Полная версия
Мир Аматорио. Разрушенный
Киллиан тяжело вздыхает и продолжает.
– В итоге я просидел на остановке три дня. И неизвестно, сколько бы я еще там провел времени, если бы не один из водителей рейсовых автобусов. Ему показалось странным, что маленький мальчик долгое время находился без взрослых. Он вызвал службу опеки, и меня отправили в приют. С тех пор моя жизнь изменилась, – говорит он мрачным голосом.
Я молча наблюдаю за Киллианом. За тем, как он с каждой секундой становится более настороженным и отчужденным.
– Ты даже не догадываешься, какими уродами могут быть люди, – тихо произносит он, и я улавливаю мучительную боль в его голосе. – Лучше бы я вырос на улице.
Я не знаю, что произошло с Киллианом, пока он находился в приюте. Но мое воображение рисует ужасные картины маленького мальчика среди чужих и жестоких людей. Мое сердце сжимается от горечи и жалости. Мне становится так тяжело, что я цепляюсь в предплечье Киллиана и пытаюсь не расплакаться. Но слезы не поддаются контролю и выступают в уголках глаз.
– Ш-ш-ш, – Киллиан пытается меня успокоить, словно я маленький ребенок. – Все хорошо.
Он тянет ко мне руку и сначала убирает с моего лица прядь, а затем смахивает слезу.
– Что было дальше? – не удержавшись, спрашиваю я.
– Я прожил в приюте пять лет. Мой биологический отец так и не приехал за мной. Но это сделал Фрэнк, – продолжает Киллиан. – Однажды перед Рождеством в приюте решили устроить благотворительный вечер. Его организатором был Грэг Фэллон.
Мистер Фэллон?
Я немигающе смотрю на Киллиана и буквально прожигаю взглядом его профиль. Получается, он попал в семью Фрэнка благодаря дедушке Эйслин?
– Нас привезли в роскошный дворец, где были дети из обеспеченных семей меценатов. Видимо, богачи хотели, чтобы мы почувствовали себя на одну ночь такими же детьми, – Киллиан горестно усмехается, но затем вновь становится серьезным. – Тогда я впервые увидел Эйслин. Я отчетливо помню ее, будто это случилось вчера. На ней было пышное розовое платье, а ее волосы были заплетены в две длинные косички с атласными лентами. Я весь вечер не мог оторвать от нее глаз.
Его взгляд на секунду смягчается, но вдруг становится отстраненным.
– В какой-то момент я увидел, как толстяк Престон стащил ее подарок, – руки Киллиана сжимаются в кулаки. – Я пытался его остановить, но в то время он был гораздо крупнее меня.
– И что ты сделал?
– Я отдал Эйслин свой подарок. Я солгал ей, что случайно нашел его, а она мне улыбнулась и протянула руку со словами: «Я – Эйслин». После этого вечера я думал о ней каждый день. В детдоме не было развлечений, и я снова и снова прокручивал нашу встречу.
Киллиан замолкает, будто мысли уносят его все дальше и дальше.
– Спустя год меня усыновил Фрэнк. Как и тебя, меня привели знакомить с их семьей. У них так принято, – он переводит на меня взгляд, и в моей груди разрастается жалость от того, сколько боли таится в его глазах. – На этом вечере была Эйслин, но она меня даже не узнала. А я вспоминал ее каждый день. Для мальчика, который жил в темном и жестоком мире, ее улыбка была светом.
– Выходит, ты влюблен в Эйслин с детства?
– Это всего лишь детское воспоминание, – Киллиан проводит рукой по лицу и бормочет. – Не знаю, что сегодня на меня нашло. Фрэнк прав. Я не должен был так себя вести.
С этими словами он встает и тащит меня за собой.
– Тебе не следует так долго сидеть на земле, – строгим тоном говорит Киллиан.
Я послушно поднимаюсь и отряхиваю леггинсы от травы. В этот момент Киллиан направляется в сторону дома, и я отправляюсь за ним. Я молчу, но на самом деле хочу задать ему еще много вопросов. Про его детство. Про приют. Про Эйслин.
Но что-то мне подсказывает, что сегодня я больше не дождусь от Киллиана откровений. И разве он обязан мне раскрывать душу? Я ведь тоже так и не открыла ему свои тайны.
Глава 7
Следующий день я нервничаю из-за предстоящего свидания с Найлом. Трудно оставаться спокойной, когда моя последняя встреча с парнем была более двух лет назад. К тому же я понятия не имею, куда собирается отвезти меня Найл.
Вполне вероятно, он устроит что-то вроде романтической прогулки в парке. Или это будет что-то связанное с экстримом? А может быть, Найл решит отвезти меня в самый пафосный ресторан на Манхэттене?
Если бы только я знала об этом.
У меня уходит уйма времени, чтобы подобрать наряд. Я сменяю перед зеркалом больше дюжины платьев, юбок, блузок… В конце концов я останавливаюсь на классических синих джинсах с черным атласным топом без бретелей и сдержанным вырезом, поверх которого решаю накинуть пиджак. В завершение к образу я подбираю черные туфли на высоких шпильках и небольшую сумочку от Louis Vuitton.
Когда стрелка на часах приближается к семи вечера, мое волнение достигает апогея. Честно говоря, в глубине души я надеюсь, что Найл все-таки передумает и не приедет. И моей компанией на этот вечер станет новый триллер, который я прочитаю на террасе.
«Звучит, как вечеринка для пенсионеров»
В голове проносится насмешливый голос Киллиана, но вдруг он сменяется шумом подъезжающего автомобиля.
Я подхожу к окну и вижу, как по подъездной дороге поднимается Porsche Classic Club Coupe цвета металлик. Мой взгляд скользит по его блестящему кузову, а затем останавливается на том, кто сидит за рулем.
Русые волосы. Острая челюсть. Четкая линия скул, указывающая на благородное происхождение.
Это Найл.
Он останавливает машину рядом с центральным входом особняка, и я вытягиваю шею, чтобы получить больше обзора. Найл выбирается из салона, и только посмотрите на него. Он очень горяч и красив.
На нем белая рубашка, темно-серые классические брюки, а в руках он держит букет нежно-розовых пионов.
Мое сердце екает. Мне так давно не дарили цветов.
Между тем, не догадываясь, что я за ним наблюдаю, Найл наклоняется к боковому зеркалу автомобиля. Он несколько раз проводит рукой по волосам, которые и без того идеально уложены, и я слегка улыбаюсь.
Кажется, не только я одна волнуюсь перед свиданием.
Спустя несколько секунд Найл выпрямляется в полный рост и идет в направлении парадных дверей. Я теряю его из виду, беру сумочку и выхожу из спальни. Найл явится с минуты на минуту.
Динь-динь.
Плавная мелодия звонка раздается по дому, когда я иду по коридору и поворачиваю к лестнице. Перед тем как спуститься, я останавливаюсь, чтобы надеть каблуки. Со своего места я могу рассмотреть значительную часть гостиной, и я замечаю на первом этаже Фрэнка.
Он расхаживает взад-вперед между холлом и гостиной, и по языку его тела я могу судить, что Фрэнк напряжен. Или волнуется.
– Ради всех святых, перестань нервничать, – раздается низкий голос, принадлежавший Киллиану. – Она не может целями днями сидеть дома и читать книги. Ей восемнадцать, и это абсолютно нормально, когда она идет на свидание с парнем.
Я замираю, пока моя ступня оказывается на полпути к туфельке. Киллиан имеет в виду меня?
– Я понимаю, – сердитым тоном заявляет Фрэнк. – Но ничего не могу с собой сделать. Я привык, что она всегда рядом.
Он уходит вглубь гостиной и пропадает из виду. Через несколько секунд я слышу звон стекла. Это похоже на то, как на столешницу опустили бутылку, и я моментально хмурюсь. Я же попросила домоправительницу убрать алкоголь из зоны видимости. Фрэнк должен быть ограничен в спиртном так же, как в физических нагрузках и стрессе.
С зажатой обувью в руках я осторожно ступаю все дальше и дальше. Наконец я тихонько приближаюсь к краю лестницы. Отсюда открывается гораздо более широкий обзор на гостиную.
Как я и предполагала, Фрэнк стоит у барной стойки и наливает бурбон в хайбол[5]. После этого подносит стакан ко рту, но в последний момент его выпивку ловко перехватывает Киллиан.
– Твой врач запретил тебе принимать алкоголь, – невозмутимо говорит он.
С этими словами Киллиан выпивает содержимое стакана и берет с подноса кусочек сыра, нанизанного на шпажке. Фрэнк поворачивается к нему, и я могу только догадываться, каким убийственным взглядом он наградил Киллиана. Однако на лице моего сводного брата не дрогнул ни один мускул.
Динь-динь.
По дому снова разносится мелодичный звон, и я вижу, как из другого конца гостиной появляется миссис Рендап. Домоправительница спешит открыть дверь.
– Ты не забыл предупредить, чтобы убрали с дороги шипы? – тем временем спрашивает Фрэнк.
– Все чисто, – отзывается Киллиан.
– А в остальном? – снова задает вопрос Фрэнк.
– Все позиции заняты. Все на месте.
– Держи все под контролем, – велит ему Фрэнк. – Я хочу, чтобы она постоянно была под наблюдением.
Я надеваю каблуки, и у меня складывается ощущение, что они продолжают говорить про меня. Или у меня развивается паранойя?
– Добрый вечер, мистер Гросс, – в дом заходит Найл.
– Рад тебя видеть, – Фрэнк направляется к нему навстречу. – Как добрался?
В глубине гостиной тихо усмехается Киллиан, пока Фрэнк и Найл приветствуют друг друга крепким рукопожатием.
– Все хорошо, мистер Гросс, – Найл окидывает взглядом пространство, однако я по-прежнему остаюсь незамеченной. – У вас потрясающий дом.
– Скорее это заслуга декоратора, – Фрэнк представляет ему Киллиана. – Познакомься, это мой сын.
Киллиан стоит на месте и не спешит к Найлу, который приветствует его сдержанным кивком.
– Куда ты собираешься вести мою дочь? – спрашивает Фрэнк у Найла, и тон его голоса становится жестким.
Фрэнк не отпускает ладонь Найла, и теперь его рукопожатие больше напоминает схватку. Его пальцы, словно клыки крокодила, намертво вцепились в противника.
– Я бы хотел устроить для Рене небольшую экскурсию по Нью-Йорку, – говорит Найл. – Первым делом мы отправимся в обсерваторию One World. Со смотровой площадки открывается лучшая панорама города. А потом… – он слегка морщится от того, с какой силой Фрэнк сжимает его ладонь. – А потом мы поужинаем в «Manhatta» на Либерти-стрит. Я забронировал столик прямо напротив Эмпайр-стейт-билдинг.
Несколько секунд Фрэнк молчит. Похоже на то, что он какое-то время обдумывает ответ Найла. Затем отпускает его руку, словно смиряясь с тем, что этот парень пригласил меня на свидание.
– Понимаешь, Найл, – начинает Фрэнк. – Рене моя дочь. Я очень люблю ее. И мне бы не хотелось… – он многозначительно замолкает, достает из кармана сигару и прикуривает ее палладиевой зажигалкой.
Найл в замешательстве смотрит на Фрэнка. Затем переключает внимание на Киллиана, который не сводит с него цепкого взгляда.
– Что вы хотите сказать этим, мистер Гросс? – обескураженно спрашивает Найл.
– Фрэнк хочет сказать… – впервые вмешивается в разговор Киллиан. – Рене еще не спустилась, и у тебя есть время подумать. Ты точно уверен, что хочешь пойти на свидание с моей сестрой?
– Да, – отвечает Найл.
Киллиан обходит барную стойку и медленно приближается к Найлу, словно хищник, учуявший добычу.
– У тебя есть шанс передумать, – предлагает мой сводный брат. – Ты можешь вернуться в машину и уехать. А мы сочиним для Рене какую-нибудь легенду. Наподобие той, в которой ты заболел кишечным гриппом, и у тебя прихватил живот.
Он останавливается напротив Найла и смотрит ему в глаза.
– Потому что если моя сестра вернется со свидания в плохом настроении… Или я узнаю, что ты вел себя, как мудак… Или если ты разобьешь ее сердце… – предупреждает Киллиан. – Я отрежу твой член.
Он поднимает руку и разламывает большим пальцем тонкую шпажку от канапе.
– Вот так, – заявляет Киллиан. – Было и нет.
В гостиной воцаряется гробовая тишина. Найл внимательно смотрит на сломанную шпажку.
– Ты все еще хочешь отправится с моей сестрой на свидание? – усмехается Киллиан.
– Видимо, в этот момент я должен испугаться? – спрашивает Найл. – Ты на самом деле решил, что я сейчас сяду в машину и уеду?
– Не обращай внимания, – вмешивается Фрэнк, выпуская струю дыма. – Мой сын так шутит. Это ведь была обычная шутка, не так ли?
Он поворачивается к Киллиану, который одаривает Найла улыбкой. Но вряд ли ее можно назвать дружелюбной или приветливой.
– Конечно, это была шутка, – произносит Киллиан.
Найл выглядит напряженным, и желая закончить их разговор, я начинаю спускаться. Цоканье моих шпилек раздается в гостиной, как удары камней по стеклу. Мужчины поворачивают головы, и при виде меня Фрэнк и Киллиан мгновенно принимают невинный и простодушный вид.
Клянусь, эти двое могут быть достойны премии «Оскар» за лучшую мужскую роль.
– Рене, милая, отлично выглядишь, – говорит Фрэнк.
– Спасибо, – я придаю своему голосу легкомысленный тон, словно не слышала, как минуту назад Киллиан обещал отрезать член Найлу. – О чем вы разговаривали?
– Мы обсуждали, куда Найл поведет тебя на свидание, – отвечает Фрэнк.
– Правда? – я спускаюсь и поворачиваюсь к Найлу. – И куда же ты меня поведешь?
– Скоро узнаешь, – его лицо расплывается в широкой улыбке.
Он неотрывно смотрит на меня и, спохватившись, протягивает мне букет цветов.
– Это тебе, – говорит Найл, немного краснея.
– Спасибо, – я благодарю его, вдыхаю сладковатый аромат и передаю букет миссис Рендап. – Думаю, нам пора.
Мы идем к выходу, Найл наклоняется и шепчет, как я превосходно выгляжу. Я собираюсь ему ответить, но меня перебивает голос Фрэнка.
– Во сколько ты привезешь домой мою дочь?
Найл останавливается и отвечает.
– Не позже полуночи, сэр.
Фрэнк удовлетворенно кивает.
– Хорошего вечера.
Найл придерживает для меня дверь, когда мы выбираемся наружу. Мы приближаемся к его машине, но в какой-то момент нас окликает мужской голос. Я оборачиваюсь и обнаруживаю Киллиана, небрежно прислонившегося к центральной колонне.
– Найл, – он сужает глаза. – Это была не шутка.
Киллиан поднимает руку, и со своего расстояния я могу рассмотреть, как он держит сломанную шпажку.
– Про какую шутку он говорит? – я делаю вид, что не понимаю, о чем речь.
– Не обращай внимания, – говорит Найл с улыбкой. – У твоего брата своеобразное чувство юмора. Видимо, мне придется долго к этому привыкать.
Мы подходим к его машине, и я не могу удержаться от того, чтобы провести кончиками пальцев по глянцевому гладкому кузову. Автомобиль Найла полностью соответствует его образу: утонченный, сдержанный, элегантный.
Не то, что агрессивный и рычащий внедорожник Кэша.
Я стараюсь отогнать от себя воспоминание.
– Это подарок моего отца на восемнадцатилетие, – Найл встает рядом со мной и открывает для меня пассажирскую дверь. – Для протокола: ты первая девушка, которую я собираюсь на нем прокатить.
– Вау… Это впечатляет.
Я проскальзываю на сиденье. Внутри машина пахнет пряным парфюмом Найла. Я пристегиваю ремень безопасности, отмечая, что сиденье и двери отделаны плетенной кожей с темным узором пепита, а табличка на передней панели дает понять, что это единичный экземпляр.
Найл обходит машину спереди и садится на водительское место.
– Ты готова? – спрашивает он, и я киваю.
Он пристегивается, заводит двигатель, и подо мной начинает вибрировать сиденье. Я сжимаю бедра вместе, приготовившись, что сейчас машина резко тронется с места. Однако, как только раздается первый гул мотора, автомобиль не успевает проехать несколько футов и останавливается.
– Что-то не так? – спрашиваю я.
– Дай мне минуту.
Найл выбирается из машины и хлопает дверцей. С озадаченным видом он осматривает автомобиль.
– Черт, – отзывается Найл. – Похоже, я проколол колесо.
Следом за ним я открываю дверь и выбираюсь из салона. Обхожу машину со стороны капота и вижу две спущенные шины вокруг колесных дисков.
– Все в порядке?
Я оглядываюсь через плечо и замечаю Фрэнка, приближающегося в нашу сторону. Он подходит к машине, наклоняется и осматривает шины, качая головой.
– Плохие дела, – выдает он. – Здесь неподалеку стройка, и многие жалуются на строительный мусор. Вероятно, по пути ты наехал на что-то острое.
Я скептически изгибаю бровь. Не припомню, что вблизи Гринвуд-Лейк что-то строили.
– Здесь есть поблизости автосервис? – спрашивает Найл у Фрэнка.
– Вряд ли в этих окрестностях найдется что-то подобное, – отвечает Фрэнк.
– Ничего страшного, я могу вызвать такси, – я открываю сумочку, чтобы достать телефон.
Фрэнк снова качает головой.
– Боюсь, в пятницу вечером такси доберется сюда лишь ближе к полуночи, – говорит он и добавляет. – Вас может отвести Оук. Он как раз собирался в Нью-Йорк.
Не успевает Фрэнк об этом сказать, как на подъездной дороге появляется черный «Rolls-Royce». Он останавливается рядом с машиной Найла, и вдруг до меня доходит понимание.
«Ты не забыл предупредить, чтобы убрали с дороги шипы?»
Теперь мне становится ясно, что спущенные колеса на автомобиле Найла – не совпадение и не случайность. Очевидно, что Фрэнк и Киллиан подстроили все таким образом, чтобы не оставлять меня наедине с Найлом.
«Я хочу, чтобы она постоянно была под наблюдением»
Похоже, Фрэнк позаботился о том, чтобы за мной приглядывали его люди в Нью-Йорке. Но я не могу его в этом винить. Он доверяет мне, но не доверяет Найлу. И если ему будет спокойнее, то я могу подыграть его планам.
– Как мило со стороны Оука оказать нам услугу, – я обращаюсь к Найлу. – Ты ведь не против, если он отвезет нас?
– Отличная идея, – добавляет Фрэнк и говорит Найлу. – Я все организую к твоему возвращению, и твою машину быстренько приведут в порядок. Разумеется, ремонт за мой счет.
Найл не понимает, что стал частью заранее продуманного плана Фрэнка, и ему не остается ничего, кроме как согласиться.
Глава 8
Мы занимаем места на заднем сиденье «Rolls-Royce». По дороге Найл достает телефон, показывает мне фотографии и рассказывает про себя. Я слушаю его голос и поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. У Найла спокойное выражение лица, от него не исходит агрессии и враждебности. К тому же тот факт, что он любит собак, добавляет очко в его пользу.
– Расскажи что-нибудь про себя, – просит он.
– У меня тоже есть собака, – признаюсь я. – Его зовут Голди.
Дальше я кратко пересказываю ему то, что читала в досье про Рене Гросс. Найл внимательно меня слушает, и, кажется, у него не возникает сомнений в моей истории.
Вскоре Оук останавливает машину неподалеку от здания обсерватории. В его панорамных окнах отражается вечернее сумеречное небо. One World одно из самых высоких строений западного полушария, и у его входа всегда толпится очередь. Однако Найл проводит меня через другую дверь, и мы оказываемся внутри.
Мы проходим проверку безопасности, затем Найл берет меня за руку и ведет к лифтам Skypod, которые располагаются с внешней стороны небоскреба. Но я останавливаю его на середине пути.
– Подожди, – прошу я.
– Что случилось? Ты не хочешь подниматься наверх? – Найл выглядит обеспокоенным. – Прости, я не подумал, что ты боишься высоты.
Ну разве то, что он волнуется о моих возможных фобиях, не делает его милым?
– Я не боюсь высоты, – говорю я. – Но мне бы хотелось посмотреть на город с другого ракурса. Поэтому по дороге я заказала билеты на прогулочный круиз.
На самом деле основная причина, по которой я выбрала парусник вместо обсерватории, заключается в том, что на воде за нами не смогут наблюдать люди Фрэнка. Я хочу приятно провести время, а не чувствовать на себе слежку.
– Ты не против, если я внесу изменения в наше свидание? – спрашиваю я.
– Я буду рад любому вечеру, – Найл улыбается. – Главное, что я проведу его вдвоем с тобой.
Его романтичные слова подбадривают меня. Я прошу Найла вывести нас через служебный выход. Я делаю это на тот случай, чтобы за нами не было «хвоста». Разумеется, о последнем я не сообщаю Найлу.
Спустя несколько минут мы ловим такси. Я называю водителю адрес пирса, и вскоре мы забираемся на современную трехмачтовую шхуну, покачивающуюся на волнах. Его громадные белоснежные паруса ярко выделяются на фоне синего неба.
Нас проводят к столику располагающегося у бакборта. Легкий ветер дует в лицо, джазовый оркестр исполняет расслабленную композицию, рядом с нашим столиком весело болтает парочка азиатов. Официант принимает заказ и сообщает, что мы плывем вдоль Ист-Ривер по направлению к статуе Свободы.
Мы ужинаем, пьем вино, болтаем, и я не могу вспомнить, как давно чувствовала себя настолько живой. Ветер, простор, мерцающие огни большого города, который открывается передо мной, как на ладони. Разве можно получить нечто большее за одну ночь?
Из моих мыслей меня отвлекают громкие аплодисменты. Рядом с нашим столиком парень делает предложение девушке. Она соглашается, чем вызывает всеобщий восторг. Но я не могу разделить радость вместе со всеми.
Я смотрю, как парень со страстью целует невесту, и у меня внутри все смешивается от противоречивости чувств.
Однажды я испытала на себе, что такое любовь. Всепоглощающая, безумная, яркая. Она накрывает с головой. От нее перехватывает дыхание, а сердце бьется, как сумасшедшее. Ради нее ты готова прыгнуть в огонь и в ледяное озеро.
Именно такая любовь способна вознести к небу и с той же силой ударить об землю. Такая любовь может убить.
Но я больше не хочу погибать.
– По-моему, у тебя звонит телефон, – Найл указывает на сумочку, в которой жужжит мой мобильный. Я достаю его и вижу, как на экране высвечивается имя Фрэнка.
– Извини, мне нужно ответить, – я поднимаюсь из-за столика.
– Не беспокойся и не торопись, – говорит Найл. – Я закажу нам еще вина.
– Спасибо.
Мне кажется, или я встретила идеального парня?
Улыбнувшись, я отхожу подальше от столика и от живого оркестра. Поднимаюсь на верхнюю палубу и прислоняюсь к борту.
– Где ты? – раздается в телефоне голос Фрэнка, когда я отвечаю на вызов.
– На паруснике с Найлом, – объясняю я. – Мы немного отошли от первоначального плана и отправились в прогулочный круиз.
– У тебя все хорошо?
– Не волнуйся, все замечательно. Я съела суши и выпила два бокала вина. Ты в порядке?
– Я в порядке, – коротко отвечает Фрэнк. Он звучит немного раздавлено.
– Мы приплывем обратно примерно через час. Я включила геолокацию на телефоне, чтобы меня нашел Оук, – говорю я, спеша успокоить Фрэнка.
– Хорошо, – отвечает он, и тон его голоса смягчается. – Возвращайся к своему парню и наслаждайся вечером.
Я отключаю звонок и перевожу взгляд на Ист-Ривер. В его темной воде отражается ночной город. В это мгновение позади себя я слышу шаги, и еще до того, как успеваю обернуться, на мою талию опускаются руки.
Моя первая реакция – сбросить их с себя. Но потом раздается голос Найла:
– Прекрасный вечер, – говорит он, и его дыхание обдувает мою шею. – И рядом со мной прекрасная девушка. Что может быть лучше?
Его грудь прижимается к моей спине, когда он утыкается подбородком мне в шею. На мгновение я закрываю глаза, пытаясь себя успокоить. Найл не совершит ничего плохого. Его знает Фрэнк и Киллиан.
Найл хороший парень.
– Но на мой взгляд не хватает последней детали, – шепчет он. – Я не извинился перед тобой.
– Извинился? – переспрашиваю я. – За что?
Следующее, что я осознаю – Найл разворачивает меня к себе лицом. Одна его рука остается на талии, а второй он мягко и ненавязчиво приподнимает мой подбородок.
– Я бы хотел извиниться, – произносит он, и его взгляд опускается на мои губы. – За то, что сейчас сделаю.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что происходит дальше. Найл наклоняет голову и прижимается к моему рту. Я замираю, пока его губы накрывают мои, и вихрь мыслей проносится в голове.
Это действительно случилось со мной? Меня целует парень? Другой парень, а не… он.
Я смотрю на Найла из-под полуопущенных век. Я боюсь закрыть глаза. Потому что если я их закрою, то могу увидеть его. А я не хочу, чтобы воспоминания о Кэше испортили мой первый поцелуй с другим парнем.
– Найл, – я слегка отстраняюсь. – Извинения приняты.
Найл улыбается и вновь возвращается с поцелуем. Он нежно нажимает пальцем на мой подбородок, чтобы получить больше доступа. Мои губы раскрываются, и его язык проскальзывает внутрь, невесомо и осторожно соприкасаясь с моим. Но затем Найл усиливает давление, его поцелуй становится основательным и глубоким.
Я стараюсь запечатлеть для себя этот момент. Найл хорошо целуется. Действительно хорошо. Ну и что, если от него не перехватывает дыхание, не оживают бабочки в животе и не ускоряется сердцебиение. Со временем меня все настигнет, не так ли?
