Антропочервизм

Воля

В пятницу мы с Волей и ее музыкальным Венечкой собрались за город. Основной целью, естественно, были смотрины потенциального жениха. Я со своей стороны обязалась рассказать всю правду и только правду, которая мне откроется. И она начала открываться сразу же, как только подъехала Волькина машина. Мы решили, что поедем на одной, сэкономим на бензине. Что-то цены на «жрачку» для наших автомобилей начали расти неимоверно быстро.

На переднем пассажирском сидении восседал очень упитанный, лоснящийся на пухленьких розовых щечках и прилично заметной лысине, почти брюнет неопределенного возраста, в светлой трикотажной рубашке. Знаете, бывают такие индивидуумы: детская непосредственность в сочетании с возрастными морщинками или сединками не дают возможности определить правильное количество лет. Так и Венечка – напомнил мне одного нелюбимого одноклассника, с которым я постоянно враждовала, злясь на его дурацкие улыбки и все время широко открытые глаза. Венечка повернулся в мою сторону, когда Воля крикнула «Привет!», и улыбка начала сползать с его лица.

Что это с ним? Я остановилась, в недоумении переводя взгляд с Вени на Волю и обратно. Мы вроде не знакомы… Может, у меня что-то не так с гардеробчиком?

Я оглядела себя: брюки на мне, нигде ничего не торчит, каблуки не сломаны, в зеркало перед выходом смотрелась, помню отлично, что и с прической все в порядке. А Венин взгляд между тем стал другим: ужас сменился испугом. В чем же причина?

– Верунчик, заползай, золотко. Ты сегодня на заднем сиденье. Не возражаешь?

Я кивнула в знак согласия. Вроде Волька не заметила реакции своего дружка на мою персону. Вот и хорошо. А там все выяснится.

Воля стала нас знакомить. Вениамин отводил глаза, стеснительно краснел, мычал что-то несуразное. Спектакль затягивался. Со слов Вольки я знала, что Венечка говорлив, а тут вдруг впал в словесную кому. Всю дорогу до Петродворца подруга трещала без остановки, пытаясь растормошить Веню. Но выйдя из машины, Вениамин тут же обрел дар речи, периодически искоса посматривая на меня, чтобы не заметила Волька.

«И что пялишься? Да не в моем вкусе ты, мальчик! Вот уж точно – “безе”! И Вольку буду отговаривать. Тоже мне – счастье! Тебе в первую очередь на тренажер надо, ума-разума набраться, мамочку перестать слушаться, а уж потом за красивыми женщинами ухаживать», – вела я мысленный диалог с Венечкой.

А потом вдруг «ботаника» прорвало: он сыпал афоризмами, анекдотами, короткими историями. Вениамин оказался эрудированным, но как-то однобоко, все его шутки были с одним уклоном – эротическим. Мы с подругой пытались вставить хотя бы слово, но «безе», прикладывая указательный палец к губам, говорил «Тс-с…» и продолжал выливать на нас кучу бесполезной информации.

К концу поездки я готова была рвать и метать, Венечка достал не только меня. Подруга тоже выразила недовольство, причем не совсем приятным для Венечки способом:

– Вот и приехали, – сообщила она другу около моего дома. – Ты, Венечка, поезжай к себе, а я обещала Верунчику кое в чем помочь.

Я и глазом не повела на такое интересное заявление, ни один мускул на моем лице не дрогнул, хотя смех душил и вот-вот грозился вырваться наружу.

Венечка с недовольной миной, смешно оттопыривая нижнюю губу, выгрузился из автомобиля и топнул правой ногой. Из-за этого он стал похож на ребенка. Мы с Волькой давились от смеха, но старательно сдерживались.

Нет, все-таки воспитание маменьки заслуживает похвалы – Венечка на прощанье приложился сначала к ручке Вольки, потом к моей. И чуть ли не реверанс сделал в духе средневековых испанских парней.

– Дура ты, Ольк, – только и сказала я подруге, когда Вениамин исчез из поля нашего зрения.

Подруга поняла с полуслова, и мы пошли в бар, что по соседству с моим домом. Несостоявшийся брак нужно было отметить.

Надежда

Асегодня позвонила Надька и стала рыдать в трубку:

– Стас настаивает на встрече. Ну, не могу же я пойти, он ждет тебя, он только твое фото видел… Балда я. Зачем врала?..

Мы собрали экстренный совет. Оказалось, что свидание уже назначено. На сегодняшний вечер. Отменить его не представлялось возможным, так как Стас на связь в Интернете больше не выходил, а других координат у виртуального возлюбленного Надежда не удосужилась взять.

– Но я не могу сегодня, никак не могу, – пыталась втолковать я Надежде. – У меня экзамен. Если не сдам, мне не дадут квалификационный аттестат. Ты же прекрасно знаешь, как в нашей фирме относятся к этим курсам повышения профпригодности, будь они не ладны. Пусть Волечка сходит. И все ему разъяснит. А ты на лавочке у кафе посидишь. А как Стасик твой все узнает, тут тебе Воля и позвонит. И примчишься ты к своему ненаглядному «коту в мешке», и станете вы жить-поживать да детей…

– Спасибо, детьми сыта по горло. Значит, точно не можешь сходить? – прервала меня Надежда, я отрицательно покачала головой. – Воля Трудовна, тогда придется идти тебе. Веруня правильный план предложила. Я на лавке посижу или в кустах залягу неподалеку. Хорошо, что Верка напомнила про «кота в мешке», я тут долго думала и пришла к такому выводу: сначала его должна увидеть я или вы, а уж потом он меня. Тебе, Воля, поручается ответственная миссия: разглядеть, оценить, составить мнение, желательно объективное.

А Вольку и не надо было уговаривать, она на такие авантюры страсть как охоча. Вечером подруги отправились по указанному Стасом адресу. Кафе, где была назначена встреча, находилось практически в двух шагах от моего дома, поэтому я оставила ключи от квартиры, чтобы девчонкам не пришлось торчать на улице в ожидании кавалера, а сама поспешила на экзамен, наказав им вернуться после свидания назад ко мне и ждать до упора, пока не приду.

Всю дорогу до дома, отправив девочкам сообщение об успешной сдаче экзамена, я получала странные или даже загадочные СМС-ки то от одной подруги, то от другой. «Пьяные они, что ли? Или обкурились? – размышляла я. – Приеду, а там разгул в разгаре…»

Дверь почему-то открыл Жора, я даже не успела удивиться.

Вера

-Привет, любовь моя! – проворковал Жора. – Не ожидала? А я уже познакомился с твоими подругами. Только не понял, которая к тебе в гости приехала из другого города? Они обе пьяные в дупелину. Ничего не могу разобрать из их бессвязных речей. И где семья у приехавшей? Ты ж говорила, что…

– Жора, тихо, тихо! – у меня голова кругом пошла. – Во-первых, я тебя к себе домой не приглашала, это не совсем удачный розыгрыш с твоей стороны. Во– вторых, мне с девочками нужно срочно переговорить. Без посторонних.

Жора, как совсем недавно Венечка, оттопырил нижнюю губу. Обиделся, он же посторонним в моей жизни себя уже не считает.

«Еще один ребеночек на мою больную голову…» – а что прикажете делать? Резкость не в моем характере, но сегодня Жора мне абсолютно не нужен – следовало заняться пьяными подругами, если верить его словам.

– В третьих, – закончила я, – моя иногородняя подруга еще не приехала, она завтра приезжает. Жора, тебе следует уйти. Извини.

Мой герой резко поменялся в лице. Глаза из влажно-сочно-дурманящих превратились в злобно-циничные. Метаморфозы происходили и в поведении:

– Ну-ну, гонишь?.. Возомнила себя старуха царицей! Только я тебе не рыбка золотая, на посылках бегать не собираюсь. Спохватишься, звать начнешь – не вернусь. А вот помнить меня будешь долго, мучительно долго. И жалеть тоже, да поздно будет.

Он хлопнул дверью даже не попрощавшись, а я осталась стоять с открытым ртом.

На шум из кухни появилась Воля:

– О! Верунчик пришла. А где наш кавалер? – подруга еле стояла на ногах, опираясь о стену, язык у нее заплетался. – Где, как его?.. Уже не помню… Тут мужчина был, я знаю. Шикарный такой мужчина. Лысый. Где он? Ты его спрятала? Не имеешь права!

– Боже, что же такого произошло за несколько часов? Воля, ответь! – я трясла подругу за плечи, но она, весело ухмыляясь, пыталась петь песни.

– Мам, оставь свои бесполезные попытки. – Дверь дочериной комнаты приоткрылась наполовину, и дочь позвала меня: – Иди сюда, я тебе все разъясню. Разгул при мне начался, они еще трезвые были, когда пришли, и не знали, что я вернулась. Обе так орали, что я решила не выходить и дождаться тебя.

– Бедная моя девочка, извини и меня, и моих подруг. Ради всего святого, не обижайся на них. Ты же знаешь, что такого никогда не случалось.

Дочка посмотрела на меня снисходительно и даже покровительственно.

– Да нет проблем. Гуляйте. А теперь расскажу, что поняла из их криков. Кто такой Венечка тебе известно? – Я подтвердила. – А вот про Стаса я не совсем поняла. Они то котом его обзывали, то по имени. Ты бы слышала, какими эпитетами они Венечку крыли!

– А при чем здесь Венечка? Ты, наверно, что-то не так поняла. Воля ходила на встречу со Стасом, потенциальным другом Надежды, а он думал, что приду я.

– Мать, ты не бредишь? – дочь смотрела на меня со смехом. – Да. Крыша едет не только у твоих подруг. Ты сама хоть поняла, что только что сказала? Какой бред?

Пришлось разъяснить дочери обстановку, сложившуюся на тот момент, когда я оставила подруг в своей квартире.

– А, вот теперь я все окончательно поняла, – дочь расхохоталась и долго не могла остановиться. – Мам, ты не поверишь. Нет, правда, такое только в кино случается. Это же Голливуд! Санта-Барбара отдыхает! Да по вашей истории комедию снимать можно. А теперь слушай меня внимательно.

Дочь сделала паузу, а потом торжественно произнесла:

– В кафе Воля Трудовна встретилась с Веней.

Дочь смотрела на меня, ожидая реакции, а я только плечами пожала в знак непонимания, что такого особенного в том, что подруга встретила в кафе «безе».

– Ты не поняла? Не въехала еще?

– Веня помешал встрече Воли со Стасом? Так?

Дочь опять захохотала и покачала головой сначала отрицательно, потом утвердительно, затем снова отрицательно.

– А что тогда? Почему они напились?

– Ма-ма! Стас и есть ваш Веня! Два в одном флаконе. Воля бы не вычислила это, если бы зарезервированный столик не был бы номерным. Она вошла, узнала, где нужный столик, и прямиком туда, а за столиком Венечка сидит, с цветами… Тебя дожидается.

– Нифигасе… – я от неожиданности перешла на инетовский сленг. – Веня и Стас… О боже! Бедная Надька… Вот тебе и «крем взбитый», запеченный в духовке при определенной температуре… Он мне сразу не понравился.

Дочь веселилась, пока я слонялась по комнате и причитала.

– Так значит, он знал заранее, кто именно придет?.. – я все ходила по комнате, заламывала руки и рассуждала под улюлюканья дочери. – Про Надьку мы ему ничего не говорили. И ее он никогда не видел. Теперь все понятно, все встало на свои места. А я еще мучилась над вопросом, что во мне не так. То-то его перекривило, когда мы в Петродворец с Волькой и с ним поехали… Что ж, загул оправдан. Пойду к девочкам.

– Мам, постой минутку. А кто такой Жора?

Дочь смотрела исподлобья, я запаниковала и начала лихорадочно подыскивать приемлемый ответ. Ребенок, мой взрослый и все понимающий ребенок, словно услыхав мысли матери, успокоил меня.

– Я его не успела разглядеть, только слышала, что он пришел. – А потом она лукаво добавила: – И слышала, как ты его послала.

– Значит, ты сделала правильные выводы. Жора – никто, и зовут его никак. Не переживай понапрасну за свою мать. Всё! Отдыхай, а я сейчас быстренько ситуацию на кухне разрулю.

Наше «быстренько» затянулось до утра. А утром, попарившись, выпив по две порции крепкого кофе, свежие и румяные, мы отправились в Эрмитаж – уж там-то точно только достойные, утонченные личности встречаются, всякие проходимцы не ходят по картинным галереям.

Короче, такое это хлопотное дело – поиск спутника жизни…

В погоне за здоровым духом

Вчера решила устроить себе День Здоровья. Как говорится: в здоровом теле – здоровый дух. Сначала подружка потащила меня в бассейн, у нее абонемент на плавание, а после – сауна. Плавать я не стала – горло болит, а вот в сауну пошла с превеликим удовольствием. Пока Нинка отрабатывала свои положенные сорок пять водных минут, я позагорала в солярии и, совершенно разомлевшая, направилась к тренеру на бортике бассейна.

– Что-то вы рановато, – сказал тренер, ехидно улыбаясь и проверяя пропуск в сауну. – Там еще с предыдущего сеанса кто-то есть. Ну да идите – десять минут мне лично погоды не сделают, а вот вам, возможно, могут пригодиться.

Тренер громко загоготал на весь бассейн. Я, совершенно ошарашенная, вошла в помещение сауны, размышляя над странной фразой тренера, побросала вещи в комнате отдыха, нацепила свою любимую банную шапку с бомбоном, обмоталась простыней, помня, что в парилке еще кто-то есть, и двинула в парную. Путь лежал через душевые. И тут меня ждал сюрприз в виде обнаженного мужчины с намыленной головой.

– Привет, – добродушно приветствовала меня «намыленная голова», неуклюже развернувшись всем корпусом, словно избушка на курьих ножках, и выставив на обозрение достоинства.

Я, чертыхаясь и проклиная подругу, буркнула что-то невразумительное и пронеслась мимо мужчины в парилку. Уф! Да что же это такое? Вечно влипаю во всякие неприятности, а с Нинулей – тем более. Ведь знала наверняка про нудиста этого, но ни словом не обмолвилась. И ведь уже не первый раз так подводит меня – были аналогичные ситуации.

На Олимпиаду рядом с моим домом построили спорткомплекс, или мой дом построили рядом с ним – не помню, что появилось первым, кто был курицей, кто яйцом – теперь уже не важно. Важно, что в спорткомплексе, кроме бассейна и спортивных залов, имелись еще и сауны. Но попасть в них в те времена было большой проблемой. Это сейчас: купил билет, и вперед – парься, купайся, загорай – были бы деньги.

А тогда: чаще всего время посещений приобреталось через организации, как правило, крупные, в которых здоровью трудящихся уделялось огромное внимание. Это был первый вариант. Второй вариант – посещение различных секций, а третий – банальный «блат». Совместив первый и третий варианты, я пристроилась ходить в сауну с моряками – одно морское ведомство вкладывало немало денег в здоровье сотрудников. Так началась моя кочевая жизнь из одной банной компании в другую. С моряками было весело, но они любили «погудеть», благо, предлогов было предостаточно: то праздники, то поминки, то дни рождения. А народу ходило много – человек тридцать. По причине шумных гулянок в сауне морячков вскорости турнули из бассейна. Я перекочевала к девочкам, которые занимались аэробикой – эту группу посещала моя драгоценная подруга Нина. Я же аэробику не люблю, потому подрядилась ходить только в сауну. Но женский коллектив – это сплошные интриги. Меня просто методично выжили за то, что резала правду-матку в глаза. Неутомимая Нинка сосватала меня к знакомым, которые посещали сауну смешанным женско-мужским коллективом. В первый же день я чуть не свалилась в парилке с полки – подруженькины знакомые оказались нудистами. Хорошие ребята, веселые, ничуть не хуже моряков, но все как один голые. А мне непривычно.

Нудисты долго передавали через Нинку приветы и звали в свою компанию – я же не смогла пересилить себя. В бассейн ходить перестала и от всевозможных предложений подруги отказывалась наотрез.

Русская баня ничуть не хуже сауны – я пристрастилась к русской и начала по выходным посещать обыкновенные городские бани, что находятся неподалеку от дома.

Вообще-то баню и все ее разновидности я обожаю с детства – любовь эту привили мне родители, тоже страстные поклонники пара. У нас на Севере, где я провела детство и юность, баня была знатная – все знакомые родителей стояли в очередь, чтобы попасть туда хотя бы раз в месяц. Отец строил баню сам, еще помогали друзья, вложив в строительство и обустройство сего заведения свои необычайные и разносторонние таланты и мастерство. В субботу с утречка баню готовили по всем законам банной науки, и к обеду первыми туда отправлялись женщины и дети. А уж после нас мужчины парились почти до утра, решая не только бытовые, но и свои производственные вопросы. Так сказать, не отходя далеко от веника. В бане был своего рода клуб с правилами и Уставом, штрафами и поощрениями. И даже стенгазета выпускалась. Мне, как начинающему поэту, вечно доставалась роль писаки, и я всегда старалась «не ударить в грязь лицом», приправляя вирши еще и откровенными фотографиями членов клуба. Ну а так как с чувством юмора у всех было все в порядке – мои фантазии встречались с одобрением.

Когда я оканчивала школу, к нам в баню зачастила завуч, она же учительница истории Тамара Алексеевна. Моя закадычная подружка Наташа, которую я всегда брала с собой попариться, первой смекнула, какую пользу можно извлечь из голого соседства с учительницей. Историю мы обе в тот момент не очень жаловали – Тамара Алексеевна преподавала ее просто никак, так как заочно училась в пединституте, все читала нам по конспектам.

– Ирик, как ты думаешь, мы Тамару можем разжалобить? Мне так не хочется учить билеты.

– Хорошо было бы… Я сама с трудом запоминаю исторические даты. Надо будет в субботу разведку провести.

Сказано – сделано. В субботу мы с Натальей были обворожительными и отзывчивыми, как никогда. Тамара Алексеевна не знала, куда себя деть от нашего подобострастия и лести. Мы наперебой хвалили «любимейший» предмет – историю, восторгались методами преподавания и талантом сидящей рядом с нами в махровом полотенце полуголой преподавательницы. Она лишь глазами хлопала да охала от чрезмерного усердия учениц, в четыре руки хлеставших ее в парилке березовыми вениками. Мама, все видевшая и слышавшая, только посмеивалась, но делать свое дело нам с Натальей не мешала. В конце концов Тамару Алексеевну мы «добили»:

– Знаете, девочки, – разоткровенничалась учительница в комнате отдыха, – через четыре дня у вас экзамен по истории, а я не все билеты сделала. У меня бумага кончилась. Там их должно быть тридцать шесть, а я сделала только тридцать. Вы уж, пожалуйста, помогите мне – найдите плотную бумагу, ватман можно, нарежьте шесть прямоугольничков размером примерно десять на пять сантиметров и надпишите их № 31, 32, 33, 34, 35, 36. Принесете мне их перед экзаменом. Это самые сложные билеты. Можете их не учить.

Мы с Натальей дружно закивали головами. Дурочек нашла – учить тридцать билетов! Конечно же, и я, и Наталья подготовили лишь ответы на билеты с 31 по 36 номера.

В день экзамена мы пришли первыми, первыми же зашли в класс и положили заготовленные нами прямоугольники к остальным тридцати, которые оказались в два раза больше размером – глазомер Тамары Алексеевны оказался нам на руку.

– Быстро тяните билеты! И марш – за парту, пока не пришла директор школы, – одними губами процедила наша приятельница по парно́й.

Я схватила билет № 32, Наталья – № 35. У Тамары Алексеевны вытянулось лицо. Но было уже поздно – в класс вошли председатель экзаменационной комиссии и директор школы.

Естественно, что историю мы с подругой сдали на отлично. С тех пор баню я люблю еще больше.

– Не возражаете, если я посижу рядышком? – это в парилку заглянул бывший «намыленный».

Я кивнула, приподняла бомбон в знак приветствия, повернулась к мужчине и почти без смущения стала в упор разглядывать его с ног до головы. А ничего мужчинка – ладный, всё вроде при нем. Можно даже сказать – очень интересный мужчина. Теперь понятно, почему Нинка так любит сауну. Потом подвинулась, пропуская «Адама» на верхнюю полку – пусть сидит, места много. Может, и мне скинуть простыню? А что? Идея! Будем с «Адамом» на равных. Представлю, что попала в райские бани. Надо же когда-то учиться приспосабливаться к любым ситуациям. Вдруг понадобится? Да и не страшно вовсе в парилке рядом с незнакомым голым мужчиной, тем более что из душевой слышны знакомые Нинкины интонации и еще один… мужской голос?!

Новая курточка

«Очень симпатичная курточка. И никто ведь не заподозрит, что я ее на распродаже купила, буквально за гроши. Двести пятьдесят рублей! Да разве это деньги на сегодняшний день?! Вот именно – не деньги. Продавщица сказала, что первоначально сия прелесть полторы тысячи стоила. Повезло несказанно. И как это ноги меня именно в тот магазин понесли? И в этот день… Торкнуло, как говорится. В дом отдыха поеду обязательно в этой курточке. Надо только сапожки докупить к ней – там же, на распродаже, видела, да денег не хватило. Жаль. После аванса забегу в магазин. Еще бы и сумку в тон, было бы неплохо…»

– Горохова! Э-э-эй, Тань! Не слышишь? Проснись! – перед глазами защелкали изящные пальчики с идеальным маникюром, унизанные колечками немыслимой простоты и красоты одновременно, что говорило о безупречности вкуса их владелицы. – Дай, говорю, свою новую куртку напрокат.

– Что? – Татьяна с трудом оторвалась от своих мыслей и в недоумении уставилась на коллегу.

– Понимаешь, мне в обед нужно в райсобес смотаться.

– Ну и съезди. Тебе на личном автомобиле до райсобеса всего пять минут езды. Только не пойму – при чем моя куртка?

– Как при чем? Не могу же я в норковой шубе притащиться за получением субсидии. Там в очереди одни пенсионеры да тетки с измученными, озлобленными лицами. А тут я – в своей эксклюзивной норке и при цацках за бешеное количество долларов. – Олька закатила глаза к потолку. – Что эти тетки подумают?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.