А степь шумела

– Помнишь свою комнату? – спросил Дмитрий Васильевич. – Ты давно там не ночевала.

– Да… – вздохнула Марина. – Замужество – дело хлопотное. Знаете, мало кто имеет такие привилегии, как собственная комната в доме лучшей подруги.

– Так у меня сколько этих комнат! Сейчас даже не знаю, зачем построил такой огромный дом.

– Несмотря на это, я вам очень благодарна. – сказала Марина. – И за комнату, в которой я, честно говоря, почти не спала, потому что мы с Варей все ночи болтали, и за то, что позволяли ей пропадать со мной целыми днями.

– А я благодарен тебе за то, что ты ей помогала. – ответил хозяин. – Если бы не ты, она бы наверное и ЕГЭ не сдала. Так каким-то образом помогала ей собраться и сделать все, как надо. Я правда не хотел, чтобы она ехала в университет, но теперь я рад, что у нее была насыщенная, полная событий жизнь. Единственное, чего мне жаль, что она не успела родить.

– Дядь Дим, я не успела спросить у Семена… Когда он уезжает?

– Он не уезжает. – ответил Дмитрий Васильевич. – Он сказал, что хочет остаться в Светлодонске. Я не возражаю. Дом есть, работа есть. Не нравится парню Москва, а это в наше время большая редкость. У нас ведь обычно все наоборот, люди из нашего захолустья едут в большие города лучшей жизни искать. А тут вот москвич пожелал остаться в провинции. Я за, все-таки он мне родственник как-никак.

– Его родители наверное сердятся? – спросила Марина.

– Мне все равно. Виталия я плохо знаю, не понял, что он за человек, а Эвелина та еще зараза. Как вспомню, что она на свадьбе говорила!

– А где они сейчас?

– Все трое у Семена, но ночевать тоже приедут сюда. Сказали, что рано утром тронутся в путь. Так что мы завтра на кладбище уже сами, как положено.

– Блин, да что же это за отношение! – не выдержала Марина. – Я все ей выскажу, пусть хоть слушает, хоть нет!

– Не надо, Мариш. – попросил Дмитрий Васильевич. – Это ни к чему не приведет, а Семену будет только хуже. Да и мне тоже. Не тот сегодня день, чтобы ругаться. Пусть едут с Богом и будут здоровы.

– Хорошо. – неохотно согласилась гостья. – Как скажете.

Поздно ночью Марина проснулась от холода. Она посмотрела на термометр, такие хозяин дома размещал почти в каждой комнате, он показывал двадцать градусов. Женщина поняла, что неприятное ощущение скорее всего вызвано высокой температурой и симптомами простуды, подхваченной вероятно при долгом стоянии на кладбище. Она решила спуститься на кухню, чтобы выпить горячего чая, а возможно и поискать жаропонижающее средство в аптечке, которую Варя всегда держала в шкафчике в ванной. Ее отец не изменил этого порядка, даже когда она переехала в новый дом.

Подходя к кухне, женщина услышала приглушенные голоса. Она сомневалась, стоит ли подслушивать, но нерешительность улетучилась после одной фразы:

– Ты не сможешь скрывать это вечно? – говорила Эвелина Максимовна.

Марина подкралась ближе и напрягла слух. Эвелина продолжила:

– Да и вообще, какого хрена, сынок, ты будешь здесь делать? Сгниешь в этом гребаном колхозе и свой талант погубишь. Жить-то хоть где собираешься?

– Ему же в наследство дом достался. – Марина услышала тихий голос Виталия Сергеевича, отца Семена. Скромность и некоторая замкнутость делала его совсем непохожим на некогда успешного столичного бизнесмена. Молодая женщина не очень хорошо их знала, но уже давно пришла к выводу, что фактически главой этого семейства являлась мать.

– Да, мам, Дмитрий Васильевич планирует отказаться от своей части, дом мой, мы с ним уже говорили об этом – подтвердил, Семен.

– Быстро же ты сориентировался! Ее и закопать не успели, а ты уже наследство оттяпал. – в голосе Эвелины послышалась усмешка и совершенно неуместная гордость. – Но как же лечение, идиот?!! Мы говорили с доктором, с Яковом Абрамовичем. Он сказал, что тебе никак нельзя без лекарств, все может повториться, как тогда! Ты хочешь, как когда, сынок?

– Как тогда не будет, мама, мне не четырнадцать! И говори тише, ты всех разбудишь!

– Да ради чего ты это делаешь? – не унималась мать, – Что тебя здесь держит? Я понимаю, раньше была жена, но теперь ее нет, ты свободен! Так поедем домой, вернем твое здоровье, вернем перспективы!

– Мне больше нечего сказать, мам.

После минутной паузы, во время которой в тишине слышалось только тяжелое дыхание сбитой с толку и рассерженной Эвелины, она продолжила:

– Ты должен хотя бы принимать лекарства. Я больше не смогу тебе помочь, если это снова случится. И денег больше нет, ты знаешь. Кстати, сейчас ты точно не при чем?

Снова тишина и тяжелое дыхание.

– Ладно, раз уж ты так упрям, хотя бы открывай мои посылки. В них будет все необходимое.

– Снова жрать эту дрянь, после которой я становлюсь жалким бараном? – тихий голос Семена.

– Выбирай, или лекарства, или я тебя сдам к херам собачьим. – последовал ответ.

– Ты не посмеешь! – голос Семена наполнился гневом, Марина услышала, как стукнули ножки стуча о пол, когда он вскочил с места.

– Уверен? – поинтересовалась мать стальным голосом. – Думай, спрошу с утра в последний раз.

Эвелина Максимовна резко открыла дверь и та закрыла собой подслушивающую женщину, не дав обнаружить. Пораженной Марине оставалось только тихо стоять, прижавшись к стене, и ждать, пока все выйдут из кухни. И только недавние слова гонгом звучали в голове. Что это за лекарства? Что произошло, когда Семену было 14? Что значит «Сейчас ты ни причем?» Когда люди скрылись в темном коридоре, Марина вошла в опустевшую кухню и опустилась на стул у стола. Чай и лекарство уже не шли на ум. Она не знала, сколько просидела за столом в раздумьях. Очнулась от тяжелых мыслей лишь услышав, как Дмитрий Васильевич тяжелой поступью спускается из своей комнаты. Когда он нашел Марину на кухне, она наполняла чайник водой из фильтра. Гостья ни словом не обмолвилась о произошедшем.

***

25 января 2022 года

– Антон, Семен болен. – поделилась новостями Марина, как только они перешагнули порог дома. – Или что-то еще. Я не знаю, но у него какая-то беда! Я случайно подслушала его разговор с родителями сегодня ночью. Они говорили о каком-то докторе, о лекарствах, о том, что какой-то инцидент может повториться. А вдруг это что-то опасное? – Все это она говорила, даже не сняв куртки.

– Не знаю, что сказать, Солнышко. – ответил Антон, снимая с жены куртку и вешая на крючок в прихожей. – Сама понимаешь, раз нам об этом напрямую не рассказывают, значит нам знать не положено. Мало ли что там за болезнь, может такая, что о ней даже самым близким говорить стыдно.

– Мать угрожала ему, что сдаст его куда-то. Или что-то в этом роде. – сказала Марина.

– А ты все верно поняла? В любом случае нам не стоит в это лезть. Он не ребенок, сам во всем разберется, а если попросит поддержки, мы ее окажем. – ласково проговорил Антон, целуя жену. Он бережно снял с сына куртку и сапоги, взял его на руки и уже направился в комнату, но Марина не собиралась прекращать этот разговор.

– Неужели ты и сам не замечаешь, что с ним что-то не так? – спросила она.

– Не знаю, по-моему все нормально.

– Вот именно! Как-то слишком уж с ним все нормально! Не может быть таким спокойным человек, который только что потерял жену, да еще и по ходу дела навсегда поссорившийся с родителями. Они ведь уехали еще в потемках и, судя потому что Семен остался, мать на него смертельно обижена.

– Марин, ну не все люди такие эмоциональные, как ты. – сказал Антон с укором в голосе, который больно уколол женщину. – Если он не рыдает и не кричит матом на всю улицу, это еще не значит, что ему все равно. Может, ему так больно, что сил нет лишний раз глазом повести. Да, он хорошо выглядит, по виду его больным и скорбящим не назвать, но лично мне это ни о чем не говорит.

С этими словами Антон посадил Артема на плечи и, пригибаясь, чтобы мальчик не стукнулся головой о потолок, понес его в комнату переодеваться. Марина в сердцах топнула ногой, но звук, с которым ее стопа соприкоснулась с мягким потертым ковром, не был услышан ее супругом. Либо он сделал вид, что ничего не слышал.

Глава 2

15 апреля 2022 года

– Привет! – как обычно, проговорил Семен в трубку. – Что это твой благоверный на звонки не отвечает? Я уже наверное десятый раз звоню, хочу поздравить с годовщиной. Ладно, скажу тебе: с праздником вас, долгих лет, счастья, вечной любви, света и тепла. Живите долго и счастливо!

– Сень, Антон пропал. – выдала Марина, забыв поздороваться. – Ушел на работу на час и не вернулся. Телефон не отвечает.

– Как это пропал? – не понял друг. – Наверное, его задержали или еще что… А телефон потерялся.

– Я звонила на работу. Его туда вызвали к обеду ближе, но он так и не пришел. Они ему тоже пытались дозвониться, результат ноль, – голос женщины дрогнул, потом она тихо заплакала в трубку.

– Так, погоди, Марин, погоди. Ты в полицию звонила?

– Я туда ходила, Сеня! Они послали меня куда подальше. Говорят, заявление не примут, мало времени прошло. Еще и посмеялись, мол загулял мужик! Да он бы никогда, так не сделал бы, ты же знаешь, не бросил бы меня, да еще в такой день! И в больницу я звонила, не поступал такой, – слезы перешли в рыдания.

– А чего мы мне не сказала, не зашла ко мне? Я же их хорошо знаю, помог бы. Давай я позвоню кому-нибудь… И вообще, я сейчас приеду.

– Давай, папа с мамой тоже уже в пути.

16 апреля 2022 года

Без двадцати минут восемь утра Марина снова стояла у порога отдела полиции. Дежурный оперуполномоченный Матвиенко, неохотно прочитал заявление и вяло начал допрос, усадив ее за стол в кабинете:

– Марина Николаевна, еще раз, когда вы в последний раз видели своего мужа?

Он сидел напротив с заспанным и откровенно скучающим видом, в душе мечтая как можно скорее выпроводить посетительницу и досмотреть фильм на смартфоне. Когда Марина открыла дверь в кабинет, аппарат издавал звуки погони и теперь его владелец очень хотел узнать, поймали ли преступников отважные полицейские из далекого Лос-Анджелеса.

– Это было вчера около одиннадцати утра. Ему позвонили с работы и попросили приехать, чтобы наладить компьютер бухгалтера. – ответила Марина.

– А почему в рабочий день он был дома? – спросил Матвиенко.

– У нас была годовщина свадьбы и он отпросился на один день, чтобы побыть с семьей. Но случай был экстренный, поэтому им пришлось его вызвать.

– И после этого он сразу уехал?

– Пешком ушел, это недалеко.

– Когда вы ему позвонили?

– Часа через 2 после его ухода.

– Он ответил?

– Нет в телефоне была тишина. Сколько раз я ему звонила потом, я не помню.

– У вас есть приложение, которое отслеживает месторасположение смартфона?

– Да, есть. Сначала я его не открывала, ведь я думала, что он на работе. А когда проверила, приложение ничего не показывало.

– Вы пишите в заявлении, что звонили на работу мужу.

– Да, но его коллеги ответили, что он не приезжал и они все еще его ждут. Это было сразу после первого звонка на мобильный мужа.

– Потом вы ему звонили? – спросил полицейский, подавляя зевоту.

– Да, но телефон по-прежнему не отвечал, даже вызов не шел. И мы ездили в больницу и морг, но человек с такими личными данными и приметами не поступал, они проверяли. Мы всю ночь его искали, где только не были, никаких следов. Помогите пожалуйста! – голос женщины едва не сорвался на крик.

– Марина Николаевна, мы обязаны принять заявление, но поймите меня правильно. Мы тут многое видели, и случаи, подобные вашему, тоже. Мужчина пропадает, какое-то время его нет, потом он возвращается. Вы хорошо знаете своего мужа? Возможно, ну, чисто теоретически, он имеет знакомых, к которым он мог направиться вместо работы. Ну, не поехал он по какой-то причине в офис, а например, рванул к девушке… или к мужикам на рыбалку. А мобильный телефон можно выключить.

Марина, до этого нервно теребящая ремешок сумочки, теперь сжала его так, что костяшки пальцев побелели.

– Я хорошо знаю мужа, – отчеканила она, гордо подняв голову, – и поверьте мне, он никогда такого не сделал бы. Тем более, в такой день! Нет, он не сбежал с любовницей и не запил с друзьями! Найдите его, пожалуйста, случилось что-то серьезное! Почему никто не хочет мне верить?

– Хорошо. Идите домой, будут новости, мы вам позвоним, – пробубнил опер, вертя в руках смартфон.

На дрожащих ногах Марина направилась к двери, не попрощавшись с полицейским. Обернувшись, она увидела, как он разблокировал экран своего гаджета, снова раздались звуки погони. Женщина хлопнула дверью и вышла из здания.

Уже на ступенях перед входом она набрала номер мобильного Семена. Через минуту друзья сидели на лавке напротив здания полицейского управления.

– А ты все улыбаешься, – вздохнула Марина, – просто позавидуешь такому оптимизму.

– А я действительно думаю, что все будет хорошо, – ответил он, – найдется наша пропажа. Ну ты сама подумай, кому он нужен, чтобы его убивать или грабить? Шел пешком, скромно одетый, при себе ничего ценного. Сколько там при нем было? Пятьсот рублей и обручальное кольцо? Да, что-то произошло, но скоро мы все узнаем. В конце-концов только сутки прошли.

– Мне кажется, что вечность уже минула, а не сутки. – ответила женщина.

– Понимаю. Ты уже от них или только идешь?

– От них. Приняли заявление.

– Ну я же обещал, – улыбнулся друг, – найдут, не переживай. А ты пока отдохни. Выспись, к родителям смотайся, с Артемкой побудь.

– Артем дома и родители сейчас у меня. Я не могу уйти из дома надолго, вдруг он вернется. Сейчас приду домой и позвоню Сереге. Он должен знать.

– Кстати, как он там? Все еще убежденный холостяк? – снова улыбнулся Семен.

– О, такие люди, как мой брат, не меняются. – констатировала Марина. – Он даже думать не хочет об отношениях, – на мгновение ее лицо озарила улыбка, но тут же погасла. – Жаль, что он так далеко. И понесло его в этот Ёбург… Может, позвать, пусть прилетит?

– По-моему, ты только зря оторвешь парня от дел. Я тебе говорю, все будет нормально.

– Как ты можешь всегда оставаться таким спокойным? – Марина вскочила с лавки и направилась к тротуару. Уже пройдя несколько шагов, обернулась. – Мне иногда кажется, что ты ничего не чувствуешь. – она вернулась к лавке. – Ты грустил по Варе, только честно?

Несколько секунд он молчал, глядя ей в глаза, потом тихо сказал:

– А ты сама-то как думаешь? Ну, да, не умею я рыдать, и что с того? Считаешь меня бесчувственным психопатом из-за этого? Конечно, Марин, мне на все и всех плевать. Да. Молодец! Вывод на пять баллов. – он поднялся с лавки и направился к зданию..

– Извини, я вся на нервах, – пробормотала она, догоняя друга.

– Все хорошо, не переживай. Если что-то нужно, звони, я всегда готов помочь. Ты ведь тоже была рядом, когда Варя…

– И Антон был.

– И Антон был, конечно. В любое время звони, поняла?

Марина пообещала и ушла. Обычный рабочий день в отделении полиции провинциального городка пошел своим чередом.

Опер сидел за столом и допивал остывший кофе. Досмотрев фильм про американских полицейских, чей сюжет начинался с исчезновения некого Ника Джонсона, он задумался и еще раз перечитал заявление. Вдохновленный подвигами любимых персонажей, Матвиенко попытался вспомнить, бывали ли в Светлодонске похищения или убийства. Убийства точно были. В позапрошлом году один алкаш зарезал собутыльника в пылу пьяной ссоры. Лет десять назад ревнивый муж случайно убил гулящую жену поленом, не рассчитав удара. Но чтобы человек вот так пошел на работу и пропал, такого он припомнить не мог.

– Ну и где ты шляешься, чувак? – тихо пробормотал он себе под нос. Не может такого быть, чтобы взрослого мужика похитили или убили средь бела дня. Только не у нас, где все друг друга знают.

Нет, подумал он уже молча и взял смартфон в руки. Ничего интересного в этом деле. Завтра, максимум послезавтра, сам придет, когда отдохнет от мнительной нервной жены и маленького ребенка. Рутинный день, тоска зеленая.

***

Марина долго собиралась с мыслями, чтобы позвонить брату в Екатеринбург. Почему-то ей вспомнились его слова, сказанные при последнем визите: «Единственное, что здесь можно сделать для собственного развития – это сесть в автобус с билетом в один конец».

– Ну да… – вздохнула она, глядя на черный дисплей мобильника. – И что ты скажешь мне теперь?

– Что? – послышался голос Надежды Алексеевны.

– Ничего, мам, мысли вслух. – ответила Марина.

Перед глазам проносились картины последних лет. Первая ссора Сергея с Антоном. Слова брата, когда он назвал сестру и ее супруга дураками, а Светлодонск захолустной помойкой. В ответ он получил от Антона звание «жирной крысы, бегущей с корабля» и «поклонника рыгаловок».

С последним заключением мужа Марина и сама впоследствии согласилась. Сергей не раз говорил, что любит проводить время в барах и кафе. Но что ему оставалось делать, если никто не ждет дома? Сергей был убежденным холостяком и, несмотря на возраст за тридцать, даже не помышлял о семье. Он гордо заявлял, что его стезя – это свобода и большой город с его развлечениями.

Но она понимала и то, что брат недоговаривает, что уехал он не только из-за скуки и отсутствия развлечений в родном городке. Он хотел быть как можно дальше от матери и отчима, который его младшей сестре был родным отцом.

Мама вышла замуж с маленьким сынишкой на руках, это было через два года после того, как ее первый муж ушел к другой девушке. Марина искренне удивлялась, почему мальчик не любил отчима. Он сердился на него всегда, сколько она себя помнила. Но тогда он не знал, что Николай Петрович не его отец. По крайней мере, все так думали.

Мать рассказала правду, когда парню было шестнадцать. Она не могла молчать, потому что среди родственников были те, от кого Сережа слышал намеки. Как это часто бывает, у семьи были «доброжелатели», считавшие, что лучше всех знают, как надо поступать в любых ситуациях. Даже в таких, в которых они сами никогда не бывали.

Слова, которые услышала Надежда Алексеевна, поразили ее, как молния. Она ждала любого ответа, только не такого.

– Да знаю я! Знаю, поняла?!! Я нашел твою фотку с отцом, с моим настоящим отцом! Да, мне три года было, когда ты вышла замуж за своего Николая, я был ребенком. Я сначала вообще думал, что мне снился какой-то мужик, который катает меня на санках. А потом, мне лет десять было тогда, я искал конфеты, которые ты от меня вечно прятала, потому что боялась, что я разжирею. Не того бояться надо было, мам. Я нашел это гребаное фото, где ты в свадебном платье и он в пиджаке, и все понял. Понял, что мне не снилось, я просто помню. А потом намеки эти всякие, тетушки, бабушки… И я каждый раз убеждался, что я прав. Мне даже не нужно было спрашивать, все ясно как день. А ты думала, я такой придурок, что до сих пор ничего не знаю? Вы нагло врали мне, каждый день, каждый час! Он врал! Теперь понимаешь, почему я так ненавижу этого придурка? – прокричал подросток.

– Сынок, зачем ты так? Мы не врали, мы просто считали, что так будет лучше. Мы не хотели, чтобы ты чувствовал себя обделенным и делали все для этого. Благодаря Коле, ты растешь не безотцовщиной, у тебя все есть. Ты учишься в школе, ходишь на свои тренировки, ездишь на соревнования и собираешься в институт. А платит кто? Я со своей зарплаты продавщицы немного могу тебе дать. А он дает и не просит ничего взамен. Так может тебе стоит прекратить его обзывать? Я понимаю, что уважать его ты не начнешь. Но можно хотя бы быть вежливым в ответ на доброту? Или ты такой глупый и злой, что не можешь даже этого?

С каждым словом мать говорила все громче. Рассказывая правду, она верила, что сын будет хотя бы чуточку благодарен ее мужу за заботу и поддержку. Но она снова натолкнулась на стену и не понимала, откуда она взялась. Просто потому, что он все знал? Ответ пришел сам собой, беспощадный, злой ответ: «Да, он знал, что мы лгали. И это знание копилось в нем годами».

Больше они об этом не говорили. Через два года Сергей уехал учиться в Воронеж, поступив на бюджет, а после института обосновался в Екатеринбурге. В дальнейшем перемен в его жизни не было.

***

– Привет, уже слышал новости? – голос Марины дрожал. Смартфон в ее руках тоже ходил ходуном. Она снова волновалась, несмотря на то, что раз сто отрепетировала разговор с братом.

– Да, мама мне звонила, я сегодня ночью вылетаю к вам, – голос был бесстрастным.

«Он что, тоже ничего не понимает? Я одна тут плачу и беспокоюсь? Нет, отставить слезы, хватит уже, спокойно».

– Тут черт знает что творится. В полиции надо мной смеются, говорят, он сбежал с любовницей. Знакомые, похоже, с ними согласны. Все такие спокойные, спасу нет. Но я знаю, что он не сбежал. Я его знаю, он так не сделает. С ним что-то случилось, понимаешь?

– Я понимаю, Марин. Я не знаю, чем тебе помочь, но я понимаю. Скоро будем вместе. И я уверен, что все выяснится. Чтобы он там не натворил, он объяснит.

– Ты тоже думаешь, что это он сам что-то сделал, а не с ним произошло несчастье? – спросила сестра.

– Не знаю. Я только понимаю, что мужики иногда уходят. – последовал ответ.

– Тебя послушать, так это случается в каждой семье. Сам-то потому и не женишься? Думаешь, тебе тоже надоест? – она снова начинала закипать, хоть и старалась держаться.

– Ты угадала. Отношения надоедают мне через несколько месяцев. А жениться просто потому, что пора, а потом всю жизнь мучиться я не намерен.

– Достойный сын своего отца. Но его ты любишь, а человека, который воспитывал тебя с трех лет, ненавидишь. – ответила Марина.

– Давай не будем, не порть мне настроение, – голос из далекого Екатеринбурга тоже стал обретать стальные нотки.

– Нет, будем! – бросила она в трубку. – Когда приедешь, чтобы ни слова плохого ему не говорил, понятно? Мне тут еще ебаной Санта-Барбары не хватало, и так жопа! В конце-концов матери было всего двадцать пять лет, когда он ушел, а тебе не было и двух. Что ей было делать? Всю жизнь одной куковать? – она кричала в трубку. Мама прибежала с кухни и протянула руку, чтобы забрать телефон. Марина не позволила этого сделать, отклонившись и отойдя на три шага. Она услышала ответ, который ранил еще сильнее:

– Ага, вот как, значит, теперь и ты быстренько спонсора найдешь с Артемкой на руках?

– Да как ты можешь, как у тебя язык поворачивается? – крикнула она. – Он вернется, понял? Он вернется и у нас все будет как раньше, чтобы ты там не думал своей тупой башкой!

Она не успела договорить, мать все-таки вырвала телефон из ее руки. Разговор с Сергеем продолжила уже она. Ответов брата Марина не слышала.

– Сереж, извини, сам понимаешь, она вся на нервах. Тебе необязательно прилетать, наверняка все скоро образуется… Да, конечно, раз ты так считаешь, мы будем тебе только рады, родной. Во сколько ты будешь в Воронеже? А, закрыт аэропорт, точно… да, спецоперация, да… До Волгограда, потом на автобусе? Жуть… Уверен, что хочешь ехать? Ладно, звони, когда прилетишь…

Мать завершила разговор и задумчиво произнесла:

– Он ненавидит отца, но тебя любит. Вон из какой дали едет, хотя даже не знает, что будет делать и как помогать. Не надо было на него орать.

– Никого он не любит.

– Марин, я понимаю, что тебе плохо. Но не набрасывайся на людей только из-за того, что они в чем-то с тобой не согласны. Мы все помогаем тебе, как можем. Уж извини, что не бьемся в истерике вместе с тобой. Хоть бы ребенка не пугала своими слезами, он уже подходить к тебе боится.

Марина опустила глаза, вздохнула и упала на кресло у окна. Надежда Алексеевна продолжила:

– Во чтобы то ни стало, надо держаться, доченька. Хватит рыдать, этим делу не поможешь. Вечером проведи время с ребенком, поняла? Он тоже шокирован тем, что его отец вчера пропал.

Марина кивнула:

– Господи, только вчера… Как будто год прошел.

– Да. Только вчера. И у нас еще есть надежда. – ответила мать.

18 апреля 2022 года

– Сережа, позвони нам. Мама сама не своя, я тоже. Если ты обиделся на меня, пожалуйста прости. Не хочешь говорить со мной, поговори с мамой, она тут не причем. Она всегда была на твоей стороне. Мы ждем твоего звонка. – Марина отправила очередное голосовое сообщение на вотсап после того, как очередной раз набрав номер брата, услышала в трубке гнетущую тишину. Она снова нарезала круги по комнате со смартфоном в руках.

Надежда Алексеевна сидела на диване со стаканом воды в одной руке и корвалолом в другой, отец молча стоят у стены. В отличие от жены и дочери Николай Петрович не умел выражать свои чувства, зато лицо его красочно повествовало о боли и тревоге, которые он испытывал. Запавшие глаза и круги под ними, нервная дрожь в руках, сбивчивая взволнованная речь. Как и у остальных, в его душе постепенно нарастает паника, о которой он, как мужчина, стеснялся сказать вслух.