Исполнитель желаний

– Мне-то нет, – он указал пальцем на мою находку. – Лучше на шею повесь или за пазуху кинь. Вреда не будет, а слышать всё будешь.

Я удивлённо вскинул брови, понимая, что Лом знаком с подобным артефактом.

– Обычно его находят животные.

Кивнул, кратко поведав, как пёс указал место, где оказался сундучок с артом.

– Кто-то припрятал, Холод? Вот тебе повезло, что Рекс есть, теперь будешь слышать не только его, но и голоса каждой твари в Зоне. Чую, это ты услышал телепатика.

– Рекс сказал, – ответил я. Это прозвучало, как бред, но Лом поверил, кивнул и добавил:

– А ты знаешь, что арт называют «Маугли»?

Я отозвался усмешкой и, расстегнув ворот комбинезона, сунул под тельняшку артефакт.

– Ты и я одной крови! – проговорил важным голосом, вспоминая старый советский мультфильм.

– Говорят сначала каша в голове, – добавил Лом. – Потом научишься выявлять нужные голоса и предостережения.

Мы стояли на втором этаже и заметили двух девушек лет двадцати пяти входящих в подъезд. Наш разговор оборвался звуком шагов девчонок по замусоренной лестнице.

Рекс, сидящий рядом со мной, глянул в сторону ступеней. Я мысленно приказал ему сидеть смирно. Слышался тихий разговор, щёлканье затвора фотоаппарата то и дело нарушало безмолвие заброшенного места. Лом показал знаком, что не стоит показываться туристкам. Шмель, согласившись, кивнул.

«Холод, я хочу посмотреть на них». – Услышал в голове голос Рекса.

«Нет, – я тронул его за ошейник, – поднимайся за нами».

«Они пахнут, как Лена, – не унимался пёс, и я спросил почему, а он ответил, – наверное, у всех женщин свой особенный запах».

– Идём на крышу! – услышал я голос одной из девушек. Лёгкие шаги и ответ другой девчонки:

– Мы не провалимся? Дом такой старый.

Незнакомки приближался. Мы поднялись ещё на этаж.

– Может, остановим их? – спросил Шмель.

– Ты хотел сказать – напугаем их? – усмехнувшись, проговорил Лом.

– Там кто-то есть, – проговорила одна из девушек. Звук шагов стих. Рекс, зараза, сбежал по ступенькам вниз.

– Ой, собачка, – голос другой более смелой девушки заставил меня вздохнуть с облегчением. Пёс не тронул бы ни одну из них. Лучше, если они увидят собаку, а не экипированных мужиков с оружием. Крик поднимать – идея не очень.

Я выглянул в лестничный проём, видя девчонок: одна светленькая, высокая и стройная, вторая с тёмными волосами, маленькая, спортивного телосложения. Девушки гладили Рекса, а он посматривал наверх, зная, что я наблюдал за ним.

– Идём! – довольно-таки громко произнесла блондинка и побежала наверх. В голове пульсировало. В сознание ворвался чужой голос, наполненный желанием и голодом. «Не уйдёшь. Добыча»!

– Холод! – крикнул Шмель, тыча пальцем в разбитое окно подъезда, – псевдопсы!

Я глянул наружу с четвёртого этажа, увидев приближающуюся к дому свору. Вожак вбежал внутрь. Маскироваться, значит отдать девчонок на растерзание детям Зоны. Псевдособаки церемониться не станут. Рекс зарычал. Он говорил с вожаком стаи. Мы осторожно спускались, под ногами битое стекло и мусор. Псы заметят как пить дать.

«У нас оружие, и мы перестреляем вас всех»! – подал я ментальный сигнал, надеясь достучаться до псевдопса, оказавшегося громадным алабаем. Его некогда белая шерсть наполовину вылезла, и пёс представлял жуткое зрелище. Гноящиеся глаза горели ненавистью. Гипертрофированные рёбра вылезли из-под облезлой шкуры. Бока вздымались в такт учащённого дыхания. Пёс стоял у нижних ступеней и смотрел на добычу – туристок по беспечности доверившихся алчному экскурсоводу. Алабай не нападал, наблюдая за Рексом и чувствуя невидимого противника, чей голос звучал в его голове. «Уводи стаю, – проговорил я, мысленно обращаясь к вожаку псевдопсов, – «убьём всех»! Старался говорить коротко и, думаю, мутант меня отлично понял, но отступать не желал.

Мы со Шмелём осторожно спустились и застыли за спинами девушек. Напарник тихо сообщил о нашем присутствии.

– Не ссыте, прорвёмся.

Тёмненькая, вздрогнув, сделала шаг назад, вцепилась в дуло винтовки. Не сразу поняла, что держится за оружие, медленно обернулась, глядя на нас, и подняла руки. Сдаваться, что ли собралась, промелькнула мысль. Как можно дружелюбнее кивнул ей и приложил указательный палец к губам. Шмель жестом потянул к себе девушек, и они спрятались за нашими спинами.

«Я предупреждал», – мысленно передал я алабаю и нажал на спусковой крючок.

Псеводособаки убрались. Мой голос, звучавший в сознании мутантов, дезориентировал их, как и гибель вожака. Лом прибежал к нам, как услышал выстрел. И девчонки, глядя на нас, молчали, у светленькой подрагивал подбородок, а тёмненькая затравленно смотрела то на меня, то на Лома, то на Шмеля.

– Зачем вы здесь? – спросил я.

Они молчали. Страх сковал не только ноги, но и языки туристкам.

– Да не бойтесь, – в свойственной ему шутливой манере сказал Шмель. – Мы не маньяки. Работаем в Зоне Отчуждения. А вы тут нелегально. Сами видите, что здесь происходит.

– Но… Нас привезли на экск… экскурсию, – выдавила тёмненькая, первая отошедшая от шока.

– Как зовут тебя, малая? – спросил Лом.

– Дина, – ответила брюнетка и шмыгнула носом.

– А подруга у тебя немая, что ли? – поинтересовался Шмель.

– Кать, ну чё ты в рот воды словно набрала? – Дина толкнула в бок подругу. – Они ж спасли нас.

– Ага, – кивнула Катя, скрестив руки на груди и уставившись в пол.

– Здесь опасно, – спокойно проговорил я. – Сдаётся мне, что вас сюда привезли не случайно.

– О чём вы говорите? – вскинула на меня синие глаза блондиночка. Ростом мы примерно одинаковые, у меня, наверное, сестрёнке было бы столько же, если бы не трагедия.

В сознание ворвались воспоминания. Девяностые годы. Война. Дорога из Грозного. Волею судьбы, мама приехала в Чечню к подруге с моей сестрёнкой. Я в это время служил в Москве. События начались внезапно, хотя кто-то знал, что ждало людей оказавшихся в ловушке – между молотом и наковальней. Война всегда приходит внезапно, люди верят, что именно с ними ничего плохого не случится. Так же и я, как и все мы.

Эвакуация длилась несколько дней. Аслан из местных договорился с боевиками, что коридор для женщин и детей безопасен. Не сдержал слово. Колонну с автобусами обстреляли. Наш «уазик» подорвался на мине. О гибели близких узнал, когда пришёл в себя после ранения в госпитале. Понимал, что остался совершенно один. Никого не желал видеть, друзей, сослуживцев. Вернулся домой и воспоминания о маме и сестре душили слезами и отчаянием. Пил тогда беспробудно, зализывая душевные раны. Помню, как позвонил Стеклов, приехал. Мы долго говорили с ним в прокуренной квартире. Он вздыхал, смотрел на батарею пустых бутылок, гору посуды в раковине и качал головой. Сказал строго:

– Последний день целуешься с бутылкой. Завтра вылетай в Москву. Вот билет, – положил на стол конверт, добавляя после недолгой паузы, – и деньги. Заведи собаку. Говорят, помогает.

Тогда я слушал его, вытирал опухшее от слёз и алкоголя лицо, понимая, как товарищ полковник прав. Стеклов в те годы ещё не был в звании генерала. Намотал злость, боль, обиду на весь мир на кулак. Вмазал своему отражению, разбивая в кровь костяшки на руке и зеркало в ванной комнате. Боль отрезвила. Собирал себя, словно сломанную игрушку. Что-то во мне изменилось за короткий разговор со Стекловым. Разбилось и умерло навсегда.

Так я и решил завести щенка, правда, уже после переезда в Москву, где полковник рекомендовал меня товарищу в разведшколе.

Глянул на Катю и проговорил тихо:

– Мы вас выведем отсюда, но в городе другие люди, и они тоже в опасности.

– Из-за этих мутантов? – спросила Дина. Усекла, что здесь происходит? Смышлёная.

– Не только, – ответил Лом, перекинув автомат через плечо. – Сюда едут бандиты, и нам неизвестно, что они задумали. Захватить гражданских в заложники мы не позволим.

– Надо их оповестить как-то, – выкрикнула Дина. Я прижал палец к губам, давая понять, что шуметь не стоило.

– Связь тут не работает. Наши люди в городе. И будем действовать по обстоятельствам. В автобусе кто остался?

– Валера, – ответила Катя поёжившись. – Он водитель, а с ним ещё Рома, он рассказывал всё о Припяти и чернобыльской катастрофе. Говорили, что здесь безопасно.

– Ага, – кивнул я, горько усмехнувшись, – то-то и оно, в ловушку вас привезли или решили денег стрясти с таких вот горе-туристов.

Ухо вдруг уловило звук двигателя автомобиля. Я выругался сквозь зубы. Пока выясняли что к чему, «вольники» в городе появились? Услышали выстрелы. Рекс напрягся и глянул на меня.

«Проверить что там»?

– Сиди, Рекс. Мы сами. Девчонок охраняй.

Мы двинулись вниз.

– А вы вернётесь? – дрожащим голосом спросила Дина. Шмель вынул из кобуры «ТТшку», возвратился к девушкам, вручая брюнетке оружие и показал, как снять с предохранителя.

– Не палите почём зря. – Толкнул одну из дверей. Кварта впустила внутрь своего облезлого чрева. – Сидите ровно. Может, всё и обойдётся.

Не услышал, как Катя пробормотала, что они и не умеют стрелять.

Рекс глянул с тоской какой-то на меня и вздохнул. Не хотел расставаться. Приказ есть приказ, он, как, и я привык служить долгу. Глупо порой казалось и слишком пафосно звучало, но факт оставался фактом.

Несколько выстрелов разорвали тревожный воздух тишины. Мы застыли у выхода из подъезда. Лом, держа автомат на изготовку, прижался к стене, медленно пробираясь наружу. Махнул нам рукой. Чисто. Мы выскочили из подъезда. Новые выстрелы, крики – они прозвучали около автобусной остановки. Я вспомнил, что в парке несколько пар направлялись к колесу обозрения. Перекатился к кустам, встал на одно колено и, прижав приклад к плечу, всмотрелся в оптику. Шмель занял позицию с другой стороны, в густом кустарнике. Лома я не видел, но услышал его дыхание у правого плеча. Снова выстрелы и крик. Глядя в оптический прицел, увидел несущуюся машину с сидевшими внутри бандитами. Они размахивали руками и прицельно били по людям. Нескольким оказавшимся на линии огня не повезло. Пули срезали девушку с парнем, как колосья, раненые упали с простреленными ногами. Я чертыхнулся. Команды открывать огонь – нет. Почему? Где группа поддержки? У анархистов машин пять, больше не увидел. Заметил, как двое гражданских бегут в нашу сторону. Неслись резво, пригибаясь от пуль и прячась за редкими деревьями. Один парень кинулся к куче металлолома, пуля чиркнула беглеца по шее, вроде царапина, но юноша схватился за горло и покатился к кустам. Его товарищ, наблюдая из укрытия, рвался к нему, но смеющиеся бандиты «воли» не давали ему высунуться. Товарищ истекал кровью, а его друг кусал губы и в бессилии сжимал кулаки.

– Почему наши ребята не стреляют? – спросил Шмель.

– Что-то не так, – проговорил я сквозь зубы, оторвал взгляд от оптики и, глянув на Лома, кивнул. Знал, что парни готовы открыть огонь, потому что медлить нельзя. Нас мало, но выбора нет. Спасти хоть нескольких и уничтожить сволочей, устроивших кровавое сафари.

Укрытие хорошее. Мусорные баки отлично защищали от пуль. Противник понял, что огонь идёт от пятиэтажек, где мы засели и нарушили их планы. С крыши выстрелил снайпер, подбив один из джипов. Машина вспыхнула. Бандиты кинулись врассыпную, и теперь их не интересовал охота на людей. Били они прицельно в сторону квартала, где мы затихли, выжидали.

Лом прижался спиной к контейнеру, сменил магазин и, облизав пересохшие губы, спросил, что будем делать дальше:

– Не пойму, кто на крыше. А ты? Слышишь что-нибудь аномальное?

Покачал головой отвечая:

– Стреляли. Тут самого себя не слыхать.

Мы застыли, ждали, как и притаившиеся бандиты, не желавшие выдавать себя. Глянул в окно пятиэтажки, как будто что-то заставило меня сделать это.

Увидел морду Рекса, но не слышал его «голоса». Видимо, расстояние, а ещё стекло между псом, улицей и мной мешали ментальной связи. Рядом с собакой появилась Катя, а мне так и хотелось крикнуть, чтобы она убралась от окна. Как чувствовал. Бандиты переключились на обстрел дома. Заметили в окне девчонок. Мы переглянулись с Ломом. Шмель показал жестом, что пора сменить позицию и ударить по «вольникам». Пока бандиты обстреливали окна дома, я всё думал, не зацепило ли девушек. Что там с Рексом? Из разбитого окна не доносилось ни звука. Сердце заколотилось. Надо вернуться в дом, подняться на третий этаж и вытащить Дину с Катей и верного друга.

– Нам нужна машина, – сказал Лому. Тот приподнял бровь.

– Их машину забрать хочешь?

Я кивнул:

– У «вольников» наверняка на джипах установлен ПДА. Иначе как они так быстро добрались от «Дуги» в город? Местность у Разлома напичкана аномалиями.

– Не подумал об этом, – задумчиво ответил Лом, – но ты прав. Шмель! – окликнул он сталкера, указывая в сторону автомобиля бандитов. – Их там сколько? Видишь?

Шмель показал три пальца и знаком дал понять, что боевики идут сюда. В машине один водитель, красочно описывал сталкер без слов жестами. Я шепнул Лому, что наверняка в Шмеле умер талант сурдопереводчика. Сталкер хмыкнул и, кивая, махнул Шмелю рукой, пытаясь донести до него, что ему надо устранить водилу. Мы же займёмся бандитами. Видел, что они приближались к пятиэтажке со стороны пятого подъезда. Сами же засели у второго.

«Холод, – голос Рекса ворвался в сознание внезапно, и я сразу понял, что-то случилось: – Она умрёт, если ты не придёшь за нами. Они не понимают меня. Плачут».

«Рекс, ты в порядке»? – спросил я пса и, получив утвердительный ответ, послал ему сигнал, чтобы он оставался с девушками. – Жди. Мы придём».

Легко сказать, но я думал о том, как захватить транспорт. В то же время это не единственная машина, и бандитов не четверо, их больше. Словно подтверждая мои мысли, со стороны парка раздались выстрелы. С крыши обзор лучше решили мы с Ломом, но отчего нет поддержки от другой группы? Единственный стрелок на крыше умолк. Трое сталкеров из клана «Воля» приближались. Шмель в невыгодной позиции, пронеслось в голове, выглянул, понимая, что меня не видят противники и бросил в сторону товарища гайку. Обычно для аномалий припасаем «железки», не камень же бросать в товарища. Шмель обернулся, а я показал ему знаком, что мы отходим к дому. Он, кивая, дал понять, что прикроет.

Было бы глупо надеяться, что «вольники» нас не заметят. Хорошо, Шмель поджарил одного из бандитов, выпустив из подствольника гранату. Дымовая завеса скрыла и сталкера с позывным полосатого насекомого. Он влетел в подъезд следом за нами. Фора небольшая и погано, что нападающие засекли, где девчонки.

Влетели в квартиру. На мгновение застыл, видя лежащую на полу Катю. Лицо её бледное, обескровленное. Голова на коленях заплаканной Дины, гладящей подругу по спутанным волосам. На рубашке Катерины расползлось багровое пятно.

Шмель кинулся к девушке, нащупал пульс, прижал ухо к её груди.

«Она умерла», – услышал я голос Рекса.

В собачьих глазах тоска и, казалось, я впервые смотрел на него другим взглядом.

– Нам надо уходить, – я тронул Дину за плечо.

– Как я оставлю Катю? – В голосе девушки застыли слёзы, а подбородок задрожал. – Я не могу!

– Мы не бросим её, – ответил Лом. – Сейчас главное – вывести тебя и других из Зоны.

– Думаете, она выпустит нас? – неожиданно спросила Дина. В её голосе я слышал обречённость тех, кто не смог вырваться отсюда. Как будто она здесь много лет и давно смирилась с участью пленницы Зоны.

– Без паники, Дин, – решил я взять на себя ответственность за её спасение. – Держись рядом. Не дёргайся. Лом со Шмелём бегом к машине. Устранить водилу, а мы Рексом и Диной следом. Если кто попадётся из туристов, захватим с собой. Предлагаю выбраться через окно на другой стороне дома.

– «Вольники» уже точно в подъезде, – вставил свои пять копеек Шмель. – Они не знают наверняка, где заметили девочек. Выходим по одному и действуем по обстоятельствам.

– С твоими обстоятельствами легко говорить, – не согласился с ним Лом. – Дина в панику впадёт, тогда что?

– Не впаду, – глухо отозвалась девушка.

– Ты не хорохорься, малая, – бросил ей Лом. – Держись Холода, а мы прикроем, если что.

– Рекс первым выходит, – сказал я. – Осмотрится и передаст мне, где боевики.

Пёс глянул на меня и, как мне показалось, улыбнулся.

«Не бойся, Холод. Со мной ничего не случится»!

Я опустился перед другом на колени, взял его мохнатую морду в ладони, и уткнулся лбом в мокрый нос: «Знаю, тебе страшно. Мне тоже. Прошу, будь осторожен». Погладил Рекса между ушами, ощущая, как задрожали пальцы.

«Холод, ты как будто прощаешься со мной», – Рекс внезапно лизнул меня в лицо, потом ещё и ещё. Я обхватил его мускулистую шею руками и поцеловал в нос. Сердце сжалось, точно чувствуя – с другом расстаёмся навсегда. Помотал головой, словно пытался отбросить из головы дурные мысли. Шмель склонился над Катей и, коснувшись пальцами её лба, закрыл девушке веки. Набросил на неё лежавшее рядом серое от времени и пыли полотенце. Дина обняла себя за плечи и тяжело вздохнула, с трудом сдерживая слёзы.

Рекс нырнул в полуоткрытую дверь на лестничную клетку. Мы стояли у входа, готовясь выбежать наружу и ликвидировать бандитов. «Они поднялись выше, Холод, – услышал я голос Рекса и передал его послание товарищам. – Бегите. Я остановлю их. Вас догоню».

Я знал, что Рекс отыщет нас по следу, но как не хотелось оставлять его. Осторожно выбравшись из квартиры, спустились, старясь не шуметь, на первый этаж. Если двигаться к автомобилю «вольников», мы окажемся на отлично просматриваемой территории. Из окон подъезда хорошо виден двор и автобусная остановка, у которой стояла машина бандитов.

Решено обойти дом с задней стороны, но там могут оказаться другие враги. Выбора нет. Поднявшийся от взрывов и стрельбы дым, походил на лёгкий туман. Цель издалека не разглядеть. Побежали. Прижимаясь к облупленным стенам, надеялся, что поддержка близко. Однако паскудный голосок прошептал – вы здесь одни.

Услышал лай Рекса. Не только ментально звучал его голос, полный силы и какой-то собачьей храбрости, Шмель, остановившись, глянул вверх, прислушался. Лом хлопнул его по спине со словами: «Шевелись». А я услышал голос друга, он казался другим, хриплым и уставшим. «Не возвращайся. Я одного убил. Второй упал. Лестница. Люди не умеют летать. Третий ушёл. Железные пчёлы жалят больно».

«Держись, Рекс. Я вернусь за тобой»! – почти, что выкрикнул я, ощущая, как в груди закручивался клубок из боли.

Мне ответила тишина. Я остановился на мгновение.

– Что-то с Рексом? – спросил Лом.

Дина обернувшись, схватил меня за руку:

– Они же не убили его?

– Конечно, нет, – солгал я, зная, что пёс ранен, не веря, что он мёртв, но действительность кричала о его смерти.

Обойти пятиэтажку с задней стороны оказалось правильным решением. Я увидел автомобиль бандитов. Он пуст. Водителя нет, двери раскрыты. Ловушка или удача?

Шмель, шедший впереди, ускорил шаг. Не заметил электроаномалию, затихшую после перезарядки.

– Шмель!

Почему он не увидел? Почему не остановился?! Как в замедленном кино я смотрел, как товарища подбросило вверх, опутало искрящимися щупальцами «Генератора». Ему ничем не помочь. В животе противно сжалось. Лом выстрелил в светящуюся воронку, облегчить участь сталкера, обречённого на мучительную смерть – долг товарища.

Дина закричала, закрывая рот руками, спохватилась, вспомнив – шуметь опасно, и пригнулась, слыша автоматную очередь.

– Ходу-ходу! – проревел Лом. Мы обогнули место гибели Шмеля и подскочили к автомобилю бандитов. Всплеск «Генератора» заметили и другие бандиты. Увидели бегущих сталкеров с девчонкой и открыли пальбу.

Автомобиль завести удалось сразу. Как и предполагал, оснащён он отлично, и система обнаружения аномалий работала исправно, выводя карту на экран навигатора. Я думал о Рексе. Знал, ему нужна помощь. «Что, если из-за промедления он погибнет, что если я не успею спасти его. Что если он мёртв»?! Перед глазами застыло лицо Шмеля. Ударил кулаком по обшивке двери, ощущая злость и боль, из-за нелепой смерти товарища.

Визг Дины привёл в чувство. Глянул в её сторону и увидел вцепившегося в дверцу мутанта. Это порождение умников – свинорылый урод, высасывающий мозги у человека. Тварь мерзкая, точно скроенная из частей спрута, хлюпеня и морка. Шевелящиеся щупальца обвили руку девушки. Отдирать бесполезно, сам вляпаешься по уши. Оттяпает руку в лучшем случае. Монстр упорно лез в кабину, обдавая нас зловонным дыханием. Выхватывая нож, перекинулся к Дине, прижимая её к спинке сидения, и рубанул по извивающимся конечностям мутанта. Лучше ожог от его щелочной крови, чем смерть. Девчонка завизжала громче, её крик вонзился в уши сотнями игл.

– Воды! – крикнул Лому. Тот гнал машину, и, нащупав в дверце автомобиля пластиковую бутылку с водой, кинул мне. Свинорыл оторвался. Я не смотрел, куда он рухнул, лишь почувствовал, как джип переехал тварь. Не сдохнет ведь. В голове отозвался запоздалый вой мутанта: «Бо-ольно»!

Динка плакала, зажимая обожжённую руку. Вода, к счастью, оказалась в машине. Лом вывернул на площадку, где застыл молчаливый автобус. За рулём никого. Я вспомнил паренька, что мы оставили у обстреливаемого дома, где завязалась пальба с бандитами. Вытер потное лицо и услышал крики: «Помогите!»

Лом развернул джип. Я глянул в зеркало. Со стороны магазина к нам бежала группа «вольников», а от комплекса домов неслись трое гражданских. Тот самый парнишка, потерявший товарища, раненого в шею. За ним бежали молодой мужчина и девушка лет двадцати семи. Они как на ладони. Мы тоже. Один из бандитов, встал на колено, прикладывая на плечо гранатомёт. Эх, сейчас бабахнет. Валить надо!

– Лом! – кричу ему в ухо. – На ходу подбирать будем, и гони к повороту на Ульянова, там помню указатель… Выберемся на трассу…

Мой крик оборвал взрыв.

Мы разом повернулись на источник звука. Секунду назад я уже попрощался с жизнью, помня бандита с РПГ и то, как он целился в нас. Неужели поддержка, спрашивал себя, слыша новые выстрелы и очереди «калашей». Парень, подхватив раненую девушку, подскочил к джипу.

– Помогите, – выдавил сквозь сбившееся дыхание. В его глазах застывшие слёзы то ли от дыма, то ли от ужаса. Второй мужчина, подбегая, упал, сдирая в кровь ладони. Вскочил на ноги, матерясь и отплёвываясь от пыли.

Я распахнул дверцу, помогая им забраться, спрашивая, есть ли кто ещё. Они говорили невнятно, тряслись и с трудом влезли в автомобиль. Лом, воткнув первую передачу, надавил на газ и повёл машину в сторону выезда из города.

ПДА в джипе спасло от нескольких аномалий. Объехали их по обочине, не вляпались и то хорошо. Ушли от бандитов. Удивляло, почему поддержка задержалась. Она пришла, слава богу, но, сколько людей полегло. Боевики «Воли» спланировали сафари, как выяснилось позже. Кто-то из «Звезды» продался анархистам, и сталкеров нашей группировки тупо слили. Твари. Порой я считал, что мутанты честнее некоторых из нас – они не убивали своих.

Из обрывочного рассказа выживших туристов поняли, что билеты на экскурсию они купили через какой-то сайт в интернете. Отзывы, оказавшиеся липовыми, гласили о безопасности и интересном похождении в прошлое ЧЗО. На поверку экскурсия для многих стала последним приключением. Сайт закрыл правообладатель и концы, как говорится в воду.

Спустя несколько дней я смог вырваться в Припять. Лом отговаривал, Карлсон молча курил, словно говоря, что пёс, наверняка погиб.

– Соваться туда одному, глупо. – Он затушил окурок и плеснул себе водки.

– Шмеля похоронить по-человечески надо, – проговорил я сквозь зубы. – Если что осталось от него. Да и сколько там гражданских…

– Не наша забота, – ответил Карлсон, опрокидывая в рот горькую. – Сам знаешь, что с ними будет.

Я знал – раненых мутанты, да псевдособаки добьют. Мёртвые могут стать ходячими.

Не слушал никого. В артефакте «Маугли» просверлил отверстие, вдел шнурок и повесил на шею. Уверен был, что ничего со мной не случится. Карлсон тем более оснастил новеньким ПДА, да и БК у меня под завязку. Припасов не брал много, чтобы идти налегке. Вернусь, не позже завтрашнего дня. На джипе угнанным у «вольников» ехать нельзя – привлекать мутантов, да пособников анархистов, засевших в посёлках близ Припяти. Не всех ликвидировали, говорил Карлсон, бандиты жаждали реванша, и я верил ему. Именно поэтому он и отговаривал одному отправляться в город.

В конце концов, перед моим уходом, прибежал Лом.

– Я с тобой.

– А как же рейд в сторону станции? – спросил я. – Там же говорят важное дело.

– И без меня справятся, Холод. Научников из «Идеала» есть кому прищучить. Слышал, готовят какую-то установку там.

Я пожал плечами, зная, что обязательно вернусь на станцию, чтобы завершить доклад для Стеклова. Станция – последнее измерение, где мне необходимо отметиться в Зоне отчуждения. Я старался не отличаться от других сталкеров, понимая, что рано или поздно уйду. Вспомнил Дину, сказавшую, что Зона сама выбирает, кого выпустить со своей территории. Мне вдруг стало тошно от мысли, что я поддался её ласкам. Усмехнулся, помня о своей задаче и о том, что на Большой земле меня давно никто не ждал.