Рыночные отношения

– Да.

– Ну и всё. Ищи работу. Как мы приехали из Ташкента: там мы чужие – русские, а здесь мы из Узбекистана – не свои. И что делать? Купили мы с отцом по коробке мороженого и на Казанский вокзал. Прошлись по электричкам, продали, вернулись, купили ещё по две коробки. Так и выживали.

– Мне, что мороженым торговать в электричках?

Таня представила себе, как она в дорогой дублёнке и сапогах идёт с коробкой мороженного по проходу в вагоне.

– Почему мороженым? – вскипел Рома. – Можно и не мороженым. А даже если и мороженым? Что здесь такого? Тебя же не минет, делать заставляют!

После этой фразы Татьяну передёрнуло, и Роман понял, что сболтнул лишнего: именно это, наверное, шеф ей и предлагал.

– Извини, сорвалось. Пойдём в твою комнату, что-то мне тут не думается.

Они перешли в большую комнату, Татьяна удобно устроилась в кресле.

– И так, продолжаем разговор. Тебе надо искать работу.

– Да что ты говоришь? А то я не знаю? И, кроме того, Пронин может обзвонить всех своих оптовиков и поставщиков и меня никто из них не возьмёт на работу.

– Пронин – это начальник?

– Да.

– И почему они его должны послушать?

– А почему – нет? Чтобы не испортить с ним отношений. И потом, пока найду, пока отработаю, это когда я зарплату получу? Только в марте. А у меня мужа нет, а ребёнка кормить надо.

– Но ты, работая менеджером по сбыту, должна была хорошо получать? Неужели никаких сбережений нет?

– Нет сбережений. Шеф не так много и платил, жадный. Только из бедности начали выползать. Всё как на зло! В этой квартире ремонт сделали, муж однокомнатную квартиру получил, там ремонт сделали, мебель купили. И вообще, муж от меня на машине уехал.

– О! Щедро.

– Там и его деньги, конечно, были.

– Всё равно – щедро.

– Щедро. А теперь как я жить буду? Работы нет.

Глаза Тани увлажнились.

– Но сегодня только третье января, и ты ещё ничего не искала, – удивился Роман.

– Ну и что? Работа, что? На дороге валяется?

– Ты скачала оптовиков?

– Да.

– Тогда эту информацию надо продать.

– Кому?

– Поставщикам.

– Где гарантии, что меня не кинут?

– Почему тебя должны кинуть?

– А почему – нет? Если бы я была любовницей кого-то из поставщиков, то это была бы хоть какая-то гарантия. А так могут посмотреть, скачать, а мне сказать, что им это не интересно.

– Зачем же ты тогда скачивала, если продать нельзя?

– Так ты сказал, я скачала.

– А!

– Оптовик один крупный появился, – ехидно улыбаясь, сообщила Татьяна. – Он раз в полгода всегда появляется. Из Казахстана. Фуру туда целую нашей продукции гонит. А я взяла и сообщение его на почте удалила.

– Молодец, пакость хорошую шефу сделала. А этому из Казахстана? Если ему надо товар, то он до твоего шефа всё равно достучится.

– Ну и пусть.

– Так перехватить надо. Це́лую фуру продать – это, какие деньги?

– Большие, конечно. Но чтобы продать фуру, товар надо сначала купить, а денег нет.

Роман остановил свой бег по комнате, подошёл к Татьяне, опёрся кулаком своей левой руки о её правую ногу, а свою правую руку положил на левое плечо девушки и сказал, глядя в глаза:

– Дорогая моя, с деньгами любой дурак сможет, ты без денег попробуй.

– Как? Мы даже список товара получить не сможем. Для этого нужен факс, чтобы получить, а потом передать список позиций, а у меня факса нет.

– Это, конечно, прискорбно, что у тебя дома факса нет. Но ты не поверишь – у меня есть.

– Дома? Что-то я не заметила.

– Не дома, на работе, но есть. Завтра туда поедем, и получишь ты твой список. Ты знаешь, у кого взять товар для этого казаха, чтобы передать список?

– Знаю.

– Тогда звони своему казаху и узнай: будет ли он в принципе с тобой работать. У тебя и фирмы нет, а, значить, и нет расчётного счёта. А он, может быть, только по безналу рассчитывается.

– Нет, только по налу, причём чёрному. Уж я-то знаю.

– Ну, так иди, звони, договаривайся.

– Хорошо.

Татьяна встала, нашла в своей сумке записную книжку. Нашла нужный номер и стала крутить диск телефона.

– Фирма «Исайбай-экспресс», – сказал женский голос из трубки.

– Это из Москвы звонят, – сказала Татьяна. – Могу я услышать Исаева Ивана Игнатьевича?

– По вопросу?

– По вопросу приобретения товара у фирмы «Чоклит-Трейд».

– Хорошо, минуточку.

В трубке молчание, потом мужской голос произнёс:

– Слушаю.

– Иван Игнатьевич, это Татьяна Шишкина из «Чоклит-Трейда».

– Рад тебя слышать, Таня. Что-то ты сегодня припозднилась.

– Я больше не работаю в «Чоклит-Трейд».

– Что так?

– Уволили.

– Хорошего работника? Ты шутишь! Что-то здесь не так. А! Наверное, было неприличное предложение, и ты отказала?

– Иван Игнатьевич, вы будете со мной работать? – не обращая внимания на вопрос в свою очередь спросила Таня.

– Буду. Ты хочешь сделать бяку шефу и попутно разбогатеть? Не вижу препятствий. Но для тебя, Танечка, препятствий много. Если ты их сумеешь преодолеть, то молодец будешь. Я жду эти две полурабочие недели, но 15 января ты должна мне что-нибудь сказать. Если у тебя ничего не получиться, то я звоню твоему шефу. Закон рынка: ничего личного – это бизнес.

– Хорошо, Иван Игнатьевич, – радостно сказала Татьяна, – договорились, я позвоню ещё до пятнадцатого. И ещё. Вы по факсу можете мне скинуть перечень товара, который вам нужен?

– Конечно, по какому номеру.

– Я вам завтра позвоню. Во сколько?

Татьяна посмотрела на Рому вопросительно, тот показал десять растопыренных пальцев. Таня поняла, кивнула и в трубку:

– Часов в десять по Москве. Удобно? Тогда до завтра.

– Ну, что, – сказал Роман, – теперь осталось уговорить поставщика дать товар на реализацию.

– Это-то самое трудное, – вздохнула Татьяна. – Придётся отдаваться поставщикам в самых извращённых позах.

– Чего!? – взревел Роман.

– Шучу я, Ромка, шучу. Здесь как повезёт. Могут согласиться, а могут, и нет. Владислав Евгеньевич многим кому насолил. Могут из вредности мне уступить, что сомнительно: они товар за баксы покупают. Зачем им давать на реализацию, даже на зло? Но, всё равно нужны деньги: на машину, на склад.

– Отцу позвоню в Ханты-Мансийск. Может быть, отстегнёт немного.

– Иди, звони.

– Я от себя позвоню.

– Почему?

– Это денег стоит.

– Про меня при мне отцу рассказывать не хочешь. Ну и правильно. Он тебе скажет: «Зачем тебе нужна баба с довеском?»

– Чушь говоришь. Не скажет.

– А скажет – что ответишь?

– Скажу, что я люблю эту женщину.

– И давно любишь? – с интересом спросила Таня.

– Ну, как тебе сказать? – закатив глаза к небу, спросил Рома. – С прошлого года.

Таня засмеялась.

– Ладно, – сказала она, – от себя позвонишь, только мне сообщи.

– Всенепременно.

Глава 5

Утром в квартире Татьяны раздался телефонный звонок.

– Спишь? – голосом Романа спросила трубка.

– Сплю, – сонным голосом ответила Таня.

– Просыпайтесь, сударыня, нас ждут великие дела. В девять часов я буду ждать тебя у твоего подъезда.

– А сколько сейчас время, – зевая, спросила Татьяна.

– Восемь. «Дети в школу собирайтесь, петушок давно пропел».

– Какая школа? Какой петушок? Ты отцу звонил?

– Звонил.

– Что он сказал?

– Что ты – это моё личное дело, денег даст.

– Ура! – закричала в трубку Таня.

– Что «ура»? Договориться ещё нужно.

– Договоримся. А куда мы едем?

– Ко мне на работу, нам факс нужен. Бестолковая. Вчера же говорили.

– Жди меня, в девять выйду, – и кокетливо добавила: – Ну, может, опоздаю минут на пять.

Опоздала Татьяна на десять минут. У подъезда её ждал ничем не примечательный старенький грузопассажирский автомобиль ИЖ 2715 в просторечии «Каблук» бледно-голубого цвета, а около него стоял и курил Роман.

– Поехали?

– Поехали, – ответил Роман, выкинул недокуренную сигарету в сугроб и сел за руль.

Он завёл машину, стали выруливать со двора.

– А чья это машина, Ром? Твоей фирмы? – спросила Таня.

– Если ты возьмёшь меня в свою фирму, то да, это будет машина твоей фирмы.

– Не в свою, а в нашу, Рома. В нашу фирму, – проговорила Таня многозначительно, – ерунду какую-то говоришь, слушать такое странно. Твои деньги, моя работа. Так что, это если ты меня возьмёшь в свою фирму. Сотрудника ты можешь и другого найти или другую, как наемного рабочего. Я права?

– Права.

– Ты меня берёшь компаньоном?

– Ты сомневаешься? Конечно, беру. Не нужна мне никакая другая.

– Но пока об этом рано говорить, фирму мы ещё не создали. Так чья это машина?

– Моя и Тима, но езжу на ней в основном я. Тиму некуда ездить. Но, в том числе она и машина фирмы, где я работаю. Меня и брали на условии, что у меня есть машина. С другой стороны, не плохо: на бензин дают, не жадничают, на амортизацию. Можно ездить по своим делам на их бензине.

– Вы такие богатые с Тимофеем? Машину купили.

– Ну, да. А ты сомневалась?

– Вот так, – с возмущением сказала Таня, – приехали тут, не пойми откуда и на автомобиль наработали. А мы, москвичи… Действительно что ли лентяи?

– Нет, Тань, и приезжие разные и москвичи разные. Сколько приезжих сломалось, спилось, умирали в полной нищете? А этот, твой бывший начальник, он, разве не москвич?

– Москвич.

– И у него, наверное, не такой автомобиль, а гораздо лучше.

– Лучше, – согласилась Таня, – «мерин», «Мерседес», в марках я не разбираюсь, но говорили, что дорогой.

– Вот видишь.

– Вижу. Но у вас же с Тимом машина, а у меня, москвички – нет.

– Но муж-то от тебя уехал на машине, – напомнил Рома.

– Да, а я и забыла.

– Всё гораздо проще, Таня. Тим хороший автослесарь и автомеханик, из металлолома собрали. Нет, купили, конечно, развалюху, зарегистрировали. Всё чин по чину. По дешёвки купили, почти даром. Документы в полном порядке. Ради них в основном и покупали. Но возились мы с ней, конечно…

Рома задумчиво покачал головой.

Ехали они меньше пяти минут и оказались на территории какого-то завода, где здания цехов сдавались под склады. Офис фирмы, где работал Роман, находился на втором этаже. Там никого не было, кроме секретарши. Секретарши этой было, наверное, лет тридцать пять – сорок, но Рома смело обратился к ней по имени.

– Лена, вот этой девушки, нужен факс. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Возражаю.

– Елена Андреевна, а я тебя расписывал: какая ты добрая, хорошая…

– Врёшь, Ромка, ой, врёшь. Ладно, давайте быстрей, пока начальства нет.

Такие просьбы, видно, ей выполнять было не впервые.

– Куда звонить собрались?

– В Казахстан, – ответил Роман. – У фирмы же есть партнёры в Казахстане?

– Есть, но с тебя, Рома, шоколадка.

– Само собой.

– Нет, Елена Андреевна, – сказала Татьяна, – это с меня хорошее кофе. Хорошее, – подчеркнула она голосом.

– Это было бы прекрасно, но это как бы дорого? Факс-то передать, это мелочь, фирма не разориться. Факс того не стоит, а хорошее кофе стоит дорого.

– Кому как, – скромно сказала Татьяна, – я в накладе не буду, Елена Андреевна, не беспокойтесь.

– Рома, ты нашёл миллионершу?

– Почему миллионершу? – притворно удивился Рома. – Ты как-то обо мне плохо думаешь? Миллиардершу. Просто у неё факса нет.

– Ладно, давайте быстрей, – улыбнулась Елена.

Татьяна позвонила в Казахстан, получила факс, он вышел довольно-таки большим.

– Вы кофе, с каким привкусом предпочитаете, Елена, – сказала Таня, скручивая в рулон факс. – С горчинкой, с кислинкой?

– Пусть кофе будет горьким, а жизнь – сладкой.

– О! Надо запомнить, – улыбнулась Таня. – Классный слоган, пригодиться.

Татьяна и Роман вышли из офиса.

– У тебя с ней что-то было? – спросила Таня.

– С кем?

– Ну, с этой Леной.

– С чего ты взяла?

– Ну, вы так мило беседовали, ты шутил.

– А что я должен был делать? Ты её вообще-то должна была видеть на Новогоднем корпоративе.

– Да? Ну, может быть, не помню. А точно, была, в сером платье с блёстками.

– Ну, в каком платье она была, я, честно говоря не помню, но это и не важно, а важно, то, что, если ты меня ревнуешь, значит я тебе не безразличен.

– Дурак ты, Ромка, ничего я не ревную, так просто спросила.

– Ладно, спросила и спросила.

– А кем ты там работаешь?

– Водителем-экспедитором.

– И для этой должности, надо было заканчивать институт?

– Прикалываешься? – с раздражением в голосе сказал Рома. – Кому сейчас нужны инженеры?

– Извини, не обижайся.

– Я не обижаюсь. Теперь с нашими делами всё хорошо?

– Всё плохо, – грустно сказала Таня.

– Что опять? – не понял Рома.

– У меня нет даже пишущей машинки. Как писать коммерческие предложения? И запросы. От руки, что ли?

– У тебя нет пишущей машинки, а у меня есть.

– У тебя дома есть пишущая машинка? – удивилась Таня.

– Почему, дома? Не дома, но есть. Пока пиши от руки, а вечером у тебя дома будет машинка. «Ятрань» называется, старенькая, но в рабочем состоянии.

– Ещё бумагу и копирку.

– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.

Роман слегка поклонился, Таня улыбнулась.

Рома отвёз Татьяну домой, а сам поехал работать. Вечером он появился у Татьяны дома с пишущей машинкой и пачкой простой и копировальной бумаги.

– Ох, и тяжёлая эта машинка, – пожаловался он, – все руки оборвала.

– Вот сюда на стол ставь, – равнодушно сказала Татьяна.

Машинку водрузили на стол, заправили бумагой. Татьяна сначала долго разбиралась со своими записями. А потом приступила к печати, сверяясь с листочками, исписанными красивым аккуратным почерком.

– Ты домой пойдёшь или останешься? – спросила она, не оборачиваясь.

– Если оставишь – останусь. Мне всегда нравилось наблюдать, когда кто-нибудь работает.

– Наблюдай, – разрешила Таня.

Рома опустился в кресло и с удовольствием наблюдал, как Татьяна работает.

– Ты ел? – спросила она через некоторое время.

– Да, спасибо, я из дома, – ответил Роман, а про себя подумал, – «Заботливая».

Вошёл Татьянин сын Славик, с какой-то тонкой книжкой с картинками в руках, положил её на колени Роману.

– На.

– Что это?

– Федолино голе, – ответил Славик.

– Что? – не понял Роман.

– «Федорино горе», – пояснила Татьяна. – Почитай ребёнку.

Рома тяжело вздохнул и начал читать:

– Скачет сито по полям, а корыто по лугам.

Роман читал, Славик слушал внимательно.

– А за ними блюдца, блюдца —

Трынь-ля-ля! Трынь-ля-ля.

– Дзынь-ля-ля! – поправил Славик.

– Точно. Дзынь-ля-ля. Извини, приятель.

– Он эту книжку наизусть знает, – сообщила Татьяна.

– А зачем же тогда её читать?

– Ну, нравиться ребёнку. Читай, – скомандовала Таня.

Роме пришлось покориться. Он прочитал книжку ещё раза три.

Наконец, Славика увели спать, а Татьяна закончила печатать. Она собрала подлинники в одну стопку, а копирку и копии в две других, встала из-за стола. Роман тоже встал с кресла, Таня протянула ему листы:

– Вот этот прайс-лист надо отправить по факсу в Казахстан Ивану Игнатьевичу. Номер его я вот тут написала и свой домашний для связи. Если он согласиться, то у нас появятся неплохие деньги. Но, к сожалению, на реализацию товар никто не даёт, правда скидки обещают. Надо машину и склад на несколько дней.

– Это ерунда, найдём, – беспечно сказал Рома и уточнил, – склад холодный?

– Конечно, а иначе шоколад растает.

– А что на реализацию не дали – чему удивляться? Кто ты им? Деньги отец прислал – купим.

– Страшно. А вдруг, что-нибудь не так пойдёт?

– Что может пойти не так? Твои же оптовики не продавцы воздуха, а проверенные люди. В крайние случаи останусь без квартиры. У меня и сейчас её нет.

– А папа твой будет вкалывать на севере ещё несколько лет.

– Это минус, да, – согласился Роман.

– Кстати, Ром, о продавцах воздуха, – Татьяна взяла со стола диск. – На, распечатай его содержимое.

– А что там?

– Оптовики и покупатели. Зачем ты заставил меня скопировать их, если у нас всё равно нет компьютера.

– Я собирался это продать людям, у которых есть компьютер. А как ты обошлась без них?

– У меня математическая память, я помню почти все телефоны.

– Ооо, – уважительно произнёс Роман, – а у меня с этим проблемы.

– Сочувствую. Если Иван Игнатьевич согласиться, я дам тебе знать, ты отправишь вот эти листы, телефоны я написала. Это продавцы.

– Как их много.

– Да где ж много? Всего четверо. У одних есть одно, у других – другое.

Татьяна вдруг положила ему руки на плечи и посмотрела в глаза:

– Ты останешься?

– Останусь, Танюшь, если оставишь.

– Оставлю, а то мне страшно. Я очень волнуюсь: а вдруг не получиться?

– Опять? Ты это уже говорила. Всё будет хорошо, моя хорошая.

Рома стал целовать её и гладить по голове, а Таня всё тесней и тесней прижималась к нему.

Утром Рома ушёл на работу, а Татьяна занялась домашними делами, всё время, прислушиваясь к телефону. Наконец раздался долгожданный звонок.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна.

– Здравствуйте, Иван Игнатьевич.

– Это точно всё будет?

– Точно.

– Что ж, тогда меня всё устраивает, кроме цены.

– Чем же цена не устраивает, Иван Игнатьевич? – удивилась Татьяна. – Вы же всегда брали по такой цене у Владислава Евгеньевича.

– Так это я у него брал, а теперь беру у тебя. А риск? А вдруг у тебя ничего не получиться? Поэтому десять процентов скидки.

Тане стало как-то обидно:

– Почему ничего не получиться? В крайнем случае, возьмёте у Владислава Евгеньевича.

– А он цену задерёт, – Иван Игнатьевич явно улыбался, это чувствовалось. – Я просто пользуюсь твоим положением, Татьяна Александровна. Ничего личного, девочка, это просто бизнес. Тебе некуда деваться и придётся согласиться. Учись извлекать выгоду из любой ситуации, а иначе прогоришь. Сожрут. Это я тебе как будущей бизнес-леди советую. Рыночные отношения по неписанным законам рынка. В бизнесе нет друзей, и врагов, если подумать, тоже нет. Есть бизнес интересы. Выгодно будет убить – убьют, выгодно будет поддержать – поддержат. Евгеньевич зазнался, крутым себя возомнил. Думаю, что с тобой или с тем, кто за тобой стоит, будет легче работать.

– Спасибо.

– Не за что. Это бизнес. Цену скинешь, мне будет выгодно с тобой работать. Нет – поищу другого или вернусь к Пронину.

– Хорошо, я согласна, я скину десять процентов.

Вечером Татьяна жаловалась Роману:

– Надо же с какой стороны люди открываются. Так сразу и не подумаешь.

– А что ты хотела? Ты работала наёмным работником, а теперь ты хозяйка. С тобой и разговаривают по-другому. Он прав – это бизнес, ничего личного. Если твой бывший хозяин зазнался, то его накажут, поэтому тебе и скидки дали. Кстати, сколько?

– По-разному, в среднем те же десять процентов.

– А чего ты тогда плачешь? Если всё будет хорошо, то мы ему пятнадцать процентов сделаем, пусть он у нас на крючке сидит.

– Откуда ты всё это знаешь, Ром? Ты же не бизнесмен.

– Как это? Я же мороженным в электричке торговал. И, потом, я наблюдательный.

Глава 6

Строительный рынок находился относительно недалеко от метро и был разделён на две части дорогой. Обе части сформированы из рядов серо-голубых контейнеров. Внутри каждый хозяин торговой точки обустраивался как мог.

Утро. Рынок нехотя просыпается, лениво, поскрипывая, распахиваются створки контейнеров, хозяева выставляют товар.

Всё ночь шёл снег. Перед контейнером, гордо именуемым торговым павильоном, он лежал чистый, нетронутый, засыпал все прошлые следы, попал снег и вовнутрь. Катя взяла веник и стала подметать. Закончив уборку, она ушла в «каморку» в конце контейнера ожидать покупателей.

Контейнер обшит листами ДСП и был разделён на три неравные части. Основная, большая часть, включая двери, представляла собой витрину и выставочный зал одновременно: с потолка свисали люстры, а стены были увешаны различными светильниками, розетками, выключателями, удлинителями в основном турецкими «VI-КО» и «Мakel», а также литовскими и российскими, а ещё провода, лампочки и прочая мелочёвка, как импортная, так и отечественная. В меньшей части, поделённой на двое, стояли деревянные самодельные стеллажи – это склад, там хранились коробки с товаром и «каморка». В ней находились стол, стул, кассовый аппарат и, главное, обогреватель. «Каморка» отделена от основной части и склада теми же листами ДСП, имела окно и дверь, снаружи была увешена часами. Вообще в контейнере не было ни пяди свободного места, всё было завешено товаром и заставлено коробками.

Хозяева торговой точки, муж с женой, Павел и Светлана, «ИП Павел Сергеевич Бобров», держали ещё две на других рынках, а сюда заходили каждое утро за выручкой по очереди – то он, то она.

Справа от контейнера муж с женой, Антон и Галина, торговали хозтоварами: веники, швабры, топоры, вёдра и прочее, прочее, прочее. Антону лет сорок, по движениям и фигуре видно, что когда-то он занимался спортом. Галина полненькая шатенка, чуть младше своего мужа, но руководила ИП и вела все дела именно она.

Слева армяне держали два контейнера со всякими рейками, досками, брусом, балясинами и прочей деревянной всячиной. Вернее, у них было не два контейнера, а четыре. На контейнеры сверху было поставлено ещё по контейнеру. В одном был склад, а другой разделён ровно пополам: в первой половине – склад, а во второй что-то типа офиса или комнаты отдыха. Там стоял стол, стулья, кресло и дорогой масляный обогреватель. Холодно, всё-таки зимой в России.

– У вас разве холодно? – говорил Самвел, хозяин четырёх контейнеров. – Вот у нас в Армении в горах действительно холодно.

Самвел – сорокалетний армянин, смуглый, выше среднего роста, горбоносый, очень был бы похож на индейца, если бы не излишний волосяной покров на теле. По документам, он продавец в «ИП Светлана Алексеевна Волнянкина», но на рынке Светлану Алексеевну никто в глаза не видел и все знали, что хозяин, на самом деле – Самвел. С ним в паре работал двоюродный племянник Самвела по имени Арарат. Арарат тощий, чуть выше Самвела и в отличии от него светлокожий, хитрый, но слегка недалёкий парень лет двадцати пяти. И ещё с ними работал их продавец Сергей.

Павел появился в контейнере слегка раздражённый.

– Что, нет покупателей? – спросил он.

– Пока нет, – ответила Катя, – рано ещё, да и снег шёл.

– Может быть. Поздоровался с этим «арой» молодым, как его? Арарат. Лучше бы не здоровался, всё настроение испортил. Он высказал мысль, что все русские бабы бл… шлюхи. Не так сказал, но ты поняла.

– Поняла. Да он молодой, глупый…

– Они все так думают, суки. Я ему говорю: «Ты что, гад, считаешь, что моя жена, мать, дочь, тёща, в конце концов, вот это самое?» Так и хотелось ему вмазать.

Пашка потряс кулаком. Паша сильный, здоровый, если бы он вмазал, то тощий Араратик не устоял бы. Паше около тридцати лет, точно сколько Катя не знала.

– Тебе не обидно, как женщине?

– Обидно, Паша. Да разве их переубедишь? Глупые они, ничего не понимают. Одеваемся мы не так, ведём себя не так. Что же нам паранджу на себя одевать, чтобы им угодить? У себя дома я одеваюсь, как хочу.

– Вот именно. Ехали они бы назад в свою Армению, что они сюда припёрлись?

– Землетрясение их сюда пригнало.

– Да это когда было? Семь лет прошло. А они здесь остались. Ладно, хрен с ними. Сколько вчера набрала?

– Вчера не я была. Галя.

В контейнере работали «два через два», выручку сверяли по записям в тетради. Паша оставил немного денег на сдачу, записал, что надо привезти и ушёл.

Пошли первые покупатели. Сразу же ушли две коробки ламп по сто ватт, и «сотки» сразу же всем понадобились, остатки их в третьей коробки ушли очень быстро. А Павел ничего об этом не знает. «Ну, ладно, – решила Катя, – позвоню ему вечером домой».

В контейнере холодно, хотелось в каморку к обогревателю, но покупатели шли и шли.

Под вечер пришёл парень, чуть выше среднего роста, худой, по виду деревенский, купил десять метров провода, спросил про коробку «соток».

– Нету, – сказала Катя, – кончились ещё с утра. Ни одной не осталось.

– Жаль. А как вас зовут?

– А вам зачем?

– Познакомиться хочу. Меня Колей зовут. Я с честными намерениями, могу и жениться.

– Меня Катей зовут, только поздновато, Коля, я замужем. А вы откуда?

– Из Белоруссии. А что заметно?

– Есть немного.

– Да ты тоже не москвичка, – перешёл на «ты» Коля.

– Верно. Что у вас там, в Белоруссии девок нет?

– Есть. Да только Лукашенко за два года правления так гайки затянул, что ни вздохнуть ни пё… Хм. Да. Пшеницу разрешил покупать по определённой цене. А кто её по такой цене продаст? Теперь у нас даже пирожные из ржаной муки. Захотелось как-то сразу в Россию перебраться. Да, вот так.