Полная версия
Целую, Кощей
– Отпусти меня на волю, царь-батюшка. Не могу я больше. Никак не могу. Руки по локоть в крови, а сколько душ невинных загубила, твои задачи выполняя… Верой и правдой столько лет тебе служила… Отпусти, батюшка.
– Верой и правдой, говоришь? Ну, может быть так оно и было, только за верность я награды даю, а не к стулу пыточному привязываю. Так почему же ты здесь оказалась?
– Воля твоя, батюшка…
– Моя, верно. Только не ответила ты мне, бесовка.
Он повернулся ко мне:
– Знаешь её, Фёдор?
– Ну, виделись разок мельком. Заходила к нам в Канцелярию.
– Зачем, сказала?
– Мне – нет. Она с Михалычем разговаривала.
Мне было жутко неловко. Я чувствовал себя каким-то доносчиком. Хотя, с другой стороны, симпатии к этой девице я не испытывал, памятуя её затею с убийством участкового.
– Ты мне, Федор Васильевич, не хитри, прямо отвечай, когда я тебя спрашиваю. Зачем бесовка к вам приходила?
– Михалыча просила зелье сделать, – выгораживать я её не хотел, а уж обманывать Кощея, тем более. – Отравить участкового лукошкинского собиралась.
– Вот, – покивал головой мой работодатель. – За честность хвалю. Но нешто ты думал, что я и так этого не знал? Нешто в моём дворце от меня секреты, какие быть могут?
Я пожал плечами мол, виноват, но исключительно по глупости, а не из злого умысла.
– Ну и зачем, раба моя, ты участкового Никитку извести надумала?
– Тебе приятное сделать, батюшка. Чтобы отпустил ты меня за службу верную.
– Да неужто? – картинно удивился Кощей. – Вот смотри, Федя, каких я работничков выращиваю. И приказывать ничего не надо, сами за меня всё додумывают и доделывают.
Я пока не понимал, куда он клонит и слушал внимательно и напряженно.
– Хитришь ты, девка, ох хитришь. И про меч-кладенец вызнавала – тоже мне подарочек сделать хотела?
Бесовка молчала, так и не подымая головы.
– Не хочешь по-хорошему говорить, будешь по-плохому. На цепях бы тебя вздёрнуть и железом каленым прижечь, да только времени сейчас на баловство нет.
Кощей открыл ящик письменного стола, порылся и достал небольшой полотняный мешочек.
– Федор Васильевич, налей-ка в стакан воды половину.
Налил, отдал Кощею. Он сыпанул в воду немного белого порошка из мешочка, размешал костлявым пальцем тут же ставшую опять прозрачной воду и поднес стакан к лицу девушки:
– Ну-ка выпей, красавица. Пей-пей, а то силком волью.
Он приподнял ладонью подбородок бесовки и она безвольно проглотила содержимое.
– Вот и молодец, – похвалил Кощей. – А мы подождем, пока зелье мое действовать начнет, а потом ты нам всё-всё расскажешь.
– Сыворотка правды?
– Почему сыворотка? – удивился Кощей. – Порошок. Ага, смотри, Федь, обмякла девка, можно спрашивать.
Девушка и правда, безвольно повисла на веревках и Кощей приступил к допросу.
– Зачем участкового убить надумала?
– Выслужиться хотела, – тихо произнесла она. – Доверие заработать.
– Передо мной выслужиться? – Кощей повернул ко мне голову и поднял палец, призывая к вниманию.
– Нет, батюшка.
– А перед кем же? К кому переметнуться надумала?
– К Змею, батюшка.
– К Горынычу?! – охнул я и тут же виновато прикрыл рот ладонями.
– К Горынычу, – подтвердила девушка. – К фон Дракхену.
Я недоуменно посмотрел на Кощея. Что это за фон такой? Он только отмахнулся и продолжил допрос:
– И что пообещал тебе фон Дракхен за участкового?
– Сказал – посмотрит.
– Что еще велел сделать?
– Ничего, батюшка. Это я сама ему предложила и про меч вызнать и про сестру Горохову.
Бесовку прорвало, похоже, порошок начал действовать с максимальной силой и информация из нее хлынула, как вода из Рейхенбахского водопада.
Про Змея этого я толком не понял, решив потом расспросить Кощея, но вспомнил, как Горыныч жаловался мне мол, окопался тут у нас на Руси еще один гад летающий, которого ошибочно тоже Змеем Горынычем зовут. Только, как я понял и размерчиком этот Змей был куда поболе, да и норов имел крайне отвратительный.
Вот к этому фон Дракхену и решила переметнуться бесовка Олёна, в надежде быстро выслужиться, а за то получить от него способ избавиться от рабства у Кощея. Я эти тонкости не понимал пока, рабство, бесовка, что это означало без понятий. Так, по смыслу догадывался и всё. Так вот, Олёна эта, решив показать свою крутизну и профессионализм, выбрала в качестве показательной жертвы одну из видных фигур в окружении Гороха – участкового, как вы поняли. Только фону этому Дракхену участковый был до лампочки, не сталкивался он с ним, да и вообще, кажется, не знал про его существование. Однако же само убийство одобрил, почему бы и нет, зря, что ль старалась? Олёна, поняв, что с участковым она прогадала, подкинула еще пару идей. Во-первых, разузнала где-то, что у Гороха в подвалах хранится какой-то меч-кладенец, которым по легенде, некий герой в стародавние времена якобы крепко надавал то ли этому Дракхену то ли его родственничку. В любом случае, как она посчитала, Змею этот меч будет интересен. Оказалось, что не больше чем участковый. То ли знал что-то Змей про этот меч, то ли не верил в сказки, но и к этой информации отнёсся равнодушно.
И тогда Олёна выложила свой последний козырь. К Гороху как раз заявилась его двоюродная или троюродная, не важно, сестрица, которая покинула монастырь, где провела детство, достигнув совершеннолетия. Вот её и предложила Олёна похитить, чтобы впоследствии шантажировать Гороха. Но и тут Змей проявил, может быть, чуть большую заинтересованность, да и то, думаю, скорее в извращенном плане. Мой приятель Горыныч тоже постоянно строит глазки нашей Маше, хотя в физиологическом смысле я себе представить процесс веселых любовных игрищ между человеком и драконом не могу. Хотя, кто их, гадов этих крылатых знает…
– Больше ничего не натворила? – строго спросил Кощей.
Бесовка помотала головой.
– Вот и хорошо, вот и славно, – Кощей опять принялся задумчиво мерять шагами кабинет. – А знаешь, Олёнушка, а освобожу-ка я тебя. На волю отпущу.
Олёна вскинула голову и неверующе посмотрела на него, но в глазах её появилась надежда.
– Да-да, вот так просто возьму и отпущу. Только не сразу, а скажем, через год. Хочешь?
Она часто закивала головой.
– Вот и хорошо. Но только этот год будешь служить мне на совесть! А за хорошую службу уже следующим летом будешь свободна. Договорились?
– Да, батюшка-Кощей, договорились! Уж и не знаю как тебя благодарить… Всё сделаю, всё выполню, ты только прикажи!
– Славно, славно… И ещё. Если когда-нибудь потом мне вдруг потребуется от тебя услуга…
– Выполню, батюшка! Только убивать больше…
– Ну вот, условия начались… – протянул Кощей недовольно. – Хорошо, быть по сему. Обойдемся и без убийств. А пока – служи мне верой и правдой! Вон к Федору Васильевичу в распоряжение поступаешь. Слушай его как меня. Всё ли поняла?
Олёна опять закивала, а я икнул. Мне-то она зачем?! Мне своих хватает, да с перебором уже.
Кощей щелкнул пальцами и веревки опали и втянулись в стул.
– Ну, слуга моя верная, иди. За дверью нового начальника своего обожди.
Едва она вышла из кабинета, как я заныл:
– Ну, Ваше Величество, ну зачем мне она?! Мне и Маши…
– Цыц, – заткнул меня Кощей. – Возьмешь ее, пригодится. Заодно присмотришь за ней, как она договор соблюдать будет. А сейчас, Федор Васильевич, о другом поговорим. Хочу тебе дело поручить, важное.
Спасибо, рад. Просто счастлив.
– Не демона, надеюсь, опять изгонять придётся?
– А что, понравилось? – хохотнул Кощей. – Нет, демоны теперь не скоро ко мне сунутся. Другую задачку хочу тебе загадать.
Когда через полчаса Кощей закончил вываливать на мою бедную голову информацию, я взмолился:
– Ваше Величество, ну погодите немного. Дайте мне время переварить услышанное, обдумать. Тогда уже и прикидывать можно с чего начать.
– Вот и правильно, подумать никогда не вредно, – согласился Кощей. – Время у нас есть пока, но и сильно затягивать не стоит. Иди, Федя, прикинь, подумай и за дело берись. Подключай свою Канцелярию, бесов задействуй, а если еще что понадобиться – говори.
Я вышел из кабинета совершенно ошарашенный и мысли вихрем носились в голове, не давая ни на чем конкретно сосредоточиться. Даже про Гюнтера забыл, хорошо, он отсутствовал.
– Батюшка Секретарь, – поклонилась, ждущая меня Олёна.
Тьфу ты, а я и про неё тоже забыл. Не вовремя как она, но деваться некуда. Ладно.
– Пойдем, Олёна в Канцелярию, там и поговорим.
Я махнул Аристофану и мы быстро зашагали к нам.
Едва мы вошли в Канцелярию, как наши, увидев нас, насторожились. Дизель, развалившийся в моем компьютерном кресле – выпрямился, Тишка да Гришка, дрыхнущие на его коленях – завозились и проснулись, Маша, читающая на диване – отложила книгу, а Михалыч просто насупился.
Я сел за стол и кивнул Олёне и Аристофану, чтобы тоже присаживались и начал:
– Ну что, дамы и господа мои, Канцелярия. Дал нам Кощей-батюшка новую задачу. Завтра отправляемся в Лукошкино.
Тишка да Гришка жалобно заскулили и прижались к Дизелю, обхватив его ребра маленькими лапками.
– О сути задания поговорим чуть позже, а пока хочу вам представить Олёну. Она будет действовать с нами, а точнее – параллельно нам. Сейчас коротко о событиях в Лукошкино. Как вы знаете, Олёна, самостоятельно подготовив сложную операцию, прикончила-таки, – тут я подмигнул незаметно Михалычу, – участкового Ивашова, нашего давнего врага. Расскажи нам, красна девица, как это ты всё провернула?
Олёна после обещаний Кощея пришла в себя и была довольно оживлена и вот сейчас, радостно улыбнувшись, она сказала:
– А я накачала яблочко ядом, что мне дедушка Михалыч сделал, и подсунула участковому на окошко в спаленку, он, дурачок и съел его. Ну, вот и…
Тишка да Гришка залезли внутрь Дизеля и посматривали на нас сквозь его ребра, будто из темницы. Маша поморщилась. А дед вздохнул:
– А как же ты, девка, в терем-то бабкин пробралась?
– Ой, да это совсем легко было! – засмеялась Олёна. – Я наняла бесов, они всё и сделали. У меня и шапка-невидимка есть, но она даже и не понадобилась.
– Бесы? – удивился Аристофан. – Мои, что ли, в натуре?
– Ну что ты, рогатенький! Пришлые какие-то, работали в Лукошкино, лохов стригли, вот я на них и вышла.
– А сколько их? – поинтересовался я. – И где же они там работали?
– Трое, батюшка. Нашли они колбасника одного, который свиней держал, а в соседях у него квасник, что квас делает. Так бесы-то ночью забор между ними валили и кваснику весь хрен, который он для кваса растил, копытами своими вытаптывали мол, свиньи соседские забор проломили. А днём подряжались к этому кваснику этот же забор и чинить.
Ну да, на бесов это было очень похоже. И напакостить и подзаработать.
– Бесы же ловкие, юркие, – продолжала Олёна, – где угодно проскользнут незамеченными, вот и подложили участковому яблоко отравленное.
– Понятно.
А она вдруг залилась звонким смехом:
– Теперь, поди, в Лукошкино поспокойней будет без милиции-то!
– Ладно. А с мечом что там?
– А про меч, батюшка, я случайно узнала. Мол, хранится такой в подвалах царских, ну и послала бесов своровать его. Только не смогли они дверь открыть, больно крепкая, да замок мудрёный. В скважину замочную только и разглядели, что стоит там то ли короб, то ли гроб прозрачный, а блестит, будто из хрусталя или стекла сделан. А внутри его как раз меч и виднеется.
– Ясно. И последнее – что там с сестрой Гороховой?
– Молодая дурочка. Всё детство в монастыре провела, теперь к Гороху заявилась, замуж хочет. Начиталась книжек и подавай ей теперь принца на белом коне. Вредная, капризная, крутить ей можно, думаю, как угодно.
– Ну, тоже понятно. У кого-нибудь есть вопросы? Нет? Хорошо. Спасибо, Олёна, иди, собирайся, завтра в Лукошкино отправляемся.
Бесовка встала, поклонилась мне, Михалычу и покинула нас.
– Ну что скажите, Канцелярия?
– Фи. Мне, мсье Теодор, эта мадмуазель не нравится, – скривила носик Маша.
– Аналогично, Маш.
– Это… босс. Надо бы с бесами теми побазарить, – Аристофан покрутил у себя под носом здоровый волосатый кулак. – Чё за дела, в натуре?
– Завтра прибудем в Лукошкино, разберемся.
– Так я с тобой, босс?
– Ага. И бойцов твоих прихватим. Сейчас подумаем, всех или несколько. Михалыч, а ты что скажешь?
– А что говорить-то? Ты нам, внучек, еще ничего и не сказал, токма девку эту показал.
– А про неё, что думаешь, дед?
– Охохошеньки… – протянул Михалыч. – Досталось девке в жизни, эт точно. Видать припекло ее так, что вона на какие страсти решилась. Не суди её, внучек, всякого судьба скрутить может.
– Ну, верно, деда. Посмотрим, как она дальше себя вести будет, а пока близко ее к нам подпускать не стоит, думаю.
Все одобрительно закивали, а я перешел к основной части.
– Расскажу – не поверите! Но задумал наш Кощей создать воздушные войска!
– Ведьмы на мётлах?
– Горыныч?
– Шамаханов с катапульты через стены забрасывать?
– Не угадали. Будем строить летучий корабль!
– Это… босс… А нас на нём потом покатают?
– Ну, Аристофан, – я развел руками. – Сначала построить надо.
Оживившиеся было Тишка да Гришка, снова залезли внутрь Дизеля.
– Именно мы строить будем, мсье Теодор?
– Не переживай, Маш, вряд ли тебе придется топором и рубанком махать.
– Внучек, а как строить мы знаем?
– Молодец, деда, правильный вопрос. Горох знает, а мы должны у него чертежи этого корабля и позаимствовать.
– Я так и знала, – махнула рукой Маша. – Начинается всё хорошо, а на самом деле оказывается бардак.
– Ну как бы то ни было, а тайно отправляемся в Лукошкино. Будем планировать захват чертежей, а одновременно создадим базу для постройки корабля.
– А чавой-та, внучек, в самом Лукошкино строить надумали-то? У нас бы оно поспокойнее было бы.
– Не знаю, Михалыч. Думаю, Кощей на всякий случай не хочет далеко от мастеров Гороховых удаляться. А может и просто хочет после постройки красиво так взлететь прямо из центра города. Пойди, пойми его, таинственного нашего. Но делать корабль будут в городе.
– И на кой он ему вообще сдался, корабль ентот?
– А вот это – уже следующий вопрос и очень тайный. Слышишь, Аристофан? Не вздумай бойцам своим проболтаться!
– Да я, босс, могила! Да что б я, блин…
– Ладно, – отмахнулся я от него. – Короче похоже на то, что Кощей надумал воевать Змея. Не Горыныча нашего, а того, фон Дракхена. Все слышали про такого?
В Канцелярии воцарилась тишина.
– Я, мсье Теодор, уточнить желаю, – нарушила тишину Маша. – Речь идет про того самого Змея, который, очень большой, ест всех подряд и девушек ворует для личных целей, а потом всё равно их ест?
– По описанию похож, – кивнул я.
– Это большой-большой такой, да мсье Теодор? – уточнила зачем-то Маша.
– Ну да, наверное, я сам не видел. Ну, фон Дракхен.
– Я же совсем забыла! – вдруг всплеснула руками наша вампирша. – Письмо от тетушки Катарины пришло.
– При чем тут письмо? – удивился я.
Но Маша уже бросилась к дивану, на котором оставила книгу и, вытащив из нее листок бумаги, показала мне издалека:
– Тетушка срочно просит приехать к ней в Каталонию. Пишет, что довела её инквизиция своими придирками до хронического атеросклероза, говорит, что совсем плоха стала и проститься хочет. Придется вам без меня.
– А ить, внучка, я с тобой! – заявил дед. – Негоже молодой девке одной в такой дальний путь отправляться. А заодно на целительные грязи в Хранцию заверну, спину подлечить. У меня отпусков, не отгулянных, за пять лет накопилось.
– Вы чего? – оторопел я.
– Да и ты бы, внучек, с нами бы поехал. Али еще куда подалее. В Африках сейчас хорошо, говорят. Бегемоты ихние, вот такие морды себе наотъедали, нешто тебе там хуже бегемота будет?
А ну, понятно. Есть у моих соратничков такая первая реакция на опасную ситуацию: бежать куда подальше.
– А ну, отставить панику! – рявкнул я, а потом уже добавил помягче: – Машуль, дедушка, вы чего задергались? Мы же еще и не такие дела проворачивали. Вон, страшно сказать, самого Вельзевула так приложили, что ему до сих пор, небось икается в его пекле. Ай-яй-яй… Не стыдно?
– Не очень, внучек.
– Это вы мсье, просто Змея этого не видели.
– А ты видела?
– А мне и рассказов о нём хватило, мсье Теодор.
Я вытащил из пачки бумаги два чистых листа и положил их на стол:
– Ну, пишите тогда заявления по собственному желанию. Мол, так и так, страшно стало, хочется жизни мирной. Подписывайте и дуйте в бухгалтерию за расчетом. А мы с Аристофаном одни пойдем, да, Аристофан?
– В натуре, босс. Только не одни, а еще ребят моих возьмем, они хоть и не герои – бояться тоже будут, но на дело пойдут без базара.
– Ну, я другого от тебя ничего и не ожидал, Аристофан. Пойдем к твоим бойцам, у них посидим, пока наши коллеги бумажки писать будут. Чтобы с мысли их не сбивать.
Я обнял беса за плечи и повел к выходу.
– Мсье Теодор…
– Внучек…
– Что? Карандаши вам забыл дать? Так это я сейчас.
– Ладноть, Федька, брось. Ну, запаниковали, с кем не бывает? Давай, внучек, садись и обскажи нам подробнее про дело енто.
– Действительно, мсье Теодор, вам бы только поскандалить. Рассказывайте уже.
Вот то-то же.
– Как там Кощей-батюшка воевать со Змеем задумал, я не знаю, да и знать пока особо не хочу. Нам же надо подобраться к чертежам этим, умыкнуть их и построить по ним корабль.
– И всего-то, мсье Теодор?
– Ой, Маш, да у нас прошлое дело с демонами куда как сложнее было. Справимся. А, Михалыч?
– Ну а кудыть мы денемся? Тут же как: или справимся или порешит нас царь-батюшка.
– Ну, вот и договорились, значит. А сейчас давайте прикинем хотя бы в общих чертах. Чертежи эти выкрасть мы пока не знаем как. Прибудем в Лукошкино, осмотримся и будем думать.
– Может майор наш бравый, Калымдай, сподмогнёт?
Калымдай – это очень интересная личность. В деле с демонами сыграл крайне важную роль, взяв на себя и разведку, и диверсии, и просто безопасное внедрение в лукошкинскую среду. Калымдай был шамаханом. Но только от обычных шамаханов, которые больше всего смахивали на татаро-монгольских агрессоров, что внешностью, что повадками, он отличался и очень сильно. Закончив военную академию у Кощея, Калымдай стал вполне грамотным офицером, растерял, по крайней мере внешне, шамаханские привычки и даже разговаривал без обычного акцента, ну, знаете, моя-твоя не понимай, да всэх убиём, всэх зарэжэм! Кроме того, умел Калымдай и менять свою личину. Пошепчет что-то и перед вами уже не шамахан, а, к примеру, самый настоящий царь Горох. Кстати именно это он и проделал на финальной стадии нашей операции – подменил собой Гороха и вполне успешно. Ну и роту свою он лично выдрессировал, бойцов воспитал элитарных, с рядовыми ордынцами даже сравнивать нельзя было.
– Интересная мысль, деда. Я даже не в курсе, где сейчас Калымдай, выясню у Кощея.
– А где мы там жить будем, мсье Теодор? – поинтересовалась Маша.
– Ну, можно на том же постоялом дворе остановиться, что и в прошлый раз. Хозяин там уже лучший друг Михалыча.
Дед захекал. В прошлый наш визит мой дед отрывался на этом хозяине, как только мог и довел беднягу почти до нервного срыва. Да какой там «почти»? До срыва и довёл. Дед умеет.
– Там грязно и амбре далеко не шарман, – Маша наморщила носик.
– Ну, на месте решим, Маш. А вот где мастерские устроим?
– Да что сейчас-то гадать, внучек? – пожал плечами дед. – Тоже на месте поглядим.
– Верно. Кстати, кто-нибудь разбирается в чертежах да плотницком, да столярном деле?
Маша сказала своё дежурное «Фи».
– Чертежи знаю, внучек, только я больше по железу работал.
Михалыч у меня, кстати, не просто дедушка на подхвате, который закармливает меня как на убой. В молодости Михалыч был медвежатником, ну, тем, который сейфы вскрывает. Всю свою жизнь прогастролировал по Европе, а под старость, завязав, пристроился у Кощея на службе. Между прочим, и сам Кощей одно время у Михалыча в учениках числился, слесарное дело изучал. А дед мой, завязав, всё равно остался авторитетом в воровском мире. Да и вообще у всех остальных пользовался уважением. Почему я его моим дедом называю? Да он мне и правда, как родной стал. Сам он семьей так и не обзавелся, а как я сюда попал, сразу окутал меня теплом и заботой за что я ему очень благодарен и воспринимаю его как родного дедушку.
– Это… босс, мои бойцы на подхвате в натуре справятся, – Аристофан гордо задрал к потолку нос-пяточек. – Ну, типа доски постругать, попилить или еще что, это без базара.
– Отлично! Только еще всё равно надо будет мастера поискать, а то мы сами там такого понастроим…
– Тоже на месте думать будем, внучек, – рассудительно молвил дед. – А с девкой ентой Олёной, что делать думаешь?
– Даже не знаю, Михалыч. Бок о бок работать с ней душа не лежит чего-то, но Кощей велел с собой её взять да присматривать.
– А мы, внучек, дадим ей жуть какое важное задание, – дед снова захекал. – И пусть в сторонке от нас крутится, работу свою делает.
– Ну, вариант.
– Про Калымдая, Федь, не забудь у Кощея-батюшки вызнать.
Я вспомнил Гюнтера и содрогнулся.
– Деда, а давай ты сам к Кощею сходишь? У меня еще столько дел…
Маша фыркнула, дед хихикнул, а Аристофан впечатал кулак в ладонь:
– Давай, босс, я с тобой схожу в натуре?
– Деда?
– Ой, Машенька, внучка, смотри, как Феденька наш засмущался! Ну, чисто красна девица перед свиданием!
– Вы, дедушка Михалыч, ничего в романтической любви не понимаете. Два галантных кавалера, это же такой шарман…
– Да ну вас… – я обиделся. Ну, сколько можно меня этим Гюнтером подкалывать?
– Ладно, внучек, схожу я к Кощею.
– Ладно…
– Но если что передать своему хахалю надумаешь, письмишко там надушенное али цветочек аленький, то ты только скажи…
– Михалыч! Иди ты!..
– Иду, внучек, уже бегу.
– И кстати пока все здесь. Ремонт…
Договорить я не успел. Михалыч громко хлопнул дверью, Маша умчалась в свою комнату, Дизель заковылял в генераторную, а Тишка да Гришка так и остались висеть внутри его грудной клетки, отчаянно цепляясь за ребра, но успевая при этом корчить мне рожицы. Один Аристофан не двинулся с места, только вздохнул.
– А всё равно ремонт будем делать! – проорал я в воздух, а потом, уже сбавив тон, сказал Аристофану: – Ладно, готовь своих бойцов, завтра отправляемся.
– В натуре всех?
– Ага. Раз там стройка века намечается, то лишним никто не будет.
Аристофан ушел, а я не успел сесть за компьютер, как снова отворилась дверь. Вернулся дед, да не один.
– Калымдай! – обрадовался я. – А тебя, какими ветрами к нам занесло?
– Здравия желаю, господин генерал! – Калымдай протянул мне руку.
– Вольно, майор. Отставить эти армейские штучки и садись, давай, садись!
Калымдай, улыбаясь, сел за стол и потянул из своего походного рюкзака бутылку коньяка. Вторую, третью, четвертую…
– Ого! Ты что это затеваешь, дружище?
– Ну, за встречу. А потом, за звание мое новое я так и не проставился.
– Уважительная причина! – одобрил дед. – Тишка, Гришка! Подь сюды, проказники!
Тишка да Гришка выросли как из-под земли и вытянулись перед дедом по стойке смирно. Прямо в тему, если бы Тишка не показал мне язык, а Гришка – Калымдаю.
– Вот что, оглоеды, сейчас бегите живо на кухню и попросите у Иван Палыча еды для маленького застолья. Да уважительно просите, архаровцы, с поклонами! И если будет у него желание, пусть тоже к нам присоединяется. Всё ли поняли? Тогда марш!
– Машуля! – крикнул я. – Смотри, какой гость к нам заявился!
Маша опасливо выглянула из своей комнаты, очевидно подозревая, что я под выдуманным предлогом опять заведу речь о ремонте, но увидев нашего майора, радостно взвизгнула и повисла у него на шее:
– Ах, какой шарман, шевалье Калымдай! Как я рада вас видеть, мон ами!
Когда первые эмоции от встречи слегка стихли, я спросил у Калымдая:
– А ты к нам как попал-то?
– Да я же отпуск получил внеочередной за то наше дело с Вельзевулом. Ребята мои по домам разошлись, а я потыкался немного в Орде, ну не моё это, не могу уже я с ними, да и подался сюда вас проведать. А после, может, еще куда направлюсь.
– Ну и отлично! Только мы завтра на новое задание уходим. В Лукошкино.
– Да ну? А что там приключилось? Если не секрет, конечно.
– Для тебя – не секрет. Большое дело там затевается, долго объяснять, но первоочередную задачу скажу. Надо у Гороха чертежи тайные, военные выкрасть.
– Вот как? – он задумчиво забарабанил пальцами по столу. – А меня с собой не возьмёте?