Взводный

Днем встретили довольно большую колонну наших пленных, охрану уничтожили влет, а затем принялись сортировать пленных, отбирая водителей, танкистов и артиллеристов с минометчиками. Были среди пленных несколько командиров в высоких званиях, но их слабую попытку перехватить командование легко отбил. Но и просто так я пленных не оставил, мы прихватили с собой оружие, и трофейное, и наше, в основном трехлинейки, вот и выдали их пленным, а кроме того, с десяток ручных пулеметов и, разумеется, продовольствие на пару дней, а дальше все сами. Я вам не мать Тереза, помог, чем мог, а всех все равно не вытяну, зато полностью укомплектовал свой батальон. Если так дальше пойдет, то я еще один батальон наберу, главное, что появился избыток водителей, а мне проще было достать бронетранспортеры и грузовики, чем водителей для управления ими. Кстати, и так у меня в грузовиках полторы роты пехоты едет, а броню я для них быстро найду.

17 июля 1941 года, штаб Юго-Западного фронта, Киев

– Максим Алексеевич, что там за суета у немцев творится? Мне тут сообщили, что у них в тылу что-то случилось, – поинтересовался командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос у своего начальника штаба генерал-лейтенанта Пуркаева.

– Да вот, по сообщению авиаразведки, был полностью уничтожен… Аэродром, мы его как раз перед войной построили. Говорят, полностью разнесли, не только все самолеты сожгли, но и взлетную полосу уничтожили. Теперь понятно, почему интенсивность авианалетов снизилась, вопрос только в том, кто это мог сделать. Обычная диверсионная группа или окруженцы такое не потянут, тут только достаточно сильный отряд способен на такое, а таких вроде нет.

– Постарайтесь узнать, думаю, это какая-то наша часть, которая оказалась в окружении, воюет на месте, а не пытается пробиться к своим.

Вот нежданно-негаданно я и засветился перед начальством, сам того не зная и не желая. А на следующий день нам попался еще один аэродром, правда, теперь обычный, полевой, но и там базировалось с полсотни самолетов, зато и охрана была пожиже, всего шесть спаренных зенитных пушек FlaK, которые мы вынесли с ходу, а затем снова полная зачистка от всех живых и огненное очищение.

Забрав продовольствие и топливо, срочно делаем ноги, пока большой брат не узнал о новой пакости, и на тебе, через час нагоняем немецкий гаубичный полк. Стрелять пришлось ювелирно, в грузовиках боекомплект, если рванет, то мало не покажется всем, вот и пришлось работать очень осторожно, пока немцы не бросились от машин в лес.

Если кто и ушел, то немного, зато нам досталась вся колонна, практически неповрежденной. Себе забрали только три десятка тяжелых, трехосных грузовиков, пригодятся, а сами орудия составили на дороге и тут же выгрузили из машин весь боезапас, после чего, когда отошли на километр, оставшиеся саперы все это подорвали, в результате на дороге образовалась здоровенная воронка. Теперь надо было пробивать объезд, но это уже не к нам, а мы рванули дальше, до своих уже немного, меньше восьмидесяти километров. Через пару километров съезд на лесную дорогу, вот туда и двинем, а то сейчас немцев порядочно будет, а всех нам не перебить.

Не успели отъехать, как навстречу очередная колонна наших пленных, небольшая, человек четыреста, короче, забрал всех с собой, тут уже, считай, у своих, зато второй батальон укомплектуем и напоследок, уже перед самым съездом, встретили немецкую санитарную колонну. Разговор короткий, всех под нож. Голиков попробовал было возмутиться, как это так, там ведь раненые, – пришлось высказать ему все, что думаю, что эти раненые через месяц-два снова придут сюда убивать наших бойцов и гражданское население, а также пускай он вспомнит встреченную нашу уничтоженную санитарную колонну. Заткнулся, хотя чувствую, попьет он еще у меня крови, а вот бойцы в основной массе одобрили, все видели наших убитых раненых и убитых беженцев, так что возражений не последовало. Еще и табличку им оставил на немецком: «Кровь, за кровь, за все свои преступления ответите своими жизнями!»

Глава 5

Этот лес был небольшим, затем следовал достаточно большой свободный участок и, наконец, нужный нам лес. Согласно карте, посередине леса заболоченная область, и только я знал, что лето сорок первого очень жаркое, так что многие заболоченные участки, которые в обычное время непроходимы для транспорта, сейчас вполне годятся для этого. Кстати, немцы этим активно пользовались, а там даже не болото, а просто слегка заболоченное место.

Лес проскочили быстро, а минут через двадцать меня ждал приятный сюрприз. Вдоль дороги стояли семь пушечных бронеавтомобилей БА-10, на вид целые, такими они и оказались. Все в них было в комплекте, все пулеметы, прицелы к орудиям, да даже боекомплекты и те были под завязку, вот только бензина ни капли. Приказав залить на пробу по паре литров бензина в баки, стал ждать. Двигатели завелись с первой попытки, пары литров бензина вполне хватило для проверки, после чего заправили их мгновенно, а также подобрали и экипажи. Люди были, зато теперь у меня полноценная рота бронеавтомобилей.

По своим техническим данным БА-10 не сильно отличался от танков Т-26 или БТ, орудие такое же, пулемет, а что броня потоньше, так и танки не выдержат прямое попадание из противотанковой пушки. Главное, что от осколков и стрелкового оружия защитит, а там просто применять их надо с умом, и будет вам счастье. Вот, конечно, проходимость похуже будет, все же гусеницы по бездорожью рулят, но сейчас лето, жара, земля твердая, дожди редкость, да и не успевает земля раскиснуть, высыхает мгновенно, так что и бронеавтомобили почти везде пройдут.

Залив баки БА-10 под пробку, воткнули машины в колонну и нагло двинулись дальше, а что, на первый взгляд немецкая колонна, которая хорошо прибарахлилась трофейной советской техникой, и таких здесь хватает. Хорошо, что немецкие грузовики с тентами, так что моих бойцов не видно, а те, что едут в бронетранспортерах, надели немецкие каски, я приказал взять их с собой как раз на такой случай. Все водители в немецкой форме, а еще нашлось с пяток человек, что не просто говорят по-немецки, а очень хорошо говорят, вот их и переодели в офицерскую форму, и они изображают из себя командование колонны. В наглую прем вперед, изображая из себя доблестных солдат пока еще непобедимого вермахта, даже немецкого регулировщика с толку сбили. Он, бедолага, притормозил небольшую немецкую колонну, которая чуть припоздала к перекрестку, вот и пришлось им стоять и ждать, пока мы не проедем, а растянулись мы намного, более сотни бронетранспортеров и грузовиков с артиллерией, почти на километр. Мои бойцы и командиры просто охренели от такой наглости, а мы свободно перли вперед, каждый момент уменьшая расстояние до своих. Подумывал я, может, еще в немецком тылу побезобразничать, но решил, что хорошего понемногу, надо и честь знать.

Мы приближались к большому лесному массиву, куда я и стремился. Уже стало темнеть, и я решил встать на ночевку, правда, совсем уж не наглеть и лагерь разбить в стороне от дороги. Судя по карте, которая пока меня не подводила, через три километра был съезд именно в нужный мне лес, а по нему километров через двадцать пять как раз уже должны быть наши. Буквально за километр до съезда увидел вставших на ночлег немцев, гаубичную батарею и мотопехоту. Вот как раз подходящий случай обеспечить броней второй батальон, да и у гаубичников неплохие тягачи, пускай не полугусеничные, но вполне потянут наши гаубицы.

Сколько их было брошено из-за элементарного отсутствия транспорта. Гаубицы здоровые, их не каждый автомобиль потянет, а у нас как раз, в отличие от немцев, были с этим большие проблемы. В основном для транспортировки гаубиц использовали тракторы, а это совсем отстойная скорость, где-то километров пять-десять в час, так что пара десятков тяжелых немецких грузовиков, способных транспортировать гаубицы, будут для нас отличным подарком, да их с руками оторвут и попросят еще. Короче, беру все! Правда, водил будет впритык, это ведь еще, считай, сотня человек, а у меня чуть больше девяти десятков, придется всем, кто только может, за баранки сесть. Я даже своего водилу пошлю и сам на грузовик сяду, а свою «эмку» – на буксир, да и остальные семь легковушек тоже.

Я помнил про престижность своего вездехода, вот и прихватил попавшиеся по дороге легковушки. Жаль, «хорьха» мне не попалось, но пара довольно неплохих «Мерседес-Бенц W 142», имевших своеобразные формы, мне достались, а кроме них еще один «Мерседес-Бенц W 136» и четыре «опеля», один «адмирал» и три «капитана». Вполне нормальная, на мой взгляд, мзда начальству, чтобы мне оставили мою вездеходную «эмку».

Мы спокойно проехали вставших на ночлег немцев, те даже и не чухнулись, ну едут еще камрады, и что, значит, так надо, главное, что это свои. Проехав километр, свернули на лесную дорогу в лес и через полкилометра примерно встали на небольшой привал. Все равно нам надо ждать темноты, а пока организовали ужин.

Пользуясь случаем, бойцы отдыхали, сытно и вкусно поев, они разлеглись кто где и стали подремывать. До полуночи я их не тревожил, а затем, оставив под охраной часовых и тыловиков технику, все остальные направились назад, в гости к фрицам. Хотя тортов с собой мы не захватили, зато ножиков и лопаток было в избытке.

Пока не спеша в ночи добрались до немцев, да пока разведчики сняли часовых, прошел час. Снова осторожно бойцы пробираются в немецкое расположение, и, когда вверх взлетает осветительная ракета, освещая все вокруг своим призрачным светом, они врываются в палатки и бьют и колют противника, не давая ему ни малейшего шанса на спасение. Тщательно проверяем всех, чтобы ни один недобиток не остался жив, и затем собираем трофеи. Дохлых немцев выбрасываем из палаток и начинаем их сворачивать, при этом водители осматривают свой новый транспорт, а у меня небольшой затык.

Среди трофеев пять танков, три двойки и две тройки, не знаю, это как усиление самого батальона или усиление разведки, а мне приходится решать, что с ними делать. Тут почти как у классика, только у него «быть иль не быть, вот в чем вопрос», а у меня немного по-другому: «брать иль не брать, вот в чем вопрос». Мне и раньше по дороге несколько раз попадались наши танки, я их не проверял, но некоторые вроде были в порядке, только я не хотел с ними заморачиваться, не желал лишнего геморроя на свою задницу. Читал, что эти ведра с гайками были малонадежны и постоянно ломались, грузовики, конечно, тоже не пример надежности, но проблем с ними гораздо меньше, а потому и брал охотно бронеавтомобили, а танки игнорировал.

Вот и терзался, не зная, что делать, пока наконец жаба с хомяком не подписали накладную на трофейные танки. Решил все же взять с собой, а когда к своим выйду, сбагрю ближайшим танкистам и забуду как страшный сон.

Наконец, все трофеи собраны, и, заведя бронетранспортеры и грузовики, уезжаем, а у оставленных гаубиц, рядом со скинутыми из кузовов тягачей снарядами, разгораются небольшие костерки, и очень скоро все это добро рванет, так что надо быстрей делать ноги, чтобы отдачей не задело.

Возвращаемся к своей технике, быстро рассаживаемся и едем дальше, а через час, проехав километров десять, делаем остановку на ночлег. От места последней акции удалились достаточно, до утра точно можно отдыхать, вот и становимся на ночлег, правда, с палатками заморачиваться не стали, бойцы легли спать так, благо, что и своих, и трофейных плащ-палаток хватает, а погода теплая и дождей нет.

Утром даю бойцам немного поспать, и вместо шести утра подъем в семь часов. Теперь, судя по последней трофейной карте, от того самого батальона до наших больше немецких частей нет, а потому приказываю разведчикам переодеться в свою форму. Слишком велик риск получить пулю от своих, не удивлюсь, если в этом лесу окажутся наши окруженцы, что тоже выходят к своим. Если раньше в усилении к мотоциклам в передовом дозоре ехали трофейные двухосные бронетранспортеры с автоматической пушкой, то сейчас отправил с ними пулеметный БА-20. Мотоциклы хоть и немецкие, зато бойцы в нашей форме, да и броневик вполне узнаваем, так что, надеюсь, эксцессов с дружеским огнем не будет.

Военврач 2-го ранга Рябышев

Вот уже пять дней санитарный обоз под его командованием блуждал в лесах. После того как немцы в очередной раз прорвали фронт и он оказался в окружении, то старался двигаться исключительно лесами. Плохо, что у него не было карты, а среди его подчиненных не было местных жителей, а потому двигались они наобум, просто на восток, надеясь рано или поздно выйти к своим. Основной проблемой было отсутствие медикаментов и продовольствия, которые кончились еще два дня назад. Просто напоив раненых, которых, к сожалению, с каждым днем становилось все меньше, горячей водой вместо завтрака, Рябышев отдал приказ готовиться к движению, когда неожиданно раздался звук быстро приближающихся моторов.

В начавшейся панике все старались побыстрей убраться с обочины лесной дороги, но не успели. Из-за поворота вылетели немецкие мотоциклы, и возницы с санитарами не сразу осознали, что на мотоциклах были наши бойцы в таких родных гимнастерках, а следом за четверкой мотоциклов выехал и пулеметный броневик БА-20. Увидев санитарный обоз, мотоциклисты затормозили и остановились, а следом за ними и броневик. Обрадованный, что встретил своих, Рябышев двинулся к неизвестным бойцам. От них к нему направился, спрыгнув со своего мотоцикла, старший сержант.

– Добрый день, вы кто будете, бойцы?

– Старший сержант Пономарев, разведдозор сводного механизированного батальона, товарищ военврач второго ранга. А вы тут как оказались?

– В окружение попали, уже пятый день по лесам прячемся. Товарищ сержант, у вас продовольствие есть, а то мы уже второй день голодаем.

– Есть, сейчас своим сообщу, они скоро будут и вас накормят.

С этими словами сержант подошел к броневику и, открыв дверь, сунулся внутрь. Через минуту он вылез назад и, подойдя к Рябышеву, произнес:

– Товарищ военврач второго ранга, я сообщил о вас командиру, скоро наша колонна будет здесь и вас накормят, а сейчас нам надо двигаться дальше.

Запрыгнув на свой мотоцикл, кстати, пулеметы на всех четырех мотоциклах оказались немецкими, как заметил Рябышев, и заведя двигатель, разведчики уехали, а через десять минут послышался звук приближающейся техники, и скоро на дороге появились машины. Первым шел наш пушечный БА-10, а вот за ним двигались немецкие бронетранспортеры, много, и лишь наши бойцы в них успокоили ездовых, санитаров и раненых. Проехав вперед, колонна встала, когда до обоза доехали грузовики. Из переднего вылез лейтенант, причем из-за руля грузовика, и, подойдя к Рябышеву, представился:

– Лейтенант Прохоров, командир механизированного сводного батальона.

– Военврач второго ранга Рябышев. Товарищ лейтенант, у вас продовольствие есть, а то мы уже второй день голодаем.

– Есть, товарищ военврач, сейчас вам выдадут галеты и консервы, к сожалению, горячей пищей сейчас обеспечить не можем, повара только приступили к готовке, но обед уже будет нормальным.

– Вы не знаете, до своих далеко?

– Порядка двух десятков километров, так что, если все будет хорошо, то часа через три-четыре будем у наших. У вас лошади отдохнувшие?

– Да, за ночь хорошо отдохнули, да и телеги не такие тяжелые.

– Это хорошо, не хотелось бы, чтобы вы нас тормозили. Пристраивайтесь позади машин, за вами пойдет тыловое охранение.

Лейтенант вернулся за руль грузовика, а к обозу подошли несколько бойцов, которые передали сидоры с продуктами. Как раз, пока прошла колонна, которая оказалась необычайно длинной, причем в ней были и орудия, все успели поесть, а затем двинулись вслед за техникой. Через два часа, когда кони уже стали уставать, колонна встала на краю небольшого болотца, где устроили привал. Вскоре к санитарному обозу подошли несколько бойцов с большими, явно трофейными термосами, в которых оказались гороховый суп с мясом и макароны по-флотски. Наконец-то раненые и санитары с возницами хорошо поели, конечно, перекус консервами с галетами притупил у них немного голод, но не полностью. На стоянке провели два часа, пока колонна снова не тронулась в путь.

Обоз пристроили позади колонны, конечно, тормозить они нас будут, но ведь не бросать же их тут, да и осталось нам уже немного, а по лесной дороге тоже быстро двигаться не будешь, так что потерпим. Через пару часов вышли к обозначенному на карте болотцу. Как я и думал, из-за жаркого и сухого лета болотце пересохло, и наша техника вполне могла по нему проехать. Сделали привал, тем более что у поваров и обед поспел, да и время подошло, а заодно и лошади санитарного обоза передохнут. На привал дал два часа, так что все успели, а бойцы даже поспать часок, а что, солдат спит, а служба идет, тем более что этой ночью пришлось поработать.

Наконец двинулись вперед. Все уверенно ехали по болотцу, так даже и не скажешь, что оно тут есть, да и небольшое оно, примерно на километр. Переехав его, дальше двинулись через лес, так как дороги тут не было, а та, по которой мы приехали, огибала болотце и уходила в сторону и совсем нам не подходила. За нами переехал и обоз, и тоже без проблем, так что через час примерно мы уже выехали на небольшую тропу, которая шла в нужном нам направлении, вот по ней и двинулись.

Часам к пяти дня впереди показалось большое село, а в нем – наши. Дошли. В самом селе при нашем появлении сначала произошел небольшой переполох, но быстро стих, когда узнали, что это свои вышли из окружения, вот только не все оказалось так гладко, а все из-за самодовольных дураков при исполнении. Есть такая поговорка – не так страшен дурак, как дурак с инициативой, а немного ее переделав, в моем случае было верно следующее: не так страшен дурак, как дурак при должности.

Подполковник Строев, командир энского пехотного полка, село Никоново

День уже клонился к закату, когда в селе началась паника, прибежал боец из дозора, который сообщил, что к селу со стороны леса, откуда точно никого не ждали, так как это был тыл, приближается большая механизированная колонна, в которой немецкие бронетранспортеры и грузовики. Услышав об этом, подполковник лихорадочно стал думать, что делать, в самом селе был только штаб его полка и комендантская рота с тылами, а также медсанбат. Судя по всему, сюда двигались значительные силы противника, которые никто не ждал, и даже предположить не мог, что немцы могут появиться с этого направления. По карте с той стороны был достаточно большой лес, а главное, там было болото, так что техника никак не могла там пройти, но тем не менее прошла.

Строев только стал отдавать приказ об обороне и срочной эвакуации медсанбата, как прибежавший новый посыльный успокоил, что это наши. Буквально через несколько минут к правлению колхоза, где подполковник устроил штаб своего полка, подъехали шесть немецких мотоциклов с колясками, в которых стояли немецкие пулеметы, правда, бойцы были наши, а кроме них еще и немецкий колесный бронетранспортер и наша пулеметная бронемашина. Вместе с ними подкатил и немецкий грузовик, из кабины которого вылез молодой пехотный лейтенант и зашел в здание штаба.

– Подполковник Строев, командир энского пехотного полка, – представился Строев. – А вы кто?

– Лейтенант Прохоров, командир сводного механизированного батальона энской пехотной дивизии. Выходим из окружения, товарищ подполковник. У нас там раненые, буквально сегодня утром наткнулись на санитарный обоз, взяли их, разумеется, с собой. Куда их направить, а то многие нуждаются в операциях, и каждый час промедления может стоить кому-то жизни.

– Так, обоз с ранеными сейчас отправим дальше в тыл, только сначала их мои врачи осмотрят, а вот с вами, товарищ лейтенант, будем разбираться.

– А чего разбираться, товарищ подполковник, документы есть, флаг моего полка есть, или укажите направление сборного пункта, или дайте мне связь со штабом моей дивизии или армии.

– Сначала с вами разберется мой начальник особого отдела, а пока расположите своих людей за околицей, и все сдайте оружие.

– Товарищ подполковник, вы края-то не теряйте, начнете наглеть, так мои бойцы быстро вас самих разоружат.

От услышанного Строев аж задохнулся от возмущения, но решил пока не нагнетать обстановку, а отправить этого чересчур наглого и самоуверенного лейтенанта к своему начальнику особого отдела. Судя по всему, с этим лейтенантом полноценный батальон, и своей комендантской ротой он его не разоружит, раз лейтенант заартачился.

– Хорошо, тогда пройдите в третий кабинет слева, там мой начальник особого отдела.

«Вот тоже мне клоун, – думал я, выйдя от подполковника, – оружие ему еще сдай, он, видите ли, сам проверять будет, что он там, на хрен, проверять будет? Или укажи мне сборный пункт, или дай связь с вышестоящим командованием. А то сдашь ему оружие и технику, а потом ничего не найдешь и останешься, как макака с голым задом, знаю таких деятелей, что на чужом горбу в рай любят ездить. Потом на голубом глазу будет уверять, что я вышел ни с чем, мол, все окруженцы без оружия выходят, и я так же вышел, так что ни про какое оружие и технику он не знает, а вот это его полка, и документы уже готовы, и на учет все поставлено, так что, товарищ лейтенант, идите лесом, вас тут не стояло».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Приходит работяга устраиваться на работу, а его спрашивают: «Что вы можете делать?» Работяга отвечает: «Могу работать». Работодатель: «А еще?» Работяга: «Могу не работать».

2

Военно-учетная специальность.

3

Машинно-тракторная станция.

4

БА-64 стали производить с апреля 1942 года, и их выпуск продолжался до начала 1946 года, всего было произведено 9070 бронемашин.

5

Имеется в виду ГАЗ-61-73, полноприводной седан, производившийся с 1941 года небольшими партиями. В основном использовался в качестве штабного автомобиля для высшего командного состава РККА. Что касается бронетранспортеров БТР-40 и БТР-152, то БТР-40 был разработан на Горьковском автозаводе в 1947–1949 годах на базе американского «М3 Скаут», а БТР-152 – в 1947 году, но на автомобильном заводе имени Сталина на базе грузовика ЗИС-151. Сейчас это завод имени Лихачева, ЗИЛ.

6

Прошло уже больше двадцати лет, но я до сих пор помню этот запах. Ничего приятного, а главное, что очень трудно от него избавиться. Так, в квартире после него надо делать полный ремонт, иначе просто невозможно будет жить, пока он не выветрится полностью, что произойдет не очень быстро.