Прах

Она искренне любила родителей и берегла их чувства, как могла, но в такие моменты в глубине её души просыпалась ярость. В такие моменты девушка начинала их ненавидеть. Лучше бы вообще не приходили, как Роберт, чем придя вели себя так. Роберт, она опять вспомнила его. Как не вовремя! Чувство обиды на друга детства с его великодушием и на родителей с их неспособностью поддержать дочь и успокоить, тогда, когда ей это так необходимо разрывало её изнутри. К телесной боли примешивалась душевная.

Может быть эта епитимья ей за то, что она отказывается исповедаться? Батюшка каждый день оббивает пороги её палаты желая отпустить странной больной её грехи утверждая, что такую странную болезнь можно победить только, покаявшись. Что всё это проделки лукавого, не иначе! Тут поможет только молитва! Ну что ж в чём-то он действительно прав, именно её грехи сотворили с ней такое. Из цветущей девчонки превратили в разваливающуюся старуху. Вот только если раскаянье способно было бы вернуть ей её жизнь, то это уже случилось бы. Энн была бы уже молода, потому как за эти три месяца она не просто осознала всё и покаялась, она сделала это искренне! Исповедального же она себе уже выбрала. Святому отцу снова придётся столкнуться со стеной, что Анна выстроила между ними.

– Дочка… – робкий голос отца выдернул девушку из её собственной, внутренней войны. А ведь она совсем забыла об их присутствии, так надолго затянулось неловкое молчание. Даже всхлипывания матери ушли на второй план и стали служить фоном развернувшейся битвы. – Может тебе что-то надо?

– Нет, у меня всё есть, – бесцветным тоном ответила она, подавляя в себе всё худшее, что рвалось наружу и грозило излиться. – Роберт обо всём позаботился.

– Кстати об этом, – отец замялся, что раньше было ему не свойственно. – Сейчас не лучшее время говорить об этом, но у нас просто нет выхода. Твоё пребывание здесь… как бы сказать… затянулось на дольше, чем мы рассчитывали. Ты не думай дочка, нам для тебя ничего не жалко, но… Но ведь твоё нахождение здесь оплачиваем не мы, а этот парень и неизвестно сколько продлится твоя болезнь. А деньги… деньги потом нужно будет отдавать… А у нас нет таких денег… Ты же знаешь! Ольга, ну не молчи ты, – отец призвал жену на помощь, – подтверди же, что у нас нет таких денег!

– Нет, нет… у нас их нет, – как заведённая игрушка, которую заклинило повторила за отцом мать.

– Я не думаю, что Роберт в конце выставит вам какой-то счёт. Он не такой.

– Конечно твой друг не такой, он отличный парень, из хорошей семьи. Поверь мы с мамой всё это знаем. Но, – мужчина силился подобрать слова, а Энн подумала: – «Почему в нашей жизни всегда должно появляться какое-то «но»? Для чего оно нам? Чтобы сделать жизнь сложнее и значимее в глазах окружающих? Почему просто нельзя принять помощь со стороны, не обременяя себя лишними, глупыми и абсолютно не нужными мыслями? – Понимаешь мы с матерью будем себя очень неудобно чувствовать, если ты продолжишь лечение в частной клинике.

«Они будут себя неудобно чувствовать, если чужой человек просто по доброте душевной будет оплачивать моё лечение. Ну что ж, меня это нисколько не удивляет, узнаю своих родителей. Кичащийся своей независимостью и тем, что всего добился сам – отец. Строящий из себя фигуру подобную императору, а на самом деле сжимающийся от страха от мнения посторонних людей и того, что они скажут, если узнают, что ему помогли. Даже сейчас, когда его дочь почти одной ногой в могиле он больше беспокоился о том, что скажут соседи и друзья. И мать во всём соглашающаяся с ним. Тень мужа, не имевшая своего собственного мнения и права голоса».

Может именно поэтому она стала такой? Может это истинное объяснение её неправильных, преступных, противоестественных поступков, а не проделки лукавого, как утверждал священник? Разве могла она вырасти нормальной с такими родителями? Может быть и могла. У многих, даже выдающихся личностей были никчёмные родители, но это не помешало им стать такими какими они стали. Как и ей ничто не помешало.

«Они будут себя неловко чувствовать… Почему никого не заботит как себя будет чувствовать она? Или все думают, что она уже ничего не чувствует? Может в этом всё дело? Живой мертвец, зомби… А зомби не чувствуют, они просто существуют по инерции».

– Что ты предлагаешь отец? – Анна нашла в себе силы на дальнейший диалог, но вот голос, которым она задала свой вопрос был чужим.

– Обычную бюджетную больницу.

«Со старой кроватью, продавленным матрасом и соседями, и их бесконечной чередой родственников, от которых не спрятаться. А ещё ограниченный набор медикаментов и возможностей. Медсёстры, работающие за копейки и врачи с постными лицами. А главное запахи, много разных запахов. Похоже моя семья очень хочет, чтобы я помучилась перед смертью. Чудненько!»

– Когда меня перевезут?

– Вот в этом и проблема, – отец сжал челюсть, послышался скрип зубов. – Начальник больницы не даёт разрешения на твой перевод, ссылаясь на то, что ты не транспортабельна, но я догадываюсь, что он так говорит по просьбе Роберта. Это же всё-таки он тебя сюда устроил.

Смерив отца и мать мрачным взглядом Энн отвернулась к стенке. Устало прикрыв веками остекленевшие, от стоящих в них слёз, глаза она прошептала:

– Хорошо, я поговорю с Робертом, когда он вернётся, – в голове при этом пронеслось: – «Если он вернётся!»

– Аня… – попытался было ещё что-то сказать отец, но быстро понял, что поза дочери говорила о том, что их разговор окончен. Подхватив жену под руку, он потащил её на выход, даже не позаботившись поставить стул на место.

Она снова осталась одна. По щеке скользнула неудержанная слеза. Стерев её тыльной стороной ладони Анна внутренне сжавшись приготовилась к встрече с Людочкой, что должна была принести ей обед. Но похоже сама медсестра не стремилась к этому. Обеда девушка так и не дождалась.

***

Отойти от своего фиаско Эдуард Виленович смог только после обеда. Во второй половине дня заглянув в палату к Анне, он, не отрывая взгляда от карточки девушки давал новые указания стоящей рядом с ним с кислой миной Людочке. На пациентку лишний раз не обращали внимания оба.

– Значит так Людочка поставите ей капельницу вот с этим препаратом, – Грачёв водил толстым пальцем по карточке с назначением, Людочка неотрывно следила за ним, – затем, я думаю мы увеличим немного интервал перед приёмами, – он задумался. – Значит через три часа прокапаете вот это и… И я думаю на этом всё. Посмотрим, как организм отреагирует на новые лекарства и корректировку в целом. Завтра с утра возьмёте необходимые анализы.

Эдуард Виленович резко захлопнул карточку и небрежно передал её медсестре перед уходом бросив беглый взгляд в сторону Энн. Что-то бросилось ему в глаза, это было видно по тому, как недоумённо выгнулась его бровь. Капризная пациентка хотела уже пожалеть о всех своих нелицеприятных оценках и мнениях в сторону его медицинского гения. Ведь нужно быть поистине профессионалом, чтобы бегло что-то уловить в состоянии своего больного, тем более такого больного как Анна. Но когда она услышала, что именно заметил доктор хрупкое строение выстраиваемого ей доверия и уважения к своему лечащему врачу разлетелось в дребезги, как хрупкий хрусталь от встречи с полом.

– Людмила! – Грачёв впервые перешёл со своей верной соратницей на повышенный тон. – Вы что до сих пор не принесли Анне Викторовне её обед? – не дав медсестре и слова вставить в своё оправдание он продолжил: – Это не дело! Она у нас особенная пациентка! Чтобы после капельницы сразу же ей принесли обед!

«Особенная пациентка» Эдуард Виленович неосознанно выделил, что ясно дало Энн понять, что она не только очень странный и нетипичный случай в медицине, а ещё очень и очень дорогой. Интересно сколько денег Роберт вбухал уже за три месяца пребывания её здесь? Похоже очень много. Нужно будет поговорить с ним об этом, если конечно представится такой случай. Возможно его участие в жизни Анны ограничится огромным счётом из клиники и корзинами с цветами. Возможно он не захочет её увидеть. Она поняла бы его и не осудила. Она сама, будь на его месте, не захотела бы… К тому же долечиваться ей предстоит в другом месте, отец от своего не отступится.

Закончив свою гневную, но скорее притворную тираду Грачёв отсалютовав пациентке удалился, оставив её один на один с цербером Людочкой. Медсестра после своей взбучки так и светилась ненавистью и злостью по отношению к своей пациентке. Анна уже хотела даже отдать ей свою корзину с цветами, чтобы хоть как-то сгладить острые углы её недовольства, но вовремя опомнилась. Упоминание о цветах могло оживить в её памяти утренний инцидент с их участием и чего доброго у неё ещё случится рецидив утренней ярости. Вот тогда пациентке останется жить точно от силы минут десять.

Все манипуляции, что Энн пришлось пережить, были максимально болезненными. Чтобы попасть иглой от капельницы в вену медсестре понадобилось минуты две и попыток пять. Из-за чего и без того исколотая рука девушки превратилась чуть ли не в решето. Она уже успела пожалеть, что ей сняли катетер. Правда, когда снимали обещали поставить новый, но Анна точно не будет сейчас об этом напоминать церберу в белом халате. И просить его поставить Людочку она тоже не будет, возможно даже сменщицу Людочки не будет просить. Разумнее будет подождать Лику. Лика точно ей не откажет и сделает всё аккуратно и совсем не больно. Главное дождаться смены Любимовой, а это похоже в сложившихся обстоятельствах будет не так-то просто.

Закончив экзекуцию пациентки лихо вырисовывая восьмёрку мощными бедрами, медсестра вышла из палаты. Вернулась минуты через три с подносом на котором был уже остывший обед Анны. Отодвинув цветы в сторону Людочка примостила поднос на тумбочку, бросив грустный щенячий взгляд на корзину.

Как же ей не давали покоя эти цветы! Была бы Энн добрее она отдала бы их ей, но она была злой. Её жизнь в стенах этой по-домашнему обставленной палаты сделала её такой. А ещё немного окружающие её люди. Конечно среди них были и хорошие, как безнадёжно влюблённый доктор Гнедой и по-женски глупая, но не злобная медсестра Лика Любимова. Были и другие, но встречи с отталкивающими своими поступками людьми в этих четырёх стенах были ярче и въедались в душу больной, как серная кислота, выжигая в ней всё хорошее.

Оставив обед Людочка удалилась, даже не задав пациентке дежурных вопросов: как она себя чувствует и не нужна ли ей какая-либо помощь? Дама в белом затаила злобу не на шутку. Сама была виновата в том, что её отчитали дважды за день, а винила в этом больную и несчастную пациентку. Сколько же гнили, сколько желчи иногда может носить внутри себя человек?! Сколько черноты… Тут и молитва, и отпущение грехов могут оказаться бессильны. Нельзя развеять тьму человеческой души, если человек сам этого не захочет. Если он сам не станет бороться, встав под знамёна света.

Титаническим усилием Анне удалось принять полу сидячую позу. Откинувшись на подушки, что она устроила кое-как у себя за спиной девушка начала есть, но очень быстро выбилась из сил и бросила эту затею. Оставаться полуголодной в её положении не лучшая идея, но просить помощи у ненавидящей её медсестры ещё хуже. Придётся ждать завтрашнего дня и надеяться, что сменщица Людочки будет к ней более благосклонна. На последнем издыхании закинув себе в рот ещё одну ложку холодного куриного бульона и откусив кусочек хлеба девушка сползла вниз вместе с подушками принимая лежачую позу. Отдых это единственное, что ей сейчас доступно. Сон на голодный желудок может и не прийти, будет настоящим чудом, если ей удастся хоть немного вздремнуть.

Неизвестно, что спровоцировало такую резкую беспомощность Энн: акробатически «па», что с её телом выделывали доктор Грачёв и Людочка, тяжёлый разговор с родителями, пропущенный по времени обед или смена препаратов, но девушка чувствовала себя выжатой, как лимон. За одно сегодняшнее утро жизнь словно переживала и выплюнула её обратно, так и не переварив. Чего же ей ждать от ночи? И самое главное, как пережить ещё один день?

Глава 4

Как она и предполагала сон не шёл. Вообще трудно заснуть, когда твой желудок постоянно урчит, как двигатель заведённой машины у которой оторвали глушитель. Но если разобраться это было не единственной причиной бессонницы Энн. Сегодня ночью с ней происходило что-то странное, ещё более странное чем обычно. Её мысли лихорадочно носились в голове сменяя одна другую, разыгралось нервное возбуждение. Чтобы хоть как-то успокоиться девушка решила найти объяснение своему состоянию и желательно описать его, одним словом.

Тревожность! Да, тревожность – это именно то, что мучило её этой ночью. Раньше она переживала, но расценивала свою болезнь и лечение как данность, не заглядывая далеко в будущее и не задаваясь вопросом – Что же будет потом? Чем окончится эта вялая и невыразительная с её стороны борьба с недугом, что обрушился небесной карой на её голову? После прихода родителей и их ультиматума всё изменилось. Она осознала бедственность своего положения. С каждой секундой времени оставалось всё меньше и меньше, а она не рассказала ещё всё что хотела! Она не поведала свою историю до конца!

Вот только что если этого и не нужно делать? Может жизнь намеренно совершила этот резкий зигзаг как раз для того чтобы заставить её замолчать? Может приход родителей и её перевод – это знак? Анна должна унести свою постыдную историю в могилу. Но как быть ей с этим тяжким грузом на душе перед дверьми в вечность? Разве может человек уйти, не сбросив с себя этого ярма? Разве не имеет права покаяться?

Мысли… В её голове никогда раньше не было так много мыслей одновременно. Это и сводило с ума и выматывало одновременно. Девушка не заметила, как погрузилась в глубокий, тревожный сон. Господь решил сжалиться над ней подарив ей немного успокоения.

Утро встретило её ароматами завтрака и шелестом медицинского халата. Открыв глаза, она увидела спину сменившей Людочку медсестры, та, расставив несколько ампул в ряд на столе неторопливо открывала одну за одной и заправляла в шприц. Это несколько удивило Анну, последний раз ей ставили уколы, когда она только попала сюда и то не долго, их быстро сменили бесконечные капельницы. Медсестра, так была поглощена своими действиями, что не сразу заметила пробуждения странной пациентки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.