилотке и голубой рубашке. – Второй раз уже сюда приезжаем. Что ж вам, братцам христианам, спокойно-то не живётся?

– Это вы нам, господа, объясните, – парировал пастор, которого такой тон тоже вывел из себя. – Когда уже весь этот кошмар закончится? Нас отсюда выживают, ведь так?

Стражи порядка молча переглянулись и лениво обошли «Девятку», заполненную жёлтой пеной.

– Старая тачка же, – резюмировал обладатель серой формы, – сама вспыхнула уж…

Он уставился на Вадима, который исподлобья наблюдал за происходящим. Роберт жестом попросил его не реагировать, хотя очень хотелось бы поучить представителей власти манерам.

– Так а страховка-то есть? – уточнил напарник, затаптывая дымящуюся траву по периметру. – Хотя металлолом не страхуют обычно.

– Послушайте, господа, – обратился к ним пастор, у которого на лбу темнела полоска копоти, – вы же видите, что происходит что-то странное. Ночью похитили моих сыновей. Сейчас сгорела машина члена нашей общины. Ещё пара минут, и огонь перекинулся бы на дом… На нас идёт атака, а вы ничего не делаете.

– Да кому вы нужны? – усмехнулся милиционер в сером. – Тут в округе алкаши да бабки одни живут, им до ваших культов дела нет.

– Значит, кому-то всё же есть дело, – оспорил Роберт, указав на сожжённый автомобиль. – Мне придётся обратиться в прокуратуру. Я не знаю, что теперь ещё ожидать…

– Ой, ну, обращайтесь, куда хотите, – отмахнулся парнишка в пилотке. – Мы-то не боги и охранять вас тут 24 часа не можем себе позволить.

– Если община какая-то есть у вас там, – продолжил наглый мент. – Соберитесь уже все вместе, свою охрану поставьте, помолитесь там кому-нибудь.

Вадим понял, что эти двое откровенно глумятся над ними, и вскочил на ноги. В груди всё ещё покалывало, но у него бы хватило сил врезать зазнавшимся милиционерам. Тем более в руках по-прежнему блестел топорик, найденный в подвале.

– Эй, лучше даже не пытайся! – предупредил его парень в голубой рубашке, указав на свой пистолет в кобуре. – Стой, где стоишь, и все останутся целы.

– Вам тогда будет лучше уйти, – подметил пастор, заступившись за импульсивного помощника. – Искать моих сыновей вы всё равно не собираетесь, я так понял. А спасти нас от огня тем более не можете…

– Не нужно вот указаний давать, хорошо? – озлобился мент в сером. – Здесь мы решаем, что да как, а не сектанты.

– Не надо нас оскорблять, – напрягся Роберт. – Мы не сектанты, а правоверные христиане. Идите с миром, господа, мы ничего от вас не просим.

Если ментам что-то и не понравилось, то обострять ситуацию они не стали. Лишь парень в пилотке погрозил Вадиму пальцем и вернулся в УАЗ. Едва они покинули двор, как пастор, схватив расстроенного ученика за руку, потащил его за собой в дом.

– Они отчасти правы, – говорил Роберт. – Если не мы сами, то никто нам не поможет. Я созвонюсь с братьями, устроим сход.

– На эту машину я копил два года, – чуть ли не плакал Плетнёв, двигаясь за святым отцом по прохладному коридору. – Зачем кому-то жечь её, не понимаю…

– Я говорил тебе, что местные будут всячески мешать нашему богоугодному делу. Теперь ты лично убедился, что мы предоставлены в этом сами себе.

В течение следующего часа стали съезжаться члены общины. Первым приехал пресвитер Джастин – пожилой мужчина с элегантной седой бородкой и в светлом костюме. Вместе с ним были двое молодчиков, которых он представил как племянников. Олег со Стасом тут же отправились изучать обстановку в спальне пропавших детей.

Затем подъехали четверо женщин, одну из которых Вадим видел в городской церкви адвентистов. Она тогда дала ему много книг и обещала помочь в изучении основ веры. Через полчаса на пороге бывшего детского сада показалась семья Власьевых из шести человек во главе с высоким подтянутым мужчиной – Никитой Денисовичем. И от такого количества единоверцев на душе у Плетнёва потеплело. Хотя, может, на это подействовала дочь Власьевых – Кристина. Девушка понравилась ему с первого же взгляда, когда он увидел её на субботней службе пару недель назад. В длиннополой юбке, сиреневой блузке и с рыжей косой она выглядела прелестно. Разве что была старше Вадима лет на пять, но на вид казалась даже младше.

– Как ты, брат? – обратилась она сразу же к нему, погладив по плечу. – Держишься?

– Не могу быть спокоен, пока не найдём ребятишек, – признался Плетнёв, невольно наслаждаясь линией её губ.

– Да, мы с сёстрами с утра обошли деревню, – поведала Кристина, глядя ему прямо в голубые глаза. – Развесили фотографии. Отец даже назначил награду за сведения, но никто ещё не позвонил.

Она показала навороченный мобильник, о котором Вадим мог лишь мечтать. Его простецкий телефон мамаша пропила месяц назад, так что парень был сейчас вообще без связи. Да и кому он позвонит без денег.

– Твои вещи тоже сгорели? – участливо спросила Кристина. – У моего брата осталась кое-какая одежда, мы могли бы подобрать тебе что-нибудь.

– Нет, не нужно, сумку с вещами я как-то умудрился по приезду сюда перенести в дом,– облегчённо выдохнул Плетнёв, и к ним присоединился рыжий бородатый парень.

Это был Кристиан, младший брат Власьевой. Он крепко пожал ладонь Вадима и тут же потащил его в сторонку под недоумённым взглядом Кристины. Впрочем, следовать за ними она не стала.

– Отец говорит, нельзя медлить, – прошептал молоденький бородач, недоверчиво поглядывая по сторонам. – Пусть старшие сидят и болтают, а нам бы заняться делом надо.

– Согласен, – кивнул Вадим, поправляя на себе рубашку. – Чего ты предлагаешь, брат?

– Проехаться по местной алкашне, – озвучил Кристиан самую верную идею. – Я уверен, что кто-то из них в курсе, что здесь творится.

– Да уж…

– Только ни отцу, ни пастору, ни пресвитеру ни слова, окей?

Собирающимся в доме Роберта членам общины они сказали, что хотят съездить за водой. Колодца поблизости с бывшим детским садом не было, а водопровод давно не работал. Взяв для убедительности несколько объёмных пластиковых бутылей, парни сели во Власьевскую «Газель» с эмблемой церкви на отодвигающейся двери. Кристина вместе с Юрцом предпочла остаться на крыльце, сжимая в руках сотовый телефон. Вадим махнул ей рукой и пристегнул ремень безопасности.

– Сумасшедший день, – поделился он впечатлениями. – У меня ещё деньги украла одна грешница…

– Как это? – удивился Кристиан, выруливая со двора пастора на дорогу. – Ты же хотел купить кирпичей и досок.

– Да, но мошенница воспользовалась моей добротой, – признался Плетнёв в собственной нерасторопности. – Сняла с карточки все деньги, так что теперь я вообще на мели…

– Ладно, не надо унывать из-за материальных потерь, – философски подметил Власьев, крутя руль. – С этим разберёшься потом. Надо детей Роберта вернуть. Те, кто их похитил, должны пожалеть об этом. И мы с тобой им в этом поможем.

Вадим не очень хорошо знал Кристиана, хотя и видел его почаще Кристины. В городской Церкви Христианской Надежды они встречались каждую субботу, правда, общались редко. Но Плетнёв успел заметить, что у молодого человека свои взгляды на веру и на то, что нужно делать. Может, на фоне общей организации это казалось бунтарством. Однако в сложившейся обстановке и он сам был согласен с мнением Власьева-младшего. Ждать, пока ребятню найдёт милиция, бессмысленно. Местные власти вели себя крайне дерзко и явно не собирались утруждаться поиском пропавших детей. Да и таинственные похитители не выходили на связь, а ведь день уже близился к концу.

– Есть здесь один персонаж – Агрыга, – поведал Кристиан, направив микроавтобус к сельсовету. – Приходил пару раз стащить дрова у пастора Роберта. Он точно уж знает что-нибудь.

Напротив кирпичного здания местной администрации располагался деревянный теремок продуктового магазина. Возле него всегда кучковались местные алкоголики. Вот и сегодня в ожидании вечернего грузовика из города здесь собралась тусовка из трёх пропитых мужиков и одной женщины с опухшим лицом. На появление «Газели» они отреагировали оживлённо, замахали руками, что-то радостно заговорили.

– Агрыга, иди сюда! – скомандовал Кристиан, и щупленький небритый мужичонка в телогрейке нехотя подошёл к нему. – Разговор есть.

– Эй, ты не трожь его, сектант грёбаный, – завопил один из друзей алкоголика.

Но Вадиму достаточно было строго посмотреть на бродяг, и те мигом затихли.

– Да я чего, я ничего, – принялся оправдываться Агрыга, от которого попахивало мочой.

– Слышал, что у нашего пастора пропали дети? – спросил Власьев, отведя алкоголика в сторонку.

– Н-нет, – замотал засаленной головой мужчина и испуганно уставился на Плетнёва. – Мы ваще туда не суёмся, как ты и сказал уж…

– Ты знаешь, что лгать – это грех? – напомнил ему Вадим, почесав взмокшую голову. От вида сельского бомжа ему показалось, что вши и блохи вот-вот окажутся в его русых волосах.

– Да чего это?! – возмутился Агрыга, нервно потирая грязный подбородок. – Вона пусть мусора разбираются. Я-то чего?

– Расскажешь, что знаешь, и тогда милостивый Христос отблагодарит тебя, – улыбнулся Кристиан, потерев нагрудный карман своего пиджачка.

Забулдыга оживился, явно поняв намёк, и почесал затылок.

– Ну это, – прохрипел он, причмокивая обветренными губами, – говорили тут бабы днём, что деток прихлопнули…

– В смысле? – недовольно нахмурился Плетнёв. – Кто?!

– Так это, ваши вроде, – пожал плечами Агрыга и на всякий случай отстранился на полметра от парней.

– Типа мы своих же деток прибили, что ли? – уточнил Кристиан, грозно уставившись на алкоголика.

– Ну, это, да… как бы, – неуверенно промямлил тот.

– А ещё что слышал?

– Так всё как бы…

За неоригинальные слухи давать пьянчуге денег никто не стал. Впрочем, Власьев и не собирался делиться наличностью с местными алконавтами. Поэтому они последовали за ним в помещение магазина, где скучала за отгадыванием кроссворда тучная женщина в мятом сарафане.

– Хлеба ещё не подвезли, – сразу же сообщила продавщица, стараясь не смотреть на двух высоких парней.

– Водички у Вас куплю, – мягким голосом ответил Кристиан и бросил на прилавок несколько монет. – Вон там с Казанью и Торжком на обороте…

– Ой, спасибо! – вдруг пришла в восторг торговка, тут же пристально изучая металлические деньги. – То-то сынишка обрадуется, у него таких ещё нету.

Она перевела взгляд на копошащихся возле витрин алкоголиков.

– А ну сгинули отсюдова! – грозным голосом крикнула тётка, и те, как ни странно, выбежали на улицу. – Чё там у вас стряслось-то?– следом полюбопытствовала продавщица.

– Вот как раз по этому поводу пришёл разведать обстановку, – признался Власьев, который, судя по всему, давно знал эту женщину.

– Ментяшки с утра тёрлись тут, тоже опрашивали так между делом, – поведала она, доставая из холодильника стеклянную бутылочку воды. – Сказали всем, что, мол, сынишки у священника ночью пропали.

– И больше ничего не сказали?

– Ну, так уж, рассуждали как бы вслух… – замялась продавщица, опустив взгляд.

– У меня есть ещё монетка с Тобольском, – опомнился Вадим, вытащив из кармана чёрных джинсов последнюю мелочь.

– Ой, такой у нас тоже нету, – оживилась женщина, заинтересованно уставившись на русоволосого парня, и перевела взгляд на рукоять топорика, торчавшую из-за его ремня. – Красивая вещица. Дорогая, наверно?..

– Так о чём рассуждали-то? – вмешался Кристиан, взяв купленную бутылку из рук впечатлительной торговки.

– Вашим не понравится такое, – подметила она, выдержав неловкую паузу. – Ну, и деревенские тоже считают примерно так же…

– Что это мы с детьми что-то сделали? – с мрачной улыбкой озвучил Власьев «народную» версию.

– Как бы да. И что шумиху сейчас поднимаете, чтоб внимание отвлечь.

– Ну, иного я и не ожидал, – вздохнул Кристиан, махнул на прощание продавщице рукой и повёл Плетнёва на выход.

– Эй, а монетка?! – потребовала женщина, и Вадим запустил награду в направлении прилавка. Та шлёпнулась на пол, и тучная торговка принялась искать, куда.

Перед магазином бродили всё те же алкоголики во главе с опухшей бабёнкой.

– И чё, пузыря не взяли? – небрежно поинтересовалась она у парней, но те её проигнорировали.

– Дай-ка взглянуть, – попросил Кристиан топорик, и с ним случилась та же неприятность, что и с Робертом. Он удивлённо отдёрнул руку, тряся пальцы, словно они разом онемели.

– Чёрт, какая холодная! – выругался бородач. – Как ты это держишь???

– Да нормально, – удивился Плетнёв, повнимательнее осмотрев находку. Странно, его ни током не дёргало, ни холодом.

– И что, это просто валялось под полом?

– Ну да, сверкнуло, я и заметил…

– Ладно, давай лучше заедем на кладбище то старое, – предложил Власьев, забираясь в «Газель». – Пастор сказал, что сад выходит к лесу, за которым кладбище. Может, там что-нибудь найдём.

Собственно, других вариантов и не оставалось. Если даже «сельский информационный центр» говорил о сектантстве и каких-то ритуальных изуверствах адвентистов, то искать истину среди местных жителей уже не имело смысла.

– Я не знал, что наших братьев настолько не любят, – признался Вадим, наблюдая за дорогой.

– Это ещё по-божески, – усмехнулся Кристиан, крутя руль. – В городе перед церковью устраивают митинги, забрасывают яйцами, помидорами. На стенах снаружи частенько рисуют похабщину. Ну, и избивают иногда тех, кто послабее.

– Но за что? – удивлялся Плетнёв. – Чего мы такого сделали?

– Отнимаем прихожан у православных, – засмеялся водитель, выезжая на просёлочную дорогу. – Или у кого другого. Но иеговистов местные не любят ещё больше: арестовывают, разгоняют… Так что нам, можно сказать, повезло.

– И из-за этого чего, кто-то пойдёт даже на похищение детей?..

– Ну, вполне возможно. Пастор не из местных, недавно переехал, собрался на месте православной святыни строить адвентистский храм. Если деревенским всё равно, то обязательно какие-нибудь радикалы из города попытаются подпортить этот наш замысел. Может, даже сатанисты.

– Я слышал, они пару лет назад активно бегали по городу.

– Да и сейчас, в принципе, бегают, – парировал Власьев, сворачивая к болотцу, где дорога была совсем уже разбитая. – Ты не читал, что ли, как они разнесли Черноозёрское кладбище в самом центре города?

– А, осенью, – кивнул Плетнёв и жестом спросил разрешения глотнуть воды из купленной в сельпо бутылки.

– На нас им вообще милое дело охотиться, – продолжал Кристиан, огибая заросший водоём, за которым светлели надгробные памятники. – Мы же христиане, причём гораздо жёстче чтим Святое Писание и живём праведно. Да и власти вмешиваться, если что, не станут. Убивай да похищай – полное раздолье.

– Ну, да, – нехотя согласился Вадим и, дотронувшись до холодной бутылки, почувствовал жжение в пальцах. – Кстати, я нашёл в подвале не только эту штуковину, но и шерсть.

– Шерсть?.. Какую ещё шерсть?

– Не знаю, но она колется сильно, вот пальцы до сих пор зудят.