Полная версия
Мир Аматорио. Разрушенный
«Какая же ты лгунья, принцесса»
Голос Кэша возникает у меня в голове, и за одно мгновение я переношусь в спортзал. Кэш прижимает меня к стене, его губы владеют моим ртом, и от его обжигающего поцелуя я готова расплавиться в его сильных руках.
«Всегда моя, принцесса»
Я не позволю воспоминаниям украсть этот момент. Я встаю на цыпочки и поднимаю руки, чтобы обнять Найла за шею. А дальше отвечаю на поцелуй слишком раскованно и откровенно для первого свидания. Я закрываю глаза и тут же перемещаюсь на заднее сиденье машины Кэша. В звездную ночь, когда я потеряла с ним девственность.
«Ты всегда была моей. И теперь я беру то, что мне по праву принадлежит»
Его низкий голос, аромат его кожи, жар его твердого тела окутывают меня. Я запускаю пальцы в его волосы и оттягиваю пряди, ловя себя на том, что мне его не хватает. Я хочу получить от него все, что он может мне дать. Хочу отдать ему все, что он может у меня взять. Я схожу с ума, но с ним никогда не бывает чего-то разумного.
– Ох, Рене… – посторонний голос возвращает меня в реальность.
Я раскрываю глаза и вижу перед собой лицо Найла. Мгновенно я выпускаю его волосы и упираюсь руками ему в грудь. Он отступает и в замешательстве на меня смотрит. И тут же меня накрывает волна ненависти к самой себе.
Какого черта я делаю?
– Рене, – Найл выглядит взволнованным. – С тобой все в порядке?
– Прости, – шепчу я, моя грудь часто поднимается и опускается. – Это было ошибкой.
С этими словами я уношусь прочь с верхней палубы. У меня не хватает духу даже взглянуть на Найла и попытаться что-либо ему объяснить.
– Рене, – кричит он позади меня. – Пожалуйста, стой!
Но я не останавливаюсь, быстро спускаюсь по лестнице и скрываюсь в дамской комнате. Уперевшись руками в раковину, я стараюсь равномерно дышать и закрываю глаза, чтобы не видеть свое отражение. Чувствую, что меня вот-вот вырвет от отвращения к самой себе.
Что я натворила?
Найл хороший парень, и он не заслуживает того, чтобы я его использовала. Он не заслуживает, чтобы с его помощью я забыла бывшего. И тем более он не заслуживает, чтобы я представляла другого во время нашего поцелуя.
Мне нужно стереть прошлое, которое способно нанести боль сильнее оружия. Мне нужно… Черт возьми, мне просто нужно успокоиться. И дать время самой себе, чтобы узнать Найла получше. У меня открывается новая глава в жизни, и я готова перевернуть страницу.
Следующие несколько минут у меня уходит на то, чтобы привести в порядок себя и свои мысли. Я выхожу из уборной и направляюсь в сторону столиков. Я должна объяснить Найлу причину своего странного поведения.
– Рене, – при виде меня Найл поднимается из-за столика. – Ты вернулась.
– Найл… – я набираю побольше воздуха в легкие. – Извини, что я сбежала, ничего не сказав. Просто… Это мое первое свидание за последние два года. Похоже, я перенервничала.
– Это ты меня извини, – Найл тянется к моей руке, и я нахожу в себе силы не спрятать от него ладонь. – Я не должен был тебя целовать на первом свидании. Мне не стоило торопиться.
Я ценю его извинения. Но Найл не должен перекладывать вину на себя. В конце концов, я могла оттолкнуть его, а не отвечать на поцелуй.
– Все в порядке, – говорю я ровным голосом, когда корабль подплывает к берегу. – Нам нужно возвращаться домой.
Мы сходим с прогулочного корабля. Оук присылает сообщение, что припарковался возле пирса на ближайшей стоянке. Мы идем к машине, и я смотрю на свое отражение в тонированном окне.
Найл стоит позади и не сводит с меня глаз, когда открывает для меня заднюю дверь автомобиля.
– Спасибо за вечер, – говорит он. – Он был чудесный.
Я оборачиваюсь к нему.
– Разве ты не поедешь вместе со мной? Или ты забыл, что тебе нужно забрать свою машину?
– Я не забыл, – возражает Найл с легкой улыбкой. – Но я заберу ее завтра. Это будет повод, чтобы еще раз увидеть тебя.
Он наклоняется и прислоняется своим лбом к моему:
– До завтра, Рене, – шепчет Найл на прощание.
* * *Спустя час Оук тормозит возле особняка, и я вижу Фрэнка, стоящего у центрального входа. В его руке бокал, который он залпом опрокидывает в себя. После чего он вручает его одному из охранников, идет к автомобилю размашистым шагом и резким рывком открывает заднюю дверь.
– Где этот сукин сын? – шокирует меня он.
– Что происходит? – спрашиваю я в замешательстве.
– Я спрашиваю: где Найл? – настаивает Фрэнк.
– Он остался в Нью-Йорке, – растерянно произношу я, не понимая, чем вызван гнев Фрэнка. – Ты можешь объяснить: что происходит?
– Найл обещал привезти тебя до двенадцати, а сейчас два часа ночи. Он обещал отвезти тебя в обсерваторию и ресторан, а в итоге вы были на какой-то чертовой шхуне, – взрывается Фрэнк. – Этот негодяй два раза нарушил свое слово.
– Пожалуйста, успокойся. Прогулка на корабле – это моя идея. Найл здесь ни при чем.
Не говоря больше ни слова, я выбираюсь из машины. Я иду в дом, не намереваясь продолжать разговор. Я понимаю, что Фрэнк волнуется за меня, но его излишний контроль начинает действовать на нервы.
– Этот чертов ублюдок должен был предупредить меня о том, что планы изменились, – не унимается Фрэнк.
– Зачем? – я резко разворачиваюсь и повышаю голос, чем привлекаю охрану у входа. – Чтобы твои люди продолжили следить за нами на корабле? Я не идиотка и не верю в такие совпадения, как проколотые колеса.
У Фрэнка раскрывается рот. Он ошеломлен моей неожиданной реакцией. И еще до того, как к нему вернется самообладание, и он вновь начнет все контролировать, я продолжаю:
– Мне исполнилось восемнадцать. Я могу пить вино, встречаться с парнями, целоваться и возвращаться поздно домой! – я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Фрэнк опережает меня.
– Попомни мои слова: на своих ногах Найл отсюда не уйдет. При условии, что этот сукин проявит мужество и завтра явится сюда. А ты поднимайся в свою спальню. Завтра у нас будет серьезный разговор.
Глава 9
Я еще никогда не видела столько звезд. Их море. Точнее, океан ярких светящихся точек на полуночном небе насыщенного, глубокого синего цвета. Настолько глубокого, что от него невозможно оторвать взгляд.
Вдруг одна звезда срывается и летит вниз. Она стремительно пересекает небосклон и исчезает за темным очертанием леса. За ней падает другая звезда. И еще одна. И еще.
Я наблюдаю, как тысячи звезд сыпятся с неба. Такое ощущение, что вместе со светом они уносят тепло, и мороз пробегает по коже. Содрогнувшись, я обхватываю плечи руками.
Здесь становится холодно.
Меня пробирает дрожь, когда на небе остается последняя звезда. Она качается туда-сюда, но все еще держится. Я смотрю на нее немигающими глазами.
– Пожалуйста, не падай, – шепчу я. – Останься и свети.
Но она тускнеет и гаснет, погружая в темноту небо. А затем его бесконечная синева сменяется неестественным бордовым оттенком. Словно кровь заливает небо, превращая его в декорацию к одной из зловещих сказок.
Я испуганно выдыхаю, из моего рта вырывается облачко пара. Мороз становится безжалостнее с каждой секундой. Я покрываюсь гусиной кожей. На мне тонкая ночная рубашка, которая не спасает от промозглого воздуха.
Как же здесь холодно.
Чувствую, как под босыми ступнями земля покрывается инеем. За считанные мгновения лед захватывает все пространство вокруг, разрастаясь дальше и дальше. Я оглядываюсь и вижу вдалеке лес с голыми деревьями, неподвижно застывшими в ледяном воздухе. Их безжизненный вид повергает меня в ужас. Будто в любую секунду оттуда покажутся монстры, чтобы напасть на меня и утащить в мертвый лес.
Мне хочется убежать, но мои ноги не слушаются. Резкий порыв ветра набрасывается на меня, взъерошивая волосы и толкая в спину, словно я его злейший враг. Я не могу ему противостоять и с беспомощным криком падаю.
Мои колени вспыхивают от боли, а руки упираются в лед. Я собираюсь подняться, когда очередной порыв ветра смахивает подо мной снег. Мой взгляд устремляется вниз, и я тревожно замираю на месте.
Подо льдом он.
– Кэш! – выдыхаю я.
Мои руки двигаются в бешеном темпе. Я очищаю лед от снега и вижу размазанные очертания лица Кэша.
Его глаза.
Его волосы, развевающиеся в воде.
Его рот, из которого выходят пузырьки воздуха.
От страха за него в моем горле застревает ком.
– Кэш! – кричу я, и по моим щекам скатываются слезы.
Я впиваюсь пальцами в лед с таким неумолимым отчаянием, что кожа под ногтями стирается до крови. Вместе с этим я смотрю, как Кэш пытается что-то сказать. Его губы быстро шевелятся, пока мой мозг лихорадочно соображает, как спасти его.
У него вот-вот закончится воздух, и он… уйдет ко дну.
– Держись, Кэш! – сквозь всхлипы кричу я.
Я сжимаю руку в кулак и со всей силы бью по льду. Резкая боль вспыхивает в костяшках. Но я наношу удар снова. И снова. И снова.
Но все бесполезно. Мои удары слишком ничтожные. И словно насмехаясь надо мной, лед растет и становится все толще с каждым мгновением. Будто стремиться разделить меня и Кэша.
Неожиданно мой взгляд зацепляется за силуэт, двигающийся в темной воде позади Кэша. Он подплывает все ближе и ближе. Я узнаю его, и мой пульс останавливается.
Это он. Кошмар из моего прошлого.
– Кэш! – верещу я. – Обернись! Сзади тебя Блаунт!
Я кричу, но Кэш не слышит меня. Он пристально смотрит на меня и пытается что-то сказать. Затем поднимает руку, и его ладонь прижимается и поглаживает лед в том месте, где находится мое лицо.
– Кэш, пожалуйста! Обернись!
В это мгновение Блаунт нападает на него сзади. Он сжимает его шею в сгибе локтя и тащит его вниз.
Ко дну.
– Нет! – я кричу во всю силу легких. – Нет! Кэш! Пожалуйста…
Я бью по льду обеими руками. Но Кэш вместе с Блаунтом уходят на глубину. Все дальше и дальше. Его очертания постепенно скрываются в черной воде. Кэш окончательно исчезает, и я плачу навзрыд. В тишине ночи мой вой звучит по-звериному.
Игнорируя ноющую боль в кистях рук, я продолжаю бить по льду. Я наношу удар за ударом. Но мои движения замедляются, словно невидимая сила сковывает меня.
– Милая, успокойся, – низкий голос прорывается сквозь холод и боль.
– Он убьет его! Кэш может погибнуть!
– Ш-ш-ш, – продолжает успокаивать меня голос. – Здесь никого нет. Тебе приснился кошмар.
Кошмар.
Я резко останавливаюсь. Меня всю трясет. Я глубоко и часто дышу, чувствуя, как бешено колотится сердце. Я боюсь открыть глаза, но в мои ноздри просачивается знакомый аромат. Это парфюм Фрэнка. Для меня он ассоциируется с безопасностью и защитой.
Я открываю глаза, и от слез все расплывается. Несколько раз я моргаю, прежде чем увидеть над собой обеспокоенное лицо Фрэнка. Он крепко прижимает меня к груди обеими руками, не позволяя пошевелиться.
– Милая, это просто кошмар. Тебе приснился плохой сон, – повторяет он.
Я впиваюсь закоченевшими пальцами в его рубашку.
– Холодно, – дрожащими губами шепчу я. – Фрэнк, мне холодно.
– Быстро принесите плед и горячий чай, – распоряжается Фрэнк, и боковым зрением я вижу промелькнувший силуэт.
В следующую секунду меня укрывают теплым пледом. Подрагивающей рукой я смахиваю с лица прилипшие пряди, и мой взгляд останавливается на кровавом пятне, размазанном на запястье.
Я моментально переворачиваю руку и рассматриваю ладонь. От увиденного сердце застревает в глубине горла. Моя ладонь в крови, костяшки и фаланги пальцев разодраны. На второй руке такая же ужасающая картина.
– Фрэнк, что со мной? – испуганно спрашиваю я. – Почему мои руки в крови?
В глазах Фрэнка застывает сочувствие. Он молча переводит взгляд за мою спину, и я оглядываюсь через плечо. Узорчатое изголовье кровати перепачкано кровью. Кроме него кровавые пятна виднеются на подушках и смятой простыни.
Я отказываюсь верить в то, что вижу. Это моя кровь?
– Мисс Гросс, я сделала для вас чай, – в спальню заходит миссис Рендап.
Она держит перед собой поднос, на котором дымится чашка. Женщина осторожно передает ее мне, и я обхватываю чашку, улавливая аромат трав.
– Пейте, – говорит миссис Рэндап. – Этот чай успокаивающий.
Я делаю несколько небольших глотков, чувствуя, как меня наполняет внутреннее тепло. Фрэнк отпускает миссис Рэндап, и она уходит. После этого он поднимается с кровати и направляется к открытому окну. Достает сигару и закуривает ее, выпуская струю дыма наружу.
В спальне стоит тишина. Из сада доносится треск светлячков, где-то далеко у озера слышится кваканье лягушек. Я вытираю мокрые от слез щеки тыльной стороной ладони и первой нарушаю молчание.
– Прости, – едва слышно произношу я.
– За что ты извиняешься? – спрашивает Фрэнк.
– За то, что я устроила. Мне приснился кошмар, и я потеряла контроль.
– Не нужно извиняться за сон, – возражает Фрэнк. – Это я должен перед тобой извиниться. Вчера я перебрал с выпивкой и наговорил много того, чего не стоило.
– В моем кошмаре нет твоей вины, – шепчу я.
Фрэнк зажимает сигару между указательным и большим пальцем, когда его взгляд встречается с моим.
– Кто такой Кэш? – неожиданно спрашивает он, и от его вопроса во мне напрягается каждая мышца. – Ты без конца повторяла во сне его имя.
Я опускаю взгляд, крепче обхватив пальцами чашку.
– Парень из прошлого, – признаюсь я. – Когда-то мы любили друг друга.
– Он мертв? – спрашивает Фрэнк, и по моей коже ползут мурашки.
– Нет. Он жив, и с ним все в порядке.
– Тогда почему его нет рядом с тобой? Почему вы не вместе?
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить то, что может разорвать меня изнутри. У меня не хватает слов, способных описать мое состояние.
– Это уже не имеет значения.
Не совсем аккуратно я ставлю чашку на прикроватную тумбочку. Несколько капель попадают на кожу и обжигают ее. Не обращая внимания на жгучую боль, я беру телефон и ввожу в поисковой строке ближайший вылет из Нью-Йорка.
– Фрэнк, – говорю я и делаю решающий вдох. – Я хочу домой. В Мельбурн.
Фрэнк не задает лишних вопросов.
– Я распоряжусь, чтобы собрали наши вещи.
– Не надо, – отказываюсь я. – Я полечу одна. Мне нужно побыть наедине с собой.
– Как ты себе это представляешь? – спрашивает Фрэнк и категорично заявляет. – Я не могу отпустить тебя одну в таком состоянии.
Я встаю с кровати, направляюсь к нему и беру его за руку. Теперь к его парфюму добавился еще один аромат – табак. Я ловлю себя на мысли, что привыкала к нему и не морщусь, как раньше.
– Папа… – говорю я и тут же осекаюсь. – То есть, Фрэнк. Со мной все будет в порядке.
Фрэнк удивленно на меня смотрит, будто у меня выросла вторая голова. Я впервые назвала его папой, но мне кажется это таким правильным и естественным.
В следующий миг Фрэнк заключает меня в крепкие родительские объятия. Одну руку он кладет мне на спину, а второй мягко поглаживает по голове. Затем осторожно отстраняется от меня и смотрит сверху-вниз.
– Ты уверена, что не хочешь остаться в Нью-Йорке? – спрашивает он.
Я киваю.
– Мне нужно побыть одной, – на секунду замолкаю и добавляю. – Не волнуйся за меня. Я справлюсь.
– А как же Найл?
Я смотрю мимо отца, мысленно возвращаясь в прошлый вечер, где отстранилась от Найла после поцелуя.
– Скажи ему, что я хорошо провела с ним время. Но у нас ничего не получится, – произношу я и меняю тему. – Мне нужно собираться, иначе я опоздаю на самолет.
Увидев решимость в моих глазах, Фрэнк кивает и идет к выходу из спальни. Перед тем, как открыть дверь, он останавливается и произносит:
– Милая, – медленно проговаривает Фрэнк. – Ты не можешь изменить то, откуда пришла. Но ты можешь выбрать, куда идти дальше. И я надеюсь, что твое «дальше» не станет дорогой в прошлое. Помни об этом, когда сегодня будешь садиться в самолет.
Он закрывает за собой дверь, и я оборачиваюсь к окну. Воздух становится прохладным и влажным, и я с легкой улыбкой смотрю, как капли падают на листья деревьев. Говорят, если начался дождь – то это к хорошему пути.
Я верю, что меня ждет увлекательная дорога вперед. А прошлое никогда не выберется за границы сна.
Глава 10
Возле аэропорта меня встречает машина, но вместо того, чтобы отправиться домой, я прошу водителя остановиться у «Royal Arcade». Это строение из белой штукатурки, позолоты и кованого железа, и оно смотрится так, словно его оторвали от дворца на Олимпе и в целостности и сохранности перенесли в Мельбурн.
Сообщив водителю, что меня не следует дожидаться, я захожу внутрь торгового центра. Среди многообразия запахов я различаю аромат кофейных зерен из ближайшей кофейни и шлейф дорогого парфюма, тянущийся из бутика с парфюмерией.
Я сворачиваю в магазин с обувью и вскоре выхожу оттуда с огромным пакетом. Я знаю, что вряд ли когда-нибудь надену соблазнительные красные лодочки с высоченной шпилькой. Но разве можно винить меня в необдуманной покупке? Я два года не ходила на шоппинг. Я заказывала все онлайн и сегодня позволила себе немного слететь с катушек.
Оказавшись на открытом воздухе, я решаю перекусить на террасе кафе. Пересекаю площадь, но вдруг останавливаюсь, чтобы насладиться пением уличных музыкантов. В конце песни я тянусь за бумажником и достаю оттуда все наличные, что у меня есть.
Одна часть ругает меня за то, что я спускаю деньги Фрэнка. А другая часть успокаивает, вспоминая его слова: «Когда я трачу деньги, то вношу вклад в развитие экономики».
В конце концов, я ни о чем не жалею, когда опускаю наличные в раскрытый чехол гитары. При виде этой суммы один из музыкантов улыбается мне.
– Как зовут столь щедрую мисс?
– Рене, – отвечаю я. – Мое имя Рене.
– Что ты хочешь, чтобы мы сыграли, Рене? – спрашивает музыкант. – Выбирай любую песню.
– Можно что-то из творчества Sia, – после недолгих раздумий предлагаю я.
Вокалист кивает и жестом показывает своим коллегам, чтобы они играли громче и выразительнее. Они исполняют композицию «Unstoppable» в рок-версии, и мне нравится, как она звучит в более тяжелой и мрачной обработке.
После этого я обедаю, а потом возвращаюсь домой на такси. Удивительно, но сегодня я ни разу не вспоминала о моем ночном кошмаре. Теперь при свете дня он кажется нелепым и сюрреалистичным.
Таксист останавливает машину возле центрального входа, я расплачиваюсь за поездку и направляюсь к дому, чувствуя приятную усталость в ногах. По правде говоря, я забыла, когда в последний раз вот так свободно ходила на шопинг, гуляла по городу и останавливалась в уличном кафе. Со мной повсюду следовали Фрэнк, Киллиан или их люди.
Я давно не оставалась наедине с собой.
– Мисс Гросс, с возвращением в Мельбурн, – дома меня встречает Тина – девушка, которая присматривала за Голди во время моего отсутствия.
Не успевает она отойти в сторону, чтобы впустить меня внутрь, как в мою грудь упирается передними лапами Голди. Он смотрит на меня очаровательными карими глазами, виляет хвостом и крайне несдержанно облизывает лицо. С моих губ срывается смех, и я крепко обнимаю его.
– Я тоже скучала, малыш, – говорю я и почесываю его за ушами.
Наконец я оказываюсь внутри и поднимаюсь на второй этаж, краем глаза замечая в гостиной букет розовых пионов.
– Откуда цветы? – спрашиваю я, продолжая подниматься по ступеням.
– Их доставили час назад, – отвечает Тина.
Наверняка их оправил Фрэнк к моему возвращению в Мельбурн.
Я прохожу в свою спальню и оставляю пакет с новой обувью в гардеробной. Голди не отстает и крутится у моих ног, когда я приближаюсь к рабочему столу. Я включаю лэптоп, чтобы подать вступительное заявление в Тринити-колледж.
Конечно, Фрэнк погорячился, когда сказал, что "я порву Оксфорд". Последние два года я активно занималась на учебных онлайн-курсах. Но вряд ли они могут дать тот уровень знаний, который поможет мне поступить в один из университетов «Лиги Плюща».
Однако в моем распоряжении весь будущий год, чтобы пройти подготовительную программу в Тринити-колледж и впоследствии стать студенткой Мельбурнского университета – одного из лучших в Австралии.
С приятным волнением я заполняю заявку на сайте Тринити, после чего по привычке открываю Инстаграм*. У меня новое уведомление, и…
Подождите.
У МЕНЯ УВЕДОМЛЕНИЕ О НОВОМ ПОДПИСЧИКЕ!
Но кому понадобилось подписываться на мой пустой профиль?
С каменным лицом я смотрю на фотографию светловолосого парня. На меня подписался Найл Морган. Как он нашел меня?
– Подожди, малыш, – я глажу Голди по голове, который не отходит от меня ни на шаг.
Я быстро спускаюсь в гостиную. Теперь я не уверена, что цветы от Фрэнка. И чтобы подтвердить свои сомнения, я достаю из букета маленький плотный конверт. Внутри записка, и я нетерпеливо разворачиваю бумагу, сложенную пополам:
«Самой прекрасной девушке, с которой я провел самый прекрасный вечер. Н. М.»
Со стремительной скоростью я снова поднимаюсь в спальню. Захожу на профиль Найла и, прежде чем написать ему сообщение, вижу публикацию… со мной.
Стоп.
Откуда у него моя фотография?
Я открываю пост. К моему ужасу, снимков несколько, и все они сделаны в одном и том же месте – на выставке в художественной галерее.
На первой фотографии я иду под руку с Киллианом. На второй застенчиво улыбаюсь Фрэнку и его знакомым. А на третьей меня сфотографировали в профиль, когда я разговаривала с Эйслин. И наконец на последнем снимке кто-то снял меня со спины, пока я рассматривала картины.
Под постом надпись, оставленная Найлом: «Познакомьтесь с девушкой, которую я не могу выбросить из головы».
Я прижимаю руку ко рту, с трудом сдерживая крик отчаяния. У Найла больше ста тысяч подписчиков, а под постом больше двух ста комментариев!
Я опускаю голову и закрываю ладонями лицо. Мои снимки увидели десятки тысяч людей. И кто-то из них наверняка смотрел новости об исчезновении Кимберли Эванс!
Внезапно раздается звук нового уведомления, и я вздрагиваю. Поднимаю голову и вижу, что мне пришло новое сообщение.
Найл: Привет, Рене! Наконец ты появилась в сети.
Я делаю медленный и глубокий вдох. А затем начинаю писать сообщение, и от гнева мои пальцы громко стучат по клавиатуре.
Рене: Как ты нашел меня? Откуда ты знаешь, где я живу? Как ты достал мои фотографии? И кто давал тебе право размещать их?
Я нажимаю отправить. Найл отвечает достаточно быстро.
Найл: Воу, сколько вопросов. Давай по порядку. Первый ответ: Я боялся, что ты передумаешь и не пойдешь на свидание. Поэтому на всякий случай решил выяснить о твоих соцсетях, когда отправлял фотки с твоего телефона отцу.
В конце сообщения он добавляет дурацкую улыбающуюся эмодзи.
Рене: Ты что-нибудь слышал о личных границах?
Найл: Я признаю их и уважаю.
Он снова присылает улыбающуюся эмодзи. А затем отправляет еще одно сообщение.
Найл: Ты мне понравилась, и я решил рискнуть. Прости, что выяснил о твоем профиле обманным путем.
Я не успеваю что-либо ответить, как от Найла приходит следующее сообщение.
Найл: Возвращаюсь к вопросам. Я узнал о твоем адресе благодаря Фрэнку, когда забирал машину. Я надеялся увидеть тебя, но Фрэнк сказал, что тебе пришлось вернуться в Австралию, потому что твоя собака повредила лапу.
Я перевожу взгляд на Голди, который положил мордочку на мои колени и вопросительно на меня смотрит.
– Прости, малыш, – говорю ему я. – Фрэнк немного солгал.
Рене: Мне действительно пришлось срочно улететь в Мельбурн.
Найл: В первую встречу мне показалось, что Фрэнк относится ко мне враждебно и с недоверием. Я думал, что он начнет возмущаться из-за того, что ты вернулась поздно со свидания. Но Фрэнк ничего не сказал и даже намекнул, чтобы я отправил цветы для тебя.
Без сомнения, Фрэнк надеется, что я вернусь в Нью-Йорк из-за Найла. Но этого не случится.
Рене: Я получила цветы. Спасибо.
В конце сообщения я неуверенно добавляю улыбающуюся эмодзи.
Найл: Ответы на твои последние вопросы. Я нашел фотографа, который работал на выставке в галерее. Эти снимки – единственное, что у меня осталось после тебя. Ты так красиво на них получилась, и я не мог не опубликовать их.
Найл отправляет мне фотографии, сделанные на художественной выставке, и мои щеки вспыхивают. Теперь мне становится неловко за свой истеричный допрос, который я ему устроила. Найл не виноват, что встретился с девушкой, которая в прошлом вела тайную жизнь.
