Девятый Аркан

– Значит, говоришь, серп у тебя есть?

– Да, но серп ведь для работы в поле, это я для «натуры» припасла… – довольно-таки смело уточнила реквизитор.

– В поле, говоришь? Верно, в поле… там я тебя и закопаю! – все с той же улыбкой проговорил режиссер. – Сейчас серпом этим глотку тебе перережу и в поле отвезу… поняла?

На это заявление режиссера Таисия Викторовна среагировала странно. Она сначала тоже ему улыбнулась и со словами: «Минуточку, сейчас все будет сделано», – дала деру с площадки.

– Что в результате снимать-то будем? – подал голос оператор.

– Предлагаю сцену соития! – сказал молодой парень, до этого никак и нигде мною не замеченный.

Он вышел из недр павильона. Красивый, с кудрявой копной черных волос, с неестественно огромными усами, в белой рубахе и черных брюках.

– А чего? Если она ни готовить, ни гладить сегодня не может, то надо настоящим делом заняться. Я и на гриме уже был, как чувствовал, что пригожусь пораньше! Вот, Катюха, тебе свезло! – И он звонко рассмеялся.

Но его игривое настроение никто не поддержал.

Семен Петрович нервно листал сценарий.

– А про какое соитие ты говоришь? По сценарию нет любовной сцены в избе. Это же в поле у них должно случиться, рядом с «трупом» реквизитора фильма, – зло пошутил режиссер и подмигнул молодому актеру.

– Семен Петрович, по сценарию я заглядываю к ней в окошко, мы перебрасываемся парой слов, типа стрелку забиваем на вечер, и все мое участие. Чего снимать-то? Это две минуты. А вот если с поля перенести секс в избу… да еще приход мужа добавить… с серпом, к примеру… то есть и что снимать, и как снимать, и драматизм, и конфликт… Вы меня, конечно, извините, но к сценаристу у меня масса претензий… сорок четвертую серию снимаем, и все секс в поле да в поле… чего его заклинило-то на этом поле? Хоть бы раз в нормальных условиях «перепихнулись». В этом, как его… на сеновале… или в баньке, на крайний случай, и в хлеву можно. Она сидит так тихонечко, песенку мурлычет, коровку доит, а я сзади тоже тихонечко подхожу и цап-царап ее… – И молодой актер опять стал смеяться.

– Сева, это сейчас хорошо, что Дерябин тебя не слышит. Он терпеть не может, когда не по сценарию снимают, – подала с лавочки реплику Катя.

– А тебе, Кать, я смотрю, поле приглянулось? Видно, и в семейной жизни особым разнообразием ваш секс не блещет.

– С чего это такие выводы? Люблю по-разному! И мы с мужем иногда практикуем странные места.

– Да ты что? Подробностями поделишься?

Сева присел на лавочку и нежно обнял Катю.

– Ребят, но это невозможно, мы сегодня снимать будем или про сексуальную жизнь байки слушать будем? – с досадой в голосе поинтересовался оператор. – Семен Петрович, командуй давай!

– Все по местам! – громыхнул режиссер. – Снимаем сцену, когда к главной героине приходит подруга с последними деревенскими сплетнями. Потом ты, Сева, в сцене с окошком. Покури пока. Где ассистент по актерам?

– Я здесь, Семен Петрович.

– Где Феклистова? Надеюсь, она в гриме?

– Нет Феклистовой, не приедет сегодня. Заболел ребенок у нее.

– А чего ты мне раньше не сказала? – взвился режиссер и, переходя на фальцет, прокричал: – Вы мне сегодня хотите совсем съемочный день сорвать? Не выйдет… Феклистова уволена! Не обсуждается!

– Так у нее больничный, как вы ее уволите?

– Найду как, найду! Дерябина попрошу, он в сценарий впишет, что она в город уехала… навсегда, легкой жизни искать, пошла на реку и утопла нечаянно, в поле в снежную бурю сгинула, под копытами коня погибла, в хате сгорела… Еще версии нужны?

– Чего снимаем тогда? – повторил свой вопрос оператор.

– Я же сказал, приход подружки!

– Семен Петрович, так нет же подружки, как это снимать?

– Приход новой подружки с новостью о смерти старой подружки.

– Крутяк! А если Дерябин не одобрит? – засомневался оператор.

– Плевать! Снято уже будет, договорюсь как-нибудь! Марина, есть кто у нас свободный на новую подружку?

– Не-а… в четыре только Агапова подъедет, ее можно взять, она мать родную продаст за то, чтобы место Феклистовой занять. Они же в жутких контрах еще со съемок фильма «Буря в ночной вазе».

– Время одиннадцать утра, до четырех ждать не можем!

– Так я же предлагаю, Семен Петрович, давайте меня с Катюхой, хоть на печурке можем расположиться, хоть на скамеечке, можем в сенях…

– Сева, я сказал ведь, иди покури, не трахай мне мозг своими сексуальными фантазиями. И потом, я уперся! Могу я побыть немного самодуром! Сказал – будем сцену с подругой снимать, значит, будем! Нет подруги – найдем! Я хоть уборщицу сейчас переодену, но сцену сниму! Вы, суки, достали меня!

Вдруг он перестал орать и стал кровожадно всматриваться в темноту! Взгляд его остановился на мне.

Я поняла, что это мой звездный час, и сделала шаг из тени в свет как в прямом, так и в переносном смысле.

– Семен Петрович, я могу сыграть подругу, хотите?

– Хочу! А вы кто? Я не узнаю вас…

Я вышла на центр площадки и сняла кепку.

– Меня зовут Феврония… – начала я, но режиссер меня прервал:

– Как? Феврония? Какая прелесть!

Режиссер подошел вплотную, пристально меня разглядывая.

– Так, зубы покажи. Улыбнись-ка широко. И волосы распусти.

Я повиновалась.

– Не могу понять, что-то в тебе не так…

– У меня глаза разные – один голубой, другой зеленый.

– Ох, ядрена матрона… и правда. Первый раз вижу блондинку и с разноцветными глазами.

– А нас всего-то один процент на планете, – подкрепила я свою уникальность в процентном соотношении.

– Мне уже все нравится. И внешность необычная, и имя это… Ф… Ф… Ф

– Феврония, – напомнила я ему.

– Феврония, да так сейчас уже и не называют… а сокращенно как, Феня?

– Ага…

– Фенечка, я вас беру, вы прямо с этим именем и будете в сериале. Марина, быстро ее на грим и в костюм! Давайте пока Севу отснимем в окошке! Катя, готова?

– Я готова, но у меня вопрос…

– Катюша, милая моя, потом все вопросы, потом… где Сева?

– Так, вы же курить его отправили!

– Позовите, перекур окончен.

Севу быстро позвали. И они начали, наконец, снимать. Я сидела в небольшом вагончике и, пока меня гримировали и одевали, думала: во-первых, откуда у меня взялась такая смелость. Во-вторых, что у меня может сейчас ничего не получиться. В-третьих, что скажет на это Владислав. В-четвертых, что расклад сработал… И еще было и в-пятых, и в-шестых…Было бы, наверно, и в двадцатых, но меня позвали на площадку.

– Ваш выход, Феврония! – сделав пригласительный жест, сказал Семен Петрович.

Владислав вернулся на площадку, когда я была в кадре. На мне был длинный сарафан, волосы убраны под разноцветный платок. По задаче режиссера Катя рыдала, а я ее успокаивала. Краем глаза я заметила, что Владислав меня ищет и не узнает в гриме. Точнее, он даже и не смотрит на съемочную площадку. От этого выражение моего лица приняло растерянный вид.

– Толя, возьми Феню крупным планом, – обратился Семен Петрович к оператору. – Как замечательно играет. Откуда эта актриса, Марин, как фамилия? Надо утверждать! Пусть Дерябин прописывает новую сюжетную линию с ней.

– Это не актриса, это Владислав привел. Знакомая его.

– Владик, откуда ты взял такое сокровище? – обратился режиссер к Владиславу.

Владислав наконец понял, что девушка в сарафане и платке – это я.

– Семен, ты чего, Феню решил снять? Не понял, чего это вдруг?

– Долго рассказывать, как всегда, бардак на площадке, надо как-то выкручиваться. А тут она подвернулась на мое счастье. Можно ее взять?

– Семен, отойдем в сторонку.

Они отошли и о чем-то недолго разговаривали.

– Фенечка, продюсер вас одобрил. Будете сниматься. На сегодня с избой покончено, переходим в огород. Феня, а вас жду послезавтра к девяти. За завтра улажу все вопросы со сценаристом!

Я не могла поверить в такую удачу. На меня напал настоящий ступор.

– Что же вы молчите, Феня? Можно на вас рассчитывать или нет?

– Можно, Сем! – ответил за меня Влад.

Я вслед его словам только и смогла, что кивнуть.

– Вот и чудненько, вот и договорились!

Влад подошел ко мне и, нежно подхватив за талию, медленно повел к вагончику.

– Фенечка, фортуна сегодня на вашей стороне. Смотрю, Семен вами заинтересовался всерьез. Признавайтесь, чем вы его обворожили?

– Владислав, сама не знаю, откуда смелость и даже наглость, я бы сказала, у меня такая взялась. Но вышло все совершенно случайно. Там актриса не приехала, Семен Петрович разнервничался, собрался уборщицу снимать. А я подумала, чем я хуже уборщицы, и предложила себя…

– Поздравляю, Семен сказал, что пробы очень удачные получились, берет вас с удовольствием. А мы тем временем с вашим братом и договор оформили, дом мой теперь, а по сему сегодня у нас двойной повод: покупка дома и ваш успех.

– Да, похоже для нас троих очень удачный день. Брат хотел продать, вы хотели купить, только мне жаль…

«Значит, не помогли волшебные карты, может, я выбрала расклад неверно», – подумала я.

– Федор просил вам передать, что не сможет сегодня нам компанию составить, так что обедать едем вдвоем. Но на завтра мы договорились все встретиться у вас, точнее, у нас на даче.

Мы расположились на прекрасной террасе летнего кафе. Выпив бокал холодного шампанского, я начала осознавать все, что произошло со мной меньше чем за две недели. Как же все быстро завертелось. И Влад, и кино… Еще на прошлой неделе я была одинокая женщина, работник банка. А сегодня обедаю в обществе продюсера и сама – без пяти минут актриса. Ай да бабушка, ай да наследство… Спасибо ей!

Влад заказал мне второй бокал шампанского и десерт. Был со мной любезен, много шутил, рассказывал смешные истории, одна забавнее другой, а рассказчик он был великолепный. Мне категорически не хотелось с ним расставаться. Я смотрела ему в глаза и пыталась понять, испытывает ли он схожие с моими желания.

– Мне категорически не хочется с вами расставаться, – считал он мои мысли. – Может, мы перейдем на «ты» и продолжим вечер где-нибудь еще?

– Согласна! Предлагаю выпить по чашечке кофе у меня на веранде! – вконец осмелев, предложила я.

– Я и не надеялся, что ты предложишь! Хотя вру, только на это и надеялся.

Глава 8

Влад «Великолепный»

Доехали мы быстро, не застряв ни в одной дорожной пробке. Припарковав машину, мы зашли в дом. Фрейя уютно спала на пледе в плетеном кресле. Услышав нас, она открыла глаза, потянулась, поменяла положение и опять уснула. За окном садилось солнце, заливая комнату розовым светом, я открыла окно, впустив в нее свежий, наполненный цветочным ароматом, воздух.

– Кофе ведь может и подождать, – сказал Влад, обнимая меня сзади за плечи.

Я молча повернулась к нему лицом. «Что там кофе… сейчас может подождать весь мир…» – подумала я.

Он стал настойчиво и торопливо целовать меня, попутно стягивая с меня футболку и расстегивая молнию на джинсах. Пальцы его дрожали, он страстно дышал мне в ухо. Я чувствовала, как его руки сначала обнимали меня, а потом стали опускаться вниз, приводя меня в трепетное волнение. Спустив мне джинсы до колен и кинув мою футболку на пол, он бросил раздевать меня и начал снимать свою одежду. Пуговицы на его белой рубашке были мелкие и не хотели слушаться его желаний. Через какое-то время он избавился от рубашки, бережно повесив ее на стул. Пришла очередь кремовых брюк, их он снял виртуозно и сложил красивым квадратиком. Все это время я стояла со спущенными джинсами и голым верхом, не зная, что мне делать. Ждать, когда он займется мной, или раздеться самой. В этот момент на смену влечению ко мне пришла неловкость. И вместо того, чтобы снять джинсы до конца, я натянула их обратно и уже наклонилась за футболкой, как он босой стопой наступил на нее.

– Фенечка, что ты делаешь? – спросил он, стоя передо мной голым.

Мне было любопытно и в то же время страшно оглядеть его фигуру полностью.

– Влад, прости, но я не могу, я это себе как-то представляла по-другому!

– Ты хочешь в одежде этим заняться?

– Нет, одежда ни при чем… я…

– Начинается… ну что ты… зачем все усложнять? «Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?»

Это были слова из какого-то фильма, но из какого именно, я вспомнить не могла. Он схватил меня в охапку и понес в спальню. А дальше был секс. Просто секс. Умелый, техничный, со стороны это может даже и выглядело эстетично, но кроме неловкости и ощущения, что я актриса в порнофильме хорошего качества, я не испытала ничего, даже оргазма. После фееричной для него концовки, в которой Влад вел себя как дикий лев из прерий, он, издав звериный рык, тяжело выдохнул, свалился на бок и затих. Я почувствовала вокруг пустоту. И неожиданно для себя заплакала. На деле все выглядело пошло и даже гадливо.

– Не плачь, Феня, я женюсь на тебе, – ни с того ни с сего предложил Влад.

Я всхлипнула и не к месту икнула от удивления.

– Ты делаешь мне предложение? А как же любовь? Ты не сказал мне, что любишь меня.

– Фенечка, дорогая! А как же иначе? Конечно, люблю!

Дальше последовало витиеватое и чересчур высокопарное объяснение в любви! Звучало оно страстно и, можно даже сказать, профессионально. Как будто Влад репетировал это признание много раз.

Театрально встав с постели, он опустился на одно колено передо мной и произнес:

– Феврония, дорогая! Я клянусь всем, что мне дорого, всем, во что верю, – я клянусь, что так, как я люблю тебя, мне никогда еще не приходилось любить. С такой нежностью, до слез и с такой страстью. Я больше всего хочу, чтобы ты была счастлива, и мне кажется, что я бы мог тебе это счастье дать. Выходи за меня!

Меня смущало в этой сцене абсолютно все – и эти неискренние слова, и даже его бархатистый баритон больше не звучал притягательно для меня.

Он стоял на одном колене и испепелял меня своим взглядом. Я начала догадываться, что он ждет от меня ответа.

– Влад, спасибо и за признание, и за предложение, разреши мне подумать. Это так быстро и неожиданно.

– Я сам удивлен не менее тебя. Мне довольно-таки много лет… – На этих словах он решил все-таки встать с колен и, сев на краешек кровати, продолжил: – Да, увы, я не молод и, как говорится, мужчина с многочисленными историями за плечами, но ты не верь этим сплетням в интернете. Половина романов, что там мне приписывают, – это пиар. Они выдуманные, еще ни одной охотнице не удавалось заполучить меня в качестве добычи, то есть мужа. А на тебе готов жениться хоть завтра! Хочешь завтра, а, Фень?

– Не-а, завтра не хочу… Я тебя не знаю совсем!

– Ладно, не завтра, через месяц, я могу немного подождать! Жениться будем через месяц, а пока я все к свадьбе подготовлю. У нас будет, Феня, шикарная свадьба, тебе понравится. Такой у тебя еще не было никогда!

– А у меня никакой еще не было, Влад!

– Не было, значит, будет, не вопрос!

– А ты уверен, что это может сделать меня счастливой?

– Шикарная свадьба, может, и нет, но я, в качестве твоего жениха на этой свадьбе, уж точно да!

– Что-то я как-то в этом сомневаюсь…

– А что тогда тебя может сделать счастливой?

Я задумалась. Надо было загадать картам другое желание… К примеру, чтобы не он в меня страстно влюбился, а обоюдную любовь… или чтобы я стала счастливой… Счастливой стать – это очень объемное желание. Как его выложишь на картах? Вспомнить, какие карты в колоде отвечают за счастье, я не смогла.

– Влад! Ты хочешь, чтобы я стала счастливой?

– Так я тебе об этом и твержу! Выходи за меня!

– Я не поняла пока, люблю ли я тебя?

– А я понял, что жить без тебя не могу! Сделаю для тебя все, что захочешь!

Мне начали надоедать эти приторно-слащавые слова. Не слова, а сплошные клише. Ни на минуту у меня не было ощущения, что они искренни. Звучало все фальшиво.

– Ты не веришь мне? Чувствую, что не веришь! Но я тебе докажу степень своей любви не словами, а поступками. Завтра жди от меня большого сюрприза.

Мне дико захотелось, чтобы он немедленно ушел. Просто чтобы он исчез, испарился, растворился. Я судорожно перебирала в уме способы, как его выпроводить с дачи максимально интеллигентно.

– Влад, ты не мог бы сейчас уехать? – решила я сказать прямо.

– Не мог! Во-первых, мы так и не попили с тобой кофе, во-вторых, я хочу еще секса.

Влад начал кровожадно на меня надвигаться…

– Постой, – сделала я предупредительный жест рукой, – секс у нас был десять минут назад.

– А мне мало, я тебя еще хочу. – И он стал целовать мои пальцы на руке. Затем стал их облизывать и обсасывать. При этом он снова начал страстно дышать и постанывать. Скорее всего, в его эротических фантазиях именно этот момент должен был настроить меня на повторный половой акт. Но меня это не настроило, а скорее расстроило окончательно и бесповоротно. Я хотела только одного, чтобы он скорее ушел. Я пыталась еще раз сказать ему об этом, но он не на шутку разошелся. Теперь при моих попытках что-то сказать, он начинал целовать меня в губы, лезть своим языком мне в рот… и больно хватать своими ручищами мою грудь. У меня в голове пронеслась мысль, что он сейчас способен и на насилие… напор его был и впрямь нешуточный. Я уже закрыла глаза и расслабилась, решив подчиниться его желаниям, как он громко закричал:

– Твою мать… – С этими словами Влад вскочил как ужаленный и стал метаться по комнате, сопровождая это дикой матерной бранью. Я даже не думала, что такой интеллигентный с виду человек мог так грязно ругаться.

– Влад, ты можешь объяснить, что сейчас случилось?

– Он меня укусил…

– Кто?

– Она или они… сам не пойму. Блин, прямо в задницу…

Я подошла глянуть на его попу…

– Что там, что, Феня?

– Распухла одна половина твоей… пардон, попы. Действительно, кто-то тебя ужалил. Пчела, похоже!

– Пчела? Только не это… у меня аллергия на пчелиный яд. Сейчас отек Квинке начнется.

– Она ж тебя не в язык укусила, не паникуй.

– Давай, есть у тебя что-то против аллергии? Супрастин, тавегил?

Одной рукой он тер укушенное место, другой судорожно хватался за горло.

– Сейчас посмотрю в аптечке.

– Быстрее давай, промедление может стоить мне жизни!

Я побежала искать лекарство, а он уже орал в трубку, вызывая «Скорую».

«Надо же какой кипеж поднял из-за простого пчелиного укуса», – думала я, перебирая лекарства в аптечке.

– Я нашла противоаллергическое, но оно просрочено…

Влад дрожащими руками вырвал у меня лекарство и заглотнул сразу две таблетки.

– Это лучше, чем ничего, – до «Скорой» как-нибудь дотяну.

Выпив таблетки, он немного успокоился и стал ровнее дышать.

Я подошла и погладила его по голове.

– Получше тебе? Давай к месту укуса приложим холод, у меня в морозилке есть курица.

Я принесла ему курицу и приложила ее к его ягодице.

Через секунду мы с ним смеялись и не могли успокоиться…

– Ты хоть вызов отмени, – сквозь смех сказала я, – а то приедут, а ты голый и с курицей на попе…

Успокоившись, я пошла в душ. Пробыв там довольно-таки много времени, я застала Влада на веранде. Он сидел, курил, невозмутимо пил кофе и разговаривал по телефону. Я застыла в проеме. Вот что значит человек искусства. Бывших актеров и паникеров не бывает. Быстрая смена настроений и эмоционально-экспрессивные реакции на все у них в крови.

Но он так гармонично вписался в интерьер дачи, как будто жил здесь всегда. Я невольно им залюбовалась. Влад опять становился для меня неподражаемым, и его голос зазвучал для меня вновь на интимной частоте.

Завидев меня, он жестом пригласил присоединиться к нему. Присев рядом, я взяла чашку и сделала глоток идеально сваренного кофе. Влад закончил говорить по телефону и обратился ко мне:

– Феврония, девочка моя! Как тебе кофе? Я старался!

– Кофе восхитительный, Влад. Но я вижу, что ты уже в полном порядке, и я все же повторю свою просьбу: не мог бы ты провести эту ночь не в моем доме?

– Удаляюсь, но предложение руки и моего сердца остается в силе. Фенечка, соглашайся, не мучай меня. Ничего я так в жизни не желал, как жениться на тебе, и никого я так не хотел, как тебя! Послушай, я сейчас поеду и займусь реализацией сюрприза для тебя, уверен, что завтра ты изменишь свое мнение насчет нашей свадьбы.

Он легко поднялся и молча вышел с веранды. Через минуту он стоял передо мной полностью одетый.

– До свидания, любимая! Я уезжаю, но обещаю, завтра «Чуть свет, уж на ногах, и я у ваших ног».

Влад галантно поцеловал мне руку и уехал. Я, наконец, осталась в одиночестве. Фрейя, почувствовав мою грусть, пришла, потерлась о мои ноги и забралась на колени.

Я чувствовала себя из ряда вон плохо, поэтому решила идти спать, а завтра на свежую голову все обдумать. Утро не принесло мне ни физического, ни морального облегчения. Голову по-прежнему не отпускала боль, настроение было паршивое. Вставать с постели не хотелось. Неимоверным усилием воли, через час пустого валяния, я все же встала и пошла завтракать. После завтрака позвонила маме. Разговор не клеился. Мама делилась со мной всем подряд, начиная с рассказа о своем свидании с испанцем, заканчивая списком продуктов, которые она с утра купила на рынке. Мне стало неинтересно, и к концу разговора я была уже раздражена. Сухо ответила на ее вопросы обо мне, ничего существенного из того, что случилось со мной накануне, решила ей не рассказывать и свернула разговор.

Не успела положить телефон, как он зазвонил снова. Номер не определился.

– Алло!

– Любимая, открывай калитку, я приехал! – И он отключился.

Это был Влад. Минуту я колебалась, открывать не хотелось, но и не открыть я не могла. Это было неприлично, и потом он теперь хозяин этого дома.

Распахнув калитку, я была приятно удивлена. В одной руке он держал совершенно бесподобный дизайнерский букет, а во второй – коробку.

– Фенечка, это тебе, дорогая! – И он вручил мне букет. – А это вкуснейшие пирожные, уверен, что сейчас ты проглотишь язык.

Я была сражена его вниманием. Даже совершенно искренне поцеловала его. Он хотел затянуть поцелуй, но я его остановила.

– Пойдем в дом, что в дверях-то целоваться… А откуда ты узнал мой телефон?

– У меня свои каналы. А что, ты хотела оставить его в тайне от меня?

И он опять попытался меня поцеловать. Я ловко увернулась и продолжила идти по направлению к дому.

– Я готов целовать тебя везде и делать это с утра до вечера! – идя за мной, продолжал он. – Ты сейчас удивишься, какой сюрприз я для тебя подготовил. Удивишься и будешь сражена наповал.

Погода испортилась. Дул прохладный ветер, небо хмурилось темными тучами, поэтому мы пили чай в доме. Пирожные были действительно волшебные, на столе стоял красивый букет, рядом сидел мужчина – мечта любой женщины.

«Феня, ты – дура? Что тебе еще надо? Все, о чем ты мечтала, сейчас у тебя есть! Вика сейчас бы точно сошла с ума от зависти, да и не только Вика. Радуйся! – думала я, пытаясь настроить себя на позитивный лад. – Надо попробовать секс еще раз. Мало ли, что было вчера, я устала, у меня был сложный день. Шутка ли, первый раз побывать на съемочной площадке в качестве актрисы… Вот и восприняла это неадекватно».

– Феня, скажи, что ты хочешь сейчас больше всего на свете, о чем ты сейчас думаешь? – очень неожиданно спросил Влад.

– Я хочу, чтобы все, что произошло со мной за последние дни, не оказалось сном. Чтобы меня окончательно утвердили на роль, чтобы я никогда не вернулась на прежнее скучное место работы, чтобы ты оказался именно тем мужчиной, которого я искала, и, пожалуй… чтобы никогда не уезжать из этого дома.

– А вот и мой свадебный подарок! Сегодня утром я поехал к нотариусу и переписал этот дом на тебя! Феня, дом теперь твой, я тебе его дарю!

– Это что, шутка?

– Совсем нет. Ты хотела, чтобы этот дом был твой, и он твой. Теперь ты сможешь быть счастлива?

– А как же твои родители? Ведь он им так понравился.

– Подыщу им другой, сейчас это не проблема.

– Нет, я не могу принять такой подарок, это сразу меня обяжет по отношению к тебе.

– Не выдумывай и не усложняй! Почему вы – женщины, так все усложняете, а потом говорите, что жизнь непроста и нелегка? Я твой жених, у нас скоро свадьба, я люблю тебя… очень, у меня прямо помутнение рассудка из-за тебя наступило. И что, я не могу позволить себе подарить тебе этот дом, в котором ты выросла? Могу, и я это делаю! Владей!

Я засмеялась. Он был более чем убедителен в своих словах.

«Все-таки надо расслабиться и попробовать заняться с ним любовью…» – решила я.

Видно, думая об этом, я как-то определенно на него смотрела, потому что он тут же подскочил, пересел ко мне на диван и начал целовать. Сегодня на стадии поцелуя все шло хорошо. Меня ничего не смущало, и я молила лишь об одном, чтобы он не спешил и ничего не испортил.