Сантехник

Ничего! Абсолютно ничего для того, чтобы спрятаться! Ни кустов каких-то солидных, ни оврагов, в которые можно убежать! Ничего такого укромного не видно с задней стороны холма, одна плоская степь передо мной!

Конечно, и в степи можно найти углубление или впадинку какую, чтобы пересидеть такую колонну, если бежать от солнца под углом в сторону от накатанной дороги.

Стоит попробовать такое сделать, пока курган меня прикрывает от взглядов подходящего каравана?

Вполне возможно, они просто проедут мимо, как проехали их предшественники, не заглядывая сюда, ведь подъем на вершину довольно крутой.

Наверняка им известно, что тут ничего интересного нет, то есть не было раньше.

«Обязательно нужно за Мурзиком присмотреть, чтобы он сдуру не выскочил за кусты и не демаскировал меня своим ярко-рыжим цветом!» – напоминаю себе я.

Поэтому я снова оказался около кустов и приник к сухим веткам, осторожно раздвигая такие же сухие листья, чтобы снова разглядеть приближающихся существ.

Они уже проехали половину расстояния до кургана, теперь я могу гораздо лучше рассмотреть их лица, фигуры и тот странный транспорт, на котором они передвигаются.

Животные действительно похожи на гигантских гиен, такие же зубастые морды, и еще солидный рог на голове у них есть. Прямо, как у единорогов, однако точно не единороги – любители девственниц, такие скорее просто сожрут нежное девичье тело безо всякого сексуально подтекста.

Всадники, уверенно восседающие на чем-то, чего я еще не могу хорошо рассмотреть, похожи, как мне кажется, на каких-то ящеров, судя по цвету кожи, такому серо-зеленому. Как у нас на Земле у тех же варанов или крокодилов такой же самый цвет.

«Если они ящеры, то точно сожрут меня!» – продолжается приступ внутренней паники.

Ужас продолжает захлестывать сознание, однако внутренний голос уже говорит, что рассчитывать больше не на кого, спасти себя могу только я сам.

«Черт! С побегом придется повременить», – замечаю я про себя, обратив внимание на выставленное с каждой стороны каравана охранение в виде пары гиен с наездниками.

Они едут немного впереди и метрах в ста от основной колонны.

– Еще и вертят башками постоянно, поэтому легко заметят мою убегающую фигуру за курганом, – предупреждаю я себя от неразумных попыток бегства.

Теперь вариант только один из двух – или прятаться здесь, неистово надеясь, что тут какое-то достаточно священное место для подобных существ.

Или бежать прямо сейчас вниз, пока меня еще прикрывает курган, а там, где-то немного дальше, зарыться в какую-то ямку или выкопать подручными средствами мини-окопчик.

Только кажется мне, что времени на побег уже почти не осталось. Есть вот такое настойчивое ощущение у меня, да еще я просто откровенно боюсь срываться с немного укромного места для наблюдения из-за кустов в открытую степь.

Где вообще ничего не буду видеть, а меня легко заметит каждый инопланетный черт с высоты своего положения на гиеноконе.

Такое у меня название сформулировалось при виде непонятных животных.

Вот если бы я побежал сразу, как первый раз дошел до дальних кустов вместе с ящиком инструментов, тогда реальная фора у меня имелась, и смысл в побеге получался конкретный.

Если не оставил бы никаких следов в степи, а такие гиены точно не смогут их даже свежими унюхать, что далеко не факт.

Да просто страшно мне выбираться из какого-то относительного укрытия на ровную поверхность степи.

Откровенно страшно, ужас прямо накатывает волнами раз за разом на мою не до конца пришедшую в себя сущность.

Теперь я продолжаю следить за колонной и дозорами непонятных существ, которые направляются прямо к сооружению перед курганом, судя по всему. Мысли о невозможности случиться тому, что уже случилось, пока на время покинули мою голову.

Сейчас приходится думать о немедленном спасении жизни и считать мои ускользающие шансы. Не до переживаний пока уже о несправедливости судьбы или проклятий в бабкину сторону, из-за которой я и попал сюда.

Ведь знал же, что с подвалом в том доме нечисто!

«А все равно поперся премию квартальную спасать и начальству задницу лизать! Пусть даже в совсем переносном смысле!»

«Вот бы их сейчас сюда, моего мастера, бабку, ее внука, раз уж этот чертов кот теперь тоже здесь оказался!»

Глава 3

Поэтому я только присыпал у дальних кустов свой ящик высохшей землей с камнями, быстро собранной руками с площадки. Сам ящик из светлого дерева перестал выделяться цветом и больше не привлекает своим видом лишнего внимания. Если сильно не присматриваться, конечно.

До первого дождя или урагана в степи, как он часто тут бывает – мне опять же неизвестно.

Очень уж он удачно в промоину по центру кустов встал, прямо под здоровый кусок нависшей высохшей травы, которую я на него положил и поправил.

Неидеальная маскировка, однако, что имеем, то и используем для своего дальнейшего выживания.

А выживать мне точно очень серьезно придется, такую ситуацию я уже хорошо понимаю, выживать изо всех сил и умений.

Не прилетит сюда вертолет с учеными мужами, не заберут меня отсюда с извинениями и компенсацией в СПА-курорт на долгую реабилитацию.

Как я очень до последнего момента надеялся, верил, что попал в какой-то научный эксперимент случайно.

Что где-то рядом в секретном НИИ высоких технологий произошел сбой, именно поэтому блуждающий портал открылся совершенно случайно рядом со мной в подвале. Мало ли какие уже есть технологии, про которые никто не знает. Только подобное произошло бы на родной Земле, где мне все относительно понятно и знакомо.

А вот теперь я уже так не думаю, внимательно смотрю по сторонам, запоминаю все, что вижу.

Похоже все то, что сейчас имеется вокруг меня – это и есть моя новая реальность теперь. В которой мне придется теперь постоянно находиться и как-то выживать при этом.

Бывают тут сильные дожди все же, а кусты, значит, специально посажены, чтобы края кургана не размывало совсем.

И кусты, и высокая трава под ними тут как-то слишком странно растут, вряд ли их кто-то специально поливает, должны были давно засохнуть на краю склона. Однако выглядят вполне живыми, пусть без ярких красок, не видно зелени в них никакой, такие же серо-желтые, как все здесь вокруг.

Пытаться сейчас убежать в степь с ящиком – безнадежное дело совсем, кило десять в нем точно есть, много всяких ключей и приспособ разных приходится носить хорошему сантехнику с собой постоянно. Все, что можно использовать, как оружие, я уже отобрал, даже остатки синей изоленты прихватил на всякий случай. Мало ли, вдруг придется рану перевязывать, есть теперь такой вариант в моем опасном будущем. Под нее лопух местный подложить или еще какой подорожник, если найдется.

Платок носовой еще имеется для такого дела, большой самый, чтобы руки протирать после мытья. Ведь свои личные домашние полотенца клиенты выдают моему брату не так, чтобы очень охотно после выполненной работы.

Могу сейчас только спрятать инструменты на всякий случай, если мне потом повезет выжить рядом с курганом.

Видно уже хорошо, попал я не в развитое общество потребления, скорее, во что-то гораздо более первобытное, еще возможно, феодальный строй сейчас на дворе. Или даже еще до него времена.

Какие-то дикие всадники, похожие на ящеров, на каких-то очень страшных животных скачут – вот что по ним можно понять?

«Только то, что точно не родная Земля вокруг, теперь оставшаяся неизвестно где, и такое знание просто ужасно».

Оно меня вымораживает до корней волос, я подобное хорошо чувствую именно сейчас.

Однако по степным воинам так просто не определишь, какая у них ступень цивилизации на дворе в данный момент. Инструменты спрятал и, может, вернусь за ними когда-то еще.

«Если выживу, конечно, сегодня. И завтра тоже, и потом дальше продолжу выживать каждый день обязательно», – обещаю себе.

Все равно пусть здесь полежат, чем их растащат по степи кочевники вида непонятного и облика самого зверского. У них тут любой кусок металла денег стоит наверняка. Воду тоже прихватил, она мне самому пригодится, если будет время ее выпить, но смысла оставлять в ящике точно никакого нет.

Опасливо посмотрел на кота, та еще горластая скотина, вдруг заорет не в тему, когда проголодается.

Пока животина разлеглась под одной из каменных стен и сладко спит, пригревшись под лучами светила. Наверно сильно перенервничал бедняжка из-за той зеленой хрени. Против шерсти его туда водоворот затащил. Естественно, кот оказался очень таким отношением недоволен. Не привык он к грубым посягательствам на свою личность, совсем не привык, скотина жирная.

Лучше его не трогать, если только не решиться совсем успокоить вредную животинку на всякий случай, чтобы не подставил меня своим воем внезапно.

Однако я своего брата по несчастью не могу так просто приговорить к немедленному выводу в полный расход.

Единственно родственную душу здесь, последнего знакомого по прошлой жизни, такой теперь прекрасной, только оставшейся непонятно где.

Пока еще не могу решиться на такой поступок даже ради спасения своей жизни, не набрался еще необходимого количества негативных эмоций и болезненных ощущений. Да еще сердцем не очерствел окончательно, как личность из гуманного общества.

То есть, может, не такого уж и гуманного, только смотря с чем сравнивать. Вот те страшные рыла в паре сотен метров отсюда не дадут соврать, они про гуманность вообще еще ничего не знают и не слышали никогда.

«Однако могу быстро до подобного состояния психоза дойти, если еще пару дней тут проведу в страхе постоянном и жажде невыносимой», – как-то понял я.

Мелькнуло даже в мозгу кошмарное видение, как я, откровенно сходя с ума от жажды, подвешиваю за задние лапы Мурзика на кустах, перерезаю ему горло сапожным ножом и бережно сцеживаю в бутылку его кровь, которую потом жадно пью, размазывая ее по обезумевшему лицу.

«Бр-рр! Ужас то какой! Чур меня! И придет же такое в голову!» – отмахнулся я от подобного видения, истово крестясь.

Снова прильнул к подготовленному месту в кустах и увидел, что колонна местных всадников, однозначно уже опознаваемых, как воины, почти добралась до стоящих колонн. Однако ближе двадцати метров никто к ним не подъехал. Все остановили своих коней в сторонке, если можно подобных крокодилов так назвать, и спешились в ожидании чего-то.

Видно, место серьезное именно для самих существ, никто не шутит и не смеется, хотя может они не умеют такого делать в принципе.

Все же не ящеры, просто цветом кожи схожи с рептилиями, сами такие похожие на людей прямоходящие существа, легко одетые и с оружием в руках. Одни мужики, кстати, похоже по внешнему виду, что воинский отряд без баб двигается куда-то по своим явно нехорошим делам. Что-нибудь типа убить и зарезать первого встречного мирного путника.

У всех по две руки и две ноги, голова тоже одна, хвостов еще не разглядеть, так что определенное сходство между нами есть.

У кого короткое копье в руках, у кого что-то на поясе висит, луки почти у всех в седлах на гиенах-лошадях, на теле какие-то штаны непонятного фасона и сплошные безрукавки на теле. Здоровенные руки на виду, вообще фигуры дышат мощью и силой, угрюмые неподвижные широкие рожи предельно сурово, как мне кажется, смотрят на белый свет.

Под густыми гривами длинных черных волос.

Крупные такие нелюди, все весом не меньше меня будут, а то и побольше многие.

Я сейчас даже через свои кусты с выщипанными листьями опасаюсь смотреть слишком пристально на существ, стоящих в добрых ста метрах от меня. Вдруг есть у них свой шаман или кто-то с подобным умением найдется, еще почувствуют меня на вершине кургана.

Чего ждут – непонятно, просто молча стоят.

Даже сторожевые слезли со своих гиен-переростков и молча вытянулись, тоже повернувшись лицом к колоннам.

Как я вижу, подвинув пару веток с двух сторон.

Я тоже жду, стараясь не дышать. Еще посматриваю на кота, который пока спит в блаженном неведении, что полной миски корма сегодня не будет. Никогда больше привычной еды не будет у него в изобилии. Вообще еще сильно повезет, если он сам кому-то на корм не отправится.

И завтра-послезавтра его тоже не появится, да и вообще никогда уже. Придется рыжему вернуться в ипостась природного хищника, здорово исхудать и ловить мышей, если он еще не разучился подобное делать.

Или просто умереть от голода, тоски по хозяйке, еще такому уютному и привычному лотку с наполнителем.

«Вот, какое-то действо началось, через толпу нелюдей протолкался один из них в высоком уборе из рогов, хвостов и еще чего-то, отсюда неразличимого. Высокую шапку он надевает по дороге, сильно торопясь пробраться вперед», – наблюдаю я за гостями.

Шаман, а это оказался именно он, что-то загнусавил на редкость противным, но сильным голосом и начал, активно пританцовывая, продвигаться в район четырех колонн.

Дело такое у него не так, чтобы сильно быстро пошло, наверно, активно вызывает духов предков, устанавливает с ними плотный и абсолютный контакт, поднимает свой авторитет в глазах племени. Что нужен он местному населению, ведь без него никак не пообщаться с богами. Минут десять он завывает и подпрыгивает, как подстреленный в задницу аист, исполняя свою соло-партию, видно, что очень старается.

Я уже смотреть, стоя на коленях, устал, тем более камешки впиваются в ноги, они сразу затекают. Если еще придется быстро бежать, такое мне серьезно помешает на старте борьбы за выживание.

«Хотя, куда тут вообще имеет смысл бежать, если меня догонят за пару сотен метров?» – с большим сомнением думаю я.

Поэтому откинулся на задницу, с такой позиции вижу всю толпу в общем, только шамана не вижу, зато все время слышу и молюсь про себя, чтобы не встретиться своим в меру симпатичным лицом со страшными рылами вплотную.

«Если они так богобоязненно относятся к посещению этих колонн, может тогда и на вершину кургана не полезут, оставив мне хороший шанс на спасение», – очень на такое надеюсь сейчас.

Наверно, тут священное место для них, поэтому точно мне нельзя засветиться именно здесь. Пахнет такое дело вечным проклятием богов или великих воинов, тут захороненных много веков назад, а нелюди просто выполнят понятный им приговор высших сил за осквернение святыни.

Правда, он очень невелик, подобный шанс, если у меня остался всего один стакан воды в бутылке на завтра. А пить уже очень хочется прямо сейчас, просто в горле режет, как ножом, от постоянного, сжигающего грудь волнения и суровой жары.

Куда идти и где найти источник с водой мне неизвестно, да еще наверняка эта братия, которая мне активно не нравится своим видом, особенно непонятно агрессивными животными, все их знает наперечет в округе.

Значит, до воды мне так просто не добраться.

А без нее я просто спекусь, если не найду место с тенью. Даже здешние стены построены так, что не дают ни капли тени от проходящего солнца, как мне кажется. Только кусты на краю кургана могут составить хоть какое-то спасение от жарких лучей, единственный здесь источник тени на обозримом расстоянии.

Точно, каменные стены специально так построены, чтобы солнце или что у них здесь имеется, проходило ровно над ними.

Тут я услышал, как сквозь заунывно-тошнотное камлание шамана раздались громкие женские крики, поэтому опять прильнул к своей амбразуре в кустах. Увидел, похолодев внутри себя, как здоровенный нелюдь тащит за собой на длинных веревках за шею сквозь расступившуюся толпу двух пожилых человеческих женщин, истошно кричащих и пытающихся сопротивляться.

Когда он вытащил их за линию, которую никто не пересекает, я разглядел, что руки у них связаны перед собой, на шеях веревка и еще вид крайне измождённый, они едва стоят на ногах.

Видно, конечно, с моего наблюдательного пункта так себе, однако кое-что молодым еще зрением рассмотреть можно. Разглядеть потеки крови на лицах и выражение ужаса на них же под толстым слоем пыли, женщины пытаются отбиваться, только подобное у них против здоровенных нелюдей плохо получается.

Тут мне пришлось отвлечься на что-то рыжее на краю зрения, я взглянул и обмер – чертов Мурзик проснулся и уже совсем близко подошел к линии кустов, привлеченный криками снизу.

Наверно, сейчас дурень думает, что это его хозяйка таким противным голосом зовет на ужин, по которому он соскучился уже.

Только ему еще лень пропихиваться сквозь плотные сплошные кусты, поэтому он пока раздумывает, как поступить дальше.

«Никак нельзя допустить до такого, чтобы кот пролез через кусты и показался всей толпе нелюдей», – понимаю я отчетливо.

Они точно придут сюда с проверкой, откуда он взялся и нет ли кого-то здесь еще, пусть уже не такого оригинально вызывающего окраса.

Поэтому я преувеличенно фальшивым голосом зову его и изображаю, что у меня что-то есть в руке именно для него:

– Кис-кис-кис, Мурзя. Кис-кис, а кто тут хочет кушать?

Подбираюсь к нему на карачках, понимая, что у меня имеется только один шанс, чтобы схватить его и не дать раскрыть пасть в привычном вое негодования.

Пока крики женщин и бормотание шамана помогают мне оставаться не замеченным, нужно кардинально решить вопрос с котом, ибо дальше все может пойти по плохому сценарию с неминуемым переходом в ужасный конец.

Мурзик недоверчиво приближается ко мне, я же спокойно жду, не производя резких движений, даже не смотрю в его сторону, снова выглядывая уже в другую амбразуру через кусты.

Теперь вижу, что одну из пожилых женщин на веревке дотащили до колонн, там ей занялся шаман. Он укладывает ее на какое-то ложе резким рывком, она оглушительно кричит, разрывая мне сердце. Вторая тоже надрывается изо всех сил, однако нелюди ничего с ней не делают, разрешают кричать и отбиваться, сколько хочется.

Она даже пинает своего конвоира, который не обращает на пинки босыми ногами никакого внимания.

Слова я разобрать не могу, да и ясно уже – разбирать их особо совсем незачем.

Явно не русский или английский языки, это не наша с Мурзиком планета Земля. Да в том же английском я знаю только «здрасьте и до свидания», как нормальный по прошлой жизни сантехник, который никакой ни разу не полиглот.

Там точно нет таких созданий и точно нет таких животных, значит, совершенно другой мир, про который мне ничего неизвестно. И тот зеленый водоворот – портал в другой мир, так пока все получается.

Только у первых встречных жителей здешней планеты мне спрашивать совсем не хочется:

– Друг! Какой у вас номер в Тентуре?

Дышать мы с Мурзиком можем, гравитация примерно такая же, светило похоже на наше Солнце, что вполне понятно, они все примерно такими должны быть, чтобы зародилась здесь какая-то разумная жизнь.

Степь похожа на степь. Кусты на кусты. Трава на траву.

Даже женщины с веревками на шеях похожи на таких же женщин на Земле, насколько я могу разглядеть их очень приблизительно через кусты с расстояния в пятьдесят метров, куда притащили первую из них.

Вот только основные действующие лица представления ни на кого не похожи очень уж явно.

Ее со связанными руками бросили на какой-то каменный лежак, куда-то подтащили, веревку с шеи уже сняли и теперь над ней склоняется шаман, в руке у него сверкнул блестящий синевой нож.

Я даже отвернулся, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет.

Вспомнил фильм про индейцев майя или каких-то других, кажется «Апокалипсис», как они приносили жертвы богам на пирамидах, вырезали сердца и показывали их зрителям, поэтому и здесь жду чего-то подобного.

Отвернулся и уткнулся взглядом в кота, который подобрался ко мне уже на половину метра, теперь на редкость послушно ждет своего сухого корма. Даже смотрит на меня с определенно дружелюбным видом, первый раз за все время нашего знакомства, животина подхалимская.

Вот ведь какая продажная скотина! Сразу меня полюбил, как жрать захотелось! Ну, не сучий ли потрох?

Что ему раньше меня мешало полюбить и тогда, вполне возможно, мы бы не оказались около портала-водоворота, если бы он просто пораньше спрыгнул ко мне на зов в подвале.

«Одна попытка! Нельзя облажаться!» – и я резко падаю на него, прижимаю безжалостно к земле, одной рукой стискиваю морду изо всех сил и замираю.

Мурзик бешено бьется подо мной, силы в нем оказывается очень много, я терпеливо жду, когда он выдохнется и устанет. Он пытается вырвать пасть из моих судорожно сжатых пальцев, только я хорошо понимаю, что рыжий красавец сразу же заорет дурным голосом, а потом обязательно вцепится мне в пальцы.

Приходится своего собрата по несчастью немного придушить, чтобы выжить самому, выбирать больше ничего уже не приходится. Я наваливаюсь еще сильнее и жду, пока кот обмякнет под моим весом, после чего несу его, зажав под мышкой, на другую сторону кургана. Там пользуюсь его бессознательным состоянием, сначала трачу изоленту на его морду, в десяток витков обматываю ее как можно сильнее с большим натягом.

Если задохнется, я все равно не стану рисковать знакомством с теми несимпатичными созданиями из-за него.

Еще прихватываю все лапы: и передние, и задние вместе, чтобы полностью обездвижить котейку, чтобы он не смог содрать легко изоленту с башки.

– Прости, Мурзик, тут только так. Или ты молчишь, или мне придется придушить тебя совсем, чтобы выжить самому, – оправдываюсь я перед начавшим приходить в себя котом.

Больше он меня близко к себе не подпустит, ну и ладно!

Я его тоже забирать с собой не собираюсь, не рассчитываю на ответные чувства к единственно знакомому здесь существу. Когда окажется, что элитного корма у меня совсем нет и вообще никакого даже не предвидится, разочарование кота именно во мне легко представить.

Да еще некуда мне его забирать, тем более тащить на руках. Хотя на поводок у меня веревки в ящике хватит, однако я понимаю отчетливо:

«Кот – никакая не сторожевая собака, к ошейнику не приучен и перевоспитывать его уже немного поздно».

Останется завтра сам по себе, хотя такую красивую зверюгу можно местным продать за дорого, он же тут один такой ярко-рыжий, наверно.

Правда, те местные суровые гопники, которых я уже увидел, могут рассчитаться со мной только ударом дубины или копья. Или принести так же в жертву на ритуальном камне в качестве оплаты.

Не те покупатели на инопланетную экзотику мне тут попались, совсем не те, нечего и надеяться на удачную торговлю интересным, диковинным зверем в настолько суровых землях.

Я возвращаюсь на свой наблюдательный пост, откуда вижу, как четверо нелюдей поднимают тело первой женщины, аккуратно уносят его куда-то к себе в караван. Пока шаман со своим здоровым помощником затаскивает вторую жертву на ритуальный камень, ее снова задвигают куда-то по лежащему камню.

Женщина уже не кричит, смирилась с неизбежной смертью, теперь жертвоприношение происходит в полной тишине. Пока шаман снова не начинает камлать и не проводит где-то ножом, похоже, прямо по горлу жертвы.

Я снова такой момент отчетливо не вижу, потому что опять отвернулся.

Потом он снова камлает, в высшей степени возбуждения что-то визжит, прямо, как ультразвуком, ездит по моим ушам.

Наверно, благодарит своего жестокого бога заранее за то, что их племя получит за принесенные жертвы.

«Черт, я всего с пару часов в этом месте, в новом мире, а на моих глазах просто зверски какие-то нелюди убили, обыденно так зарезали на ритуальном столе двух человеческих женщин.

Насколько они были людьми – с полусотни метров через щели в кустах не так хорошо видно, однако точно не подобные нелюдям. Так что какие-то похожие на меня гуманоиды здесь имеются. И их приносят в жертву время от времени.

И теперь появляется главный вопрос – как мне добраться до них? Минуя встречу со звероящерами?

Понятно, в здешних степях хозяева именно такие существа с кожей цвета крокодилов.

Они наверняка возвращаются из набега, где захватили полон, а теперь приносят в жертву ненужных пленников, благодарят высшие силы за военную удачу кровью людей.

«Значит, мне лучше идти в ту сторону, откуда они приехали, чтобы добраться до настоящих людей», – решаю я.

После того, как унесли и вторую жертву куда-то вглубь каравана, я очень сильно некоторое время надеялся, что теперь они все соберутся и отвалят побыстрее, чтобы у меня озноб от постоянного страха внутри груди хоть немного прошел.

Однако теперь они стали бегать с бурдюками куда-то к колоннам, не заходя, впрочем, за определенную границу и набирать воду из какого-то родника около крайней из них.

«Отлично, что вода прямо здесь есть, не придется никуда тащиться, шансы на выживание у меня выросли изрядно», – немного радуюсь я, уже отойдя от картины жертвоприношений.

Набрать пару десятков бурдюков – такое занятие на час, если не больше, а у этих уродов их оказалось не меньше пятидесяти, так что я понял – темнота приближающейся ночи настигнет меня на том же самом страшном кургане.