Мой любимый зверь

Грязную коробку Инга обнаружила сразу. Если до этого она и думала, что очень опрометчиво оставлять сумку с деньгами за мусорным баком, где ее кто угодно может найти, то сейчас поняла: ничего подобного. Даже зная, что в этой коробке, прикасаться к ней совершенно не хотелось.

Вообще-то предупреждать надо! Она взяла бы с собой те же перчатки для мытья посуды. Впрочем, догадаться взять перчатки можно было и самой, без посторонней помощи. Все-таки шла не в аптеку за стерильным бинтом, а к мусорным бакам. Инга покопалась в сумке, нашла свой репортерский блокнот и вырвала несколько листов. Прижала их к коробке, пальчиками приподняла ее вверх и брезгливо отбросила в сторону.

Под коробкой действительно была сумка, и выглядела она куда лучше, чем окружающая обстановка.

Ее гость сказал, что кошелек в боковом кармане. Это был вроде как намек: взять его и не шарить по другим вещам.

Инга расстегнула молнию. Кошелек и правда был на месте. Она незаметно огляделась, вытащила его и открыла. Неплохо! Здесь не то что на такси – хватит на частном самолете до дома долететь! Но стоять с такой пачкой денег в подворотне, пусть даже и ранним утром? Да она просто ходячий вызов всем асоциальным элементам в радиусе километра.

Инга быстро вышла из подворотни, дошагала до стоянки такси и выдохнула лишь тогда, когда захлопнула за собой дверцу желтого авто. Назвала адрес и задумалась.

Копаться в остальной сумке ее вроде как не приглашали. Но разве могла она так вот запросто ехать с потенциально опасным объектом в руках и даже не проверить, что там? И вообще. Человек, который способен в такой ситуации не осмотреть содержимое сумки, как репортер профнепригоден.

Инга осторожно потянула молнию.

На первый взгляд, в сумке не было ничего подозрительного: джинсы неплохой фирмы, но и не слишком дорогие, кроссовки в отдельном пакете, выглядят как новенькие, свитер, майка. Еще один пакет с несколькими сменами белья и носков. А вот это что?

Украшение, вроде тех, что продают умельцы на разных ярмарках. Тусклый желтоватый камень в плетеной оправе на грубоватой плетеной же тесьме. Явно ручная работа, но вещь не выглядит дорогой. Может, что-то памятное? Может, в какие-нибудь далекие подростковые годы эту вещицу своими руками сделала любимая девушка? В общем, какая-то ерунда, которую он положил в свой тревожный чемоданчик.

Что ж, ее гость неплохо подготовился. Вот только к чему? К тому, что внезапно останется голым посреди города? Странно и непонятно. А может, все куда проще и нет тут вообще никакой мрачной тайны? Обычный студент поспорил с дружками, что пробежится по улицам голышом… В карты там проиграл или еще что-нибудь в этом же роде. Только город у них такой, что для прогулок голышом не приспособлен. Вот и нарвался бедняга где-то на отморозков, исполосовавших его ножиком, и до одежды не дошел.

Эта версия нравилась Инге больше всего. Она была понятной и неопасной. Но где-то в глубине души девушка чувствовала, что вряд ли все окажется именно так.

Вот балда! В сумке просто обязано быть еще кое-что! Документы!

Она пошарила рукой по подкладке и не без труда нашла потайной карман. Достала оттуда синюю книжицу. Ежки-матрешки! С фотографии на нее смотрел ее гость. А то, что было написано рядом с фотографией, наглядно свидетельствовало, что подобрала она вчера человека по имени Стив Майер, гражданина США. Она заглянула на страницу с визами. Там было все в порядке. Он может находиться в стране еще два месяца.

Странно, говорит он совершенно без акцента. На простой российской кухне ориентируется прекрасно. Да и вообще на иностранца не похож. Впрочем, может быть, эмигрант.

Инга снова запустила руку в потайной карманчик. Ее новая находка заставила еще раз прошептать под нос: «Ах, ты ежки-матрешки!».

То, что она извлекла, оказалось вполне себе российской краснокожей паспортиной с вложенной туда карточкой водительских прав. С обоих документов на нее смотрела все та же нагловатая физиономия, только надписи на этот раз сообщали, что в ее квартире остался один без присмотра Стас Майоров.

– Восемьсот рублей, – заявил водитель, затормозив возле ее дома.

Инга не среагировала даже на то, что таксист раза в полтора завысил цену. Видно, принял ее за приезжую. Ну да, большая спортивная сумка вполне могла сойти за багаж для маленькой хрупкой девушки.

Но пассажирке было не до наглости таксиста, она судорожно размышляла, идти ли ей домой или рвануть с места и обратиться в полицию. Инга подняла взгляд на свое окно. Ну разумеется, живописная картина. Крепкий торс на фоне занавесок и насмешливый взгляд, устремленный, казалось, прямо на нее. Инга быстро сунула документы в сумку, застегнула молнию, выдала таксисту тысячу и, не дожидаясь сдачи, выскочила из машины.

Гость встретил ее у порога с полуулыбкой на губах, значение которой Инга, как ни старалась, не могла разгадать. В голове крутились разные варианты, начиная от «нельзя быть такой любопытной, но я так и быть, тебя прощу» до «я сейчас оденусь и по-быстренькому сверну тебе шею». Первый вариант ей нравился больше, но совершенно некстати вспомнилась вариация русской пословицы: «Много будешь знать – никогда не состаришься».

Он молча принял из ее рук сумку и скрылся в комнате. Но это еще ничего не значило. Может, ему просто неудобно душить ее в набедренной повязке из полотенца. Люди вообще выглядят довольно беззащитными, если их раздеть, и чувствуют себя так же, и на окружающих производят такое же впечатление.

Из двери, распихивая по карманам джинсов ключи и документы, вышел ее одетый гость. Инга смотрела на него во все глаза, а в голове крутилась единственная мысль: встреться он ей вчера таким вот, при полном параде, последнее, что она додумалась бы сделать, это привести его к себе домой. Да, перед ней был тот же самый парень. И если в розовом полотенце на бедрах он выглядел опасным, то сейчас от его вида холодело внутри. Сосредоточенный, собранный, как пружина, готовый в любой момент напасть. Теперь она явно чувствовала в нем что-то звериное. И так же явно чувствовала, что на нее он не нападет, а она не будет задавать лишних вопросов. Лишь бы на том их знакомство закончилось, лишь бы он ушел, и у нее не появилось бы ни одного повода о нем вспомнить!

Он легко подхватил сумку, и Инга наконец выдохнула. Никаких орудий для убийства она в сумке не обнаружила, а душить ее было бы удобнее пустыми руками. Стив или Стас, если это, конечно, его настоящие имена, шагнул к ней. Инга и сама не могла бы сказать почему, но она попятилась и уперлась спиною в стену.

Он не отступил, наоборот – приблизился почти вплотную, так, что она чувствовала тепло его тела. Темные, странного цвета глаза перехватили ее взгляд, и в их бездонной глубине на долю секунды мелькнуло нечто такое, что Инга забыла, как дышать. Внутри что-то екнуло, по коже прокатилась волна жара.

– Ну что, пора прощаться… – изменившимся голосом проговорил он.

Обхватил ее свободной рукой за талию, прижал к себе – крепко, не вырвешься. Его лицо склонилось над ней, и горячие губы прижались к ее губам. Горячие, очень горячие. От их жара, от жара крепкого мускулистого тела, прижимающегося к ней все сильнее, кровь словно нагрелась, хлынула по венам, гулко застучала в висках. Голова закружилась, а все мысли расплавились и испарились.

Глава 5

Поцелуй стал глубже, язык незнакомца бесстыдно проник между ее приоткрытых губ. В животе сладко вспыхнуло, и это странным образом ее моментально отрезвило. Что она творит?! Ей это нисколько не нравится!

Инга изо всех сил уперлась руками в грудь незнакомца:

– Пусти!

Трудно поговорить, когда тебя жадно и умело целуют, так что получилось неразборчиво. Она изо всех сил колотила руками по плечам, но это было все равно что стучать по железяке. Мышцы у него словно стальные. Может, он робот вообще?

– Пусти сейчас же!

Как ни странно, объятия тут же разжались. Незнакомец сипло сказал:

– Прошу прощения. Не хотел тебя смущать, ну, в общем, извини. И спасибо за все!

Он подхватил сумку с пола – кажется, пока он распускал руки, ее пришлось бросить, – и скрылся за дверью.

– Гад! – крикнула ему вслед Инга.

Вот тебе и вся благодарность. Правильно, тащишь к себе кого ни попадя, будь готова к тому, что он решит, что для тебя это обычная практика – приводить незнакомцев к себе домой. И относиться станет соответственно.

Уже хлопнула дверь подъезда, а Инга так и стояла посреди коридора, пытаясь прийти в себя и собрать в кучу мысли и чувства. Впрочем, мыслей особенно не было. А вот чувства были странными и хаотичными.

Минуты шли, неизбежно приближая скандал с руководством. Нет, на этот раз без скандала она вполне обойдется, хватит ей потрясений. Инга машинально потрогала припухшие от поцелуя губы, проверила ключи, телефон – все ли взяла, но вместо того чтобы выскочить из квартиры, вошла в комнату, в которой ночевал ее гость.

На столике лежала стопка денег и записка:

«Надеюсь, это компенсирует те неудобства, что я причинил. Извини за опустошенный холодильник. Понимаю, было нервно:) И за все остальное тоже извини. Я бы хотел что-то объяснить, но не могу.

И главное – ты очень хорошая девушка. И я о тебе думаю хорошо».

Чуть ниже – подпись: «С благодарностью, Стас».

А еще ниже – приписка: «Это настоящее имя».

* * *

Она не опоздала в кои-то веки: и транспорт пришел вовремя, и заторов на дороге не было. Интересно, в честь такого знаменательного события ее редактор зааплодирует и выпишет премию? Было бы неплохо.

Та пачка денег, которую странный парень оставил на столике, конечно, с лихвой покрыла бы все возможные и невозможные премии, однако с ней была одна загвоздка: брать ее Инга не собиралась. Сложила в шкаф. Глупо, конечно, хранить деньги, чтобы отдать их нахалу, который вовсе не собирается возвращаться в ее дом. Вернее, она очень надеется, что никогда не вернется.

Но если вдруг вернется, ей бы не хотелось быть ему чем-то обязанной.

– Демидова, ты уже здесь? Вот и отлично. У нас новый оператор. Поедете снимать кошачью выставку.

Инга вздохнула. Сколько хороших новостей сразу!

– А куда делся старый?

Если честно, Сан Саныч ее вполне устраивал: молчаливый, серьезный, и в кадре у него Инга смотрелась великолепно. Кто бы там что ни говорил, а от того, прямыми или кривыми руками тебя снимают, зависит очень многое. Гораздо больше, чем от того, выспалась ты или нет, хорошо ли накрасилась… Правильно поймать свет, выбрать нужный ракурс, похимичить с фокусом… Опытные операторы и фотографы знают, как это делается. И если сейчас ей выдадут бестолкового юнца, который станет делать из нее длинноносое чудовище с кругами под глазами, будет просто отвратительно.

– Травма. В больнице. И скорее всего надолго, так что настраивайся работать с тем, кто есть. А вот и он, – объявил редактор, хватая за локоть пробегавшего мимо парня. – Инга, знакомься, Виталий – наш новый оператор.

Он повернулся к парню:

– Ну Ингу Демидову, я думаю, представлять не надо, лицо, можно сказать, знаменитое.

* * *

Инга посмотрела на нового оператора. Так она и думала: совсем молодой. Двадцать с небольшим – максимум. Смазливый. Брюнет с пытливым взглядом и какой-то болезненно чувственной линией губ. Лицо, которое притягивает взгляд. Странно, что с такой внешностью он решил пойти в операторы и оставаться по ту сторону экрана. В кадре бы смотрелся очень неплохо.

А вот как в кадре будет смотреться она сама – теперь большой вопрос.

– Поехали, – со вздохом сказала Инга.

День выдался таким суматошным, что вспоминать о ночном приключении было некогда. Оно отошло куда-то на задний план, и теперь воспринималось больше как на сон или эпизод из какого-нибудь фильма, так хорошо и талантливо снятый, что возникает ощущение: все это происходит не с экранными героями, а с тобой.

Новый оператор, как ни странно, оказался неплох. Снимал то, что надо, ловил симпатичные кадры, и стоило Инге увидеть что-то примечательное, поискать его глазами, он кивал и тут же появлялся там, где нужно. Она удивилась тому, как слаженно они работали, будто бы не первый день вместе, а уже успели стать хорошей командой.

Ладно. Отсмотрим снятое, увидим.

Инга набросала текст и отправила его редактору на утверждение. Оставалось с полчаса на то, чтобы выпить кофе и выдохнуть. Потом работа в кадре – несколько дублей – и можно ехать на студию.

Не успела Инга закрыть ноутбук, Виталий очутился рядом. В руках – два кофе в одноразовых стаканчиках, уже где-то успел раздобыть. Один из них – черный «американо» без сахара.

– Держи! – он протянул ей именно тот, который надо.

Она вопросительно посмотрела на своего нового оператора:

– Откуда знаешь?

– В студии сказали. Всегда надо знать привычки напарника.

Инга с наслаждением сделала глоток. Прежний оператор, хоть и был молодцом, но кофе ей не носил.

Виталий задумчиво уставился в свой стаканчик и спросил:

– Какие у тебя планы на вечер?

А он не промах, этот мальчик!

– Прийти домой, вытянуться и спать. Если честно, я бы с удовольствием приступила к реализации прямо сейчас.

А еще час полежала бы в ванной. Но об этом шустрому мальчику лучше не рассказывать, перебьется.

– А я сегодня вроде как проставляюсь, – смущенно проговорил тот, – ну, первый день на работе, традиция. Идем в кафе, будут самые близкие. Человек сто.

– А потянешь? – рассмеялась Инга.

– Вряд ли, – Виталий улыбнулся в ответ. – Да нет, пойдет человек пять-шесть. Редактор, коммерческий, зам, выпускающий, но тебя буду рад видеть.

Нет, он точно не промах. Она-то в первый день не додумалась напоить все руководство. А вот оно как, оказывается, все делается. Впрочем, и сейчас посидеть в одной компании с Теми, Кто Все Решает, было бы неплохо.

– Давай не будем загадывать, – Инга допила кофе и бросила стаканчик в мусорную корзину. – Сегодня еще куча работы. В общем, там посмотрим.

На удивление все было снято быстро, а потом еще и смонтировано в рекордно короткие сроки. Этот Виталий – просто волшебник. Сцены, которые он снял, идеально перетекали одна в другую и ложились на ее текст просто замечательно.

А когда Инга увидела кадры, на которых была она сама, настроение повысилось сразу в несколько раз: она выглядела прекрасно, как никогда раньше. Словно и не было полубессонной ночи, переживаний, а был спа-салон, личный гример и что-нибудь такое же «звездное».

– Хорошо, – Инга смотрела на Виталия уже куда более благосклонно. – Разве могу я не поздравить нового коллегу с первым рабочим днем? Да еще и за чужой счет! Отказываться было бы глупо…

* * *

Вечер был отличным. Этот мальчик Виталик знал толк в хорошем отдыхе. Она нашел местечко, не слишком дорогое и чопорное, где вилку страшно в руки взять – вдруг не та, но и не простецкое, так чтобы высокое начальство не чувствовало себя не в своей тарелке.

Кухня была на уровне, а Виталий так ловко умел поворачивать беседу, что никому не было скучно. Однако весь вечер Инга замечала, что взгляд нового коллеги то и дело с интересом останавливается на ней. Хотя на ком ему еще останавливаться? За столиком шесть человек, из них всего две дамы, причем вторая – «замша» редактора, дама крепко за пятьдесят.

Его интерес был очевиден. Но в отличие от ночного гостя Виталий не спешил переходить в наступление.

Вечер закончился так же хорошо, как и начался. А главное вовремя: на самом пике веселья, когда оно еще не начало скатываться в скуку.

На крыльце Инга с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух. Она действительно хорошо отдохнула и расслабилась.

– Я поймаю тебе машину, – поставил ее перед фактом Виталий. – Спасибо, что пришла. Без тебя этот вечер был бы невыносимым.

Инга улыбнулась: чертов льстец, но нужно признать – умеет.

Всю дорогу до дома она вспоминала его взгляды – заинтересованные, но не слишком настырные. Вот так себя ведут мужчины, а не неотесанные неандертальцы! Но при воспоминании об одном неотесанном неандертальце внутри почему-то дрогнуло.

– Сколько с меня? – спросила она у таксиста, когда машина остановилась у подъезда.

И зачем-то подняла взгляд на свое окно. Разумеется, никаких торсов на фоне занавесок. И славно. И хорошо.

– Да нисколько, ваш кавалер рассчитался, – таксист выскочил на улицу, обежал вокруг капота и предупредительно открыл перед ней дверцу.

Ежки-матрешки… Видать, на чаевые «кавалер» не поскупился.

Инга сердито выбралась из машины и зашагала к подъезду. Нет, это уже все-таки перебор. В конце концов, она в состоянии заплатить за себя! Репортеры одного из самых популярных каналов не так уж и плохо зарабатывают.

Перед дверью квартиры она остановилась. Домой идти не хотелось, совсем. Что-то внутри отчаянно сопротивлялось.

Инга вздохнула: неужели находиться в обществе даже такого странного и хлопотного Стива-Стаса лучше, чем в одиночестве? Нет, не в этом дело. Просто она устала, перенервничала, вот и лезут в голову всякие дурные мысли.

Она медленно открыла дверь, осторожно переступила через порог, и тут же чья-то рука зажала ей рот, а незнакомый голос просипел в ухо:

– Только пискни – убью!

Инга не сомневалась: точно убьет.

Глава 6

Щелкнул входной замок, словно мышеловка захлопнулась. Ключи выпали из дрожащих пальцев, жалобно звякнув.

– Значит, так. Веди себя тихо. И отвечай тоже тихо. И учти – вякнешь погромче…

Инга часто закивала, насколько это позволяла хватка бандита. Чужая ладонь наконец убралась, с плеча сдернули сумку, ее толкнули вперед. Вспыхнул свет, и Инга чуть не вскрикнула, хоть и обещала себя вести тихо. Прямо перед ней в прихожей стояли двое. Невысокие, коренастые, с тяжелыми злобными взглядами. Сзади перекрывал массивной тушей дверь еще один, отрезая пути к бегству. Толстый и рыхлый, с прилизанными на косой пробор волосами. Тот самый, что приказал молчать. Брезгливо порывшись в ее сумке, он небрежно швырнул ее в угол, пнув туда же ключи.

Кто они? Что им от нее нужно? Инга вжалась в вешалку, переводя испуганный взгляд с парочки коренастых на толстяка и обратно. В горле пересохло, внутри скрутился ледяной комок страха.

– Где он? – хрипло спросил толстяк.

– Кто? – Инга уже догадывалась «кто», и от этой догадки становилось не по себе.

– Охотник.

– Охотник?

Ежки-матрешки, да они психи! Хотя… Разве могут люди сходить с ума группами? Обычно они делают это поодиночке.

«Только гриппом вместе болеют», – всплыло в памяти откуда-то из детства.

От ужаса ее затрясло, по позвоночнику потек холодный пот. У нее в квартире какие-то опасные типы, которые требуют от нее то, чего она не может им дать. А Инга слишком хорошо знала из сводок новостей, чем такие вещи обычно заканчиваются.

– Не притворяйся, – злобно зашипел ей толстяк.

До сих пор разговаривал с нею только он. Те двое молчали. Кажется, они выполняли исключительно декоративную функцию.

– Ты знаешь, кто он. Вы вместе, – он приблизил лицо к Инге и шумно втянул ноздрями воздух. Потом посмотрел на своих и заискивающе сказал: – Это его баба, точно говорю!

Судя по тому, как он обращался к тем двоим, главные все-таки они. Ну или кто-то из них.

– Когда он придет? – взвизгнул толстяк прямо ей в ухо. А ведь он боится. Боится своих подельников и уже начинает раздражаться.

– Я не понимаю, о ком вы, – выдавила Инга, стараясь не выдать страха и дрожи в голосе.

– Хахаль твой!

– Нет у меня никакого хахаля.

Кажется, ей никто не верит. И не поверит.

– Есть, – с ненавистью прошипел толстяк. – Был недавно. Говори, когда придет, иначе придушу.

Пахнущие табаком лапы действительно стали сжиматься у нее на шее.

Ну, не идиот ли, как она может говорить, когда ее душат? Впрочем, сказать ей все равно нечего.

Она уже не сомневалась, что хахалем бандиты считают ее ночного гостя. Но это опять же ничего не меняло. Она совершенно не знала, где он, и абсолютно точно была уверена – здесь он не появится.

– Хорошо, мы подождем, – подал, наконец, голос один из коренастых.

Посмотрел на нее холодным взглядом, развернулся и пошел прямиком в ту комнату, где ночевал спасенный незнакомец, на ходу включив свет. Следом потянулся второй коренастый.

На негнущихся ногах Инга зашагала за ним, подталкиваемая в спину толстяком. Двое уселись на диван, толстяк так и остался стоять рядом с ней, крепко держа ее сзади за локти.

А ведь предлагал тот тренер походить к ним на занятия. Впрочем, вряд ли они бы ей сейчас помогли. С тремя крепкими парнями она точно не справится, а бежать… Да пока возится с замком, ее и поймают.

– Это точно его баба? – усомнился тот из двоих, что предлагал обождать.

– Сказал же – точно, – буркнул толстяк.

– Что-то уж больно убого тут. Не похоже, чтобы он свою кралю держал в такой дыре.

Все трое закрутили головами. Инга восприняла это как шанс договориться.

– Я же говорю, никого у меня нет, – начала она…

И, кажется, напрасно. Третий, который до сих пор молчал, недобро ухмыльнулся:

– Как это у такой красавицы и никого нет? Мы это исправим…

Он поднялся с дивана и медленно начал подходить к Инге.

Та забилась в крепких руках, но вырваться не смогла. От отчаяния на глазах вскипели слезы.

Тот, что шел к ней, смотрел холодно и безучастно, совсем не как насильник. Было видно, что Инга его совершенно не интересовала. Но он сделает с ней что угодно, если это поможет ему найти того, кого они тут называют охотником.

Да только это не поможет! Он ушел! Ушел, черт возьми, как они этого не понимают?!

Он приблизился вплотную и больно стиснул грудь, щупая ее через тонкую ткань. Инга отшатнулась и ударила коренастого коленом, но тот увернулся. От хлесткой пощечины зазвенело в ушах, а из глаз посыпались искры. Сзади выругался толстяк и встряхнул ее так, что зубы лязгнули.

– Стоять! – скомандовал коренастый, уцепился за ворот ее блузки и с силой рванул.

Во все стороны брызнули пуговицы, ткань разошлась. Он сдернул лифчик вниз. Чуть влажные большие ладони смяли грудь, безжалостно сдавливая и выкручивая соски. Инга закричала – и тут же подавилась криком, захрипела. Толстяк, отпустив ее локти, с силой сжал ее горло. Дышать! Она вцепилась ногтями в его ладони, пытаясь оторвать их от своей шеи. Не тут-то было.

В глазах потемнело.

А в следующую секунду какая-то сила вырвала ее из рук непрошеных гостей и швырнула на опустевший диван.

Кашляя и жадно глотая колючий воздух, Инга села и сквозь слезы увидела своего вчерашнего гостя. Явился – не запылился!

Только что он будет делать? Впрочем, это стало ясно практически тут же.

Захваченная необычным зрелищем, Инга замерла. Она бы очень хотела, чтобы тот тренер, который рассказывал про бег, тоже это увидел.

Ее вчерашний гость двигался словно танцевал: легко и красиво. Шаг, разворот, короткий удар, замах ногой – и вот уже толстяк падает на ковер, почти бесшумно, даже соседи не придут ругаться. Затем второй. И почти сразу же третий. Здесь не было долгой и красивой драки как в боевиках. Несколько минут – и все было кончено. Все трое, раскинувшись, каждый по-своему, лежали на полу.

Кажется, дышали.

Но это не точно.

– И что я буду с ними делать? – спросила она у того, кто все это устроил.

– Ничего, – впервые с момента своего появления подал голос тот.

Подошел к первому, присел на пол, приподнял его за голову, вроде как примерился. А потом резко повернул голову, до хруста.

Инга вскрикнула.

Ежки-матрешки, да он маньяк-убийца! Вот кого надо было бояться, а не этих троих!

Но в следующую секунду она забыла, кого и чего ей нужно бояться.

От убитого бандита пошел черный дым. Не такой, как от костра, а гораздо более плотный, густой и жуткий. Этот дым еще какое-то время вился по комнате, а потом растворился под потолком. На полу осталась лежать лишь одежда: джинсы, свитер, кроссовки да часы.

Инга потеряла дар речи и словно во сне наблюдала, как спокойно ее вчерашний гость переходит ко второму из нападавших и проделывает то же самое: хруст костей, свернутая голова – и вот уже человек превращается в облако дыма. Он подошел к третьему, и спустя минуту с ним тоже было покончено.

– Есть пакет? – спросил он у Инги как ни в чем не бывало, будто бы только что здесь не творилась какая-то неведомая чертова хрень, а просто он рассыпал мусор и хотел бы его убрать.

– Есть, – завороженно проговорила Инга. – На кухне.

Она еще успела подумать, что было бы неплохо самой принести пакеты… Зачем посторонний человек будет копаться в ее шкафчиках?

Но потом вспомнила, что ему это не внове и продолжила сидеть, словно если сидеть и не шевелиться, то все это пройдет само собой. Как кошмарный сон.

Стас деловито собрал в пакет одежду… Чью одежду? Кто они такие, те, кто пришел сегодня в ее дом? И кто он такой?