Взводный

– Товарищ сержант, вот…

Часовой лишь рукой показал на нас.

– Кто такие? Что надо?

Это уже был вопрос ко мне. Давить званием на сержанта было бесполезно, он при исполнении, так сказать, отвечает за сохранность складов, вот только он тут самый старший, или есть еще начальство.

– Лейтенант Прохоров, командир сводной группы. Сержант, ты здесь самый главный, или есть еще начальство?

– Есть, товарищ лейтенант, техник-интендант второго ранга Хлынов, он сейчас за старшего.

– Тогда позови его.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант.

Сержант с сопровождающим ушел за начальством, а я с облегчением вздохнул. Лезть в бутылку сержант не стал, надеюсь, и с его начальством у меня сложится разговор, и я с бойцами получу здесь все нам необходимое. Минут через пять сержант вернулся с молодым интендантом.

– Техник-интендант Хлынов, – представился подошедший ко мне складской хомяк, правда, пока еще это хомячок, молоденький такой, а не закоренелый хомячище, которого хрен чем проймешь, пока жареный петух в задницу не клюнет.

– Лейтенант Прохоров, командир сводной группы.

– Что вы хотели, товарищ лейтенант?

– Оснаститься на ваших складах.

– А накладные у вас есть?

– Нет, только максимум завтра тут будут немцы. У них тоже будешь накладные спрашивать?

– Какие немцы? – оторопело спросил меня интендант.

– Обыкновенные, на танках и бронетранспортерах, нам тут все утро пришлось ждать, пока дорогу смогли перейти, там немцы нескончаемым потоком двигались. Это километрах в семи отсюда будет. Так что в любой момент тут могут появиться немцы, поэтому думай, Хлынов. И да, я в любом случае возьму с твоих складов все, что только мне понадобится и будет в наличии. Как видишь, у меня просто тупо больше бойцов, чем у тебя.

– А трибунала потом не боитесь, товарищ лейтенант?

– До трибунала еще дожить надо. Так что думай, техник-интендант, только поскорей, тут каждый час на счету.

Мне удалось… Складской хомячок ломался не долго, видимо, наконец осознав, что его вместе с людьми тут просто бросили, и он сдался.

– Товарищ лейтенант, а вы возьмете меня с моими людьми с собой?

– Разумеется, мне и бойцы пригодятся, и снабженцы.

– Хорошо, что вам нужно?

Глава 2

Мои хомяк с жабой от таких слов интенданта просто забились в сладостном экстазе.

– Надо всего и побольше.

Интендант просто завис от услышанного, а я, решив не мучить его дальше, сказал:

– Что у вас вообще есть на складе? Мне необходимо обмундирование, продукты и оружие с боеприпасами, если есть.

– В основном как раз обмундирование и продовольствие, оружия с боеприпасами немного. Товарищ лейтенант, а почему вас оружие с боеприпасами интересует в последнюю очередь?

– А их у противника можно легко забрать, да и нашего можно много найти в пути, а вот с формой намного хуже, а на войне она горит очень быстро.

К моей радости, тут оказались три двухосных прицепа, и хотя ни машин, ни лошадей не было, но это уже не важно. Чем тащить все необходимое на себе, намного проще загрузить это все в прицеп и потом просто катить его за собой, усилий меньше приложить придется. Далеко уходить от этого склада я пока не собирался. Сейчас сначала переодену и переобую всех своих бойцов в новую форму и сапоги, после чего, набив все три прицепа, оттащим их километров на пять-семь в сторону и, разгрузив, вернемся за новой партией плюшек. Пока есть такая возможность, необходимо затариться по максимуму, поскольку неизвестно, когда снова представится такая возможность.

Спустя час перед складами построились все бойцы, в том числе и складские хомяки. Все были обмундированы в новенькую форму, на головах каски, за плечами каждого висел туго набитый сидор, а через плечо была перекинута скатка с новенькой шинелью. А чего, раз пошла такая пьянка, тащи все, что только можно и способен утянуть. Да, сейчас лето, жарко, вот только по ночам бывает холодновато, и в одних гимнастерках будет ночью зябко, да и спать лучше на шинели, чем на голой земле, и осень не за горами, для тех, кто выживет. В сидоре лежали по паре нижнего белья и паре портянок, а кроме того, по три банки тушенки и четыре пакета пшенного концентрата. Это кроме двух сотен патронов и пары гранат Ф-1. А еще на боку каждого бойца висела в матерчатом чехле лопатка, я очень обрадовался, когда обнаружил их на складе. Это и инструмент, и оружие, и окоп выкопать, и в рукопашной отличное подспорье.

Короче, на один прицеп нагрузили форму с обувью и нательным бельем, на второй продовольствие, а на третий – патроны, и все это мои бойцы поволокли прочь. Хорошо наезженная дорога вела только до склада, а вот уже от него она была почти заросшей, ясно видно, что по ней давно не ездили, и это было мне на руку.

Почти час мы двигались по этой дороге, пока не съехали с нее и не углубились в лес, там, в небольшой прогалине, и остановились. Выставив посты, я приказал немедленно разгружать прицепы. Через полчаса снова вместе с прицепами двинулись к складу, на котором, кстати вернее, не на нем самом, а рядом расположился секрет, который и контролировал склад. В случае если бы сюда явились немцы, они нас предупредили, когда мы вернулись. А так, оставив на месте привала десяток бойцов для охраны, мы вернулись и еще за час нагрузили прицепы второй партией плюшек. Назад вернулись под вечер, разгрузили снова прицепы и сели ужинать. На складе остался дозор, утром я хотел еще как минимум раз загрузиться там, если получится, конечно.

После ужина, пока еще было достаточно светло, расстелив на земле кусок брезента, собрал вокруг себя бойцов и принялся разбирать винтовку СВТ, сотню которых забрал со склада, все, что там были, а кроме того, по четыре запасных магазина к каждой. Я еще по своей прошлой жизни много времени проводил в тире, ну нравилось мне стрелять, вот и подружился с Сергеичем, хозяином тира, бывшим военным. А стрелял я много из чего, в том числе и из СВТ, а потому и знал ее отлично. Вот и сейчас я не спеша ее разобрал, при этом комментируя каждое свое действие, а потом показал, как ее правильно отрегулировать.

Винтовка эта отличная, правда, при правильной эксплуатации, а как она огневую мощь отряда повышает. Я пять раз ее разобрал и собрал, после чего мои бойцы сами принялись ее разбирать и собирать. Кроме СВТ, на складе оказалось и два десятка ППШ, что было очень приятным сюрпризом для меня. Я себе сразу взял один ППШ, но и СВТ тоже, пригодится, когда надо будет вести огонь на большое расстояние. Хоть я и командир, но в бою придется не только командовать, но и стрелять, вот и пригодится. До самого сна, пока не стемнело, бойцы изучали новую матчасть. Мне совсем не улыбалось, если у них от незнания в самый неподходящий момент заклинит оружие, а это вполне возможно, если за ним не следить.

Рано утром, сразу после завтрака, снова оставив на месте стоянки караул, с остальными бойцами отправился на склад. Выставленный дозор встретил нас перед складом и сообщил, что уже под самый вечер сюда приехали немцы, два мотоцикла с шестью солдатами, все внимательно осмотрели и уехали. Значит, времени у нас практически нет. Установив два «максима» по бокам от дороги и выделив в заслон десяток бойцов, я приказал в темпе вальса очищать склады. Буквально за полчаса, забив прицепы с горкой, мы выдвинулись назад, попутно слегка затерев лапником свои следы, хотя они и так были мало заметны. Я все же не оставлял надежды еще на один заход, а потому и оставил дозор.

Когда, вернувшись через три часа, я подходил к складам, дозорные перехватили нас за полкилометра от складов с сообщением, что на склады прибыли немцы, около взвода. Они, судя по всему, устраивались тут надолго, и, хотя мы в принципе легко могли их уничтожить, но я решил пока этого не делать. И так натаскали достаточно всего: и продукты, и обмундирование с обувью, и большое количество боеприпасов. Моему отряду этого хватит очень надолго, лучше пока не беспокоить немцев, а снова сюда наведаться, когда мой отряд разрастется до батальона. Далеко уходить отсюда я пока не собирался, поэтому стоило выбрать место расположения, чем я и занялся.

Оставив почти весь отряд здесь, я с десятком бойцов двинулся в середину леса, причем ориентировался по карте, так как местных среди моих бойцов не было. Через четыре часа наконец нашли подходящее место, тут и ручеек тек, так что проблем с водой не будет. Внимательно все осмотрев, двинулись назад и уже после обеда вернулись к временной стоянке. С час отдохнув, я оставил десяток бойцов в охранении, а с остальными снова двинулся к новому месту дислокации, разумеется, прихватив с собой прицепы. Хорошо, что лес был не заросший, хотя, конечно, и встречались такие места, но их можно было легко обойти, и оврагов по пути не было, так что уже к вечеру мы пришли. Разгрузив прицепы, часть бойцов отправились с инструментом, который тоже оказался на складе, за лесом. Пока наметив контуры, оставшиеся бойцы принялись копать ямы под землянки, а что, жить без крыши над головой я не хотел.

К отбою выкопали пять ям и притащили с полсотни бревен, причем рубили их тоже с умом, по одному дереву в одном месте, чтобы не демаскировать наш лагерь сверху.

Утром снова отправились за оставшимся имуществом и после обеда вернулись. Слишком спешить я не хотел, остатки заберем завтра, а сегодня продолжили обустройство лагеря. Распланировав все, я пока дал задание части бойцов достраивать землянки, пришлось им снова идти на лесозаготовки, так как принесенных бревен хватало только на одну землянку, и то только на крышу, а я хотел построиться основательно, с бревенчатым срубом вместо земляных стен. Не знаю, сколько тут пробуду, но думаю, обустроенный лагерь пригодится если и не мне, то другим. Оставшиеся бойцы тем временем рыли вокруг лагеря окопы и огневые точки для пулеметов. С собой мы прихватили полтора десятка станковых «максимов», в обороне это самое то, а нам их не на своем горбу переть надо было, вот и погрузили их в прицепы.

На следующий день, забрав остатки имущества, я полностью сосредоточился на обустройстве лагеря. За прошедшие несколько дней мы полностью отрыли траншеи и перекрыли бревнами огневые точки для пулеметов, а также закончили начатые землянки. Было у нас и пополнение, как я и ожидал, это два десятка человек, из которых двое оказались засланными казачками. Один в командирской форме, в звании капитана, прокололся он на скрепке, она оказалась блестящей, хотя его командирская книжка была потрепанной на вид и выдана по дате два года тому назад. Другой был красноармейцем, вот только, по его словам, он уже неделю блуждал по лесам, а от самого пахло немецким мылом, а форма как раз ничем не пахла, хотя у нас уже через день начинала пахнуть дымком, ведь готовили мы на кострах.

Оба после интенсивного допроса во всем сознались, причем капитан сначала упорствовал. Бойцы вначале не понимали, почему я так уверен, что это немец, только когда он сломался и из подкладки его гимнастерки появилась лента с надписью на немецком и штампом, бойцы убедились, что это враг. Красноармеец оказался нашим, но сразу сдавшимся в плен, в первый же день войны. Обоих расстреляли, после чего тела зарыли, а то будут нас демаскировать.

В общей сложности мой отряд пополнился на три десятка бойцов и двух лейтенантов. Теперь у меня была почти сотня бойцов, которых я разделил на три взвода. Разумеется, всех новеньких переодели и экипировали полностью, после чего я решил, что теперь можно отправляться на дело. Один взвод остался под командованием одного из лейтенантов в лагере, а два других я взял с собой, и моей целью были наши пленные. Надо было срочно увеличивать численность отряда, а то у меня пока неполная рота, а я хотел собрать усиленный батальон.

9 июля 1941 года, окрестности Стрыя, Западная Украина

Рано утром я с двумя взводами отправился на шоссе. Нам пришлось идти около двадцати километров, далековато, конечно, зато и найти нас будет не просто. Идти пришлось полдня, устали все, а что делать, гадить у себя под носом я не хочу. На дорогу вышли к середине дня, правда, пришлось еще поискать удобный участок для засады, после чего все с огромным удовольствием рухнули на землю отдыхать. Достав консервы, принялись обедать, после чего стали ждать.

В основном по дороге двигались на восток немецкие части, пару раз прошли колонны наших военнопленных, вот только освобождать их я не спешил. Все дело было в том, что одновременно с ними шли и немецкие колонны, а значит, отбить пленных они нам не дали бы. Только часов в шесть вечера наконец появилась не очень большая колонна наших пленных, сотни на три человек. Я дал приказ готовиться. Охранял их взвод немцев, впереди ехала телега с нашим же «максимом», который смотрел назад, а позади колонны – два мотоцикла с ручными пулеметами. Еще по десятку охранников шли по бокам колонны, и по обе стороны дороги было пусто.

По моей команде пулеметчики мгновенно изрешетили головную и замыкающую группы немцев, а лучшие стрелки – боковое охранение. Причем стреляли исключительно в головы. Патрон у винтовки мощный и на таком малом расстоянии, а были мы метрах в пятидесяти от дороги, вполне способен, пробив тело немца насквозь, ранить и нашего бойца, вот и выбрали такое положение, что пуля, пробив голову немца, просто уходила в небо. Как только раздались выстрелы, а прошло буквально секунд десять, не больше, передовое, замыкающее и боковое охранения с нашей стороны оказались уничтожены. Противоположная сторона оказалась для нас закрыта пленными, но они и сами не оплошали, а почти сразу набросились на своих конвоиров. Мне удалось освободить в итоге 273 человека, причем ни один из них не был ранен при этом. Встав, мы бегом бросились к дороге, за это время пленные уже успели разобрать оружие убитых конвоиров.

– Стройся, смирно! – гаркнул я на них, как только подбежал со своими бойцами.

Услышав команду, пленные быстро построились, к тому же за моей спиной стояли шесть десятков бойцов с самозарядными винтовками и ручными пулеметами. На том складе оказалось полсотни ручных пехотных «дегтярей», так что, формируя пока еще роту, я делал отделение из десяти человек и обязательно с ручным пулеметом, так что на два взвода имелось шесть ручников. Дождавшись, пока пленные построятся, а произошло это очень быстро, я продолжил:

– Ну что, граждане дезертиры и предатели, как дальше жить будем?

– Товарищ лейтенант, почему дезертиры? – послышался вопрос из строя.

– А кто вы еще после того, как сдались в плен? Только дезертиры и предатели, но, на ваше счастье, я не сотрудник особого отдела. Я лейтенант Прохоров, командир сводного отряда, и мне нужны бойцы. Несмотря на это, насильно я к себе никого не тяну. Я понимаю, что не все из вас добровольно сдались в плен, для таких бойцов и командиров у меня есть место. Кто хочет и дальше воевать с противником, может уйти со мной, только он должен учесть, что у меня железная дисциплина, и мне не важно, кем он был раньше. Мое слово – закон, а за неисполнение приказа наказание одно – расстрел. Всех, кто пойдет со мной, я экипирую и вооружу полностью, и дам вам шанс посчитаться с немцами за свое пленение. А теперь, кто со мной, три шага вперед, остальные могут проваливать на все четыре стороны, мне такие отбросы не нужны.

Почти все сделали три шага вперед, лишь небольшая кучка человек в двадцать, опасливо озираясь, рванула в лес на противоположную от нас сторону. Им вслед никто не стрелял, они сами решили свою судьбу, но если они попадутся нам в качестве полицаев, то жалеть не будем, просто вздернем на ближайшем дереве и пойдем дальше.

Две с половиной сотни пленных пошли со мной; отойдя от дороги на пару километров, сделали небольшой привал у маленького лесного родника. Хотя бойцы и попали в плен совсем недавно, но уже успели ослабеть, так как пройти на своих двоих за этот день им пришлось немало, кормить их не кормили, а некоторые уже пару дней не ели. Мы-то за время ожидания успели отдохнуть, все же больше трех часов лежали и ждали, пока нам не подвернется подходящий случай.

Зная, что освобожденные будут голодными, я сразу взял с собой достаточно банок тушенки со склада. Как только я объявил привал, так сразу пленные бросились к роднику, так как их не только не кормили, но и не поили, а потому все сильно страдали от жажды. Когда боец вволю напивался и отходил от родника, ему вручали вскрытую банку тушенки и ложку, которые тоже были на складе и которые я в достаточно большом количестве забрал с собой, разумеется, прихватил три сотни и сейчас. Пленные еще не особо долго голодали, а потому и банка тушенки на каждого не должна была вызвать проблем. Когда все поели и попили, я дал полчаса на отдых, после чего мы двинулись дальше.

В наш лагерь я их пока не повел, через два часа скомандовал снова привал, на котором, вооружившись добытой на складе толстой тетрадью и карандашом, приступил к опросу пленных. Опрашивая их по одному, я записывал фамилию, имя, отчество, звание и воинскую специальность. Мне в принципе надо много разных специалистов, вот и буду их искать. Проводил опрос до самого вечера, пока не стемнело, и все равно не успел всех опросить. Выставив часовых из своих бойцов, легли спать. Утром после завтрака продолжил опрос, и только когда опросил всех, отправились дальше. В итоге я получил 252 бойца, еще 21 не пожелали идти со мной и ушли еще на дороге.

По опросу получилось, что у меня пополнение из 216 рядовых, 23 сержантов, 7 старшин и 6 командиров, из них 2 лейтенанта, 3 старших лейтенанта и один капитан. В принципе на батальон уже хватает, правда, без обслуги и усиления, но и пленных с окруженцами пока еще никто не отменял. После того как я закончил с опросом, отвел в сторону командиров, как говорится, все вопросы надо заранее обговаривать на берегу, чтобы потом не было сюрпризов в плавании.

– Итак, товарищи командиры, тут четверо из вас старше меня по званию, надеюсь, у вас нет намерения исключительно по этому случаю попробовать взять командование на себя?

Весь мой вид и тон говорили о том, что это очень плохая идея, которая может выйти ее инициатору боком, а потому все дружно выразили свое нежелание брать на себя бразды командования.

– Вот и отлично, со своей стороны могу вам только обещать, что вы не пожалеете о таком решении, а теперь вот вам ваши документы.

С этими словами я раздал им их собственные документы, которые нашли в сумке у старшего конвоя, который ехал в головной телеге. Все командиры сразу повеселели, ведь даже если они выйдут к своим в составе моего отряда, то отсутствие у них документов создаст им массу проблем. Я сам не собираюсь рассказывать, что освободил их из плена, а значит, выйдут в итоге вместе со мной как командиры отдельного батальона и проверку пройдут без особых сложностей. Да они и сами были не дураками, отлично все поняли.

После этого, снова построившись в колонну и выставив боевое охранение, мы двинулись уже к лагерю, до которого было меньше десяти километров. Поскольку я не гнал людей, так как спешить нам было некуда, то в лагерь мы пришли только в полдень. Выделив новеньким мыло, погнали их мыться к ручью, после чего и стали выдавать им новое нательное белье и обмундирование, так как их в основном превратилось в лохмотья. Через пару часов передо мной стоял строй бойцов в новенькой форме и касках. Оружия на всех не хватило, чуть-чуть, но это была не беда, кстати, я ополовинил запас формы, и да, немецких подвесных, штык-ножей, фляжек и котелков на всех не хватило. Вот что я сразу брал с запасом, так это лопатки, которые теперь висели у каждого бойца и командира на поясе. Сначала командиры удивлялись, что и им тоже старшина выдал по лопатке, но приказ есть приказ. А я, стоя перед строем, достал из чехла свою лопатку и сказал:

– Сейчас все вы заточите свои лопатки до бритвенной остроты, для чего это надо, показываю.

С этими словами подошел к растущему неподалеку молодому деревцу толщиной с запястье и одним резким ударом наискосок перерубил его. Все только ахнули, а я, крутанув в руках свою лопатку, вернул ее в чехол и продолжил речь:

– Видели? А теперь представьте, что это не дерево, а враг. В рукопашной схватке это будет страшным оружием, при должном умении и силе можно и конечность отрубить, и даже голову. Вот вам и шанцевый инструмент, чтобы иметь возможность отрыть себе укрытие, и прекрасное оружие для рукопашного боя. Чтобы через два дня у всех лопатки были заточены, а теперь разойдись.

Распустив бойцов, я засел за списки личного состава, распределяя бойцов и командиров по трем ротам и хозвзводу. Провозился до самого вечера, хорошо, что на складе было достаточно канцелярских товаров, и недостатка в тетрадях не наблюдалось. Назначил командиров, а получилось впритык, да даже меньше, чем нужно, но это временно. Капитана Неверова, который оказался командиром роты, я назначил своим начальником штаба, правда, перед этим поговорив с ним, а то, может, он совсем не потянет эту должность, но капитан заверил, что вполне справится с этими обязанностями. Всех трех старлеев поставил командирами рот, а обоих лейтех – взводными. Хомячок Хлынов занял должность зампотыла, а пернатый Курочкин – командира комендантского взвода. Что БАО, что комендантский взвод, разница небольшая, а мне необходимы были еще семеро взводных; пока их должности заняли старшины и сержанты; кстати, и мой старшина Нечипоренко занял должность старшины хозвзвода. Мне кроме, собственно говоря, бойцов и командиров еще много что было нужно, да хотя бы полевая кухня, которой у нас нет. На складе ее не было, а у самих складских имелась стационарная. Еще крайне необходима разведка, так как без нее я был как без рук.

Более или менее наведя в своем хозяйстве порядок, решил выдвигаться в разведку. С собой взял один взвод из своих бойцов и двинулся к дороге. Шел я не на центральную, а полевую, так как мне очень нужны немецкие фельджандармы. Из прочитанных книг, я знал, что они крайне информированные перцы, а чем самому блымкать в темноте, намного лучше с толком, с чувством, с расстановкой расспросить информированного чела, а фельджандармы самое то для такого.

С собой взяли достаточно консервов на несколько дней и двинулись в путь. Искомое нашли только на следующий день к вечеру, и пришлось нам уйти километров на тридцать от лагеря. На перекрестке двух полевых дорог стояло два мотоцикла с немцами, на груди которых висели здоровенные бляхи. Место было открытым, а потому днем подобраться к ним нереально. Был, конечно, риск, что поздно вечером они свалят, но и сейчас двигаться к ним рискованно.

Когда один из немцев развел костер и, подвесив котелок, принялся кашеварить, я немного успокоился; не похоже, что они собираются отсюда уезжать, иначе зачем готовить на ночь глядя. Немцы не уехали и, когда стемнело, легли спать. Немного выждав, мы двинулись вперед. Часового я снял лично, неслышно подкравшись сзади, левой рукой зажал ему рот, а правой с трофейным ножом засадил ему в почку. Немец умер мгновенно, и я тихо опустил его на землю, после чего мои бойцы набросились на спавших жандармов. Скрутили их мгновенно, после чего я приступил к допросу.

У нас в детдоме преподавала язык немка, вот я его и знал, не скажу, что очень, но для допроса хватало. Они, конечно, немного покочевряжились, но и я с ними не миндальничал, в гости к себе я их не приглашал, а учитывая, что они тут творили, то и никакой жалости к ним не испытывал, а потому после трех отрезанных пальцев фельдфебель, старший из них, запел как соловей. У него и карта местности была, на которой я отметил интересующие меня места, после чего всех немцев тихо прирезали. Тела, погрузив на мотоциклы, вывезли в лес, где и скинули в небольшой ров, прикрыв ветвями. Надеюсь, не найдут.

Сами мотоциклы взяли с собой, конечно, всем на них не уехать, но через несколько километров спрятали их в лесу и направились назад в лагерь. К себе пришли уже под вечер, правда, вымотались и устали вусмерть, а тут сюрприз: на нас вышли семеро погранцов во главе с младлеем.

Я приказал всех новеньких, пока отсутствую, помещать в карантин, невзирая на звания. Кроме погранцов на нас, вернее, на запах готовящегося обеда, вышли еще пара десятков человек, среди них старший политрук и двое медиков, мужик и баба, старший военфельдшер и фельдшер, а остальные – простые бойцы. Всех, разумеется, разоружили и поместили под караул, но кормили и не притесняли, правда, старший политрук попробовал качать права, но капитан Неверов, оставленный мной старшим на хозяйстве, его осадил.

Я сразу по старшинству проверил документы всех командиров, засланных казачков среди них не оказалось, а после них и у погранцов, последними проверил красноармейцев. Бойцов без разговоров распределил по подразделениям, разумеется, перед этим узнав их ВУС[2], а вот с командным составом у меня состоялся отдельный разговор. Разумеется, перед этим я представился, но и на них произвело впечатление, что у меня все бойцы хорошо обмундированы и почти все вооружены, да и сам вид лагеря, а с пополнением мы заканчивали строительство землянок, и вырытые по периметру окопы с огневыми точками тоже производили впечатление. Короче, я предложил им влиться в свой отряд, и если все сразу согласились, то старший политрук немного покочевряжился. От немцев я узнал, что фронт откатился уже на полторы сотни километров от нас, что и озвучил присутствующим.