Под игом чудовищ. Книга 2

– Я… э-э… Разумеется, сир!

– Тогда лезьте в капсулу, а капралу объясните, что нужно нажать или захлопнуть.

Возникла тягостная пауза, сержант словно колебался, бросая косые взгляды то на капсулу, то на его Величество.

– Сир! Пощадите! – матёрый профи вдруг бухнулся на колени, и протянул к королю левую руку – правая, куда пришёлся выстрел стрелочки, ещё оставалась парализована, – У меня дети! И боюсь я… Этого, как его… Замкнутого пространства! Может, пусть туда лучше?.. – недвусмысленный кивок показал на кандидата-«счастливчика».

Сир Ватель получил удовольствие от ситуации. Во-всяком случае видимое напряжение вдруг покинуло его чело, и вместо этого там проступила ироничная улыбка:

– Вот уж никогда бы не подумал про вас, сержант, что столь храбрый воин и профессионал… Впрочем, наверное в этом есть резон. Ведь вы тогда сможете сами нажать всё, что положено, и сделать всё, как с лордом… Хм! Да, так оно понадёжней будет. Хорошо, попробуем. Капрал Бормолини!

Хотите стать сержантом?

На лице бравого будущего сержанта отразилась целая гамма проскочивших за какие-то доли секунды эмоций и мыслей, а челюсть отвалилась чуть не до пупка. Затем челюсть вернулась на место, и рот, наконец, открылся для вполне внятного и бодрого ответа – очевидно, «кандидат» оценил положительно свои шансы на «благоприятный исход»:

– Так точно, ваше Величество! Очень хочу!

– Замечательно. Гвардейцы! Помогите сержанту Бормолини снять одежду, и подсадите его!

Насуплено-подозрительная личная охрана из сплошь двухметровых и крепких молодых гвардейцев, стеной отгораживавшая от единственного коридора, и, следовательно, пути на «свободу» оставшихся солдат злосчастного подразделения, приставленного к лорду Юркиссу, и со своей задачей справившегося только частично, не дрогнула. Но вскоре, повинуясь приказу капитана Долдера, из её плотного строя вышли три крепыша, которые чуть не силком вытряхнули сразу побледневшего и закусившего губы, нахмурившегося и сжавшего кулаки будущего сержанта из его одежды.

Король спросил:

– Желаете что-нибудь сказать, сержант Бормолини?

– Э-э… Да, сир! Да хранит Господь ваше Величество. И Тарсию!

Король обернулся к шести бедолагам, переминавшимися с ноги на ногу, и явно неуютно чувствовавшим себя тут, на широком пустом пространстве перед машиной:

– Вот! Вам понятно, негодяи, с какими словами должен исполнять последний – тьфу ты, верноподданнический! – долг настоящий солдат?!

Комментариев не последовало, и его Величество распорядился:

– Вперёд, мой храбрый сержант! Когда очнётесь, я дам вам целый взвод в подчинение. Нет, не так: я дам вам в подчинение ваш бывший взвод. Отыграетесь. А вы, сержант, – его Величество обернулось к засопевшему Вассерманну, – если всё окончится благополучно, не понесёте заслуженного вами и вашими людьми наказания, предусмотренного военным Трибуналом за неисполнение боевого приказа. И даже сохраните свою теперешнюю должность. Но – в интендантском подразделении.

А теперь – за дело! Бормолини! Залезайте!

Будущий сержант, руки и ноги которого теперь тряслись, словно тростинки на ветру, вероятно, от холода, а зуб не попадал на зуб, не смог даже как положено ответить, но в капсулу влез, и улёгся, так, как улёгся всего три дня назад лорд Юркисс.

Сержант дрожащей левой рукой на этот раз сам прикрыл колпаком ячейку с подопытным. Видно было, как Бормолини сквозь толстое стекло обратил умоляющий взгляд на его Величество. Но сир Ватель проигнорировал, просто кивнув Вассерманну. Тот изо всех сил надавил на колпак. Раздался громкий щелчок. Сир Ватель теперь, нахмурив брови, внимательно смотрел внутрь капсулы.

Забурлила, пенясь и словно журча, жидкость, выступившая из-под спины Бормолини. Уровень её начал быстро повышаться. На лицо рядового опустилась странная как бы маска – прозрачная, и с толстыми гофрированными прозрачными же трубками-шлангами. Вылезшие из неё ремни плотно охватили голову, прижав маску к лицу.

Стало видно, что буквально через два-три вдоха из этой маски глаза Бормолини закрылись, и тело словно расслабилось. Во-всяком случае, оно начало под действием струй и потоков слегка качаться и колебаться в потоках желтоватой жидкости, сейчас чуть приподнявшей тело над ложем.

Сир Ватель обратил взор на сержанта:

– Это – что? Что за… Маска? Почему он отключился?

– Не могу знать, ваше Величество. Но так же точно было, когда машина работала с телом лорда… э-э… Королевского заключённого! Он тоже… э-э… Как бы заснул!

– Понятненько… И долго так будет продолжаться? Я имею в виду – как долго он пробудет без сознания?

– До самого окончания процедуры, сир. Пока не схлынут жидкости, и не откроется колпак!

– Что значит – жидкости? Их что – будет несколько?

– Да, сир. Я насчитал пять: жёлтую, синюю, красную, зелёную, и фиолетовую!

– А как мы увидим, что с ним происходит?

– Боюсь, что никак, ваше Величество! Потому что жидкости – непрозрачные!

Однако сир Ватель ещё успел заметить, как из потолка камеры выползли клещеобразные штуковины, похожие на захваты, и зафиксировались на лодыжках, талии и запястьях подопытного капрала – похоже, правда, лишь затем, чтоб его тело не плавало свободно в уже покрывавшей его с головой жидкости.

Но буквально через несколько секунд после этого жидкость словно налилась, наполнилась некоей внутренней энергией, и загустела, так, что стала похожа на сироп. Тело исчезло из виду. Король вздохнул:

– А что будет, если прервать процесс?

– Не могу знать, ваше Величество! Я… э-э… Не осмелился нарушить ваш приказ!

– Ладно, понятно. – его Величество дёрнул щекой, – Раз уж занять себя интересным зрелищем мы не можем, придётся сходить выпить горячего чаю. Охрана!

Следите, чтоб никто ни к чему не прикасался. И никуда не уходил!

Что там кроме чая пил сир Ватель, никто не узнал, но когда через час он вернулся, его настроение явно было куда лучше, чем до ухода, а лицо раскраснелось.

– Ну, как тут?

– Ещё не закончено, ваше Величество! – сержант нервничал, похоже, ещё сильней, чем когда в капсуле находилось тело лорда Юркисса: ещё бы! Если б с королевским узником что-то случилось, он сам бы и был во всём виноват! Сам же поворачивал в нужные позиции все ручки и устанавливал все тумблеры! Но то – подумаешь, какой-то, пусть и королевский, а – узник. А сейчас… Если королю не понравится результат – то!..

И вину не на кого свалить-то, если что!

А времени прошло уже… Чуть не на десяток минут больше, чем тогда!

Но сержанту повезло: король первым заметил приближающийся конец:

– Посмотрите-ка, сержант! Похоже, раз жидкость уходит – конец близко?

Сержанту не удалось скрыть огромного облегчения в голосе:

– Так точно, сир! Уходит. Так было и в прошлый раз! Теперь недолго осталось. Сейчас его чем-то намажут, и маска уйдёт. И капсула откроется.

– Намажут?

– Ну… Я не знаю, как это точно описать, сир. Да вы и сами сейчас всё увидите!

И правда: не прошло и минуты, как король увидел, как странного вида не то щётки, не то – валики из какого-то мягкого материала проехались несколько раз по телу подопытного, в результате чего кожа его заблестела, а затем стала словно матовой, полупрозрачной. Наверху включилась лампа с тёмно-синим светом, и луч два раза прошёлся туда-сюда над всё ещё бессознательной фигурой. Тело вновь приобрело нормальный цвет.

– Погодите-ка… Он, вроде, как стал выше ростом?

– Да, сир. Мы и в тот раз заметили, что и лорд Юр… э-э… королевский пленник словно стал выше ростом. Да и осанка стала… Статная и благородная!

– Так, понятно. Но почему он не приходит в себя?

– Не знаю, сир. Но, наверное, этого, как и в тот раз, не произойдёт, пока машина не откроется!

Машина тихо загудела и щёлкнула. Колпак откинулся. Сир Ватель застыл с перекошенным от напряжённого ожидания лицом прямо перед капсулой.

Напрягшийся сержант уже начал всерьёз беспокоиться за свою судьбу, и потихоньку оглядываться, прикидывая, нельзя ли как-нибудь, если что, проскочить мимо бравых гвардейцев, которым по-идее полагалось бы смотреть во все глаза на чудо воскрешения… Но которые, к сожалению, бдительно следили за малейшим движением сержанта.

К счастью, тут глаза Бормолини открылись, и он глубоко вздохнул, не удержавшись, впрочем, от вскрика, глядя на нависающий потолок капсулы: «Где я?!»

Но капрал быстро всё вспомнил: обернулся к королю, и поспешил «восстать» из небытия:

– Сир! Здесь сержант Бормолини! Готов служить королю!

– Браво, сержант! Поздравляю! Как себя чувствуете? Что помните?

– Чувствую себя… – видно было, что новоявленного сержанта, восторженно оглядывавшего своё тело, буквально распирает, и проблема только в подборе слов для описания нового состояния, – Как никогда прекрасно! Ничего не болит – даже артроз в коленках прошёл! Голова ясная – словно у юноши! Всё помню! И тело… Такое молодое… Сильное! – он согнул руки и поиграл бицепсами, – Словом – всё отлично, сир!

– А чего вам сейчас больше всего хочется? Только – честно!

– Хочется… Кушать, сир! И ещё… – сержант замялся, но потом решился-таки, – Женщину!

По налившемуся и сразу после этих слов приподнявшемуся соответствующему органу король, да и все окружающие поняли, что новоявленный сержант сказал правду.

– Замечательно. – его Величество не стало ходить вокруг да около, – Одевайтесь, и – в свою комнату. Позже придёт мой персональный лекарь, и осмотрит вас, сержант Бормолини. Благодарю за службу.

– Для меня – огромная честь: служить королю!

Когда новоиспечённый сержант вышел, его Величество без лишних слов разделся. Сам, без помощи напомаженных холуёв-лакеев. Которых на время кампаний всегда оставлял в Клауде. Глубоко вздохнул. Сказал:

– Сержант. Включайте. Если исход будет столь же благоприятен, я сдержу обещание. И не буду вас наказывать. Если же… – тон изменился, и тяжёлый взор сказал злополучному сержанту, что их самодержец не зря занимает свой трон, – Объяснять не надо?

– Так точно, сир. Объяснять не надо. Да и что ж я – враг самому себе? И вашему Величеству? Всё сделаю, как положено.

– Хорошо. Включайте.

На преобразование короля, за которым неотрывно и молча следили и гварейцы, и провинившееся отделение, ушло времени поменьше – час и пять минут.

Когда крышка открылась, его Величество изволили блаженно потянуться:

– Чёрт возьми! А он не соврал! Чувствую себя… Как никогда! И голоден, и…

Со вздохом, словно не желая покидать тёплое и столь похожее на уютное материнское лоно, пространство, сир Ватель выбрался наружу. Хмыкнул, кинув заинтересованный взор вниз:

– Надо же. Он даже словно ещё подрос!

На этот комментарий никто его Величеству ничего не ответил. Поэтому одевался король с помощью гвардейцев в тишине. Но так продолжалось недолго, потому что вдруг донёсся громкий топот, и в пещеру с машиной вбежал лейтенант Хаммершмидт, королевский вестовой:

– Ваше Величество! Прибыли леди Рашель, и начальник королевской охраны, капитан Айвен! Леди умоляет ваше Величество уделить ей пять минут!

Его Величество изволили почесать в затылке. Буркнуть:

– А я, вроде, запретил своим дамам высовывать нос из королевского замка, пока не закончится зимняя кампания… Хм. Ладно, лейтенант. Проводите леди и милорда капитана в мои апартаменты, и скажите, что через десять минут я приду.

«Покои» его Величества таковыми можно было назвать лишь с большой натяжкой: поскольку из вполне понятных соображений личной безопасности сир Ватель предпочёл не пользоваться личными комнатами лорда Хлордгара, (Мало ли! А вдруг там приготовлен «весёленький» сюрпризец навроде тех, что имелись в башне?! Да и «операторская», с ободранными обоями и взломанными полами выглядела, мягко говоря, непрезентабельно.) и жил его Величество в ничем не примечательных комнатах второго этажа. Тех, где раньше, судя по-всему, квартировали не совсем рядовые, а всё же кто посерьёзней. Похоже, менталисты.

Когда король вошёл в дверь, леди Рашель, до этого сидевшая в позе неприступной принцессы, проглотившей аршин, весьма живо вскочила. Реверанс, которым она приветствовала его Величество был не только глубоким, (То есть, открывающим большую часть декольте!) но и почтительным – она склонилась действительно низко.

Что же до бравого капитана, то он, судя по его виду, страшно маялся, и ожидал прибытия сира Вателя на ногах – меряя шагами крохотное пространство небольшой комнатки. А при появлении короля просто низко склонил голову, густо покраснев.

Стало быть, есть чего стыдиться.

– Встаньте, леди Рашель. – впрочем, помочь, как он это обычно делал, сир Ватель не стремился, предпочитая даже не подходить к подданным, а говорить с ними от двери – мало ли! – Я, конечно, польщён, что вы решили навестить меня в моём новом скромном походном жилище, но несколько… Удивлён.

Тут тон суверена вдруг стал куда более жёсток и грозен:

– Тем, что вы, миледи, решились нарушить мой прямой приказ оставаться дома. В Клауде. Проясните ситуацию, чтоб я решил: наказывать вас… Или простить.

– Да, ваше Величество, я объясню, если позволите. Но может быть, вы прикажете вашим гвардейцам охранять конфиденциальность нашей беседы там, снаружи?

– Да, пожалуй, – король сделал нетерпеливый жест, отсылая четверых насупившихся гвардейцев за дверь, напутствовав их, – И чтоб ни одна собака сюда не совалась!

По тону леди Рашель поняла, что силы полностью вернулись к её сюзерену, как и былая самоуверенность, а во взгляде сверкала холодная сталь.

Но её эти проявления уже не пугали. Поскольку на её стороне – правда!

– Прошу прощения, ваше Величество, но как мне кажется, вам удобней будет слушать наш рассказ сидя. Потому что, боюсь, он окажется длинным.

Сир Ватель поймал себя на том, что опять барабанит пальцами по столешнице, и только этот звук нарушает царящую в комнатке уже с минуту тишину. Обратил король внимание и на то, что снова, как в молодости, поджал и прикусил изнутри щёку зубами.

Нет, так не пойдёт. Он убрал руку со стола, и щёку отпустил.

– Кто, кроме лорда Айвена, может подтвердить ваши слова, миледи?

– Возможно, их могли бы подтвердить восемь трупов, два из которых сейчас закопаны в известном нам с лордом Айвеном месте, а о судьбе остальных шести, оставшихся в трактире «У дикого вепря», мне сейчас ничего не известно. Что же до подтверждений со стороны её Величества… Я готова съёсть свою шляпу с перьями, если удастся их из неё вытрясти! Она ведь у нас, – леди повела точёным плечом, – Умна. И упряма.

И не успокоится, пока не добьётся, чего хочет.

– Пожалуй, пожалуй… Однако я знаю несколько способов, как добиться правды. Даже от самых упрямых и стойких. Ну-ка…

Сир Ватель встал, прошёл к двери. Распахнул её. Грозный голос наполнил коридор:

– Капитан! Пусть второй взвод моей личной гвардии немедленно возьмёт чёртов возок, в котором сюда доставили… э-э… королевского пленника, и со всей возможной скоростью отгонит его в Клауд. Где даст её Величеству прочесть моё письмо, которое я сейчас напишу, затем погрузит это Величество в возок, и со всей возможной скоростью доставит сюда. И только в случае категорического отказа пусть лейтенант Сандерссон скажет её Величеству, что если она не приедет «навестить» меня в моём походном лагере добровольно, я могу расценить это в военное время как измену родине. И неповиновение прямому приказу его Величества. И тогда ею займётся Трибунал.

Если же и это не поможет, пусть везут её силой!

Ибо такова моя воля!

В послании, которое леди Рашель, не удержавшись, прочла, заглянув через плечо сира Вателя, имелось лишь три фразы:

«Ваше Величество! Великолепные новости. Прошу прибыть сюда как можно скорей!»

Комнаты, выделенные леди Рашель в замке лорда Хлодгара, особыми удобствами не отличались, хотя, похоже, принадлежали до этого леди Еве. А не слишком-то баловал свою фаворитку роскошью и удобствами чёрный Властелин: простая узкая кровать, без перин и балдахинов. Простые деревянные табуреты из берёзы у столь же неказистого стола… С мутным треснувшим зеркалом, висящем на стене над ним. Шкаф для хранения платьев. Со скрипучей дверцей. Внимательней изучив его содержимое, леди Маргарет нашла и отлично сохранившиеся, или совсем новые, кожаные боди, бра и шортики, и плети, со свинчаткой на конце, и без, и ошейник с цепью… И много чего ещё.

Похоже, лорд Хлодгар был тот ещё затейник.

Однако долго предаваться изучению интерьера ей не дали: в дверь постучали.

Она открыла, не без удивления увидев на пороге шесть рослых гвардейцев (Отдал, стало быть, дань уважения её способностям, и возможным действиям в плане неповиновения его Величество!) и невысокого сержанта. С глазами печальными, словно у спаниэля. Слово, как ни странно, взял сержант:

– Миледи! – тут он вежливо, но без подобострастья, поклонился, – Я – сержант Вассерманн. Его Величество прислал нас за вами. Прошу проследовать за мной!

Двигаясь за еле заметно прихрамывающим сержантом, леди Маргарет с любопытством оглядывалась. Коридоры, комнаты по бокам прохода, по которому они сейчас двигались, потолки, держаки с факелами на каменных почерневших от копоти и сырости стенах, и вообще вся обстановка, мало чем отличались от таковых в Клауде.

А, собственно, чего она ждала? Замки построены обычно из камня. Следовательно, и конструктивные решения могут быть только строго определённого вида. И размера.

Спуск в подвал из подвала удивил её. Но не сильно. Ведь если хранить самую ценную вещь где-то – так уж спрятанной очень глубоко и надёжно. А в том, что её сейчас ведут к легендарной Машине, она уже не сомневалась.

Осуществится, стало быть, её заветная мечта.

Хотя и не совсем так, как она хотела бы…

У машины её уже ждал сир Ватель, и ещё пять гвардейцев. Король изволил криво усмехнуться и проворчать:

– Наконец-то. Сержант, почему так долго?

– Прошу прощения, сир. Я не могу ходить быстрее из-за артрита.

– Это вы мне тонко намекаете, что и вас?..

– Никак нет, сир! – сержант явно снова был испуган, а королю, похоже, нравилось дразнить ветерана, – Никоим образом, сир! Простите, сир!

– Хорошо. – его Величество перевёл взгляд на леди Рашель, – Леди Маргарет. Думаю, вам ничего объяснять не нужно?

– Нет, сир.

– В таком случае – прошу. Сможете сами раздеться?

– Да, ваше Величество. Только… Может, кто-нибудь поможет мне с этими дурацкими шнурками?

–Хм-м… Я помогу. Сам. – под грозным взором его Величества бравые гвардейцы, вожделённо засопевшие было, поспешили принять храбро-невозмутимый вид, и чуть отступить назад. Его Величество не оплошал – очевидно, сказалась большая практика. Не прошло и минуты, как леди Маргарет оказалась перед входным отверстием капсулы – абсолютно нагая. Приказать гвардейцам и сержанту отвернуться его Величество не забыл.

– Прошу, миледи. – сир Ватель галантно подал леди Маргарет руку.

Леди на секунду словно заколебалась. Затем взглянула на его Величество – по-новому. Во-всяком случае такого в её взоре сир Ватель никогда прежде не замечал.

– Ваше Величество, я не сомневаюсь, отлично знает, чего хочет. И решение уже принято. Но… А вдруг я всё же даже после машины не смогу… Забеременеть?

– Могу заверить вас только в одном, миледи. Моя любовь к вам и в этом случае не станет меньше!

– Ах… – леди вздохнула уже с полуулыбкой, – Умеет же ваше Величество быть и галантным и убедительным. Только я всё же понимаю. Это – не любовь. А, скорее, симпатия и привязанность.

– Называйте как хотите, миледи. Это вам, женщинам, вечно нужны определения да объяснения. А нам, простым и грубым мужчинам довольно и того, что мы просто ощущаем. – король, хитро улыбнувшись, добавил, положив руку себе на грудь, – Здесь. И сейчас.

Леди Маргарет закусила губу. Подозрительно заморгала. Затем слёзы-таки брызнули из глаз, и она бросилась, но – не в зев машины, а на грудь королю, где и успела изрядно намочить кружевной воротник походного камзола, пока безутешные рыдания не смолкли, подавленные вновь самообладанием и волей. Леди откинула голову назад, взглянув снова королю прямо в глаза:

– Ты же не будешь её мучить, чтоб узнать?! Обещай мне!..

– Ха! Вот ещё! Извольте выполнять королевский приказ, миледи, и соблаговолите впредь не лезть в королевские дела! Вам всё ясно, леди Маргарет?

– Да. Да. – она утёрла слёзы прямо ладонями, оторвавшись наконец от широкой груди, и подняла ножку на первую ступень, другой рукой всё ещё придерживаясь за поданную его Величеством кисть, – Ну, не поминайте меня лихом. Если что…

Когда леди отвернула свой взгляд от лица его Величества, и уже влезала в тесное пространство, никто не увидел бы затаённого торжества и злорадства в её огромных ясных очах. Потому что она предусмотрительно отвернулась к задней стенке капсулы.

– Не волнуйтесь, миледи. – его Величество наконец всё же надумало «ободрить» даму, – Машина уже проверена. На трёх… э-э… Добровольцах!

На этот раз машина работала почти два часа. Сир Ватель не понимал, с чем такое странное её функционирование может быть связано: ведь весила хрупкая женщина не более пятидесяти килограмм. Странно, да…

Но, может, дело не в весе «обрабатываемого», как уверял лорд Юркисс, а в сложности «поломки»?

Но вот жидкости схлынули, и раздался долгожданный щелчок.

Когда леди Маргарет захлопала пушистыми ресницами, и попыталась выбраться наружу, воспользовавшись снова рукой, поданной его Величеством, сержант, стоявший ближе всех, и по привычке к новым «обязанностям» штатного «оператора машины» рассматривавший получившийся «продукт» пристально и придирчиво, открыт рот. А затем его расширившиеся глаза и подавленный с помощью ладони, прижатой ко рту, крик, сказали леди, что не всё в порядке.

Сир Ватель, проследивший глазами направление взгляда сержанта, отреагировал куда адекватней:

– Чтоб мне сдохнуть! Вот чёрт!!!

Леди Маргарет поспешила и сама опустить взор туда, куда смотрели и все гвардейцы, презрев прямой приказ, и открыв, все как один, рты.

Проклятье!!!

Это же… Это!

Между её прелестных ножек действительно болталось то, что традиционно является достоинством и главной определяющей частью мужчины.

Член!

Леди Маргарет вдруг почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, и огромный подвал начинает словно вращаться вокруг неё, а свет ламп на потолке меркнет…

Затем женщина провалилась в спасительную пучину обморока.

Очнулась она от громких голосов.

В одном звучало возмущение, в другом – словно вина, и попытки оправдаться:

– … не пробовали, сир! Ведь все, кто был «обработан» до этого – мужчины!

– Но не может же быть такого, чтоб чёртова машина была настроена только на мужчин! Это полная ерунда! Мы же отлично знаем – лорд Хлодгар прекрасно ремонтировал тут свою леди Еву! И не раз!

– Но сир! Ведь машину настраивали для вас! И лорд Юркисс испытывал её на себе! И вы попробовали, вначале… На Бормолини. И на вас: вы – тоже мужчина! И ведь с вами-то всё в порядке?!

– Ну… Да, со мной – точно, в порядке. Но как нам теперь быть с… Этим?!

– Ваше Величество! – она решила открыть глаза, и вступить в оживлённую дискуссию. Всё-таки – речь идёт о её судьбе и теле, – Вы позволите?

– Да, миледи… Тьфу ты – милорд! Вы… Как вы себя чувствуете?

– Чувствую я себя, как ни странно, превосходно. Только вот… – она попыталась встать с пола, на который её уложили, и выбраться из шубы, в которую её завернули, – Не совсем привычно. Как вы, мужчины, с этим ходите? Ведь оно так неудобно трётся о ноги!.. Я имею в виду вот эти, круглые, штуки.

– А знаете, миле… милорд, ваше спокойствие и присутствие духа просто поражает. Если б не рассказ лорда Айвена, я бы мог решить, что машина подправила вам и мозги.

– Ха-ха. – она вежливо посмеялась. Затем посерьёзнела, – Здесь наверняка имеются десятки переключателей и рукояток. Для установки режимов работы. И должен быть и специальный переключатель. Выставляющий основные половые признаки. Проще говоря – «мужчина – женщина». Сержант?

– Да, миледи. Ваша правда. Но я… К сожалению, не владею грамотой. Поэтому то, что выставил лорд Юркисс, просто запомнил.

– Ага, понятно. – она пошла вдоль передней панели машины, пристально вглядываясь в надписи у ручек и циферблатов. Его Величество не мешал, но старался не отставать.

И вскоре она действительно порадовала его:

– Вот! Есть. Тут написано: «Пол». И выставлено «Мужской». Ваше Величество? Вы не будете сильно возражать, если я попробую переставить переключатель в нужное мне положение, и попробовать ещё раз?

Его Величество изволил криво ухмыльнуться:

– Если у вас, милорд, тьфу ты, будущая миледи! – хватит мужества и терпения, (А я, собственно, в этом ни на секунду не сомневаюсь!) то не вижу причин, почему бы не попробовать. Тем более, что хуже ситуация вряд ли станет!