На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой

– И точно, – щёлкнул выключатель.

Наконец он увидел, что они с трубочником были в бетонном тоннеле с проводами вдоль стен, метра три в диаметре.

– Смотри под ноги и не напорись на что-нибудь под потолком, – сказал Трубочник и не спеша пошёл вниз по тоннелю.

Они шли уже минут тридцать, спускаясь всё ниже и ниже. Пару раз трубочник с небольшим усилием взламывал железные квадратные люки с помощью фомки, которую достал из рюкзака. Клеон вообще не понимал, что происходит, а трубочник лишь шёл и рассказывал экскурсионную программу из путеводителя.

–Куда мы вообще идём? Я тоже изучал катакомбы в университете Википедии. – не выдержал Клеон.

–В древнюю часть, – лишь ответил трубочник.

Оказавшись в достаточно древнем и ветхом тоннеле без проводов и выложенного кирпичом, Трубочник остановился у какого-то граффити. – Нам сюда, – сказал он, и стал разбирать кладку толщиной в кирпич под зелёной картинкой, изображавшей стилизованного монаха в капюшоне. Им открылся узкий проход, идущий под наклоном ещё ниже

– А здесь придётся ползти. – Трубочник снял рюкзак, лёг на пол и стал продвигать его перед собой, постепенно скрывшись в дыре. Клеон, оставшись один, немного поёжился. Что-то было в этом жутковатое. Но затем устремился за Трубочником.

Выставив вперёд руки, он подтягивал тело и так раз за разом.

– Весьма утомительно и грязно! – кашляя от пыли, сказал Клеон ботинкам трубочника, в метре от своего носа, которые практически упирались пятками в потолок этого, не тоннеля, а скорее крысиной дыры.

– Это ещё ладно, – раздался неунывающий приглушённый голос со стороны ботинок, – я вот как-то по неопытности полез сюда вперёд ногами…никогда так не делай!

Наконец, Клеон увидел, что ход расширяется, и вылез в небольшой зал, сложенный из весьма объёмных жёлтых блоков песчаника. Из зала шло четыре просторных прямоугольных тоннеля в разные стороны. Трубочник торопливо устремился в один из них, бросив через плечо: «Не отставай!».

Наконец они очутились в ещё одном зале из песчаника. В другом его конце была арка с проходом, а над ней прямо в камне была выгравирована защитная пентаграмма. Трубочник развернул свёртки из своего рюкзака, оказалось, что это два японских меча в ножнах. Катана и короткий вакидзаси.

– А это зачем? – У Клеона отвисла челюсть.

– Сейчас я всё расскажу, – Трубочник схватился за голову, как будто она резко заболела, – только сначала, – он достал из рюкзака фомку, – сколи, сначала, этот знак… и не шуми особо.

Клеон, уже ничего не понимая, взял лёгкую титановую фомку и стал аккуратно долбить по пентаграмме, чуть выше его головы.

Трубочник тем временем облокотился на стену – вид у него был очень кислый.

Клеон, спустя пять минут этих необычных горнопроходческих работ, сковырнул кусок песчаника и тем самым обвалил половину пентаграммы.

– Какое облегчение… – трубочник тяжело вздохнул, затем достал из грузового кармана штанов маленькую фляжку и сделал несколько глотков.

Мы не опаздываем, так что я могу тебя спокойно ввести в курс дела.

– Да, уж давно пора!

– Ты слышал об обрядах в катакомбах?

– Да, в путеводителе писали, что там собирались всякие тайные общества.

– Вот мы и нанесём им неожиданный визит, в самый подходящий момент.

– А зачем?

– Долгая история… – ответил Трубочник, – в общем, в Париже год назад стали пропадать люди. Конечно это дело полиции, но они стали пропадать, как раз в полнолуние, и мой французский приятель долго занимался этим делом, пока, наконец, не вычислил этих, кхм, людей.

– А ты вроде следишь за порядком?

– У каждого города есть свой страж, который следит, чтобы создания обратной стороны не устраивали беспредел, без ведома людей.

Загвоздка в том, что здесь именно люди устроили потусторонний беспредел, и страж, хоть и почувствовал неладное, не имеет права этим заниматься. Так что он попросил меня помочь, хотя это спорный вопрос, с точки зрения этих чёртовых правил. Поэтому я сегодня инкогнито. – Трубочник закрепил ножны с мечами на поясе, – пойдём…

Они уже достаточно долго шли бок-о-бок по этому коридору, слушая эхо собственных шагов.

– А почему ты сам не мог сломать пентаграмму? – негромко спросил Клеон.

– Я слишком давно в этой теме, Клеон. С ростом могущества, ты должен подчиняться всё большим законам. Ты вот только недавно осознал себя и поэтому пока нечувствителен к таким жалким вещам, как защитные магические рисунки. Я же вынужден им подчиняться. Хорошо хоть мне не пришлось идти с керосиновой лампой, чтобы соответствовать антуражу этих тоннелей.

Они шли по туннелю ещё минут десять, как спутник Клеона неожиданно остановился.

– Выключи фонарь! – резко сказал Трубочник, погасив свой.

Они увидели, что метрах в двадцати тоннель поворачивает направо, и из-за поворота на стену падает слабый мерцающий свет.

Трубочник на секунду выглянул из-за угла.

– Там два человека, – шёпотом сказал он, – просто уверенно идём.

У Клеона адреналин стал зашкаливать.

– Спокойно, спокойно, – шептал трубочник, – вдохни, выдохни и резко пошёл вперёд.

Из темноты они приближались к ещё одному проходу, освещённому факелами. По бокам от входа стояли два человека, одетые как швейцары в чёрные костюмы. Заметив их, они прекратили говорить и уставились на приближающуюся парочку.

Трубочник, подходя ближе, улыбнулся и заговорил с теми по-французски.

Швейцары расслабились, один из них то-то спросил.

Трубочник ответил, но его речь не прекращалась, он что-то монотонно бубнил на французском, ритмично покачиваясь на носках. Клеона потянуло в сон, он опёрся на стенку, закрыв глаза, пытаясь совладать с собой.

Он проснулся у себя в номере, окно было распахнуто настежь, трепыхалась штора, щебетали птицы, в окно светило солнце, а по небу плыли редкие облачка.

Эй, тебе спать не обязательно! – трубочник тормошил его за плечо. Клеон очнулся лёжа на полу, а рядом с ним, также спали двое швейцаров. Клеон зевнул и потянулся, удивлённо оглядевшись вокруг, – Это не сон!

– Давай, надо двигаться! – трубочник помог ему подняться, и они вошли в проём.

Оказавшись в подобии пустого подземного дворца, они бесшумно двигались вперёд, пока не очутились в галерее под потолком. Трубочник тихонько подкрался к периллам и взглянул вниз, затем поманил Клеона.

– О боги! – ужаснулся Клеон.

Внизу в просторном зале стояло человек тридцать в чёрных мантиях с капюшонами, надвинутыми на лица. В торце комнаты был алтарь, на котором, был прикован обнажённый человек без сознания. За алтарём стояла жаровня с углями, а над человеком стоял какой-то тип в алой мантии и что-то мерно говорил на французском. Хотя нет… Клеон, по мелодичности языка понял, что это латынь.

Трубочник обернулся к Клеону и прошептал, показав на колонну в конце галереи, – Спрячься за ней, я сделаю всё остальное, – а ты лишь наблюдай, что бывает с теми, кто ступил на неверный путь.

С этими словами Трубочник перемахнул через перила и боком стал продвигаться по узкому карнизу, тянущемуся вдоль стены, пока не растворился во мраке.

Клеон занял наблюдательную позицию и стал ждать. Судя по всему, жертва была под действием какого-то зелья, так как было видно, что человек спит. Между тем главный тёмный жрец, как про себя его окрестил Клеон, стал выкрикивать какие-то слова, а толпа хором ему отвечала. Затем двое прислужников поднесли ему огромный двуручный жертвенный меч. Жрец взял его одной рукой и положил лезвием в жаровню, затем, произнеся ещё какие-то фразы, повернулся к жертве с мечом в руках.

– Кого вы решили призвать? – раздался громкий голос Трубочника из-под потолка, над жаровней. Клеон каким-то образом понимал, что тот говорит на латыни.

Все как один посмотрели куда-то, жрец обернулся и уставился наверх.

– Пришла пора вам ответить за свои дела! – с этими словами трубочник, резко вскинул руки с мечами, с которых в разные стороны слетели ножны, со стуком ударившись о стены зала. После прыгнул, сделав головокружительное тройное сальто, сверкая вращающимися мечами, приземлился прямо перед жрецом.

Жрец, помедлив секунду набросился на того с мечом.

Трубочник, легко отведя рубящий удар в голову своим вакидзаси, повернулся и снёс катаной голову нападающего вместе с капюшоном, и тело жреца, из шеи которого запульсировал фонтанчик крови, грузно рухнуло на пол.

Раздались возгласы и крики толпы, все как один, отточенным движением достали боевые шпаги и ринулись на Трубочника.

Тот, не растерявшись, на огромной скорости побежал к стене, выставив вакидзаси над головой, а катану вдоль своей спины, интуитивно отражая удары многочисленных шпаг.

Клеон сжал зубы, поняв, что сейчас Трубочника припрут к стене, но не тут-то было, тот просто вбежал по вертикальной стене метра на три, а затем, перекувыркнувшись, раскрутился волчком, приземлившись прямо в центр группы из десяти человек, зажавшей его у стены. Он был похож на пружину, которая резко распрямившись, вращала вокруг себя два мелькавших лезвия. Уже пять тел грузно рухнули на пол, и ещё двое упали со стоном, зажав отрубленные конечности. Следующим движением трубочник насадил одного из нападавших на катану, затем перекувыркнувшись через него в полёте вытащил её и разрубил, стоящего за ним, до пояса. Это был самый красивый танец, который когда-либо видел Клеон. Мечи свистели воздухе, отражая удары, шесть человек метрах в трёх от Трубочника ощетинились шпагами и побежали к нему. Казалось, что тому уже некуда податься, но он резко прыгнул вперёд головой им под ноги, и перекатившись через плечо, коротким мечом воздев их клинки вверх, а длинным, резко провернувшись, рубанул по ногам.

Тут уцелевшие люди в плащах отбежали от трубочника в другой конец зала, и один за другим стали швырять в него огненные шары. Тот лишь прикрылся правой рукой, и в следующий миг на его месте лишь бушевало пламя.

В зале стали раздаваться одобрительные возгласы, но они стихли, когда огненный шар исчез, а на его месте, как ни в чём не бывало, стоял Трубочник.

Клеон увидел, что из нижнего прохода прибежало человек семь в чёрных костюмах, с пистолетами в руках.

– Всё только начинается, – сказал трубочник, вытерев с лица не свою кровь, – и вбежал в эту толпу на какой-то запредельной скорости.

Раздались выстрелы, но Трубочник умело уклонялся с траектории за доли мгновения, сея смерть своими мечами направо и налево. В итоге, все уцелевшие, поняв бесперспективность сражения с таким противником, ринулись к выходу. Трубочник же метнул вакидзаси одному из них вслед, и тот упал с мечом между лопаток. Битва была окончена.

Клеон, вжавшись в колонну, видел, как мимо него пронеслась объятая ужасом толпа. Когда шаги затихли в тоннеле, он спустился в зал.

Трубочник, вытерев об одежду одного из убитых свои мечи, со щелчком убрал их в ножны.

Весь зал был завален телами и залит кровью, Клеон даже чуть не поскользнулся.

Трубочник тем временем подошёл к жертве, и стал снимать оковы.

– Он без сознания, – сказал он, прикоснувшись двумя руками к вискам несчастного, – они оглушили его на улице, накачали снотворным, и он, конечно, ничего не помнит. Это очень хорошо, не будет никаких переживаний.

Они вдвоём аккуратно стянули спящего с алтаря.

– А вот в углу его одежда, – показал Клеон.

– Чтож, вольём в него немного вина, положим в подворотне. Он проснётся, подумает что перебрал.

Трубочник направился за одеждой. Когда они одели жертву и оттащили её в незапачканный кровью угол, Трубочник уселся на алтарь и закурил изящную трубочку. Вид у него был усталый, но довольный.

Клеон уселся рядом с ним, нервно покуривая сигариллу, весь в мыслях о том, что он тоже виноват в смерти этих людей. Первый раз благодаря ему кто-то умер, пускай и косвенно, но ведь это именно он сбил пентаграмму, впустив этого таинственного человека.

– Не бери в голову, Клеон, – приободрил того Трубочник, – это были злые люди, унёсшие много жизней ради своих ритуалов.

– Всё равно это как-то слишком, – потрясённо промямлил Клеон, всё ещё не придя в себя.

– Печально, но необходимо. – Трубочник подошёл к телу жреца, и, достав из кармана маленькую пробирку, наполнил её капающей кровью. – Кровь высшего жреца культа Даворкона. У меня есть знакомые, которые высоко ценят подобные экземпляры.

– А почему мечи? – спросил Клеон, – Почему не что-то более современное?

– Тренировкам с японскими мечами я посвятил гораздо больше времени, чем существует огнестрельное оружие.

Трубочник достал катану из ножен, и повертел клинком заблестевшем в свете факелов.

– В таком замкнутом помещении они куда удобнее. Вообще в нашем деле нельзя полагаться только на магию, уже не раз эти мечи меня здорово выручали.

Немного помолчав, он продолжил:

– Японцы, благодаря своему консерватизму, на мой взгляд, создали идеальное холодное оружие и технику боя, которая актуальна и сегодня.

Бууууум! – взорвалась жаровня, и Клеона швырнуло с алтаря ударной волной.

Подняв голову, он увидел, как из клубов дыма возникает огромная рогатая голова в языках пламени. Трубочник уже был на ногах с мечами наизготовку.

– ВЫ ВЫЗВАЛИ МЕНЯ, СМЕРТНЫЕ, И Я ПРИШЁЛ!

– Постой, тебя никто не вызывал, – трубочник встал прямо перед головой, – можешь катиться обратно.

Демон прищурившись вгляделся в трубочника, в следующее мгновение на его лице отобразилось крайнее удивление.

– Прошу простить меня за грубость, светоносный – сказал он уже куда более спокойным голосом – Я тебя не узнал.

– Хорошего дня тебе, Даворкон. – сказал трубочник быстро исчезающему демону.

В следующие мгновение огонь полностью поглотил его…

– Ну, на этот раз я смогу наконец отдохнуть? – измученно воззвал Трубочник к потолку.

Тут кто-то медленно похлопал в ладоши – Клеон увидел, как у обернувшегося трубочника на лице застыло несказанное удивление. Посмотрев в направлении туннеля, Клеон увидел спокойно вступающего в зал седобородого человека в безупречном белом костюме.

– Спитам, – сказал трубочник, прищурившись.

– Валтазар, – так же, прищурившись, произнёс Спитам.

Клеон почувствовал, как сломался барьер, теперь он знал имя трубочника.

– Мене, мене, текел, упарcин! – усмехнулся Спитам, – Как и в старые времена.

– Что ты здесь делаешь? – трубочник выглядел очень напряжённым.

– Ты понимаешь, что сегодня нарушил кучу правил, мой друг, – Спитам был максимально добродушен, – И теперь, наконец-то, ты у меня.

Тем временем из тоннеля вышло несколько людей одетых в белое, а за ними выплыл светящийся энергетический шар в человеческий рост.

– Ух, ну какая же грязная работа… – Спитам окинул взглядом гору трупов и лужи крови. – Теперь ты точно не отвертишься… О, Клеон тоже здесь! – Спитам только сейчас заметил того в углу. – Эх, Клеон, и зачем ты выбрал себе такую неправильную компанию? Ты же отлично зарабатывал, работая на меня. Теперь придётся тебя изолировать, ты стал слишком опасен для обычных людей, общение с Валтазаром никому не шло на пользу.

Клеон даже не знал, что ответить, он лишь оторопело стоял в уголке и до сих пор не мог поверить, что его заказчик тоже из этой новой компании.

– Я лишь исполнял волю стража, – Валтазар посмотрел на сгусток энергии, – Подтверди, что всё было так.

– Боюсь, что твой приятель не сможет это сделать, – улыбнулся Спитам, – так как он больше не страж.

– Но…-начал было трубочник.

– Нет, теперь у нас новый страж в Париже, продолжил Спитам, – А прошлый будет развоплощён, за то что твоими руками убил не в чём не повинных людей.

– Неповинных?!! – воскликнул трубочник, – да они уже несколько лет крали обычных людей для своих ритуалов.

– Тут дело тонкое, – парировал Спитам, – это был долгий многолетний ритуал, который должен был бы закончиться сегодня. И с формальной точки зрения, пока они не вызвали демона, они были вне моей и твоей юрисдикции.

– Ты… – трубочник процедил сквозь зубы, – вечно ты всё искажаешь в свою пользу.

– Ха! Порядок превыше всего, мой друг! – Спитам торжествовал, – теперь ты не сможешь отвертеться. Думаю, пара веков в заточении прояснят твой разум.

– Это мы ещё посмотрим, – сказал Валтазар, воздев руки и начав материализовать полупрозрачный подрагивающий барьер, разделивший зал надвое.

Спитам поднял левую руку, и его спутники отошли обратно к входу в зал, а затем направил в сторону Валтазара свою трость, из которой ударил сноп белого света. Клеон чувствовал, какая чудовищная сила била в продавливающийся барьер. Она была даже сильнее той которая была на концерте Dimmu Borgir.

С криком Валтазар надавил руками на барьер, пытаясь остановить его разрушение. Было видно, что сопротивление даётся ему нелегко.

Тут с ураганной силой задул ветер, развевая длинные волосы обоих противоборствующих магов, а всё помещение наполнилось гудением колоссальной энергии.

-Клеон! – закричал Валтазар, пытаясь заглушить шум царящий вокруг. – Я долго не продержусь, беги отсюда.

–Не слушай его, Клеон, – закричал Спитам в ответ, – ты оступился, но я смогу тебе помочь.

Клеон, подумал, что слова Спитама звучат, как проповедь какого-то священника, которых он не особо то и любил. К тому же он не очень понимал, в чём это он оступился. Наоборот трубочник, а точнее Валтазар, дал ему ту новую жизнь, так что застыв на мгновение он ринулся ко второму выходу из зала.

Пока Клеон бежал по туннелю, он услышал голос Валтазара в своей голове:

– Теперь они будут искать тебя, а единственный, кто сейчас может помочь тебе от них скрыться, это Эдвард Туб. Сейчас он в Копенгагене и…

Тут ментальная связь оборвалась, а через мгновение по подземелью прокатился гул от мощного взрыва.

Спустя час, Клеон с облегчением остановился у лестницы, через которую они с трубочником залезли в подземелье. – Наконец-то, выход! – подумал Клеон, и полез наверх, пока не остановился у закрытого люка. Открыть его было не так-то просто, – он сидел как влитой. Клеон подлез на одну ступень выше, упёрся в люк плечом и, что есть силы, надавил. Сначала никакого эффекта не было, но через мгновение, люк всё же пошёл вверх, а сверху послышались удивлённые возгласы на французском. Клеон понял – кто-то стоял на люке, и только сейчас сошёл с него. Наконец последним усилием он с грохотом опрокинул люк, высунул голову и огляделся. В тёмной арке дома, где он вылез, стояло два удивлённых мускулистых чернокожих курящих человека в майках и джинсах.

–Бонжур, месьё, – коротко бросил один.

– Бонжур, – ответил Клеон и улыбнулся. Затем окончательно вылез на улицу, и с усилием закрыл крышку люка.

Отряхнувшись, Клеон пошёл прочь от этого места.

Клеон шёл, не зная куда, по утренним улочкам Парижа, и всё обдумывая происходящее. Его работодатель, Спитам, оказался одним из этих фантастических людей, и, судя по всему, давним знакомым трубочника, которого он назвал Валтазаром. Валтазар, думал Клеон, что-то знакомое… Где-то он об этом уже читал, но вот не помнил где. Клеон, огляделся вокруг, – Вот! То, что надо! – летнее кафе на берегу Сены. Владелец уже выставлял стулья и столы, но посетителей ещё не было. Уточнив, есть ли здесь вай-фай, Клеон сел на стул, заказал кофе и посмотрел через телефон Википедию. Валтазар оказался последним правителем Вавилона, который закатил грандиозный пир перед тем, как… Тут ему кто-то постучался в Скайп.

Спитам вызывал его на видеозвонок. Ну что ж, почему бы и нет, подумал Клеон, одевая наушники.

На экране появилось властное лицо Спитама, судя по всему, сидящего в кресле. На заднем плане было окно, в котором виднелась какая-то из улочек европейского города. Прежде чем включить видеосвязь у себя, Клеон подвинул стул спинкой к стене дома, чтобы собеседнику не было понятно, где он находится.

– Привет, Клеон, – услышал он спокойный голос Спитама.

– Добрый день.

– Чтож, как там мой логотип? Или, я думаю, этот вопрос уже бессмысленно задавать? Жаль, что так получилось, я не думал, что Валтазар зашёл так далеко и открылся тебе. Он нарушает правила игры, и уже не в первый раз.

– Что с Валтазаром? – спросил Клеон.

– О, за него не беспокойся, он сейчас там где может хорошенько поразмыслить над тем, что натворил, не отвлекаясь на чепуху, – ответил Спитам. – Вопрос в другом, Клеон, – почему ты убежал?

– Валтазар мой учитель, – ответил Клеон, – у меня нет оснований ему не доверять.

– Резонно. – Спитам нахмурил брови, – однако я не скажу, что Валтазар тебе открылся, – ты не знаешь ни кто он, ни даже ничего не слышал о нашем противостоянии, а ведь ты в нём, на данный момент, играешь ключевую роль.

– И как же так получилось? – спросил Клеон, затем достал самокрутку из портсигара и закурил, – Я весь внимание.

– Когда-то мы с Валтазаром были друзьями. О нас говорили и в Междуречье, и в Египте. Тогда не было никаких ограничений и правил скрытности, подобным сегодняшним. Помню, как-то раз, подруга Снофру уронила дорогую бирюзовую подвеску в озеро и начала капризничать, что её не достать. Так этот весельчак Валтазар, прямо на глазах у толпы поднял половину озера, пошёл по сухому дну и нашёл эту чёртову подвеску! Вот были времена… – мечтательно вздохнул Спитам.

– Снофру – сказал Клеон, – Это же, вроде как, отец фараона Хеопса. Ты его имел ввиду?

– Его, – улыбнулся Спитам, – В это тяжело поверить, но мы с Валтазаром достаточно давно уже ходим по Земле.

– Не сказать, что я сильно удивлён, – констатировал Клеон, – что-то в этом духе я и ожидал.

– Да, это было золотое беззаботное время, – продолжил Спитам, – но всему хорошему, рано или поздно, приходит конец. Скажем так: ещё в период расцвета, когда Шумер и Египет были единственными цивилизованными местами в мире, со мной связались некие силы, которые поведали мне о своих целях и участии магов в них…

Неожиданно связь оборвалась.

– Э-э-э… – разочарованно сказал в сердцах Клеон, – на самом интересном месте.

Клеон посмотрел на владельца кафе.

– Тут с вашим вай-фаем что-то произошло.

– Да, весь свет вырубился.

– Понятно, – ответил Клеон и рассчитался за кофе.

Клеон шёл, размышляя, по набережной Сены. Приятное тёплое солнечное утро, ласковый ветер шелестящий листьями, всё было замечательно. За исключением того, что телефон не мог найти сеть. Что за ерунда? Какое странное совпадение, думал Клеон. Вай-фай вырубился, телефон не работает, а ведь Спитам только должен был сказать ему нечто важное. Всё же, это поразительные ребята, Спитам и Трубочник. Ещё полгода назад Клеон бы не поверил бы ни одному слову, которые сейчас услышал, а сейчас он всерьёз раздумывал, как Валтазар свернул озеро, бог знает когда. Снофру – это было имя фараона Древнего Египта. Клеон помнил из курса истории искусств, что это III тысячелетие до Христа. А Спитам…Они были друзьями с Валтазаром, и кто-то вбил клин в эту дружбу, кто-то судя по словам Спитама, ещё более могущественный, чем они сами. В общем, у Клеона голова шла кругом от всей этой информации. Поглощённый размышлениями о роли этой таинственной парочки в свой жизни, Клеон не заметил, как дошёл до своего отеля. Он вновь взглянул на телефон, тот по-прежнему не мог найти сеть. А так хотелось позвонить Спитаму, и попросить того продолжить рассказ. Когда он поднялся по лестнице на второй этаж и направился к своему номеру, внезапно погасло освещение, и отключились электронные замки номеров.

– Не нравится мне всё это, – подумал Клеон, – как-то много совпадений.

Он потянул ручку и зашёл в свою комнату. Конечно же, свет внутри также не работал. Может с Парижской электростанцией что-то случилось? – закралась мысль к нему в голову, – вполне возможно.

Впрочем, увидев кровать, Клеон напрочь забыл все свои тревоги, он был на ногах уже больше суток, и перспектива дневного сна казалась весьма заманчивой. Обессилев, Клеон, не раздеваясь, рухнул на кровать, и почти сразу провалился в сон.

Во сне он почувствовал чьё-то присутствие в своей комнате, кто-то стоял прямо над ним. Открыв глаза, Клеон увидел его, стоявшего у края кровати. Красная кожа, глаза с вертикальными зрачками, звериный оскал клыков, рубленные острые формы лица, или скорее морды, чем-то напоминающую тигриную – Клеон на секунду, несмотря на ситуацию, испытал восторг натуралиста, поняв, что видит настоящего ракшаса – индийского демона. Он был облачен в зелёную тунику, на руках обилие колец и браслетов. Добавляло красок и то, что Клеон чувствовал себя обездвиженным, он не мог пошевелить ни одной конечностью.

Существо вперилось взглядом в глаза Клеона, и тот почувствовал, как начинает задыхаться. А ещё он узнал его – это же та самая тварь, с которой он недавно встретился в аэропорту Осло.