Исполнитель желаний

Лом молчал. Шли по тропе, ведущей на холм через Рыжий лес. Ощущая, что надвигается, что-то незримое и опасное, я остановился.

– Что у тебя? – спросил сталкер, сжимая в руках автомат.

– Не знаю, – ответил я. – Какое-то предчувствие. Какое-то гадкое ощущение, словно смерть вносит тебя в свои списки.

– Ну ты это, – усмехнулся Лом, – поэтические экспромты отбрось. «Маугли» подскажет, если что.

– Ага, – улыбнувшись, кивнул я.

– В списке ты или нет, – закончил Лом, указывая вперёд.

Его голос спокоен, а в глазах появился нарастающий страх. Или это тревога, смешанная с болью.

– Холод. Ты должен был готов к этому, – уронил он.

Я, прищурившись, глянул на товарища, потом туда, куда он указывал рукой.

Под холмом собралась толпа из разношёрстных мутантов. Тут и псевдопсы, кабаны, кошки и крысы. Хлюпни с морками медленно крались вдоль тропы. Свинорылы, не прячась, следовали за вожаком стаи. Меня передёрнуло от вида новоприбывших жмуриков. Ходячие, в изодранной, покрытой грязью одежде, застыли, вглядываясь невидящими глазами в будущую добычу.

– Не уйти, – прошептал Лом.

Я знал. Их слишком много. Узнал в шатающейся зомбячке Катю с бурым пятном на груди, светлые волосы растрёпаны, а на лице играла улыбка, больше походившая на оскал смерти. Вот она девочка-смерть и пришла за мной, пронеслось в голове.

«Ты слишком много думаешь!» – услышал я внезапно голос Рекса. Нахмурился, ища его глазами, но не находил в толпе мутантов.

«Рекс, – позвал я его. – Рекс, где ты мой хороший?»

Почему я сразу не увидел его, задался вопросом. Мой друг, что с тобой сделала Зона? Рекс… Перед глазами пронеслись воспоминания, как принёс его домой маленьким пушистым щенком, как заботился о нём. Тогда он спас меня от сломанной жизни, от затянувшейся депрессии. Рекс, почему я не уберёг тебя, не успел прийти тебе на помощь.

Я не знал, говорю ли эти слова вслух или это просто мысли. Лом, побледнев, поднял оружие, направляя в сторону процессии мутантов. Рекс изменился, от прежнего в нём остался лишь тихий бархатный голос, слышимый мной с помощью «Маугли». Пожалел, что Лом отправился со мной. Вспомнил, как он хотел уехать на Большую землю. Говорил, что заработал достаточно и не хочет оставаться тут. Как же, усмехнулся я, глядя на порождения Зоны. Она не отпускает тех, кто ей нужен. Мы переглянулись с товарищем, как будто без слов понимая друг друга.

– Опусти ствол, бро, – тихо проговорил я.

«Они не тронут вас, – услышал я голос Рекса, – уходите, Зона не станет убивать вас с нашей помощью. Люди часто сами роют себе могилу». Я не узнавал его, вспоминая, как впервые воспользовавшись артефактом, услышал радостное: «Дай печеньку»!

– Я всегда буду помнить тебя, Рекс, – проговорил я тихим голосом, зная, что друг слышит меня. В горле защипало. Мы смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг не существовало кроме меня и верного пса. Зачем он здесь? Кто он сейчас?

Внезапный гул заставил нас содрогнуться. Мы с Ломом переглянулись. Под ногами земля пошла ходуном. Я схватился за ветку ближайшего дерева, пальцы вцепились в израненную радиацией кору. Подхватил падающего товарища, слыша нарастающий рёв.

Мутанты кинулись врассыпную, над головой пронеслось эхо грядущей бури.

– Что это такое? – спросил дрожащим голосом Лом. Виски сдавило, я зажмурился и упал на колени.

Последнее, что я увидел сквозь приближающуюся мглу, это выброс в небо со стороны атомной станции. Он яркого голубого цвета. Из уцелевшей полосатой трубы выплеснулись молнии. Пространство будто бы преломилось, рисуя странные картины в воздухе.

Тошнота и головная боль уложили на пожухлую траву. Укрыли одеялом из страха. Я не смотрел на товарища, я искал глазами Рекса. Он так и стоял на прогалине у подножья холма. Преодолевая дикую боль и тяжесть в теле, подполз к спуску. Судороги скрутили тело. Пёс смотрел на меня, но и ему не удалось устоять перед всплеском необъяснимой силы выброса со станции. По земле снова пробежала дрожь. В голове смешалось, шептало, что я всё обязательно узнаю, разберусь. Мне необходимо завершить доклад. Я должен закончить работу для Стеклова.

***

Утро разбудило горячим дыханием. Что-то мокрое коснулось лица, и я, подскочив, охнул от стучащей в висках боли. В то время я не знал, что на станции впервые произошёл такой сильный Всплеск электромагнитной энергии.

Упал навзничь, зажмуриваясь и пытаясь осознать, где я и что произошло.

«Уходи. Ты нужен своим, сталкер», – услышал в голове голос Рекса. Нет, он прозвучал не в мыслях, я реально слышал его. Схватился рукой за шнурок, на котором висел артефакт. Странное дело, он исчез. Отчего же я продолжал слышать верного пса.

– Со мной всё в порядке, Холод. Тебе пора возвращаться домой.

– Но я не могу, я не закончил…

– Знаю, – проговорил Рекс, совсем как человек. Я снова пошарил на груди, искал артефакт. Словно заметив мои поиски, пёс проговорил тихим голосом. – Каждый из нас узнает тебя, теперь «Маугли» и ты одно целое. Пока я ещё тебя помню. Уходи.

Я коснулся большого носа друга, видя, как под пальцами сыплется шерсть. Он опустил морду к моим коленям. Знал, скоро Рекс станет псевдособакой, придёт время, и мы будем охотиться друг на друга.

– Ты ошибаешься, – ответил Рекс. – Всплеск изменил всех, кто оказался под ним. Поэтому мы никогда не станем врагами. Если ты останешься.

– Если? – переспросил я.

Голос Лома вырвал из разговора с Рексом. Я повернулся на его стон, видя, как сталкер стоит на четвереньках и мотает головой. Взгляд у него туманный, губы дёргаются, и с них капает слюна.

– Мы скоро встретимся, – прозвучал голос Рекса. – Три дня тебе хватит, чтобы покинуть Зону. Она даёт тебе шанс. Но что-то мне подсказывает, что ты сделаешь иной выбор.

***

Стеклов затушил сигарету и снова раскрыл папку с документами. С фотокарточки из личного дела на него смотрел старый знакомый. Генерал пробежал глазами по записи, ощущая, как в голове нарастала боль. «Холодов Сергей Юрьевич, 1970 года рождения. Позывной „Холод“. Звание капитана». Его взгляд миновал повествование о предыдущих местах службы, номера засекреченных документов, награждениях, информации о ранении. На записи – необъяснимые изменения внешнего состояния здоровья и вида невозможного называться человеческим, его глаза сузились, защипало. В груди закололо, а рука с карандашом между пальцами постукивала по деревянной столешнице.

Павел Геннадьевич захлопнул папку и набрал номер, профессора Иванова. Визитка, лежавшая внутри подшивки с личным делом Холодова, словно оставленная специально, внушала надежду на получение ответов. Стеклов подозревал, что ему расскажет профессор, но мы всегда верим в лучшее, даже когда стоим на пороге гибели.

– Лаборатория «Икс-2», – ответил металлический голос автоответчика. – Введите личный номер, вас соединят с оператором.

Глава 2 Союзник

«Холодно, как же холодно, прям зуб на зуб не попадает», – говорил я сам с собой, потому что некому сказать, не у кого спросить, куда идти дальше. Тропу засыпало снегом, ПДА отключился, и коммуникатор глючил. Аномальная территория в Зоне, так бывает, и я очутился внутри того самого сектора. Вспомнить бы, как он назывался. «Авалон». Туман в голове после пробуждения. Мысли привести в порядок и двигаться вперёд. Чёрт, ветер стих, но сырость пробирает до костей. Стянул одну из перчаток и поднёс руку к губам. Как же холодно. Подышал на замёрзшие пальцы, толку мало. Вчера только погода радовала – сухо и относительно тепло. Ночью же проснулся от дубаря, застегнул спальный мешок до макушки, зная, что обратную дорогу найти сложно. Есть, конечно, путь, но аномалия запутала следы. Тем более, если ПДА отказало. Попёрся один в «Авалон». Дурень.

Вспомнился недавний разговор с Кирпичом, этот вояка уже несколько лет в Зоне. Он-то и рассказал мне историю о сталкере и его псе. А ещё об артефактах, которые тот помогал находить, если ты понравишься ему. Как же можно встретиться с этим призраком, раздумывал я. Что, если это просто байка? Говорили, что раньше Призрак был человеком, попал в лабораторию «Идеала», откуда и сбежал. Понимал раньше, говорят, язык мутантов, был у него якобы какой-то артефакт, помогающий мысленно общаться с тварями. И теперь, где этот сталкер? Стал духом. Я поверил россказням Кирпича, что, мол, в аномалии «Авалон» можно встретиться с Призраком и попросить его отвести к месту, где исполняются желания.

Существует поверье среди сталкеров, что рядом с «Дугой» в полуразрушенном бункере, где учёные группировки «Идеал» проводили опыты, находится огромный кристалл – монолит. Раньше подключался он будто к ноосфере, и человек мог ментально послать сигнал во Вселенную, попросить о чём-то важном, ради чего даже жизнь отдать не жалко. Сказка, но кто его знает. Научники если здесь завязаны, значит, доля правда в этой легенде есть.

Я оказался в Зоне с мыслями заработать, как многие. Сослуживец Коля написал как-то в «телеграмм», спросил, как дела. Давно не виделись после армии, вот и решили встретиться. Смотрю на него и понимаю – жил он припеваючи. Я даже позавидовал, глядя на его «айфон» последней модели и тачку с мощным движком. Сам-то давно тянул лямку, выплачивая браткам крупную сумму. Случилось так, что сбил на машине лабрадора местного авторитета. Выскочил пёс внезапно, прямо под колёса бросился, словно за ним стая волков неслась. Я по тормозам, но поздно, да ещё свою «мазду» в бетонный столб вписал. Не повезло. На бабки попал, тачку убил, а тут и мордовороты Вискаря подкатили. Помню, из машины вытащили, и давай меня мордой лица в окровавленного пса тыкать. Не сразу рассказал Коляну о проблемах, да и спрашивать не стал, откуда у того деньги.

– Дело есть.– Товарищ вынул из пачки зубами сигарету и закурил.

– Что за дело? – спросил я, помня, что раньше мы с Колькой не разлей вода были. Выручали друг друга не раз, а в переделки попадали серьёзные, если учесть, что служили в Дагестане и там натыкались не раз на бандитов. Он вернулся после службы домой, а я контракт на год подписал.

– Слышал что о Чернобыльской Зоне? – спросил он, помню, тогда, приглушив голос. Как мне показалось, даже осмотрелся, как будто кто-то мог подслушать наш разговор.

– Кто же не слышал, Коль, – отвечаю, а он видит, что я всерьёз не воспринял его вопрос, и давай рассказывать, как он там три года в сталкерах ходил. Когда вывели оттуда военных, по его рассказу, Зона стала запретным местом. Люди проникали туда для своих целей. Те, кто знал, что, если повезёт, можно большие бабки срубить на продаже артефактов. Я отмахнулся поначалу, говоря, что он книжек начитался и наверняка решил пошутить надо мной.

– Стал бы я шутить такими вещами, – серьёзно отозвался Коля. – Знаю, что у тебя проблемы. Знаком с Вискарём. Эта падла раньше тоже сталкером был. Думаешь, откуда у него деньги? Вместе Чернобыль топтали, а он ссучился, как вернулся. С бывшими товарищами знаться не хочет. Мало ему бабла, решил в криминал податься, и за пару лет статус себе поднял на наркоте и оружии. Борзеть начал, попался на мелочи. Срок ему светил. Попросил меня по старой дружбе свести с важными людьми. Знал бы, что тебя парит, не помог бы. Везучий урод, но и на старуху бывает проруха. У меня свой бизнес. К счастью, не в этом городе, и друзья рассказали, как он одного парня прессует из-за сбитой собаки.

Я отвёл глаза в сторону, противно стало, что по такой глупости в клещи взяли эти братки.

– Да ты не тушуйся, Жек, я поговорил с ним по понятиям, хоть и не их масти. «Крыша» у меня крепкая, а за друга, такого как ты, горло перегрызу.

– Спасибо, конечно, Коль, – сухо ответил я, – какие же мы сейчас друзья, столько лет не общались? Прости, что так говорю.

– Понимаю, – кивнул Колян, махнул официантке, спрашивая, когда заказ принесут, она засуетилась, убежала на кухню и вернулась с большой тарелкой салата и корзинкой хлеба. – Выпить нам с другом принеси, и пусть шашлыкян булками живее вертит. А то запах есть, а еды ноль, – он глянул на часы, – уже двадцать минут.

Официантка, покраснев, хихикнула и скрылась из виду.

– Надеюсь, она вернётся, – улыбнулся я, оценивая шутку товарища.

– Ты мне жизнь спас, – серьёзно проговорил Коля, – или забыл о нападении на часть, как подстрелили меня даги, а ты тащил на спине. Перевязку как умелая медсестра сделал. Помню, как я ныл. Нет, если говорить правду – плакал. Несколько дней добирались, помнишь? – Я кивнул. Перед глазами вспыхнуло воспоминание.

Вспышка и грохот разорвали ночную тишину. Наше КПП накрыло взрывной волной. Кто начал стрелять, кто побежал. Мы с Колькой при оружии, в наряде как раз стояли. Темно стало, свет отрубился. Пальба со всех сторон, непонятно где наши пацаны, а где боевики Махмуда. Тот ещё гад, спелся с афганскими талибами (Талибан признан террористической организацией, деятельность в РФ запрещена*), и не нравилось бородачу, что военные прикрыли их наркотрафик. Мы то что – зелень, «срочники», испугались, побежали в укрытие. За спиной бабахнуло, впереди вспышка световой гранаты озарила полуразрушенное здание столовой. Понеслись, вперёд карабкаясь по склону. Страх гнал вперёд, и мы не думали, что надо быть смелыми и сильными. Мы же русские солдаты, и русские не сдаются. Какое там! Цитаты с плакатов. Кинувшись к ближайшей расщелине, наткнулись на растяжку. Не знаю, как руки и ноги не оторвало. Осколком Коляну разорвало мышцу на ноге. Он закричал, я ему то рот закрываю ладонью, то рану стягиваю пальцами. Вырвал с пояса ремень липкими от крови руками, наложил жгутом на бедро, а друг рот зажал кулаком и мычит от дикой боли. Вспомнил о телефоне, предложил посветить в расщелину.

– Там укроемся до утра, – говорю.

Колька головой замотал, боится соваться в тёмный лаз.

– Растяжку поставили, значит там схрон какой-то.

– Помощь не вызвать, – тихо проговорил я. – Запеленгуют сигнал, и жопа. Держаться за меня сможешь?

– Какой план?

– Укроемся выше, а в эту пещеру лезть опасно. Как спрячемся, перевязку сделаю.

Товарищ уцепился за мои плечи, я его под ляжки схватил. Рваная рана на передней части бедра, и Кольке так легче даже стало. Лезу наощупь. Тропинка вилась между камнями. Думаю, не поймали сразу, так и искать не станут. Ошибался. Утром хоть успел порвать тельник на бинты и наложить повязку на рану друга. Шить по-хорошему надо. А тут сплошная антисанитария, ни спирта, хотя бы водки, и огня не развести. Что за чёрт. Наблюдал из-за кустов за тропой. Ближе к полудню заметил двоих дагов, вооружённых и жутко злых. Балакают на своём, а я палец прижал к губам и на Коляна поглядывал, мол, затихни, как мышь. Не хватало ещё в плен попасть.

Обошлось. Ушли и не заметили нас. Возвратиться к вечеру у нас не получилось, не в ту сторону словно повело. Плутали. Друг, помню, крови много потерял. Думал, что всё, конец. Вот когда вспоминаются прогулянные уроки ОБЖ.

Потом только узнали, что бандиты ушли, некоторых военные перебили, кого-то захватили, а нас считали погибшими. Решился после нескольких дней включить телефон и позвонил в полицию – 112, куда же ещё. Номера ротного или командира части у меня нет.

Я глянул на сегодняшнего Кольку, не забыл он о том происшествии. Да и я помнил, просто не думал о прошлом, пытаясь выжить в настоящем.

Наконец-то шашлык принесли. Выпили немного, и полегчало на душе, расслабился. Ели с аппетитом, а Колян рассказывал теперь о своих приключениях в Зоне Чернобыля, казавшимися фантастикой. Я ему верил, к чему ему врать, размышлял, и уже решился отправиться на заработки в таинственное место.

– Заработаешь там, как пить дать.

– Неужели и правда за год можно несколько миллионов поднять? – Я уже строил планы, и надежда вернуть прежнюю жизнь проснулась.

– Туда ж так просто не попадёшь, – протянул немного захмелевший друг, покрутив пальцем перед моим носом. – Тут ксива нужна. Я тебе всё сделаю. На вот ещё. Держи. – Колян выудил из кармана необычный медальон с вырезанными на нём символами.

– Это что? – непонимающе спросил я.

– От всяких бед меня спасал. Тебе нужнее сейчас. Что бы ни случилось, живой останешься. Проверено, – он стукнул несколько раз себя кулаком в грудь, – на себе.

Я нерешительно взял в руки талисман друга и с благодарностью взглянул на Кольку. Потом встал из-за стола и, пошатываясь, подошёл к армейскому товарищу. Крепко обнял его, чувствуя, как в горле зацарапало.

– Спасибо, Коль. Спасибо за помощь, друг.

На деле всё оказалось не так просто. Рассказы о Зоне одно, а оказаться здесь – опасная работа, которую весёлым приключением не назовёшь. Шарахался сначала от аномалий и мутантов как щенок, выброшенный на улицу. Почти год «отмычкой» проходил и чуть не сгинул на болотах на Кошёвке. Так с Кирпичом и скорешились. Вместе выбрались, артефакты нашли ценные – «Заря» и «Кристалл разума». Если первый помогал в бою, то второй защищал разум от вмешательств телекинетиков, нави и других существ. Если ударить «Зарю» о землю, создаётся видимость взрыва. Кидающий его сталкер перемещается в пространстве и времени от точки на пятнадцать минут в прошлое. Это помогало избежать смерти при внезапном нападении. Однако частое использование арта чревато спутанностью сознания и последующими проблемами с головой.

«Заря» размером с мячик от пинг-понга, оранжевого цвета. Помню, как положил его в контейнер и спрятал в рюкзак.

«Кристалл разума» ещё дороже стоил, его ценили сталкеры, уходящие в рейд в малоизученные места Зоны. Размером он со школьный мел и с виду похож на него. В момент действия становился прозрачным и светящимся голубым светом. Некоторые просверливали в его теле отверстие, чтобы повесить на шнурок и носить с собой.

Мы с Кирпичом бросили жребий, чтобы не спорить, какой из артефактов кому достанется. Мне выпал «Кристалл разума», а Кирпичу – «Заря». Выбрались к Кривой Горе. На рассвете вышли к заброшенному посёлку и услышали, как то ли ребёнок, то ли женщина плачет. Избы здесь в землю, словно в трясину вросли. Крыши мхом и травой покрыты. Остановились, прислушиваясь. Кирпич проверил винтовку, глянул в прицел. Никого. Я поинтересовался, может под землёй кто спрятался и просил о помощи.

– В Зоне всегда надо опасаться одиноких и слабых, – ответил напарник. – Они лишь на вид кажутся такими.

Сжимая оружие, двинулся вперёд. Под ногами чавкало, из-подо мха выступала вода.

– Тут тоже болото, – заметил я. – Смотри не провались.

– Помогите! – вдруг услышали мы отчаянный детский крик. Он раздался за спиной, и мы, разом обернувшись, вдруг поняли, что оказались посередине мёртвого посёлка. Подошли только, а тут нас словно неведомая сила переместила по деревне и остановила в нужном ей месте. По спине пробежали мурашки, потому что я услышал и другой, чужой, неприятный голос старика. Звук исходил из соседней развалюхи, по окна втянутой в топкую землю.

– Ты слышал? – шепнул Кирпичу. Он закивал. Зыркнул взглядом на мой рюкзак, потом на меня. Без слов понял, что пора «Кристаллом разума» воспользоваться.

– Не спеши, Женя, – знакомый голос раздался за спиной. Пот тонкой струйкой пробежал по позвоночнику. Обернулся и увидел стоящего позади меня отца. Он в той же куртке, спортивных штанах, которые носил в последние годы, только босой. «Почему на нём нет обуви»? – пронеслось в мыслях. Я помотал головой и решительно дёрнул за шнурок на рюкзаке. Сунул внутрь руку, нащупывая контейнер с артефактом.

– Почему ты не приезжаешь ко мне, – проговорил отец, приближаясь. Я старался не смотреть в его сторону, понимал, что он иллюзия, и мозгоправ внушал мне, да и Кирпичу, ложные видения. – Курить так хочется, дай хоть на одну затяжку.

Глянул на напарника, а он стоял как вкопанный и смотрел в пустоту. Наверняка тоже поддался играм мутанта. У каждого из нас свои воспоминания и призраки из прошлого. Они ждут. Они скучают, как и мы.

Мы поняли, что здесь владения телекинетика. Затуманил он нам мозги, а спохватились поздно. Трясущимися руками открываю контейнер, а мозгоправ с лицом умершего отца уже у плеча стоит, просит сигарету, руку на плечо кладёт. Мороз по коже, а сердце колотится, как у белки. Непослушные пальцы дёрнули крышку контейнера, я сунул руку внутрь, хватая кристалл, видя, как изменился в лице мутант. Кирпич, смотрю, по колено в трясину погрузился. Тварь хихикает и назад пятится.

Вскинул винтовку и выстрелил в голову мутанту, не видя, как артефакт упал на влажный мох. Смотрел на рухнувшего телекинетика, во рту пересохло, а в груди стучало, как после километровой пробежки. Сквозь тишину прорывался крик Кирпича. Повернул голову, он орёт, а я не слышу его. Словно все звуки растерялись по посёлку, увязли в болотистой почве.

Вспомнил о кристалле, уронил взгляд под ноги, видя, как он погружается в пузырящуюся жижу. Резким движением, отчего в затылке загудело, ухватил его двумя пальцами, чувствуя, что удержать арт сложно, и он вот-вот выскользнет из руки. Влез по локоть в трясину, пытаясь не упустить ценную вещь. Вцепился с жадностью в твёрдое тело кристалла и, вытащив его, поскользнулся, упал навзничь. В глазах потемнело. Тошнота подкатила к горлу, словно чьи-то пальцы сдавили шею.

Голос Кирпича вырвал из темноты. Очнулся я, лёжа на земле.

– Костёр бы развести, – проговорил он. Времени прошло, оказывается, около часа. Дышать стало легче, и, повернувшись на бок, я кивнул товарищу:

– Костёр дело хорошее.

Прошло несколько лет, а это ощущение безысходности и отчаяния вернулось. Я один в секторе «Авалон», без связи и поддержки. Вся надежда на милость Зоны и благодушие того самого Призрака.

Огляделся, вокруг мёртвая тишина, словно кто-то отключил все звуки. Пусть здесь и гиблое место в Зоне, но не вакуум, я же, как оглохший, боялся даже дышать. Бросил взгляд в КПК, постучал пальцем по экрану. Не работает. Вытащил из рюкзака протеиновый батончик, умял, утоляя голод. На этом обед закончился. Двинувшись дальше, вынул из внутреннего кармана куртки сложенную вчетверо карту. Она запаяна в целлофан, и когда отказывались слушаться приборы, как говорил Кирпич, бумага поможет. Он прав. Привыкаешь к электронным штукам, облегчающим нашу жизнь, а что в целом получается, без гаджетов ты как слепой котёнок ползёшь наощупь, не видя поджидающего зверя. Он и сейчас рядом, только я не сразу понял это. Снегом занесло всё, куда не глянь. Лес редкий, а за просекой пустырь. Если впереди болото, то дело плохо, размышлял я. Снег мокрый и, ясное дело, почва не промёрзшая, под ногами хлюпало. Выломал палку, опробовал на прочность, и осторожно двинулся дальше. Ноги вязнут в слякоти, я проваливался порой по колено. Хорошо, комбинезон защищал от сырости, но от холода не особо. Вздохнул, сетуя на собственную скупость, не стоило экономить на амуниции. Теперь бы подогрев не помешал. Ну да ладно, хватит плакаться, и не в таких переделках бывал. Хочешь пожалеть себя, сейчас самое время, некому на тебя пальцем показать, и сказать, не мужик этот сталкер, а тряпка.

Впереди вдруг увидел лёгкий всполох. Словно северное сияние, только не в небе, а на земле. Белый снег заискрился, над ним волна, переливающаяся синим, зелёным, красным вспыхнула, как будто лучи света преломляются сквозь невидимую призму. Красивое зрелище. Подошёл ближе, а зарница на снегу как займётся, я даже ладонью глаза прикрыл.

Вынул из кармана болт, бросил в сторону необъяснимого свечения, увидел, как в железяку ударило сразу несколько молний. Аномалия новая – ни разу не сталкивался с такой электро-бестией. Болт разорвало на части. Надо понять, насколько далеко простираются границы «Северного сияния», как окрестил убийственную штуку. Обошёл опасное место, кидая гайки, понимая, что оно заняло не такую уж и большую территорию. Выдохнул, вытащил карту и маркер, отмечая на карте кружком электроаномалию, подписав – «Северное сияние».

Выбравшись на пустырь, осмотрелся. Я тут как на ладони. Тишину нарушал лишь треск электрических всполохов «Сияния» за спиной. Опробовал палкой путь перед собой. Шаг-другой сделал с опаской. Под ногами даже хлюпать перестало. Снег вдруг стал сухим и жёстким, как будто температура резко упала. Поправил шапку, натягивая на уши. Между поваленными деревьями вдруг заметил строение – то ли домик, то ли сараюшка. Чем дольше я вглядывался в него, тем больше тот приобретал очертания вполне сносной хижины. Помотал, зажмурившись, головой, открыл глаза снова, а домика-то и нет. Исчез. Или это видение? Аномалия какая-то играет с разумом? Странно. Сделал два шага вперёд и услышал рядом тяжёлое дыхание. От кого исходил звук, я не видел. Страх забрался за воротник и вцепился в лопатки. Я обернулся. Никого. Рычание заставило снова бросить взгляд в сторону, где я только что видел хижину.

Передо мной стоял псевдопёс. Застыл, расставив лапы, и смотрел, словно в душу, жёлтыми глазами. Я встречался с подобными тварями, но этот отличался от них. Он охранял свою территорию и пока не собирался нападать. Бежать поздно, стрелять сложно – винтовка болталась на плече, а делать резкие движения – заставить пса напасть первым. Не успею. Сердце заколотилось в груди. Я словно уговаривал себя не бояться, не выдать ужас, скрутившийся жгутом в животе. Один в секторе «Авалон», стоя перед стражем аномальной территории, я беззащитен, как ребёнок. Вдруг вспомнил о Призраке и его собаке. Вдруг это тот самый пёс, как же его звали? Мысли всколыхнул голос. Он доносился из глубины валежника. Я вскинул взгляд в сторону исходившего от поваленных деревьев звука, слыша: