Эслинн

Исгерд опустилась на ступени и посмотрела в упор на Эдварда. Голубые, словно выцарапанные изо льда, глаза глядели, будто прожигая дыру в сердце принца. Длинные белые волосы аккуратно зачёсаны назад и собранные в толстую косу, доходящую до пояса, покрыты бриллиантовой паутиной.

Исгерд перебирала шнурок на плаще тонкими пальцами, с длинными ногтями, похожими на горный хрусталь и в какой-то миг, Эдварду показалось, что вся она не настоящая, а ожившая ледяная скульптура.

– Зачем тебе и этому мелкому эльфу понадобилась моя флейта? – вдруг спросила Исгерд, словно Эдвард ничего и не рассказывал ей. Его слова не смогли пробиться к её душе, достучаться до холодного сердца.

– Чтобы остановить Биргера, чтобы покончить со Злом, что творится на землях Солвейг, в порту и на пристани Белая звезда.

– Разве кто-нибудь остался жив? – спросила она, разглядывая Эдварда, словно невидящим взглядом.

– Есть немногие и, я думаю, плата за смерть Балдера получена сполна, или ты не знаешь, как узнать правду, Исгерд? Кто обманывает меня ты, мать, пьяницы и ленивого обжоры, или похотливая Солвейг, предавшая тебя?!

Слова Эдварда заставили вздрогнуть Исгерд, и принц понял, что задел королеву за живое.

– Пока все они не будут стёрты с лица земли, моё горе не утешится, и ни тебе, щенок, решать правильно поступаю я или нет.

Атмосфера накалялась, а Эдвард начал задумываться, как ему завладеть мечом одного из орков, чтобы расправиться с ними и освободить Гуннара.

– Схватить и этого чужеземца! – закричала вдруг Исгерд, указывая на Эдварда пальцем, на котором красовалось массивное серебряное кольцо с крупным сапфиром.

Орки повернулись к принцу, раздувая ноздри, и тот, что стоял ближе всех двинулся навстречу юноше, чтобы схватить его.

Выкрик Гуннара отвлёк орка, а Эдвард, улучив момент, выхватил кинжал из-за пояса чудовища.

Ему на руку, что движения орков неповоротливы и только с помощью массивности они, как правило, одерживали победу. Двигались чудовища медленно, что позволило Эдварду уходить от ударов.

Тот, у которого принц выхватил кинжал, держал в руках каменный топор. Второй орк перекидывал из руки в руку палицу, утыканную длинными шипами. У третьего же обоюдоострый кинжал, меч и в тоже время, он нацепил на мясистые пальцы внушительного вида кастет, что заставило Гуннара вжаться в руку сжимающего его орка. Чудовищу, державшему эльфа, видимо, чрезвычайно хотелось подраться, и, сжимая эльфа, он то и дело поворачивался то влево, то вправо, чтобы оценить происходящую схватку и атаку товарищей в сторону незваного гостя.

Королева, вцепившись длинными ногтями в полы мехового плаща, с удовольствием наблюдала за прыжками принца и то, как орки дубасят друг друга без видимой причины. Они не успевали схватить Эдварда и наносили друг другу увечья.

В какой-то момент, Гуннару удалось вырваться из лап орка, и высоко подпрыгнув воспользоваться магией, коей орки не владели. Теперь флейта снова оказалась в его руках и с криком: «Бежим», эльф кинулся, наутёк оставив в замешательстве в первую очередь Исгерд не ожидавшую такой прыти от незваных гостей.

– Что встали, как истуканы!!! – Закричала она. – Догнать и растереть в порошок!!!

Эдвард почти нагнал Гуннара, сжимающего флейту, и только успел спросить, что им делать дальше, как двери распахнулись, и в зал ввалилось с десятка два громил орочьего войска.

Развернувшись, беглецы понеслись к дверям одной из зал и, захлопнув их, увидели, что очутились в ещё одном коридоре бесчисленных галерей замка.

Тут и там громоздились каменные статуи, и Эдвард не сразу понял, что это окаменевшие люди, застывшие в нелепых позах, словно они пытались отразить надвигающуюся бурю. Тем не менее, разглядывать фигуры покрытые пылью и паутиной времени нет. Протискиваясь сквозь стройный ряд стражей и королевской знати, ставшими каменными истуканами, Гуннар и Эдвард выбрались к следующей двери.

– Я знаю, где мы находимся! – воскликнул Гуннар и побежал к двери, что ловко спрятана в стене. Эдвард тоже увидел её и, толкнув, понял, что она не заперта.

Внезапно Гуннар вскрикнул, падая на Эдварда. Из спины эльфа торчала стрела, а, просвистевшая рядом, сообщила о приближении орков.

– Гуннар, – принц не ожидал подобного поворота. – Что же мне делать теперь?

– Оставь меня, Эдвард, – проговорил Гуннар слабеющим голосом. – Беги, пока они не настигли тебя. Давай пока враги не поняли, что ты ушёл этим проходом, беги! Лестница приведёт тебя… – эльф замолчал на полуслове, сделавшись грузным, выронив из рук волшебную флейту.

Подхватив её, Эдвард осмотрелся и прошептал, склоняясь к Гуннару:

– Что дальше, что же мне делать потом?

Топот ног приближающихся орков стал ответом, на вопрос как поступить дальше.

Маленький эльф Гуннар мёртв.

Эдвард, сдерживая гнев, понимал, что не сможет один выстоять против чудовищ Исгерд и, открыв дверь, втащил бесчувственное тело эльфа внутрь, Гуннар оказался отважнее, чем показался сначала, и его смерть стал неожиданностью.

Проникнув внутрь и понимая, что там имеется засов, Эдвард воспользовался им, а потом погрузился во мрак подземного хода.

В груди стучало так громко, что принцу казалось, его могут отыскать по звуку сердцебиения. Он слышал громкие шаги за дверью и ещё, как кто-то толкнул дверь, что оказалась закрытой.

– Прости меня, Гуннар, – уронил Эдвард, коснувшись лица эльфа. Потом накрыл ладонью его глаза, смежив веки храбрецу.

Медленно спускался по ступеням, и только сейчас понял, что застряв в каменном мешке, без света, тепла и пищи может долго не протянуть. Волшебную флейту, Эдвард сунул за пазуху и удивился, что она перестала подавать признаки жизни.

Принц спускался вниз, практически на ощупь, а когда ступени закончились, начался узкий проход. Эдвард мог руками дотронуться до противоположных стен. Тут теплее, чем наверху и, если это можно назвать чем-то положительным, юноша хоть немного согрелся. Он вспомнил о Гуннаре и о том, как тот нелепо погиб. Кто же сейчас сыграет мелодию на флейте, чтобы усмирить Биргера, размышлял принц, пока его мысли не оборвал вспыхнувший свет факела в конце туннеля.

Вытащив кинжал, Эдвард прижался к стене, готовясь к нападению. Чем ближе подходила фигура, тем отчётливее принц понимал, что это орк. Да и разило от него за версту. Шаркающей походкой, существо двигалось по тоннелю, пока не остановилось. Принюхавшись, орк поднял факел выше, видимо, желая лучше разглядеть того, кто прятался в тени.

– Эй, кто здесь! – крикнул он в темноту.

Эдвард молчал, стараясь не издавать ни единого звука, уверенный в том, что орк обязательно приведёт прислужников Исгерд, и тогда точно несдобровать.

– Человек, я чую твой запах, не бойся, выходи на свет, я не сделаю тебе ничего плохого. – Тон орка внушал доверие, однако Эдвард не спешил раскрыть себя. – Как ты остался в живых, ведь гнев Исгерд всех превратил в камень, – чужак вздохнул и остановился в ожидании, пока человек заявит о себе, выйдя из темноты в пятно света.

– Воины Исгерд убили моего друга, да и сам я чудом спасся, – подал голос Эдвард, всё ещё не доверяя незнакомцу.

– Раньше я тоже был воином, – отозвался орк. В свете пламени Эдвард увидел его лицо покрытое шрамами, острые уши, прижатые к вискам с оттопыренными кончиками, и абсолютно лысую голову. Маленькие глазки глубоко посажены на квадратном мясистом лице. На прямом носу с широкой переносицей сидели очки в золотой оправе. – Теперь же я единственный, кто умеет писать летописи, потому больше некому делать этого – все люди обратились в камень.

Эдвард вышел на свет, не решаясь подойти ближе, разглядывая двухметрового орка. Ряса кирпичного цвета, похожая на монашеское одеяние, смотрелась на нем нелепо, как и толстая книга подмышкой.

– Идём, – махнул когтистой лапой орк. – Негоже мне старику стоять на сквозняке. У меня есть душистый чай, и не думай, что я сдам тебя своим товарищам. Если быть откровенным, я не считаю, происходящее правильным и боюсь. – Он понизил голос до шёпота и огляделся по сторонам, словно кто-то мог подслушать этот разговор, – что королева тронулась рассудком.

Принц понимал, что в данный момент очень рисковал, но обрести в лице подданного Исгерд союзника стало бы отличным подспорьем для его дела.

Эдвард последовал за орком, тот оказался хранителем королевской библиотеки и назвался Алвисом. Он немного прихрамывал на одну ногу, и только потом принц узнал, отчего старый орк не особо лестного мнения о королеве Ледяной Страны.

Хранитель библиотеки заварил травяной чай и неспешно расхаживал по комнате, хотя Эдварду не терпелось узнать, как поскорее выбраться из королевства. Он беспокоился за друзей, оставшихся в замке Солвейг, и опасался, что Исгерд может обратить свой гнев против них, направив к замку войско.

Алвис, сдунув пыль со стола, расставил глиняные чашки и разлил чай. В это же время Эдвард рассматривал каморку старого орка. Здесь, как и в хранилище библиотеки находилось множество книг. Они заботливо расставлены по алфавиту и по категориям. Зная, какие орки неряшливые, Эдварда удивили чистота и порядок царившие вокруг. Единственное к чему сложно привыкнуть это неприятный запах орка. Тем не менее, принц вскоре привык к зловонию, исходящему от Алвиса, оказавшимся добрым малым.

– Я никогда не спорил с Исгерд, потому что знал – это опасные игры, – выдохнул Алвис, отпивая горячий чай из чашки. – Знаешь, я раньше воеводой был, все орки слушались меня и уважали. После ранения мне пришлось долго отлёживаться. Большинство из нас считают повелительницу выше богов. Так и со мной. Слишком поздно я осознал, что она за коварное существо. Не стал бросаться в атаку и затаился на время и, думаю, мой час настал. – Алвис с надеждой взглянул на Эдварда. – Я помогу тебе, а ты мне. Тебя устраивает такой договор?

Эдвард не знал, что попросит у него Алвис и сказал, что для него главное – избавиться от Биргера и вернуться на корабль, зная, что в королевстве, наконец, воцарился мир.

– Конечно, если я узнаю твою историю и решу, что смогу сделать правильный выбор, Алвис.

Орк потёр поясницу, а потом уселся на табурет с толстыми ножками, способным выдержать тяжёлую тушу.

– Раньше я и не задумывался, никто не пытался размышлять, да и все вокруг, считали орков не особо умными существами. Исгерд приказывала нападать, мы бросались в бой, Исгерд повелевала уничтожить врагов, мы подчинялись. Война стала нашим хлебом, нашим богом. И нам нравилось захватывать земли, разбивать войска чужеземцев, как мы сделали с Калдером и его армией.– Алвис немного помолчав, смочил пересохшее горло ароматным чаем. Что-что, а чай у него получился отменный, размышлял про себя Эдвард, слушая рассказ орка. – После того, как Исгерд поссорилась с королевой эльфов, она приказала мне и небольшому отряду, взять её замок в осаду. Мы отправились к стенам дворца Солвейг и вскоре нас встретила лавина огня из стрел. Исгерд взбесила подобная дерзость, она, очевидно, недооценила строптивую невестку. Одна из стрел повредила мне ногу, но меня не заботило ранение. Яд Биргера быстро восстанавливал силы, однако я позволил вольность – высказал, что нападать на будущую мать наследника дело неблагодарное. Не знал я тогда, что Балдер мёртв, и что между Исгерд и Солвейг проползла змея. «Выпусти Биргера, Алвис», – прошипела она точно кобра: «Пусть он уничтожит каждого, кто откажется подчиняться мне»!

Мне показалось это решение странным, опрометчивым и лишённым капли мудрости. Это скорее походило на шаг отчаяния, чем на поступок правительницы королевства.

Я попытался донести до Исгерд, что нельзя впутывать эмоции, когда решается судьба королевства. Знал – Биргер ненавидит людей и уничтожит даже придворных королевы. На мои слова Исгерд рассмеялась, а потом вонзила острые когти в свежую рану на моём колене, заставив меня завыть от боли. « Я хочу слышать, как кричат они, как молят о пощаде, как это делаешь ты сейчас, Алвис»! – Я сдержался и больше не проронил ни звука, но мой красноречивый взгляд выдал истинные намерения и мысли. «Пока Биргер не выползет из озера Холгер, никто не получит ни капли спасительного эликсира», – отрезала она.

Я не хотел марать руки в крови невинных и пусть я орк, но не безмозглый болван, не осознающий, что значит лишать жизни, кого ты только вчера защищал. Нет, я не мог выпустить белого демона, и чувствовал, что этим самым предрешил гибель Ледяного Королевства.

Орк помолчал и, допив чай, поднялся из-за стола. Он принёс книгу и, раскрыв её перед Эдвардом, ткнул пальцем в одну из страниц:

– Не догадывалась Исгерд, что я интересовался летописями королевства, и мне доподлинно известно, что Биргер не убивает каждого, кто встретится на его пути. Если только сама королева не отдаст ему приказ.

– Отчего же он слушается только Исгерд? – удивлённо спросил принц, он допил чай и не стал отказываться от предложенного хранителем библиотеки краюшки чёрного хлеба и куска сыра.

– Биргер не совсем змей, он монстр, обречённый влачить сотни лет на дне озера. Раньше он правил Ледяным Королевством, но был проклят собственной матерью за жестокость, алчность и желание править миром, уничтожив всех, кто вставал на его пути. Исгерд унаследовала его болезнь, охватившую разум короля Биргера. Пришло время, и старая королева мать не могла совладать с ним. Ей осталось одно – наложить на сына проклятие, обратив его в подводного змея. С трудом, но лекарям оркам удавалось добывать бесценный токсин, ведь играя на волшебной флейте необходимую мелодию, Биргера можно усмирить на несколько часов и нацедить драгоценное вещество. Я отказался помочь Исгерд, и она обратилась к Сагору, моему другу. Во времена смуты всегда находится тот, кто с лёгкостью, чтобы приблизиться к королеве, предаст всё, что раньше называли дружбой. Мой друг и правая рука пошёл на поводу Исгерд. Он выпустил Биргера, не думая, что станет его первой жертвой. Сагор оказался слишком самоуверенным, а Биргеру накопившего яда за последние полгода, оставалось лишь выдохнуть на несведущего орка, отчего тот превратился в камень. Только Исгерд не было до этого дела. Она приказала белому змею уничтожить всех людей и эльфов во дворце, чтобы никто не успел предупредить королеву Солвейг о надвигающейся опасности. Затем Биргер отправился в королевство эльфов, и что там произошло мне неизвестно. От взгляда или дыхания Биргера все придворные люди и эльфы обратились в камень, а Исгерд решила, что пора осуществить необходимые изменения в распределении придворных и государственных должностей.

– Ты усомнился во мне, Алвис? – спросила она. – Но я помню, как верно ты служил мне. Считаешь себя очень умным, мудрым, так отправляйся в хранилище книг и пиши летописи, как это делал твой предшественник.

Так я и оказался здесь.

Алвис вздохнув, посмотрел на Эдварда и покачал головой.

– Я понимаю твою озабоченность, Алвис, и скажу одно, Солвейг в безопасности. Только чем я могу помочь тебе?

– Ты должен уничтожить Биргера и помочь королевству низвергнуть Исгерд, – уронил старый орк. В его глазах оставалась былая преданность королеве, и эти слова дались ему с трудом. – Я пытался вразумить её, но то, что она сделала – не оставляет мне выбора.

– Это не так просто. – Эдвард задумался. – И я должен поговорить с друзьями и рассказать обо всём Солвейг. Только она сможет восстановить в Ледяной стране мир, но и это не случится за один день. Как же другие орки отнесутся к происходящему, не обернётся ли свержение Исгерд новой войной?

– Бездействие породило смуту, Эдвард. – Алвис в упор взглянул на принца.– Не уничтожив Биргера, и не указав королеве Исгерд оставить трон, нельзя возродить былое величие Ледяного Королевства. Прольётся кровь, я знаю, но другого выхода нет.

Эдвард задумчиво склонил голову на сложенные руки. Слишком большая ответственность ложилась на его плечи.

– Достаточно отыскать волшебную флейту. Однако наверняка ты пришёл со своим товарищем именно для этого? – Алвис вопросительно глянул на принца.

– Да, Алвис, нам удалось найти флейту. Но стража Исгерд убила Гуннара, только он знал её мелодию, – тихо проговорил Эдвард. – Как теперь быть, оружие стало бесполезным.

– Ты ошибаешься, Эдвард, насчёт флейты. Волшебная мелодия знакома каждому орку, – хрипло рассмеялся Алвис и запел на своём языке. Окончив песню, сообщил, что эту колыбельную поют матери своим детям. – Поэтому я знаю мелодию, что успокоит Биргера.

– У тебя же есть чернила и бумага? – поинтересовался Эдвард. – Ты снова напоёшь мелодию, а я запишу ноты и выучу песню.

– Ты можешь перекладывать музыку на бумагу! – восхищённо произнёс Алвис, и кончики его ушей приподнялись от восторга. – Так это меняет дело.

Он подошёл к столу, вытаскивая из ящика бумагу и чернильницу с пером. А когда запел, наполняя подземелье густым басом, Эдвард, начертив нотный стан на жёлтом листке плотной бумаги, аккуратно записывал ноты.

Уже под утро мелодия впечаталась в сознание юноши, и он безошибочно мог пропеть её, чем обрадовал невольного учителя.

Под утро принца и старого орка сморила дрёма, но и не прошло двух часов, как Алвис растолкал рыжеволосого юношу, сообщив, что пора уходить.

– В полдень стража совершает обход подземных тоннелей замка, заглядывают и ко мне. Негоже, если кто-нибудь из орков обнаружит тебя здесь.

Из библиотеки за стены замка вёл длинный подземный ход. Алвис запасся факелами, и, прихватив с собой лук со стрелами и меч, решил проводить принца до выхода.

– В заплечную сумку я сложил для тебя немного припасов, карту, да кремний с огнивом, чтобы ты смог разжечь костёр и согреться.

Принц с благодарностью кивнул Алвису и двинулся за ним по тёмному коридору, где на стенах в свете факелов танцевали причудливые тени.

– Ты окажешься в мрачном лесу и, зная о твоём даре понимать язык животных, найдёшь дорогу к замку Солвейг. Напевай мелодию, умиротворяющую Биргера, играй на флейте и тогда тебе нечего бояться. Только если сон сморит тебя, Биргер сможет напасть. Никто в этом случае не сможет оказать помощь или защитить твою жизнь, Эдвард.

– Спасибо, Алвис, радует, что наши желания совпадают, и я сделаю всё, чтобы белый демон Биргер оставил земли Солвейг. Но что может успокоить его навеки, если он уже бессмертный?

Алвис потёр лысую голову и покачал головой:

– Есть одно средство, но только никто ещё не пробовал поступать так с Биргером. Одна старая ведьма рассказывала, что неуспокоенный дух можно унять, если дать ему завершить что-то из прошлой жизни. Только не думаю, что это хорошая идея, да и никто не пытался даже заговорить с белым змеем демоном. Ведь каждый, кто встречался с ним, погибал в жутких мучениях. – Орк помолчал, а потом добавил, – но и ты не похож на каждого, Эдвард, и возможно у тебя что-нибудь и выйдет путное. Ты умеешь говорить с животными, и если змей услышит тебя, кто знает, может он и вспомнит, что когда-то тоже был человеком.

– А как же Гуннар? – Вдруг спросил Эдвард, и на его глаза чуть не навернулись слёзы, – не достойно храбрых воинов не предать земле. Он так и лежит у выхода в галерею замка Исгерд.

– Не печалься о товарище, Эдвард, несмотря на больное колено, я поднимусь по лестнице, чтобы отдать дань погибшему эльфу Гуннару и предать его мёрзлой земле.

Не ожидал Эдвард, что сможет получить неоценимую помощь от орка. Впереди ждали новые опасности, но неизвестность пока не пугала. Принц уверен, что вернувшись в замок Солвейг удастся вместе с друзьями придумать, как действовать дальше.

Попрощавшись с Алвисом, он горячо поблагодарил его и пожелал удачи. Приложив волшебную флейту к губам, направился вглубь тёмного леса, веря, что удача сопутствует ему.

Глава 5 Сделка

Всюду лежал снег. Ветер, казалось, стих, чтобы понаблюдать за смельчаком, играющим на флейте. Мелодия давно перестала быть в этих краях просто колыбельной для маленьких орков.

Холод заставлял покрыться инеем ресницы и волосы, выглядывающие из-под мехового капюшона. Юноша вспоминал волшебный ларец братьев эльфов с благодарностью и надеялся, что удача поможет ему как можно скорее добраться до замка Солвейг.

Эдвард поднёс флейту к губам и, перебирая пальцами, заиграл мелодию выученную накануне. Музыка лилась из волшебного инструмента, наполняя лес сказочными звуками. Сдавалось ему, что и снег уже не такой вязкий, да и холод отступал. Эдвард раскраснелся, двигаясь лёгкой походкой. За спиной в сумке дожидались хлеб, кусок сыра и бутылка с вином. Однако хорошо подкрепившись перед выходом, принц до самого вечера не чувствовал голода.

Чем дальше принц продвигался, тем гуще становился лес. Высокие ели, укрытые снегом стояли как могучие стражи, охраняющие лес Ледяной страны. Дремучая чаща не походила на живой лес, возможно, из-за того, что не слышно птиц. Они не пели здесь. Тишина, изредка нарушаемая треском веток и звуком шагов Эдварда по рыхлому снегу, была довольно-таки неприятной. Огромные ели, словно посаженные рукой великана тянулись к небу. Сосны и кедры вокруг покачивали макушками и скрипели смолистыми ветвями. Снег чистый – ни единого следа зайца, волка или лисы. Лишь чаща, где между стволов бродило одиночество.

Когда стемнело, Эдвард расчистил снег около раскидистой ели. Воспользовавшись кремнем и огнивом, он с радостью увидел, как из высеченных искр на сухом мху заплясало пламя. Наломав веток, он подкинул их в огонь и соорудил себе спальник у костра. Устроившись удобнее, сделал глоток вина и съел немного хлеба и сыра.

Теперь Биргер мог появиться внезапно. Эдвард поднёс волшебную флейту к губам. Пока он играл, лес точно слушал мелодию, сон улетучился, да и костёр веселее горел, потрескивая смолистыми ветками. Принцу даже показалось, что деревья покачиваются в танце.

Пока из флейты лилась музыка, юноша удивлённо отметил, что ему совершенно не хочется спать. И лишь, когда первые лучи солнца раскрасили верхушки деревьев, он прекратил игру. Подбросил веток в костёр и, закутавшись, заснул ненадолго.

Проснувшись, двинулся в путь, а когда вышел на залитую солнцем поляну, соорудил солнечные часы. Необходимость рассчитывать время давала ему возможность понять, сколько он проходит за день и за какое время доберётся до замка Солвейг.

Разглядывая карту, что дал ему Алвис, Эдвард понимал, что встретиться с товарищами, как можно быстрее, не получиться. Его поход может затянуться.

После недельного странствия он понял, что идти через горы намного сложнее, и двадцать дней можно пройти, если путь тебе хорошо знаком, чего о своих познаниях сказать принц не мог. На смену унынию быстро приходила уверенность, и мысли об Эслинн, матушке и друзьях подталкивали идти живее и не печалиться.

Никогда ещё принц не забирался так высоко. Подъём не выглядел настолько опасным, нежели спуск. Горный хребет, отделяющий королевство эльфов от Ледяной страны более пологий. Тут и там среди камней росли деревья, и густую чащу сменил редкий пролесок, ставший укрытием от ветра и снегопада. Остатки пищи подходили к концу, и принцу приходилось уменьшать порции сыра и зачерствевшего хлеба. Жажду он утолял снегом. Чем дальше юноша пробирался, тем явственней приходило к нему осознание того, что в лесу помощи ждать не от кого и, если он не сможет подстрелить какую-нибудь живность, голод не сегодня, так завтра запоёт заунывную песню. Потом же он просто убьёт его.

Эдварда обрадовало, что утром его разбудило пение птиц. Сыр и хлеб закончились, и голод плотоядно облизывал губы на бледном своём лице. Увидев пробегающего зайца, Юноша вскинул лук и прицелился. Подбив косого, сумел поужинать и оставил немного зайчатины на следующий день.

В этих местах лес стал обычным, живым, и мёртвая тишина больше не наблюдала за принцем.

Как-то ночью, когда он снова играл на флейте, между деревьями промелькнула бледная тень. Не переставая играть, юноша попытался разглядеть, кто это зверь или человек. Однако видение не возвращалось, и под утро, когда рассвет окрасил снег розовым светом, принц прекратил игру и заснул. Сон его был коротким, юноша не мог себе позволить спать больше трёх часов в сутки. Усталость уходила быстро, уступая место желанию поскорее добраться до замка Солвейг. Надежда, как руки матери согревала его и помогала идти дальше.

Миновав горный хребет, Эдвард увидел с горы, как между камней, у подножья ущелья, текла быстрая река. Её не сковал лёд, и парень надеялся, что скоро выйдет к какому-нибудь поселению.

Холод уже не так обжигал щёки, но начался пронизывающий ветер. Словно от реки исходило ледяное дыхание белого змея.

Длинные рыжие волосы, Эдвард заплёл в косу и завязал на затылке узлом. От мороза и ветра кожа на лице обветрилась и сделалась грубой. Однако короткая борода закрывала щеки и шею от холода, как и тёплая куртка. Теперь, если бы сына увидели отец с матерью, то прошли бы мимо, не узнав.

Минуло почти тридцать дней с момента, как принц попрощался с Алвисом. Всматриваясь в карту, Эдвард понимал, что идёт слишком медленно и теряет драгоценное время, но ничто не могло ускорить его прибытие, путник оставался один на один с лесом и горами, надеясь, не прийти слишком поздно в королевство Солвейг.