Непроданное. 2-е издание

– Только одна, Света, – из ящика стола показалась еще фотография, следом еще две.

– Маньяк?

– Сергей Викторович, ты же знаешь, в Союзе маньяков нет, это не гнилой Запад.

– То есть, милиция эти дела не объединила?

– Нет.

– Понятно… – снова взял в руки рисунок. – Что за корни?

– Дерева… пока нет ясности, эксперты работают.

– А что за деревца на заднем фоне? – повернул рисунок.

– Вишня и яблонька.

– Там есть сады?

– Есть частный сектор, – карандаш очертил районы. – И два садовых товарищества: «Рассвет коммунизма» и «Максим Горький».

– Дачи посреди города? – удивился Сергей.

– Там река, как видишь, и овраги глубокие. На склонах дачи. Все заросло, настоящие джунгли, – положил аэрофотографии.

– Зеленка, – Сергей задумчиво наложил фотографии на карту. – Дачи и частный сектор – там нужно армейским подразделением прочесывать. Егор Михайлович, а сами вы что думаете? Маньяк? Вроде Джумангалиева?

– Может и маньяк, а может и кто-то с той стороны… Не знаю я, Сергей, не знаю. Но даже если маньяк, ты лучше справишься, чем местные Анискины.

Сергей промолчал.

– Я на кладбище был в субботу, – опять отвернулся к окну Егор Михайлович. – Что же ты не сказал, что памятник Лене на могилу поставил?

– Так получилось, – развел руками. – И что об этом говорить? Пустое…

– А деньги? – Егор Михайлович повернулся и пристально посмотрел на Сергея. – Памятник кучу денег стоит.

– Я, как сейчас говорят, на хозрасчете, – встал со скрипучего стула, сворачивая карту. – Не надо мне денег.

– Сергей, ты рискуешь с этими своими делишками. Цеховики эти, кооператоры…

– Это мое дело!

– Хорошо, делай, как знаешь, – устало махнул рукой. – Сережа, поедешь ты не один. Паренек один есть на примете.

– Что за паренек?

– Миша зовут, комиссовали «из-за речки» недавно. Его отделение в горах на шайтана напоролось.

– Печально.

– Шайтан всех положил, один Миша остался. Штыком шайтана завалил.

– Хм, догадался, что пули его не возьмут?

– Не знаю, но когда стал рассказывать, решили что сошел с ума от страха и быстренько комиссовали. Парень один, на гражданке никому не нужен.

– Я тут при чем?

– Племянник он мой, сестры сын…

– Лена не говорила, что у нее есть двоюродный брат.

– Она много чего не говорила… Я матери его обещал позаботиться, если что.

– У нас шансов сыграть в ящик больше, чем в Афгане. Устройте его водителем куда-нибудь или в таксопарк.

– Шайтан его укусил…

– Твою мать! – хлопнул ладонью по столу.

– Поэтому и прошу, чтобы ты взял над парнем шефство. По-человечески прошу, Сережа.

– Что он знает о нашей работе? – медленно спросил Сергей.

– Я вкратце обрисовал.

– Стрелять умеет?

– В учебке научили.

– Ладно, штыком владеет – для начала хватит. Стрелять научится, если в живых останется. Все?

– Поедете как инженеры «Красного пролетария», – протянул толстую папку из кожзама. – Тут билеты, удостоверения и деньги.

– Хорошо, – взял папку, пожал руку пожилого, прихрамывая, пошел к двери.

– Береги парня, – сказал Егор Михайлович в спину зятя.

– Постараюсь.

– И сам не рискуй.

– Попытаюсь, – вышел из кабинета.

Егор Михайлович, разом обмякнув, смотрел вслед.

***

Поезд прибыл рано утром.

– Интересно, до гостиницы далеко? – глядя на медленно приближающийся пустой перрон, спросил Миша.

– Далеко, – Сергей деловито затянул ремень на чемодане. – Она в другом районе.

– Как добираться будем?

– Через пятнадцать минут в ту сторону пойдет электричка.

– Почему там? Ближе нет?

– Потому, что мы с тобой инженеры, приехали перенимать опыт на машиностроительный завод, а гостиница при заводе.

– Придется на завод идти? – совсем по-детски спросил парень.

– Конечно, командировки же надо отметить.

– Ясно.

Поезд остановился. Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу.

– Счастливого пути, – привычно желала замотанная проводница.

– До свидания, – сказал Миша.

Сергей молча кивнул.

Утренняя прохлада обняла приезжих.

– Пригородные кассы там.

– Сергей Викторович, вы тут уже были?

– Миша, у нас по всей стране вокзалы похожи. С незначительными различиями. И если бы я тут был, то вряд ли пришлось возвращаться, – запахнул дефицитный югославский плащ и зашагал к кассам.

Сонная дежурная равнодушно смотрела новенький «Рубин-714».

– Здравствуйте. У вас забронировано?

– Забронировано, – Сергей подошел к стойке с пыльной табличкой «Мест нет». – На фамилии Чащин и Снегов.

– Сейчас проверю. Молодой человек, – посмотрела на Мишу, – пока делать нечего, поправьте антенну.

Миша посмотрел на старшего.

– Поправь, – кивнул Сергей.

Дежурная ковырялась в каких-то журналах, Миша неуверенно потрогал рогатую антенну на телевизоре.

– Из Москвы? – наконец спросила женщина.

– Да.

– Двухкомнатный?

– Да.

– Надолго?

– Пока не знаем, командированные мы.

– Учтите, больше месяца жить нельзя.

– Я знаю, не первый день замужем.

– Давайте сюда паспорта, а сами пока заполняйте анкеты, – протянула два пожелтевших листочка. – Вот ключ, – сняла с доски за спиной ключ с большой деревянной биркой.

– Двенадцатый номер. Будете выходить – ключ сдавайте. Карточки гостя носите с собой, без них ключ не дадут. Буфет на втором этаже. В буфете яйца есть куриные, бутерброды, сардельки бывают. Все ясно?

– Ясно, – Сергей подхватил паспорта и ключ и уверенно пошел по коридору.

Миша, оставив в покое антенну, поспешил за ним. Администратор вновь безучастно уставилась на экран.

– Прибыли, – Сергей положил чемодан на кровать и, подойдя к окну, подозрительно осмотрел улицу.

– Что дальше? – Миша сел на одеяло, напомнившее недавнюю армию.

– Надо бы завтрак сварганить, – кивнул на графин, достал из чемодана жестяную банку индийского кофе, буханку хлеба, банку тушенки и маленький кипятильник. – Схожу, воды наберу, а ты пока тушенку на хлеб намажь, пожуем.

После завтрака карта перекочевала на столик.

– Три района, почти четыреста тысяч жителей, – водил карандашом по карте Сергей, – особых достопримечательностей нет. Начнем где-нибудь здесь. Спустимся в овраг и пойдем вдоль реки.

– Что ищем? – Миша отхлебнул остывший кофе.

– Пока не знаю. Наша с тобой цель – частный сектор и дачи.

– И что, вишни с яблонями осматривать будем? Как мы найдем нужные?

– Я, – Сергей тяжело посмотрел на парня, – почувствую. Ясно? Он находится где-то здесь. Мне надо просто «зацепиться» за него. Еще вопросы?

– Так точно, – подобрался Миша. – Когда мы его найдем, что будем делать? Милиции сдадим?

– Миша, ты совсем того? Отдать его нашему, самому гуманному в мире суду? А доказательства? Ты, когда в горах штык в шайтана втыкал, о суде и милиции думал? – глаза за стеклами очков налились свинцовой тяжестью, стали серыми и тусклыми, как бетон.

– Нет, – медленно ответил Миша, отводя взгляд.

– Нет, – повторил Сергей. – Ты просто взял и воткнул штык в, кстати, как он выглядел?

– Старик, это был старик…

– Всадил штык в старика, без всякого суда и следствия. Так?

– Он ребят, – Миша сглотнул, – ребят на куски порвал. Они стреляли, а ему хоть бы хны! – голос дрогнул.

– Ты молодец, парень, – взгляд Сергея потеплел, – и все сделал правильно. И тут мы тоже должны все сделать правильно.

– Но маньяк, – Миша осторожно подбирал слова, – он же человек?..

– Тот, кто такое делает, сам лишает себя статуса человека. Значит, и поступать с ним надо так, как ты поступил с той тварью.

– А если его тоже пули не берут?

– Тогда осиновый кол, пули серебряные, святая вода.

– Святая вода? Из церкви что ли? – удивился Миша.

– Не из всякой церкви, но да.

– Но бога же нет, нам так в школе говорили, почему она действует?

– Не знаю, но она действует. Так и с, – запнулся, – пророками. Никто не понимает, как они действуют, но действуют.

– Они кто? – осторожно спросил Миша.

– В пятьдесят четвертом на Тоцком полигоне, – нехотя ответил Сергей, – проводились учения. Солдат и технику прогнали через эпицентр атомного взрыва.

– Как в Чернобыле?

– Примерно. Кто-то умер, кто-то жил, как ни в чем не бывало. У некоторых родились дети… а потом внуки… некоторые из них отличаются…

– От кого?

– От тебя, от меня, от других детей, – неожиданно раздраженно ответил Сергей. – Не важно. У некоторых проявились странные способности. Они могут видеть будущее. Комитет собрал их и использует…

– Комитет?

– КГБ. Что ты так на меня смотришь?

– Мне дядя Егор, ну Егор Михайлович сказал, что у вас…

– Что? – Сергей как-то обмяк.

– Ну… сын… пророк…

– Хватит! – Сергей выставил ладонь. – Вводный инструктаж проведен, принимаемся за дело, – встал, сложил карту, одел плащ.

Достал из чемодана наган, засунул за пояс.

– Вы прямо так, с пистолетом пойдете?

– Да, – деловито уложил в авоську оставшийся хлеб, пук зеленого лука, стаканы. – Что может быть безобиднее, чем гуляющие по городу подвыпившие командированные?

– А если милиция?

– Отдам червонец, – аккуратно достал из чемодана бумажный пакет с вареными яйцами и добавил в авоську. – Сегодня суббота, милиция сама отдыхает.

– А мне?

– Что тебе?

– Оружие, – покраснел Миша.

– Нож у тебя есть, пока хватит. И не бойся, сделай то, что надо. Помнишь, в кино, есть такая профессия Родину защищать?

– Помню.

– Ты ее в Афгане защищал, интернациональный долг выполнял. Теперь здесь будешь защищать.

– Там понятно было, – внезапно севшим голосом сказал Миша, – в кого стрелять. А тут?

– И тут разберемся, не суетись, солдат. Чемодан надо в сейф сдать, – поднял с кровати.

– Не боитесь?

– В номере оставлять опаснее, мало ли кто тут шарится. Меня пару раз пытались в гостиницах обокрасть. Неси, только аккуратно, яйца не разбей, – отдал авоську Мише.

– Крупные. Чьи такие?

– Гусиные. Пошли

На улице заметно потеплело.

– Сейчас садимся на троллейбус, – Сергей уверенно шагал по городу, – и едем к автовокзалу.

– Зачем?

– Там должны стоять таксисты. Купим у них водки.

– У таксистов?

– Хочешь попробовать в магазине? – нехорошо усмехнулся Сергей. – По талонам в очереди? Так еще «ленинский час» не наступил. Да и сомневаюсь, что тут кроме морской капусты даже по талонам что-то продается.

– Нет…

– В ресторане?

– Нет… может на рынке?

– Здравая мысль, но рынок напротив автовокзала. Значит, таксисты. Вон и наш троллейбус идет, поехали.

– Земляк, выпить есть? – улыбнулся Сергей мордатому таксисту.

– В магазине, по червонцу, – буркнул таксист. – И не факт, что привезут.

– А если побыстрее?

– Пятнашка, – воровато оглянулся по сторонам.

– Дорого, земеля, – Сергей все так же улыбался. – Помоги, трубы горят. Будь человеком.

– Четырнадцать.

– Вот дело, – вынул деньги.

– Народ и партия едины, – таксист с усмешкой кивнул на плакат на стене автовокзала, – различны только магазины.

– Что делать? – пожал плечами Сергей.

Купив водку, сели в другой троллейбус, проехали проспектом Ленина мимо площади Ленина.

– Красивый город, – сказал Миша. – Зелени много.

– Обычный город, просто ты за речкой отвык от зелени.

– Людей немного.

– Выходной, все на дачах, за городом.

Вышли на конечной остановке.

– Река там, – показал Сергей в сторону деревьев. – Спустимся к реке и пойдем вдоль.

– Плащ ваш не сильно приспособлен для прогулок на природе.

– Зато никто не подумает, что я прячусь.

Крутой спуск к реке напоминал глубокий овраг.

– А тот берег пологий, – посмотрел через реку Миша.

– Есть такой, – кивнул Сергей. – У большинства рек в Северном полушарии правый берег всегда крутой.

– Правда? – удивился парень. – А я не знал.

– Теперь знаешь. Ты как, переплывешь?

– Я плавать не умею, – залился румянцем Миша. – А вы?

– А я умею. Тут и начнем, – Сергей достал из кармана бутылку. – Чего стоишь? Постели газету, доставай стаканы!

– Прямо здесь пить будем? – Миша оглянулся назад, где за деревьями еле слышно шумел город.

– Прямо здесь. Мы же приезжие, ничего тут не знаем.

Миша, решив не спорить, расстелил «Правду», поставил на нее стаканы, положил хлеб, лук, сверток с яйцами.

– Охотники на привале, – расстегнув плащ, Сергей присел на корточки. – Хлеб порежь, – достал из кармана кулек с крупной пожелтевшей солью, выложил на «Правду». Сковырнув головку, до половины налил стаканы.

Миша, усевшись на подстеленную газету, порезал хлеб.

– Бери, не чокаясь. Будем.

Выпили. Поморщившись, Сергей взял лук, макнул в соль, зажевал. Миша потянулся к яйцу.

– Не трогай! Хлеб с луком ешь.

– А яйца? – обиженно спросил парень.

– Не яйца это, Михаил. Это оружие последнего шанса.

– Яйца?

– Возьми и посмотри, только аккуратно.

Миша взял яйцо.

– Тяжелое.

– Граната, начиненная серебром и замаскированная под яйцо. Побочная продукция оружейников Комитета, – снова разлил по стаканам. – Конверсия, мать ее, в действии. А вон те – с термитной смесью. Один хороший человек, земля ему пухом, сделал. Хорошая штука. Надо только сильно надавить большим пальцем на тупой конец яйца и все, бросай. Ладно, бери, не чокаясь. Вздрогнули.

Выпили.

– Передайте Ильичу, нам и десять по плечу… – Сергей задумчиво покачал бутылку, рассматривая оставшуюся водку. – Теперь слушай, – перевел неожиданно трезвый взгляд на слегка «поплывшего» Мишу. – Пойдем в ту сторону. Оно где-то здесь, я чувствую. Не спрашивай как, – заметив попытку напарника, прервал. – Чувствую и все. Держись в паре шагов позади и что-нибудь рассказывай. И будь готов ко всему, – встал. – Собрать ничего не забудь. И стаканы не посей, – спрятал бутылку, – а то в гостинице высчитают за них.

Поспешно собрав остатки пиршества, Миша пошел следом.

– А что рассказывать? – спросил тихо.

– Не знаю… «Ты семнадцать мгновений весны» смотрел?

– Да.

– Вот и рассказывай.

– Ну, там… – идти среду кустов, деревьев и крапивы, успевшей вымахать выше пояса, было нелегко, но Миша упорно рассказывал.

Слева вверху замелькали дощатые заборы. Домики.

– Вот и пришли, – поднял руку Сергей.

От реки мирно пахло тиной. После запаха гор, горячей пыли и ароматов армейского госпиталя, тина пьянила не хуже водки. В реке плеснула крупная рыба.

– Смотри внимательно, где-то должна быть тропинка вверх.

– Если ее тут нет? – перевел дух Миша.

– Есть, как-то они ходят рыбу ловить? Или стирать на речку. Или за водой?

Тропинка вынырнула из-под но0о почти сразу.

– Поднимаемся вверх. Если что, то ищем Кольку Пискунова, он с зоны пришел недавно.

– А кто это?

– Не знаю, я только что имя придумал. Кстати, обратил внимание, что тут птиц нет?

– Разве нет? – завертел головой.

– Наверху в городе голуби, воробьи, а тут, в лесу возле реки, где их должно быть полно – тишина.

– Как в «Женитьбе Бальзаминова», – поднявшись к покосившимся заборам, сказал Миша. – Фильм такой, – объяснил на недоуменный взгляд Сергея.

– Интересный? – равнодушно спросил Сергей.

– Да, там Вицин снимается.

– А теперь помолчи.

Крепко уперевшись кирзовыми сапогами в землю, проход перегородили двое мужиков, глядя на подходящих мутными полузакрытыми глазами. Михаил подобрался.

– Пройти можно? – спросил Сергей.

– Можно Машку за ляжку и козу на возу, – осклабился стоявший слева, в грязной тельняшке.

– Разрешите пройти, – снова сказал Сергей.

– Вы чего тут шароеб… сь? – спросил второй, одетый в лоснящуюся фуфайку горчичного цвета.

– Кольку Пискунова ищем, он откинулся недавно. Не знаете?

Мужики с усилием переглянулись.

– Что за дела? – спросил тельняшка.

– Дело к нему, ему и скажем.

Местные застыли, будто прислушиваясь к чему-то.

– Нет у нас никакого Пискунова, – выдал телогрейка, – проваливайте отсюда.

– Где же хваленое местное гостеприимство?

Мужики снова застыли безмолвными истуканами.

– Хорошо, мы уходим, – Сергей примиряюще выставил ладони, широко улыбнулся и пьяно покачнулся, едва не упав. – Нет, так нет. Пошли, Дима, – хлопнул Мишу по плечу, – поищем в другом месте. Не будем мешать людям.

Развернувшись, пошли обратно. Возле тропинки к реке Миша не выдержал и оглянулся. «Аборигены» стояли, молча глядя вслед. По спине парня пробежала дрожь.

– Не оглядывайся, – сквозь зубы процедил Сергей. – Не надо провоцировать их.

Обратный путь прошел в молчании.

– Допьем, – повелительно сказал Сергей, поравнявшись с местом пикника.

– Газеты расстилать?

– Стоя выпьем, не баре. Стаканы только достань, не охота из горла хлебать.

Добили водку. Сергей, подойдя к воде, тщательно вымыл бутылку и отправил плыть по течению.

– Сергей Викторович, зачем вы ее мыли?

– Отпечатки, Миша, отпечатки. Мало ли что произойдет здесь ночью, и мало ли кто будет осматривать место происшествия. Негоже оставлять свои «пальцы» на чем ни попадя.

– Сегодня ночью?

– Чем тебе не нравится нынешняя ночь? Луна будет полной, самое время для романтических прогулок.

– Для романтических прогулок нужна девушка, – робко пошутил Миша.

– Будет девушка, – заверил Сергей, – всем девушкам девушка. С косой… острой такой… Пошли, нам пора.

– Вы думаете, это здесь? – глядя в широкую спину, спросил Миша.

– Где-то поблизости, будь уверен, – обернувшись, трезво посмотрел на напарника Сергей. – Эти два жлоба не сами по себе стояли, как два тополя на Плющихе. Их кто-то контролировал, – снова зашагал вверх.

– Откуда вы знаете?..

– Тебе надо работать над наблюдательностью, солдат. Тот, что в телогрейке, успел уже пару раз обоссаться – прямо в штаны.

– Вы прямо Шерлок Холмс! – восхитился Миша.

– А еще я вижу то, чего большинство людей не видит, но это к делу не относится.

– А что относится?

– То, что кто-то поставил на страже двух кадавров.

– Что такое кадавр?

– Что-то вроде упыря, ожившего мертвеца.

– Такое бывает? – побледнел Миша.

– Всякое бывает. Дождемся троллейбуса и поедем в гостиницу. Только еще одно, – подошел к старушке, торговавшей возле остановки жареными семечками прямо стоящего на табурете из мешка. – Бабушка, выпить есть?

– Деньги у тебя есть, внучек? – холодный взгляд торговки напомнил Мише взгляд змеи, встреченной однажды в горах.

– А-то! – глуповато улыбнулся Сергей и, покачнувшись, с трудом удержался на ногах. – Со всем нашим почтением, – достал из кармана красный червонец и синенькую пятерку. – Хватит?

– Хватит, – откуда-то из-под табурета вытащила поллитру «Столичной». – Сами откуда будете, соколы ясные?

– Из Москвы мы, – ловко подхватил «Столичную» Сергей.

– По делу приехали али как?

Мише захотелось сглотнуть под этим взглядом.

– По делу, – спрятав бутылку, протянул деньги Сергей, – завод ваш смотреть приехали, может, переймем чего.

– То дело, – протянула бежевый рубль сдачи, как кукла на веревочке качнула головой, – изобретатели-рационализаторы.

Подъехал троллейбус.

– Спасибо, до свидания, – Сергей потащил Мишу за собой.

Бабка, не дрогнув ни единым мускулом, смотрела вслед.

– У нее такой взгляд… – стоя на задней площадке, поежился Миша.

– Старая кочерга тоже под чьим-то контролем, но тут расстояние до хозяина больше.

– Вроде гипноза?

– Гипноз детский лепет и шарлатанство. Запомни, никакого гипноза нет в помине.

– А что есть?

– Есть… – Сергей задумался, – есть что-то такое, что не совсем из нашего мира. – Подошедшая кондукторша заставила мужчину замолчать.

– Что у вас за проезд, молодые люди? – женщина с сумкой смотрела устало, как замученная дрессировщиком собака.

– Два билета, пожалуйста, – Сергей протянул десятикопеечную монету.

– Возьмите, – всучив два билетика и двушку сдачи, кондуктор ушла на свое место.

Сергей сел на сидение и, казалось, забыл о спутнике, глядя в окно.

– Вы про инопланетян? – тихо спросил Миша, когда троллейбус проезжал площадь Ленина. – У нас ребята в части рассказывали…

– Никаких инопланетян не существует. А если они и есть, то мы им совсем не интересны.

До гостиницы добрались в молчании.

– Сходи в буфет, купи чего-нибудь закусить, – протянул Мише зеленый трояк. – Ключик от двенадцатого, будьте любезны, – сказал администраторше.

Женщина за стойкой сидела другая, но так же равнодушно пялилась в телевизор.

– Фамилия?

– Снегов.

– Сейчас, – как мышь прошуршала бумагами. – Есть такой, – привстала, повернулась, сняла ключ. – Паспорт покажите.

– Пожалуйста, – вынул паспорт, вложил в него карточку гостя, протянул женщине.

– Все верно, – пролистала подозрительно, нехотя вернула, отдала ключ.

Миша с кульком из крафтовой бумаги уже ждал у двери номера.

– Купил? – отпирая дверь, спросил Сергей.

– Пирожки и пара сарделек.

– Молодец. Проходи. Сейчас схожу за чемоданом, дерябнем по стакану и спать.

– Спать?

– Нам ночью на дело идти. Забыл? Или хочешь посмотреть достопримечательности?

– Они тут есть?

– Стадион, тюрьма и швейная фабрика, – Сергей вышел из номера.

Вернулся с чемоданом, поставил возле кровати, присел к столу.

– Ну, как говорится, – открыл бутылку, налил в стаканы. – И давай на ты.

– Сергей, скажите, скажи, а пить обязательно?

– Я, как бы тебе попонятнее сказать, вижу некоторые вещи, недоступные другим. Например, я видел что-то вроде нитей паутины, тянущихся от кадавров на берегу и нить от торговки семечками… – прервался, впившись взглядом в глаза Миши. – Психом меня считаешь?

– Егор Михайлович сказал, что вы немного странный…

– Мягко сказал, – стукнув стаканом о стоящий на столе стакан Миши, выпил. – Твое здоровье.

– Спасибо, ваше тоже, – Миша нехотя взял стакан и выпил. – И что это такое, по вашему?

– Где-то сидит тварь, управляющая людьми. Она как опухоль, как рак – если не остановить, то захватит весь город, всех под себя подомнет.

– И всю страну?

– Страну не сможет, – пожевал пирожок, зевнул, – мы же с тобой не одни такие.

– И много еще таких?

– Достаточно.

– Скажите, а эта тварь, она откуда? Американцы придумали?

– Ха, скажешь тоже, – встал со стула, начал раздеваться, – такие твари тысячи лет с людьми бок о бок живут, только раньше их ведьмами называли и на кострах жгли. Спать ложись.

– Не хочется мне.

– Неужели в армии не научили, что солдат спит – служба идет?

– Научили, – Миша встал и начал раздеваться, – но то в армии.

– Мы, считай, тоже на службе. Что это у тебя? – посмотрел на грудь парня.

– Крестик, – смутился Миша. – Мама наказала носить не снимая.

– Если мама наказала, – откинул одеяло, – то носи. Может и поможет, – лег, закрыл глаза и замолчал.

Миша, помявшись, лег на кровать. Незаметно для себя заснул.

– Дурак ты, Снегов, – Лена сидела на стуле и брезгливо нюхала стакан. – Ой, дурак…

– Дурак, – согласился Сергей, – но что поделаешь?

– Сам дурак и парня за собой потянешь.

– Судьба такая.

– Сергей, ты же понимаешь, что надо группу вызывать.

– Мы и есть группа.

– Мальчик не знает ничего, толку с него чуть. Один ты тварь не осилишь. Видишь же, что она силу набрала.

– Посмотрим, – упрямо тряхнул головой.

– Сережа. Одумайся! Сам жить не хочешь, парень-то в чем виноват?

– Родился – уже виноват.

– Не спеши ты. Нет тут ничего. И меня тоже нет. Сгнила я давно. И памятник без надобности мне.

– Думаешь, я этого не знаю? – Сергей встал, посмотрел на тихо стонущего во сне Мишу, подошел к столу, прямо из горла хлебнул теплой водки. – Думаешь, я не понимаю, что тебя нет? Что ты лишь моя совесть, – скривился, – если она у меня есть или лишь мое подсознание, принявшее твой вид.

– Или сумасшествие…

– Возможно, – снова глотнул противную водку, – но помощи ждать неоткуда. Твой папа не понимает, что система начала рушиться. А я был в феврале в Карабахе и видел, что там творится. Даже всесильный Комитет уже бессилен! – с трудом удержался от удара кулаком по столу. – Они у меня сына забрали ради своих игр, а я должен у них помощи просить?!

– Да, Снегов, должен.

– Они тебя у меня забрали!!!

– Я сама сделала выбор, никто не виноват.

Шесты с насаженными на них тряпками. Миша подошел поближе. Это были не тряпки. Рот наполнился желчью, скрутила судорога, вырвало. На шестах болталась человеческая кожа. Когда рвота закончилась, через силу стал осматривать страшную находку.