Рыжая 1. Чисто семейное дело

Секунду поколебавшись, она уже собралась было плюнуть на украшения и вылезти наружу, заодно устроив скандал, как шорох прекратился, стукнула дверь, и в доме опять воцарилась тишина.

Соня в бессильной ярости пнула ни в чем не повинный глобус. У них только-только жизнь наладилась, казалось, все проблемы остались позади, и вот на тебе, ее разлюбезный братец никак не может успокоиться. Без приключений как без пряника!

В Светкиной способности разрушить не только их маленький уютный мир, но и весь остальной, девушка ни секунды не сомневалась. Но что же делать? Звонить родителям в Испанию, испортить отдых? Они ведь сразу же начнут паковать чемоданы. Эх, надо было все-таки вылезти из шкафа и вцепиться в глаза той сволочи, которая напомнила ее убогому братцу о существовании змеи-Луниной.

Соня взглянула на часы, время подпирало. Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, она выглянула наружу. Никого. Все еще дрожа от негодования, девушка подошла к сейфу, достала футляр с сапфировым гарнитуром и направилась в свою комнату.

10

Дверь в комнату брата была приоткрыта, и она автоматически заглянула. Лева, раскинув руки, лежал поперек кровати.

«Скотина, – в бессильной ярости подумала Соня, – напился и теперь спит. Боже, сколько мучений пришлось перенести, сколько унижений, чтобы добиться всего этого, и вдруг…» – Она застонала и со злостью захлопнула дверь, пусть только проснется – будет ему и былая любовь, и вырванные из жизни годы!

И тут ей неожиданно пришла в голову еще более ужасная мысль: если Лунина появится здесь, то с мечтой об Оппенхайме скорее всего придется распрощаться. Эта дрянь, узнав о ее планах и его миллионах, либо затащит Давида в постель, либо отпугнет его от их дома на веки вечные, просто так, чтобы только досадить.

Соню залихорадило. «Сдать бы его в дом умалишенных», – с ненавистью подумала она о брате.

Переодевание заняло больше времени, чем обычно, ей никак не удавалось попасть в рукава, подол зацепился за молнию, и ту заело. Вконец обессиленная, девушка присела на кровать и заплакала.

«Нет, так дальше продолжаться не может. Пережить весь этот кошмар заново? А что, если…» – да, другого выхода у нее нет. Испортить свою жизнь и спокойную старость родителей она не позволит.

Глава 5

1

По дороге от детского сада до дома Даша рассеянно слушала лекцию о гулящих мамах, которые не работают, но при этом не могут вовремя забрать ребенка из садика. В пересказе прелестного четырехлетнего создания нравоучение звучало особенно трогательно. Единственное, чего так и не уяснила маленькая Ксюша из монолога воспитательницы, что же у ее мамы в голове – ветер или пусто?

– Пусто, поэтому и ветер, – думая о своем, автоматически пояснила легкомысленная мама.

– Он в рот залетает?

– В нос. Хватит говорить глупости. Лучше расскажи, что вы сегодня делали в садике?

Дочь пустилась в яростный пересказ дневных событий, а Даша предалась собственным размышлениям.

Может, все-таки она ошиблась? Допустим, Светка его обокрала, допустим, он развесил ее фотографии на всех фонарных столбах, допустим, что Сол ее узнал, однако все это не объясняет неожиданное появление красавца ювелира посреди пражской улицы. Следил за Светкой? Так она приехала поездом, а он машиной. И почему тогда просто не приволок ее в полицию? Пытался обнаружить, куда она спрятала награбленное? Но даже если он оказался здесь, выслеживая Лунину, то все равно непонятно, каким образом вышел на нее. Ведь со Светкой они так и не встретились. Чертовщина какая-то. Нет, концы с концами не сходятся.

Молодая женщина вздохнула.

А может, и правда он не имеет никакого отношения к утренним событиям? Мало ли что живет в Австрии, летом в Праге австрийцев больше, чем чехов. И потом, если человеку так дорого его имущество, то зачем из этого тайну делать? Спросил бы прямо и все.

Как же ей хотелось, чтобы его интерес к ней оказался искренним! Но логика подсказывала обратное. Конечно, мужчина может подойти на улице к женщине, и даже пригласить ее в ресторан, но Даша, обладая хоть и небольшим опытом межличностных отношений, все же могла с ходу отличить внезапную влюбленность от вынужденной заинтересованности. К тому же ювелир был молод, красив, богат и, главное, самоуверен, а подобное сочетание, увы, практически полностью исключало любовь с первого взгляда.

А может, это обыкновенное, идиотское пари пары плейбоев, мотающихся по Европе в поисках развлечений?

Она снова вздохнула.

Как бы там ни было, но Илья ей безумно понравился. Жаль, что они больше никогда не встретятся.

– Мама, смотри, полиция! – неожиданно завопила Ксюша, вспугнув соседскую кошку.

Молодая женщина подняла глаза и остановилась: перед их домом действительно стояла полицейская машина.

2

Увидев их, двое мужчин, один в штатском, другой в форме, вышли из машины и не спеша направились навстречу.

– Добрый день, вы пани Быстрова?

– Да, – еле слышно пробормотала перепуганная женщина.

– Комиссар Томек, – представился тот, что был без формы и старше, – криминальная полиция Праги. Мы можем с вами поговорить?

– Разумеется, – она лихорадочно соображала, что могло от нее понадобиться правоохранительным органам, – только давайте пройдем в дом…

Полицейские не выказывали моментального желания заковать ее в кандалы и выглядели вполне дружелюбно.

– Проходите в гостиную, панове, я сварю вам кофе. Могу предложить минеральной воды или сок… – знакомая процедура приема гостей немного успокоила. Да и случись нечто серьезное, они бы уже сообщили. Хотя полиция в доме – что может быть серьезнее? Успеть бы их выпроводить до прихода мужа.

Через несколько минут молодая женщина вошла в комнату, неся на подносе три чашки кофе, печенье и бутылку минеральной воды. Маленькая Ксюшка присела сбоку от полицейского в форме, и восторженными глазами разглядывала кобуру пистолета.

– Итак, чем могу быть вам полезна? – хозяйка заставила свой голос звучать как можно боле спокойно, незаметно посматривая на стол. Если этот толстый не притронется к кофе, значит, дела плохи.

– Скажите, пани Быстрова, – начал комиссар, осторожно обхватывая хрупкое фарфоровое ушко короткими толстыми пальцами, – вы не могли бы оставить ребенка и проехать с нами? – Он сделал глоток. – Кстати, прекрасный кофе.

Женщина от удивления раскрыла рот.

– Отчего же, – язвительно заметила она, позабыв про страх, – конечно, могу. Ведь маленькие дети весьма самостоятельны, особенно моя дочь. Она даже приготовит любимому папе ужин и с удовольствием догладит белье. Правда, если малышка при этом спалит полквартала, так ведь это не беда, будет чем пожарным заняться.

Оба полицейских как по команде повернули голову в сторону юного создания. Тот, который был в форме, вздрогнул, заметив маленькие пальчики совсем рядом с кобурой и поспешно прикрыл оружие фуражкой.

– Не сердитесь, – майор примирительно развел руками, – я имел в виду соседа или соседку.

– Никакая соседка в радиусе километра не согласится пробыть с ней и пятнадцати минут. А с соседом, извините, оставляйте свою дочь.

Толстый майор вспомнил, как неделю назад застукал свою шестнадцатилетнюю дочь с соседом Янеком и почесал затылок.

– Хорошо, подождем вашего мужа. Когда он вернется?

– Если не произошло ничего экстраординарного, то с минуты на минуту. – Даша помолчала. – А что случилось? Может, я смогу дома вам все рассказать или показать? Мне скрывать нечего. Кроме того, сегодня был чертовски тяжелый день, я очень устала.

На самом деле гораздо сильнее ее терзало любопытство, и прождать еще целый час в неизвестности казалось невыносимым.

Комиссар чуть склонил голову, видимо ему тоже не терпелось задать свои вопросы.

– Хорошо. Вы не будете возражать, если я включу диктофон?

– Конечно, – Даша сделала широкий жест.

– Вы хорошо понимаете чешский язык?

– Достаточно. Исключение составляют некоторые… малоупотребительные выражения. По счастью, их мало. Но, надеюсь, вы не будете их использовать.

– Постараюсь, – майор улыбнулся. – Скажите, вы знакомы с некоей Луниной Светланой?

Чашка чуть не выпала из рук ошеломленной хозяйки.

– Ну, так я и знала, – она все же справилась с волнением и осторожно поставила чашку на столик. – Да, мы знакомы… К сожалению. Спрашивайте дальше.

Полицейского заинтересовала неожиданная реакция.

– Что вы имеете в виду?

Даша отвела глаза к окну и чуть дрожащей рукой пыталась заправить рыжий локон за ухо. Пауза затягивалась. Полицейский в форме негромко кашлянул. Молодая женщина вздрогнула и наконец решилась. Повернувшись к Томеку всем корпусом, она прижала ладони к груди и быстро заговорила:

– Послушайте, пан комиссар, я не собираюсь ничего скрывать. И мне безразлично то, что эта… особа сейчас здесь не присутствует. Появись она тут, не постеснялась бы ни вас, ни ребенка и использовала бы все знакомые малоупотребительные выражения… Видите ли, мы не встречались несколько лет, что, признаюсь, пошло мне только на пользу, а сегодня утром, около восьми часов, пани Лунина позвонила мне с вокзала и попросила помочь. Честно говоря, я поначалу отказала и, видит Бог, не поехала бы, но эта стерва начала плакать, стенать – пришлось ехать. И что вы думаете? – Даша выдержала паузу. – Ее там не оказалось. В довершение всех бед, меня забрали на вокзале в полицию для иностранцев. Вот и вся история.

Томек очевидно уже знал об утреннем инциденте, потому не удивился. А может, и долгая работа в полиции отбила у него желание удивляться чему-либо. Он лишь задумчиво потер подбородок.

– Как вы думаете, почему она позвонила вам? Насколько я понял, близкими подругами вы не были.

– Для меня это осталось загадкой. – Даша задумалась. – На ее месте я бы обратилась ко мне за помощью в одном-единственном случае: если бы ночью зимой она тонула в проруби, а я случайно шла мимо.

Майор нахмурился, пытаясь разобраться в употребленных ею личных местоимениях, но, посчитав, что суть дела он понял, а грамматика пусть остается на ее совести, продолжил:

– Значит, между вами были плохие отношения?

– Между нами не было никаких отношений. Но при случае я бы запросто ее убила. – Лицо молодой женщины приняло легкий оттенок кровожадности.

Полицейские переглянулись.

– А о чем конкретно она хотела вас попросить?

– Хотела, чтобы я ей помогла устроиться в гостиницу. Мерзавка. А сама, как пить дать, укатила с первым попавшимся мужиком.

– Почему вы думаете, что это был мужчина? Она сказала вам об этом?

Даша фыркнула:

– Да просто ни одна порядочная женщина в здравом уме и трезвой памяти не согласилась бы ей помочь! Я, по всей вероятности, исключение, которое, впрочем, только подтверждает правило. Наверное, в тот момент пронеслись магнитные бури и в моей голове что-то разладилось. Вы понимаете, у нее такое… Ксюша, выйди из комнаты! – и через небольшую паузу продолжила: – Такое непотребное выражение лица, что на него только мужчина и мог клюнуть.

– И это все, о чем вы говорили?

– Ну… – Даша замялась, – она еще сказала одну глупость… Пан комиссар, если бы вы знали ее так же хорошо, как и я!.. В общем, Лунина сообщила, что ее кто-то хочет убить или она сама себя хочет убить… мол, поэтому сюда и примчалась. Как будто она Маклауд, а здесь священная земля! – Даша пожала плечами. – Чушь полнейшая.

Комиссар Томек оживился. Он наклонился вперед и, доверительно глядя в глаза, произнес:

– Вспомните, пожалуйста, точно, что именно сказала вам пани Лунина? Это очень важно. Кто хотел ее убить?

Хозяйка отрицательно покачала головой.

– Я даже слушать ее не стала. Если выслушивать все глупости – уши опухнут. Но может, вы все-таки расскажете, что произошло?

– Пани Быстрова, – осторожно начал майор, – у меня для вас неприятное известие. Вам придется проехать с нами опознать тело.

– Что, простите? – Даше показалось, что она ослышалась

– Светлана Лунина мертва. В данную минуту мы полагаем, что вы единственная, кто может опознать труп. Кстати, ваш муж был знаком с ней?

Даша помотала головой, не столько отвечая на вопрос, сколько пытаясь привести мысли в порядок.

– Нет, они не были знакомы. Мы с Сергеем познакомились пять лет назад, а Светку я не видела лет шесть. Хотя постойте… четыре года назад я знакомила его со своими друзьями. Мы сидели в ресторане, и Лунина там была со своей подружкой… Но сомневаюсь, чтобы он запомнил, как она выглядит. – Мелькнувшая было надежда избавиться от жуткой процедуры опознания растаяла как дым. – Послушайте, пан комиссар, а может, вам связаться с ее родственниками? Постараюсь найти их телефон или адрес.

– Мне очень жаль, – мягко перебил полицейский, – а вдруг это не она, зачем же людей зря беспокоить?

«А меня беспокоить можно, – подумала про себя Даша, – интересно, я могу отказаться?» – но вслух произнесла:

– Понимаете, я никогда не видела покойников, даже умерших своей смертью. Мне страшно.

– А почему вы думаете, что пани Лунину убили? – быстро спросил Томек.

– Господи, ну не от старости же она умерла!

– Человек может упасть, попасть под машину… – Он внимательно посмотрел ей в глаза.

Несчастная домохозяйка удивленно смотрела на Томека честными ореховыми глазами:

– Бросьте. Есть порода людей, у которых на лбу написано, что своей смертью они не умрут. А случайно? Нет, такие люди случайно не умирают.

И тут ей стало не по себе: а ведь Светка именно поэтому ей и звонила. «Значит, это было правдой?» Первой и последней правдой, которую она от нее услышала…

Нервное напряжение целого дня дало о себе знать – не выдержав, молодая женщина расплакалась. Подслушивавшая за дверью Ксюшка моментально проскочила в комнату и, примостившись на пуфике, тоже разревелась. На всякий случай.

Сбоку раздалось невнятное восклицание. Все обернулись. На пороге гостиной стоял Сергей, в молчаливом недоумении разглядывая собравшихся.

– Могу узнать, что здесь происходит? – спросил он, заходя в комнату.

Малышка немедленно вскочила и радостно заверещала:

– Папа, а дядя по-русски не говорит, можно я его гнидой обзову, он маму обидел!

У Даши моментально высохли слезы, она с ужасом взглянула на полицейских. Наверное, они все-таки не поняли. Или не ожидали от невинного дитя столь дерзкой подлости. Во всяком случае их лица не выражали горячего желания отвесить ребенку хорошего пинка.

Из последней поездки в Москву, к бабушке, Ксюша вернулась вооруженная до зубов сильно обновленным словарным запасом и оригинальными идеями. Одна из которых заключалась в следующем: если кто-то не знает иностранного языка, то несчастного можно материть как угодно – все равно не поймет и тебе ничего не будет. Ни угрозы, ни увещевания на ребенка не действовали, а на аргумент: "Что, если и по отношению к тебе кто-нибудь так поступит? " – легкомысленное дитя пообещало выучить все языки в мире.

«Ладно, хоть польза будет», – подумала тогда Даша и махнула рукой.

Однако сейчас, с пылающими щеками, она проклинала себя за то, что вовремя не отлупила юное дарование.

– Не слышу ответа на свой вопрос, – пропустив мимо ушей детский выпад, Сергей обратился к жене.

– Светку убили, – всхлипнула она, – и я должна сейчас поехать опознать тело.

– Куда, в Америку? – ужаснулся муж.

Несмотря на всю трагичность ситуации, Даша не выдержала и засмеялась.

– Простите, – обратилась она к полицейским, – у нас есть знакомая, ее тоже зовут Светлана, она недавно уехала учиться в Америку. Вот супруг и подумал, что речь идет о ней.

– Нет, это другая Света, – уже по-русски продолжила молодая женщина, – ну, помнишь, я тебе рассказывала об одной паразитке, которая нас обворовала, мы потом ее в ресторане встретили?

– Что-то смутное… – он неопределенно пожал плечами, – кстати, о покойниках не принято говорить плохо. Особенно если они твои знакомые. – Слово «твои» он подчеркнул. – Ужин готов?

Даша почувствовала, как в глубине души шевельнулась ненависть к вечно правильному супругу.

– Не успела, – с затаенной радостью произнесла она, – так что ты сам тут разбирайся, а мы поедем, иначе до ночи не вернусь.

И тут она неожиданно вспомнила о письме, которое ей прислал Сол по Интернету. «Вот черт», – мелькнула страшная мысль, а вдруг они начнут ее подозревать, устроят обыск, проверят компьютер и решат, что Ольсен вместе с ней, на пару, планировал убить Лунину? Могут возникнуть дополнительные неприятности, и тогда либо журналист, либо муж ее четвертуют.

Молодая женщина обернулась к полицейским:

– Извините меня на минутку, я только переоденусь.

Быстро пройдя в кабинет, она села к компьютеру, удалила письмо со Светкиной фотографией, после чего, накинув свитер мужа на плечи, вышла к ожидавшим ее мужчинам.

– Я готова, можем ехать.

3

На улице заметно похолодало, видимо пришел обещанный циклон или антициклон, молодая женщина никак не могла запомнить разницу. Она поежилась и посмотрела вверх. Глубокую вечернюю синеву неба пересекали оранжево-багровые полоски облаков, вытянутые ветром вдоль всего горизонта. Город, простиравшийся под ними, выглядел серым и невыразительным.

Даша со вздохом переместила взор с небес на грешную землю. Когда-то давно один симпатичный молодой человек, нежно обнимая ее под огромными крымскими звездами, весьма неромантично заметил, что москвичи смотрят на небо только когда лежат в гробу. Тогда эта мысль показалась забавной, но сейчас зловещий смысл дурацкой фразы рисовал жуткую картину: шеренги гробов под открытым, чистым небом…

Она зажмурилась. А вдруг теперь Светка будет по ночам к ней являться?

Чушь какая в голову лезет…

Боясь остаться со своими мыслями наедине, Даша принялась рассказывать все, что помнила о Луниной. Говорила без остановки, с долгими лирическими отступлениями и такими пикантными деталями, что младший полицейский краснел, а майор удивленно поглядывал на нее через плечо, не спятила ли их свидетельница часом.

4

Реальность оказалась более суровой. С трудом сдерживая тошноту, молодая женщина вышла на улицу и села прямо на землю. Плакать уже не хотелось. Было тихо и холодно. Обхватив голову руками, она тупо смотрела в пустоту.

"Как странно, – думала Даша, – человека потрясает не только смерть друзей, но и врагов. Вот вроде был человек, живой и теплый, смеялся и любил, обманывал и обманывался, а теперь все – ничего больше не будет… Не сказано, не сделано, не разбито, не пролито. Чужая смерть словно поздравительная открытка от своей собственной, мол, не скучай, жди, я обязательно приду. Memento more.

– С вами все в порядке? – негромко окликнул Томек. – Может, врача позвать?

– Не надо, – хрипло ответила Даша и испугалась звука собственного голоса. – Сейчас все будет нормально. Только выкурю сигарету и поговорим.

Выкурить пришлось четыре. Но сигареты, плюс две чашки кофе, плюс рюмка бехеровки сделали свое дело – через полчаса она была почти спокойна.

– Итак, вы уверены, что мертвая женщина, которую вы видели, является Луниной Светланой, вашей знакомой?

– Да, абсолютно в этом уверена. – Даша закусила губу, чтобы не расплакаться. – Как это произошло? Кому понадобилось ее убивать?

В кабинете громко тикали настенные часы. Огромные, с замысловатой резьбой, они выглядели неуместно в этом небольшом, но довольно уютном помещении, где все столы были завалены папками, бумагами вперемешку с чем-то неуловимо домашним, как бывает только на тех рабочих местах, где люди проводят времени больше, чем дома. Томек с безнадежной грустью взглянул на деревянный циферблат, сверил с наручными часами – все точно, начало девятого.

– Вы второй раз говорите об убийстве. Почему вы так в этом уверены?

– Так она сама сказала, что ее хотят убить. И я видела рану у нее… – сглотнув, Даша дотронулась до плеча. – Ее что, пытали?

– Вряд ли. Похоже просто на след от ожога. Как если бы она прислонилась к чему-то. Рана была нанесена минимум за сутки до смерти. Поверхность кожи обработана, наложена повязка. Патологоанатом даже обнаружил след от укола. То есть она получила лечение. Может быть она находилась в стрессе?

– Откуда я могу об этом знать? – удивилась Даша. – Я же вам говорю, мы не виделись несколько лет. И потом, какая разница, была она в стрессе или нет?

– Дело в том, что многие детали свидетельствуют о самоубийстве, – комиссар раскрыл папку и достал сложенный вдвое лист бумаги, – вот, прочтите.

Свидетельница уставилась на Томека.

– Лунина покончила жизнь самоубийством? Вы что, шутите?

– Прочтите сами, это ее предсмертная записка.

Даша недоверчиво взяла листок в руки. «Ухожу из жизни добровольно. Не ищите виновных. Тело кремируйте. 3 июня. Светлана».

– Ну, что вы об этом думаете?

– Чушь какая… Простите. Если бы утром она мне не позвонила, а сейчас я не увидела бы ее мертвой… то сказала бы, что это просто глупая шутка.

– Ладно… – он побарабанил пальцами по столу. – Лицо погибшей сведено судорогой, не могли вы ошибиться при опознании?

Молодая женщина медленно откинула рыжие пряди назад, веснушчатое лицо выглядело почти прозрачным от усталости.

– Пан майор, мы были знакомы достаточно долгий срок. Это она. Можете спокойно звонить ее родственникам. Они точно подтвердят.

– А кого вы знаете из ее близких?

Даша задумалась.

– Да в общем никого. Однажды видела ее мать. Отца, по-моему, не было или я просто о нем не знала. А про всех остальных – понятия не имею, дома у нее никогда не была.

Майор кинул быстрый взгляд.

– Как же так, дружили, общались, а никогда у нее не были, близких не знаете?

– Во-первых, мы никогда не дружили, повторяю еще раз. Больше того – Светлана Лунина, как человек, была мне глубоко неприятна. А во-вторых… Вы что, ходите по домам всех ваших знакомых и пьете с их бабушками чай? Представьте, сколько студентов учится в университете, плюс их знакомые, знакомые их знакомых – это же нереально, – она пожала плечами. – Но почему вы не вызовите ее мать, я же опознала… тело. Подождите, пока она приедет, и спрашивайте.

– Не приедет, – как бы про себя, вполголоса произнес Томек и тыльной стороной ладонью потер глаза.

– В каком смысле «не приедет»? – фраза прозвучала странно.

– Несколько часов назад мы связались с Москвой, и нам сообщили, что ближайших родственников на данный момент не обнаружено.

– А мать?

– Два дня назад выбросилась из окна своей квартиры. Дочь хотели допросить в связи с этим делом, но она исчезла. И вот появилась здесь. Такие дела.

Деревянные часы тикали в наступившей тишине неправдоподобно громко.

– Какой кошмар, – наконец пробормотала Даша, – что же теперь делать?

Немолодой майор посмотрел на свою собеседницу и ободряюще похлопал ее по руке:

– Прежде всего не принимать все так близко к сердцу. И попытаться вспомнить все, что вы знаете о пани Луниной, все детали вашего последнего разговора. Буквально все, до мельчайших подробностей. – Он неожиданно замялся. – Не стану скрывать, завтра прилетает из Москвы представитель российской службы безопасности и будет работать с нами.

Даша встрепенулась:

– Светка и госбезопасность? Да, ладно… Она что, рубиновую звезду с Кремля украла?

– Не могу пока вам ничего сказать. К сожалению, – полицейский встал, показывая, что встреча подошла к концу. – Спасибо за помощь, коллеги отвезут вас домой.

Вероятно, он искренне предполагал, что свидетельница, уставшая от увиденных кошмаров и утомительных процедур допросов, с радостью воспримет предложение вернуться поскорее домой, но вопреки его ожиданиям весь прошедший день неожиданно ударил молодой женщине в голову.

– Не можете ничего рассказать? – страшным голосом прошипела она. – А трупы на ночь показывать вы можете?! А пользоваться мною как Большой советской энциклопедией тоже можете? – ее вдруг затрясло от злости. – Тогда я скажу: вы не первый, кто сегодня интересуется Луниной.

Майор немедленно оживился:

– Вот как?

– Да, так. Целый день меня используют все кому не лень. Хватит! Надоело отвечать на вопросы, надоело целый день готовить завтраки, обеды и ужины, надоело, что люди смотрят на меня как на рулон туалетной бумаги – рыхлой, серой, годной лишь для того, чтобы подтереть себе одно место! И вот еще: передайте вашему российскому коллеге, что если вам или ему понадобится от меня какая-либо информация, то приготовьтесь и вы поделиться кое-чем и со мною. До свидания, я ухожу!

– Подождите, – комиссар опешил от неожиданности, – я понимаю, что вы взволнованы, но нельзя же так! И потом, причем здесь завтраки и ужины? Вы же не мне их готовите.

Молодая женщина развернулась на каблуках и, опершись двумя руками о стол, угрожающе наклонилась в сторону майора Томека.