Двойные листочки

– Да-да. Все, кто участвует в каких-либо мероприятиях, в конце четверти получают грамоты. Потом это всё суммируется, и школа даёт общую характеристику и оформляет документы для портфолио, ну да ты, наверное, в курсе, как работает балльная система. Ты новенький, тебе больше всех надо везде вписываться.

– А другим что, не надо? – буркнул Ваня, уже жалея, что так тупо спалился, и понимая, что согласится.

– А мы своё уже накопили, – сказал Трофимов, широко зевнув и потянувшись.

– Так, ладно. – Петя махнул собравшимся, привлекая внимание: – Ударные и гитара, это уже кое-что. Больше никто не хочет ничего предложить?

Ребята покачали головами.

– Тогда мы с Низовцевым начинаем репетировать со следующей недели. Миля, ты тоже приходи, посмотрим, может, что-то получится и с твоим бэк-вокалом.

Миля бросила мимолётный взгляд на Ваню и кивнула.

– Вот и славно! Сейчас все лавры наши, но на новый год выступать будем вместе! Все свободны.

Ребята с шумом поднялись из-за стола, задвигали стульями и по группкам вышли из библиотеки.

ПЕТЯ

О да. Это было красиво.

Петя шёл по коридору и ещё раз проигрывал в голове недавнюю сцену в конференц-зале. Какое у рыжей было лицо. Как она смотрела на его руки. Петя ухмыльнулся. Конечно. Ни одна девчонка не оставалась равнодушной к его увлечению. Он специально два дня не доставал палочки в школе, хотя они действительно всегда были с ним. Он решил дождаться подходящего момента, чтобы застать Вольскую врасплох. Получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Она была в шоке. И это она ещё не видела, как он играет. Петя не мог сдержать улыбку.

Но тут его взгляд зацепился за Низовцева, который шёл дальше по коридору, и мысли Пети потекли в другом направлении.

Интересно будет посмотреть, на что способен этот новенький. Если они сыграются, может получиться сносный номер даже без вокала. Миля им не поможет, у неё боязнь сцены, и от волнения она поёт хуже, чем могла бы. Впрочем, на подпевке она в прошлом году справилась неплохо. Но подпевка – это не сольный вокал, Милька не потянет. Значит, будут играть вдвоём, просто мелодию.

Петя чувствовал себя окрылённым. Он снова будет играть, и по уважительной причине, которую отец, возможно, даже примет. Школьный концерт – это важно, можно преподнести это как необходимость – ради портфолио. И добавить, что он как староста должен подавать пример. Да. Он сможет.

Следующие несколько уроков Петя то и дело ловил на себе случайный взгляд Вольской. Конечно, теперь-то он практически не выпускал палочки из рук и – положа руку на сердце – откровенно красовался. И хотя одноклассники к этому уже привыкли, после физики Миля не выдержала:

– Петруша, хватит, умоляю. В глазах рябит уже от тебя.

Петя хмыкнул, последний раз подбросил палочки и убрал в карман пиджака. Тут он заметил Ваню, который шёл мимо них по коридору.

– Низовцев!

Тот обернулся и поднял бровь:

– Певцов?

Петя пошёл к нему, чуть не столкнувшись по пути с двумя мелкими из начальной школы, которые бежали мимо. Сердито на них зыркнув и сказав: «Не бегать!», обратился к Ване:

– Предлагаю репетировать по средам. В четверг у нас относительно лёгкий день и домашки будет немного, так что сможем спокойно задержаться.

Низовцев безразлично пожал плечами:

– О’кей.

– Гитара у тебя есть? Если нет, можно взять одну из школьных…

– У меня есть гитара, – огрызнулся Ваня.

Петя поднял ладони вверх:

– Ладно-ладно, есть – и хорошо. На какой ты, кстати, играешь? Акустика?

– На ней тоже, но больше люблю электрическую. У меня есть обе. Тебе какую?

Петя задумался, пытаясь скрыть удивление. Кто бы мог подумать.

– Давай начнём с акустики. Или нет. Не знаю… Электрогитара с ударными звучит мощнее.

Ваня кивнул.

– И подумай, что будем играть. Что ты можешь? – спросил Петя.

Низовцев чуть поднял уголок губ:

– Что угодно.

Петя прищурился и склонил голову набок:

– Довольно громкое заявление.

Ваня пожал плечами и ответил:

– Давай определим хотя бы жанр, а к среде подумаем, что может понравиться в этом жанре учителям. Мы же для них это делаем, как я понял.

– Да, но нам самим тоже должно нравиться.

– Что же тебе нравится? – спросил Ваня.

Петя ответил ему в тон:

– Что угодно.

Ваня хмыкнул:

– Ну, если это концерт на День учителя, нужно что-то попсовое и что все знают. И быстрое, то есть не медляк.

Певцов кивнул:

– Быстрое, попсовое, что все знают. К среде нужны варианты.

Они кивнули друг другу и разошлись в разные стороны.

После последнего урока, на котором Загировна сорок минут пытала несчастную Лаптеву у доски и в итоге почти довела до слёз, Петя спустился на первый этаж. Но пошёл не к шкафчикам с толпой счастливых школьников, а в противоположную сторону – в кабинет музыки. Постучал в дверь.

– Да-да, заходите, кто там такой вежливый?

– Вероника Николаевна, здравствуйте! Можно?

– А, Певцов. Заходи, конечно. В этой школе для тебя почти все двери открыты.

Вероника Николаевна – полноватая учительница средних лет, – не вставая из-за стола, махнула ему рукой и с теплотой в голосе спросила:

– Чем обязана визиту столь высокопоставленного лица?

– Ну не такого уж и высокопоставленного. Так, рядовой староста, – улыбнулся Петя. – Вероника Николаевна хмыкнула:

– Чего хочешь, староста?

– Ну почему сразу хочу, может, я просто так пришёл, повидаться! По старой дружбе!

Вероника Николаевна посмотрела на него поверх очков.

– Ну ладно. Нам бы порепетировать.

– Кому это – нам? Наши звёзды же выпустились.

– Я нашёл новых. Точнее, одну новую звезду. Впрочем, может, и не звезду. К нам новенький пришёл, говорит, что на гитаре играет. Ну, и мы с Милей, как обычно.

– Ко Дню учителя репетировать будете?

– Ага. Мы ещё вместе не играли и новенького не слышали, надо посмотреть вообще, что он умеет. Можно нам у вас тут собираться?

– Да можно, почему нет, дверь ты без меня откроешь и закроешь. Когда вы хотите?

– В среду можно?

Вероника Николаевна прикинула что-то в уме.

– Да, среда подходит. Но только после четырёх часов, до этого сюда малыши на дополнительные придут.

– После четырёх, понял.

– Я тогда подключу для вас всё: микрофон, ударные, что ещё? Новенький ваш на какой гитаре играть будет?

– Электро. Говорит, у него есть, но мы её к усилителю будем подключать, так что потревожим оборудование. Вы не переживайте, я всё сам сделаю.

– И потом чтоб порядок после себя оставили!

– Всё будет в лучшем виде! – Петя прижал кончики пальцев к виску на манер воинского приветствия.

– Ладно, Пётр. Мы договорились. После четырёх в принципе можете в любой день сюда приходить. Мало ли, вдруг понадобится. Класс будет свободен.

– Спасибо, ВероникНиколаевна! – довольный Петя закрыл за собой дверь.

Глава 6

Идея

ВАНЯ

В следующую среду Ваня появился в школе с гитарой в чёрном чехле за спиной. Как обычно, он пришёл очень рано и в полной тишине добрёл до своего шкафчика. Открыв его, быстро скинул куртку, сменил кеды на слегка потёртые оксфорды и мельком глянул в зеркало, которое висело рядом. На него карими глазами посмотрел юноша в чёрном костюме. Всё в том же чёрном костюме. Ваня поправил узел тонкого галстука и слегка скривил рот от мысли, что Певцов сегодня, наверное, снова придёт в чём-то новом. За неделю он ещё ни разу не повторился, и Ваня с Викой уже начали над этим шутить и ждали, когда же у Певцова закончатся наряды. Сама Вика, к радости Вани, хранила верность фиолетовому пиджаку и ходила в нём практически каждый день.

Ваня отвернулся от своего отражения и посмотрел на гитарный чехол. В шкафчик не влезет. Можно было бы положить гитару наверх, на шкафы, но оставлять её на виду без присмотра на целый учебный день не хотелось. Ваня вздохнул и закинул чехол на плечо – видимо, придётся носить её с собой. По дороге в школу Ваня успел заметить, как на него поглядывают девушки в автобусе, а к такому вниманию он совершенно не стремился. Достаточно и того, что он постоянно ловил на себе взгляды Мили. Но тут его посетила дерзкая мысль, что наличие гитары может добавить ему популярности не только среди учениц. Ухмыльнувшись сам себе и бросив последний взгляд в зеркало, он быстро зашагал к кабинету русского.

Ваня поднялся на второй этаж и обратил внимание, что свет в коридоре уже горел. Значит, Яна в школе. Дойдя до кабинета, он прислонил гитару к стене и уже собирался сесть на диван, как дверь открылась и в проёме показалась Яна с чашкой в руке.

– Ой, Ваня, привет, ты снова рано! – с удивлённой улыбкой сказала она.

– Сегодня я проиграл – вы пришли раньше, – ответил он и тоже улыбнулся.

Яна хмыкнула:

– Не знала, что у нас соревнование. Но на самом деле, я надеялась, что ты придёшь пораньше. Скажи, ты сейчас занят?

Ваня пожал плечами:

– Да нет, не особо.

– Ты не мог бы помочь мне с проектором? Там нужно подкрутить линзу, а он же под потолком висит, мне не достать.

– Без проблем. – Ваня подхватил гитару, и, зайдя в класс, тут же бросил взгляд на потолок – будет неловко, если и он не дотянется.

– Я пойду помою чашку, а ты пока ничего не трогай, я сейчас!

Яна вышла в коридор, оставив Ваню одного. Он медленно вдохнул приятный запах книг, смешавшийся со шлейфом Яниных духов, и посмотрел в окно. На часах было без пятнадцати восемь, солнце встало совсем недавно и ещё не успело выглянуть из-за деревьев на школьном дворике, куда у Яны выходили окна. Но небо уже посветлело достаточно, чтобы в кабинете и без верхних ламп было всё видно – класс освещали настольная лампа и экран проектора. Ваня перевёл на него взгляд. На экране отображался рабочий стол, но изображение было очень смазанным, названия ярлыков и папок едва читались. Ваня положил гитару на свою парту, рюкзак кинул на пол рядом и подошёл к центру класса. Он как раз прикидывал, на какую парту ему лучше встать, когда услышал за спиной шаги.

– Видишь, съехал фокус у проектора почему-то. Не понимаю, как это могло случиться.

– Это школьный домовой, наверное. Вы ему понравились, и он с вами теперь заигрывает. – Ваня отодвинул стул, встал сначала на него, а потом – на одну из парт.

Яна хмыкнула:

– Не знала, что наш домовой заигрывает как пятиклассник. Но надеюсь, он добрый и не будет лить чернила на ваши контрольные.

– Надеюсь, именно так он и поступит. Надо будет его чем-нибудь задобрить. – Ваня аккуратно потянулся к проектору и с облегчением заметил, что без труда достаёт до него. Покрутил линзу влево-вправо и очень быстро смог поймать убежавший фокус. Добившись идеально чёткой картинки, Ваня посмотрел сверху вниз на Яну: – У вас есть тряпка или салфетка?

– Зачем?

– Тут пыль толщиной с вашу руку. Давайте протру, раз уж я всё равно здесь.

Яна моргнула, глядя на него:

– Конечно. Я об этом даже не подумала. Спасибо. – Она порылась в своей сумке и минуту спустя протянула ему влажную салфетку.

Ваня вытер проектор, легко спрыгнул на пол и, взяв ещё одну салфетку, протёр парту и стул. Яна всё это время смотрела на него, чем немного смущала. Когда Ваня поднял на неё взгляд, она благодарно кивнула:

– Спасибо тебе ещё раз! Ты мой герой сегодня.

Ваня выкинул грязные салфетки в мусорное ведро в углу класса и снова подошёл к Яне, картинно отряхивая руки.

– Да ладно, пыль вытирать – это ж не сочинения писать.

– Ну, с сочинениями у тебя тоже проблем нет. – Она улыбнулась и вдруг спросила: – Может, я угощу тебя кофе? Герой должен получить свою награду.

У Вани в голове пронеслась шутка про то, что героям в награду положен поцелуй принцессы, но он не осмелился сказать её вслух и вместо этого неожиданно для себя ответил:

– Если у вас найдётся молоко, то буду.

– Найдётся, – Яна кивнула и подошла к своему столу. На подоконнике рядом со столом стоял за занавеской чайник, и Яна щёлкнула кнопкой, чтобы вскипятить воду. – Я и сама по-другому не пью. Без молока ощущение, что пьёшь воду из лужи.

Ваня рассмеялся:

– Точно. Ну не то чтобы я пробовал воду из лужи, конечно.

– Да и я не пробовала. – Яна тоже рассмеялась и прошла в другой конец класса, открыла нижнюю дверцу одного из шкафов и достала банку кофе, ещё одну чашку, маленькую коробку молока и упаковку вафель. Ваня помог перенести это всё на последнюю парту, а Яна снова вернулась к своему столу, взяла чайник, свою чашку и кивнула Ване:

– Садись, насыпай, наливай, в общем, делай себе кофе. Извини, сахара нет, но есть вафельки.

– Вафельки, как мило, – ответил Ваня, открыл банку с кофе и застыл с ложкой в руке: – Вам сколько?

– Одну с горкой.

Ваня насыпал кофе сначала в Янину чашку, коричневую с белыми надписями на разных языках, потом в свою – ему досталась чёрная с белыми цветочками. Яна налила им воды из небольшого прозрачного чайника и добавила молока.

– Бери вафельку! – сказала она, уже жуя одну из них.

– Беру вафельку! – ответил ей в тон Ваня. – Но я, если честно, не очень люблю сладкое.

– Я тоже! – невнятно ответила Яна. – Я бы лучше какой-нибудь сэндвич съела или круассан с сыром! Но, к большому сожалению, учителям дарят только сладкое.

– Вам уже успели что-то подарить? Быстро вы всех очаровали. – Ваня откусил кусок сухой вафли и отпил кофе, который оказался крепким и обжигающе-горячим. Ваня такой и любил.

– Нет, со мной поделились коллеги, которых задарили их классы на первое сентября. Старшие-то ленятся, а малыши учителям кучу цветов и конфет всегда тащат. Это здорово.

– Здорово умереть от диабета?

– Здорово выражать любовь, циник! – Яна засмеялась и протянула свою руку к Ваниной. Но дотронулась она не до руки, а до упаковки с вафлями. Разумеется. – Ваня мысленно дал своему раскисшему вниманию оплеуху и ответил:

– Я не циник, я реалист. Если вы будете есть всё, что вам дарят ученики, у вас точно будет диабет второго типа. Ещё и красивую фигуру испортите.

Сказав это, Ваня на секунду замер, добавил себе вторую воображаемую оплеуху и сделал огромный глоток кофе, о чём тут же пожалел, поскольку кофе всё ещё был горячим и Ваня чуть не подавился. К счастью, Яна ничего не заметила – после его комплимента она опустила глаза в свою чашку и улыбнулась.

– Спасибо. – Она повернула голову, и взгляд её упёрся в чёрный чехол: – О, у тебя с собой гитара? Ты играешь?

Ваня нарочито резко покачал головой:

– Да нет, просто так ношу, вместо портфеля. Новая мода.

Яна хихикнула:

– Ладно-ладно, играешь. А зачем она тебе сегодня?

– Староста припахал на концерт. – Ваня не смог подавить вздох.

– А ты не хочешь?

– Не особо.

– Почему тогда согласился?

– Согласился, потому что Певцову довольно трудно отказать, – Ваня поморщился. – К тому же его аргументы по поводу портфолио были весьма убедительны. Для поступления мне нужна хорошая характеристика, так что ради дополнительных баллов к аттестации я и голым на сцене станцую, не имеет значения.

Яна задумчиво на него посмотрела:

– Значит, ты не любишь играть?

– Наоборот, – коротко ответил Ваня, глядя на руки, сжимающие чашку.

– Что – наоборот?

Ваня слегка повернул чашку в руках и тихо ответил, дивясь своей откровенности:

– Слишком люблю. Так люблю, что запретил себе в этом году. Музыка отвлекает от занятий, а мне нужно поступать.

– Понятно, – тихо сказала Яна, после чего продолжила более бодрым тоном: – Я тоже обожаю гитару! Сама когда-то музыкальную школу окончила.

– На чём играли?

– Фортепиано.

Ваня поднял край губ:

– Мог бы и не спрашивать.

– Почему?

– Потому что фортепиано вам подходит. Не могу вас представить с гитарой или за ударной установкой.

– Да, фортепиано – это романтично и нежно, мне нравится. Точнее, нравилось. Я уже давно не играю.

– Почему?

Яна повела плечами:

– Да всё как-то некогда. Или вдохновение растеряла. Не играла лет семь. Как окончила школу, так и не садилась больше. А сейчас уже и не вспомню ничего.

Ваня быстро сделал в уме подсчёт:

– Получается, вам двадцать два?

Яна хлопнула глазами:

– Почему ты так решил?

– Ну, вы окончили музыкальную школу и семь лет не играли. Если предположить, что вы, как большинство, окончили музыкалку лет в пятнадцать, получается, что вам двадцать два. – Ваня пожал плечами: – Математика – наука точная.

– Может, я окончила музыкалку в двадцать. Или в тридцать.

Ваня хмыкнул:

– Ну нет, вам точно не может быть тридцать семь.

Яна легонько провела пальцами под подбородком:

– Пластическая хирургия, Иван, творит чудеса.

Ваня с улыбкой покачал головой и одним глотком допил всё, что было в чашке. Затем он встал и протянул руку:

– Давайте вашу, схожу помою.

Яна, тоже уже допившая свой кофе, подняла на него удивлённый взгляд и молча отдала чашку.

– Вы так смотрите, как будто никогда не видели вежливых парней.

– Вежливых парней, предлагающих помыть чашку, точно не видела.

– Не везло вам, значит, с парнями.

Яна подняла бровь:

– Довольно дерзко говорить такое учительнице, Низовцев.

Ваня усмехнулся и притворно вздохнул:

– И вот я уже не вежливый Ваня, а дерзкий Низовцев.

– Одно другому не мешает, полагаю, – Яна сказала это с улыбкой и с какой-то новой ноткой в голосе.

Ваня довольно кивнул:

– Очень надеюсь, что так.

С чашками в руках он дошёл до туалета и, споласкивая посуду, стал думать о том, как странно начался сегодняшний день. Странно, но приятно. Мог ли он, выходя утром из дома, представить, что будет пить с Яной кофе, вот так просто, поедая жутко невкусные вафли и болтая о пустяках. Ваня осознал, что, несмотря на разницу в возрасте, пусть и очевидно небольшую, находиться рядом с Яной было удивительно легко. И комфортно. И не только Ване – весь класс отзывался о ней очень доброжелательно. Ребят подкупало, что она вела себя совсем не по-учительски – без напускной строгости и отчуждённости, общалась с ребятами на равных. Постоянно с ними шутила, задавала вопросы и внимательно слушала ответы. Интересовалась ими. А иногда она выглядела до смешного наивной, и эта её наивность, этот свет и доброта чертовски притягивали Ваню. По какой-то необъяснимой причине рядом с ней он чувствовал себя старше. Взрослее. И ему это нравилось.

Когда Ваня вернулся с чистой посудой, Яна уже сидела за своим столом и проверяла тетради.

– Спасибо большое! Поставь, пожалуйста, на нижнюю полку, – она махнула в сторону одного из шкафов.

Ваня поставил чашки на место, подошёл к своей парте и осторожно опустил чехол с гитарой на пол, прислонив к столу.

– Ты так весь день и собираешься с ней ходить? – Яна показала взглядом на чехол.

– Придётся. – Ваня слегка поправил гитару, чтобы она точно не упала кому-нибудь на ноги. – В гардеробе не рискнул оставить.

– У меня есть отличная идея: ты можешь оставить её здесь. Закинь на шкаф, там её никто не потревожит, – сказала Яна и, перехватив взгляд сомневающегося Вани, добавила: – Если кто-то рискнёт, будет потом исправлять вагон двоек до самого нового года.

Ваня рассмеялся:

– Какая охрана! Я польщён.

Ваня аккуратно положил чехол на книжные шкафы и вернулся к своему месту напротив учительского стола.

– Пока ты не сел, открой, пожалуйста, окно, – попросила Яна, не отрываясь от тетради, которую проверяла.

Он приоткрыл окно, и через минуту кабинет заполнил прохладный утренний воздух. Ваня сидел за своей партой, смотрел, как Яна то и дело оставляет красные пометки на полях в тетради какого-то незадачливого ученика, слушал пение птиц за окном, медленно, размеренно дышал и чувствовал странное умиротворение. Но это чувство продлилось недолго – через несколько минут кабинет начал заполняться одноклассниками, и Ваня уткнулся в телефон. Рядом с ним отодвинулся стул.

– Привет.

Ваня поднял глаза. Миля, одетая в тёмно-коричневое платье чуть выше колена, села за парту Вики и кокетливо закинула ногу на ногу, как бы невзначай демонстрируя Ване их красоту. Ноги Ваня оценил. А вот с Милей разговаривать ему не хотелось, в ответ он просто кивнул, но её это нисколько не смутило.

– Сегодня в четыре встречаемся на репетиции, ты в курсе?

Ваня выдохнул через нос:

– В курсе. Я же есть в чате «Лучшая группа всех вселенных», – Ваня жестом изобразил кавычки и наполнил голос иронией.

Миля улыбнулась и заправила за ухо прядь светлых волос:

– Да, Петруша бывает душной занозой, но организатор он хороший. Ты же придёшь?

Ваня коротко кивнул:

– Выбора у меня особо нет.

Миля уже собиралась ему ответить, но тут за их спинами раздался звонкий голос Вики:

– Какой в этой школе классный сервис – стулья с подогревом! А подогрев обеспечивают задницы одноклассников. Отдаю должное взаимовыручке в нашем коллективе.

Ваня улыбнулся и махнул Вике в знак приветствия, а Миля резко вскочила со стула.

– Почему ты вечно ведёшь себя так по-хамски? – обратилась она к Вике, которая уже выкладывала вещи на свою парту. После этих слов Вика замерла и картинно задумалась, глядя в потолок.

– Даже не знаю, к какому слову прицепиться в первую очередь – к «вечно» или к «по-хамски». Пожалуй, я просто посоветую тебе прогуляться вон до того шкафа, – Вика указала рукой на один из книжных стеллажей в конце кабинета. – Видишь, там толковый словарь Ожегова стоит? Глянь в нём сначала слово «чувство», потом слово «юмор» и постарайся соединить в голове всё, что прочитаешь. Будет непросто, но ты справишься.

Ваня беззвучно рассмеялся, а Миля резко отвернулась от Вики и села на своё место. Вика тоже села, испустила глубокий вздох и прилегла на парту, положив вытянутую руку под голову.

– Еще только восемь сорок пять, а этот день уже меня утомил, – простонала она и посмотрела на Ваню: – Удачи на репетиции. С этими двумя она будет сплошным удовольствием, – Вика указала взглядом на Петю, который только что зашёл в класс. В новом костюме. Староста был чернее тучи, что не слишком сочеталось со светло-бежевым цветом его пиджака.

– Ну, надеюсь, всё будет не так плохо.

– Надейся, надейся. На концерте я сяду в первый ряд и буду бросать тебе цветы. Или помидоры. Смотря как будешь играть.

– В первом ряду сидят учителя, – вклинилась Яна, которая, по-видимому, слышала всё, что говорилось за первыми партами. – Так что помидоры придётся бросать мне. Извини, – она улыбнулась Вике.

– О, я не против, так даже ещё лучше, – хихикнув, ответила Вика.

Ваня с усмешкой поднял брови, глядя на Яну:

– То есть вы в меня вообще не верите и принесёте только помидоры?

– Верю, конечно, но давай добавим тебе мотивации: если плохо сыграешь, получишь помидор, а если хорошо…  не получишь помидор! Отличная мотивация!

– И чисто учительская логика, – Ваня засмеялся. – Не сделал домашку – два, а сделал – просто молодец, но оценку не ставим.

Вика с Яной тоже засмеялись, а Яна согласилась:

– Да, примерно так это и работает.

Отсмеявшись, Вика снова посмотрела через плечо, туда, где сидел Певцов и хмуро глядел в пространство перед собой.

– Что это с нашим стилягой сегодня? Никак не мог подобрать носки под цвет ниток на трусах?

Ваня ухмыльнулся и очень вовремя бросил взгляд на Яну. Он успел поймать ту секунду, когда после Викиной фразы у неё тоже чуть заметно дрогнули уголки губ, хотя она смотрела не на ребят, а в учебник. Хорошо, что ей в словаре слово «юмор» показывать не нужно.

Прозвенел звонок. Ребята встали перед Яной.

ПЕТЯ

– Здравствуйте, присаживайтесь! – с улыбкой сказала Яна Сергеевна.

Петя сел и рывком открыл тетрадь. Он был зол. Вместе со всеми он записывал число, а в ушах у него до сих пор гремели слова отца:

– Какие ещё репетиции? Ты после школы будешь ездить ко мне на работу. Каждый день! Практика перед вузом не помешает. Света всё тебе покажет.

Они ехали в машине. Отец неожиданно предложил его подвезти, и Петя почему-то согласился. Оказывается, отец хотел сообщить ему новость о практике именно здесь, в замкнутом пространстве, где Пете некуда деться. Он был полностью во власти отца, который вёл машину. Петя сидел на переднем сиденье, отвернул голову к окну и, глядя на проносящиеся мимо жилые дома, резко выдохнул:

– Что же она мне покажет? Как кофе подавать на совещаниях?

– Если я скажу, будешь и кофе подавать, и посуду мыть, и мусор выносить! – рявкнул отец. – У тебя поступление на носу, экзамены, тебе учиться нужно и получать бесценный опыт, а ты всё брякаешь себе. Выкину твои барабаны к чёртовой матери!

– Но это же для концерта! К Дню учителя! – Пете хотелось придушить себя за то, как жалобно это прозвучало.