S-T-I-K-S. Люгер

– Элита возле него нюхалась. Вот и думаю, чего она, – я поспешил сдать назад.

– Жемчужники творят что хотят, а у этих чуйка, похоже, сработала, нас засечь пытались, – сзади подобрался Каспер. – Один раз я наблюдал картину, в Семь-Семь кстати, ты же оттуда, так тварь, чисто вроде человека, где-то плакат раздобыла, уселась возле фонтана и вроде как читает, даже морду сделала умную. Очков только не хватало, а так вылитый профессор, мля, – рейдер хохотнул, потом помрачнел. – Почти сутки из-за этого грамотея на крыше провел.

– А знак? – уже у него спросил я.

– Что знак?

– Ты никаких черных пятен на нем не видишь? – решил я приоткрыть карты.

– Не-а, – отрицательно мотнул он головой. – Знак. Обычный. Вон с той стороны чуть краска обгорела. Ну да, чернота немного. Побило… А когда элитники возле него кружили – новый был, считай, даже краска не облупилась. Кластер недавно перезагрузился, по ходу. Тут дело не в знаке, Люгер, а в том, что они, похоже, почувствовали как-то Дохлера, вот и пытались вычислить.

По-пионерски честно ответил, подозревая, видимо, что я пытаюсь найти зацепку, почему жемчужники именно возле знака крутились.

– Что за черное пятно и где? – тут же влез водитель.

– Да вон Каспер говорит – обгорело от взрыва чуть-чуть, – соврал я, так как явственно здесь и сейчас видел черный квадрат на знаке, который был четко вписан в ромб «главной дороги», не заметить его мог только слепой. И тут возникало несколько версий: либо меня разыгрывали… Но оба рейдера сразу, и не договариваясь друг с другом? Что-то не похоже. Или же у меня начались галлюцинации.

Однако больше я ничего из удивительного не видел, абсолютно та же картинка, что и у остальных. И что вот делать? Жутковато мне стало.

– А-а-а, – многозначительно протянул тот. – Так сразу и не заметишь.

У меня же вновь возник вопрос о происходящем. Что за хрень я вижу? Вспомнились слова того же Бармалея: «Поймет знаки, будет жить долго» – как-то так он сформулировал… Или немного по-другому: «Знаки подскажут»?

Диктофон мне нужен, чертов диктофон, и запись всего и везде. Практически всегда в той жизни с собой его таскал, часто разговоры, прослушанные после, несли в себе информацию, которая ускользала от внимания во время беседы, что позволяло в итоге принимать более верное решение. Вообще, непонятно, по какому такому наитию я нацепил бандитский амулет на шею? После разговора с Третьяком. Но он ничего не упоминал про медальон – это я помнил точно. Тогда достал его, задумавшись, из подсумка, повертел в руках, отметил только изменение температуры, когда берешь в руки, но с последним, может, мое воображение разыгрывалось. В потеплении же какого-либо непонятного предмета, после жемчуга, я не видел ничего странного.

И как понять непонятную хрень на каком-то знаке? При этом ты ее видишь после того, как все свершилось? Кругом мозголомство, но такое жуткое – лед от копчика до затылка.

А вообще, сегодня, увидев многое, понаблюдав за Ордой, я понял, почему такие расценки за работу водителей и привлекаемых рейдеров вроде меня. Да, действительно не каждый согласится, даже за хороший хабар, так рисковать. Как там? «Не все так однозначно»? Если у матерых жителей Улья пот градом не только от усилий применения даров, но и просто от страха, как у того же Каспера, то тут даже не стоит говорить, что будет с новичками. Поэтому один вопрос почти снялся: наобещает команда Гранита горы, а потом, как отпадет надобность, пулю в затылок, и прикопают, точнее, на обочине бросят.

– Сейчас мы куда? – задал я, обернувшись, вопрос Третьяку, который что-то рассказывал девушке.

– Уже недалеко, километров сорок еще пилить, там грузим защищенную электронику по заказу наших армейцев, берем одежку для себя, кому надо, и напрямую к Северо-Восточному форпосту. Конечно, если все нормально пройдет. Но я так не думаю, – многозначительно посмотрел тот на делающего вид, что дремлет, Каспера. – Кстати, девушка выбрала себе имя, теперь зовут ее Ирией!

– Приятно познакомиться, Люгер, – ответил я, улыбнувшись.

Тронулись. Вновь погрузился в мысли. Они одолевали. И были какими-то безрадостными. Как говорится, куда взгляд ни кинь, всюду клин. Чертов черный квадрат заставил вновь вспомнить пророчества психа. Но кроме этой невнятицы существовала и настоящая проблема, которая без всякой прочей мистики может стать решающей в обрыве моей линии жизни. Так, по словам Каспера, крестовики искали самых результативных ловцов жемчуга.

Цемент со своими походами к шлюхам с чемоданом потрохов высших зараженных, похоже, засветился. Дальше… А вот что дальше? Дальше: как крестовики смогли точно вычислить место, где орудовал тот, играя в зомби-ферму? Тоже проболтался? Или прошлись широким бреднем по местам возможного использования их наработок?

Вопросы, вопросы, ответов же нет, и никто мне не расскажет ничего, не принесет ответы на блюдечке. Открыться Третьяку, выложить всю подноготную? Да, прямо сейчас!

Товарищ крестный, тут такая ерунда, я знаю, как… Ага-ага. На ровном месте ему не доверяешь. Вот зачем соврал про количество своих крестников? Как там? «Всех их не упомню, поменьше, чем у Цемента», которого кстати, оживить бы, убить, снова оживить и снова грохнуть. Так вот, слабоумием вроде бы Третьяк не страдал, поэтому двух других подопечных он вполне должен помнить. Раз так, почему ложь?

С другой стороны, просто ушел технично от ответа. Можно это даже объяснить следующим, хотя с большими натяжками, но как у крестного мыслительный процесс происходил, я не знал. Например, чтобы меня чувство ложной гордости не обуяло, мол, мой крестный сам Третьяк, у которого всего нас таких трое. Опять же Гранит… Что-то ведь хотел сказать, падла, уже рот открыл, но передумал. Или специально создал такую атмосферу? Чтобы недоверие заронить? Черт его знает… А не пошло бы оно все!

Пригород появился внезапно. Сразу за резким поворотом, скрытый густым березовым лесом, который последние километров десять становился все гуще и все ближе подступал к дороге. Сначала мы долго тряслись по стабу. Асфальтовое покрытие то тут, то там зияло провалами, наполненными мутной водой. Они возникли после проезда первых единиц техники. Теперь же катились мягко и с ветерком, без остановок, и так двигаться было одно удовольствие. Красномордый ловелас позади не на шутку разговорился с девчушкой, Каспер дремал или делал вид, что дремлет, а водитель держал руль одной рукой, лениво грыз семечки и кидал шелуху себе под ноги.

Как и в любом российском пригороде, сначала по обеим сторонам от дороги тянулись дачные участки с домиками, которые креативный советский человек лепил из всего, до чего мог дотянуться на рабочем месте, и которые воплощали его собственное виденье прекрасного. Скромные домики соседствовали с двух- и трехэтажными дворцами сплошь из красного кирпича, так любимого всеми в девяностые и в начале двухтысячных. Ближе к въезду новостроек становилось все больше. Здесь уже перед особняками был проложен асфальт.

Возле бетонной будки с надписью «Пост ДПС» наша колонна остановилась.

– Неисповедимы пути Улья, – недоверчиво хмыкнул Каспер, который сразу же оказался возле меня, заглядывая в бронированное окно. Настроение у него уже давно вернулось в привычную колею – он снова стал злым, веселым и задиристым. – Впервые вижу сразу столько народу. Тут, часом, не Тянучка? – обернулся он к привставшему с места Третьяку, вытягивавшему короткую шею, насколько она позволяла, и также смотревшему вперед, на дорогу. Я ожидал, что крестный проигнорирует вопрос недавнего врага, но тот ответил с некой растерянностью в голосе:

– Нормальный это кластер вроде бы. Всегда был.

Как я понял, удивление вызвало количество живых людей, шестнадцать человек: девять мужчин и семь женщин, одетые кто во что горазд, бросились наперерез колонне.

Хотя «бросились» – это преувеличение. Слабо заковыляли. Выглядели они хуже чем французы, покидавшие Россию в 1812 году. В грязи, еле переставляющие ноги, поддерживающие друг друга. Хотя пара из них держалась довольно бодро, не в пример остальным. Один высокий и худой парень в очках с нарочито огромной оправой, даже стоя на одном месте рядом с Гранитом, о чем-то его спрашивающим, умудрялся как-то пританцовывать, поворачиваться, размахивать руками.

Хорошо, что не последовала команда на выход. Сначала все вылезут, потом залезут. Достало уже, так как на все требовалось время. И вообще, меня уже начинали порядком раздражать эти мертвые сожранные поселения. Складывалось ощущение, что никогда мы не доберемся до Острога, который уже представлялся мне эдакой средневековой крепостью на утесе, со рвом, подвесным мостом и прочими готическими атрибутами.

Впрочем, видимо, командир был со мной солидарен, поэтому никто особо задерживаться не стал. Мы напоили свежих обитателей Улья живцом, после чего прямо на глазах они стали приходить в чувство.

– Малинник, – осклабился Каспер, облизав губы, и хлопнул меня по плечу, когда в «Тайфун» погрузили пять девушек и одного парня. Я перебрался в салон, ближе к своему имуществу.

Две дамы, видимо, предпочли добираться со своими спутниками в чреве бронетранспортера. На нашу беду, к нам в машину попал именно вертлявый живчик – парень был или по жизни такой, с головой дружил мало, или это у него общий шок, но болтал без меры, а в оценках придерживался категоричных принципов. Сразу принялся поучать Третьяка: мол, кто так кобуру на бедре носит? Неудобно же. Столкнулся взглядом со мной, но решил промолчать. Все же я выгляжу как страшный сон из подворотни – для такой публики.

– Ты хипстер? – спросил крестный, подозрительно посматривая на довольно интересные штаны парня. Не знаю, модные они или нет, я всегда предпочитал классику, но частенько видел такие. Нет, не в Африке, там народ все же проще, ближе к земле. Так вот, у человека, даже начала XXI века, могло сложиться неправильное впечатление и неприятное ощущение, что надевший такую конструкцию не успел ее пару раз снять во время справления большой нужды.

– Да! Какие-то проблемы? – вполне бодро поинтересовался тот. Похоже, опасение вызывал у него только я, в мою сторону интроверт даже не смотрел, взглядом старался не встречаться. Хотя на Каспера или Третьяка пялился с удовольствием, пытался и за оружие ухватиться, которое рейдеры отводили от шаловливых ручек. Казалось, он ребенок лет пяти, которого избаловали донельзя.

– Не любит он хипстеров, – ткнул в меня пальцем крестный, переведя стрелки. – Вон, – его палец указал на плохо затертые Каспером пятна крови, – тоже здесь хипстер был, болтал, болтал. Вот он молчал, молчал, а потом… Раз, – Третьяк резко навел фигуру из пальцев в форме пистолета на парня. Надо сказать, что отпрянул не только хипстер, шарахнулись в стороны и несколько прибывших девушек. – В общем, тут недалеко мы вытащили и выбросили тело. А что делать-то? Две дыры. Одна вот здесь, – ткнул он пальцем в живот парня, – а одна вот тут, – указал на грудь.

– Вы ведь шутите? Да? – недоверчиво спросил парень и опасливо посмотрел на меня.

– Ты у нее спроси. – Палец Третьяка остановился на девушке. – Но я бы на твоем месте сидел и молчал или спрашивал только по делу.

– Так почему вы у него оружие не отберете? – недоуменно воззрился на крестного хипстер, но в глазах промелькнула эдакая хитрая искорка понимания, задоринка, что ли: мол, знаю, знаю я ваши шуточки!

– Потому что мы сами такие же! – осклабился наигранно зло Каспер и, задрав голову к потолку, заржал, да весело так, задорно. Хорошо, когда хоть у кого-то все хорошо.

– Каспер, заканчивай, – вмешался Третьяк. Прекрасное настроение рейдера, похоже, было ему, как серпом… затем посмотрел внимательно на хипстера. – А ты сядь на место! Заканчивай мельтешить! Взрослый уже вроде мужик. В общем, возьми себя в руки!

Эта реплика окончательно «успокоила» парня, обидев не на шутку. Дамы, прибывшие с ним, поспешили выступить в его защиту: «Да он нас спас!», «Он Леночке помог», «Так нельзя!» и прочее в таком духе. Прекратить галдеж удалось не сразу. Я же в дела рейдеров не вмешивался и не лез в разговоры, сам человек новый. И не люблю заниматься просвещением. Девушка, до этого усевшаяся на сиденье рядом и сказавшая, что она Алиса, услышав в ответ: «Люгер», сразу же отодвинулась, а теперь, после всех реплик о моей кровожадности, пусть и оказавшихся шуткой, и вовсе прижалась к подруге. С другой стороны, шутка-то шутка, вот только плохо затертые потеки крови на полу, оружие в руках, моя хмурая морда, которая не могла принадлежать законопослушному гражданину, это даже Дохлер отметил, опять же тактические очки, скрывающие глаза, – все это говорило о доле истинности в словах рейдеров. И если пока еще я никого не прибил, то в ближайшем будущем за этим дело не встанет.

Наша колонна медленно, с пешеходной скоростью, ползла по улицам. Чем обусловлен данный факт, я не знал. Но с вопросами не лез. Или догадаюсь сам, или же спрошу потом у Третьяка, когда один на один останемся. По моему скромному мнению, надо было резко подъезжать к необходимому зданию, оперативно грузиться и валить, валить к чертям отсюда в обжитые места.

Третьяк с большим трудом добился своей цели – всеобщей тишины, если данный термин применим к пятерым представительницам прекрасного пола, добавившимся к нашей Ирии, и одному не совсем адекватному, по местным реалиям, индивиду. И крестный начал вещать об общих чертах жизни в Улье. Говорил – любо-дорого слушать. Кратко, четко, сопровождал свои описания примерами. Отвечал частично на вопросы, которые сыпались как из рога изобилия и были самые разные, от вполне типичных: «Как вернуться домой?» и «А если укусят, мы тоже зомби станем?» до категоричных заявлений: «Врете вы все! Верните нас домой быстро! Мой папа вас всех в асфальт закатает». Самой горластой оказалась довольно милая, пусть и рослая, белокурая деваха, и была она не дочерью криминального авторитета, а вполне себе любимым чадом законопослушного депутата местной губернии, который сдавал декларации и жил по средствам.

Но по мере рассказа Третьяка и с нее сползал один броневой лист за другим, маргарин плавился, пачка за пачкой, и вот, наконец, уже обычная девушка, напуганная и растерянная, горько заплакала, спрятав лицо в ладони.

Парень тоже успокоился. Выяснилось, что фактически перед нами тот, кто всех собрал в кучу, обеспечивал едой и водой, какими-то медикаментами, а также лично убивший нескольких, пусть и низших зараженных. Мне это говорило о многом, я вспомнил свою первую славную битву, когда прыгун едва меня не сожрал. И это здорового, вооруженного мужчину. Вот так! А парень без всяких пистолетов, автоматов и клевцов, где палкой с гвоздем, где и вовсе строительным отвесом на цепочке, который продемонстрировал с гордостью, но забил шесть штук, и ведь по внешнему виду и поведению не скажешь. Штаны опять же…

– Я «Ходячих» все сезоны смотрел, а «Нация Z» – любимый сериал! В игры играл, тот же «DayZ»! Смотрю – мертвяк! За ним второй! Сразу все понял, как щелкнуло! Больше всего боялся, что укусит и сам таким же стану… Аленка! – неожиданно, будто вспомнив, почти крикнул он и тут же обратился к Третьяку, резко подавшись вперед: – Мужики, вы должны помочь! Вчера утром мы с Сергеем, Тамарой и Оксаной оставили здесь, совсем недалеко, девушку. Ее покусал мертвец…

– Зараженный, – односложно ответил крестный.

– Да какая разница?! Мы, да и она, думали, что теперь Алена станет такой же. Убить ее рука ни у кого не поднималась, хоть и просила! За гранью зла и добра это! А так все признаки заражения налицо были! Как в кино – слабость, бледность… Это я сейчас понял, что ей необходим был… Как он называется?.. Чем вы нас поили… Живец! Да, точно, живец! А тогда подумали – все! И девушка хорошая. Ребят, я очень прошу, давайте сделаем доброе дело, она наверняка еще живая! Раз мы живы…

– Зачем нам она? – Третьяк безразлично посмотрел на хипстера.

Тот злобно воззрился в ответ, открыл беззвучно рот, закрыл. Замолчал, через секунд пять начал говорить – четко, с едва скрываемым гневом, с плещущимся в глазах презрением и почти не размахивая руками:

– Во-первых, с женщинами у вас должно быть хуже, чем с мужчинами… Так? Выживать их должно меньше! А здесь имеется очень красивая девушка! Очень! Как бы ее описать-то лучше… Видели, наверно, Ким Кардашьян? Вот такая, почти один в один! – парень зашел с козырей, бесспорных для мужчин, по крайней мере, если та Ким и эта совпадала с моей реальностью, а вот для девушек такое «предательство» спутника стало вероломством еще тем. Две из них сейчас поморщились брезгливо, уже почти с ненавистью взирая на того, кого несколько минут назад спасали от несправедливого гнева рейдеров, даже блондинка прекратила навзрыд рыдать по сломанной в одночасье судьбе. Подняла лицо, от слез ставшее довольно некрасивым, опухшим, открыла рот, но ее опередил Каспер.

– Это с большой жопой которая? – У наших спутниц промелькнули на лицах победные улыбки, мол, я всегда знала, что…

– Да, она самая, брюнетка, глаза большие, губы пухлые, волосы шикарные, – продолжал рекламировать оставленную девушку хипстер.

– Ты лучше скажи, какие у нее буфера?! Что мне ее глаза и волосы! Пусть хоть лысая будет! Рот есть, жопа есть, а с сиськами как? – Рейдер мечтательно прикрыл глаза.

– Нормальные у нее буфера, вот такие, – резко ответил парень, изобразив уж совсем непомерные размеры – зачерпнул, насколько рук хватало и насколько позволяло пространство. – Дело не в этом, она человек отличный…

– Ну да-да, и как в живого человека этим самым тыкают? – развеселился уж совсем Каспер.

– Закройся, – Третьяк хмуро посмотрел на спутника, затем перевел взгляд на парня. – Ты тоже по делу говори. А то сиськи-пиписьки, человек… Зачем нам суетиться? Что в ней эдакого?

– Она очень умная, фармацевт, может помочь с лекарствами, медицинское образование, несколько статей в научных журналах. А еще она очень смелая! Для вас тоже может быть материальная польза, там рядом ювелирный – наберете золота! И охотничий… точнее, рыболовный магазин, но арбалеты есть, ножи, пневматика всякая, даже ППШ тем, кто закос под раритеты любит, одежда по обстоятельствам, прицелы и многое другое. Я там бывал месяца два назад! Поэтому видел своими глазами все. И я бы его сам вскрыл, но там какой-то мутант крутился. Здоровенный, не меньше двух метров высотой, рогатый, мощный… Для вас с оружием он не опасен! Вам разве не нужно оружие и золото? Понимаю, что пневматика – это баловство, но стрелять учиться подойдет. Плюс арбалеты, они должны быть востребованы?! Пока вы грузитесь, я тем временем за ней сбегаю…

– Далеко?

– Совсем нет! Тут чуть дальше метров через пятьсот. Если так же прямо ехать будем, перекресток будет, направо еще метров сто-двести. Можете просто остановиться, подождать, я сам за ней сбегаю! Ну и какое-нибудь оружие мне дайте, хоть пистолет!

– Адрес? – Третьяк находился явно в раздумьях.

– Улица Пятьдесят лет СССР, дом тридцать два, там такая свечка-девятиэтажка рядом. Вот в ней, снизу «Пятерочка», оставили в подсобке. Еды, воды, лекарств ей всяких я принес…

Третьяк потянулся к тангете рации. Односложно, в трех фразах, пересказал командиру суть разговора. Поморщился – видимо, выслушал жесткую, но справедливую критику. На общем же канале – тишина.

– Гранит, да мне дела нет! Поступили данные, я доложил! Командир – ты! Вот и решай. – И через минуту: – Хорошо, хорошо. Ясно…

– Люгер, Каспер и ты, – ткнул он пальцем в парня. – Готовьтесь, минут через десять-пятнадцать до нужного перекрестка доберемся. Сворачивать никто не будет, но двадцать минут у нас есть. Пойдем спасем рядовую Ким, если она еще жива, конечно.

– Может, и жива, сам видишь – считай, всех тварей – кого в орду завербовали, а кто и в соседний кластер за новой хавкой подался, – выдал Каспер.

– Кстати, я – Алексей, можно Леха, – протянул руку хипстер.

– Пока ты никто, – смерил хмурым взглядом Третьяк ладонь, отчего парень так и замер. На миг на лице промелькнула гримаса обиды, но он справился с собой. Крестный же продолжил: – Ты не куксись, спасем девчонку, и, может, кто-нибудь станет твоим крестным. Процедуру объясню. И да, это важно. А ты, Каспер, – ткнул он пальцем в порывавшегося что-то сказать рейдера, – сиди тихо. Не порти свежаку реноме, да и примета плохая, если давший имя сдохнет в тот же день.

– Опять ты со своим…

– Снова, – резко ответил Третьяк. – Готовимся.

Парень неожиданно для меня достал смартфон, довольно дорогую модель с большим экраном.

– Девочки! Говорим свои размеры! И не галдим! Лена – ты первая! Ничего не обещаю, но если попутно получится, то захвачу что-нибудь теплое, – хипстер быстро что-то набирал на своем мобильном устройстве, его пальцы, казалось, летали. Самое удивительное заключалось в другом – парню удавалось вычленять среди разноголосого гвалта необходимую информацию. Управился за несколько минут, потом обернулся к крестному: – Мужики, мне бы тоже какое-нибудь оружие выдали, а?

– Умеешь? – спросил тот.

– А то! Я в тир ходил, почти каждые выходные.

Тот, покопавшись в сумке под ногами, протянул ему «ПММ» в кобуре, расщедрился и на пару магазинов. Все!

– Из автомата я тоже могу, – не стал стесняться парень, осматривая пистолет. Выщелкнул магазин, вернул его на место, передернул затвор, поставил на предохранитель, убрал в кобуру, которую прицепил на ремень. Проделал он все сноровисто, быстро – видно, что действительно доводилось оружие не только на картинках видеть.

– А говномета тебе не надо?! – хохотнул неугомонный Каспер.

– У меня уже есть! Метнуть какаху?! – с вызовом посмотрел пацан. Надо же, а дух у него имелся. Нечасто так получается и строго по поговорке – первое впечатление обманчиво.

– Нет, автомат я тебе не дам! – вполне серьезно ответил крестный, ставя точку в разгорающемся конфликте. – Пойдешь, во-первых, под прикрытием, во-вторых, я не знаю, умеешь ли ты с ним обращаться. Сказать можно все что угодно, и даже уметь разбирать-собирать. А любому из нас не очень хочется, чтобы с дружественной стороны прилетело. Еще раз повторяю: покажешь себя, разговор другой будет. Поэтому собрался, подобрался, без лишней суеты, соплей, выполняешь приказы на раз. Понял?

– Понял, – ответил тот.

Нищему собраться – только подпоясаться. Тубус «РПГ-26» за плечи, автомат и так на боевом взводе, магазины к нему все полные. Я их набил сразу же после стычки с бандитами, пистолет на месте, как и гранаты в подсумках, нож, клевец, к которому уже начал привыкать и который уже почти не мешал и не путался в ногах. Интересная штука время… так подумаешь, прошло после боя с мурами всего ничего, какие-то несколько часов, а сейчас казалось, что уже сутки, а то и двое миновали. Вот она, насыщенная жизнь. За это время уже успели меня окрестить, едва не прибив при этом; успели бандита казнить, новичка потерять и двух суперэлитников уничтожить, понаблюдать за ордой, встретить выживших. Да еще мне довелось увидеть непонятно кем и непонятно для чего намалеванную дрянь на знаке.

Едва только колонна остановилась, как Третьяк приказал – «на выход». Пятьдесят лет СССР – типичная примыкающая к проспекту улица для российского города-миллионника. Зеленые насаждения, стеклянные витрины магазинов, редкие вдоль тротуара скамьи, ограждения проезжей части из железных труб. На дороге брошенные автомобили, троллейбус возле остановки, один рог отсоединился от проводов.

И тишина, давящая на уши, разъедающая спокойствие, когда нет ни единого звука. Подспудно ждешь чего-то плохого.

Тут и там выбитые стекла, иногда валялись какие-то брошенные сумки и пакеты, обрывки окровавленной одежды, хорошо так объеденные человеческие костяки. Не знаю, может, у зараженных есть какое-то свое чувство прекрасного, но поразил обглоданный человеческий череп в широкополой шляпе, лихо заломленной набекрень, скалящий зубы и взирающий на нас с витрины дорогого бутика женской одежды. Лежал он в одном ряду с составленными будто по линейке головами манекенов.

Передвигались мы от укрытия к укрытию. Прятались за машинами, киосками. Все сводилось к простому – добежать до нужного места, осмотреться, наметить маршрут. И вновь перебежка.

Очередная остановка получилась за перевернутым автобусом, который протаранил ограждение, выскочив на тротуар, а здесь завалился на бок, врезавшись в пятиэтажное здание, первые этажи которого, к удивлению, не были отданы на откуп под торговые точки. Кругом все засыпано битым стеклом, тут и там пятна от крови, кое-где человеческие останки. Вообще же этот запах разлагающейся плоти, казалось, пропитал все вокруг – он постоянно откуда-то доносился, когда рядом и намека на пиршества зараженных не имелось.

Третьяк, выглядывая из-за жестяного угла кузова, внимательно рассматривал улицу – до нужного нам дома оставалась пара бросков. Уже была видна и сама «Пятерочка». Вокруг никого. Тут я услышал какое-то скуление из разбитого зарешеченного окна первого этажа. Похлопал по плечу крестного, тот обернулся, я кивком указал, куда надо смотреть, потом руку приложил ладонью к уху. Вроде бы понял меня правильно, тоже замер.