Портрет покорителя

– Она – мой единственный ребёнок, – улыбнулся господин Ландыш, подкатывая туалетный столик с массой баночек и флакончиков. – И она самая лучшая женщина на свете: сильная, умная, добрая, справедливая! Я сейчас наложу тонюсенький слой питательного крема и замаскирую вот эту царапину над бровью. Не делай, пожалуйста, такое растерянное лицо: мужчина должен тщательно следить за собой с самой ранней юности.

В руках у Ландыша появилась щёточка для бровей, а потом и тени для век:

– Совсем немного перламутра на верхнее веко, – по-отечески деловито бормотал он. – Для выразительности взгляда. Красить ресницы не будем, тебе это не к чему, природа и так постаралась. Да не хлопай же веками, потерпи… Так вот, Азара служит сейчас на военном крейсере, командует патрульной группой, скоро ей предстоит пройти испытание и тогда она станет Старшей Сестрой. А ведь ей всего двадцать лет, но она очень способная! Это она тебя отыскала на «Кассандре». Страшно представить, что бы с тобой ещё сделала твоя жена, если бы моя Азара о тебе не позаботилась!

– Значит, вот кто мой спаситель, – проговорил Эмиль. – Хотелось бы лично поблагодарить эту бесстрашную женщину, осмелившуюся встать на пути самой Карины Кортес!

– Она должна подъехать к обеду. Ты непременно её увидишь. – Ландыш взял мягкую кисть для румян и легким движением провел ей по скулам Эмиля, шепча себе под нос. – Ну вот, немножко румянца, а то бледен как смерть. Надо бы губы подкрасить, ну да ладно, они у тебя и так чудесны как маков цвет. А ногти то покрасить забыли! – И он занялся руками землянина, достав из столика огромный маникюрный набор и приговаривая: – Ручки у тебя нежные, видно, что ухаживаешь, только огрубели немножко, досталось им сильно.

Тут раздался сигнал флаера где-то вверху, на крыше.

– Боже мой! Лак не успели! – засуетился Ландыш, хватая из кучи вещей и одевая на Эмиля какой-то странного вида блестящий шёлковый платок с узкой прорезью для глаз и завязочками в виде кистей на затылке, а потом такой же, только потемней, на себя.

– И стоило так тщательно причесываться и краситься, чтобы потом это скрыть, – удивился Эмиль.

– Ничего то ты не понимаешь, глупенький! – Ландыш потянул его за рукав, требуя, чтобы он следовал за ним. – Ну, разве может приличный мужчина сразу показывать лицо? Это же ни в какие рамки не лезет! Только дома другим мужчинам, матери, сестре и жене, в крайнем случае близким друзьям или невесте… Надо спешить, моя драгоценная Азара уже тут. Я выйду и встречу её, а ты подожди пока здесь. – Он указал на кресло перед окном. – Не скучай, я скоро приду.

…Ждать действительно пришлось не долго. Вскоре на пороге появились господин Ландыш, уже без своего странного платка, и Азара.

Это была крупная, очень плечистая девушка с коротко стриженными рыжеватыми волосами, карими глазами и тонкими губами. Она была выше Эмиля по крайней мере на пол головы, а под трикотажем форменной водолазки почти не было заметно груди, зато хорошо просматривались рельефы накачанных мышц. Мускулистые суховатые ноги были обтянуты черным эластиком и обуты в высокие ботинки на ребристой подошве. На широком поясе красовалась кобура с маленьким лучевым пистолетом и диковинный нож в богато украшенных ножнах.

При появлении хозяев Эмиль встал и склонился.

– Нет-нет, этого не нужно, – произнёс господин Ландыш. Он буквально подлетел на своих каблучках к Эмилю: – Женщину мужчина может встретить даже сидя, только протянув вот так руки. А тебе приличнее бы сейчас сделать вот так.

И господин Ландыш коснулся одной рукой лба, а другой груди.

Эмиль повторил жест, получилось правда не так театрально, как у Ландыша, но искренне, хотя и немного неуклюже. Тем временем Ландыш был уже рядом с Азарой, стоящей на вытяжку как заправский клоноид.

– Бедняжка ещё не совсем освоился с нашими обычаями, – зашептал он, теребя за руку замершую Азару. – Он всего боится и стесняется. Давайте я вас друг другу представлю, дети мои.

Он подвёл Азару к Эмилю и сказал, соединяя их руки указательными пальцами:

– Познакомься, дочь моя, советница Азара, с этим достойным юношей, имя которому Эмиль.

– Благодарю вас, великодушная воительница, – проговорил землянин, стараясь подбирать как можно более возвышенные слова. – Даже не знаю, как выразить мою искреннюю признательность за ваше милосердное вмешательство. Право, я не достоин такого теплого приема и внимательной заботы, которыми окружил меня ваш отец.

– Можно снять сар, – шепнул господин Ландыш, развязывая кисти и помогая снять платок так, чтобы не растрепать прическу.

– Вы, самый прекрасный мужчина, которого только мне когда-либо представлялось увидеть! – произнесла Азара, краснея до кончиков ушей. – Вы прекраснее самой яркой звезды, самого красивого цветка! Всю сегодняшнюю ночь я не смогла сомкнуть глаз, думая о вашей красоте и горькой судьбе.

– Я, пожалуй, пойду, распоряжусь насчёт обеда, – господин Ландыш подмигнул Эмилю и погрозил пальцем Азаре. – Ты, бесстыдница, не напирай, помни, что у него есть жена.

И выскользнул в боковую дверь.

– Не бойтесь меня, ради всего святого! – воскликнула Азара, нежно беря Эмиля за руки. – Я никогда ещё не делала ничего дурного ни одному мужчине. Клянусь защищать вас до последнего вздоха, до последней капли крови! С той секунды, когда я впервые увидела вас, я поняла, что именно вы – моя любовь и судьба! Я ещё молода и возможно покажусь вам слишком пылкой и несерьезной, в то время как ваша жена уже зрелая женщина. Но ведь она так жестокосердна, она совсем не любит вас, это не подлежит сомнению! Она обвиняет вас в измене на корабле, где кроме неё больше нет ни одной женщины! По-моему, у неё паранойя. При досмотре мы обнаружили кучу наручников, цепей, шокеров и резиновых дубинок, а в одной из комнат трюма – твердосплавную клетку. Это же просто какой-то дьявольский арсенал!

– Дело в том, что Карина Кортес всю свою сознательную жизнь занималась работорговлей, – наконец, вставил свое слово Эмиль, уже окончательно выстроив в уме линию своего дальнейшего поведения. – Но это на данный момент невозможно доказать. Ведь всё это сейчас не улики, а обыкновенные вещи без применения, коллекция домашнего музея ужасов.

– Только скажите мне, что вы согласны стать моим! Только кивните, и я больше никогда не позволю ей приблизиться к вам! – Азара упала перед Эмилем на одно колено. – Даже если суд её оправдает, то я вызову её на открытый поединок…

– Неужели это тоже возможно? – Эмиль посмотрел в глаза амазонке и внутренне испугался за неё, сознавая, что эти слова она сказала вполне серьёзно.

– Поединок на ножах не запрещён! – воскликнула с жаром Азара, вынимая из ножен и показывая Эмилю свой диковинный нож.

– Нет-нет! Спрячьте сейчас же! – взмолился Эмиль. – С Кариной этим не сладить. Она очень опытный боец. Она коварна и сильна и просто убьёт вас… Я не хочу, чтобы на моей совести была смерть моей спасительницы и благодетельницы…

– Ах! Вы всё-таки не до конца равнодушны ко мне! – Азара убрала нож в ножны и, поймав ладонь Эмиля, покрыла её жаркими поцелуями. – Чистейшее, добрейшее и скромнейшее существо! Будьте моим! Будьте единственным и любимым. Я поселю вас в доме на берегу моря, я осыплю вас драгоценностями и цветами! Только вы, я и наша любовь, и так будет вечно!

«Какой ужас! – подумал про себя Эмиль. – По-моему, я где-то уже всё это слышал!»

Вслух же он сказал:

– Не будем торопить события. Вы слишком много требуете от меня сразу. Я не могу ответить сейчас. Я даже не знаю, какое решение примет ваш суд.

– О, не бойтесь! Суд заступится за вас! – Азара поймала его вторую руку и начала её целовать с неменьшим пылом. – Я буду там вашим свидетелем и представлю ваши интересы. А ответа я буду ждать столько, сколько потребуется, хоть целую вечность! Молю, только не отвергайте меня сразу, подумайте над моими словами. Я могу составить ваше счастье и спокойную безоблачную жизнь…

В этот момент вошёл господин Ландыш.

– Обед подан, – объявил он и, заметив Азару на коленях перед Эмилем, добавил: – Воркуете, голуби?

– О, да! – сказала Азара, поднимаясь. – Я говорила Эмилю, как он прелестен, и что как бы было хорошо, если бы он остался в нашем доме насовсем.

– И со свойственным тебе максимализмом, ты конечно же его до смерти перепугала, – заключил господин Ландыш. – Сколько я тебе говорил о том, что так сразу нельзя, иначе все мужчины от тебя разбегутся, как от полоумной… Прости её, она совсем потеряла голову, глядя на твою красоту. – Сказал он уже Эмилю. – А вообще-то, она очень рассудительная и благоразумная. Ну, дети мои, прощайтесь до завтра и пойдем обедать.

– До свидания, мой возлюбленный! – прошептала Азара, протягивая руки Эмилю. – Я не буду спать до утра и посвящу тебе самые изысканные стихи, которые только смогу сочинить за эту ночь…

– До свидания, великодушная советница Азара, – эхом откликнулся Эмиль, чуть касаясь кончиками пальцев её ладоней и тут же убирая руки. – И не надо так утруждаться из-за меня.

Азара поцеловала в лоб отца и удалилась пружинистой походкой, нож при этом позвякивал о пряжку кобуры.

– Ах! Полетела как на крыльях! – восхитился вслед господин Ландыш. – Никогда не видел её такой возбужденной!

«Вот уж, из огня да в полымя! Надо бы почитать местное законодательство» – раздумывал Эмиль, покорно семеня по коридорам за величаво плывущим на своих каблуках Ландышем в мужскую обеденную комнату.

На шестой день Карина добилась разрешения на свидание со своим «мужем». Азара, просто днюющая и ночующая под окном Эмиля, за исключением того времени, когда ей было необходимо присутствовать на службе, была этим крайне недовольна.

Господин Ландыш считал нужным всё время находиться рядом с Эмилем, наивно, но безапелляционно полагая, что своей болтовнёй и косметическими изысками скрашивает «несчастному бедняжке» времяпровождение. Землянину, «дорвавшемуся» до библиотеки и теперь изучающему стотомник Кодекса Уклада и Законов Республики Трёх Сестёр, изрядно тёмный для понимания в лингвистическом смысле, да ещё и доступный только на неудобнейщем носителе в виде увесистых пыльных фолиантов из пожелтевшего от неисчислимого времени пластика, господин Ландыш уже так сильно надоел, что, право, лучше бы сидеть в тесной одиночке под арестом с книгами и парашей, чем с утра до вечера поддерживать пустой трёп о шмотках, драгоценностях и детских шалостях обожаемой Азарочки, сопровождаемый убийственными по длительности и вынужденному бездействию процедурами пилинга, освежающих масок и обёртываний, а также солярия, крио-массажа, ароматерапии и тому подобной украшающей и расслабляющей чепухи. Эмиль рад был бы лучше заняться гимнастикой и силовыми упражнениями, но при господине Ландыше как-то опасался выполнять даже самые простенькие элементы, из разговора выяснив, что тот ко всем этим «чисто женским» занятиям относится очень отрицательно, считая их в высшей степени не эстетичными и вредными для мужского здоровья и особенно ума. Вынужденный сохранять в глазах господина Ландыша и Азары «благопристойность, подобающую настоящему мужчине» Эмиль занимался всем этим «вредом» только по ночам или в их отсутствие, случающееся крайне редко, и если учесть, что и Кодекс он изучал практически тоже только ночью, то на сон у него оставалось совсем мало времени. Усталость, преодолеваемая почти неделю, постепенно накапливалась, хотя физическое здоровье успешно восстанавливалось после ночных, но сейчас таких необходимых для организма тренировок. Тем временем господин Ландыш, наблюдая по утрам красноватые глаза землянина, терялся в догадках, относительно причины «терзающего бедненького мальчика недуга».

– Скорее всего, он плачет по ночам, – высказывал свои догадки господин Ландыш Азаре, являющейся к отцу с такими же красными от недосыпания из-за любовных мучений глазами. – Наверное, он опасается, что его вернут законной жене, а может быть просто боится спать один.

Влюбленность Азары для Эмиля была тоже не подарок судьбы. Девушка могла часами петь «серенады», стихотворно умоляя выйти на балкончик или хотя бы показаться из-за шторы, и когда Эмиль, наконец, выглядывал в окно, она тут же начинала закидывать его цветами. А при встречах на мужской половине, правда (слава Богу!) не очень длительных, она доводила землянина, итак уже утомлённого Ландышем, бесконечными признаниями в любви и описаниями их последующей счастливой семейной жизни. Эмилю приходилось выслушивать этот поток, исходящий из уст не в меру развитой физически и совершенно не искушенной в делах страсти девчонки – запоздалого подростка с томно-одобряющей улыбкой и скромно опущенными глазами, и отвечать через фразу что-то вроде: «Ах! Я очень боюсь. Я хотел бы повременить с ответом. Я не уверен в своих чувствах». И так далее и тому подобное. Может быть он бы и вообще постарался избавиться от этих бесед или хотя бы свести их к минимуму, «пугаясь» пылкости поклонницы или «устрашаясь гнева законной жены», но из этих разговоров он по крохам извлекал нужную для понимания ситуации информацию, которую ему не мог предоставить господин Ландыш, живущий в четырех стенах своей резиденции только своими «мужскими» мелочами и не допускаемый в серьёзные «женские» сферы общественной жизни.

Свидание было назначено на послеобеденное время. Эмиль, закутанный в плащ поверх комби и в саре, закрывающем лицо, прошёл в беседку в саду, сопровождаемый господином Ландышем и двумя слугами мужского пола. Проводив его до означенного места, мужчины удалились.

Сад был очень густой, состоящий из тропической растительности, а беседка вся заплетена белой розой и каким-то тёмно-зеленым вьюном с огромными перистыми листьями. Внутри, в прохладном круге, стояли два плетёных стула, и Эмиль занял один из них. Через пару минут послышались шаги, и в беседке появилась Карина в парадном кителе со всеми подобающими к нему «регалиями», но без видимых признаков оружия. С ней была Азара, которая первая вошла в беседку и громко сказала, обращаясь к Эмилю:

– Не бойся её, я не дам тебя в обиду. Оружия при ней нет, мы тщательно её обыскали. Стоит тебе только позвать, и я приду на помощь, и тогда она поплатится за плохое с тобой обращение. Я буду рядом всю вашу беседу.

Услышав эту тираду, Карина прыснула со смеху.

– Он никогда ничего и никого не боялся, мой красавчик. И постоять за себя он тоже умеет, не сомневайся, и руками и всем остальным, – сказала она насмешливо, сделав недвусмысленный неприличный жест пальцами. – Не мешай нам, у нас будет сейчас семейный совет.

Азара, сдерживая гнев, кивнула и вышла из беседки. Эмиль в душе порадовался, что она не вступила в перепалку.

– Ну, вот мы опять вдвоем. Сними-ка эту тряпку с головы, – начала Карина. – Ба! Да тебе очень идет эта причёска и макияж! – Она опять рассмеялась. – Они добавляют к твоему антуражу какую-то изюминку. Так как наши дела движутся к завершению, я, пожалуй, прикуплю тебе кой-какую здешнюю косметику, чтобы ты не скучал. А теперь серьёзно… – Она оглянулась, оценивая, сможет ли услышать следующие слова дежурившая на дорожке Азара, но та была на достаточном расстоянии, да и ветер шумел в листве, птицы пели вовсю. – Завтра официальный суд, мой мальчик, и я советую тебе, как законная жена (при этих словах она утробно хохотнула), не трепать языком про «Лауру». Доказательств всё равно нет, а лишние пересуды мне ни к чему.

– А взамен? – Эмиль улыбнулся ей очень многообещающе, еле заметно подмигнув левым глазом, и тем приведя Карину в состояние снисходительной игривости.

– Я обещаю больше никогда не ломать тебе рёбер, – промурлыкала она, расплываясь в ответной сладострастной улыбке. – Ведь я к тебе за время нашего путешествия ох как привыкла! Скучно мне без тебя, землянин, ох как скучно! Извелась уже вся. Холодно мне без тебя в постели… – Улыбка на её лице потухла, сменяясь смутным блеском бешенства в зрачках. – Здесь я тебя всё равно не оставлю, так и знай! Не жить тебе ни с этой амазонкой, ни с кем-либо другим. И вообще, не жить без меня. Помяни мое слово! Я уже с Главной Сестрой встретилась и обо всём договорилась. Ссорится со мной, Кариной Кортес, никому не желательно: я ей в своё время много сладенького привозила… Знает она, плохо ей придётся, коли меня обидит. Так что завтра мы улетим отсюда, мое сокровище, только нас и видели! – Губы ее опять растянулись в довольной улыбке. – Кстати, эта дура, стоящая сейчас вон там, на дорожке, очень хочет оставить тебя себе. Она три раза приходила ко мне, требуя развода для тебя и суля мне большой отступной. Она – младшая дочь Главной Сестры, и с твоей стороны это очень хорошая попытка спастись из моих рук, но чаша весов всё равно перевесит в мою сторону. Пусть даже дело дойдёт до ритуального поединка: я с удовольствием вспомню молодость… Кстати, после проигрыша амазонки тебе придётся совершить самоубийство или это сделать тебе помогут. Таков закон.

Карина встала со стула и положила руки Эмилю на плечи:

– Ты умён, землянин. Не выпендривайся на суде, и тогда за свою жизнь тебе нечего опасаться: я конечно же пощажу тебя и на этот раз. Всё будет так, как прежде, только в рубку теперь тебе вход заказан. И заметь, для твоей же пользы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.