Вчера, сегодня и всегда. Избранные стихи и проза

Я знаю – ты простишь меня, родная.

за то, что не примерным сыном был.

Мы встретимся, и расскажу тогда я,

что больше всех всегда тебя любил.

Взгляд

На наше земное жилище

задумчивый взгляд:

ведь это не Рай? И не Ад?

Быть может – чистилище?

И нет нам дороги назад.

Но станем ли лучше, чем прежде?

Чистилище – Ад,

в котором есть место Надежде…

Пари

"Держу пари, что я ещё не умер"

Осип Мандельштам

Не раз, не два я слышал тихий зуммер

Из мест, откуда нет пути назад.

На том пути, надёжней всех преград,

Твоя любовь, твой нежный, добрый взгляд.

Держу пари, что я ещё не умер!

О, нет! Я жив! Я не спешу уйти,

Оставив здесь закаты и рассветы,

И первый снег, и золотое лето,

Мою любовь и детские приветы.

Держу пари, что я ещё в пути!

Пусть не украшен этот путь цветами:

То мглой укрыт, то снова брезжит свет,

Всегда своим путём идёт поэт.

И я иду – попутчикам привет.

Держу пари – мне по дороге с вами!

We will be happy!

"Сквозь безнадёгу всех разлук,

Что трут, как цепи,

"We will be happy!", дальний друг,

"We will be happy!"

Наум Коржавин "Письмо в Москву"

Мы знали счастье, верный друг,

я точно знаю.

Оно, как свет, являлось вдруг,

тьму раздвигая.

Мы все лихие времена

переживали:

разруха, голод и война…

Но мы мечтали.

Тогда лишь детства ясный свет

во мраке ночи

нам освещал дороги бед

и счастье прочил.

Мы были счастливы потом,

когда с рассветом

любовь согрела скромный дом

теплом приветным.

И что бы ни было вокруг

в стране советов,

мы были счастливы, мой друг

любовью этой.

Мы знаем счастье зрелых лет -

ведь наши дети

живут без прошлых наших бед

на белом свете.

Мы будем счастливы в пути.

Наверно будем.

А призрак счастья впереди

так нужен людям.

Пока нам светит солнца круг

на синем небе,

Мы будем счастливы, мой друг

"We will be happy!"

Держу пари

"Держу пари, что я ещё не умер"

Осип Мандельштам

Держу пари, что я ещё не умер.

На слово "умер" даже Мандельштам

Не предоставил верной рифмы нам.

Но, урезонив свой одесский юмор,

Я шлю мои стихи к его стопам.

Мы живы, живы, гений горделивый!

Ведь светит солнце, а весной в крови

Все признаки надежды и любви,

Как рысаки, потряхивая гривой,

Спешат явиться – только позови!

Да их и звать не нужно. Самозвано

Они напоминают о себе.

И помогают в жизненной борьбе.

И на ходу, зализывая раны,

Иду по жизни к самому себе.

И приближаюсь, подхожу всё ближе.

И убеждаюсь – я ещё живой:

Надежды и мечты мои со мной.

Судьба моя, ниспосланная свыше,

Ведёт меня дорогою земной.

Какое это счастье – жить на свете!

Дышать, желать, смеяться и грустить,

Уметь прощать, суметь и не простить.

И новый день, встречая на рассвете,

В него, как в море бурное, входить.

И, может быть, в конце пути земного

Мне станет ясно, кто я и зачем,

Как смог распорядиться тем, что всем

Вручил Господь, Своё промолвив Слово.

На миг прозрев, исчезнуть насовсем…

Держу пари, что я ещё не умер…

К Международному поэтическому турниру 2005-года в Дюссельдорфе (Германия)

"Нам не дано предугадать" Ф.Тютчев

Не собирался я с утра

На конкурс выставлять подборку.

Но Айзенштадт* всадил вчера

Ежа под черепную корку.

Тот еж нарушил мой покой

И в результате сам не свой,

Я сочинил поэму

На заданную тему.

1. Стихи иронические

Не по душе мне выспоренные фразы.

Нет, чтоб по-русски, запросто сказать:

"Вот если бы я знал об этом сразу…",

Так нет: "Нам не дано предугадать"!

Конечно, мне бы знать места облома

Тревожной биографии моей,

То я б, где надо подстелил соломы

И жил спокойно до последних дней.

2. Стихи философские

Нам не дано предугадать…

Однако можно угадать,

Предупредить, предусмотреть,

Додумать, вычислить, узреть.

Иначе жизнь была б темна,

И бездна не имела б дна,

И никогда бы из-за туч

Не брезжил нам надежды луч.

"Что будет если?" – вот вопрос,

Который мучит нас вразнос,

Когда доводится решать:

"Бывать тому, иль не бывать".

А если "Да"? но если "Нет"! –

Как часто правильный ответ

Предугадать нам не дано…

Вот если б можно, как кино

Мгновенье отмотать назад

И переснять на новый лад!

Тогда могли бы мы идти

Всегда по верному пути.

Мешал бы лишь один предмет,

Знакомый людям с давних лет.

Не можем мы и дня прожить,

Чтоб на него не наступить.

И пусть урок мы твёрдо знаем,

На грабли вечно наступаем!

3. Стихи теологические

Когда б Творец предугадал,

Что натворят на свете люди,

Возможно, Он бы не сказал

То Слово вещее: "Да будет"!

Возможно, Он бы не спешил

Из праха создавать Адама

И, как хирург, не тратил сил,

Чтоб из ребра наладить даму.

Тогда бы в мудрости своей

Не допустил Он, без сомненья,

Чтоб в райских кущах подлый змей

Устроил нам грехопаденье.

Он мир избавил бы от бед,

Когда бы волю дал прозренью,

Когда бы правильный ответ

Предугадал в момент творенья.

Но Слово сказано. И мир

На это Слово отозвался:

И сквозь космический эфир

Неуправляемым умчался.

4. Стихи лирические

Нам не дано предугадать,

Чем наше слово отзовётся.

Но можно верить и мечтать,

Что слово счастьем обернётся.

И благодарен я судьбе.

Ведь мне сейчас предельно ясно:

Слова любви моей к тебе

Весной звучали не напрасно.

С тех пор прошли десятки лет.

И сквозь метели зим суровых,

Любовь прислала твой ответ -

Вернув угаданное слово.

* Ф.Айзенштадт – организатор турнира

Мы все прекрасны…

"Мы все прекрасны несказанно» Белла Ахмадуллина

Мы все прекрасны, спору нету,

В момент рожденья своего.

Дитя, как новая монета

И светел ясный лик его.

Но начат счёт:

За годом год -

Полтинник пущен в оборот.

И вот мы дочки и сыночки

В кругу родителей своих.

Мы их любимые цветочки,

Мы всех прекраснее для них.

Но счёт идёт:

За годом год -

Вершит стремительный полёт.

Мы несказанно расцветаем

Когда любовь приходит к нам.

Мы так прекрасны, мы порхаем,

Не замечая зла и драм.

А счёт идёт:

За годом год -

Свой завершает оборот

Мы вновь прекрасны несказанно,

Когда земной закончив путь,

И обретя покой желанный,

Идём от жизни отдохнуть.

Закончен счёт:

И новый год

Для нас на землю не сойдёт.

Пройдут века и канут в Лету

Людские радости и раны.

Но антикварная монета

Из тьмы времён явившись свету,

Всегда прекрасна несказанно.

Вот так, на миг восстав из тьмы,

Прекрасны несказанно мы…

Моему коту

Мой чёрный кот, мальчишка белогрудый,

О чём грустишь под полною луной?

Какие тайны, маленькое чудо,

От нас таишь ты в тишине ночной?

Куда тебя зовёт, в какие дали

Живой инстинкт, упругий, как струна?

Какие силы знак тебе подали,

Лишив покоя, радости и сна?

За семь печатей, клятвой закреплённых,

Скрываешь ты своих терзаний суть.

В твоей душе и светлый мир влюблённых

И тёмных сил мерцающая жуть!

Янтарный взгляд с вопросом и укором

Следит за мной при ярком свете дня.

Он то стыдит, клеймит меня позором,

То нежно любит одного меня.

Мой чёрный кот, мурлыка и задира,

Мне тайн твоих вовек не разгадать.

Но мы, созданья солнечного мира,

И нам дано друг друга уважать!

Утро на море

Рассвет пылающим дельфином

Вспорол туманный небосвод.

Навёл волшебным мастихином

Цвета зари на жемчуг вод.

И вскоре солнечное диво

На небе золотом зажглось.

Неудержимо, горделиво

Над синим морем разлилось.

Рассвет – художником из сказки

Весь мир бесцветный до него,

Одел в сияющие краски,

Не пропуская ничего.

…и я мечтаю, что у моря

В начале солнечного дня

В трудах своих, со тьмою в споре,

Рассвет заметит и меня…

Старый парк

Старый парк,

вот опять мы с тобой повстречались.

Сколько лет, сколько зим я не видел тебя.

Те года,

словно кони шальные промчались,

на скаку беспощадно былое губя.

Старый парк,

я давно уж не тот, кто когда-то

приходил под каштаны к тебе молодым.

Я пришёл,

как тогда, но другие ребята

по тенистым аллеям гуляют твоим.

Помнишь, парк,

мы над морем с любимой стояли?

А сейчас у неё в волосах седина.

Милый парк,

ты узнаешь подругу едва ли,

но со мной с той поры неразлучна она.

Старый парк,

ты вернул мне ушедшие годы.

Здесь дышу звонким воздухом радостных лет.

Старый парк,

ты вернул мне любовь и свободу.

Я опять твой приятель, певец и поэт.

От тебя я уеду. Быть может, надолго.

На аллеи твои не вернусь никогда.

И останется образ твой милый и добрый

тихой, искренней песней в душе навсегда.

Дождь

«Затянувшийся дождь вновь с реприз начинает прелюдию…"

В.Ложкин

Затянувшийся дождь вновь с реприз начинает прелюдию.

И стакатто дождинок звучит на оконном стекле.

За окном серый день. На туманных проспектах безлюдие.

Я один. Предо мной чистый лист и свеча на столе.

Я стихами хочу передать дождевую гармонию,

рассказать о тоске, что на арфе дождя рождена.

Но прелюдия-дождь за окном вырастает в симфонию.

И весёлая сила и радость в том шуме слышна!

Тёплый дождь зазвенел, как весенняя чудо-рапсодия.

Сколько звонкого счастья в звучании струй дождевых!

На серебряных струнах дождя золотая мелодия.

Это солнца лучи прорвались, заиграли на них

Мышонок и змея

От страха голос тонок. Пропасть ему, пропасть.

И сам ползёт мышонок в гадючью злую пасть.

И тать в ночи крадётся, дыханье затая.

Он сам себе мышонок, и сам себе змея.

И стиснув горло милой, от ревности устав,

Отелло и мышонок, и яростный удав!

Во всех моих стремленьях, во всех делах моих

Смешался писк мышиный с шипением змеи.

За что напасть такая? За что наказан я?

Поступок – мой мышонок, а страсть – моя змея!

Призыв

Мы живём для любви и для дела.

Чувствуй миг, и запомнить спеши

Каждой клеточкой бренного тела,

Каждым квантом бессмертной души!

Лондонская тетрадь

Стихи из сборника "Лондонская тетрадь". Это результат собственного опыта. Впечатления о Лондоне, его контрастах, о жизни "наших" в Объединённом Королевстве.

Лондон

Вот это да! Вот это городище!

Не Вильнюс, не Тбилиси, не Москва.

И кто здесь только счастия не ищет?

Каких наречий не звучат слова?

Людские толпы Лондон затопляют,

Как бурная весенняя река.

В ущелья улиц льются и играют

В гранитных, многоцветных берегах.

Да, Лондон – это чудо-городище!

Приют для всех известных в мире рас,

пристанище для постсоветских нищих.

Кормилец этих нищих – то есть нас.

Здесь множество народов расы чёрной.

В чужой для них, прохладной стороне

поёт, танцует, множится проворно,

работает и счастливо вполне.

Здесь масса пакистанцев и индусов.

Китайский Лондон1 – перенаселён.

Хватает итальянцев, но французов,

лишь как туристов привечает он.

И поутру несёт автобус красный

по "стритам", "сквайрам", "роудам", "бриджам"

В два этажа людей занятий разных:

различных возрастов мужчин и дам.

И очень часто белые мужчины

Гуторят на понятных языках.

А пятна краски больше половины

Отмыть не в силах на своих руках.

Мы маляры. Мы Лондон украшаем.

В его красе и наш весомый вклад!

Уж мы-то, друг, об этом точно знаем.

Но что-то нынче твой не весел взгляд?

Чего взгрустнулось, "пейнтер-декорейтер", 2

Устал, как пёс? Замучил "овертайм"? 3

А то, прораб, как в армии ефрейтор,

Читал морали весь рабочий "тайм"?

О нет, не то. Какие там морали!

Из нас придирки выдержит любой:

Нужда с Надеждой нас сюда пригнали,

Нужда с Надеждой – лучший нам конвой!

Да вот беда – закончили работу

и нас хозяин выставил за дверь.

И вновь грызёт проклятая забота:

как дальше быть? Куда идти теперь?

Домой в Литву, Россию, Украину

теперь не вышлешь больше ни гроша.

И за семью, за мать, за дочку с сыном

Теперь болит у каждого душа…

А за окном – готические взлёты:

"Биг Бен", "Вестминстер", "Трафальгарский сквер",

а в небесах бесстрастны самолёты,

а выше Боги всех известных вер.

И всем – от пассажиров и до Богов

Нет дела до твоих печальных дел.

У каждого свой путь, свои тревоги

И свой, судьбой начертанный удел.

Вертись, маляр, скорей найди работу.

Ты сможешь, парень, сам себе помочь.

Рассчитывать не стоит на кого-то.

Спеши: настало утро – скоро ночь…

07.11.1999 г.

1 Чайнатаун – китайский квартал в центре Лондона;

2 Пейнтер-декорейтер – маляр

3 Овертайм – сверхурочные часы работы.

На чужбине

Мальчики воюют на чужбине.

Нет, не за идею, а за хлеб.

Времена особенные ныне.

Прежний быт наивен и нелеп.

На просторах Родины чудесной

им теперь ни жить, ни умереть.

Про неё остались только песни,

но и песен этих им не петь.

Новых берегов и песен новых

наши дети постигают суть.

И суровый смысл чужого слова

брезжит им сквозь розовую муть.

Роскошь и вечерние приливы

европейских праздничных столиц,

люди – от известной кино-дивы,

до простых, не власть имущих лиц -

всё отделено от них незримо

лёгкой дымкой, что крепка, как сталь.

Жизнь Европы, пролетая мимо,

Оставляет им свою печаль.

Мальчики воюют на чужбине.

Инженеры пашут в "лейборах"1.

Времена особенные ныне:

на чужбине жизнью правит страх.

Это страх остаться без работы,

страх, что знает каждый нелегал:

"Как бы не нарваться на кого-то,

чтоб властям тебя не передал"!

И мораль читает СНСу 2

строгий "форман" 3, важный, как король.

Он на стройке – двигатель прогресса!

Работяги – просто пыль, да голь.

И начальству преданно внимает

молодой российский инженер.

Он не спорит, он ведь понимает:

здесь ему не прежний ССР!

Нужно потерпеть и не перечить.

Форман – он ведь тоже человек!

Стоит ли "прайсворк" 4 себе калечить?

Поорёт, но даст недельный чек!

И труды, закончив ближе к ночи,

чтоб набраться новых сил к утру,

инженер, тире – чернорабочий,

держит путь куда-то в конуру.

А вокруг пожар иллюминаций,

плеск фонтанов и сиянье глаз,

смех и говор всех полов и наций.

Чудный вечер. Только не для нас.

Тело наработано до боли.

За день перетёрто десять стен.

На руках кровавые мозоли -

следствие великих перемен.

Но проходит время, и привычней

И работа и нехитрый быт,

бытие вдали от жизни личной,

ежедневный прессинг и лимит.

И подспудно главная задача

начинает мучить и точить -

если уж нельзя прожить иначе,

сделай всё, чтоб больше накопить!

Капиталец даст тебе надежду

вырваться из сети нищеты.

Только ты не будешь больше прежним.

Этим "кем-то" будет новый ты!

И вдали от Родины чудесной

сможешь жить и сможешь умереть.

И тогда страны родимой песни

сможешь петь, но сможешь и не петь!

1 «Лейбор» – лейборер – разнорабочий, уборщик на стройке;

2 СНС – старший научный сотрудник;

3 «Форман» – помощник прораба – представитель хозяина;

4 «прайсворк» – сдельная работа.

Лондонский велосипед

Мой велосипед,

друг мой двухколёсный!

Ты не знаешь, нет,

той тропинки росной,

что вела меня

под густые клёны,

что звала, маня,

утром в лес зелёный

по лугам, холмам

к дремлющему бору,

где плела сама

хитрые узоры.

Ты, велосипед,

в городе огромном

стелешь робкий след

сдержанно и скромно

через семь мостов,

парки и туннели.

Ты всегда готов

быть со мною в деле.

Мы с тобой, мой друг,

капелька движенья.

Капле недосуг

мучиться сомненьем.

Транспортный поток

мощною волною,

как судьба, как рок

нас несёт с тобою.

Но в потоке том

мы идём отлично.

Что нам шум и гром?

Мы рулим привычно!

Скромно обойдём

грозные машины

и всегда найдём

путь из мешанины.

Красный светофор,

жёлтый и зелёный

с нами в разговор

вступят увлечённо.

Подмигнут такси,

проревёт автобус.

Места не проси -

Он один на глобус!

Но квартал – другой -

все в огромной пробке.

Только мы с тобой,

и скромны и робки,

продолжаем путь

рядом с тротуаром,

обогнав такси

и автобус ярый.

Побегут назад

памятники, зданья,

чей-то строгий взгляд.

И без опозданья,

вовремя со мной

ты, дружок, подкатишь.

Место под стеной

для себя захватишь…

А меня пусти

на мою работу.

Стой и не грусти,

дремли без заботы…

День пройдёт и ты

с привязью простишься

и без суеты

вновь со мной умчишься.

И прорежешь ты

весь усталый город:

парки и мосты

весело и гордо.

Утром снова в бой -

покорять дороги

и делить со мной

все мои тревоги.

Мой велосипед,

друг мой неизменный,

пусть не много лет

ты со мной бессменно,

но уверен я:

ты из мглы ненастья

вывезешь меня

на дорогу счастья!

Темза

Мосты широкими ремнями

стянули Темзы берега.

И Темзе тесно под мостами -

реке свобода дорога.

Она упрямо и упруго

скользит сквозь Лондон, как змея -

морей отважная подруга,

надежду древнюю тая,

что, слившись каждою волною

с морской заветной глубиной,

она свои тревоги смоет,

желанный обретя покой.

Но как обманчивы заветы!

Уж так устроено в веках:

с началом моря в мире этом

всегда кончается река!

А в старом Лондоне степенном,

одета в зелень и гранит,

прекрасна Темза неизменно.

Она привычно здесь царит.

Вестминстер бридж ей улыбнулся,

мост Ватерлоо подмигнул,

а древний Тауэр пригнулся -

в неё, как в зеркало взглянул.

И на груди её широкой

баркасы, яхты и суда.

Со всех морей речной дорогой

в Сент Кэт1 приплывшие сюда.

И развернулась гладь речная.

И в дали взор зовёт она.

О, Темза! Лондону родная,

Совсем особая страна!

1 Ст. Кэтрин док – большая гавань и пристань на Темзе за Тауэр бридж.

Одесские мотивы

Одесса довоенная (отрывок из романа в стихах «Юрий Сонин»)

Как хороша была тогда Одесса!

Придумать город краше – невозможно!

Беспечна, как шалунья-поэтесса,

Что к морю подошла неосторожно.

И вмиг обдало туфельки и платье

Прихлынувшей волною бирюзовой.

Она смеётся, не велит мешать ей,

И смело к морю подступает снова,

Стрелой летит по берегу, вдоль моря,

И песни озорные распевает,

Танцует, шутит, будто и не знает

Ни войн, ни бед, ни голода, ни горя.

Такой уж у неё характер странный,

Богами древними и синим морем данный!

А летним утром сонная прохлада

Ещё таится во дворах-ущельях,

Но тишину, что слаще лимонада,

На части рвёт торговое веселье:

«Ножи точить!», «Паяем-починяем!»,

«Стеклить, стеклим, остекливаем рамы!»,

«Старьё, бутылки, кости принимаем!» –

Былые голоса Одессы-мамы.

«Черешня, вишня!», «Рыба, рыба, рыбка!»,

«Берите, дамы, даром абрикосы!» –

Поёт хохлушка – золотые косы.

И день вступает во дворы с улыбкой.

Но вот затишье, а затем – извольте –

Цыган на скрипке режет чардаш Монти!

Уж вечер лёгкой шалью ниспадает

На улицы, проспекты и бульвары.

Последний луч за горизонтом тает,

И ночь тотчас свои наводит чары.

В небесных звёзднобархатных глубинах

Укрылась ночь в торжественную тогу.

И волны на своих могучих спинах

Ведут на берег лунную дорогу.

В порту уснули странники морские,

Надёжно пришвартованы к причалам.

Им снится море, словно детям малым,

И страсти не волнуют их людские.

В депо ушли последние трамваи.

Затих усталый город, засыпает…

Весна в Одессе (отрывок из романа)

Весна в Одессе. Солнечные вспышки

Сверкают в лужах, на брусчатке влажной.

И ветры день и ночь без передышки

Штурмуют с моря бастион отважный.

Для всех ветров распахнута Одесса.

Она грустит по небу голубому.

Бульвары, Молдаванка и Пересыпь

Тоскуют по весне с дождём и громом.

И грянул гром победный и весёлый!

И хлынул дождь, смывающий остатки

Больной зимы, бегущей без оглядки

С домов и улиц и деревьев голых.

Весна – хозяйка принялась за дело:

Четыре дня – и всё зазеленело!

И в первой травке, на газонах в парке

Уже цветёт лиловая яснотка,

А рядом одуванчик светит ярко.

Вот ласточка – весенняя красотка

Под старой стрехой строит деловито

Гнездо из веток, пуха и соломы,

И голуби владеют сановито

Нагретой крышей собственного дома.

Зелёными овечьими ушами

Рванули ночью на каштанах почки.

Ещё три дня, ещё три тёплых ночки,

И вспыхнули роскошными свечами,

В листву оделись старые каштаны -

Одесских улиц стражи-ветераны.

А море по-весеннему бликует.

И напоённый вешним ароматом

Под солнцем торжествующим ликует

Земли, небес и моря каждый атом!

Прозрачен мир хрустальный вод прибрежных,

Пронизанных лучами золотыми.

Ковёр зелёный водорослей нежных

Насквозь просвечен и наполнен ими.

Бормочут волны под скалой нагретой,

На берег разбегаются игриво,

Шуршат и отступают шаловливо

И манят и зовут к себе, как летом.

Вольготно дышит солнечное море,

И чайки пляшут на его просторе.

Осеень в Одессе (отрывок из романа)

Пришла пора дождей, густых туманов.

Вздымает облаков седые ризы

Громадой фантастических обманов

Солёный ветер над простором сизым.

Из моря в город он доносит звуки

Сирен, что в море к кораблям взывают.

Их голоса полны животной муки:

«Сюда, сюда…», – и глохнут, замирая.

Пустынный пляж грустит в осеннем свете.

И в плеске волн, меж старых свой причальных,

И в криках чаек диких и печальных

Мольба о солнце и прошедшем лете.

Но лета не вернуть. Бессильем полны,

Шипят на берег ледяные волны.

Все улицы завалены листвою.

Повсюду жгут костры из листьев палых.

Дымок прозрачен, горьковат порою,

В нём грустно бродит осень по кварталам.

В огромных гнёздах, на седых платанах,