Битва… Интеллекта с Разумом. [Роман]

Напарив в жаркой русской баньке, обдав чистой горной водицей, и, натерев ароматными маслами гостя, мы стали пить горячий, настоянный на горных травах чай, в этой самой комнате, где мы сейчас и беседуем, Лариса Генриховна. Андрей Александрович, как тогда я ощутил, сбросил со своих могучих плеч копившуюся годами усталость, непомерную простому человеку. Тогда он сам спросил меня, что за образы горы меня тревожат во снах… Я рассказал, что есть у нас в районе гора Лысая, сейчас её зовут кто-как, а в детстве моём старики, иначе как Сабырова, или Саборова, не звали, поведал ему я и виденья свои.

Утром следующего дня Световит в лучах солнца, опёршись на резной посох волхва, стоял на вершине Сабыр-горы, молча, смотря в линию горизонта, а может и далее, мне было об этом неведомо. Я смотрел и наблюдал, вопросов не задавал, зная, что Световит в работе, во времени и пространстве неведомых, недосягаемых для меня. На синем небе стали вырисовываться мягкие белёсые, еле заметные облака, создавая спираль, центром которой был Андрей Световит, соединивший Русскую землю и Русское небо, стояла небывалая завораживающая тишина, вся природа застыла, ожидая слов и действий его.

– К тому времени, Лариса Генриховна, я уже не удивлялся чудесам, происходившим, когда Андрей Александрович был в работе.

– А я, Валерий Васильевич, хоть и знаю, как всё происходит, так и не привыкла за всё время нашего знакомства, так и открываю рот от удивления, любуюсь и радуюсь чудесам. – Так что же было дальше, Валерий Васильевич?

– А дальше, словно в сказке, долго или коротко это было, я запамятовал, но когда мы снова оказались здесь в баньке, так мне Световит и поведал, хранящуюся веками тайну о Сабыр горе:

– Тысячелетия назад, когда закончилась планетарная война, описанная в индийских ведах и скандинавских эпосах, планета Земля была повержена в хаос, инфраструктура поддержания высокотехнологической жизни людей исчезла, оставив уцелевших, наедине с природой. Основные силы тьмы были разбиты Арийскими народами, но малые группы нежити, паразитов скрылись, маскируя свои личины. Тогда на просторах континента люди Света, арии стали самоорганизовываться, в новую цивилизацию Русских, отстраивая заново города и селения, возрождая Родовые традиции, Славя Соборных Богов, своих прародителей, исполняя завет, оставленный ими на все времена: РУССКИЕ ЛЮДИ, РЕАЛИЗУЙТЕСЬ САМИ!

Враги РОДЪА, человечества время так же не тратили, живя набегами, грабежом и работорговлею, создав новый оплот зла на острове в море Балтики. Творили они тёмные мессы кровавых жертвоприношений, наполняя пространство скорбью, энергиями страха и смерти, пытаясь закрыть снова свет Великого Солнца. Вот именно тогда, вдоль всех континентальных путей, уже новые Русские люди стали возводить сакральные сооружения для защиты своих людей и земель от набегов работорговцев. Дело было это не простым, требовались сильные, смелые… готовые отдать свою жизнь, мужчины, могущие заносить и рубить мечом в Доброте Душевной и стратегической безжалостности. Мало было снести врагу голову, нужно было прекратить перерождение Тьмы и Волхвы знали, что делать, сжигая отрубленные головы врага в очистительном культовом огне, оставляя тлеть тела в глубоких рукотворных колодцах сакральных сооружений, так было и здесь, на насыпной горе, именуемой в крышенском наречии Сабыр гора, что означает «спокойствие, успокаивать». Там, на горе Андрей Световит в наше время увидел растущую могильную траву, которая поведала о тысячах упокоенных работорговцев.

– Ну, вот как-то так, Лариса Генриховна, мне было рассказано.

– Валера, от твоего рассказа всё стало предельно ясно… Записывая музыку, я видела нечётко, фрагментами сцены событий седой старины, а сейчас у меня полная красочная картина.

– Сегодня ты сама ощутишь мощь этой горы, когда мы там будем. Снова наполняя кружку кофеём, Валерий добавил к сказанному:

– После открытия тайны, мы в самый долгий день, когда сменял он ночь, возожгли костры на Сабыр горе, воздав должное Славою Слов, и поднесением треб далёким нашим предкам, а может даже и себе.

– Проявились тогда из неведомого мне Мира Соборные Боги, запечатлевшиеся на фотографии, и я тебе, Лариса Генриховна, эти снимки покажу, как ты прибудешь к нам снова, в следующий раз, сейчас пока не время.

Лариса, заваривая новую порцию напитка, как-то печально произнесла, словно говоря с собой:

– Да, страшные тяжёлые времена были тогда…., – сделав паузу добавила:

– Да и сейчас всё так же, просто уму непостижимо, что они творят, к чему ведут Мир.

– И не говори, Лариса Генриховна, нежить заползла во все структуры власти, паразитируя на всём, на чём может только получить живительную энергию света жизни, безмерно поглощая и перерабатывая свет в чёрную черноту…

– Я что-то пропустил, – спросил спутник Ларисы Сергей, входя в комнату.

До этого он спал в гостевом домике, видя во сне своём яркие картины Уральских гор, и ту самую Ладью с белоснежным парусом, наполненным Ветром Перемен… Ладья плыла в Небесной сини, сверкая яркими огнями света, завораживая Сергея своей реальностью существования, стирая грань между сном и явью…

– Всё хорошо, ты как раз вовремя, кофе готово, тебе наливать? – спросила Лариса.

– С большим удовольствием, Лариса Генриховна, – ответил Сергей и тут же спросил, – Валерий Васильевич, а ты знаешь, чем так удостоились каменные россыпи Таганая, что Андрей Александрович написал стихотворение, Каменная речка?..

Вопрос Сергея относился к другой эпохе с большим объёмом славных событий, прославляющих древних предков. Валерий был в россыпях Каменной реки не раз, она захватывала своим величием, застывшего в камнях течения Времени Тысячелетий, среди вековых Таёжных Елей, которые создавали подобие высокой береговой линии. Сопровождая Световита в потоке Каменной реки, Валерий был посвящён…., а также было поведано ему Световитом, о Древнем Городище, сокрытом в седых громадных глыбах камня.

– Там, Сергей, Древний Город, в котором был упокоен, взятый в плен чёрный пророк и полководец Тьмы последней планетарной войны, описанной в индийском произведении древности, Махабхарате.

Валерий не хотел углубляться в повествования о Каменной реке, дабы не нарушать создаваемый им настрой работы на Сабыр горе, добавил:

– Этому повествованию о тайнах Таганая ещё не пришло время проявится в полной красе Величия деяний древних наших соплеменников. Андрей Световит сам поведает миру новые забытые события гор, стоящих у самого Солнца.

В это время подошёл Александр Иванович, смещая вектор разговора к предстоящему пути на Сабыр гору.

Александр, всегда очень скрупулёзно подходил к таким вопросам подготовки к работе в местах силы. Как-то негласно он взял на себя ответственность во всех делах и путешествиях собрать всё и даже более, что может потребоваться. Валерий знал это и доверял Александру больше, чем кому-либо, так как их отношения были очень давними, с раннего детства, и прошли испытания временем, которое было наполнено и тяготами лишений, и радостями жизни… Одним словом, они были близкими, как братья, друзьями, при этом никогда не выпячивали свои отношения на обозрение. Каждый жил своей жизнью, помогая друг другу в трудные минуты, словом и делом. За кружкой горячего напитка Александр Иванович, рассказав, как всё будет, стал повествовать о своей жизни, отвечая на расспросы Ларисы Генриховны. На вид он был простым русским деревенским мужиком, но стоило с ним заговорить, как простота тут же скрывалась в житейской мудрости суждения о жизни, к тому же он очень хорошо пел и играл на народных инструментах, гармошке и балалайке, а это было для Ларисы, посвятившей всю свою жизнь музыке, живительным бальзамом, вызывающим глубокое уважение к Александру. Сергей слушал Александра внимательно, не вмешиваясь в беседу… Со стороны наблюдая за спутником Ларисы, можно было подумать, что он всё сказанное глубоко анализирует и складывает в глубины долгосрочной памяти для дальнейшего применения житейских мужицких мудростей в своей жизни. Шум шуршания шин автомобиля известил, что прибыла семейная пара Макошевых.

– Всё, все собрались, время пришло быть на Сабыр горе, – оповестил Валерий.

Священный культовый огонь костра, закрученный в движенье Коловрата, в потоке света солнечного дня соединял песнь Сабыр гора с чистым бирюзовым небом Урала необъятной Руси. Вольный ветер Российских просторов нежно подхватывал слова песни, исходившие из сердца и души Владислава, тихо, едва слышно подпевая, уносил в далёкую даль мощь русского слова, воспевающего наступления времени очистительных культовых пожаров. Открывающиеся с вершины Сабыр горы горизонты гордых гористых просторов Седого Урала были чисты и наполнены Солнечным светом. Окончились слова, стихла музыка… Всё замерло… и только ветер, шелестя осеннею листвой берёзы русской всё повторял: «Сабыр, Сабыр… Сабыр-гора…».

В небесной выси, над горою, Орёл могучий скользил, спиралью расширяя пространства для взора своего, а слёзы радости… и горя векового, текли по щекам композитора Ларисы Колокольной.

Глава 5. Совещание Силовиков

Большой, чёрного глянца прямоугольный стол был заставлен ровными стопками папок, заполненных листами информации разновременного периода работы, различных отделов конторы и смежных подотделов безжалостной машины инквизиции двадцать первого века.

Стояла гробовая тишина, все ждали. Сергей Яковлевич, восседая в своём, довлеющем над всем пространством серого кабинета, троне власти был раздражён несколькими листочками, неровно торчавшими из сложенных стоп донесений.

Его линейный интеллект был настроен в прямые линии суждений и упорядочивания жизни и отношений, любое отклонение вызывало волну маниакального жесточайшего гнева. Все подчинённые знали его особенность и сами строго соблюдали ритуал линейности, который срастался с ними, определяя развитие их дальнейшей жизни. В этом же случае линейность кабинета нарушал сотрудник Института ненаучных воздействий и слежений, никогда не выходивший на прямые доклады. Сергей Яковлевич, прошедший обучение и с отличием сдавший проходной экзамен… градуса посвящения, с презрением относился к колдовскому институту в целом, считая их бездарями и бездельниками, но он это никогда не озвучивал, как и не афишировал своими приобретёнными способностями. Обуздав свой гнев, Сергей Яковлевич решил начать заслушивание с папки неровно сложенных листов бумаги. Обведя всех присутствующих докладчиков подлобным, гневным всепроникающим взглядом, резко сказал:

– Начнёт несистемный институт.

Докладчик – руководитель института, Иннокентий Аронович, мужчина крепкого телосложения, моложаво выглядевший, несмотря на свой преклонный возраст, от неожиданности немного смутился, легонько прокашлявшись, начал свой доклад, размерено ровно произнося слова, не акцентируясь на знаках препинания.

– Объект наблюдения в поле зрения нашего ведомства попал в середине девяностых годов прошлого века, когда начал проявляться из обшей массы, благодаря своим неординарным от рождения способностям, позволяющим ему осваивать любые виды деятельности в людских сообществах, независимо от сложности…

Сергей Яковлевич, не расслабляя внимание, встал из кресла, и стал медленно прохаживаться по кабинету, как он обычно делал в моменты проводимых им совещаний, напрягая сотрудников ещё больше размеренным звуком шага за спиной. С первых слов докладчика Самуилу стало понятно, напряжение кураторов вызвано его давним знакомым, но это понимание ещё больше укрепило внутреннюю не проходящую тревогу.