Вынужденное знакомство

Да бог знает, разбираться и ломать себя Поля не собиралась, хоть и соглашалась со всеми доводами, приводимыми Александром.

– И все же, – вздохнула Полина, в очередной раз признавая правдивость его замечания, – предпочитаю всем, что касается моей личной жизни и области чувств, делиться только с близким человеком. – И без перехода неожиданно спросила: – Ты думаешь, что нам следует пожениться? По-моему, и так все замечательно, и нам ведь хорошо вдвоем в тех рамках и реалиях, в которых мы встречаемся.

– Значит, ты все-таки сомневаешься, – покачал он утвердительно головой.

– Не то чтобы сомневаюсь… – начиная покрываться румянцем, забормотала невразумительное нечто Полина.

Все-таки Александр был отличный, талантливый менагер и умел вычленять главное в любой проблеме и совершенно виртуозно обращать «в свою веру» даже самых трудных и несговорчивых инвесторов и потенциальных партнеров.

Во-первых, объяснил он, они очень друг другу подходят, поскольку находятся на одном социальном уровне и оба собираются расти, развиваться в своем деле, делать карьеру дальше. Во-вторых… А, собственно, во-вторых, как и в-третьих, и в последующих пунктах, перечислялись лишь дополнения и расширения к пункту первому: одинаковое чувство юмора, любовь к прекрасному, то бишь к искусству, общий круг общения, одинаковые ценности и понимание друг друга…

– Ну и главное… – завершая речь, сделал он многозначительную паузу, дабы добавить особой весомости и чуть-чуть пафоса последующим словам: – У нас отличный секс.

«Да?» – подивилась про себя Полина. А ей казалось, что именно в этом пункте у них как-то не очень…

Ну не то чтобы «не очень», все было совсем неплохо, даже очень неплохо, но… как бы это сказать? С самого начала отношений их близости не хватало чувственности, что ли, огня и страстности.

Да-да, именно – яркой, полыхнувшей страстности. Ну, чтобы как в эротическом романе, прямо ух… пожар!

Да, Александр был прекрасно сложенным, спортивным и весьма сексуальным мужчиной. И да, ей было хорошо с Александром, порой захватывающе хорошо, так, что она улетала… но немного и не окончательно, а так, низенько улетала, скажем так: могла «в полете» подумать о чем-то постороннем или отметить какую-то деталь-мелочь…

Вот не случалось у нее накала страстного, не теряла она разум, не подкашивались ее ноженьки и одежду они друг с друга не срывали, не отдавались застигшему их врасплох чувству, лишь переступив порог квартиры, а пресловутые «бабочки в животе» шевелились как-то не очень энергично – так, помахивали вяло крыльями и не более.

А сейчас, спустя полгода, когда их отношения, устоявшись, вошли в определенную размеренную колею, секс с Александром и вовсе перешел в некую новую стадию качественного и достаточно техничного – и, пожалуй, не более.

Зато его было много. Это же неплохо, да?

Ночью, лежа на боку и подперев голову рукой, Полина рассматривала Александра, крепко спящего после бурного секса, закрепившего ее согласие на брак и отметившего начало нового этапа их отношений, и гоняла в голове туда-сюда и в обратном порядке свои сомнения по поводу предстоящего замужества.

И были у нее для них причины. Ох были.

Например, вот скажите на милость: какие такие у них одинаковые интересы? Да, имея отличный вкус, Александр достаточно неплохо разбирается в искусстве, на уровне, как принято нынче говорить, «уверенного пользователя». Но, прожив с ним полгода, Полина поняла, что относится он ко всякого рода искусству скорее как к неизбежной необходимости, отмечаясь на статусных культурных мероприятиях, так сказать, входящих в трендовый плей-лист, с обязательными, почти протокольными фотками, после выложенными в Сети, из серии «Я посетил…». Понятно, что в современных реалиях важной составляющей необходимостью для менеджеров уровня Александра является умение ориентироваться в любой теме, которой могут интересоваться его партнеры и клиенты, и модный культур-мультур непременно входит в число таких тем. Ну а вдруг спросят: что сейчас в тренде у культурной элиты столицы, какие нашумевшие премьеры, выставки, концерты? Хотим посетить.

А для Полины культура и искусство во всех их проявлениях – это жизнь. Воздух, которым она дышит. Нет, реально – это основа всей ее жизни, без дураков.

Как-то в разговоре о житейских вызовах и возможных будущих переменах в обществе она спросила у Александра, что беспокоит и тревожит его больше всего. Погруженный в какие-то свои мысли, листая новостную ленту на смартфоне, он рассеянно ответил впроброс, мол, «ки-пи-ай». И, увидев удивленное непонимание, отразившееся на лице Полины, рассмеялся и сказал, чтобы она не обращала внимания, это просто профессиональная шутка.

Поля не поленилась, нашла и посмотрела в поисковике, что это за зверь такой, «ки-пи-ай». Оказалось, что «Ключевые показатели эффективности», то есть коэффициент результативности и эффективности управленца – главный показатель любого менагера. Ужас какой-то. А потом выяснилось, что он, в смысле коэффициент этот самый, все-таки беспокоит Александра, и достаточно серьезно.

Когда Полина рассказала ему о реакции своего организма на попытку лукавить и полную неприспособленность к вранью, Александр смеялся от души, прямо до слез смеялся, когда она, жестикулируя и изображая в лицах, вспоминала всякие курьезные случаи, происходившие с ней из-за этой предательской непереносимости обмана. А отсмеявшись, посмотрел на нее эдак задумчиво и на полном серьезе произнес:

– Ты же понимаешь, Поль, что вообще-то это ненормально. Особенно при твоей профессии и работе в Галерее. Тебе необходимо преодолеть эту болезнь. Может, найти тебе хорошего психиатра? Позаниматься с ним.

М-да, кажется, про совпадение их личностей и одинаковых жизненных позиций Александр несколько преувеличил. Или сильно преувеличил?

Как-то так. Печалька. А может, это к лучшему? Не обязательно же «дуть в одну дуду», разнообразие взглядов тоже неплохо – есть чему поучиться? Может, так?

Поля все смотрела на спящего мужчину, вздыхала и принималась в очередной раз мысленно перечислять все его достоинства, присовокупляя к ним и тот факт, что да, он руководитель по жизни и любит командовать, но именно поэтому с ним всегда невероятно легко, удобно и приятно путешествовать, поскольку решение любых проблем и организационные вопросы он берет на себя, ему нравится контролировать процессы. Значит, и жить с Александром будет удобно и легко, ибо большей частью проблем, особенно в тех случаях, где требуется что-то организовать и устраивать, он будет заниматься сам.

Без всякого сомнения, Александр сделает блистательную карьеру и непременно станет богатым человеком, и Полине не придется работать на тех людей, с которыми у нее разные взгляды на искусство, а можно и вовсе открыть свою, частную галерею и выставлять того, кого она захочет.

Запутавшись, так до конца и не разобравшись в своих сомнениях, подремывающая уже Полина видела перед мысленным взором размывающуюся и постепенно тающую картинку, как она идет по своей частной галерее, рассматривая висящие на стенах работы любимых художников, которых она опекала все это время. И так ей вдруг стало хорошо и радостно от этого виде́ния, что, окончательно сморенная сном, она все продолжала улыбаться…

Как ни странно, но ни Полина, ни Александр не были представлены родителям и ближайшим родственникам друг друга за все полгода, которые встречались и практически, с большой натяжкой, но все-таки можно квалифицировать, что жили вместе. Ну вот так почему-то получилось.

И только когда подали заявление в ЗАГС и назначили дату свадьбы, они решили, что надо исправлять это упущение и знакомиться с родней друг друга срочным порядком.

Как будущая невестка, Полина вполне устраивала родителей Александра, типичных представителей интеллигенции среднего класса: папа преподаватель в колледже, мама бухгалтер в государственном учреждении. Так, обтекаемо, без подробностей, представил профессиональную занятость своих родителей Александр, когда привел к ним знакомиться Полину.

Родители жениха Полине понравились, так сказать, умеренно, среднестатистически, поскольку не проявили себя никаким образом: обычные, вполне приятные и милые люди, ничего более конкретного про них она сказать не смогла бы. Вчетвером они посидели за столом, накрытым к чаю, где-то с часик, не больше, пообщались, не затронув при этом в разговоре ни одной значимой или по-настоящему серьезной и интересной темы, – так, поговорили о будущей свадьбе, спросили о родителях Полины и о ее работе, выслушали ответы будущей невестки, покивали, улыбаясь, не выказав при этом никаких эмоций, да и все, собственно. То ли Александр просил их вести себя сдержанно-нейтрально, то ли просто люди такие ровные и малоэмоциональные.

Впрочем, Полину это нисколько не задело, да и, честно сказать, отчего-то мало интересовало, какое мнение она сформировала о себе у будущей родни. Почему? Обычно же невестке положено трепетать и побаиваться при знакомстве с родителями жениха. Или она что-то путает?

«Ладно, будем потом трепетать, так сказать, в процессе дальнейшей семейной жизни», – мысленно отмахнулась Поля от всех своих недоумений, связанных с родителями Александра.

А вот знакомство с родней Полины прошло куда активней и живей, не настолько протокольно-однозначно, как в случае семейства жениха.

Вернее, не совсем так. Знакомство прошло отлично! Елизавета Егоровна с Настей расстарались не на шутку и накрыли шикарный стол. Чего там только не наготовили – и великолепные закуски, и изумительное горячее, даже десерт умудрились из трех разных блюд представить.

Готовились, переживали. Сервировали стол по высшему разряду, как наставляла маму и Полю бабушка Анфиса: льняные салфетки в кольцах-держателях, сервизные фарфоровые тарелки, столовые приборы, бокалы по ранжиру, напитки, перелитые в специальные хрустальные графины и кувшины, композиция из живых цветов в середине стола – красота-а-а-а страшная.

А то как же – смотрины же!

Застолье проходило замечательно и немного шумно, поскольку практически с первых же минут знакомства Александр взял инициативу в свои руки и шутками-прибаутками, рассказами о каких-то курьезных моментах из своей жизни задал легкую непринужденную атмосферу, и вот уже все с удовольствием хохочут над очередным анекдотом, рассказанным им, а отсмеявшись, невзначай расспрашивают будущего зятя о его родне, работе и планах.

О родне, работе и планах жених доложил будущим родственникам в той же легкой, ироничной манере, в которой и протекало все их знакомство.

После отгремевшего застолья, уложив Саввушку спать в бывшей комнате Полины и проводив Александра, остались своим семейным кругом, в состав которого больше года назад прочно вошел и Юрий Александрович, мамин гражданский муж, сразу же ставший для Василия, Полины и Настеньки близким и родным человеком. Женщины споро убрали со стола, вымыли посуду, навели порядок, после чего все по-семейному уютно расселись-устроились впятером за кухонным столом, чтобы неторопливо выпить кофе или чаю, окончательно «поддавшись разврату», съесть еще по одному кусочку потрясающих Настенькиных десертов. Вот тогда-то родня и приступила к обсуждению представленного им на смотрины жениха.

Первым выступил Василий.

– Знаешь, Полька, – поделился он своими умозаключениями, – я таких перцев на своей работе навидался и очень хорошо знаком с подобным типажиком. Он весь из себя такой по виду компанейский, простой, свойский, открытый и располагающий к себе паренек только потому, что их этому специально учат в их Кембриджах да Оксфордах. Он же учился в Англии, я правильно догадался?

– Да, – подтвердила Полина, – в Кембридже.

– Вот видишь, – кивнул Василий, подтверждая свои умозаключения-подозрения, – а нам почему-то об этом факте не упомянул. А их там, между прочим, серьезно натаскивают на то, как располагать к себе людей, как становиться своим в любой компании, как манипулировать сознанием людей. Готовят в управленцы высшего звена, которые способны руководить большими массами людей на благо корпорации и в своих личных интересах. Только и всего. На самом же деле никакой он не рубаха-парень, а холодный и расчетливый делец, просчитывающий людей и их реакции вперед на несколько ходов, заточенный на карьеру, ради которой перешагнет всех и всё на свете. И все его искренние открытость и добродушие – просто фальшпанель, не более, на самом же деле он еле терпел общение с нами, поскольку семейство наше ему по статусу не катит.

– Перестань, Вась, – горячо возразила брату Полина. – Он познакомил меня со своими родителями, они самые обычные и простые люди, такие же как наши с тобой, может, даже и попроще. Бизнес, как мамулька наша, они по крайней мере не сделали.

– Или тебя об этом не уведомили. Родители у него, может, и простые, но себя он точно мнит и причисляет к людям из элиты, к крутышам большого бизнеса, а потому мы для него, как говорится, не в уровень, хотя он и старался этого не показывать. И я бы сильно засомневался в простоте его родителей, как-то же они чадо свое смогли отправить учиться аж в Англию.

– Да ладно тебе, Вась, что ты нагнетаешь, – одернула, прервав его обличительные речи, мама. – По-моему, ты сгущаешь краски. Тебе любой нехорош и негож для Полинки, кого ни представь. Ты по привычке опекаешь-оберегаешь ее, как любимый отец и брат в одном лице.

– Не любой, – набычился Василий, – а этот конкретный. Полина у нас девушка умная, она разберется в нем и переживать начнет да мучиться. А я не хочу, чтобы она страдала. – И спросил напрямую: – А тебе, мам, он что, понравился?

– Ну-у-у… – протянула Елизавета Егоровна, застигнутая врасплох неожиданно прямым вопросом, но быстро нашлась с ответом: – Без сомнения, Александр очень интересный мужчина. Умен, прекрасно образован, обаятелен, представителен, хорошо зарабатывает. И совсем неплохо, что стремится делать дальнейшую карьеру. А почему он не должен стремиться к профессиональному росту? Ну… – замялась она, бросив быстрый взгляд на дочь. – Есть некоторые моменты, которые мне, скажем так, не совсем понятны и неясны в нем. Но невозможно же узнать человека, только познакомившись с ним. Поживем – увидим. – И, как истинная женщина, сбегая от непростой темы, поспешила перевести стрелки на мужчину: – А ты что думаешь, Юр? Как тебе жених-то?

– Ну что сказать, – протянул задумчиво Юрий Александрович, – парень определенно непрост. И здесь я в чем-то соглашусь с Васей: человек, занимающий такой пост, как Александр, и целеустремленно делающий карьеру, не может быть открытым нараспашку, эдаким добряком-балагуром. Нет, конечно, он не выказывал высокомерия, и ни намека на чванство или холодность не проскользнуло в его речах и поведении, но, с моей точки зрения, он все же несколько пережал-переиграл, переусердствовал в своем добродушии и демонстрации дружелюбия. Но, может, просто оттого, что хотел понравиться родне невесты? В общем и целом впечатление произвел неплохое, но неоднозначное. Так что солидаризируюсь с тобой, Лизонька: поживем – увидим.