Восстание павших

Аня растерянно взглянула на солдата, захлопнув рот от удивления. А затем отвернулась, потупив взгляд.

– Хорошо, – прошептала она, осознав. – Но это не значит, что я принимаю то, кем ты являешься. Это все ради семьи и только.

Адам довольно кивнул, отступив назад. Хоть что-то. Не хотелось бы ему из-за упрямства какой-то девчонки запороть все дело.

– В таком случае, слушай меня, и когда придут люди, старайся вести себя более, мягче со мной. И подыгрывай мне. Хорошо?

Аня кивнула.

Парень завертел головой, заслышав вдали голоса людей. Слух его не подводил, к ним приближались люди. И они были совсем близко, раз их шепот не заглушал даже шелест листвы.

Адам выпрямился, приготовившись к встрече с новыми гостями. Аня так же заметила оживленность Адама и принялась осматриваться.

На поляну вышло четверо людей. Первым в группе был темнокожий парень, среднего роста, стройный, одетый в одежду, чем-то схожую на военную. На перевес у него ружье и рюкзак.

Следом за ним шла рослая, широкоплечая девушка так же вооруженная. А за ними высокий детина, сильный на вид, смуглой кожей и черными, как уголь волосами. За спиной он нес маленькую, худощавую старушку. Ее не сразу заметишь, из-за ее маленького, иссохшего тельца и укутывающей с ног до головы одежд. Издалека ее можно было спутать с огромным мешком, но никак не с человеком.

Детина широкими, пружинистыми шагами подошел к скамье и усадил старушку, напротив Ани.

Парень, что был первым в группе, внимательно осмотрел периметр поляны и лишь после вдирчиво оглядел Адама и Анну.

– Здравствуйте бабушка, – поприветствовала старушку девушка, растерянным голосом. Она взглянула на морщинистое, коричневое от старости лицо старушки с мутно-серыми глазами.

– И тебе, доброго здоровьица, деточка! – Старческим голосом произнесла старушка, широко улыбаясь ртом с почти отсутствующими зубами. Затем она стащила со стола кусок рыбины, и отсучив кусочек, принялась его обсасывать.

– Вы быстро, – на крыльце дома показался Буря. Он был без плаща, в одной рубахе. Вынув окурок, закурил.

В колонии редко кто курил или употреблял алкоголь. Табак достать было сложно, да и правилами запрещалось употреблять что-либо, что вредит здоровью колониста. Но некоторые, умудрялись достать самодельные сигаретки или вырастить запрещенный табак. Что касалось алкоголя, то его можно варить самим, например пиво или ставить настойки. Опять же не для открытого употребления. На праздники или для лечения. В Федерации, в особенности армии табак и алкоголь воспрещался. Но Адам знал, что вне стен Федерации табак можно было достать, так же легко, как и алкоголь.

– Вечер вообще-то, не загарами ночь. – Буркнул недовольно темнокожий парень. – Кто эти? – Быстро переключив свое внимание на Адама и Аню.

– Эти пойдут с вами. Они беглые, – спокойно ответил Буря. – Он скрешец, а она колонистка. – Как ни в чем, ни, бывало, произнес мужчина, словно это было обычным делом. Сделав пару затяжек, Буря потушил сигаретку, оставив окурок недокуренным, и сунул тот в мешочек.

– Скрешец?! – Парень округлил глаза, крепко схватившись за ремень, на котором висело ружье. Он явно был встревожен этим открытием.

– Я же говорю, они беглые, – уточнил Буря, спустившись с крыльца и сев на одну из ступеней. – Чем слушаешь? Она меченая, а он, кой его знает, чего он сбежал. Хотя, глядя на его рожу понятно, что никакой он не скрешец. Рожей, как раз, и не вышел, – посмеялся Буря.

Адам и Аня, все это время молча слушали разговор. Изредка поглядывая то на группу, то на невозмутимого Бурю. Аня, вдобавок, поглядывала на старушку, переставшую обсасывать кусочек рыбки, спрятав его во рту. А остатки рыбы, ловко припрятала у себя за пазухой, не постеснявшись прихватить и хлеб.

– Скрешец пойдет с нами? – Возмущенно парень. – Не пойдет, мы не договаривались на это! – Парень завертел головой, в знак отрицания. – Ты совсем спятил? Совать нам в компанию солдата Федерации и колонистку? Нас не то, что в убежище не пустят, да нас по пути патрули схватят! Нет, так не пойдет!

– Так! – Буря поднялся на ноги. – Не визжи, как девчонка, а послушай меня! Никто вас не арестует! У них на лбу не написано кто они, а значит, никто задавать лишних вопросов не станет. Да и патрули не ходят по тому маршруту, какой я вам укажу. Ясно?

– Нет не ясно, – продолжал упорствовать парень. – Уговор был другим. Мы тебе припасы, ты нам карту! Ни о каких дополнительных попутчиках речи не шло!

– А теперь условия изменились и мое такое – я вам карту, а вы мне припасы, и этих двоих берете с собой. Иначе не видать вам карты, как своих ушей. И на этом разговор окончен.

– Он скрешец! А она, она колонистка!

– И что?

– А то, что оба они чипированные, – вмешалась девушка. – В убежище им путь закрыт. – Спокойно пояснила она.

– Почему это? – Аня растерянно подала голос.

– Ходят слухи, что у них уловители стоят, и таким как вы туда путь заказан. – Ответил темнокожий парень. – Кому, как ни вам, преданным рабам Федерации, должно быть известно, что все, кто по ту сторону, пусть и беглецы никогда не будут с такими, как мы!

– А что, если мы не желаем быть по ту сторону? – Обмолвился Адам. – Что если именно осознание и заставило нас бежать? Сами посмотрите на меня. Разве я похож на истинного воина Федерации? Бездушную машину, что слепо верить Власу и его законам? Мне тошно от одной мысли, что вся эта система, что делает из обычных людей стадо баранов. Я не по своей воле оказался в Федерации, я из бывших беженцев, я как и вы, такой же скиталец. Чисто случайно попал в армию и думал, что приживусь, но как видно, сколько волка не корми…

– Ты беженец? – Спросила девушка. Она вела себя и говорила спокойно, ничем, не показывая обеспокоенность сложившейся ситуации.

– Да, но в юном возрасте меня нашли солдаты и приютили. – Ответил Адам, заметив, как изменилось лицо темнокожего парня. Кажется, они заглотали наживку. – Я был сиротой, без отца и матери, выбора у меня не было. Либо подохнуть здесь, либо… У меня неисправный чип, когда я обнаружил это, решил воспользоваться. Бежал, удачно, потом встретил ее. Аня колонистка, но ее забраковали за нарушение закона. Ее автобус потерпел аварию, почти все погибли, она выжила. Я нашел ее и вот мы вместе идем в убежище.

– Я подобрал их голодных в лесу. Сперва, думал пристрелить, но пожалел. – А Буря умел врать, прям, как дышать. И так складно у него это получалось. Он смело подхватил рассказ Адама, все больше заставляя путников поверить и сменить свое мнение.

– Меченая? – Спросила девушка Анну.

Аня сглотнула ком, образовавшийся в горле, и оголила запястье с неохотой.

Адам впервые увидел наном. Это была прямоугольная татуировка, что служила колонисту паспортом и позорной меткой принадлежности к недогражданам. Обычно она мерцала серым цветом, но у Ани она была ярко красного оттенка, переливаясь на свету серебряными импульсами. Для колониста это самое худшее, что может произойти. Хотя куда еще хуже? Ведь колонист уже унижен тем, что недогражданин, не достойный, безвольный раб. У граждан так же имелись наномы, но в отличие от колонистов их располагали на плече, и они были практически незаметны.

– Все равно их не пустят! – Упорствовал темнокожий парень, явно впервые видя наном. Адам заметил, как его коробило от одного вида алого пятна на руке девушки. – Нас всех не пустят из-за них!

– Пустят, поверь мне. – Кивнул Буря. – Я знаю, о чем говорю. Им нужны люди, тем более, такие как он и она. Так, что напротив примут, как миленьких. Я свое условие сказал, а вы думайте. Принять его и уже к завтрашнему вечеру оказаться в тепле и сытости. Или продолжать скитаться как псы безродные и обречь их на гибель.

Темнокожий парень, крепко стиснув челюсти, оглянулся на своих. Он колебался. Подозвав девушку, они отошли в сторонку, бурно о чем-то переговариваясь.

Аня продолжала сидеть за столом, поглядывая на Адама.

– Не переживай девонька. – Проговорила старушка добрым голосом. – С кем не бывает.

Аня поспешно скрыла наном длинным рукавом рубашки.

– А, что, если они откажутся? – Спросил Адам Бурю, что спокойно сел на ступеньки, как будто его это все не касается.

– Не откажут. У них, нет выбора.

Спустя время парень и девушка вернулись к остальным. Парень явно был не доволен.

– Ладно, тащи сюда карту.

– Припасы? – Спокойно спросил Буря, лениво поднимаясь на ноги.

– Как и договаривались. – Ответил парень, кивнув девушке и та, стянув рюкзак, с тяжестью опустила его на стол.

8.

– Я Майкл, это Инга. А эти двое… Он Ибрагим и старуха. – Пробормотал темнокожий парень. Майкл, как только уговор был исполнен, в нетерпении ожидал возвращение Бури с картой. Парень был взвинчен и, как всегда, не доволен. Буря, приняв огромный рюкзак, не стал обнародовать всем его недра, а утащил увесистую сумку себе в дом. Не было его долго.

– Старуха? – Уточнила Аня.

– Просто старуха, старая. Мы все ее так зовем.

– Не переживай деточка, меня все так зовут. Я, пади и сама забыла, как меня звать, слишком старая. – Ответила старушка улыбнувшись.

– А это ваш внук? – Аня кивнула на молчаливого верзилу. Ибрагим почти не разговаривал, если быть точнее вообще не обмолвился ни словом с того момента, как они прибыли на место. Да и вел себя тихо и незаметно. Сел рядом с старушкой и разглядывал окрестности с любопытством. Иногда у Ани вовсе возникало ощущение, что этот парень был не с ними, а мыслями где-то в другом месте.

– Внучок та? Нет, но он мне помогает. Внучок хороший, он заботится обо мне, а я забочусь о нем.

– Сто раз проклял тот день, когда повелся на уговоры Инги помочь этой старой и этому слабо умному! – Выругался Майкл. – Теперь обуза для нас.

– И ничего не обуза. – Улыбнулась Инга, поправив свою длинную косу. – Между прочим, Ибрагим весомый аргумент в пути. Такого за километр видно, все разбегаются.

– Ага, это точно, приметная личность! Хрен, где спрячешь! И прокормить этого, как роту солдат.

Аня в душе улыбнулась. Глядя на эту компанию, она от чего-то вспомнила дом. Родителей, Хельгу. Майкл напомнил ей подругу. Ворчливостью и недовольством, наверно. А потом ее накрыла мысль, что как раз таки из-за Хельги Аня вынуждена оказаться здесь. И радость пропала.

Буря вышел на крыльцо, протягивая Майклу клочок бумаги, старый и потрепанный.

– Хоть пользоваться умеешь? – Усмехнулся Буря. – Такие раритеты среди беженцев ценнее еды. У этих сплошная электроника и радары. – Мужчина кивнул на Адама.

– Не беспокойся, – Майкл протянул руку, в надежде забрать карту, но Буря резко притянул ту к себе. Внимательно взглянув на него.

– И запомни, я тебе ничего не давал, и ты меня никогда не видел. Если кому проболтаешься, я выслежу тебя и…

– Да понял я, понял. – Майкл вырвал клочок бумаги и раскрыл его, внимательно рассмотрев. – Вот черт, да до места пилить и пилить! Да мы и за два дня не доберемся, этим путем!

– Это самый безопасный путь. Ни патрулей, ни мародеров. Хотя… от последних, я слышал, тебе больше всего надо прятаться.

– Не твое дело. – Огрызнулся Майкл, припрятав карту за пазуху. – Так, мы сочтены и на этом все. Надо затемно добраться до первой точки привала. Так, что спасибо за все хорошее, и надеюсь, больше никогда не увижу твою рожу.

– Взаимно, – улыбнулся Буря. – А вам, ребята удачи. – Он кивнул Адаму и Ане.

– Прощай. – Ответила Аня, искренне надеясь, что никогда больше не увидит этого человека.

Майкл водрузил на плечи свой рюкзак, поправил ружье, и кивнув остальным, двинулся в сторону леса. Ибрагим, молча подошел к кряхтящей старушке, закинул ее себе на спину, и тяжелыми шагами двинулся следом. Остальные за Майклом.

Солнце почти скрылось за горизонтом, а в лесу становилось куда темнее, чем было на самом деле. В лесу всегда темнота наступает первой.

Аня закуталась в рубашку и осторожно стала углубляться в лес, вместе с остальными. Девушка никогда не была в дремучем лесу. Вокруг поселения был сплошной лес, но до чащи им путь всегда был закрыт. Да и по слухам, в лесу опасно одному. Так учил отец.

Отец. Аня вспомнила его и погрустнела. Как он теперь? Что с ним теперь? Комфортно ли ему, сыто, тепло?

Тайпан утверждал, что в скором времени он встретиться с матерью и их отправят в другую колонию ждать дитя. Как скоро это случится? И случится ли вовсе?

– Откуда вы? – Подал голос скрешец. – На вид вы не совсем похожи на беженцев, больно организованные. – он двигался впереди Ани, внимательно прислушиваясь к звукам леса и всматриваясь по сторонам. И здесь он все еще был солдатом скрешцем.

– Беженец, все мы здесь одинаковые. Скитаемся, ходим, бродим. – Подал голос Майкл. Он двигался уверенно, отлично ориентируясь в лесу. Где двигался по тропе, а где уверенно сворачивал с нее, углубляясь в чащу. Казалось, он был здесь не раз и хорошо знал этот лес. – Вот только кому-то повезло больше, а кому-то меньше.

– И насколько хорошо повезло вам? – Поинтересовалась Аня.

– Более чем. По крайне мере, я так считал. Меня пацаном подобрали бандиты.

– Мародеры? – Переспросил Адам.

– Они самые. И мне они не показались такими мерзавцами, как их выставляет весь свет. Они ушлый народ, во всем ищут выгоду. И да будет вам известно и с беженцами и Федерацией на короткой ноге.

– Федерация и какие-то падальщики не могут иметь ничего общего! – Уверенно объявил скрешец.

– Уверен? Откуда тебе, паршивому солдатику знать всей правды? Да будет тебе известно, как там тебя? – Усмехнулся Майкл.

– Адам.

– Так вот, Адам, твое начальство, юго-западных частей в особенности, имеет с нашими уговор. Мы поставляем им людей, собираем инфу, ну и так по мелочам, а они нам списанное оружие и технику.

– Да быть того не может! – Не верил своим ушам скрешец. – Федерация не станет спонсировать каких-то бандитов, что ни чтят законы и порядка!

– А ты поверь. Федерация не по доброте душевной это делает, а ради выгоды. Сам знаешь, что мародеров по пустоши развелось очень много и у нас тоже своя власть и влияние. А Федерация, чтя свой дебильный закон, дабы не вступить в войну с ними, решила прикормить. Так у них перемирие и взаимовыгодна.

– Вот тебе и кристально чистая власть. – Пробормотала Аня. Она косо взглянула на скрешца, что до последнего не хотел принимать услышанное. Конечно, тому, кто слепо верит власти тяжело поверить в то, что его власть не такая уж и идеальная. – А что с беженцами? Какой у них может быть сговор?

– Точно не знаю. Беженцы редко захаживают. Но часто слышал, что приходили даже из убежища. Думаю, им нужны мелочи, лекарства, какие-то детали, я же говорю, мелочи.

– И что же ты ушел с нагретого местечка? Раз у «ваших» все шито-крыто? – Язвительно Адам. – И подался к каким-то беженцам?

– Не твое дело, – буркнул недовольно Майкл.

– Я слышал, ты скрываешься от них. Видимо по этой причине подался в убежище. – Размышлял парень, довольно улыбнувшись.

– Оставь его. – Вмешалась Инга, поравнявшись с солдатом. – Все мы имеем секреты. Ты вон, тоже скрешец, а подался в бега. Значит, разочаровался в власти. Почему бы и ему не поменять свое мнение и выбрать другие приоритеты.

– Ты тоже бандитка? – Спросила Аня, внимательно взглянув на Ингу.

Она была высокой, ширококостной, светлокожей. У нее была светло-русая коса и светлые глаза. Девушка выглядела сильной и уверенной в себе. И при всем при этом она внушала доверие, как добрый и безобидный человек.

– От части. Я из бывших граждан. – Заявила девушка.

– Забракованная? – Уточнила Аня.

– Нет. Отличница, можно сказать, настоящий гражданин, но видимо не судьба… – С каким-то сожалением девушка. – Поселение, где нас содержали, было уничтожено сильными пожарами.

– Я помню те года. – Подала голос старуха. – Тогда вокруг всей Федерации были страшные пожары. И так после бомбежек ничего не уцелело, а остатки сожрали пожары.

Аня не слышала о пожарах Федерации, и никогда не была свидетелем этой стихии. Отец только рассказывал, что огонь очень опасен и может лишить крова и жизни. Все представления об огне, большом огне, только теоретически.

– Наше поселение почти все сгорело, мало, кто выжил. Я была в числе выживших. Тогда мародеры подобрали детей, я была спасена. Там и познакомилась с Майклом. Это я предложила Майклу отправиться в убежище. И эта идея прозвучала до того, как нас изгнали…

– Инга! – Вмешался парень.

– Изгнали? – Переспросила Аня.

– Не слушай ее. – Пробормотал Майкл, стараясь прервать рассказ подруги. – Просто она захотела жить вне банды. Видите ли, ей не по душе суровые законы наших братьев. А по мне, все четко и понятно. Каждый в братстве должен быть полезным. Нести выгоду, а Инга не особо старалась быть добытчицей и не любила выполнять грязную работу. Выученная жить по указке.

– Я много раз видела беженцев, – обмолвилась Инга. – И мне показалось, да и слухи не врут, что у них там почти, как в Федерации. Законы, своя власть, правила. И они не выживают, как отшельники, не слепо верят законам, и не крадут людей, не убивают, ради наживы и гребаной выгоды братству! Да и ты, Майкл, не такой, как они, раз заступился за них…– Девушка кивнула на Ибрагима и старуху.

– Так! Хватит! – Рявкнул Майкл, явно не в силах устоять перед мягким взглядом Инги. – Им не обязательно знать всю нашу подноготную. Главное, что все мы объединены одной целью – найти бункер и осесть там. Кстати, а откуда вы узнали об убежище?

– Буря рассказал. – Подал голос скрешец.

– Буря, этот скот все знает о бункере.

– Откуда? – Спросила Аня.

– А он не сказал? Уж поверьте, кто-кто, а Буря лучше всех нас знает о бункере и все его секреты. Он жил там какое-то время.

Глава 4. Под землей.

9.

Алиса не спала. Она никогда не спала, когда ее названая сестра выбиралась в вылазки. Алиса ждала девушку, лишаясь сна и покоя. И несмотря на то, что нынче вылазки собирателей не несут опасности, как это было раньше, девушка все равно меньше от этого не волновалась. Напротив, без Эммы, ее сон всегда пропадал.

А быть может это дело привычки? Не спать по ночам, дежурить у постели больного, помогать сестре во время операций. Вот и привыкла не спать сутками на пролет.

Девушка лежала на кровати, играя с собственной тенью, падающей на бетонную стену. То собаку изобразит, то птицу, а то вовсе зайца. Этой игрой она забавлялась с Эммой с детства, эти игры были единственным развлечением в стенах убежища. Игрушек здесь отродясь не было, а других развлечений для детей не находилось, кроме, как играть с собственным воображением.

Алиса отбросила затею с играми и повернулась на спину. Близился рассвет, а Эмма так и не возвращалась. Вот уже вторые сутки ее не было и это не предел вылазок собирателей. Бывало, бригады отправлялись на дальние рубежи и пропадали вне стен убежища целыми месяцами. Но то было раньше, а нынче собиратели надолго, редко выбирались. На день, два и то если повезет.

Собиратели считались элитой, едва ли не самыми крутыми в общине, круче даже солдат и членов совета. Эти парни и девушки выбирались на поверхности и всегда несли жизнь и спасение для мирных жителей убежища. Приносили припасы, полезные вещи, а самое главное приводили новых людей.

В первые годы существования собирателей, именно люди, были главной целью. Чем больше те спасали скитальцев, тем удачней считалась вылазка.

Но время прошло и сейчас почти не осталось выживших или тех, кто в здравом уме. В основном отшельники, что давно не в себе. И им нет дело ни до Федерации, ни до беженцев или мародеров. Они избрали свой путь, понятный только им самим. Сейчас собиратели, если выбирались на поверхность, то только для крайней необходимости. Найти лекарства, принести новые вещи или еще что-то необходимое для общины. Близилось время, когда собиратели могли вовсе перестать существовать.

Резко зашумела входная дверь. Алиса быстро отвернулась к стене, притворившись спящей. Она знала, что сестра не любила, когда та не спала сутками, ожидая ее.

В комнату вошла девушка. Высокая, стройная, темноволосая. Вся ее одежда была сырой, от проливного дождя, что погрузил окрестности убежища в слякоть и мрак. Устало, опустившись на диван, девушка молча стянула с себя брезентовый плащ, и сапоги, бросив их в угол комнаты. Затем, тяжело вздохнув, высвободилась от теплого свитера, оставшись в одной нагрудной повязке.

– Не притворяйся, я знаю, ты не спишь. – Спокойно произнесла       Эмма, косо взглянув на девушку.

Алиса широко распахнула светлые глаза и резко подскочила с кровати, полная нетерпения.

– Ну?! – Спросила она.

– Ничего…

– Совсем?

– Совсем…

– И намека?

– И намека. – Эмма тяжело вздохнула, погрузив лицо в ладони. Ее худосочная спина сгорбилась в подобие вопроса. Ее локоны мелкими завитками вились шапкой на ее голове, не смотря на сырость от влаги, они все еще сохраняли объем.

– И что ты будешь делать?

– То же самое, что делала все эти годы.

– Бред! – Алиса воскликнула. – Столько лет и все без толку! Может пора бы…– Девушка проглотила слова, растерянно взглянув на сестру.

Эмма медленно подняла взгляд на Алису, полный недовольства.

– Даже не вздумай говорить, – процедила девушка. – Я никогда. Слышишь! Никогда не оставлю затею! Поиски смысл моей жизни, а иначе…

Алиса закусила губу, и резко опустилась на кровать. Она как никто другой, прекрасно знала для чего вообще Эмма в команде собирателей.

В отличие от остальных у девушки была конкретная цель. И это не польза общине не для того, чтобы быть крутой или особенной. Эмма преследовала нечто другое и искала она именно человека. Конкретного выжившего.

Эмма опять вздохнула. Когда Алиса отвернулась, со спокойной душой уснув, Эмме даже стало немного легче. Не сейчас, не готова была она разговаривать с ней. Не тогда, когда надежда была чуть надорвана и терялась спустя годы поисков.

Стянув с себя сырые брюки, девушка быстро переоделась в сухую одежду, просушила волосы. Закутавшись в плед, села на диван, погруженная в думы.

Собиратели теряли прежнюю силу. Надобность в них постепенно отпадает, а стало быть, и вылазки скоро прекратятся. И смысл всей жизни девушки тогда исчезнет.

А ведь именно эти собиратели дали ей шанс выжить, и надежду на то, что когда-нибудь и она отыщет того, ради кого живет.

Много лет назад, ее отыскали именно собиратели и привели сюда в убежище. Дали кров, пищу, обогрели. Эмма никогда не слышала о существовании беженцев и убежища, считая, что единственная жизнь, какая существовала до этого места только остров, на котором она жила со своей семьей. Эмма знала о конце света, о Большой зачистке и о том, что мир перестал существовать. Но она и не подозревала, что, оказывается, есть и другая жизнь, помимо той, что рассказывала мать. И эта жизнь гораздо ужасней, чем обман матери и потеря близкого ей человека.

Девушка продолжала размышлять. Алиса быстро уснула, успокоившись тому, что сестра вернулась.

Эмма тяжело вздохнула, оглядев маленькую комнатку, выделенную ей и Алисе. Эмма была врачом здесь, имела место в совете, как отвечающая за медицину в общине. А стало быть, ей были обязаны выделить отдельные апартаменты, а не общую комнату, как многим живущим здесь одиночек.

Комната не больная, но достаточно уютная. Алиса постаралась. Две кровати, с металлическим каркасом, письменный стол, что чаще использовался как обеденный. В дальнем углу стоял самодельный шкаф, сколоченный из деревянных коробок. В нем Эмма хранила личные вещи и книги, доставшиеся от предыдущего врача. Алиса, как умела, расписала стены цветами. Краски, кстати принесла сама Эмма из очередной вылазки. А еще старое полотно, на котором изображалась животные. Алиса умело примостила ее над своей кроватью. Пытались развести комнатные цветы, но из-за отсутствия дневного света те часто пропадали. По этой причине, местные рукодельницы вышили из старых тряпок и проволоки искусственные. Алиса додумала им горшок, насыпала песка и воткнула целый букет. В целом комната была уютной и теплой. Вот только для Эммы чужой.

В дверь тихо постучали, вырвав девушку от воспоминаний.

– Эмма?! – В дверном проеме показалась голова Юхана. Такая же сырая и неопрятна, после ночной вылазки. – Не спишь? – Спросил шепотом мужчина.

Юхан был из числа собирателей. Более того, он был командиром отряда, в котором служила девушка.

Эмма отрицательно закачала головой.

– Там, наши привели парня, не понятно, то ли ранен, то ли болен…

Эмма только заслышав это, резко подскочила на ноги, и высвободившись от пледа, нырнула в темноту коридора к шведу.

В ней нуждаются, кому-то нужен врач? Хотя девушку волновало больше не это, а то, что в стенах убежища новый человек и возможно…