Восстание павших

– Где вы его нашли?

– Помнишь развалины старой школы?

– В километре от нас? Так близко?

– Да. Ксюша и Генри отстали, они решили прочесать окрестности на случай, сама знаешь какой, и нашли его там. Они подумали очередной дурочек, но посмотрели, а он вроде как не из них. Он то ли болен, то ли ранен, не понятно. Да и темно, толком не разглядывали.

Эмма влетела в смотровую, преисполненная решимости.

В смотровой горел свет. Обычно генераторы работали только в ключевых частях бункера, и больничное крыло было в этом списке.

Девушка шагнула к столу, на котором лежал худосочный парень в изодранных лохмотьях, лысый, бледный, и дрожащий то ли от холода, то ли от жара.

Эмма в первую очередь шагнула к больному, заглянув в его тощее лицо, и с тщательностью осмотрела его. Но и беглого взгляда было достаточно, чтобы понять. Этот парень был ей не знаком.

Швед стоял в дверном проеме, наблюдая за Эммой. И осознав, что находка разочаровала ее, погрустнел.

– Не в этот раз. – Шепнул он. – И это не значит, что этот раз последний.

– Несомненно. – Пробормотала девушка, принявшись осматривать больного, как полагалось. Она уже не обращала внимание на шведа, пытаясь скрыть раздражение и отчаяние.

– Ладно, ты работай, а я утром загляну. – После чего скрылся в темноте коридора.

– Не в этот раз. – Шепнула девушка, стиснув челюсть. Сдержав слезы в глубине души. Она обещала себе, что пока не отыщет его, слезам не место на ее лице. А пока, работа, работа и еще раз работа.

***

Рассвет накрыл окрестности убежища, когда Эмма закончила с больным. Все скоро проснутся в общине, близко время первой трапезы. Но Эмма не была голодна. В последнее время она ела очень мало. А       загружая себя делами и вовсе не находила на это времени.

Когда девушка закончила, в смотровой возник молодой смотритель. Высокий, худощавый, блеклый, как выбеленная стена.

Задача смотрителей, чуть проще, чем охраны и тем более собирателей. Дежурить посменно и следить за порядком в отведенной зоне убежища. Этакая охрана в общине и принеси-подай. Некоторые смотрители помимо дежурств состояли в бригадах собирателей или были в составе охраны. Но были и те, кто просто выполнял свою работу, не смешивая ее с более серьезной.

Замерев в дверном проеме, парень, бегло оглядел помещение.

– Мне сказать, что здесь есть больной! – На ломаном языке парень. Сам он был из бывших англичан и, кажется, очень гордился своим происхождением.

В общине было многонацие. Всяких полно. Говорили на любом языке, кои когда-то было. Но в основном на смешанном. Это смешение всех языков мира, когда-либо существовавших. Язык непонятный. Но на большом континенте почти все говорили на нем, от беженцев до мародеров. Лишь в Федерации был свой язык, чем-то схожий на смешанный. Отличие тем, что в федеративном присутствовали диалекты лишь тех стран, какие, объединившись в единое государство. Здесь же все между собой общались кому, как угодно, но в основном, что бы было понятней на смешанном.

– Верно, говорят, – спокойно произнесла Эмма, даже не взглянув на парня.

Не нравился он ей. И пусть Алиса тысячу раз была от него без ума, Эмма его недолюбливая. Парень был смотрителем и собирателем. Причем самым молодым. И это, как раз таки, и раздражало девушку. Не то, что парень был молод, а то, для чего именно он вступил в ряды собирателей. Не ради полезного дела, чтобы нести пользу общине, а ради собственных, корыстных целей.

Не смотря на нынешние времена, собиратели были и остаются элитой в общине. Воины, несущие жизнь. Они выходят на поверхность и несут все необходимое. Их подстерегает опасность и смерть на поверхности. А они, ценой собственной жизни идут на смерть, ради других. И так было раньше. А нынче каждый, кому не лень может стать собирателем и не ради блага, а ради того, чтобы стать этой элитой. Крутым, так, кажется, молодежь говорит. Любит нынешняя молодежь выделиться и пусть вот таким подлым способом, из собственных корыстных побуждений, вступая в ряды элиты. За частую не понимая, что подвергают себя опасности, а порой и товарища, с которым выбираются на поверхность.

По мнению Эммы, этот парень труслив и малоопытен, чтобы выбираться из-под мамкиной юбки на поверхность. И никакую пользу обществу не способен принести.

– Мне нужно знать, не имеет ли его болезнь заразный характер. Есть вероятность заражения? – Поинтересовался парень.

– Не знаю. Кажется у него жар. Возможно, он заразен. – Эмма прекрасно видела, парень был всего лишь простужен, возможно, воспаление, но ничего серьезного и уж тем более опасного. Карантином здесь и не пахло. Но, видя растерянное лицо смотрителя, для Эммы даже стало забавным посмотреть на то, как от сказанных слов тот испуганно пятился назад. Испугался каких-то соплей.

– В таком случае, я должен доложить. – Парень торопливо шагнул прочь из смотровой, унося ноги.

– Трус, – прошептала девушка, довольно улыбнувшись. И этот трус еще носит звание собирателя.

Эмма продолжила свою работу, быстро позабыв о парне, о его визите. При осмотре больного девушка определила то, чем парнишка был болен. Воспаление легких, жар. Ему нужно было хорошее лечение и теплая постель. А за частую, таким скитальцам достаточно просто сухого и теплого места, и вся хворь проходит сама. Уставшие скитаться по белому свету, не находя себе пристанища. Люди без дома часто заболевают, без всякой причины. Просто по тому, что им некуда приткнуться, и нет теплой постели в безопасном месте. И тогда организм заболевает от страданий. Эмма не понаслышке об этом знает. Сама была готова сгинуть с этого мира, теряя надежду.

– Доброе утро! – Спустя час, с небольшим, в больничном крыле возникла бодрая и посвежевшая Алиса. Девица не спала сутки, а на ее лице была все та же свежесть и румянец. Вот они преимущества молодости.

– Слышала, Артур к тебе заглядывал. – Алиса быстро прошла к столу, уже переодетая в чистый халат и покрыв волосы косынкой. – Он немного напуган. Ты сказала, что наш больной заразен. Это правда? – Алиса помогала сестре в больничном крыле и была довольно квалифицированным специалистом. Не смотря на свои восемнадцать, она много знала о медицине и могла заткнуть за пояс, порой саму Эмму. Девушка гордилась тем, что воспитала достойного приемника себе на смену. Эмма могла спокойно оставлять больничное отделение на эти хрупкие плечи.

– Обычное воспаление. Ничего серьезного. – Пробормотала Эмма.

– Тогда для чего ты соврала ему? Видела бы ты его лицо. Бледный, как выбеленная стена. Зачем ты так с ним? – Ужаснулась Алиса.

– А пусть знает, что в этом мире не все мериться крутостью. Любая работа – это риск и опасность. А этот сопляк, смотрю, вообще не знаком с осторожностью.

– Эмма! – Одернула сестру девушка. – Артур отличный собиратель и никакой он не трус! – Еще бы, для глупенькой Алисы этот англичанин идеал. Она по уши была влюблена в этого пижона, и он ее любви ни капли не заслуживал.

– Хватит об этом дурне! Мне и так по горло дел хватает. Не хочу портить настроение разговорами о всяких пустоголовых парнях. У нашего больного жар, а у нас практически закончились антибиотики и жаропонижающие. Предлагаешь опять на травки переходить?

– Вот ты всегда так, – пробормотала Алиса, – кроме себя ни о ком не думаешь. А, между прочим, вокруг много народа и все они разные. А ты меришь их всех на плохих и хороших. Хотя нет, все у тебя плохие.

– Не все, ты же не плохая.

– Я твоя сестра и ты обо мне заботишься и любишь. Я для тебя самый родной человек. А остальные – никто, иногда даже сродни врагам. Но заметь, ни Артур ни другие тебе ничего плохого не делали!

– Еще бы они, что-то мне сделали. – Усмехнулась Эмма, равнодушно слушая упрек Алисы. – Мне нет дела до тех, на кого мне наплевать. И нравиться всем я не обязана. Я здесь выполняю свою работу и ищу брата, вот и все.

– Так значит, если бы твоя работа закончилась, и ты бы отыскала брата, что ж тогда? Ушла бы из общины? Бросила все и меня в том числе?

– Не мели чепухи. – Пробормотала Эмма. Хотя Алиса озвучила то, о чем тысячу раз сама Эмма думала.

Что будет потом, когда брат найдется или когда он не найдется? Останется здесь в убежище? Будет ли ее что-то здесь держать?

Алиса, как будто уловила ход мыслей сестры и была готова, что-то сказать еще, но в помещение появился очередной гость и он, малость, удивил Алису.

Эмма же начинала ощущать раздражение, от популярности места своей работы.

Высокий, сильный мужчина в длинной вязаной рубахе, просторной, как балахон. Он был светлокожим, лет сорока, светло-русые волосы и приличная, короткая борода с проседью. Его добрые светлые глаза изучающее осмотрели комнату, а после остановились на девушках.

– Отец Андрей! – Радостно Алиса поприветствовала Андрея Пешарина.

Пешарин или отец Андрей был достаточно известной личностью в общине. Каждая собака знала этого добродушного, рассудительного и умного человека. Первый советник в совете, священник и просто хороший человек.

– Здравствуй, Алиса! – Скромно улыбнувшись, мужчина прошел в смотровую, не опасаясь мнимой заразы. Он приблизился к больному и внимательно того осмотрел. Небольшие знания медицины позволяли ему это сделать. – Мне сообщили, что найденный, возможно, заразен. Это так? – Спокойно спросил он.

– У него воспаление, жар. – Ответила коротко Эмма, отвернувшись о священника.

Девушка мало с кем общалась в общине. За все годы пребывания здесь у нее едва найдутся человек пять знакомых. Алиса удивлялась, каким образом местному врачу удавалось вести столь скрытный и уединенный образ жизни. Да при том быть собирателем. Здесь все друг друга знали, и Эмму знали все. А вот сама девушка ни с кем не хотела быть знакома. Вот и о Пешарине знала мала. Только то, что он советник и местный святоша.

– Полагаю, карантин здесь не уместен. – Подчеркнул мужчина, скрыв руки в длинных рукавах. – В таком случае, быть может, нужно что-то? Лекарства, или какие распоряжения?

– Справляемся. – Ответила Эмма.

Не нравился он ей, как, впрочем, все вокруг, кто окружал ее здесь. А если быть точнее все, кто вмешивался в ее работу или жизнь. Но Пешарин больше всех. Он считал себя святошей, в то время, когда Бог давно покинул их всех. Его попросту не существует, и никогда не было. Эмма была атеисткой не верившая в существование чего-то чудесного. Если бы Бог был, то наверняка не допустил бы всего этого. Не заставил бы человечество страдать. А этот глупец тешит себя надеждами и верит во всякую ерунду.

– Хорошо. Я вот еще, что хотел бы опросить. Алиса ты осматривала детей из яслей? Что у них там произошло?

Алиса смущенно подавила улыбку, взглянув на священника.

– Вы не поверите, педикулез. Пару мальчишек где-то подхватили вшей. Мы выявили с воспитателями еще пару зараженных, и одного взрослого. Сегодня возьму двух смотрителей, и осмотрим всех в общине.

– Не хватало нам еще этого, – закачал головой Андрей Пешарин. – Если потребуется, я помогу. Эта такая зараза, что, если не вывести, потом столько хлопот не оберемся.

– Разумеется, отец Андрей. Будем рады видеть. – Улыбаясь, Алиса, проводила мужчину из смотровой, чем доставила Эмме, большое удовольствие.

– Ходят тут всякие… – пробормотала она.

– Отец Андрей, между прочим, довольно умный. Он хороший. И…

– Так, хватит Алиса! Ты пришла сюда работать? Или болтать?

– Вот так всегда! Ты всегда так! Артура не за что напугала, а отца Андрея выпроводила зря. Ты никогда так не найдешь здесь уважение, если будешь вот так со всеми грубо! Разве они все заслужили такого обращения к себе? В общине все равны и все дружны. Так принято. Ты здесь гораздо больше меня живешь и должна уже это выучить.

– А мне все равно. Я здесь не от большого счастья. Ты прекрасно знаешь, для чего я сюда пришла!

– Помню, чтобы найти брата. Эмма да пойми же ты, что помимо поисков брата есть и другие дела и обязанности. Есть жизнь, которую ты должна проживать. Ты не обязана существовать только по тому, что ты в чем-то виновата. Ты не виновата, и ты не обязана искать всю свою жизнь по сути призрака! Смирись, наконец, прими это!

– Никогда! Никогда не смирюсь. Я буду до последнего бросать все силы на поиски брата и никогда не оставлю эту затею! – Выпалила Эмма.

Тут взгляд Алисы потускнел, а лицо приняло виноватый вид. Слова сестры сильно задели ее, заставив о чем-то подумать. Или что-то вспомнить.

– Боюсь, придется… – Прошептала девушка.

– О чем это ты? – Настороженно Эмма.

– Да так…

– Алиса?

– Ничего важного…

– Алиса!

– Да просто, Артур мне кое-что сказал…, и я даже не знаю, как ты воспримешь это, но… В обще, принято решение сократит состав собирателей.

– Что?

– Ты и без меня знаешь, что надобность в столь обширном количестве нет, и скоро вылазки прекратятся. А здесь люди всегда нужны и…

– А еще? Что еще он тебе сказал?

– Ты в списках…

Эмма переменилась в лице. Она подозревала, что когда-нибудь этот день настанет и пройдет распределение состава. Давно назревал вопрос по этому поводу. Но она и не догадывалась, что будет в списках так называемых сокращенных.

В такие случаи составлялся список всех, кто сокращался из состава, либо распределялся по новым группам и на новые должности. Кто просто уходил из собирателей и продолжал выполнять вторую работу, которую имел в убежище. А кто назначался на новые места, не лишаясь работы в общине. Эмма помимо места в составе собирателей, имела работу в мед части. А это значит, что из состава собирателей полностью исключалась, лишаясь своего единственного шанса на поиски брата.

Для девушки потеря места в составе значило потери всего смысла жизни.

Ничего, не сказав, она быстрым шагом направилась из смотровой. Она знала куда шла и кого обвинить в том, что попала под так называемое сокращение.

Юхан, он приложил руку к этому. Не даром был командиром отряда, в который входила Эмма. И это было ударом ниже пояса. Юхан был не просто ее начальником и другом, он был самым близким для нее человеком, практически братом. И он же, как никто другой знал, что значит для нее вылазки.

– Ты знал?! – Влетев в маленькую комнатку, Эмма как фурия налетела на шведа. – Знал и молчал?

Мужчина лет сорока сидел за столом, обложившись какими-то бумагами картами. Высокий, стройный он всегда был чем-то занят, не сидя без дела.

– О чем ты? – Не понимая Юхан, отложил дела и вышел из-за стола.

– Знал, что я в списках? Ты нарочно внес меня туда? Что бы помешать моим поискам?

– Эмма. Это не мая воля. Пойми, собиратели потеряли былую надобность, и было принято решение сократить состав. Останутся только две группы, и выбираться они будут редко. Здесь нужны люди! А там, мы никому не нужны. – Новость о перераспределении сильно ранила Юхана. С юношества он был в составе собирателей, когда еще его отец был командиром отряда. Это дело его жизни, семейное дело. Юхан был из тех собирателей, кто с отвагой в сердце и призванием вступал в ряды. Самоотверженность, смелость, преданность делу. Этот мужчина был не трусом и позером, как нынешние молодые парни, он был бравым солдатом.

– Но как же я? Как же мой брат? Разве ты не мог оставить меня и не допустить моего распределения? Как ты мог Юхан? Ты же прекрасно знаешь, насколько мне важны вылазки! – Эмма стояла по среди комнаты, полная гнева и отчаяния. Она не скрывала от шведа свои чувства и переживания, ибо он был одним из немногих кому она могла открыто говорить о своих чувствах.

– Знаю. – Мужчина приблизился к девушке и постарался, как можно искренней донести до Эммы свои слова. Он даже попытался ее обнять, но та сопротивлялась, оттолкнув его. – А еще знаю, что здесь нужен врач, гораздо больше, чем там. Скоро зима, люди начнут болеть.

– Алиса прекрасно справляется!

– Она молода, и она одна. Я вообще подумывал, что бы ты набрала группу и обучила желающих. Пора расширять штат. Людей много, а сколько родилось за этот год. Пора бы открыть акушерский пункт и…

– Я не собираюсь подтирать задницы молокососом! Я врач и моя задача лечить больных. А обучать тем более не хочу. Некогда мне.

– Ну, вот теперь будет достаточно времени. Пусть поисками займутся другие. Милая я сам буду искать, все будут искать. Все знают о твоем брате. Уверен даже Ёнми будет искать, не взирая на ваши с ней терки.

Эмма от обиды закусила губу, она сдалась. Возможно, швед прав и так будет лучше. И все же она не намерена оставлять поиски брата ни на секунду.

– Это я во всем виновата, – прошептала девушка, – если бы я его не оставила…

Тяжело вздохнув, Юхан приблизился к девушке и крепко ее обнял. На этот раз та не сопротивлялась.

– Ты ни в чем не виновата. Останься ты в тот день там, на острове, то была бы мертва вместе со своей матерью.

– Или брат был бы со мной.

– Он будет с тобой. Еще ничего не потеряно. И ты обязательно найдешь своего брата.

Эмма опять едва сдержала слезы, и в этот раз, не дав им волю.

Не сейчас. Она обещала себе, что не заплачет, пока не отыщет брата. Своего маленького братца.

– Я его обязательно отыщу и познакомлю вас ним.

– Уверен, ты его найдешь. А я, наконец, познакомлюсь со знаменитым младшим, непутевым братцем. И знаешь, что я тогда сделаю? Я надеру ему зад! Заставил сестру так долго переживать.

Эмма улыбнулась. Не такой он и маленький. Ему уже за двадцать. Наверняка возмужал, стал взрослым сильным. Где же он сейчас ее брат, ее любимый брат Адам? Жив ли он? Здоров ли? Думает ли о ней?

В дверь тихо постучали, и на пороге возникла фигура отца Андрея.

От увиденного, а именно объятий Юхана и Эммы, мужчина оторопел, задержавшись в дверном проеме.

– Андрей! – Юхан отстранился от Эммы и широко улыбнулся приятелю. – Заходи, я тебя жду!

– Ты звал меня, – растерянно священник, – но если ты занят…

– Нисколько, Эмма уже уходит. – Мужчина перевел взгляд на девушку. – Давай поговорим позже. Хорошо? Меня ждут дела. Я знаю тебе неприятно это признать, но так будет лучше для общины… и для тебя.

Эмма с недовольством взглянула на святошу. Опять он влез, когда его не просили.

Выдохнув воздух, полная нетерпения и некого раздражения, девушка попрощалась с шведом и не торопливо вышла из комнаты прочь. Определенно этот святоша отныне в списках тех, кого она недолюбливает, и кто ее откровенно раздражает.

***

Андрей Пешарин проводил Эмму взглядом, и как только дверь была закрыта, был весь во внимании приятеля.

Юхан Персон не менее значимая личность в общине, после Глеба Хромова и самого Андрея. Хотя свою популярность швед получил в основном у женской половины убежища.

Высокий, стройный, светловолосый капитан с безумно красивыми голубыми глазами. В дополнение он одевался как с иголочки, чисто и опрятно. Андрей удивлялся, каким образом в скудных условиях этому моднику удавалось выглядеть не хуже городского гражданина. Выглаженная форма, без пятнышка и потертости, словно бы только что сшитая, чистые, вычищенные до блеска сапоги в которых, Андрей мог поспорить, увидит собственное отражение.

Наверно благодаря своей опрятности Юхан и вызывал симпатию у женщин? Андрей спрашивал друга, как ему удавалось быть настолько идеальным в суровых условиях убежища? На что Персон всегда отшучивался, толком не давая ответа. Андрей предполагал, возможно, женщины помогали? Но Юхан, не взирая на большое количество поклонниц, никогда не пользовался своей популярностью, даже не обращал внимание, на все охи и вздохи дам. Самоотверженно посвятив себя долгу, отчизне. Дела общины, политика, вот и все, что интересовало мужчину.

– Я не помешал? – Поинтересовался Пешарин, пройдя чуть ближе. Он крепко обнял приятеля, вернувшегося с вылазки. Так было принято. Прощаться, как в последний раз, когда кто-то выбирался на поверхность. И встречать, как самого дорогого гостя. Время сейчас такое, никогда не знаешь, где смерть тебя будет поджидать.

– Эмма, ты помнишь воспитанницу отца? – Юхан прошел к столу и сел за него.

– Так это она? – Андрей помнил отца Юхана. Эрик Персон был одним из первых, кто основал состав собирателей и возглавил отряд. Он запомнился Андрею, как овражный герой. Его сын пошел по стопам отца, ни разу не опорочив имя отца и звание собирателя.

По законам собирателей, каждый, кто находил на поверхности ребенка, был обязан взять в семью на воспитание. Эрик был тем, кто нашел оголодавшую девушку подростка посреди пустоши и принял в свою семью. Андрей знал о воспитаннице Эрика, но понятия не имел, что это была именно Эмма.

Странно, Пешарин знал всех в общине, каждого жителя и обитателя, равно как и все знали его. Но вот Эмму он редко видел в бункере, можно сказать, практически не встречал. Как такое могло быть? Тем более девушка была врачом!

– Эмма и есть моя названная сестра. Сегодня она узнала, что ее сократили из состава собирателей. Она врач и здесь гораздо нужней, чем там.

– Верное решение. – Кивнул Андрей. Он вскользь оглядел тесноватую комнату Юхана. Почти все апартаменты членов совета были отдельными комнатами, достаточно просторными. Юхан же, отдав больную двухкомнатную спальню отца в распоряжение общины, посчитав, что ему холостяку, будет достаточно одиночной комнаты. Это была не большая коморка, которая едва умещала в себя односпальную кровать, письменный стол и комод. У Юхана был отдельный умывальник, как предполагали подобного вида комнаты и подведено электричество. – Девушка, стало быть, пошла по стопам твоего отца? Он ведь был раньше врачом в бункере.

– Девчонкой, она жила на острове с матерью и младшим братом. Волей судьбы их потеряла и оказалась здесь. Мать ее была травница и обучила всему Эмму. Когда мой отец обнаружил это, решил обучить ее медицине, так сказать, подготовить себе приемника. У Эммы есть воспитанница, Алиса.

– Алису я знаю. Милая девушка.

– Эмма так же нашла ее на поверхности, ребенком и взяла в семью. А потом и ее обучила медицине.

– Алиса способная ученица. Она часто брала у меня справочники почитать. Довольно любознательная. Я знал, что она работала медсестрой в больничном крыле. – Андрей задумался. – Мне, верно, показалось, но Эмма, была чем-то расстроена?

– Не показалось. – Опечаленно вздохнул швед. – Видишь ли, вылазки для нее были смыслом жизни. Когда ее мать погибла, а брат исчез, она стала винить себя в произошедшем. Эмма как одержимая бросила все силы на поиски брата, в надежде отыскать. А сокращение…

– Лишает ее веры и надежды, – кивнул Андрей. – Печально. Теперь мне понятна ее грусть. А надежда есть? Есть вероятность, что парень отыщется?

– Честно, не уверен. Все мы твердим ей, дарим ложные надежды, но как по мне парень давно сгинул. Либо убит, либо…

– Ладно, достаточно о плохом. С Божьей милости парень отыщется. – Прервал приятеля Андрей. – Напомню, ты меня хотел видеть для какого-то дела?

– Да. Хромов до сих пор не вернулся с разведки, а пока он не вернется о сборе совета и речи быть не может. – Юхан с полной серьезностью заговорил.

– А толку то, все разделились на два лагеря. И одно ясно, все хотят переговоров с Федерацией. – Политический вопрос в убежище самый горячий за последние годы. Пешарин первый советник и правая рука Анастасии Шкано, возглавлявшей совет и все дела бункера.

– Меланин предлагает слияние. Хотя, как по мне автономия куда лучше, чем быть поглощенными властью. – Юхан тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что ни тому, ни другому не бывать. Федерация возомнила себя единственным правящим государством на Большом континенте и не потерпит рядом с собой даже маленьких горсточек государств. Признав автономию, может так случиться, что появятся много желающих примкнуть к беженцам. И некогда, маленькое государство, возможно, разрастется в огромное, равное по силе и мощи.

– Думаешь, Федерация допустит другое государство у себя под боком? – Сомневался Андрей.

– Но и войной они на нас не посмеют пойти.

– Но могут вынудить нас сделать первый шаг. Хромов не хочет зависеть ни от кого, он готов к войне. Вот только готов ли народ…

Юхан закачал головой, не зная точного ответа.

Что было за плечами беженцев? Маленькая горстка солдат с ржавыми автоматами и пистолетами. Ни крупной техники. Ни хороших офицеров, что поведут армию в бой. Хромов был бравым солдатом, перенявший все знания военного дела от отца. Но этого мало, очень мало.

– Мы не можем раздать оружие старикам и женщинам, предложив им воевать. Это кощунственно по отношению к ним. Они ищут от нас защиты, но никак не способны защищаться сами. – Спокойно произнес Андрей. – Нас слишком мало. Глеб готовит какой-то план. Наверняка нашел арсенал, но будь у нас по горло боеприпасов, у нас нет стоящей армии.

– Пока Хромов не вернулся, давай не будем делать поспешных выводов. – Прервав раздумья приятеля Юхан. – А пока есть у меня для тебя дело. Ты лучше всех имеешь связь с общиной. Все тебя уважают, знают, прислушиваются.